Текст книги "Нелегкий выбор"

Автор книги: Лоринда Скотт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)

Но Патрик не нуждался в подобной заботе. Он предпочитал ни от кого не зависеть, стремился к самостоятельности, насколько это было возможно в его положении.

Первой его женщиной стала Лиз, медсестра, которую Грейс наняла, чтобы ухаживать за Патриком. Ему было тогда семнадцать лет, и он страшно смущался, когда молодая девушка раздевала его или отвозила в ванную. Более интимные процедуры он не доверял никому, даже Грейс, стараясь все делать сам. Двадцативосьмилетняя Лиз была влюблена в своего молодого пациента. Она никогда не видела столь красивого мальчика, и ей было жаль его до слез. Однажды вечером, когда в доме никого, кроме слуг, не оставалось, Лиз попросили переночевать в особняке, хотя раньше она не жила в доме, а только приходила каждый день. Она с радостью согласилась, ей было приятно общаться с Патриком. Денег платили много, работа была необременительна. Она на самом деле не совсем понимала, зачем МакКойны вообще взяли сиделку. Патрик вполне обошелся бы и без ее помощи. Но она не задавала лишних вопросов и зарабатывала деньги, когда видела возможность для этого.

В ту ночь Патрик долго не мог уснуть. Он сидел у окна, смотрел в сад. Ветер трепал деревья, и Патрику было невероятно тепло и уютно в своей комнате. Неожиданно он почувствовал, как кто-то коснулся его плеча. Он резко обернулся. Перед ним стоял Лиз в полупрозрачном халатике. Он видел ее грудь, соблазнительно просвечивающую сквозь кружевную ткань. У Патрика пересохло во рту.

– Скучаешь? – прошептала она, наклонилась к нему и поцеловала в губы.

Патрик замер. Кровь ударила ему в голову. Он плохо соображал, но уже в следующее мгновение древнейшие инстинкты проснулись в нем. Он обнял Лиз и привлек к себе. Она устроилась у него на коленях, прижавшись к нему всем телом.

– Почему бы нам не согреть друг друга в этот холодный вечер? – игриво спросила Лиз. – Тем более что в доме никого нет…

Она ушла только под утро. Патрик лежал и думал о том, что наконец свершилось то, о чем высокопарно рассказывалось в его книжках. Ему казалось, что должно произойти что-то необыкновенное, он сам должен измениться и стать другим человеком, но ничего подобного не случилось. Лиз тоже оставалась такой, как раньше.

Позже она уверенно вкатила в комнату столик с завтраком, и ничто в ее поведении не указывало на то, что она провела эту ночь в его постели.

Родители ничего не заподозрили. Грейс была счастлива, что ее мальчик немного оживился. Она не утруждала себя исследованием причин неожиданного прилива хорошего настроения. Может быть, она о чем-то догадалась, но не подавала и виду.

Лиз еще несколько раз украдкой приходила к Патрику под покровом ночи и обучала его тем нехитрым премудростям любви, что знала сама. Патрик был влюблен в нее по-своему, но нисколько не огорчился, когда его лечащий врач посоветовал им отказаться от услуг сиделки.

– Так будет лучше для мальчика. Пусть привыкает сам заботиться о себе. Он меньше будет осознавать свою беспомощность. – Таков был его вердикт, и Патрик без сожаления расстался с румяной Лиз. Но он был благодарен ей за ту любовь и ласку, что она искренне дарила ему. Он убедился в том, что способен вызывать не только жалость, но и желание.

Патрик воспитывал в себе выдержку, хотя молодой крепкий организм требовал свое. Ему был непонятен Джеффри, который с легкостью вступал в связь с любой симпатичной девушкой, которая была не против провести с ним время. Патрик хотел любить. Обладание любимой женщиной казалось ему недостижимым благом, самым ярким наслаждением из всех возможных…

Однажды они все-таки выбрались к жрицам любви. Отмечали день рождения Джеффри, выпили лишнего и решили немного поразвлечься. Патрик неоднократно отказывался от подобного времяпрепровождения, но на этот раз согласился составить Джеффри компанию. Его разбирало любопытство. Джеффри тоже было чрезвычайно интересно. Несмотря на свою опытность в подобных делах, он ни разу не обращался к услугам ночных бабочек и считал, что в порядке эксперимента надо попробовать все.

Патрик был разочарован. Хотя девушки, которых они вызвали по телефону через агентство эскорт-услуг, оказались прехорошенькими. Они поначалу немного смутились, увидев коляску Патрика, но быстро пришли в себя.

– Ты такой красавчик, – прошептала Кейт, расстегивая его рубашку. – Я умираю от желания. – Она томно закатила глаза. Патрика передернуло.

– Только не вздумай меня жалеть, – предупредил он ее. – Я не нуждаюсь в сочувствии.

– Ни в коем случае, – рассмеялась она. – Женщины тебя на куски раздерут, если ты им позволишь. Зачем тебя жалеть? Ты лучше их всех. – И она презрительно кивнула в сторону улицы.

Патрику льстило, когда восхищались его красотой. Но он предпочел бы заурядную внешность и пару здоровых крепких ног.

Дальше разговоров у них дело не пошло. Патрику вдруг стало невероятно противно, что ему придется провести ночь в постели женщины, продававшей свою любовь. Кейт надулась, но после солидного вознаграждения перестала донимать его своими ласками.

Кейт оставила ему свой номер телефона, настойчиво просила звонить. Видимо, синеглазый юноша запал ей в душу. Но Патрик понял, что такая любовь не для него.

Джеффри тоже решил в будущем избегать подобных опытов.

– Я еще достаточно молод и здоров. Зачем мне покупать любовь? – неосторожно сказал он Патрику и осекся. Да, он мог так поступать. А что оставалось его брату?

Патрик решил впредь не приближаться к женщинам. Что могло привлечь их в дом? Деньги, положение? Желание обогреть и пожалеть несчастного? Это было ему не нужно.

– Я обойдусь и без женщин, – решительно заявил он брату в одной из редких откровенных бесед. Джеффри лишь пожал плечами. – Любовь не для меня.

– Смотри, не зарекайся. Никогда не знаешь, как судьба повернет, – с сомнением в голосе ответил Джеффри.

4

Случилось именно так, как предсказывал Джеффри, думал Патрик, когда они возвращались домой после неудачного вечера в «Диско Хаузе». Патрик встретил девушку, которая по-настоящему понравилась ему, но умудрился потерять и без того маленький шанс на взаимность.

Когда Робин и Бет увидели, что Патрик сидит в инвалидной коляске, они словно язык проглотили. От них нельзя было добиться ни слова, и Джеффри один делал отчаянные попытки поддержать непринужденную беседу. Бетти, больше всех стремившаяся потанцевать, даже не приподнялась за весь вечер.

Бравада Патрика постепенно спадала, ее сменила необыкновенная усталость. Они не пробыли в клубе и часа, когда Бетти неожиданно засобиралась домой. Робин была благодарна подруге за то, что та нашла в себе силы прервать этот вечер. Она понимала, что каждый ее взгляд, направленный в сторону Патрика, был наполнен невыразимой жалостью, и что ему это неприятно. Каждый раз, когда их глаза встречались, Патрик вздрагивал как от удара. Поэтому она почувствовала облегчение, когда Элизабет собралась домой. Джеффри не настаивал. Наоборот, он с неприличной поспешностью подозвал официанта и расплатился. Они вышли на улицу. Мысль о том, что им придется еще ехать до университетского городка, что ей придется сидеть рядом с Патриком в машине, была невыносима Робин.

– Большое спасибо за сегодняшний вечер, но нас не надо провожать. Мы немного прогуляемся, а потом сядем на автобус, – твердо сказала она, храбро глядя Джеффри в глаза. Она чувствовала, что сорвется на крик, если он вздумает настаивать. Джеффри только вздохнул.

– Да, конечно. Я все понимаю. Но ведь мы еще увидимся? – с надеждой спросил он.

– Разумеется, – кивнула головой Робин. Но ни он, ни она не чувствовали уверенности в этом.

Всю дорогу домой Джеффри хранил свирепое молчание. Грейс сразу поняла, что что-то произошло, как только хмурый Джеффри вкатил кресло Патрика в холл. Она встретила их у лестницы, но приветственная улыбка застыла на ее губах, когда она увидела лица своих сыновей.

– Что случилось? – не удержалась она от вопроса, хотя давно уже установила для самой себя правило никогда не вмешиваться во взаимоотношения детей.

– Патрик вел себя сегодня как последний дурак, – процедил Джеффри сквозь зубы.

Грейс вскинула голову. Он никогда не позволял себе говорить о старшем брате в таком тоне. Как ни странно, Патрик, который всегда остро реагировал на любую критику, промолчал.

– Что все-таки произошло? – повторила Грейс более настойчиво. – Патрик? – Она повернулась к старшему сыну. Ее поразило отчаяние, написанное на его лице. Она уже давно не видела такого выражения.

– Джеффри ответил тебе, мама, – устало сказал он. – Я самодовольный эгоист, которому нет дела до других людей. Проводи меня до комнаты, – попросил он брата.

Джеффри кивнул головой в знак согласия, и они молча направились к лифту. Грейс смотрела им вслед. Что же случилось?

– Ты хоть понимаешь, что ты наделал? – В комнате Патрика, вдали от Грейс, Джеффри мог позволить себе расслабиться и дать волю своей ярости. – Что теперь делать? Как я смогу смотреть ей в глаза?

– Я не понимаю, почему ты так волнуешься. – Патрик уже взял себя в руки и был снова невозмутим. – Ты и Бет неплохо общались и до меня, как сегодняшний день может повлиять на ваши отношения?

– Да при чем тут Бет! – Патрик поразился отчаянию, прозвучавшему в голосе брата. Джеффри вскочил с кровати, на которую по привычке уселся, как только вошел в комнату. – О Бет речь не идет. Я говорю о Робин.

– О Робин? – переспросил Патрик. Ему была неприятна неподдельная страсть, с которой Джеффри произнес имя девушки.

– Конечно. Бет не имеет никакого значения, а вот Робин… – И глаза Джеффри мечтательно устремились куда-то поверх головы Патрика. – Я никогда не встречал более красивой девушки. Какие у нее глаза. А улыбка… она необыкновенная… – Джеффри явно не находил слов.

Патрик ощутил горечь во рту. Да. Ему Робин тоже показалась необыкновенной, хотя он не обладал опытом брата.

– И теперь она не подойдет к нам на пушечный выстрел, – продолжал Джеффри.

– Почему? Что произошло? Ведь мы по-прежнему МакКойны, наши банки и корпорации никуда не делись, – иронично заметил Патрик.

– Ты что? – Джеффри в изумлении посмотрел на брата. Порой Патрик не замечал очевидных вещей. – Она не Бет. – При воспоминании о Бетти Джеффри невольно ухмыльнулся. – Ты видел глаза Робин? Ты до смерти напугал ее.

Патрик был вынужден признать справедливость слов Джеффри. Он никогда больше не увидит Робин Сеймур. Конечно, можно было бы разыскать ее, объяснить, попросить прощения за свою мальчишескую выходку, пригласить куда-нибудь. Но что это изменит? Никакие извинения не поставят его на ноги и не заставят эту задумчивую девушку провести с ним еще один вечер.

– Рано или поздно она все равно узнала бы о том, что я калека, – неожиданно разозлился Патрик. – Какая разница, что это произошло именно так и сегодня?

– Огромная. – Снова удивленный взгляд Джеффри. – Так бы она просто была в курсе, что мой брат… – Джеффри запнулся, но Патрик нетерпеливо кивнул головой, и он продолжил: – А теперь получается, что мы вместе решили зло подшутить над ними. Посмеяться. Заставить чувствовать себя неловко. Робин подумает, что я способен на такую жестокость! – почти выкрикнул он. – Как мне объяснить ей, что это только твоя глупость? Что с тобой случилось, Патрик? Ты раньше никогда не вел себя так.

Патрик уже не слышал последнего вопроса Джеффри. Он удивлялся собственной слепоте. Слова Джеффри раскрыли ему глаза. Что подумает Робин? Значит, Джеффри тоже волновал один-единственный вопрос: что сделать, чтобы Робин простила? Как увидеть ее опять? Выходит, что и его брата интересовала отнюдь не простушка Элизабет, а ее подруга. Я не только безногий, но еще и слепой, с горечью подумал Патрик. Я воспринял как аксиому тот факт, что Джеффри увлечен Элизабет, и размечтался о Робин. А на самом деле… Он оглядел брата. Высокий и стройный, тот стоял у окна, отодвинув штору, и вглядывался в темноту. Патрик неожиданно понял, что у Джеффри есть все то, чего не хватало ему, чтобы попросить прощения у Робин. И, главное, получить его. Джеффри, как будто догадавшись о мыслях Патрика, посмотрел на брата и улыбнулся.

– А, впрочем, какая разница. Даже если они разозлились на нас, не страшно. Найдем таких же, да еще получше, правда? – Он потрепал Патрика по плечу и вышел из комнаты. Но беззаботность его тона не обманула Патрика.

– Робин, перестань говорить глупости, – раздраженно сказала Бетти. Ей хотелось спать, но Робин не понимала намеков и продолжала мучить ее. – Уже второй час ночи, а ты твердишь одно и то же. Мы же не знали, что он такой.

– Как ты можешь так говорить! – Робин нервно расхаживала по коридору. Все уже легли спать, и только две подруги секретничали… – Я не понимаю, ты прочитала столько о семье МакКойнов. Неужели об этом ничего не писали?

– Нет, – искренне ответила Бет. – Я ничего не заметила. – Она промолчала о том, что в основном концентрировалась на статьях, посвященных описанию великолепного дома МакКойнов и вечеринок, которые там устраивались. Все остальное ее мало интересовало.

Бетти тоже переживала, но по иным причинам. Ее волновало, как сегодняшнее происшествие отразится на ее взаимоотношениях с Джеффри. Она прекрасно отдавала себе отчет в том, что он глаз не сводил с Робин, но все-таки лелеяла надежду на взаимность.

– Мы обе вели себя как идиотки. Вытаращили глаза на бедного мальчика. Как будто инвалида никогда не видели, – безапелляционно заявила она.

Робин вздрогнула при слове «инвалид».

– Это ужасно. – Она стиснула руки и села на диван рядом с Бетти. – Он так красив, – почти неслышно прошептала она. – Даже дух захватывает.

– Да, – согласилась с ней Бетти. – Джеффри ему и в подметки не годится. Интересно, что с ним приключилось? Или он такой с рождения?

Робин не задавалась подобным вопросом. Ей было мучительно стыдно. Она вспоминала слова Патрика, его взгляды, глаза Джеффри, когда они вздумали настаивать на дискотеке. Как она могла быть такой слепой? Ведь она всегда гордилась своим умением понимать чувства других людей! И самое ужасное, что уже нельзя ничего изменить.

– Больше мы не увидим братьев МакКойн, – произнесла она с сожалением.

Бетти покосилась на подругу. Та же мысль приходила и ей в голову. Слишком они оторопели от инвалидной коляски Патрика, чтобы с ними еще раз захотели встретиться. Но она не думала, что Робин тоже переживает по этому поводу.

– А кого из них ты хотела бы увидеть еще? – спросила она.

– Я… я не знаю, – растерялась Робин. Ей не хотелось обсуждать это с Бетти.

Позднее, лежа в кровати, она честно ответила на этот вопрос себе. Патрика. Джеффри веселый, забавный, изумительный, но синие глаза его старшего брата растревожили душу Робин. Она не испытывала ничего подобного в своей жизни. Даже чувство к Стену не отличалось особой эмоциональностью. Теперь она понимала, что готова рыдать от отчаяния при одном воспоминании о коляске Патрика. Он – инвалид. Невероятно. Казалось, судьба должна быть к нему благосклонна с самого рождения, но она только жестоко посмеялась над ним. Робин понимала, как тяжело ему было находиться рядом с ними, слушать их беззаботную болтовню, сопротивляться их желанию пойти потанцевать. Джеффри мог бы предупредить нас, запоздало упрекнула она рыжеволосого МакКойна. Что же теперь делать? И зачем? Скорее всего, Патрику нет до нее никакого дела, он забудет про нее завтра же. Зачем терзаться понапрасну? Пытаться поговорить? Он просто отмахнется от нее как от назойливой мухи. Неважно, решила она про себя. Я все равно обязана с ним объясниться и попросить прощения. Он не должен считать меня невоспитанной девицей.

Робин металась в кровати. Если бы Патрик был обычным парнем, то она не попала бы в это дурацкое положение, из которого так сложно найти выход. А надо ли вообще его искать? Не проще ли забыть о существовании Патрика МакКойна?

Робин раздирали противоречивые желания, ни к какому определенному решению она так и не пришла. С утра встала невыспавшаяся и была невнимательна на занятиях, вызвав тем самым удивление преподавателей.

Прошла неделя. Патрик ни на минуту не переставал думать о Робин. Вспоминать ее. Блеск ее глаз, улыбка, открывавшая жемчужные зубки… Она поднимала руки, чтобы возвратить в прическу выбившийся локон, а у Патрика перехватывало дух, когда из-за этого небрежного движения платье натягивалось, подчеркивая безупречную форму ее груди. Что бы он ни отдал, чтобы возвратить те мгновения, когда она сидела в машине рядом с ним, и они беззаботно разговаривали.

С Джеффри они больше не затрагивали эту тему. Несколько раз Патрик порывался предложить брату съездить в Гринбож и навестить девушек. Поговорить, выпить кофе. Но останавливался. Он не хотел, чтобы Джеффри подозревал о его чувствах к Робин. Патрик догадывался, что в этом вопросе его простодушный брат вряд ли станет на его сторону.

Джеффри стал необыкновенно молчалив. Дома почти не появлялся, и семья порой не видела его даже за завтраком. Френсис был недоволен.

– Где шляется этот мальчишка? – осведомился он у жены, когда в очередной раз стало ясно, что Джеффри опять пропадает неизвестно где.

– Мальчик развлекается. Ему же всего двадцать, – тихо ответила Грейс, защищая сына. Она привыкла сглаживать все шероховатости в семье, когда три сильных мужских характера – Френсис, Патрик и Джеффри – сходились вместе. Порой только ее умиротворяющее присутствие не допускало развития очередного конфликта.

– Развлекается? – Тон Френсиса показывал, что он не в восторге от такого ответа. – А он хотел бы заняться чем-нибудь другим? Поработать, например? Мне нужны надежные люди в правлении.

– Ты сам не допускаешь его к компании, – справедливо возразила Грейс. Иногда Френсис был на редкость нелогичен. – Неудивительно, что мальчик немного распустился. Ты и Патрика… – Она не успела договорить.

– Патрик сам отказывается принимать активное участие в нашей жизни, – прервал ее Френсис. – Я бы хотел сделать его полноправным компаньоном, но он предпочитает держаться в тени. Роль консультанта его вполне устраивает. А зря. Серьезная работа отвлекла бы его…

На этот раз Грейс прервала рассуждения мужа.

– Патрик сам знает, как лучше. Он умница. А вот Джеффри нужно сделать внушение. Боюсь, там завелась новая девушка, – вздохнула она. – Когда он наконец успокоится…

– Он же только начал, – со смехом возразил ей муж. Он вспомнил те времена, когда Грейс Донохан была самой веселой и необузданной девчонкой Гринбожа. – Он унаследовал свой темперамент от матери. Ты тоже была неотразима, дорогая.

Грейс улыбнулась.

– Все равно надо бы ему быть посерьезнее. В конце концов, наши дети когда-нибудь унаследуют все. – Морщинка прорезала ее высокий гладкий лоб. Она ни на минуту не переставала думать о детях.

Френсис с любовью смотрел на жену. Какая она у меня умница и красавица, с гордостью думал он. И сыновья у нас тоже замечательные. Вот только…

Каждый вечер Патрик в специально оборудованной комнате занимался гимнастикой. Он давно уже перестал верить в то, что это поможет встать на ноги, и делал свои упражнения машинально, чтобы хоть чем-то занять себя.

Патрик сжимал в руках гантели, старательно тянул свое неподвижное тело по небольшой лестнице, время от времени поглядывая на секундомер. Что ж, я становлюсь крепче день ото дня, с иронией подумал он. Такими темпами я смогу к Рождеству принимать участие в соревнованиях по тяжелой атлетике.

– Не помешаю? – раздался за спиной нежный женский голос.

Патрик не мог поверить собственным ушам. Этот тембр он узнал бы из тысячи. Но этого не может быть. Он резко повернулся. Перед ним стояла Робин Сеймур. На ней был короткий синий сарафан и голубая рубашка. С распущенными волосами она выглядела неправдоподобно юной. Патрику захотелось ущипнуть себя, чтобы убедиться, что он не спит.

– Я не помешаю тебе? – повторила свой вопрос Робин, явно смущаясь под изумленным взглядом Патрика. Тот отвел глаза. Нет, это не сон. Это действительно она.

– Ни в коем случае, – пробормотал он.

Патрик старался говорить непринужденно, как будто ничего особенного не было в том, что она вдруг очутилась перед ним. Но у него плохо получалось, потому что Робин выглядела встревоженной. Она чувствовала себя неуютно, вторгаясь на его личную территорию.

– Если что-то не так, я могу уйти, – забеспокоилась она. – Я не хочу тебя отрывать.

– Ну что ты. Я уже закончил. – Патрик стал лихорадочно оглядываться вокруг, собирая свое нехитрое оборудование. Так, гантели в коробку, лестницу сложить. Еще пара-тройка коробок с массажерами. Вроде бы все в порядке.

Патрик гордился тем, что мог самостоятельно делать почти все в доме. Ему не нужна была помощь, чтобы позаниматься в зале или спуститься в столовую. Но теперь он с ужасом осознал, что ему придется в присутствии Робин карабкаться обратно в свою коляску. Обычно у него это получалось неплохо, но он понимал, насколько смехотворно может выглядеть со стороны, и никогда не пытался сделать это в присутствии Грейс или Джеффри. А тут Робин. Патрик заранее холодел при одной мысли о том, на кого он будет похож.

– Хорошо. Тогда ты собирайся, а я пока приготовлю сок. Очень пить хочется, тебе какой? – Она словно догадалась о его затруднении и решила помочь ему.

– Апельсиновый, – ответил Патрик машинально. Он никак не мог прийти в себя. Робин застала его врасплох. Когда за ней закрылась дверь, он несколько минут сидел без движения. Потом, отбросив в сторону полотенце, придвинул к себе кресло и одним мощным рывком уселся в него. Вот так можно было бы и в ее присутствии, отметил он про себя.

Робин рассчитывала найти Патрика в комнате для занятий. Джеффри подсказал ей, что в это время он обычно делает свою гимнастику. По дороге она репетировала свою речь и тщательно вырабатывала небрежный тон, которым поприветствует его. Главное, не показывать ему, насколько она переживает из-за своего поведения в тот вечер. Но когда она увидела его, все приготовленные слова вылетели у нее из головы. Она уже успела забыть, насколько он привлекателен.

Джеффри МакКойн появился в университетском городке на следующий день после того злополучного вечера. Ему не составило труда найти след «такой суперкрасотки с длинными темными волосами и черными глазищами». Уже третий человек, к которому он обратился с этим незатейливым вопросом, ответил, что знает, в каком корпусе живет эта девушка. Поэтому, когда Робин вышла из здания университета и медленно пошла по направлению к общежитию, первым человеком, которого она увидела, стал Джеффри. Заложив руки за спину, он мерил шагами лужайку перед общежитием. Робин знала, что туда очень неохотно пускали чужих людей, и подивилась пронырливости Джеффри.

– Привет! – окликнула она его. – Ты ждешь Бет? У нее еще история Америки, она придет позднее. – И тут же пожалела о своем вопросе. Легкое облачко досады затуманило веснушчатую физиономию Джеффри. Действительно, кто знает, зачем он тут. Девушек в университете было много.

– Я не к Бет, – неохотно признался Джеффри, укрепив Робин в ее догадке. Бедняжка Бетти! Все-таки ей следовало давным-давно забыть про МакКойна, она еще наплачется из-за этого донжуана. – Я к тебе.

Робин остолбенела. Она не ожидала такого ответа, и Джеффри понял это по выражению ее лица.

– Мне надо с тобой поговорить. Пойдем куда-нибудь, хорошо? – неуверенно пробормотал он. Он выглядел настолько смущенным, что Робин чуть не рассмеялась. Он боится, что их здесь Бет застукает? – пришла ей в голову забавная мысль.

– Ладно, – весело согласилась она. В конце концов, отказывать ему в просьбе причины не было.

Они вышли за пределы городка. Джеффри вздохнул с облегчением. Красный автомобиль ожидал их неподалеку, и Робин поразилась, насколько Джеф изменился, когда сел за руль. Снова стал тем самоуверенным нагловатым парнем, с которым она познакомилась несколько дней назад.

– Понимаешь, мне очень неудобно за вчерашнее поведение Патрика, – рассуждал он, ловко управляя автомобилем. У Робин только сердце екало, когда они пролетали мимо очередного грузовика. – Но ты должна понять, что у него иногда бывают заскоки. Он не всегда понимает, что чувствуют другие люди. Это объяснимо в его положении. – Джеффри пожал плечами, а Робин захотелось стукнуть его.

– Ты мог бы предупредить нас заранее, – вспомнила она упреки, которыми мысленно награждала его вчера. – Тогда Бет не стала бы настаивать на дискотеке.

– Конечно, – беззлобно согласился он. – А вдруг вы бы отказались с нами ехать?

Как же, Бет отказалась бы, мрачно подумала Робин, а Джеффри продолжал:

– Мы хотели немного повеселиться, и если бы твоя подруга не захотела пойти в этот дурацкий клуб, вы бы ничего так и не узнали.

– И ты считаешь, что это правильно? – ледяным тоном осведомилась она. – Ты удивляешь меня, Джеффри Мы были жестоки, когда тащили его на дискотеку, но ты был еще более жесток. Ты же все знал. – Робин отвернулась, чтобы скрыть набежавшие слезы.

Джеффри опешил. Он не ожидал, что разговор примет такой оборот.

– Патрик тоже мог бы не свирепствовать, – попробовал оправдаться он. – Зачем он поддержал Бетти?

Робин успокоилась. Действительно, все они хороши. Все четверо. Сейчас нет смысла ругаться и выяснять, кто прав, а кто виноват. Лучше все забыть и начать сначала. Она повернулась к Джеффри.

– Все мы постарались. Но, мне кажется, пора перестать забивать себе этим голову. И подумать о чем-нибудь другом. Ничего смертельного не произошло.

– Отлично. – Джеффри развеселился и резко сменил тему разговора. – Что ты делаешь сегодня вечером?

Неожиданно для себя, Робин согласилась встретиться с ним вечером и пойти куда-нибудь потанцевать, несмотря на сочинение и массу других планов. Джеффри МакКойн умел воздействовать на девушку так, чтобы та сказала ему «да».

И только позднее, собираясь на встречу, Робин осознала, что идет на свидание с человеком, в которого влюблена ее лучшая подруга.

Бетти была в ярости. Добрые люди уже донесли ей, что Джеффри увез Робин сразу после занятий – слишком уж была заметна его рыжая голова и красная машина.

– Зачем он приезжал сегодня сюда? – враждебно спросила она подругу. – Если ты собиралась скрыть от меня его визит, то твой план с треском провалился.

– Поговорить. – Робин была невозмутима. – И я не думала ничего от тебя утаивать. Ты слишком мнительна. – Она знала по опыту, что взрывной характер подруги заставлял ее из любой мелочи делать трагедию.

– О чем? – Бетти знала, что Робин при необходимости могла быть очень упрямой, но сдаваться не собиралась. – Уезжать вместе вам тоже было обязательно? Он не мог поговорить здесь? Что ему было надо?

– Мне не понятна твоя цель, Бетти. – Робин в упор посмотрела на подругу. Бетти немного смутилась. Пожалуй, ей не следовало набрасываться на Робин с обвинениями. – Ты в чем-то хочешь меня обвинить или просто интересуешься, где я была после обеда?

– И то, и другое! – крикнула Бетти в запале. Она не могла позволить сбить себя с толку. – Я не понимаю, что ты делала с моим парнем.

– Твоим парнем? – переспросила Робин. – С каких это пор Джеффри МакКойн считается твоим парнем?

– Но… Робин! – Бет была ошарашена таким отпором обычно тихой подруги. – Ты же знаешь…

– Конечно, знаю, – смягчилась Робин. Главное в ссорах с Бетти было ошеломить ее, сбить с нее воинственность. Потом с ней можно было нормально разговаривать. – Он хотел объяснить вчерашнее, тебя рядом не было, поэтому он удовольствовался мной. – Она немного покривила душой, так как прекрасно знала, что Джеффри искал именно ее, а не Бетти.

– Что же он сказал? – продолжала требовать Элизабет. Она признавала, что была слишком резка с Робин, но все равно хотела знать все подробности.

Робин подробно ответила Бетти на ее вопрос. Конечно, было бы честнее по отношению к подруге признаться в том, что сегодня вечером идет на свидание с Джеффри, но она не решилась. В любом случае, продолжения это не получит. Зачем зря расстраивать Элизабет?

Ожидая Робин у дверей модного китайского ресторана, где они договорились встретиться, Джеффри с ужасом понимал, что ни разу в жизни еще так не волновался. Он каждые пять секунд поглядывал на часы, стараясь убедить себя в том, что все нормально и под контролем. То ему начинало казаться, что она не придет совсем, то, что она сильно опоздает. Когда Робин наконец показалась вдалеке, Джеффри был уверен, что ждет ее целый день. На самом деле она пришла точно к назначенному времени.

Джеффри хорошо разбирался в женщинах, и не мог не оценить ее сдержанный деловой костюм, темно-коричневый цвет которого удивительно шел к ее глазам. Но также Джеффри прекрасно понял, что вряд ли она хочет поддерживать с ним какие-либо отношения, кроме дружеских. Иначе бы она оделась поярче и посексуальнее, подумал он.

Его худшие подозрения подтвердились. Робин была дружелюбна и сдержанна, но не более. Все его попытки сообщить ей о своих чувствах были встречены ледяным молчанием. Джеффри начинал догадываться, что дело не обошлось без влияния Элизабет. Он хотел прямо спросить Робин, отвергает ли она его ухаживания только потому, что Бетти ее лучшая подруга, или есть иная причина, но не решился. А вдруг ей просто неприятна моя физиономия, грустно подумал он. Лучше уж потешить себя надеждами. И Джеффри перестал изливать потоки обаяния. Девушка, чувствовавшая себя вначале скованно, немедленно расслабилась. Они прекрасно провели вечер, танцевали, смеялись. Джеффри оказался блестящим рассказчиком, а Робин внимательной слушательницей. Они вели себя по отношению друг к другу как старые приятели, которым очень хорошо вместе.

Из Джеффри выйдет прекрасный товарищ, размышляла Робин, укладываясь в постель. Он такой веселый. С ним не надо думать о том, что бы такое сказать, перед ним не хочется прикидываться лучше, чем ты есть на самом деле. Вначале, когда он имел на меня виды, было немного неприятно, но потом он отбросил эту глупую мысль. Наверное, наши отношения с семейством МакКойнов не прервутся так легко, как считает Бетти.

– Ты ужинала с Джеффри? – Бет собственной персоной влетела в комнату Робин. Хорошо, что ее соседка ночевала у родственников в Гринбоже. Иначе она точно подала бы жалобу в совет университета.

– Бетти, ты знаешь, который час? – Робин зажмурилась, потому что Бетти неожиданно включила верхний свет. – Я уже давно сплю.

– Это неважно! – Бетти вся кипела от возмущения. – Ты ужинала с Джеффри и не сказала мне ни слова. Ты предательница. – Она опустилась на стул, закрыла лицо руками и приготовилась плакать.

– Бет, перестань, – поморщилась Робин. Импульсивность подруги порой действовала на нервы. – Между мной и Джеффри МакКойном ничего нет, можешь мне поверить.