Текст книги "Корона на троих"
Автор книги: Лоуренс Уотт-Эванс
Соавторы: Эстер М. Фриснер (Фризнер)
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)
Глава 33
Вулфрит ни в коей мере не хотел быть неуважительным к Клути и знал, что должен оказывать своему учителю все возможные почести и уважение. «Но в действительности, – думал он, – малоосмотрительный Клути может запросто помереть, не дождавшись, пока его вытащат из темницы».
Старый чародей облегченно вздохнул, когда кляп был выдернут, застонал, когда путы были разрезаны, а потом грохнулся без чувств, и Вулфрит никак не мог поставить его на ноги.
В конце концов юноша взвалил Клути на спину и побрел по тюремному коридору в сторону выхода. По крайней мере ему казалось, что в сторону выхода. Но через некоторое время Вулфрит понял, что даже приблизительно не знает, куда идти. Он не побеспокоился спросить у вопителя, в какой стороне выход, и не заметил то место, где вошел в подземелье сам.
Более того, после прогулки по всем этим коридорам Вулфрит здорово устал. Безрадостно сосредоточившись на очень приземленной проблеме, он мечтал, чтобы Клути стал легче на те несколько килограммов, которые и сам всегда хотел потерять.
Пошатываясь, юноша продолжал брести наугад. Какие у них перспективы? Спросить о направлении не у кого. Все гвардейцы куда-то запропастились. Впереди только бесконечные сумрачные коридоры, освещенные то язычками факелов, то тусклыми лучами дневного света, проникающими откуда-то сверху. Стены и потолки подземелья обросли паутиной, временами она цеплялась за волосы и руки Вулфрита и покрывала Клути тонкими серыми кружевами. Повсюду лежала пыль. Тут и там капала или сочилась какая-то гадость, пол казался опасно скользким.
Вулфриту казалось, что он идет уже целую вечность. Камеры остались далеко позади, по бокам тянулись только бесконечные голые стены коридоров. Если бы не сырость и паутина, он мог бы даже подумать, что выбрался наконец из подземной темницы.
По правде говоря, Вулфриту все это уже порядком поднадоело, но он не имел ни малейшего представления, где он сейчас находится, и продолжал брести.
В конечном итоге он уперся в запертую дверь, перегораживающую проход, и добрую минуту тупо ее рассматривал. Он уже несколько раз разворачивался и возвращался по своим следам. Но все прежние тупики заканчивались стенами, а не дверями.
Кроме того, через маленькую решетку вверху в этот коридор просачивался дневной свет. Юноше почудилось, что свет виден и в щели под дверью.
Это наверняка был выход, и Вулфрит решил рискнуть.
Дверь, естественно, была заперта, но его волшебство запросто справлялось с большинством запоров. Чтобы сотворить отпирающее заклинание, даже не потребовалось снимать с себя Клути. Юноша сделал необходимый жест свободной рукой и умудрился прочесть заклинание, не захрипев.
Дверь распахнулась, и в коридор хлынул ослепляюще яркий солнечный свет. Вулфрит зажмурился и, пристроив Клути поудобнее, шагнул вперед.
Он ожидал увидеть дворцовые подвалы или гвардейские казармы. Но все оказалось совершенно не так. Он находился в странном крохотном дворике, со всех сторон к небу поднимались высокие стены. И только в дальнем конце дворика в стене виднелась узенькая дверь. Из-за нее раздавались голоса и шум – шум города, подумал Вулфрит и решил, что, как в старых романах, нашел секретный подземный ход, соединяющий дворец и какой-нибудь отдаленный городской квартал.
"Странно, – подумал он. – Почему никто из старогидрангианской знати не воспользовался этим тоннелем пятнадцать лет назад, когда горгорианцы ворвались в город? Почему Фумиторий не бежал в изгнание?"
Потом он понял, что скорее всего старый король просто не нашел этот секретный выход. Его не пометили или забыли нанести на карту. Как похоже на старогидрангианцев, думал Вулфрит, они всегда сами себе создавали трудности.
Юноша вышел во дворик и осмотрел маленькую дверь.
Доносившийся снаружи шум не был похож на повседневные звуки, сопровождающие городскую жизнь. Во всяком случае, Вулфрит никогда не замечал, чтобы обычная городская жизнь сопровождалась таким количеством криков и воплей. Там явно что-то происходило, и это что-то хотелось как можно скорее прояснить.
Узкая дверь оказалась запертой. Вулфрит раздраженно выполнил отпирающее заклинание и быстро вышел.
Он стоял на центральной площади города, в толпе людей, которые метались в разных направлениях, что-то отчаянно крича друг другу. В центре площади возвышался помост со столбом, а к столбу была прикована...
– Арбол! – крикнул Вулфрит. – Это ты?
Но его крик утонул в общем шуме Неожиданно внимание юноши привлекла одна странная вещь. Сначала ему показалось, что это какая-то зеленая декорация. Но он посмотрел выше и увидел дракона, у которого на шее кто-то болтался. Очевидно это был драконоборец, схватившийся не на жизнь, а на смерть с ужасным чудовищем.
А Арбол, по-видимому, служила угощением для дракона.
Однако она исполняла роль угощения совсем не правильно. "Только освободите меня, – кричала она суетящимся стражникам. – И я прикончу его!" Хотя момент был самый неподходящий, Вулфрит обратил внимание, что голос Арбол совершенно не изменился. Может, она все-таки и родилась девчонкой?
Юноша наклонился вперед, пытаясь рассмотреть детали, но Клути вялыми руками забарабанил по его ребрам.
Дракон издавал странные звуки, напоминающие человеческую речь. Значит, драконы все-таки разговаривают. А парень, висевший у него на шее, что-то ответил, но Вулфрит не мог разобрать ни слова.
Вокруг бегали горгорианские солдаты и ожесточенно о чем-то спорили.
А позади дракона собралась группа людей, одетых в дурацкие костюмы, состоящие из зеленых поясов и коричневых курток или коричневых поясов и зеленых курток. Один из них был весь в черном, но все в смешных круглых шляпах. Они тоже о чем-то спорили.
Еще Вулфрит заметил группу горгорианских женщин во главе с леди Убри, которая появилась на площади. И королеву Артемизию, окруженную Фрэнком, Мангли и многими другими людьми. Среди них выделялся один очень рослый горгорианец.
В общем, чуть ли не все население города собралось на площади, наблюдая, как юный незнакомец пытается побороть дракона.
На помосте валялся меч. Наверное, его уронил воин, сражавшийся с драконом, решил Вулфрит. Он посмотрел наверх и решил, что вернуть оружие юноше не удастся.
Кто бы он ни был, промелькнуло у Вулфрита в голове, он очень храбр. Он не заслуживает, чтобы его сожрали.
– Высвободите меня из этих дурацких штук! – кричала Арбол.
Вулфрит нахмурился – Арбол тоже не заслуживала, чтобы ее сожрали, и сотворил отпиральное заклинание.
Железные оковы раскрылись и упали к подножию столба.
В мгновение ока бывший принц спрыгнул на помост и подхватил меч драконоборца. Затем принял боевую стойку и взмахнул сверкающим лезвием над головой.
– Эй, дракон! – крикнула Арбол, раздувая грудь. – Поставь этого идиота на землю и иди сражаться со мной!
Глава 34
– Арбол, немедленно положи меч! – заголосила королева Артемизия. Она оттолкнула Фрэнка и Мангли, но была перехвачена лордом Балмаком, которому поручили присматривать за королевой, пока не закончится жертвоприношение. Раздраженная Артемизия билась и лягалась, но все зазря. Она могла только повелительно выкрикнуть дочери:
– Настоящая леди не должна себя так вести!
– Одну минуточку, мама! – заорала принцесса в ответ, не сводя глаз с дракона. – Я только убью эту уродливую тварь.
Все еще висевший на шее у Бернис Данвин услышал слова Арбол.
– Это она обо мне? – спросил он свою вновь обретенную подругу.
– Не валяй дурака, – усмехнулась Бернис, отступая на несколько шагов от помоста. – Она имела в виду меня. И маленькая сучка права: я действительно уродлива.
– Для меня ты настоящая красавица, Бернис, – ласково сказал Данвин, гладя ее чешую. – Хотя и немного странная без шерсти.
– Ты мне еще будешь рассказывать. – Бернис увернулась от бокового удара Арбол. – Но жизнь полна неожиданностей. К ним постепенно привыкаешь.
– Мне будет трудно привыкнуть к тому, какая ты стала большая.
– Размер – это еще не все.
– Интересно, ты всегда отвечала м.., опа! – Данвин едва не сорвался с драконьей шеи, когда Бернис резко рванулась вбок, чтобы уйти от меча принцессы.
– Пожалуйста, стой спокойно.
– Чтобы меня порубили на ломтики? – сухо осведомилась Бернис. – Даже не надейся.
– Отпусти этого несчастного ублюдка, ты, трус! – Принцесса заорала так, что у нее покраснело лицо. – И сразись со мной как мужчина с мужчиной!
Бернис ничего не ответила, но посмотрела на Арбол таким ехидным взглядом, которого бы хватило на целую бригаду горгорианских сержантов.
– Данвин, – сказала она тихо, – пожалуй, я действительно спущу тебя вниз.
– Но я ведь только-только тебя нашел! – запротестовал Данвин.
– Я знаю, мой дорогой, – сказала Бернис, – Однако мне надо подумать о собственных жизненных приоритетах.
– Что такое "приоритеты"?
– Это когда ты составляешь список, что ты должен сделать во-первых, во-вторых, в-третьих и так далее. Знаешь, во-первых, находишь прекрасный лужок, во-вторых, щиплешь травку, в-третьих, жуешь жвачку, а потом превращаешься в дракона. – Арбол сделала выпад, и Бернис скользнула назад так быстро, что юноша опять чуть не слетел с ее шеи. – Так что сейчас, мой дорогой, мои приоритеты следующие: во-первых, поставить тебя на землю, во-вторых, сожрать эту ведьму с поганым языком и с мечом, а уже затем мы поболтаем всласть.
– Ты собираешься съесть ее? – ужаснулся Данвин. – Бернис, ты же никогда не ела людей.
– Не ела, – согласился дракон и добавил:
– Зато, насколько я помню, люди всегда ели меня. Неприятности кузины Вероники, несчастливые обстоятельства с тетей Ингрид, трагическая потеря бабушки Ферн и невыразимый люля-кебаб из сестренки Кимберли... – Глаза Бернис зловеще сужались с каждым произносимым именем, а голос охрип и в конце перешел в рычание:
– Настало время расплачиваться!
В следующее мгновение Данвин слетел с шеи разъяренного дракона и приземлился на головы стоящих внизу людей. Поднимаясь с нескольких расплющенных крестьян, он радостно заметил:
– Видите? Она специально выбрала мне место для мягкой посадки. Она так заботлива!
– По-моему, чудище заботится только об одном: как бы укокошить нашего замечательного принца, – пробормотал крестьянин из нижней части кучи. – Я хотел сказать, принцессу.
– В этом случае, – сказал мужчина, стоящий рядом, – оно не получит и половины запланированного удовольствия. Никогда не видел, чтобы девки так орудовали мечами!
Замечание крестьянина практически совпало с тем, что сказал лорд Балмак Горгорианский своему окружению:
– Арбол – молодчина. Вы уверены, что у нее под всеми этими юбками нет мужских достоинств?
– Конечно, нет! – раздраженно буркнул кто-то из гидрангианских аристократов. – Вы же сами присутствовали на Бедствии Омовения. Что вы тогда подумали?
Балмак напрягся:
– Я подумал: "Хорошенькая!"
Между тем поединок бывшего принца с бывшей овцой превратился в серьезную схватку. Толпа наблюдала за происходящим со смешанными чувствами изумления, восхищения и ужаса. Арбол демонстрировала мастерство владения мечом, сочетавшее гидрангианскую элегантность и горгорианскую неистовость. Даже Бернис была поражена.
– Неплохо, – сказала она, в очередной раз отскакивая в сторону, – для закуски.
– Трус, – повторяла Арбол, тяжело дыша. – Ты была бы уже стопкой котлет, если бы меня не запаковали в эти идиотские тряпки.
– Первый раз в жизни я уверена, что не буду котлетами, – ответил дракон, выплевывая тонкую струю огня, которая упала прямо к ногам принцессы. На юбки Арбол попала искра, но девушка тут же погасила ее одним плевком. Бернис присвистнула:
– Прямо в цель. Хороший выстрел.
– Мы с Напарниками практиковались в плевках с Башни Архитектурных Опасений, – сообщила Арбол, мрачно улыбаясь. – Я попадала в макушку любого рабочего во дворе по заказу.
Что-то странное и неовечье шевельнулось в бронированной груди Бернис. Как она говорила Данвину, жизнь полна неожиданностей, но к такому она не была готова. Овцы хотят только есть, спать, размножаться, а также избегать доярок с холодными руками и мясников с острыми ножами. Они хотят продолжить свои жизни, и не важно как.
Но драконы – совершенно другие существа. Они уже рождаются с чувством прекрасного и очень трепетно относятся ко всему тому, что называется стилем. Им плевать, что избыток стиля приводит к рыцарству, а избыток рыцарства – к истреблению драконов. Драконы никогда не обсуждают свой стиль.
Неожиданно Бернис поняла, что смертельная схватка доставляет ей удовольствие.
– Можешь скинуть юбки, чтобы не спотыкаться, – сказала она принцессе. – Я подожду.
Арбол посмотрела на нее с подозрением и быстро отсекла тяжелый подол мечом. В результате шикарное атласное платье превратилось в бахромчатую тунику, едва достигавшую коленей. Затем девушка дрыгнула ногами, сбрасывая тяжелые, украшенные драгоценностями туфли, и снова приняла боевую стойку, ничуть не волнуясь о том, что ее изысканная обувь могла зашибить кого-нибудь из толпы. Ей надо было сразить дракона.
Тем временем одна туфля врезалась в грязного пьяного старика, подпирающего стену таверны. Эффект от удара оказался не оглушающим, а пробуждающим. Не зря ведь королевские гидрангианские сапожники были так знамениты. Их работы ценились и любителями хорошей обуви, и фетишистами. А когда вам в голову ударяет Искусство, глаза на жизнь открываются.
– Ууу – выдохнул Одо, потирая ушибленную голову и пытаясь удержать сверкающую туфлю. – Откуда она взялась? – В солнечном свете казалось, что драгоценные камни танцуют. – Миленько выглядит, чтоб я сдох. За такое можно спросить хорошую выпивку и не спасаться, что тебя вышвырнут на улицу. – Он посмотрел на закрытую дверь таверны. – А ну повтори, что ты не принимаешь фигню. – Старик вытащил из сумки пару старых медальонов, украшенных миниатюрными портретами. – Бросить их мне прямо в лицо? – Он замолотил в дверь кулаками, но не получил никакого ответа – хозяин давно запер свое заведение и ушел смотреть на драконьи игрища. Ворча, Одо побрел по улице, пока не наткнулся на кучку крестьян.
– Это что за сукины дети перегораживают дорогу порядочному человеку? – заорал он, пытаясь выместить хоть на ком-нибудь свою обиду.
– Кончай ругаться, дедуля, – ответил один из крестьян, потирая бока. – На нас только что приземлился герой, так что дай перевести дыхание.
– Герой? – переспросил Одо. – А он может заступиться за человеческие права бедного угнетенного отвергнутого обществом труженика, которого нечестно выкинули из таверны?
– Еще бы! Этот парень пытался убить дракона голыми руками, так что трактирщик для него – не страшнее тритона. Вон он там, пытается пробиться обратно к помосту. – Крестьянин показал большим пальцем.
Одо притенил глаза ладонью и посмотрел в указанном направлении. Там стояла плотная толпа, но над ней открыто возвышались голова и плечи. Старик не поверил собственным глазам и еще несколько раз стукнул себя по голове драгоценным башмаком принцессы, чтобы убедиться в реальности происходящего.
– Данвин! – завопил он что есть силы и начал протискиваться сквозь толпу.
Второй башмак Арбол с крепким стуком приземлился на голову Клути. Старогидрангианский чародей застонал, задергался и медленно открыл глаза.
Но, увидев, где он находится и что творится вокруг, быстренько закрыл их снова.
– Ради всех бессмысленных богов моих прародителей, – пробормотал он в отчаянии. – Неужели я спятил в этой кошмарной темнице?
Чародей решил, что будет намного счастливее, если сожмется в комок и останется лежать неподвижно.
Он бы так и сделал, но кто-то решительно схватил его за плечи и немилосердно затряс.
– Отвали или я превращу тебя в дикобраза, – промямлил Клути.
– А вы правда можете? Как же это великолепно! Клути пришлось открыть глаза, чтобы посмотреть, какой лунатик хочет провести остаток дней в виде подушечки для иголок.
– Вулфрит?
– Я не знаю, как вам удалось научиться контролировать заклинание, изменяющее формы, – продолжал Вулфрит. – Но это здорово! Подождите, вы еще увидите, чему я научился! Там и библиотека, и ниша, и горгорианка, и... – Раздирающий уши рев обрушил несколько черепиц с соседней крыши. – ..Впрочем, все это подождет, – закончил Вулфрит. – Извините, я должен помочь Арбол. – И исчез прежде, чем Клути успел встать на ноги.
– Неблагодарный щенок! – крикнул чародей вслед своему ученику, размахивая утерянным башмаком принцессы.
– Все они таковы, – произнес мягкий усталый голос. – Дети! Пока они маленькие, они наступают вам на ноги, а когда вырастают, прямо на сердце. А потом они еще раздеваются на людях.
Клути обернулся и оказался лицом к лицу с королевой.
– Я узнал вас! – воскликнул чародей. – Вы дочка старого Фумитория. На вчерашнем судилище вы были единственной, кто пытался втолковать этим варварам разумные доводы.
Артемизия улыбнулась чародею своей самой обворожительной улыбкой.
– Естественно. Всякий, в ком сохранилась хоть крупица разума, видел, что вы невиновны. – Ее улыбка слегка увяла. – К сожалению, это не относится к горгорианцам. Мне так приятно, что вы совершили героический побег. Впрочем, я и не ожидала ничего иного от столь могущественного чародея. Кстати, вы прекрасно выглядите.
Клути достаточно пожил во дворце в добрые старые догоргорианские времена, чтобы догадаться – Артемизии от него что-то нужно. Других поводов перепахивать прошлогодний снег он не видит. Н-да, любая конюшня без разговоров наняла бы королеву для объездки и укрощения молодняка.
Однако Артемизия была женщиной с прекрасной фигурой, а если мужчина провел свои лучшие годы в горной пещере, то это еще не значит, что он закаменел.
– Вы очень добры, ваше величество, – сказал чародей. – Я не забуду то, что вы пытались сделать для меня.
– Счастлива слышать это, – ответила королева, бросая через плечо нервный взгляд. – В таком случае не окажете ли вы мне маленькую услугу?
Клути низко поклонился (галантный жест, который позволил ему медленно и подробно осмотреть Артемизию от шеи до колен).
– Все что угодно, ваше величество. Чего желаете? Толпа шарахнулась, когда огромный язык пламени взметнулся к небу. Женщины завизжали, а мужчины заорали. Потом, наоборот, завизжали мужчины, а заорали женщины. Королева побледнела и схватила Клути за руку.
– Мне удалось сбежать от моего сопровождающего, когда Арбол срезала юбку, – объяснила она. – Балмак раскрыл рот, и мне удалось ускользнуть. Сейчас, когда мы разговариваем, это горгорианское животное ломится сквозь толпу и разыскивает меня. А я не могу стоять сложа руки, когда мой ребенок подвергается опасности в неприличном виде. Я должна идти к ней! Я должна что-нибудь надеть на нее! Я заклинаю вас, используйте ваши силы, чтобы провести меня через толпу. Клути не колебался ни секунды.
– Прошу вас, ваше величество, – объявил он и врезался в людское месиво, увлекая за собой Артемизию.
Продвигаться было исключительно трудно, но ни королева, ни чародей сдаваться не собирались. Большинство женщин отодвигалось, когда их толкали. С мужчинами все обстояло иначе. Вначале Артемизия кричала им:
– Дорогу вашей королеве! А если это не срабатывало, Клути тихонько постукивал их по плечу и шептал:
– Привет, я чародей, превративший вашего принца в принцессу. Вы не хотите остаток жизни пропеть сопрано?
Это действовало безотказно, и вскоре взмыленная парочка оказалась на открытом месте, откуда прекрасно просматривалось поле битвы.
Сражение выдыхалось. Даже в обрезанной юбке Арбол начала уставать. Когда Бернис хотела увернуться от меча, она просто отпрыгивала в сторону, и принцессе приходилось бежать изо всех сил, чтобы быстро достичь противника. Иногда Бернис позволяла Арбол добежать до зоны действия меча, а иногда, выплевывая пламя, заставляла девушку отступать. В целом сражение шло по схеме: бег, удар, отскок, бег, пламя, отбег, набег, удар и так далее. Вся эта беготня очень изматывала, не говоря уже о том, что Арбол размахивала тяжелым мечом.
– Прекратите это! – закричала королева в ужасе, дубася кулачками в спину Клути. – Немедленно превратите дракона во что-нибудь безвредное!
Клути попытался, но заклинание не сработало. Проверка показывала, что однажды превращенные существа в прежнюю форму не восстанавливаются. Чародею оставалось только всем сердцем скорбеть вместе с несчастной королевой-матерью.
– Я сожалею, – сказал он тихо. – Но у меня ничего не получается.
Арбол отпрыгнула к столбу, к которому совсем недавно была прикована, и собрала все силы для последней схватки. Подбадривающие крики Напарников звенели у нее в ушах. Она слышала, как Пентстемон вопит, что пусть принц будет девчонкой, какая разница!
Но еще кто-то выкрикнул:
– Леди точно маленькая храбрая сварливая баба! Арбол пообещала себе, что, если выиграет эту битву, отловит говорившего и прикончит.
К сожалению, шансов на победу у нее оставалось мало. Дракон отступал не от страха, а для поддержания спортивного духа состязаний. Это дало принцессе возможность восстановить дыхание. Пот заливал ей глаза и мешал смотреть, когда она решила в последний раз оглядеть площадь. Там был дурной герой, который пытался придушить чудовище. Сейчас он протискивался через толпу с воплями:
– Не пораньте ее! Не пораньте ее!
Арбол не знала, кого он имеет в виду: ее или дракона.
Там был и Вулфрит, который своим колдовством разомкнул оковы. Арбол удивилась, откуда он знает все эти трюки и есть ли у него еще какие-нибудь в запасе. Она надеялась, что, если и есть, он не будет испробовать их на драконе, ведь этот бой – дело чести. Но судя по серьезности и мрачности лица Вулфрита, она могла ни о чем не беспокоиться. Оставалось только выжить.
Смешно: лицо Вулфрита было ужасно похоже на лицо безоружного героя. Кроме того, лицо Вулфи было ужасно похоже на ее собственное. "Позже, – сказала себе Арбол, вытирая пот. – Об этом я побеспокоюсь позже".
Правда, если это позже состоится. Арбол надеялась, что состоится. У нее накопилось очень много вопросов, которые она хотела бы задать разным людям, начиная с собственной матери.
Кстати говоря, вон стоит Артемизия рядом с чародеем, которого обвинили в Незаконном Превращении Принца. Арбол знала, что это глупости: она всегда имела такие формы, по крайней мере с тех пор, как стала замечать подобные различия. Теперь она понимала, что эти формы и означают "женщина". Чего она не понимала, так это почему мама ничего не объяснила ей до сих пор.
Итак, она была девчонкой. Она по-прежнему могла разнести в пух и прах любого Напарника в схватке, она по-прежнему могла переплюнуть, перепить и перематерить большинство горгорианцев. Она
даже понимала, как утвердить свое мнение на консультативных совещаниях (для этого было достаточно отрубать головы, пока оставшиеся не присоединятся к твоей точке зрения). Единственным недостатком в жизни девчонкой оставалось то, что всегда найдется какой-нибудь идиот, который обзовет тебя маленькой сварливой бабой.
Арбол попыталась поднять свой меч и вдруг обнаружила, какой он тяжелый. Собственные мускулы казались ей ленточками. Дракон наблюдал за принцессой, теряя терпение. Видимо, тварь слишком долго ждала и решила атаковать независимо от того, готова соперница или нет. Арбол оперлась спиной о столб и приготовилась к смерти.
Холодная улыбка тронула безгубый рот Бернис. Она даже не заметила, что от толпы отделились пять человек и начали настойчиво пробираться к принцессе. Она не заметила длинной и странной тени, упавшей на площадь.
– Кушать подано, – сказал дракон и сделал глубокий вдох, чтобы выпустить мощную струю пламени (никто никогда не обсуждал это с Бернис, но она чувствовала, что предпочитает мясо хорошо прожаренным).
– Ошибаешься, – произнес голос, резкий и бессердечный, как ее собственный. Тяжелая лапа упала на плечо бывшей овцы (или его эквивалент: немного выше места, где начинаются крылья). Бернис вывернула шею и увидела такую же зеленую и чешуистую морду, как ее собственная.
Очнувшись после минутной растерянности, она вызывающе прошипела:
– Это почему же?
– Потому что таковы правила, – ответил второй дракон и, наклонив голову, стал что-то шептать ей на ухо.
По толпе прошла беспокойная рябь.
– Это как же понимать? – осведомился кто-то нетерпеливо. – Значит, нам нужно отыскивать еще одну королевскую девственницу?
– Ха! Держи карман шире, – загоготал другой. – Я так скажу: кто первый пришел, тот и получил. Эй, опоздавший! Вали, пока цел!
Второй дракон смерил нахала холодным взглядом.
– Мое имя Антирринум. И как только я закончу объяснять суть дела этому невинному существу, я вырву у тебя печень. Тогда и поговорим. – Он снова обернулся к Бернис, а испугавшийся говорун начал проталкиваться к ближайшему переулку.
Пока чудовища совещались, пять человек присоединились к Арбол и встали с ней плечом к плечу на помосте. А в дальнем конце площади собрались какие-то люди в грубых одеждах разных лесных оттенков и начали отчаянно спорить, показывая на драконов. Скоро чужаки так расшумелись, что горожане послали представителя с запросом к горгорианской знати.
Но прежде чем лорд Балмак и его сопровождающие предприняли что-либо для восстановления порядка, драконы угрожающе подняли головы. На площади воцарилась мертвая тишина.
– Жалкие людишки, – усмехнулась Бернис. – Посмотри, как они трясутся. Мне это нравится.
– Конечно, дорогая Бернис, и именно поэтому мы должны соблюдать строгие правила, – сказал Антирринум. – Прежде всего большинство человечков далеко не самые лакомые кусочки, но при случае являются прекрасным объектом спортивной охоты. И не стоит уничтожать их во множестве: нам нужно практиковаться в разговорной речи. Кроме того, существует и некоторая опасность: одиночный человек, даже герой, в целом безвреден, а вот в куче они довольно умны. Стоит ли мне продолжать объяснения?
– Пожалуй. – Бернис протянула переднюю лапу Антирринуму, и парочка заковыляла прочь.
– Эй! – крикнула им вдогонку леди Убри. – Эй, дракон, ты ничего не забыл?
– Например? – поинтересовалась Бернис.
– Например, съесть принца!
– Во-первых, принцессу, – поправила Бернис. – А во-вторых, после того как отважный меченосный герой вышел на бой с драконом, – она выбывает. – Бернис повернулась к Антирринуму. – Я правильно изложила?
– Абсолютно.
– Но.., но вам позволено съесть героя, который освободил принцессу? – спросила Убри.
– Да. Ну и что?
– Так вот он, ваш меченосный герой. – Горгорианка ткнула пальцем в сторону Арбол. – Съешьте его!
Бернис тщательно обдумала предложение и протянула:
– Мм-м-ммне-а. Не могу.
– Но почему?! – Лицо Убри стало пунцовым.
– Потому что она – принцесса, которая была спасена с места жертвоприношения, – объяснила Бернис. – А мы не едим принцесс, спасенных надлежащим образом.
Вопль Убри расколотил все окна в радиусе семи кварталов.
