Текст книги "По волчьему следу (СИ)"
Автор книги: Лоя Дорских
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 20 страниц)
Пролог
Вожак нервно переводил взгляд с настенных часов на дверь своего кабинета, судорожно проверяя в памяти, ничего ли он не упустил из вида. Его сын не глуп. Совсем не глуп! Кого он пытается недооценить?
Мужчина не сдержал скупую улыбку, мысленно польстив себе – ум Артур унаследовал явно не от матери. Весь в отца пошёл! И если раньше этот факт вызывал лишь чувство гордости, то в нынешней ситуации заставлял главу волчьей общины заметно напрячься.
Откинув голову на подголовник массивного кожаного кресла, Арсений устало выдохнул, мельком окинув взглядом бумаги на рабочем столе, вновь сконцентрировав всё своё внимание на двери. Артур уже здесь, на территории, мужчина, как и подобает вожаку стаи, сразу это почувствовал, стоило сыну пересечь невидимую границу. Значит, максимум через полчаса он будет здесь. За это время неплохо было бы принять немного траурный вид, всё-таки, не слишком приятные новости придётся озвучивать сыну. Вспомнив, что из-за опрометчивого решения своего отпрыска объявить себя парой с этой глупой девчонкой, Арсению пришлось убить одного из лучших охранников стаи, мужчина не смог сдержать рык своего зверя.
Нет, ну это нужно было додуматься! Объявить себя парой с этой… да её даже мысленно волчицей назвать язык не поворачивался! Слабая, и такая же никчёмная, как и вся её семейка! Все прекрасно знают, что самые сильные дети у пар рождаются первыми. Вторые отпрыски наследуют меньше силы, но первым, более-менее, равны. А она – пятая! Пятая! У неё и так вся семья – слабаки. Ни родители, ни старшие братья – не волки, а просто посмешище. Скорости нет, силы нет, инстинкты… да тоже, не очень развиты. На охрану таких волков не поставить, охотники из них тоже не очень, на встречу с другими стаями улаживать конфликты – и подавно не возьмёшь! Обычные ремесленники. Починить, подлатать, огород держать – всё. Как волки, в прямом смысле этого слова, они стае пользы не приносят. А девка – пятая! Даже подумать страшно, что могло бы случиться, если бы вожак не стал ничего предпринимать, и Артур объявил девицу своей парой. И надо же было его сыну затащить в постель именно эту девчонку! Других что ли мало? Сколько раз ему предлагалась дочь альфы из Ярославской области? Он только нос воротит! Ну, ничего, теперь у него не будет выбора.
Шальную мысль о том, что Артура так потянуло на эту девку в связи с тем, что это могла быть Велесова Пара – вожак отмёл в сторону. Нет, глупость в голову лезет! Редкие пары их Бог благословляет, но безумность мысли не в этом. В таких парах волчица сама является альфой, и может перекидываться по своему желанию, без привязки к кинжалу. А последний раз такое было лет пятьсот назад, примерно. Точнее мужчина не вспомнил, а специально идти и поднимать архивы – было бы пустой тратой времени. Ну, какая из этой девицы альфа?! В её семье и волки все серые, маленькие – обычные, одним словом. И даже хорошо, что он изгнал её до инициации, так Артур её точно никогда не найдёт. Если конечно решит искать, после того как вожак озвучит ему слегка подкорректированную версию событий.
Мужчина брезгливо поморщился, сам себя, поймав на лжи. Да-а… Версия была полностью переделана. И хорошо, что приказы альфы не обсуждаются и исполняются беспрекословно, иначе могли бы возникнуть проблемы. А так…
Даже если у Артура и появятся сомнения – узнать правду он сможет только когда сам станет вожаком. А к тому времени он про эту девицу и думать забудет!
– Здравствуй, отец! – погрузившись в свои мысли, вожак пропустил приближение сына к двери, и вздрогнул, стоило тому войти в кабинет.
– Артур, – кивнув сыну, Арсений указал ему рукой на один из двух стульев, стоявших с другой стороны стола, – как прошла встреча?
Четыре дня назад, услышав от единственного сына решение, объявить себя парой с девчонкой, вожак решил открыто против всего этого, не выступать. Молодость – глупость. А учитывая характер Артура – сыну вполне хватило бы ума сбежать с этой девицей назло отцу. Поэтому вожак выбор его одобрил, но попросил дождаться инициации девушки. А его самого отправил в соседнюю стаю, с выдуманной на скорую руку причиной – проверить границы.
– Как я и думал – хорошо, – ответил сын, давая понять, что изначально не верил сомнениям отца о нарушении границ их общины со стороны Вологодских оборотней. – Антон противиться проверке не стал, и за два дня мы обошли границу. Как и ожидалось – нарушений нет.
– Хорошо, – кивнул вожак, прикидывая как лучше перейти к теме, касающейся выбранной Артуром девицы и её «коварному предательству». – Ты помнишь историю о том, как я стал вожаком?
Прикинув все «за» и «против», Арсений решил сначала немного освежить память сына, чтобы прикрытие изгнания его жалкой волчицы произвело на Артура должное впечатление. Жаль, что оборотням нельзя убивать не инициированных волков – перегрызть девке глотку было бы гораздо проще. Не нужно было бы прикрывать её изгнание убийством, заставлять стаю молчать… Но Велес за такое карал жестоко и мгновенно – волк, убивший не инициированного оборотня погибал вместе с ним. А жить вожаку хотелось. Очень.
– Конечно, – не придав значения вопросу, Артур, мыслями уже был со своей маленькой волчицей, представляя, как она обрадуется привезённому ей подарку, но на автомате ответил отцу, слыша эту историю не раз. – Когда умер предыдущий вожак, не оставив наследников, на роль главы общины в стае претендовали двое. Ты, и Станислав. По итогам поединка на роль вожака – ты выиграл, а он отправился в изгнание.
У Артура сейчас совершенно не было желания выслушивать ностальгию отца, но пришлось проявить уважение к вожаку, хоть он и изо всех сил хотел покинуть кабинет Арсения как можно быстрее. Мужчина знал, что его маленькая волчица скучала по нему так же сильно, как и он по ней.
Будущий вожак стаи еле сдержал улыбку. Маленькая зеленоглазка… Интересно, какая волчица у неё будет? Понятно, что небольшая, в их семье нет сильных волков. Мужчину больше интересовал цвет. Пепельно-серая, как она сама этого хотела, или в её окрасе будут более тёмные тона? Сам зверь Артура был угольно-чёрным, но эта привилегия альф, он на такую окраску своей пары и не рассчитывал.
Быстрее бы прошло время до её инициации! Всего полтора месяца, и он объявит её своей парой! Можно будет вместе бегать по ночному лесу, отпуская своих волков на волю…
При этой мысли зверь наследника вожака одобрительно рыкнул. Неважно, какой она будет по окрасу и силе – волк Артура свой выбор уже сделал, чему мужчина был только рад, так как их желания со зверем совпадали полностью.
Маленькую зеленоглазку он давно приметил, но проявлять свой интерес не спешил, разумно дожидаясь момента, когда она повзрослеет. Боги! Кто бы знал, скольких усилий ему стоило терпеливо наблюдать за ней, и за её детскими попытками охмурить его самого!
Многие девушки стаи бегали за ним, как за одним из сильнейших волкодлаков общины, и, конечно же, его малышка была среди них. Но Артур твёрдо решил начать оказывать ей знаки внимания только после инициации, и придерживался этого решения… до одного момента. Тогда оставалось потерпеть еще всего лишь два месяца, когда Артур увидел, как к его будущей паре подкатывает один из охранников. Наблюдать за этим было выше его сил, и мужчина решил перестать скрывать свои чувства, начав откровенно, хоть и немного осторожно, ухаживать за своей маленькой волчицей. Сначала не верящая в серьёзность его намерений девушка, сдалась очень быстро. После первого же поцелуя. Мужчина еле сдержал мечтательную улыбку, вспоминая то мгновение, и предвкушая, как поцелует свою девочку вновь, когда вожак отпустит его из кабинета.
– Он вернулся, – вторгся голос отца в мечты Артура, резко меняя настроение мужчины.
– Станислав? Здесь?
– Да, – вожак старательно изображал раскаяние, внимательно следя за реакцией сына. Малейший неверный жест мог всё испортить. – Вчера Станислав объявился на территории нашей стаи.
– Кто? – первой мыслью Артура было немедленно покинуть кабинет, и сломя голову мчаться к своей зеленоглазке, но он сумел быстро взять себя в руки. Если бы с малышкой что-то случилось, отец сразу сообщил бы ему об этом, ведь он прекрасно знает, как много она значит для сына. Поэтому, вспомнив о своих обязанностях будущего вожака, Артур решил разобраться в ситуации полностью.
Отец мужчины внутренне возликовал – Артур задал именно тот вопрос, который он ожидал. Хороший вожак из него потом получится, ничего не скажешь. Ведь проникнуть на территорию общины могут только члены самой стаи. Все остальные – только по приглашению, за исключением альф, но обычно между общинами стоит мирная обстановка, и нарушать границы друг друга никому из вожаков не выгодно. А с изгнанными волкодлаками ситуация обстоит несколько иначе. Чтобы впустить на территорию изгнанника, члену общины нужно добровольно дать ему выпить своей крови, и никак иначе. Именно поэтому первой вопрос был – кто. Кто посмел предать стаю. Всё остальное – урон, ущерб, раненые и прочее – это можно обсудить и потом, после того, как предатель будет вычислен.
– Владимира. – Вожак уверенно произнёс самое дорогое для сына имя, сделав вид, что искренне сожалеет. – Прости, но это действительно так.
Артуру показалось, что его сильно ударили под дых, вышибая из лёгких воздух. С усилием заставив себя вздохнуть, он не мог поверить отцу. Мира?! Его зеленоглазка впустила на территорию изгоя?! Бред какой-то! Она пределов стаи не покидала ни разу, где она могла найти Станислава? Да и зачем ей всё это?! Зверь внутри зарычал, соглашаясь, что его волчица не может предать. Кто угодно, но только не она!
– Я понимаю твоё недоверие, – опередил вожак попытавшегося что-то сказать сына, прекрасно видя его состояние, – но в этом не может быть сомнений. Она не только помогла Станиславу проникнуть на территорию, но и отвлекла охранников. До меня он добраться всё же не смог, я, как чувствовал неладное, и в этот день усилил патруль, прикрепив к себе Алексея.
– Где она? – холодно спросил Артур, еле сдерживаясь, чтобы не перекинуться в волка, и не найти Миру сейчас же. Немедленно!
Он понимал, что это какая-то ошибка. Или простая подстава. Или ещё что-нибудь… Да что угодно! Ему просто нужно поговорить со своей будущей парой. Они всё решат. Она ему всё объяснит. Здесь должно быть какое-то простое и логическое объяснение, которое он сейчас просто не видит из-за охвативших разум эмоций.
– Станислав смог подобраться ко мне непозволительно близко, – вожак пристально смотрел в глаза сыну, показывая, что говорит правду, и искренне сопереживает. – Его заметил Алексей и ранил. В тот момент Владимира себя выдала, вмешавшись в драку и помогая изгою.
– Может она не поняла, что это изгой, и…
– Она ушла вместе с ним. – Перебил вожак жалкие попытки сына оправдать поведение девчонки. – Владимира ушла вместе со Станиславом. Добровольно.
– Я должен поговорить с Алексеем, – не веря в происходящее, Артур надеялся получить вразумительный ответ от охранника.
– Он погиб, – тихо произнёс вожак, отводя взгляд, чтобы сын не заметил его ликования. – Вмешательство Владимиры отвлекло его, стараясь не задеть девочку, он подставился под удар.
– Я разберусь! – Артур вскочил, и, не дожидаясь разрешения, покинул кабинет отца.
На этот раз вожак решил не обращать внимания на его дерзость. Пусть попробует разобраться. Мал он ещё, расплетать интриги такого уровня.
Арсений медленно выдохнул, мысленно ещё раз проверяя – всё ли схвачено… Алексея он убил тихо, никто ничего не видел, и рассказать не сможет. На изгнании волчицы и стирании её памяти, вожак всем озвучил её наказание за предательство и приказал молчать об этом, дабы оградить сына от лишних переживаний и попыток вернуть девицу в стаю. У кого бы Артур ни попытался выяснить – все будут говорить, что Владимира сбежала вместе с изгоем. Его приказы не рушимы, поэтому у кого бы сын ни спросил – нового ему не расскажут. Всё то же самое, что сейчас ему рассказывал отец. Единственный человек, который знал о причине изгнания – это сама Владимира. Вожак лично провёл с ней беседу, в которой объяснил, что она не пара его сыну. Хотя теперь и она ничего не сможет сделать – память ей стёрли полностью.
Как и ожидал вожак – Артуру ничего не удалось разведать, ни в тот день, ни месяц спустя. Вся стая гудела невероятным предательством Владимиры и её последующим побегом. Спустя время и сам наследник начал верить в это, но попытки найти свою зеленоглазку не оставил, даже после прямого приказа отца. Но если раньше Артур и верил в какую-то ошибку и недоразумение, то теперь он был полон решимости, найти Владимиру и наказать! За предательство. И плевать ему на стаю! Девушка предала его!
Глава 1
Волчья шкура и в городе воет,
или случайное возвращение себя.
– Анастасия Андреевна, пожалуйста, – взмолилась я, глядя на непреклонно настроенную начальницу, – клянусь, это было в последний раз!
– Я уже всё сказала, – переводя взгляд с меня на экран своего ноутбука, среднего возраста женщина с тугим пучком чёрных волос на голове, поправила очки и махнула рукой в сторону двери. – Расчёт и трудовую книжку возьмёшь в отделе кадров.
– Но я…
– Я всё сказала! – перебив мою очередную попытку оправдаться, начальница, судя по всему уже бывшая, бросила на меня выжидательный взгляд исподлобья. – Можешь идти!
Мысленно выругавшись, я развернулась на месте и покинула кабинет, не забыв от души хлопнуть дверью. Терять работу было обидно, до слёз, но я прекрасно понимала, что виновата сама. Пять опозданий за две недели – кому нужен такой работник? И это на испытательном сроке! Но поделать с собой ничего не могу – проснуться утром, чтобы собраться и приехать на работу вовремя стало для меня непосильной задачей. Как только наступает ночь – сон не идёт. Вот совсем! И к врачу обращалась, и снотворного не один вид перепробовала – ничего не помогает. Ночную работу, что ли начать искать? Грузчиком? Бред! Мне и дневную подработку найти не очень легко, что уж говорить о ночных сменах. Кому нужна девятнадцатилетняя пигалица без образования с извечными проблемами со сном и отсутствием хоть каких-то маломальских связей? Вспомнить бы хоть кого-нибудь из моей жизни, может и по-другому бы всё складывалась, а так…
– Не вышло отговорить грымзу? – за мысленными рассуждениями я сама не заметила, как зашла в кабинет к Оксане, временно исполняющей обязанности кадровика. – Уволила?
– Угу, – кивнула я девушке, протягивая руку за трудовой книжкой.
Говорить не хотелось совершенно, а с Оксаной можно говоря ни о чём зависнуть часа на два.
– Ой, как жалко, – начала причитать она, не замечая моего немногословного настроя, – а я так надеялась, что тебе удастся её уговорить! Знаешь, мы даже с Мишкой, водителем, на шоколадку поспорили, что ты останешься! Блин, теперь плитку ему покупать придётся! Маша, ну как же так?
– Тебе меня жалко, или проспоренную шоколадку? – безразлично уточнила я у девушки, принимая из её рук заранее подготовленные документы, и ставя свою подпись в приказе на увольнение.
– Тебя конечно! – тут же поспешила заверить меня Оксана, вздрогнув от неожиданно зазвонившего мобильного телефона. – Алло! Привет, привет! Да ладно?!
Устало махнув девушке рукой, я поспешила выйти из кабинета. Зная о её тяге к разговорам, ждать пока она закончит просто глупо. Только время зря потеряю.
При этой мысли я остановилась посреди коридора как вкопанная, образовав тем самым препятствие для других идущих работников бизнес центра. Пробормотав извинения ругающимся на меня людям, я всё-таки вышла из здания, и устало опустилась на скамейку недалеко от входа.
Некуда мне девать это самое время. Поэтому и терять мне, собственно, и нечего. Тяжело вздохнув, я медленно встала и поплелась на автобусную остановку. Делать мне здесь тоже больше нечего, нужно ехать домой. А там можно и в интернете поискать какую-нибудь новую работу. Десятую за этот год, можно сказать, что юбилейную!
Шальную мысль заехать сначала на кладбище и проведать могилы родителей, я отбросила в сторону. Что я нового смогу сказать надгробьям? «Мама, папа, привет! Это снова я – не помнящая вас дочь! Я так ничего и не вспомнила с момента аварии, но есть и кое-что новенькое – меня, в который раз, уволили!»?
Дело в том, что чуть больше года назад я попала с родителями в автокатастрофу, в результате которой они погибли, а я пришла в себя в реанимации с полной потерей памяти. Реабилитация, нахождение в нескольких санаториях и хождение по всевозможным докторам и специалистам результата никакого не дали. Поиски каких-либо родственников тоже не увенчались успехом – оказалось, что мы с родителями недавно переехали в этот город непонятно откуда, и здесь же восстанавливали документы, вместо ранее утерянных, непонятно где. Так и стёрлась из памяти вся моя прежняя жизнь, оставив мне лишь дату рождения и имя – Ерохина Мария Викторовна. Ну и шрамы на руках. В аварии я пострадала не сильно, если не считать полную амнезию. Отделалась ударом головы, с сотрясением, и сильно порезала оба запястья. Лично мне шрамы напоминали следы от собачьих укусов, но раз врачи и полиция сказали, что увечья были мной получены в автомобильной аварии – причин им не верить у меня не было.
На улице стояла непривычно жаркая погода для начала июня, и, зайдя в прохладу своей трёхкомнатной квартиры, я не сдержала вздоха облегчения. Вспомнив про увольнение, и про необходимость искать новую подработку – следующий вздох вышел немного обречённым.
По сути, работа мне была не так уж и необходима. В наследство от родителей мне в собственность досталась квартира. Да и с деньгами проблем особых не возникало. Как объяснили мне юристы и нотариус – мой отец успешно вкладывал деньги под проценты в разные банки и финансовые организации, периодически играя на бирже, и как итог, после его смерти, мне на карточку ежемесячно приходила сумма, которой вполне хватало на оплату счетов и на жизнь. Но поиски постоянного места работы я искала не по этой причине. Мне было одиноко. По-настоящему очень одиноко. Только устраиваясь на очередную работу, я находила знакомых, с которыми пыталась наладить общение, и которые тут же пропадали из моей жизни, стоило мне уволиться. А если точнее – когда меня увольняли.
Устало подойдя к большому настенному зеркалу в прихожей, встала напротив него, прислонившись спиной к противоположной стене. Из отражения на меня смотрела худая и измотанная зеленоглазая девушка, с длинными светлыми русыми волосами, доходящими почти до талии, и с невыносимой тоской во взгляде.
Как же трудно ничего не помнить! Кто я?! Этот вопрос задаю себе каждый раз, просыпаясь, с ним же и засыпаю. Что я люблю? Какая я? Какой я была? А друзья? У меня же они были. Должны были быть! Может быть, был и какой-нибудь молодой человек. Хотя последний точно был, ведь как мне сказали в больнице – я не девственница. Жаль, что я совсем ничего не помню!
Одна девушка с амнезией, с которой я лежала на реабилитации, рассказывала мне, что начала вспоминать забытое во снах. Я тогда ей жутко завидовала, ведь мне ничего не снится! Ну, не совсем так, конечно, кое-какие сны всё же меня посещают, но я очень сильно сомневаюсь, что это моё прошлое. Там мелькают деревенские добротные дома, большие серые псы и…
Память услужливо выдала в подсознании взгляд пронзительных синих глаз. Лицо никак не могу вспомнить, да и во снах оно не фигурирует, но точно знаю, что этот человек очень важен для меня. А существовал ли он на самом деле, или это просто обычный сон и игры подсознания – не знаю. Но этот взгляд преследует меня с тех самых пор, как я пришла в себя в больнице. Мне очень хотелось бы верить, что это не просто ничего не значащее сновидение, а настоящее воспоминание из моего прошлого, но это глупости. Если бы этот мужчина существовал, то нашёл бы меня. А раз его до сих пор нет в моей жизни, значит – либо его вообще не существует, либо где-то всё же живёт мой синеглазый, но плевать хотел на меня. А если верно второе, то почему мне при этой мысли так больно? Ведь ничего не помню всё равно! Зачем себя извожу?!
Заварив себе чая и сделав несколько бутербродов, я решила заесть непонятную тоску, появляющуюся каждый раз, стоило в памяти всплыть этим проклятым сапфировым глазам. Дрогнувшая рука чуть не выронила поднесённую к губам кружку.
– Сапфир… – шёпотом повторила я царапнувшее память слово. – Сапфировый…
Одно простое слово, случайно всплывшее для сравнения цвета глаз, крутилось в голове, вызывая приступ боли в висках, но никак не хотело сформироваться хоть в какое-то подобие воспоминания. И одновременно с этим, где-то на грани сознания я почувствовала жалобный стон. Кто-то просил вспомнить, умолял вспомнить хоть что-нибудь! Но чувствовалась эта просьба не словами, а скорее на эмоциональном плане.
«Мало времени, очень мало времени! Я умру, понимаешь? Меня уже почти нет! Давай! Пожалуйста, давай!»
Отбросив кружку в сторону, я сползла с табуретки на пол, прижимая руки к голове, чтобы хоть немного приглушить стреляющую в висках боль. Выходило плохо, вдобавок в глазах начало темнеть, и меня чуть не вырвало от перенапряжения.
«Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…»
Мольба неведомого мученика сводила меня с ума, заставляя плакать и кричать, непонятно от чего больше – от жалости к невидимому собеседнику или от головной боли.
«Сапфировый, сапфировый, сапфировый! Сапфир!»
Эмоциональный стон сменился слабым рыком, а потом и вовсе перешёл в тихий скулёж. Я начала озираться, мерещится ли он мне, или где-то рядом с собой я сейчас действительно смогу увидеть скулившую собаку. Хотя, скорее волка. Именно волка! Сапфирового волка…
Голова раскалывалась, мешая мне сосредоточиться на чём-то одном. Я лишь отстранённо отметила, что на улице уже совсем стемнело, и в небе отчётливо видна полная Луна. Её свет, перемешавшись со светом фонарей, освещал небольшой парк напротив моего дома. Охватило странное желание пробежаться в нём сейчас, быстро перебирая лапами, отталкиваясь от стволов, оставляя при этом рваные следы от когтей на коре… какое странное желание…
Тело свело судорогой, заставляя выгнуться на полу и жалобно заскулить. В глаза ударил вдруг ставший слишком ярким свет Луны, отчего я зажмурилась, попытавшись закрыться от светила руками, но они отчего-то отказывались слушаться. В нос ударили непередаваемые запахи ночи, составляя весьма странный букет, каждую ноту в котором я слишком отчетливо сейчас ощущала. Сосновая смола на деревьях в парке, запах колбасы и сыра на недоеденных мной бутербродах, сладковатые духи, кажется мои, сейчас казались слишком приторными, вызывая лёгкий приступ тошноты.
Попытка встать на ноги не увенчалась успехом. Лапы разъезжались в стороны, скользя на плитке, выложенной на полу кухни.
ЧТО?!?!?! Какие ещё лапы?!
Открыв глаза, и резко вскочив на (ДЕЙСТВИТЕЛЬНО!!!) лапы, я выпустила когти, нещадно царапая напольное покрытие. В отражении стеклянной поверхности дверцы духовки кухонной плиты я с ужасом увидела стоящую на полу огромную чёрную собаку. Хотя псиной эта махина показалась мне только сначала. Это был волк. В этот момент кто-то жалобно заскулил, и спустя секунду, до меня дошло, что этот волк – я! Именно я сейчас и скулила! Мамочки!!!
– Нет! Нет, нет, нет!!! – хотелось кричать на всю квартиру, но из пасти вырывалось лишь рычание, вперемешку с почти поросячьим повизгиванием.
Носясь в панике по квартире, сбивая всё на своём пути, разрывая когтями мебель, обои на стенах и дверные косяки, я начала чувствовать странное присутствие кого-то чуждого мне. Сознание будто разделилось на две части, сводя с ума противоречивыми желаниями. Одна часть хотела бежать в лес, выть на Луну и охотиться, наслаждаясь умопомрачительными запахами летней ночи; точить когти о поваленные деревья, возможно даже немного искупнуться в какой-нибудь речушке, заодно поймать себе рыбку.
За этими странными желаниями я почти перестала слышать вторую часть сознания, с трудом осознавая, что именно этой частью была я! Мои мысли! И мои желания! Страх, от меня остался один лишь страх, и тихая мольба неизвестно к кому, о том, чтобы снова принять человеческий вид.
Медленно растворяясь в пучине ужаса, я почти полностью уступила всё сознание волчице. Она рычала, перехватывая полный контроль над телом, периодически замирая, будто бы прислушиваясь ко мне, но не находя никакого отклика. Мне сложно сказать, радовалась ли волчица моему исчезновению, или её этот факт огорчал. Да и от меня уже мало что осталось. Мысли становились всё более вязкими и несвязными, в последней попытке не уйти в забытье, я попыталась зацепиться хоть за что-нибудь, но оказалось, что мне просто не за что. Семьи нет, друзей нет, в прочем, как и самих воспоминаний вообще о чём-либо. На ум пришёл только взгляд тех синих глаз, что снились мне почти каждую ночь…
И стоило в памяти представить этот пронзительный сапфировый взгляд, как ситуация резко изменилась. Волчица заскулила и припала к полу, полностью возвращая мне контроль над сознанием. А спустя ещё несколько мгновений по телу пробежала судорога, после которой, тяжело дыша, я кое-как села на пол в человеческом обличии, притянув колени к груди и обняв их дрожащими руками.
От только что пережитого меня всю колотило, а по щекам текли слёзы, остановить которые сил у меня не было. Свалить всё на простой приснившийся кошмар не выходило – погром в квартире и порванная в клочья на мне одежда явственно демонстрировали реальность произошедшего. В голове набатом стучал лишь один вопрос – что это, мать вашу, такое было?! Но не успела я даже толком обдумать ситуацию, как голову пронзила оглушительная вспышка боли, сопровождающаяся рыком, доносившимся откуда-то из глубины моего подсознания.
Память начала услужливо подкидывать мне картинки прошлого. Моего настоящего прошлого, а не того, в которое я больше года верила, как дура! Горькие слёзы текли непрерывным потоком, грозя перерасти в настоящую истерику! Меня изгнали!!! Изгнали из стаи! Лишили дома, семьи, да всего лишили! И даже памяти! За что?! Из-за Артура? По крайней мере, именно так вожак мне и сказал. А что было дальше? Помню, как меня привязывали к столбу, как вставили кляп в рот, чтобы не кричала. Помню, как вожак что-то говорил собравшимся оборотням на площади, но что именно – я не слышала. У меня уши заложило от собственных стонов и звука бешено бьющегося сердца. А потом помню лишь обжигающую боль от сомкнувшихся на моих запястьях челюстей. Левое – изгнание, правое – стирание памяти.
– Шрамы от собачьих укусов, – прошептала я себе под нос, разглядывая свои запястья, будто впервые их видя. – Псы вы и есть! Волки так не поступают!
Волчица внутри меня согласно рыкнула, выражая солидарность с моим мнением. Бедненькая моя, как же ей тяжело пришлось со мной последний год. Внутри всё похолодело, когда в памяти всплыли истории о не инициированных волкодлаках, которые безвозвратно теряли своих волков, живя остаток жизни с мучительной пустотой внутри. К слову, не очень длинной жизни.
– И как мы с тобой это сделали?! – подскочив с пола, как ошпаренная, обратилась я к своей внутренней волчице. – Кто нас инициировал?!
Обежав всю квартиру, в поисках какого-нибудь неведомого альфы, но так никого и не найдя, я устало опустилась в кресло. Вернее, в то, что осталось от кресла. Целой мебели после нашего с волчицей забега почти не было. Сама же виновница беспорядка смущённо фыркнула и затихла, видимо сама ожидала объяснений.
В общине в нас с детства вбивают три простые истины.
Первая – менять ипостась мы сможем только пройдя обряд инициации, после достижения нами восемнадцати лет. Сам обряд довольно простой, и никаких трудностей в проведении никогда не возникал. Вожак стаи, или приближённый к нему альфа, наблюдает, как волкодлак перекидывается в первый раз, и следит за тем, чтобы звериная сущность не взяла верх над человеческим разумом. Иначе может получиться просто обычный волк, а не оборотень. И из звериной ипостаси такого будет уже не вернуть. Мою инициацию никто не контролировал, и то, что я смогла самостоятельно, без поддержки, присмирить зверя – иначе как чудом назвать нельзя.
Вторая истина – менять ипостась по собственному желанию могут только альфы. Все остальные оборотни перекидываются только с помощью специальных заговорённых кинжалов. Даже в первый раз. Кинжал втыкается в землю, и через него, делая сальто, отрывается от земли человек, а приземляется уже волк. И никак иначе! Если ты не альфа – то хоть лоб себе расшиби в попытках сменить ипостась – ничего у тебя не выйдет. И вот здесь у меня назревает второй вопрос, а с какого перепуга я перекинулась без всего? Нет, меня данный факт радует, но хотелось бы знать, как так получилось? Альф женщин не бывает! Даже дочери вожаков так не могут, что уж и говорить про меня, дочку простых ремесленников.
И наконец, истина третья – после наступления восемнадцатилетия у волкодлака есть ровно три месяца на инициацию. По истечению этого срока волка будет уже не вернуть. Вот только в прошлом месяце мне исполнилось девятнадцать, и, опять же, не то чтобы я жаловалась, но… Как так получилось?! И почему за всё время моего нахождения в изгнании Артур ни разу не пришёл ко мне? Ну не может же такого быть, что вожак тогда говорил правду! Или может?
Обхватив голову руками, в жалкой попытке привести в порядок мысли, я встала и поплелась в ванную, в надежде, что холодный душ хоть немного приведёт меня в чувство и вернёт способность мыслить более здраво.
– Моему сыну стыдно, что он уступил своему зверю в примитивных инстинктах и провёл с тобой ночь, – сказал мне наш вожак, после того, как почти сутки продержал взаперти. – Но он – мужчина, ему это позволительно. В отличие от тебя. Ты опозорила свой род своим развратным поведением, Владимира. Если такими действиями ты решила заставить Артура, как достойного мужчину, объявить тебя своей парой, то ты ошиблась. Артуру не интересны одноразовые дешёвки, стелящиеся под ним ради места под солнцем. Не ты первая, не ты и последняя. Но, в отличие от остальных, ты подставила под удар честь всей общины, и не имеешь права больше быть её частью!
Слова бывшего вожака чётко выстроились в памяти, будто он всё это мне сказал буквально пару минут назад. Сердце болезненно сжалось, при мысли, что это может быть правдой. Что Артур, действительно…
