Текст книги "Корона на троих"
Автор книги: Лоуренс Уотт-Эванс
Соавторы: Эстер М. Фриснер (Фризнер)
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)
Глава 30
В холодном свете раннего утра маленькая, но пикантная группка горгорианских женщин собралась около дворца: Они пришли, чтобы встретить освобожденную леди Убри, и по такому случаю были одеты в церемониальные одежды, которые со стороны очень напоминали шатры. Как истинные горгорианки, они провели большую часть жизни в палатках, поэтому их торжественные костюмы состояли из многих слоев богато украшенных и расшитых тканей, просвечивающих вуалей, платков и шалей. В конечном счете женщины выглядели как пол будуара королевы Артемизии, когда она перебирала свой гардероб, находясь в настроении "у меня – просто – нечего – надеть ".
– Я думаю, Банги, она не выйдет, – сказал один тюк тканей.
– Она выйдет, Джигли, – ответил другой. – Мой мужик сказал мне, чтобы я оторвала свой зад и шла сюда. Не каждый же день женщине дают свободу за преступление, которого она не совершала.
Остальные тюки одобрительно забормотали. Когда дело касалось женщин, традиционное горгорианское правосудие работало по принципу: "Даже если она ничего и не сделала, то сейчас она так уписалась от страха, что может потом в отместку сделать что-нибудь и похуже. Лучше ее убить и жить спокойно". Поэтому у горгорианцев почти не было женской преступности. Известие о том, что Убри отпускают, потрясло всех горгорианцев: и мужчин, и женщин.
– Я так счастлива, что они изловили чародея! – Тюк по имени Джигли дрожал от радости.
Третья куча богатых тряпок вмешалась с вопросом:
– А он уже превратил принца обратно?
– Он уверял, что не может.
– Значит, нами будет править королева? Сверток тканей не мог ухмыляться, но горгорианки давно разработали свой особый язык телодвижений для общения с миром через двадцать девять слоев материи. Поэтому Джигли сказала:
– Ты замужняя женщина, Кросби, а спрашиваешь такую глупость!
– Верно. – Замотанная фигура Кросби обвисла. – А было бы очень мило: наши мужчины получали бы приказы от женщины.
– Да они бы ей сначала отрубили голову.
– Ну, это не так-то просто. Принц Арбол управляется с мечом как дьявол, а его Напарники настоящее порождение убийц. Да еще и верные. Они принесли Клятву Смешения Крови и Плевков в Ладони, что будут биться за принца до смерти.
– Они поклялись, когда принц Арбол был мужчиной, – заметила Банги. – Вы думаете, хоть какой-нибудь молодой воин, гидрик или горгорианец, согласится присягать девчонке? – Ее глаза добавили: "Хотя это их ошибка".
– А что же тогда будет с принцем? Ткани приподнялись и опустились, когда Банги пожала плечами:
– А это нам должна рассказать леди Убри. Во всяком случае, ее освобождение положит конец выступлениям этих глупых горожан против горгорианских женщин.
– Глупые гниды, – заметила Джигли – Одна маленькая магическая операция по смене пола ихнего принца – и все королевство сходит с ума! Причем даже не задумывается, что надо сделать с виновным, если его поймают. Половина готова сжигать всех горгорианок подряд, а вторая половина бродит по задворкам наших палаток и пытается купить великие магические услуги, чтобы размужчинить своих врагов.
– Я здорово заработала на этих психах. Хватит, чтобы нанять убийцу: перерезать горло моему мужу, – похвасталась Кросби.
– Ты никогда столько не заработаешь, лживая сучка!
– Ошибаешься! – Кросби попрыгала на месте, звеня монетами, спрятанными в потайных карманах. Остальные женщины навострили слух, чтобы определить общую сумму.
– Кросби, любовь моя, да ты просто скромничаешь, – сказала Джигли. – На такие деньги ты можешь купить профессионального киллера. Тебе достаточно походить у Зала Союза Пытателей и Гробокопателей и поспрашивать рекомендации. Убийц там более чем достаточно.
– Конечно, но я не люблю давать чаевые. Джигли хотела что-то ответить, но в больших дворцовых воротах открылась дверь и оттуда вышла леди Убри. Она все еще была одета в придворный костюм, который показался ее горгорианским товаркам скандально неприличным, но и крутым одновременно. Женщины немедленно стали создавать ей кокон, срывая слои тканей с собственных плеч, пока Убри не почувствовала себя загнанной в кольцо командой самоочищающихся артишоков.
– Прекратите! – скомандовала она, откидывая вуали. – Я уже в полном порядке.
– Но на тебя даже смотреть холодно. Надень что-нибудь! – сказала Банги.
Кросби бочком подобралась к Убри и с большим усилием высвободила руку, чтобы потрогать придворное платье.
– А почему они не вернули тебе твою одежду?
– Это и есть моя одежда! – отрезала У бри. – А волнует меня только то, что Артемизия никогда больше не вернет мне мое положение при дворе.
– Артемизия? Королева?
– Артемизия, сука на колесах. Это было очень унизительно. – Убри нахмурилась. – Меня привели из темницы во вторую тронную комнату. Сам трон, конечно, был пуст – эта дрянь правила свое правосудие, грея жирную задницу у камина. Тюремщики бросили меня прямо к ее ногам. А когда я отвела волосы от глаз, то увидела, что я не одна.
– Где, во второй тронной комнате?
– Нет, тупица, у ног Артемизии. А комната была просто набита мужчинами. – Она произнесла последнее слово так, что "глистами" прозвучало бы куда приятнее. – Горгорианцы и гидрики, в три ряда вокруг и пялятся на меня, как выводок сов, страдающих запором. А в самом центре рядом со мной лежал чародей.
– Гениальный старогидрангианский чародей, – прошептала Банги. – Подумать только, ему одному удалось выжить!
– Ненадолго, – мрачно сказала Убри. – Артемизия своим противным голосом сказала мне, что, поскольку чародей не признал меня соучастницей, а сам продемонстрировал превращальное заклинание перед свидетелями, я могу быть свободна. И что чем скорее и дальше я уйду, тем целее буду. Так что я сорвалась с крючка, но еще зла как черт.
– А как же принц? – спросила Кросби.
– Чародей не будет превращать его обратно. Клянется, что не может. Сначала он сказал, что попытается, если кто-нибудь принесет ему пузырь крови девственницы и печень дракона. Но Балмак сказал, что драконов поблизости нет, а кровь девственницы работает, только если донорше больше двенадцати лет, – так что все без толку! В конце концов это же город.
– Мы так сожалеем, дорогая, – промурлыкала Банги. – Ведь вы с принцем были, ну...
– Да, я получила его, проклятие! – выкрикнула Убри. – Я получила его прямо в руки.
– Ото! Вот, значит, куда ты его получила, – промурлыкала Кросби.
Убри не обратила на шпильку никакого внимания.
– Я все продумала: как только он стал бы коронованным королем, мы бы поженились. Но теперь... – Она плюнула.
– Помолвка расторгнута? – саркастически поинтересовался один из тюков тканей.
– Принц – девчонка. – Убри обвела все тюки скорбным взглядом. – Это сводит наше пред брачное соглашение к нулю и по старогидрангианским законам, и по горгорианским обычаям. Кроме того, один тюремщик рассказал мне, что, когда они спросили принца, не хочет ли он – она – спуститься в тюрьму попрощаться со своей бывшей невестой, этот негодяй только переспросил: "С кем, с кем?" А когда ему объяснили, начал издавать разные смешные звуки и сказал, что он – она – еще не спятил.
– Похоже, что заклятие чародея повлияло и на рассудок принца, – заметила Банги.
– Или на его вкус, – пробормотала Кросби. – Он изменился к лучшему.
– Да приходило ли вам в головы, что бы случилось, если бы я стала королевой? – ощерилась Убри. – Что бы это значило для всех горгорианских женщин?
– Нет.
– Прежде всего существует огромное влияние, которое женщина может оказать на своего мужа, даже если ее муж король, – сказала Убри.
– Пока он тебя не отлупит, – напомнила Джигли.
– Арбол наполовину гидрик, а гидрики своих жен не бьют.
" – Не бьют? – Джигли задумалась над таким необычным явлением. Из-под ее вуали доносилось неразборчивое "Хм-м-м-м", которое означало: "У меня тоже есть немного денег, подруги. Может, пришло время и мне сходить к Залу Союза Пытателей и Гробокопателей. Эти мужчины-гидрики не так уж и плохи, а пахнут намного лучше".
– О, какие возможности я могла бы открыть для нас! – восклицала Убри. – А сейчас все зола, зола и пепел! – Ее голос окреп, и она погрозила кулаком дворцовым башням. – Запомни, Артемизия: если у меня будет хоть один шанс сделать тебя несчастной, то это закончится тем, что я буду полными горстями кидать в воздух твои потроха и кричать "Ур-р-ра!".
– Хм, – фыркнула Банги. – Я на твоем месте не давала бы таких опрометчивых обещаний. Все уже успокоилось, хотя совсем недавно казалось, что королевство превратится в хаос. Это такая путаная штука. Он захватывает все подряд, и не успеешь оглянуться, как люди без малейшего вкуса и стиля в одежде уже идут демонстрацией по улице с головами членов правительства, натянутыми на бубны.
– На пики, – поправила Джигли.
– Попробуй сама и расскажи мне, – предложила Банги.
Убри изрыгнула ругательства, которые считались чересчур непристойными даже для мужчины-горгорианца, и горько заплакала. Свертки материи столпились вокруг и успокаивающе похлопывали ее по спине, пока она не начала икать.
– Ну-ну, дорогая, не надо так переживать, – сказала Кросби. – Я уверена, все еще образуется.
– Каким образом? – Голос леди Убри стал твердым как камень. Икота исчезла быстрее росы в пустыне.
– Не знаю. Например, что-нибудь ужасно расстроит королеву, или ты найдешь, где переспать сегодня ночью. Ты же понимаешь, дорогая, что я просто утешала тебя.
– Дракон! – проорал всадник, который пронесся мимо кучки женщин и чуть не протаранил дворцовые ворота. Его конь взвился на дыбы и молотил копытами воздух. Железные подковы отбивали щепки от массивных деревянных створок.
– Эй, там! – возмущенно крикнул охранник из окошка башенки. – Мы совсем недавно красили ворота.
– Дракон! – опять завопил всадник, не жалея глотки. – Эй, наверху! – Он дико жестикулировал хлыстом, показывая сразу во все направления.
– А тебе не померещилось? – Гвардеец приставил ладонь козырьком к глазам.
– Городские предместья уже горят, идиот!
– Бедные кварталы?
– В городских предместьях нет бедных кварталов, болван! Людям приходится доплачивать, чтобы жить как можно дальше от правительства и при этом иметь общественные фонтаны! А сейчас отворяй эти чертовы ворота!
Лицо гвардейца исчезло. Он что-то бормотал о том, что драконы не входят в его служебные обязанности, но подошел к воротам. За это время к нему присоединились несколько вооруженных старогидрангианцев.
– Ты не мог бы рассказать все еще раз, только помедленнее? – спросил первый гвардеец конника. – Здешние парни тоже хотят послушать.
– Я сказал, – всадник сделал глубокий вдох, – Дрррако-о-он!
Все гвардейцы – и горгорианцы, и гидрангианцы – согласились, что шуметь так не нужно. Всадник с покрасневшим лицом начал подробно излагать свою историю, а Убри в сопровождении горгорианских женщин скромно и незаметно подошла поближе.
– Это произошло в квартале Выдыхания Стойкого Счастья.
– Ага, возле сыромятни, – прокомментировал гвардеец-гидрангианец.
– Это очень небольшой район, точнее, был небольшой, пока не превратился в золу. Я держал там платную конюшню и как раз высматривал своих лошадей на выгоне, когда заметил дракона, спускающегося с холма, – большущего, как моя жена, только в два раза страшнее.
– Он был один? – Гидрангианец хихикнул. – Ты точно не видел других зверюшек из мифов и легенд? Розовых слонов? Зеленых чертиков? Желтых в полосочку росомах или вомбатов?
Глаза у всадника стали размером с приличное блюдце.
– Дракона сопровождал отряд самых грязных, пыльных, оборванных бродяг. Они были босые и жаловались высшим богам на стертые ноги.
– Они что же, не смогли оседлать дракона? – спросил гидрангианец и, хлопнув себя по ляжкам, зашелся от смеха.
– Хотел бы я видеть человека верхом на драконе! – Всадник презрительно сплюнул. – Но разговор не об этом. Драконовские спутники увидали фирменную вывеску на моей конюшне, и один из них, наглый как не знаю кто, спросил, не сделаю ли я ему сандвич во имя свободы.
– Во имя чего?
– Я сказал ему, что я не держу столовой. Но он объявил, что если человек рисует на вывеске эту часть лошади, то, значит, рекламирует национальную горгорианскую кухню. И что хоть он сам ее ненавидит, он слишком голоден, чтобы привередничать. Когда же я объяснил ему, что здесь конюшня, он передумал и попросил у меня лошадь во имя свободы.
– Нахальная сволочь!
– Нет надобности объяснять, что я ему дал во имя свободы. – Всадник улыбнулся, но в следующий миг его лицо снова омрачилось и он добавил. – Однако его дружки окружили меня, требуя лошадей, и никто из них не остерегался этого кошмарного дракона! Выдыхание Стойкого Счастья населено негусто – мало кто чувствует себя в безопасности за городскими стенами, но наш район и не пустыня. Пока весь этот сброд крутился вокруг меня, соседские ребятишки вылезли поглазеть на чудище.
Конец истории был горьким и кратким. Один из мальчиков, известный на весь квартал своей любовью к домашним животным, попытался привязать к драконьему хвосту связку шутих и железную кружку Дракон глянул вниз, оскалился, поднял гигантскую заднюю ногу, смахнул ею шутихи и их владельца, а потом объявил:
– Вы хотите огня, безобразные маленькие кроличьи подобия на этом пастбище жизни? Ладно, дам я вам огня!
И он дал.
Когда всадник закончил рассказ, столбы дыма в районе квартала Выдыхания Стойкого Счастья заметили даже кротиные глаза гвардейцев. Огонь приближался к городским стенам, а вместе с ним приближалась гигантская туча пыли. И горгорианцы, и гидрангианцы одинаково хорошо знали, что такое случается, когда толпы людей в спешке бегут по дороге, чтобы скрыться от чего-нибудь неприятного.
– Значит, дракон, говоришь? – спросил первый гвардеец, чувствуя, как его язык теряет прежнюю эластичность.
– Дракон направляется прямо сюда, – подтвердил всадник.
Громкий пронзительный вой, звучавший так, будто кто-то пропускал барсуков через бельевой каток, заставил мужчин испуганно оглянуться. Лошадь всхрапнула, скинула наездника и помчалась во двор дворца, расшвыряв остолбеневших гвардейцев. Пока они поднимались, завывание стало громче, временами оно прерывалось каким-то клекотом.
Это была Убри. Она закинула голову назад, закатила глаза и не то билась в припадке, не то организовывала людей на танцы.
– Видение! Видение! – хрипела она задыхаясь. – О, мрачная судьба полного драконьего опустошения! О, огненный враг, налетевший на наши бренные праздники!
– Больная, что ли? – спросил всадник у ближайшего тюка ткани.
– Нет, ясновидящая, – объяснила горгорианка. – Женщины моего племени могут провидеть будущее. А если что-нибудь не сбывается, то это потому, что вы сами не имели достаточно веры или...
– Дракон у ворот! – выкрикивала Убри. Она выглядела очень впечатляюще в роскошных дворцовых одеждах, с распущенными волосами и дикими вытаращенными глазами. – Ни город, ни королевство не поднимутся в прежней силе. Мы обречены, от наших костей отойдет все мясо, наша кровь будет хлестать из обезглавленных шей, а дракон начнет пожирать нас конечность за конечностью!
– Минуточку! – сказал гидрангианец. – Как это дракон будет пожирать нас конечность за конечностью, а кровь хлестать из шей, если мясо уже отойдет от наших костей?
Горгорианский гвардеец хлопнул его по голове и объяснил:
– Это же святое видение, чурбан! В святых видениях никогда не бывает здравого смысла.
– О агония, агония! – вещала Убри. Толпа слушателей разрасталась, хотя, похоже, никто не жаждал в ней оставаться. С каждым очередным жутким предсказанием, падавшим с губ пророчицы, все начинали переминаться с ноги на ногу и поглядывали вокруг – кто возьмет на себя храбрость отойти первым? Однако никто не решался сделать первый шаг, поэтому все стояли и мучались.
Убри уже довольно долго переходила от могучих приливов на небольшие всплески, когда старогидрангианский гвардеец все-таки набрался храбрости заявить:
– Ладно, все это очень мило и наверняка согласуется с горгорианскими народными обычаями, но факт остается фактом – к нам с визитом идет дракон. Кто-нибудь может в связи с этим предложить что-
нибудь дельное?
* * *
– Дельное? – Горгорианский капитан гвардии не поверил своим ушам. – Вы, гидрики, спрашиваете нас о чем-то дельном? А вы уверены, что не хотите провести остаток дней, сочиняя поэму о драконе?
– Весь свой остаток дней я буду строить дом из жаростойкого материала или просто улепетну, – отрезал гидрангианец.
– Я слышал, как запирают и загораживают городские ворота, – выкрикнул кто-то из толпы позади горгорианских женщин.
– Ворота лежат раздавленные, – неожиданно взвизгнула Убри. – Огонь дракона прожег их насквозь. О, дурни, они надеются с помощью каких-то ворот остановить чудовищного монстра! Да самый ничтожный слизень, пресмыкающийся на поверхности земли, знает, что есть только одно средство отвратить дракона!
Последнее заявление вызвало волну нового интереса к словам пророчицы. Толпа делала различные предположения и пыталась изобрести хоть какой-нибудь способ отваживания жестоких драконов. Однако большинство вариантов немедленно забраковывалось. Несчастливца, который предложил выслать навстречу дракону вокально-инструментальный ансамбль, просто-напросто отлупили до бесчувствия.
– Безмозглые! – закричала леди Убри, чудесным образом выйдя из транса. – Ничего из этого не получится. Господи, да разве вы никогда не слышали старых легенд? Единственное, что хочет каждый нормальный дракон, – это милая свежая девственница королевского происхождения.
– Девственница королевского происхождения? – Капитан гвардии почесал в затылке. – Насколько я слышал, драконы никогда не проверяют социального происхождения бедных девиц...
– Королевского. – Убри показала все зубы в такой ухмылке, что росомахи заплакали бы о своих деснах. – Если чудовище узнает, что его обманули, расплата будет ужасной. Страшный дождь из жаб упадет на землю, и...
– Да, но королевская девственница!.. – Капитан дышал, как загнанная лошадь. – Девственницами мы, знаете ли, не богаты. Найти женщину королевского происхождения и то проблема. Ведь королева Артемизия пятнадцать лет была замужем за Гуджем. Я думаю, дракон не поверит, что она до сих пор...
– Но, друзья мои, разве не ясно? – Убри широко распростерла руки и обратилась прямо к толпе. – Боги добры. Они предвидели это ужасное несчастье и послали нам решение еще до того, как ужасный монстр обрушился на наш город!
– Очень любезно с их стороны, – промямлил кто-то из задних рядов.
– Хоть какое-то разнообразие, – донеслось оттуда же. – А то они шлют нам только удары, брань и тому подобное.
– Ну и где же это решение, которое боги послали нам?
– Принц! – воскликнула Убри. – Я имею в виду: принцесса! Превращение Арбола, приписанное ведьмовству некоторыми королевскими дурами, – я не называю никаких имен, но оно начинается с букв "А-Р-Т-Е-М-И-З-И-Я", – на самом деле оказалось работой магов! О, мудрый и благородный народ, теперь вы видите, что для вас открыт только один-единственный путь спасти ваши жизни, жизни ваших детей, ваши дома и имущество.
– Можем?
– Сделаем?
– Насчет моей жизни понятно, но надо ли спасать мою тещу?
– Мой дом – крысиная нора, а имущество – дырка от бублика.
На этот раз Убри действительно возопила к небесам. Однако не все присутствующие уяснили истинный смысл слов благородной горгорианки. Капитан и его люди твердо стояли на стороне пророчицы, особенно после того, как бывшие среди них гидрангианцы рассказали несколько местных мифов о том, что случалось с людьми, прозевавшими дары богов.
Разумеется, явившимся во дворец гвардейцам было оказано некоторое сопротивление. Но с королевой Артемизией справились без труда, а принц – ПРИНЦЕССА Арбол не могла долго биться с таким количеством народа, особенно если учесть длинное платье и то, что Артемизия уже отобрала у нее все любимое оружие.
Таким образом, когда Бернис с группой Отважных Обитателей Кустов достигли города, они увидели гигантский транспарант, установленный над городскими воротами: "ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ, ДРАКОН". Улицы гидрангианской столицы оказались на редкость пустынными. Только на балконах и окнах висели плакаты, транспаранты и указательные щиты типа: "ПРИВЕТСТВУЕМ ВАС С ПОДНОШЕНИЕМ ЖЕРТВЫ", "НА ПРАЗДНИК ТУДА", "ИЗВИНИТЕ, НО ПОСЛЕ ЕДЫ ВАМ ПОРА УХОДИТЬ" и "ЕСЛИ ВЫ ОСТАНЕТЕСЬ ГОЛОДНЫ, МОЯ ТЕЩА – ТОЖЕ КОРОЛЕВСКАЯ ДЕВСТВЕННИЦА".
– Какие ничтожества!. – заметила Бернис после того, как грамотный Обитатель Кустов прочитал ей надписи.
– Это все городской воздух, – объяснил Синий Барсук.
– Но я все еще голодна, – недовольно сказала Бернис. – А щиты указывают, что там праздник. Я полагаю, что его устроили в мою честь. Как мило!
– Но есть еще рано!
Огромная голова дракона медленно повернулась к Синему Барсуку.
– Правда?
– Если ты переешь, то станешь слишком вялой.
– Ну и что?
– А то, что от вялого дракона будет мало толку в сражении за свободу.
– А меня это не волнует.
– Но ты же обещала подождать Черную Ласку.
– Обещания – такая скользкая штука.
– Ну что ж. Значит, ты всю дорогу прошагала зазря.
– Почему, если праздничное угощение окажется хорошим?
Глаза Синего Барсука хитро заблестели.
– Знаешь, вялых драконов очень легко сразить.
– О! – Бернис замолкла.
– Слушай, не принимай все так близко к сердцу. Как только явится Черная Ласка, мы быстренько перекусим, потом освободим королевство, а потом устроим пир, и ты сможешь есть сколько влезет.
– Ладно, – громыхнула Бернис. – Я подожду эту Черную тупую Ласку.
– Запомни, ты пообещала.
– Я же сказала, что подожду! Тебе недостаточно моего слова? – Узкие глаза Бернис превратились в золотые щелки.
– Достаточно, вполне достаточно. Пойдем!
Вскоре они достигли центральной городской площади. В ее дальнем конце сгрудилась толпа, сдерживаемая отрядом игривых гвардейцев.
В центре площади стояло круглое возвышение с деревянным столбом, к которому на скорую руку пристроили конструкцию из железных оков, а в эти оковы была втиснута принцесса Арбол в белом атласном платье. Королевская девственница осыпала отборной бранью проходящих мимо горгорианцев и гидрангианцев.
Надпись на плакате, раскачивающемся прямо над возвышением, приглашала: "КУШАЙТЕ НА ЗДОРОВЬЕ! А ПОТОМ УХОДИТЕ".
– Нет! – закричал Синий Барсук, цепляясь за чешую Бернис. – Ты обещала подождать Ласку.
Увидев дракона, принцесса потребовала свой меч, а потом произнесла такие слова, что бедняжка Бернис побагровела.
– Я подожду, – сказала она, нахмурясь, и села на землю, едва не придавив нескольких Отважных Обитателей Кустов. – Но долго ждать я не намерена.
Принцесса обозвала дракона еще одним словом.
– И таким непристойным ртом ты целуешь свою маму? – укоризненно зарычала Бернис.
В ответ Арбол выдала ожидающей пожирательнице бранную королевскую "речь.
