Текст книги "В поисках спасения"

Автор книги: Лорна Конвей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц)

2

– Все так разряжены, – заметила Сэм, разглядывая толпу на скачках.

Мужчины были в костюмах и при галстуках, а большинство женщин – в шляпах. Сама Джилл была облачена в яркий цветастый костюм и в шляпку, которые показались бы смешными на ком-нибудь менее изящном и жизнерадостном. Но на ней наряд смотрелся восхитительно, делая ее значительно моложе тех сорока лет, которые она соглашалась признать.

– Я предупреждала тебя, дорогая, – ответила Джилл. – Бристоль – это тебе не какие-то сельские скачки.

– Ты сто раз права. Огромное спасибо тебе, Джилл, за то, что одолжила мне эту одежду! Прости, что я так упорствовала в своем нежелании ее надеть.

Джилл закатила глаза. Она потратила уйму времени, убеждая эту девчонку сменить джинсы и клетчатую рубашку, в которых та явилась сегодня утром, на стильные черные брюки и на коротенький жакет им в тон. Это маленькое чудо ей удалось совершить только благодаря упоминанию о том, что негласный устав Рэндвикского клуба не позволяет появляться на скачках в джинсах.

Что же касается отвратительной клетчатой рубашки… Джилл мысленно содрогнулась.

Много лет назад она поняла, что в городе внешний вид – это все. То, что ты тренер, вовсе не означает, что и выглядеть ты должен как таковой. Джилл потратила состояние, покупая простую, но стильную одежду, но каждый пенни из этих трат окупился с лихвой. Объективы газетных фотографов выхватывали из толпы именно ее, и именно ее мнением по поводу шансов лошадей на выигрыш интересовались спортивные комментаторы телевидения. Возможно, потому, что на экране она выглядела намного выигрышнее, чем мужчины-тренеры. Она также лучше говорила. И много улыбалась.

Джилл верила, что радостное выражение лица и позитивные высказывания увеличат размеры взносов и количество клиентов вернее, чем реальные успехи ее лошадей.

– Ты потрясающие выглядишь в черном, – польстила она Сэм. – Гораздо лучше, чем я.

Вообще-то, на черном цвете Джилл пришлось поставить крест, с тех пор как она стала блондинкой в прошлом году. А дочери Рут, с ее оливковой кожей, черными волосами и почти черными глазами, он поразительно шел.

Если бы девочка согласилась воспользоваться красной помадой и распустить роскошные волосы, от нее нельзя было бы оторвать взгляда. Но когда Джилл утром предложила ей это, Сэм без обиняков заявила, что косметика делает ее похожей на клоуна, а распущенные волосы постоянно лезут в лицо и выводят ее из себя.

Джилл пыталась спорить, но приятельница осталась непреклонна. Она, совершенно очевидно, была такой же своенравной и упрямой, как ее мать. Джилл, однако, поднажала сильнее, когда увидела, что Сэм стягивает хвост на затылке жуткой резинкой, и настояла на том, чтобы она заменила ее золотой заколкой.

Сэм равнодушно пожала плечами и согласилась – так, словно это не имело никакого значения! Джилл пришла к заключению, что дочь Рут просто не представляет, какой уникальной, экзотической красотой наделена – красотой, которая повергнет к ее ногам не одного богача, если знать, как ею распорядиться.

Впрочем, что еще можно ожидать от дочери Рут? Той даже в голову не пришло научить Сэм тому, как из потрясающей внешности извлечь все возможные выгоды. Глупая, косная старуха! Зачем ненавидеть мужчин, если именно они правят миром?

Сегодня за обедом она попытается объяснить Сэм, что женщина, занимающаяся мужским ремеслом, должна добиваться своего не только головой, но… и телом. Если Сэм хочет спасти Джойсвуд, она обязана внять голосу разума.

В противном случае придется самой Джилл позаботиться о том, чтобы Джойсвуд не распродали по частям. Она была прагматик и не собиралась сидеть сложа руки и глядеть, как приходит в упадок старейший в стране конезавод. В Джойсвуде самые лучшие племенные кобылы. Все, что требуется, – это достойный жеребец, а потом только успевай принимать призовых жеребцов и классных кобылок. И она, Джилл, будет просто счастлива заняться каждой из этих чудных крошек!

Сэм не получала от присутствия на скачках того удовольствия, на которое рассчитывала. Ей не давали покоя мысли о происходящем в Джойсвуде и о своем плачевном финансовом положении.

– Думаешь, мы встретим здесь сегодня кого-нибудь, Джилл? – натянуто спросила она.

– Ты имеешь в виду того, кто сможет взять Джойсвуд так сказать на поруки?

– Да.

– Возможно. Правда, сегодня скачки не такого высокого ранга. Серьезных людей маловато. Слушай, дорогая, последуй моему совету: не думай сейчас о Джойсвуде. Просто расслабься и наслаждайся жизнью. Сегодня после обеда я составлю список подходящих кандидатур, а завтра обзвоню их и приму некоторые приглашения.

– Что за приглашения?

– На обед. На коктейль. В общем, туда, где появляются нужные мужчины.

– А ты не знаешь какой-нибудь подходящей богатой женщины? – Сэм полагала, что женщина-партнер вряд ли захочет вмешиваться в управление Джойсвудом в отличие от любого мужчины, который не преминет сунуть свой нос в ее дела.

Джилл обескуражила непонятливость собеседницы.

– Господи, дорогая, ни одна женщина не захочет стать твоим партнером! Ты слишком хороша собой. Нет, нет, нет, какой-нибудь мерзкий, но богатый старый болван – наш лучший шанс. Доверься мне. К концу недели мы найдем нужного человека. Я ничуть не сомневаюсь в том, что… Боже правый! Да ведь это Пол Хакстер. А он уверял меня, что не появится сегодня!

Сэм проследила за удивленным взглядом Джилл и увидела мужчину, который стоял у перил, ограждающих площадку, где седлали лошадей. Он с равнодушным видом изучал программу скачек. На шее у нее висел дорогой бинокль.

Брови Сэм поползли вверх. Она всегда была неравнодушна к мачо, а этот, похоже, был именно из таких, несмотря на городской лоск. Высокий, с твердым мужественным профилем и с коротко остриженными волосами. Ему, наверное, тридцать с небольшим, решила она. Хотя с такого расстояния трудно судить наверняка. Он может быть и старше. Что совсем не уменьшало его привлекательности в глазах Сэм. Ей нравились зрелые мужчины.

– Кто такой Пол Хакстер? – спросила она у Джилл, заинтригованная ее реакцией на этого человека.

– Что? А… один из моих клиентов.

– Богатый?

– Теперь уже не очень.

– А что случилось?

– Нашел себе плохого партнера. А этот ублюдок присвоил большую часть денег клиентов и смылся в Австралию, или в Новую Зеландию, или еще куда-то. Пол благородно возместил все убытки, хотя по закону не обязан был это делать, и в результате потерял почти все, включая и любовницу. Эта глупая телка бросила его и вышла замуж за какого-то политика, который ей в отцы годится. Купается в роскоши, конечно. Пол делает вид, что ему безразлично, но это явно не так. Он был без ума от своей драгоценной Элинор. Купил на паях скаковую лошадь только потому, что она любит посещать скачки, чтобы потереться среди богатых и знаменитых.

– Какой ужас! Что он в ней нашел?

Джилл рассмеялась.

– Когда увидишь ее, поймешь. А сегодня ты ее увидишь. Ее новоиспеченный муженек будет вручать награду победителю в основном заезде. Вот почему меня поразило появление Пола. Его… Фу ты, пропасть, он меня заметил! Я введу тебя в курс дела позже.

Джилл придала лицу жизнерадостное выражение и, спустившись с трибуны для членов клуба, вышла на мягкое августовское солнышко. Сэм последовала за ней, еще больше заинтригованная мужчиной, который шагал им навстречу. Лицом к ней и на более близком расстоянии он казался еще более привлекательным. И у него были глубоко посаженные голубые глаза, которые привели Сэм в восторг.

Она не заметила ни одной седой пряди в темных волосах, и это подтвердило ее догадку, что ему совсем немного за тридцать. Подтвердилось и впечатление о его могучем телосложении. Пиджак был расстегнут, а галстук отброшен ветром на правое плечо, поэтому было видно, как натягивается бледно-голубая рубашка на широкой груди. На том красноречивом месте, где болтался бинокль, не было и намека на брюшко. Живот был плоский и твердый, именно таким, какие нравились Сэм.

Он оказался даже выше ростом, чем виделся Сэм, когда стоял в отдалении. По меньшей мере шесть футов и четыре дюйма. Во всех смыслах большой мужчина! Сэм обожала больших мужчин.

Они сошлись на лужайке, при этом Сэм слегка приотстала. Так она могла получше рассмотреть мужчину.

– Пол, дорогой… – Джилл подставила ему для поцелуя щеку. – Рада видеть тебя.

– Привет, Джилл. – Он кривовато улыбнулся и, наклонившись, слегка клюнул ее носом. – Ты сегодня чудесно выглядишь. Впрочем, ты всегда выглядишь чудесно!

– Что за льстец, – игриво проворковала она, и Сэм едва удержалась от смеха. Эта женщина – чудо перевоплощения. Грубая, как извозчик, в конюшнях, сейчас, на скачках, она была само очарование. – И что же ты здесь делаешь, Пол? – продолжала Джилл. – Когда мы виделись несколько дней назад, ты говорил, что не приедешь. Что заставило тебя передумать? Прекрасная погода?

Его, похоже, смутила такая настойчивость.

– Нет, после нашего разговора я вспомнил, что ты обещала Раму победу на ближайших скачках.

– Так и будет, – ответила Джилл. – Я в этом почти уверена.

Упоминание клички лошади отвлекло Сэм от созерцания Пола Хакстера. Раму был одним из первых в потомстве Принца и самым уродливым из всех жеребят, выведенных ее матерью. Она отказалась продать его за бесценок и впоследствии отдала на выучку Джилл. Он проявил себя абсолютно никчемным в два года, не намного лучше был в три, а к четырем, которых достиг недавно, имел несколько незначительных побед.

Но в нем был заложен огромный потенциал. Сэм заглянула в программку, чтобы узнать, в каком заезде участвует Раму. Гандикап с выигрышем…

– Ух ты! – воскликнула она. – За первое место полагается сто тысяч! Какова будет моя доля, Джилл?

Пронзительный взгляд голубых глаз остановился на ней.

– Господи, только не говорите, что вы скачете на Раму! Скажи мне, что она не жокей, Джилл!

– Она не жокей, – усмехнувшись, заверила его та. – Но если бы была им, то твоей лошадью правил бы самый лучший наездник в стране.

– Возможно. Но мне никогда не везло с женщинами-жокеями.

Сэм тут же встала на защиту своего пола, при этом ее пыл усиливало раздражение на себя за то, что в который раз ее внимание привлек шовинист. Неужели она никогда не встретит мужчину, который одновременно и понравится ей, и будет считать, что Бог создал мужчину и женщину равными?

– В проигрыше на скачках, – ледяным тоном заметила она, – как правило, виноваты лошади. Или тренеры. Или владельцы. А вовсе не жокей, будь он женщиной или кем-либо еще.

– Не понимаю, в чем может заключаться вина владельца, – возразил Пол.

– Некоторые владельцы настаивают на участии своих лошадей в соревнованиях, превышающих их возможности. А другие, напротив, не дают лошадям в полной мере проявить свои таланты!

– Сэм, – краем рта прошептала Джилл.

– Нет, нет, пусть закончит, – потребовал Пол. – Продолжайте, мисс… э-э-э…

– Джойс! – выпалила она.

– Очень приятно, – улыбнувшись, сказал он.

Сэм ужасно захотелось стереть эту самодовольную улыбку с его лица, и не только посредством слов. Но ей не приходилось вступать в подобный физический контакт с представителями противоположного пола с тринадцати лет, и лужайка Бристольского ипподрома была не самым подходящим местом, для того чтобы возобновлять эту практику.

– Оставив в стороне дрянного тренера и нечистого на руку владельца, – язвительно продолжила Сэм, – главная причина, по которой женщины-жокеи не так часто скачут на победителях, – это то, что им редко предлагают участвовать в лучших заездах. А когда такое случается, противники-мужчины делают все возможное, чтобы не дать обскакать себя. Такова печальная правда нашей жизни: мужчины не в состоянии смириться с женщинами, которые бьют их на собственном поле.

– Возможно. Но вы должны признать, что в чисто физиологическом смысле у мужчин больше преимуществ. Взять, например, вас. Если бы вы были жокеем, несколько фунтов дополнительного веса пришлось бы на вашу прелестную, но совершенно, бесполезную в данном случае грудь. И ничего с этим не поделаешь, – сокрушенно добавил он.

– На самом деле это не имеет никакого значения, – не отрывая от противника колючего взгляда, возразила она. Сэм уже не первый раз слышала этот аргумент, и у нее имелся готовый ответ. – Если бы я была профессиональной наездницей, то без труда сбросила бы фунтов двадцать, и мой размер С легко превратился бы в плоскогрудый А. Плюс пятьсот отжиманий в день – и я буду не менее сильной, чем любой жокей-мужчина. Дело не в поле, а в таланте и возможностях. Женщина-жокей может обладать всеми мыслимыми талантами, но она редко получает возможность их проявить.

Пол улыбнулся.

– Сдаюсь. Вы победили.

– Спасибо, – холодно сказала Сэм, не отвечая на улыбку.

Она все еще негодовала на себя за то, что находит его таким привлекательным, и не намерена была сдаваться после одной скользкой улыбочки.

Поняв, что им пренебрегают, Пол повернулся к Джилл.

– Так открой мне эту тайну, Джилл. Почему мисс Джойс претендует на часть выигрыша Раму?

– Раму вырастила мать Сэм. Я арендовала его годовалым, а потом продала долю в нем тебе и твоему партнеру.

– А, понятно. Извините. – Он адресовал Сэм еще одну победную усмешку. – И простите за уколы по поводу жокеев. Я просто хотел вас подразнить. Не знаю, каковы ваши способности в верховой езде, но ваш полемический талант впечатляет. А не юрист ли вы случайно?

Его обаянию трудно было противиться, и Сэм заставляла себя злиться уже из последних сил.

– Сэм тоже коневод, – ответила за нее Джилл. – Джойсы из поколения в поколение занимаются этим.

– Вы не похожи на конезаводчицу, – сказал он, и невероятные голубые глаза осмотрели ее с головы до пят.

Сердце Сэм подпрыгнуло, а затем провалилось куда-то в живот. Ух ты, подумала она, этот парень просто динамит!

– Поскольку Джилл толком не представила меня, – сказал он, – я сделаю это сам. Пол Хакстер…

Он протянул руку. Это была большая рука. Он вообще был большой мужчина. Сэм сунула свою относительно маленькую руку в огромную ладонь, сумев обхватить ее большим пальцем лишь до половины, и крепко пожала.

– Саманта Джойс, – еще раз представилась она, стараясь не обращать внимания на бешено колотящееся сердце.

– Рад познакомиться. – Его ответное рукопожатие было намного крепче, Сэм ощутила его всем телом.

Она просто представить не могла, как женщина с активным либидо способна предпочесть престарелого политика этому великолепному мужскому экземпляру. Единственным возможным объяснением были деньги.

Ладно, пусть для него настали тяжелые времена. Но не по его же вине, судя по словам Джилл. Интересно, подумала Сэм, из каких средств он оплачивает тренировки Раму? Ведь услуги Джилл недешевы.

– А чем вы зарабатываете на жизнь, Пол? – спросила она, пренебрегая теорией, в соответствии с которой не следует задавать личных вопросов при первом знакомстве. Как же иначе узнать то, что тебя интересует?

– Я что-то вроде финансового консультанта, – вполне добродушно пояснил он. – В настоящее время бездельничаю.

– То есть вы безработный?

– Сэм! – вмешалась Джилл. – Ради Бога!

– Все совершенно нормально, – успокоил ее Пол. – Я ничего не имею против. Если под безработным вы подразумеваете того, кто не ходит на службу ради заработка, то так и есть. Но я не претендую на пособие по безработице и не прозябаю в нищете. Сейчас я всего лишь джентльмен без определенных занятий.

Значит, он ищет работу и живет на свои сбережения.

– Простите, друзья, не могли бы вы отпустить меня на пару минут? – торопливо произнесла Джилл. – Я только что заметила владельца одной из моих лошадей, которая скачет во втором заезде. Пол, дорогой, присмотри пока за Сэм, ладно? Отведи ее в бар, который выходит на круг, закажи чего-нибудь выпить. Я найду вас там, когда закончу.

Сэм не возражала против того, чтобы остаться наедине с красавчиком Полом. Но как только Джилл отошла, уловила в его поведении некоторое замешательство.

– Вы ведь не против, надеюсь? – без обиняков спросила она.

Его взгляд прояснился, и глаза теперь показались Сэм темно-синими.

– Может быть, вы хотите пойти поставить на какую-нибудь лошадь в первом заезде? – предположила она. – Или пришли с друзьями, к которым вам не терпится вернуться?

– Нет. Ничего подобного.

– А где второй совладелец Раму?

– В Австралии. Теперь Раму целиком и полностью мой.

– О, я не поняла, что Джилл имела в виду того партнера. Я невнимательно ее слушала. – Еще бы, была поглощена разглядыванием Пола. – Но ведь содержать скаковую лошадь в одиночку очень дорогое удовольствие. Вы можете себе это позволить?

– Без труда – после сегодняшних скачек. Джилл уверена, что Раму победит.

– Джилл всегда уверена в победе своих лошадей, особенно когда светит кубок или денежный приз.

Пол лениво улыбнулся.

– Да, она такая.

– Однако довольно часто оказывается права. Она обожает всяческие трофеи. Моя мама считала, что Джилл – чудо.

– Считала?

Сэм проглотила комок в горле.

– Ее недавно не стало.

Сэм все еще испытывала боль, но желание расплакаться всякий раз, когда она думала или говорила о матери, становилось все менее настоятельным. Лет эдак через десять она, возможно, сумеет примириться с потерей своей наставницы, своего идеала.

– Примите мои соболезнования, – мягко произнес Пол. – Она болела? Вряд ли она могла быть очень старой. Если только вы не самый младший ребенок в семье.

– Ей было семьдесят. А я ее единственная дочь, родившаяся, когда ей исполнилось сорок пять лет.

– Боже. А ваш отец?

– Отец не играл в моей жизни никакой роли, – безразлично пожав плечами, ответила Сэм. – Видите ли, я его даже не знала, а мама редко упоминала о нем, и то в самых общих и нелестных выражениях. Но молва говорит, что он был намного моложе ее. Школьные подружки, перешептываясь на переменах, называли его цыганом-соблазнителем, да и потом я нередко это слышала.

– А, старые добрые сплетни. Они всегда жертвуют правдой в угоду занимательности. Возможно, он был очень хорошим человеком.

Сэм в этом почему-то сомневалась. Очень хороший человек не оставил бы в душе ее матери такой горечи. Но то, что она росла без отца, ничуть не огорчало девушку. Она скорее радовалась отсутствию крепкой мужской руки, способной направить ее воспитание в должное русло. Говорили, что мать давала ей слишком много воли и совершенно распустила ее. Но это было не совсем так. Сэм была уверена, что вольнолюбие присуще ей от рождения.

– Давайте не будем больше о грустном, – сказал Пол, беря ее под руку. – Пойдемте выпьем, как предложила Джилл.

– Да, давайте, – согласилась Сэм, безмерно довольная обществом столь восхитительного мужчины.

От столика, к которому он подвел ее в баре наверху, прекрасно видны были скаковые дорожки. Уже выводили лошадей, участвующих в первом заезде, но Сэм почти не обращала на них внимания. Она не отрывала взгляда от Пола, который сам пошел за напитками, вместо того чтобы дождаться официанта.

– А вы намерены вернуться к своей работе? – был ее первый вопрос, когда он подошел к столику с двумя бокалами шампанского в руках.

– Возможно.

– Мне вскоре может понадобиться финансовый консультант.

– Зачем? – нахмурившись спросил Пол.

– Чтобы подыскать партнера без права голоса. Для моего конезавода. Не могу сказать, что мне нравится эта идея, но другого выхода нет.

– У вас финансовые проблемы?

Сэм закатила глаза.

– У кого их нет?

– Расскажите о них.

Сэм не видела причин, мешающих ей сделать это. Если Джилл не удастся никого найти, она сможет обратиться к Полу. К тому же он произвел на нее неизгладимое впечатление, да и в его глазах читался интерес.

Поэтому она рассказала ему обо всем. Обо всех ошибках и неудачах матери за последние несколько лет. Даже о сумме, которую должна и которую необходимо срочно раздобыть.

– Джилл считает, что сможет среди своих многочисленных клиентов и знакомых найти подходящего бизнесмена, не знающего, куда девать деньги, – завершила она свой рассказ. – И, зная Джилл, можно не сомневаться, что она это сделает. Но я не уверена, что это хорошая идея – подбирать партнера среди тех, кто помешан на лошадях и кому может прийти в голову попробовать осуществить свои фантазии на моем конезаводе. Я бы предпочла кого-нибудь, кто отнесется к этому как к финансовой сделке.

– Довольно разумно. А вы сказали об этом Джилл?

– Не успела. Трудно собраться, когда ты в отчаянном положении.

– Никогда не надо отчаиваться, Сэм. Отчаявшийся человек сам навлекает на себя несчастья. Люди это чувствуют и используют в своих целях. Всегда будьте спокойны. Не показывайте своего страха. Я уверен, вы это умеете.

Сэм была поражена. Он говорил словами ее матери.

– Вы правы, – сказала она. – Впадать в панику пока рано. Банк еще не наложил арест на закладную. И что же, по-вашему, мне нужно делать? – спросила Сэм.

– Пока у вас есть время, воспользуйтесь им, чтобы подыскать того, кто вам нужен. Если банк пока не посылает предупреждений, то час отчаяния еще не настал. Как следует осмотритесь вокруг. Я мог бы перечислить вам несколько хороших лондонских контор, занимающихся инвестициями. Обзвоните и посетите их.

– Сколько времени на это потребуется?

– А сколько у вас есть?

– Мне необходимо как можно скорее вернуться в Джойсвуд. Кобылы жеребятся, а у меня не хватает работников. Мой бухгалтер говорит, что поиски партнера куда важнее, но он просто не понимает, что к чему.

– Это займет по меньшей мере неделю. Нужно договориться о встречах, а потом всех обойти, – сказал Пол.

– Вы не могли бы мне помочь? Я хотела сказать… если вы представите меня лично, будет намного лучше, чем если бы я пришла к этим людям с улицы.

Просьба, похоже, застала Пола врасплох.

– Вы ведь сами сказали, что в данный момент не имеете определенных занятий, – напомнила ему Сэм с откровенно игривой улыбкой.

Ответная улыбка была немного печальной.

– А вы не так просты, мисс Джойс. Вам не говорили об этом?

– Пару раз я слышала нечто подобное.

– Меня это не удивляет… Впрочем, неважно. Я мог бы потратить время и на что-нибудь похуже, чем покатать по городу юную очаровательную леди. Вы бывали раньше в Лондоне?

– Господи, да я бываю там довольно часто! И честно говоря, каждый раз с нетерпением жду возвращения в Джойсвуд.

– Вы не любите этот город?

– Дело не в любви. Просто то, что вы видите, не всегда то, что вы получаете.

– Вы слишком молоды, чтобы быть столь циничной.

– Полагаете, моему возрасту более пристало лицемерие?

– Думаю, нет…

Прежде чем вновь поднять на Сэм взгляд, Пол некоторое время задумчиво созерцал шампанское в своем бокале. Наконец он открыл рот, для того чтобы что-то сказать, но тут же снова закрыл его. Голубые глаза, прикованные к чему-то за ее плечом, наполнились арктическим холодом.

Женская интуиция подсказала Сэм, что только одна особа способна вызвать такую реакцию Пола. Бесценная Элинор. Женщина, которая бросила его ради другого; женщина, которую, по словам Джилл, он по-прежнему любит.

Но вовсе не любовь сверкала в ледяном взгляде Пола. Это было больше похоже на ненависть. Ненависть и страстное желание отомстить.