Текст книги "В поисках спасения"
Автор книги: Лорна Конвей
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)
15
Сэм повесила телефонную трубку и, безутешная, вернулась в кухню.
– Теперь Пол отложил свое возвращение до воскресенья, – с ужасом произнесла она. – Сказал, что все потребовало намного большего времени, чем он себе представлял. Он также заявил, что у него слишком много вещей и невозможно вместить все в его машину, поэтому попросил Джилл привезти остальное. Сколько же у него должно быть одежды! И где он собирается ее носить?
Хелен оглянулась от раковины, в которой мыла посуду.
– Не думаю, что это только одежда. Он обещал купить мне посудомоечную машину. И что-то говорил об электрической печатной машинке для Риты.
Сэм нахмурилась.
– Мне он ничего не сказал об этом.
– Пол хотел, чтобы это был сюрприз. Я проболталась только для того, чтобы успокоить тебя. Уверена, что тебе тоже перепадет что-то особенное, так что перестань дуться.
– Я не дуюсь.
– Нет, ты дуешься. С самого отъезда Пола ты пребываешь в отвратительном настроении.
– Вовсе нет.
– Меня не обманешь. Ты скучаешь по нему. И в этом нет ничего удивительного. Ты же влюблена.
– Не думаю, что мне это нравится, – пробормотала Сэм.
– Об этом я тоже догадалась. Но со временем ты привыкнешь. Пол – хороший человек. Ты будешь с ним счастлива, если позволишь себе быть собой. Но если начнешь морочить себе голову, как это делала твоя мать, на всю жизнь останешься несчастной.
– Я не похожа на мою мать!
– В чем-то похожа.
Сэм ощетинилась.
– Скажи честно, на чьей ты стороне?
– Разве обязательно должны быть стороны?
– Да, когда речь идет о мужчинах и о женщинах.
– Кто это сказал? Рут?
– Нет, я. Мужчины всегда стремятся главенствовать.
Хелен пожала плечами.
– Не думаю, что это относится к Полу. Он очень славный. Добрый и отзывчивый. Ты должна благодарить судьбу за то, что он полюбил тебя, потому что не многие мужчины на это способны.
– Что ж, большое тебе спасибо!
Хелен бросила на нее непреклонный взгляд.
– Я хочу для тебя только лучшего, девочка. А Пол – это лучшее, что случалось в твоей жизни и в жизни Джойсвуда. Так что будь осторожней. И держи себя в руках.
Сэм едва удержала от того, чтобы не выложить Хелен, каков Пол на самом деле. Мерзавец – вот он кто. Безжалостно преследующий собственные цели. Возможно, им движет злость на женщину, от которой он до сих пор без ума.
«Он не любит меня! – хотелось кричать ей. – Он только использует меня. Я не лучше племенной кобылы, которую оплачивают и должным образом обслуживают в соответствии с планом. В конечном итоге для него имеет значение только ребенок. Не я! Не наш брак! Все это ему безразлично. Он не задумываясь разведется со мной, едва я рожу его драгоценного ребенка!»
Однако, зная даже худшее, Сэм продолжала желать Пола, желать настолько, что ожидание до воскресенья казалось ей вечностью. Два нескончаемых, тоскливых, одиноких дня!
Это был ад. Это была мука мученическая. Это было невыносимо! Мать не зря предостерегала ее от таких вещей.
– Пойду покатаюсь на лошади, – отрывисто сказала Сэм.
Сэм, натянув повод, остановила рыжего жеребца на вершине самого высокого из холмов, окружающих Джойсвуд. С этого места все поместье было видно как на ладони. Измученным взглядом она медленно обвела свои владения, но, как ни старалась, не почувствовала при этом обычных восторга и гордости. Единственное, о чем она могла думать, – это Пол.
Было воскресенье, третий день ее верховых поездок сюда, где она просто сидела на лошади и думала о нем. Это были весьма путаные мысли. Она то цеплялась за надежду, что небезразлична ему, что он покончил с Элинор раз и навсегда и искренне стремится создать семью в Джойсвуде, то ее снова одолевали сомнения, в особенности подогреваемые последними событиями. Первое – это то, что Пол откладывает свое возвращение. Потом – его нежелание говорить, что именно его задерживает. И наконец – та вечность, которая прошла, прежде чем он ответил на ее телефонный звонок прошлой ночью, и та отчужденность, которая звучала в его голосе, когда он все же сделал это.
Сегодня утром сомнения перевесили надежды, и виной тому была статья в воскресной газете. Там сообщалось, что министр по делам спорта и его очаровательная супруга Элинор разъехались на прошлой неделе и намерены начать дело о разводе. Мистер Трент хранит молчание, но ходят слухи, что в деле замешана третья сторона. Миссис Трент признает, что покинула поместье мужа в Брайтоне и найти ее можно будет у старого друга, где-то в Лондоне.
Мысль о том, что Элинор перебралась к Полу, не давала Сэм покоя весь день.
Что делать, если Пол сегодня позвонит и скажет, что не приедет вообще?
Появившееся вдруг в отдалении облачко пыли привлекло ее внимание. Шея вытянулась, а сердце бешено заколотилось. Да, кто-то свернул с дороги на Селби и приближается к Джойсвуду!
Однако Пол должен приехать не раньше чем через два часа. Если только не встал с первыми лучами солнца. Может быть, это Джилл? Она всегда отправляется в дорогу еще до рассвета.
Солнце, вырвавшееся из-за туч, ярко осветило окрестности, и Сэм заметила мелькание чего-то красного между зеленью тополей, росших вдоль дороги. Красная машина. Это Пол, спешащий вернуться к ней!
Сэм зарыдала от облегчения, затем пришпорила лошадь, пустив ее с места в галоп, и, слетев с холма, понеслась по выгонам, через все изгороди. Она поклялась себе, что больше никогда не будет думать плохого о Поле и гадать, нравится ли ему. Да, она нравится ему. Он желает ее. И он вернулся к ней. Пока ей этого достаточно.
Перелетев через последнюю изгородь, Сэм оказалась на гравийной подъездной дорожке как раз тогда, когда Пол въехал в главные ворота. Он резко затормозил всего в нескольких ярдах от гарцующего жеребца, с потемневшим от страха лицом. На котором можно было прочесть и ярость.
– Сэм, ты в своем уме? Так скакать через изгороди! А если бы ты упала?!
Она усмехнулась, довольная этой сердитой заботой.
– Это было бы не впервые. Тебе ни к чему беспокоиться обо мне.
– Но что, если ты беременна?
Все удовольствие, вызванное его приездом, исчезло.
– А если это так, я что, должна перестать ездить верхом? – бросила она. – Неужели моя жизнь должна остановиться только потому, что я ношу ребенка Пола Хакстера?
– Я считал тебя разумной, – проскрежетал он. – Да, я бы предпочел, чтобы ты перестала ездить верхом.
– Держу пари, что ты не будешь останавливать меня, когда я буду скакать верхом сегодня ночью, – язвительно заметила она. – В конце концов, может быть, я еще и не беременна. А это главная твоя цель, не так ли? Обрюхатить меня?
– Сэм, ради Бога…
– Оставь, Пол, это всего лишь сделка, разве ты забыл? Твои миллионы в обмен на мое чрево. Неужели ты думаешь, что весь этот великолепный секс помутил мне разум? О нет, Пол, я точно знаю цену нашим с тобой отношениям.
– И какова же она, Сэм? – процедил он сквозь зубы, вцепившись в рулевое колесо так, что побелели костяшки пальцев.
– Ноль.
– Это не так.
– Наш брак будет притворством, и ты знаешь это. Так о чем беспокоиться? Забирай свои два миллиона серебром. Я рожу тебе этого ребенка, поскольку, возможно, уже залетела. Но я не выйду за тебя замуж. Цена слишком высока.
В течение нескольких секунд он смотрел на нее яростным взглядом.
– Джилл едет следом за мной, – сказал он, стараясь вернуть себе спокойствие. – Так что отложим этот спор на потом.
– Никакого спора позже не будет. Я уже все решила. Свадьба не состоится, Пол. И это мое последнее слово!
Его лицо словно окаменело.
– Ты это не всерьез.
– Всерьез.
– Я думал, что небезразличен тебе.
– А я думала, что небезразлична тебе! – возразила она, сдерживая слезы. – Но это не так. Скажи мне, Пол, что так задержало тебя, когда я позвонила вчера ночью. У тебя были гости, не так ли?
Что-то промелькнуло в его взгляде.
– Боже, значит суперсука была у тебя. – Сэм побледнела. – Ты был с ней в постели, когда я позвонила!
– Конечно нет. Не говори глупостей.
Подозрения быстро сменились негодованием, рожденным болью.
– Глупости? Я покажу тебе, насколько я глупа. Я хочу, чтобы ты немедленно убирался вон – отсюда и из моей жизни! Я верну тебе все до последнего пенса, даже если мне придется продать всех до единой лошадей, которые мне принадлежат. И вот еще что: если я рожу твоего ребенка, ты никогда не увидишь его. Никогда!
Она натянула повод, пришпорила лошадь и поскакала обратно еще бодее безрассудно, чем скакала навстречу Полу. Не заботясь о своей безопасности, не заботясь ни о чем. Слезы застили ей глаза, но она брала одну изгородь за другой до тех пор, пока между нею и Полом не образовалось достаточное расстояние и пока глаза не перестали видеть совсем. Только тогда она остановилась, не зная где, сползла с лошади, прислонилась к ее потному боку и, вцепившись в седло, зарыдала.
– Зачем же такой счастливой девчушке выплакивать себе глаза?
Сэм быстро обернулась, отбросив волосы с мокрого лица, и ошеломленно заморгала. Майкл, прислонившись к ближайшей изгороди, внимательно изучал ее.
Смущение заставило Сэм немедленно броситься в атаку. Она смахнула слезы тыльной стороной ладони и вызывающе вздернула подбородок.
– Счастливая? Это я-то? С чего вы взяли?
– У вас такое чудесное поместье. Сотни потрясающих лошадей. Два прекрасных жеребца и еще один, который внушает надежды. И в довершение всего вы вскоре выйдете замуж за человека, который, как я слышал, без ума от вас.
– Пол? Без ума от меня? – Сэм расхохоталась. – Вы должно быть, шутите. Единственный, кто ему небезразличен, – это он сам!
Майкл выглядел по-настоящему изумленным.
– Вы уверены, что мы говорим об одном и том же Поле?
– Другого здесь нет.
– Рита сказала, что на него можно положиться.
– Откуда ей знать? Она так же наивна, как и Хелен. Господи, если бы только здесь была моя мать! Только мама любила меня, – пробормотала Сэм.
– Я тоже тебя люблю.
У Сэм потрясенно округлились глаза.
– Вы сошли с ума! Вы меня даже не знаете. С чего это вдруг… Да вы годитесь мне…
– В отцы, – закончил за нее Майкл, улыбнувшись странной, печальной улыбкой. – Поэтому я тебя и люблю.
– Что?!
– Я твой отец.
Сэм, лишившись дара речи, только смотрела на него.
– Прости, – продолжал он. – Мне не следовало так запросто вываливать это на тебя.
Сэм все смотрела и вдруг начала обнаруживать сходство между ними. Такие же глаза. Такой же нос. Линия подбородка.
– Ты мой отец, – тихо произнесла она. Это была констатация факта, а не вопрос.
Сэм испытывала одновременно изумление и смущение. Где та ярость, которую, как она считала, должна была ощутить, если бы отец посмел появиться в ее жизни?
Он снова мягко улыбнулся.
– Пожалуйста, не сердись на меня. Поверь, я ведь не бросал тебя. Я всегда хотел быть частью твоей жизни. Но Рут не позволила бы мне этого. Она не позволяла даже видеться с тобой. А ты знаешь твою мать, – мрачно добавил Майкл, – она могла быть непробиваемой, как каменная стена.
Сэм старалась не поддаваться сентиментальным чувствам: судя по тому, что ей было известно, он лгал.
– В таком случае, почему ты не обратился в суд? – с вызовом спросила она. – Тебе наверняка предоставили бы возможность время от времени встречаться со мной.
– У меня не было никаких доказательств. Ничего из этого не вышло бы. Рут бросилась бы в бой, и все превратилось бы в отвратительный фарс.
– Ну разумеется, мама бросилась бы в бой. Ты ведь разбил ей сердце, разве тебе это неизвестно? Из-за тебя моя мать ненавидела мужчин.
– Рут возненавидела мужчин задолго до моего появления. Это было как-то связано с отцом, третировавшим ее только потому, что она не родилась мальчиком. Послушай, я не знаю, что тебе рассказывала обо мне мать, могу только догадываться. Я соблазнил ее, потому что положил глаз на Джойсвуд, да? Я сделал ее беременной, чтобы заставить жениться на мне и впоследствии заграбастать ее имущество и ее лошадей? Похоже?
– Ты пропустил такую малость, как то, что тебя застали с какой-то девушкой, работавшей на конюшне, в то время когда ты уже спал с моей матерью.
– О, как мило, – горько скривив рот, произнес он. – Я, оказывается, был не только мошенником, позарившимся на чужое, но и серийным соблазнителем.
– Хочешь сказать, что это неправда? Что моя мать лгала?
Майкл пожал плечами.
– Может быть, впоследствии она убедила себя в том, что это правда. Может быть, действительно считала меня человеком подобного сорта. Да, была девушка с конюшни. И мы встречались с ней, но до того, как я стал спать с твоей матерью. Послушай, я не хочу изображать перед тобой мать в черных красках, Сэм, но, чтобы все было по-честному, мне бы хотелось рассказать свою версию случившегося.
– Хорошо, – сказала не вполне оправившаяся от изумления Сэм.
– Да, Рут находила меня физически привлекательным, но не любила меня. Она хотела наследника, которому можно будет оставить Джойсвуд, и заплатила мне за то, чтобы я спал с ней. Две тысячи фунтов.
Сэм вытаращила глаза.
– Крохи, можешь подумать ты. Но тогда для меня это было целым состоянием. Мне исполнилось двадцать пять лет, я был гол как сокол и мечтал о мотоцикле.
Когда первоначальное потрясение прошло, Сэм пришлось признать, что мать вполне была способна на такое.
– Рут выбрала меня по тому же принципу, по которому подбирала жеребцов, – с горечью добавил Майкл. – Она сказала, что у меня есть все, чего она могла бы пожелать для своего сына. Красота. Хорошее сложение. Умные глаза. И потрясающее умение обращаться с лошадьми. Она говорила, что я бесстрашен. Это нравилось ей больше всего. То, что я наполовину цыган, считала она, тоже хорошо – значит, лошади у меня в крови и ее ребенку это передастся. Она оказалась права: ты умеешь ездить верхом, девочка. И ты бесстрашна, даже несмотря на то что родилась девочкой, а не мальчиком.
Сэм очаровала история Майкла. Она была такой нелепой, что вполне могла оказаться правдой.
– Ты действительно наполовину цыган?
– Венгерский. Со стороны отца. Моя мать была ирландкой. Родители никогда не узаконивали отношений. Я ношу фамилию матери. Отец бросал ее с монотонной регулярностью, возвращаясь только тогда, когда нуждался в крыше над головой, или в деньгах, или в сексе. Моя мать любила его без памяти, но он был перекати-поле.
– Если то, что ты рассказал, правда, – заявила Сэм, – тогда с какой стати ты решил, что задать вообще могла когда-либо допустить тебя до моего воспитания? Ты должен был знать, что она избавится от тебя, как только забеременеет.
Майкл вздохнул.
– Это было и моим планом, когда все только начиналось. Я рассчитывал на одну ночь, а потом собирался исчезнуть с моими двумя тысячами. Но все получилось не совсем так. Рут была уже немолодой. И потребовалось несколько месяцев, чтобы она забеременела. А к тому времени все изменилось. Я полюбил твою мать.
– Но она была на двадцать лет старше тебя! – воскликнула Сэм. – И вряд ли красавицей!
– Знаю. Но как ни странно, спустя некоторое время я уже ничего этого не замечал. У нее было великолепное тело, и она была очень страстной. В конце концов я уже не мог жить без нее. Когда она наконец сказала мне, что ожидает ребенка, я предложил ей выйти за меня замуж.
– Боже мой! И что она ответила?
– Рассмеялась, а потом уволила безо всяких объяснений. Я пытался спорить. Умолял. Я даже занимался с ней любовью в последний раз в безумной надежде удержать ее. И я думал, мне это удалось. А она… Ну, она выглядела немного расстроенной после этого. Но затем вдруг словно запаяла все свои чувства в металлическую капсулу. И выдворила меня, предупредив, что, если я начну предъявлять какие-нибудь права на нее или на ребенка, то горько пожалею об этом. Вот я и ушел. Уехал на своем честно заработанном мотоцикле. Но не из-за нее. Из-за тебя.
Сэм глубоко втянула в себя воздух, а затем медленно, судорожно выдохнула. Отец не сводил с нее глаз ни на секунду.
– Не проходило дня, чтобы я не думал о тебе, – продолжал Майкл срывающимся голосом. – Или не гадал, какая ты, чем занимаешься. Я пытался не упускать тебя из виду на расстоянии. Я знал, что Рут родила девочку, и знал, что она красавица. Я слонялся по Селби в надежде хоть мельком увидеть тебя. Но этого так и не случилось, и я уехал. Я работал в южных графствах. И даже тогда мне приходилось слышать о Рут Джойс. Она была из тех, о ком говорят. Когда я узнал, что она купила Южного Ветра, это встревожило меня. Меня не заботило то, что обманули ее, я беспокоился о тебе. Эта лошадь была частью твоего наследства. Когда я услышал, что Рут умерла, я счел себя просто обязанным приехать и помочь моей девочке.
Эмоции переполняли Сэм, у нее перехватило горло, и стало трудно дышать.
– Ты очень добр, – выдавила она из себя. – Спасибо.
– Я не собирался говорить тебе, что я твой отец. Мне от тебя ничего не нужно. Я понимаю, ты меня не знаешь и не можешь любить…
На глазах Сэм выступили слезы. Она не могла бы сказать, кто сделал первый шаг навстречу, но секунду спустя они уже всхлипывая обнимали друг друга.
– Ох, девочка… девочка, – плакал Майкл. Сэм же не могла вымолвить ни слова. Она просто приникла к нему.
– Так вот что происходит, когда Пол в отъезде. Сэм Джойс, мне за тебя стыдно!
16
Джилл не верила своим глазам.
Она была потрясена, когда несколько дней назад позвонил Пол и заявил, что они с Сэм собираются пожениться. Но как только оправилась от первоначального шока, тут же решила, что они идеально подходят друг другу и этот брак – ответ на молитвы всех, и ее в том числе.
Поэтому ее ошеломило то, что, прибыв вскоре в Джойсвуд, она нашла Пола собирающимся в обратный путь. Сэм решила, что он спал с Элинор во время пребывания в Лондоне, заявил Пол, и велела ему убираться, что он и собирается сделать, как только разгрузит машину.
Но третий, и самый сильный, удар ожидал ее где-то посреди выгонов. Сэм обнималась с другим мужчиной, что превращало обвинения Пола в неверности в чистое лицемерие!
– Это не то, что ты думаешь, – дрожащим голосом произнесла Сэм, высвобождаясь из крепких объятий незнакомца.
Первой реакцией Джилл, когда она разглядела мужчину, было глубокое недоверие. Парень был умопомрачительно сексуальный, несмотря на то, что ему явно перевалило за сорок.
– Я не любовник Сэм, мисс Корбет, – твердо произнес умопомрачительный незнакомец.
Джилл не знала, чувствовать ли себя возмущенной тем, что он знает ее имя. Или польщенной.
– О, вот как?
– Да, так, – подтвердила Сэм, щеки которой были так же красны, как и глаза. – Он мой отец.
Джилл обычно не захлебывалась воздухом. Но на этот раз захлебнулась.
– Я… я и сама об этом не знала до сегодняшнего дня, – продолжала Сэм. Такой взволнованной Джилл еще никогда ее не видела. – Майкл появился здесь на прошлой неделе и помог нам с Южным Ветром. Видишь ли, они… Мама… Они… Ну, это длинная история.
– Слишком длинная, для того чтобы рассказывать ее сейчас, – быстро сказала Джилл. – Через несколько минут Пол сделает то, что ты ему велела. Ты уверена, что действительно этого хочешь? Потому что, если нет, тебе лучше поспешить, иначе он уедет.
Сэм застыла.
– Не буду плакать, если он уедет. Он не любит меня. Он до сих пор любит Элинор.
– Вздор! Пол не любит ее. Он любит тебя. Он сам сказал мне об этом.
– Это только слова. Это история, которую мы придумали для всех.
Джилл готова была отшлепать упрямую маленькую дурочку.
– Полагаешь, я не могу отличить придуманной истории от правды? Да этот мужчина от тебя без ума! Уж мне ли не знать. Последние несколько дней я провела, таскаясь с ним по магазинам, где мы покупали все для твоей свадьбы. Кольца. Одежду. Обувь. Белье. Духи. Ни один мужчина не отважился бы на такое ради женщины, которую не любит. Он сказал, что знает, насколько ты сейчас занята, и хочет подготовить для тебя все необходимое.
– Звучит романтично, Джилл, – упорствовала Сэм, – но ничего не меняет. Для Пола это игра. Только игра. Он играет в идеального жениха. Но он не идеален. Прошлой ночью он спал со своей бывшей любовницей. Я это знаю.
– Он сказал, что ты так подумала, но это неправда. Да, она была у него в доме, свалилась как снег на голову и стала требовать, чтобы он с ней поговорил. Пол заявил, что слушал ее достаточно, и выставил вон. Он клянется, что даже не прикоснулся к ней. Сказал, что видеть ее не может.
– Да? Вот как? Он просто не хочет, чтобы, что-нибудь помешало нашей свадьбе.
– С какой стати ему хотеть этого, если бы он все еще любил Элинор? – логично заметила Джилл.
– Из-за ребенка, вот с какой!
– Из-за ребенка?! – В один голос воскликнули Майкл и Джилл.
Майкл повернулся к дочери.
– Ты носишь ребенка Пола?
– Это… это не исключено. Я пока не знаю, но… Да, это вполне возможно.
Темные глаза Майкла сверкнули.
– И ты выгоняешь его?
– Он… он не любит меня, папа, – прорыдала Сэм. – Я… мне не вынести этого.
– Ах, дочка, дочка, не повторяй ошибки твоей матери. Не выгоняй Пола, не поговорив прежде с ним. Возможно, он и не любит тебя так, как ты его, но сможет полюбить. А ты этого так никогда и не узнаешь. Ты говорила, что твоя мать любила меня. Возможно, это правда, но она никогда не признавалась в этом. Может быть, боялась. Может быть, считала меня слишком молодым. Или, может, – как у тебя с Полом, – думала, что я не испытываю ответной любви. Будь она откровенней со мной, мы, возможно, поженились бы или, по крайней мере, пришли бы к какому-нибудь взаимопониманию, и я не лишился бы всех этих лет отцовства. Так что ради твоего ребенка, если не чего-то другого, ступай к Полу. Скажи ему, как ты его любишь.
– Я… я не могу, – всхлипнула Сэм.
– Ты не можешь? Ты, Сэм Джойс, самая бесстрашная девочка из всех, кого я знаю, не можешь сказать мужчине, что любишь его? В жизни не слышал подобной чепухи! А теперь давай в седло и правь к дому, пока твой мужчина не уехал. И не рысью, а галопом!
Джилл удивила сила этого мужчины. Не будучи ни высоким, ни излишне мускулистым, он подбросил Сэм в седло так, словно она была перышком.
Какие руки, восхищенно думала Джилл, глядя на Майкла. Какие глаза. А какой зад.
Интересно, не нужна ли ему работа…
У Сэм голова шла кругом, когда она неслась обратно к дому, и сердце стучало в такт лошадиному галопу. Слишком много эмоций теснилось в ее груди, слишком много взаимоисключающих мыслей в мозгу.
Пол не любит меня. Я это знаю. Как он может любить меня? Как вообще мужчина может любить меня?
Однако Джилл говорила с такой уверенностью… А потом, эти слова Майкла…
Не повторяй ошибки твоей матери…
Сэм сильнее пришпорила жеребца и, обогнув последний угол, увидела, как Пол садится за руль красной спортивной машины.
– Пол, подожди! – крикнула она, но шум заводимого мотора заглушал ее голос.
Брызнув фонтанчиками гравия, машина сорвалась с места и вскоре исчезла за поворотом. Сэм бросилась следом, но машина ехала быстрее. Куда как быстрее! Ей ни за что не догнать его, даже если поедет напрямик по выгонам. Но следует попытаться, не так ли? Не может же она просто так сдаться!
С сумасшедшей скоростью начала Сэм преодолевать изгородь за изгородью. Стоило лошади зацепиться копытом, и они бы непременно упали.
Мысль о том, что она действительно может потерять ребенка Пола, ребенка, который еще неизвестно, есть ли, заставила ее немедленно натянуть повод и остановить лошадь. Она просто сидела в седле и наблюдала, как уезжает Пол – до тех пор пока между зеленью не перестали мелькать вспышки красного, до тех пор пока не растаяло последнее облачко пыли, поднятое колесами его машины, и не осталось ни следа его присутствия здесь. Ничего, кроме ребенка, который, возможно, уже рос у нее внутри.
В каком-то странном оцепенении Сэм вернулась в дом и медленно поднялась по лестнице в свою комнату, где обнаружила множество коробок и пакетов, сваленных на ее кровати.
С сухими глазами она распаковывала их все по очереди и относила в гостевую комнату, где раскладывала на бархатном покрывале. Чудесный костюм из белых кружев. Прелестная шляпка к нему. Отливающие жемчужным блеском туфли на высоких каблуках. Роскошное и очень сексуальное белье. Огромный флакон духов. Бархатная коробочка с обручальными кольцами. И, наконец, красивое кольцо с сапфиром и бриллиантами – подарок Пола к помолвке.
Сэм долго смотрела на это кольцо, прежде чем, стиснув в кулаке, прижать его к сердцу, медленно сползти на пол рядом с кроватью и уткнуться в столбик балдахина. Она не плакала. У нее не было слез. У нее ничего не было.
Она услышала шаги Хелен на лестнице и попросила оставить ее в покое.
Но это была не Хелен. Это был Пол, который, войдя, склонился над ней и поднял на ноги.
– А теперь выслушай меня, – сказал он, утопив в ладонях ее лицо и глядя ей прямо в глаза. – Я люблю тебя, Сэм Джойс. Тебя, а не Элинор. И я знаю, что ты любишь меня. Поэтому никогда больше не говори мне, чтобы я убирался. Я все равно этого не сделаю. Мы поженимся и будем вместе растить наших детей. И мы будем жить долго и счастливо.
С этими словами он крепко прижал ее к себе и прикоснулся губами к волосам.
– А теперь скажи, что любишь меня, – потребовал он. – Не увиливай. Не вешай лапшу на уши. Просто скажи: я люблю тебя, Пол.
– Я люблю тебя, Пол, – выдохнула она, все еще прижимая к сердцу кольцо с сапфиром.
Он вздохнул.
– Я иногда тоже.
