Текст книги "Наша новая жизнь"

Автор книги: Лорин Кенан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 7 страниц)

Хотя мама была поражена тем, что Софи ушла с работы у Клея, она обрадовалась, что дочь едет домой. Отец перенес операцию без осложнений и чувствовал себя хорошо, и если так пойдет и дальше, то будет дома через неделю. Старшая сестра находилась около отца, и в международном аэропорту Индианаполиса ее встретила мама. Встреча с семьей после стольких лет – разве это не радость? Но радость не затмила грусти от расставания с Клеем.

Когда и как ее жизнь так запуталась и усложнилась? Наверное, когда она влюбилась во владельца «Эвереста». Она боролась с этим чувством, старалась не поддаваться влечению, а кончилось тем, что сдалась и просто плыла в потоке влюбленности. Чувствовал ли он к ней чтото похожее или смотрел на нее как на новую победу, Софи сказать не могла. Она знала только то, что в объятиях Клея она чувствовала себя особенной. Был ли это его привычный способ покорения женщин, она тоже не знала. Но достаточно того, чтобы он заключил ее в объятия, как она хотела одного – оставаться там всегда. Вечно.

Надо было увидеть свою ошибку, понять, что жизнь в состоянии любви к Клею долго не продлится. Он не тот мужчина, кто довольствуется одной женщиной, кто свяжет свою жизнь семьей и детьми. Лишь после болезни он оставался на месте чуть больше месяца. Размеренная жизнь его не устраивала. Его стихия – укрощать, если не дикого быка породы брахман, то чтото другое.

Он ни разу не сказал, что любит ее. И после того, как у нее вырвалось, что она его любит, он ничего ей не ответил. Сердце у нее тогда больно кольнуло, и печаль до сих пор не прошла. Она никогда не думала, что станет одной из тех девушек, кто будет страдать, наблюдая, как любимый мужчина уходит к другой. Но именно это происходит с ней. Скрыть свою любовь она не смогла и поставила себя в весьма двусмысленное положение. Разве он не промолчал, когда она сказала, что любит его? Она, конечно, была не первой, от кого он это слышал.

И не последней.

Прежде всего Софи с матерью поехали в больницу. Посещение отца очень ее взбодрило. Отец был взволнован и рад ее видеть. Выглядел он хорошо, учитывая те испытания, которые ему выпали. Софи ушла, пообещав навестить его завтра.

– Ты помнишь свою прежнюю комнату? – спросила мама, когда они внесли вещи в родительский дом, маленький, каркасный, выкрашенный белой краской. – Я постелила свежие простыни, убралась и все проветрила. Ведь ваша с Сьюзан комната была закрыта.

– Я так рада, что ты приехала. – Сьюзан обняла Софи. – На следующей неделе я должна вернуться на работу в Индианаполис, но у нас есть несколько дней, чтобы побыть вместе. Мама рассказала тебе замечательную новость?

– Нет. – Софи посмотрела на мать. – Она ничего мне не говорила.

– Не хотела обрушить это на тебя с порога, но я получила докторскую степень. Все годы учения и исследований наконец окупились.

– Ой, Сьюзан! – Софи бросилась сестре на шею. – Это грандиозно! Поздравляю!

– Еще не все… Я обручена. – Сьюзан протянула левую руку – на безымянном пальце сияло кольцо.

От радости за сестру Софи не смогла сдержать слез.

– Мы поженимся следующим летом, а медовый месяц проведем на Багамах. Грейди сказал, что нам придется жить в Индианаполисе, но это всего в часе езды от родителей. Я рассчитываю получить работу на факультете Университета Пердью вместе с Грейди.

– Ну разве это не чудесно? – вставила мама.

– Да, это чудо, – улыбнулась Софи. Если бы Клей был здесь и разделил их радость…

– А ты, как я слышала, скоро станешь мамой? – Сьюзан посмотрела на сестру. – Софи, это здорово. Но странно, что у моей младшей сестренки будет малыш. – Она засмеялась и снова кинулась обнимать Софи. – Будешь рожать здесь или вернешься в Техас?

– Здесь. – Софи было трудно это произнести. Она все бы отдала, чтобы родить сына или дочь в Рояле и воспитывать ребенка около отца. Но это неосуществимо. Клей, если ему небезразлично, мог бы приехать сюда. – После рождения ребенка я найду работу и арендую небольшой дом. Может, займусь преподаванием.

На самом деле она не обдумала, как будет жить дальше. У нее хватит сбережений на подержанный автомобиль и чтобы прожить несколько месяцев. А если она найдет работу, несмотря на то, что случилось с ней здесь, когда она училась в выпускном классе средней школы, то жизнь наладится. Она вполне серьезно сказала Клею, что ей от него ничего не нужно. Она не намерена сегодня уйти от него, а на следующий день просить денег. Ей, конечно, нужна поддержка для ребенка, но она не попросит ни цента до его рождения.

– Ты голодна? – спросила мама.

– Съела бы тарелку хлопьев.

– Хлопья? И это все?

– Пойдем, Соф, я тебе их приготовлю, – сказала Сьюзан. – Хочется услышать о твоей жизни в Рояле. Ты действительно работала у миллиардера? Он крутой парень, красавчик?

Следующие несколько дней тянулись медленно. Родительский дом согревал ее воспоминаниями детства. Отец быстро шел на поправку, и его выписали из больницы, уход за ним хоть немного отвлекал Софи от собственных невзгод.

Надо было приехать домой давно, на Рождество или на другой праздник. Вначале она не приезжала изза той страшной истории, а потом была поглощена новой работой. Месяцы незаметно перетекали в годы, а она так и не собралась в родной город.

Она не забывала улыбаться, чтобы ее грусть не передавалась родителям, но мама знала. Знала о ребенке, о Клее, о том, что она от него сбежала. Знала, чувствовала, какая боль разрывает душу дочери.

Софи вздрагивала каждый раз, когда в доме звонил телефон. И ее сотовый всегда был заряжен. Но звонка от Клея не было. На пятый день она поняла: это конец. Клей не позвонит. Вероятно, его отдел безопасности наконецто проверил ее прошлое, и он узнал о ней все. Этого, вкупе с последствиями баламаскарада, более чем достаточно, чтобы держаться от нее на расстоянии. По крайней мере, до февраля, когда родится ребенок. Софи верила, что ребенок ему небезразличен. Он стал бы хорошим отцом, уделял бы время сыну или дочке – в этом она не сомневалась. Для девочки – чайные вечеринки, а для мальчика – первая лошадь и лассо.

Както раз, когда она вышла из дома в сад, ее начали душить слезы. Софи опустилась на крыльцо и долго рыдала, пока не осталось сил думать о Клее Эверетте и страдать по нему.

Глава 14

Далеко на горизонте слышались раскаты грома. Софи посмотрела наверх, на почти безоблачное голубое небо. Странно. Но звуки распространяются по равнине на многие мили.

Она сидела во дворе на качелях в тени дерева. Качели сделал отец, когда она была маленькой девочкой. Сколько же воспоминаний, большей частью хороших, о том, как она росла в этом маленьком городке. Целых восемнадцать лет здесь был ее мир, затем произошла трагедия, и она поспешно уехала в колледж в отдаленный округ. А на ранчо в Техасе началась совершенно другая жизнь. Теперь же она вернулась туда, откуда родом. Все пошло по кругу. Она привезла с собой новые воспоминания, опыт, который всегда останется с ней. Скоро появится ребенок. Каково ему будет расти между двух разных миров: небогатого тихого фермерского хозяйства и ранчо в Техасе с миллиардером отцом?

Звук грома усиливался, и Софи поняла, что это не гром, а самолет. И этот самолет летит в направлении ее дома. Мозг пронзило – это Клей. Он летит сюда? Нет. Нелепая мысль. Они сказали друг другу все, что должны были сказать. У него полно дел: в корпорации, с Мейвриком, на ранчо. Конечно, есть помощники, но все равно ответственность на его плечах. У него нет времени совершать перелеты в Индиану. Даже если время есть, то причин нет.

Она должна это прекратить, не дать сверкнуть последнему лучику надежды. Все кончено. Что бы у них ни было раньше, воображаемое или настоящее, все закончилось. Она обязана думать только о будущем. А какое у нее будущее? Подать заявление на должность учителя на полставки к началу учебного года осенью; купить надежную машину; найти врача акушерагинеколога; арендовать дом, но пока ребенок не родился, пожить у родителей, чтобы им помочь.

Звук становился громче. Затем в небе появился вертолет в нескольких милях от дома. Вертолет приближался, и на борту уже различались буквы: ЭВЕРЕТТ. Это Клей или ктото из его компании. Сердце подпрыгнуло, дышать стало тяжело, глаза приклеились к вертолету.

Простыни и полотенца, которые мама повесила сушиться, забились от шквального ветра, нагнулись деревья, трава стелилась по земле, когда вертолет стал опускаться.

Что ей делать? Стоять, бежать в дом? От вихря пыль попала в лицо, в глаза, в нос. Поскольку нет площадки для приземления, у пилота не было выбора, как сесть на вспаханное поле позади дома.

Бросив взгляд на вертолет, Софи кинулась к дому. Она не хотела, чтобы Клей увидел ее в растрепанных чувствах, когда выйдет из кабины. Он ей не нужен. И новые вопросы и оправдания ей ни к чему.

Но тем не менее… Зачем он явился?

Лопасти разрезали воздух, вертолет медленно приземлился. Софи вбежала в дом и захлопнула за собой заднюю дверь. Ее трясло. Отчаянно хотелось снова увидеть Клея, но что ее ждет, когда он улетит? Новая боль? Его неповторимый запах, зеленые глаза, неотразимая улыбка, теплота и нежность крепких рук… У нее уйдут месяцы, если не годы, чтобы справиться с тоской. Как ему сопротивляться?

Мама была на кухне – убирала посуду после ужина. Софи предлагала ей помочь, но мама отказалась и отправила ее отдохнуть, посмотреть телевизор или просто посидеть в саду. Теперь мама не сводила глаз с окошка над раковиной, наблюдая за вертолетом.

– Это Клей? – спросила она.

– Думаю, что да, – ответила Софи. Кто же еще умудрится прилететь сюда?

– Ты с ним не поздороваешься и не пригласишь в дом?

– Если он хочет со мной поговорить, то, очевидно, знает, где я живу. – Софи прошла в пустую гостиную. – А где Сьюзан и папа? – Удивительно, что голос у нее звучит спокойно, когда сердце рвется из груди.

– Отец наверху – дремлет, а Сьюзан пошла к Милдред Салливан за пирогом, который мы заказали в честь твоего приезда. Яблочный, твой любимый.

– А…

Где же Клей? Софи стиснула ладони, едва удерживаясь, чтобы не подойти к окну. И услышала звонок в дверь.

Ноги не шли, а неведомая сила тянула к двери, чтобы упасть в его объятия. Но его крепкие объятия больше не для нее. У нее нет права ждать чегото другого, кроме вежливого «привет» и ощущения неловкости.

Звонок повторился.

– Софи. – Мама стояла на пороге между кухней и кладовкой. – Открой.

Софи пошла к двери и открыла – на веранде стоял Клей. Высокий, огромный. Как эти широченные плечи пройдут в проем? Она смотрела на него, но избегала глаз, потому что боялась увидеть… Что? Жалость? Возможно. Высокомерие? Несомненно. Беспокойство? Скорее всего, нет.

– Не пригласишь меня в дом?

Она распахнула затянутую сеткой дверь, и Клей вошел. На его лице нет ни жалости, ни высокомерия. Есть беспокойство и чтото еще. Выглядит он ужасно, глаза покраснели, он бледный, даже сероземлистый.

– Как ты? – спросил он.

– Хорошо. Клей, зачем ты здесь?

– Здравствуйте, Клей, – раздался из кухни голос мамы. – Как у вас дела?

– Спасибо, миссис Прескотт. Хорошо.

– Может, сядешь? – Софи наконец пришла в себя от шока.

– Давай лучше пройдемся и поговорим наедине.

Оставаться с ним наедине ей совсем не хотелось. Но она знала, что Клей никуда не уйдет, пока не скажет или не сделает того, зачем проделал весь этот путь.

– Ладно. Давай выйдем. Я была в саду, отдыхала, пока ты не посадил вертолет на задний двор, подняв клубы пыли.

– Прости.

Пустая деревенская тенистая улочка вполне подходила для разговора. Клей старался примерять свои шаги к шагам Софи.

– Софи, я все испортил. Я хочу, чтобы ты вернулась.

– Нет.

– Послушай, я знаю, что неправильно повел себя, когда ты рассказала мне о ребенке. Я в тот момент еще не очнулся от нашей ночи. И я не знал, что сказать. Это для меня было полной неожиданностью.

– О’кей. Я тебя поняла.

– Что касается Карлы, то ктото влез в мой аккаунт. Если ты получила сообщение или имейл с просьбой прийти в офис, то это тоже дело рук хакеров, потому что я ничего тебе не посылал. Карла получила сообщение, якобы от меня, прийти ко мне в офис, потому что я хочу снова быть с ней. Это смешно – мы никогда не были с ней в таких близких отношениях, и тот имейл я не посылал.

– О’кей.

– О’кей? Что ты хочешь этим сказать?

– То, что я тебе верю. А также то, что я ни в коем случае не разрушу твою жизнь, связав тебя семьей. Я слишком тебя уважаю, чтобы так поступить.

Он схватил ее за руку и развернул лицом к себе. Прежде чем она смогла запротестовать, его губы прижались к ее губам, и она забыла обо всем на свете. Его язык у нее во рту, его губы, их знакомый вкус… его неповторимый запах.

– Я люблю тебя, Софи Прескотт, – с придыханием произнес он. – Я хочу жениться на тебе. И не потому, что ты беременна. Не потому, что чувствую ответственность, хотя и то и другое правда. Я хочу, чтобы ты была в моей жизни сейчас и всегда. Я собрался приехать сюда в тот же день, как приехала ты, но подумал, что дам тебе возможность успокоиться. Ты рассержена, и причины у тебя были. Я заставил себя подождать, но больше не выдержал. Ты нужна мне в моей жизни. И всегда будешь нужна.

Он искренен, и у Софи слезы навернулись на глаза. Она молча покачала головой. Не будет ли ошибкой принять его предложение? Она сделала много ошибок. Что значит – еще одна? Но он должен знать, кто она. Он должен знать, что она преступница. Она обязана рассказать Клею о своем прошлом, о том, что она сделала, о том, что много лет назад смерть пожилого человека частично произошла по ее вине. Не важно, что он был пьян и вообще забрел в сарай случайно. Да и она с подругами тоже зашла туда случайно. Главное – он был там, и никто его не заметил. И он умер.

Клей жесткий человек и многое повидал в жизни, но по его вине никто не погиб. Софи отвернулась.

– Ты не знаешь всего, Клей. Я вовсе не честная и порядочная, как ты считаешь. Ты проверил всех сотрудников в связи с атаками на «Эверест». Всех, кто проработал у тебя последние два года. Тебе следовало проверить за пять лет.

– Что? О ком ты говоришь? – Он взял ее за руку и развернул к себе лицом.

– О себе. Я говорю о себе. В моем досье пятилетней давности все есть. Но может, и нет, потому что мне было семнадцать, а характеристики на несовершеннолетних обычно недоступны. – Она смотрела на нахмуренное лицо Клея. – Клей, я убила человека. Я и четыре подруги… мы пошли в пустой сарай покурить, уронили спичку, и сарай загорелся. Мы думали, что там никого нет, но в дальнем углу спал старик. Он умер. – Она опустила голову. – Ничего себе мать будет у твоего малыша, да?

Клей стоял перед ней, качая головой. Она была готова к тому, что вот сейчас он откажется от нее.

– Я снова застала тебя врасплох.

– Софи, любой подросток мог оказаться на твоем месте. Это был несчастный случай. Откуда тебе и твоим подругам было знать, что там есть человек?

– Это не оправдание.

– Вас условно осудили?

– Мы должны были после школы работать, чтобы заплатить хозяину сгоревшего сарая. Всю жизнь мы будем помнить о том, что сделали. Тебе не нужна такая, как я. Я в ужасе оттого, что мой ребенок когданибудь об этом узнает.

– Все совершают ошибки, Софи. Конечно, пожар в сарае – это чересчур, но далеко не самая страшная ошибка. Ты же не знала, что там человек. Ты не могла его увидеть, если он зарылся в сено.

– Откуда ты узнал про сено? – в растерянности спросила она.

– От твоей мамы. Она позвонила, и мы поговорили. Она думала, что я узнал о том случае и поэтому отказался от тебя. Она хотела, чтобы я знал все, как оно было. Я заверил ее, что дело не в этом. Софи, я люблю тебя. Поверь же мне. Что бы ты ни сделала, меня это не остановит.

Клей опустился на колено, его большие ладони крепко сжали ей руки.

– Выходи за меня, Софи Прескотт. Если ты любишь меня после тех страданий, которые ты изза меня перенесла, тогда выходи за меня замуж. Без тебя я и дня не проживу.

Радость, охватившую Софи, не сравнить ни с чем на свете. Она прыгнула прямо к нему в объятия, и оба оказались на земле. Смеясь, Клей начал ее целовать, потом помог подняться.

Мама с отцом и Сьюзан ждали их у двери дома, когда Клей и Софи вернулись и поднялись на веранду.

– Как я понимаю, теперь должны последовать поздравления. – Отец, улыбаясь, пожал Клею руку. – Рады вас видеть и спасибо за все, Клей.

– Папа, за что ты его благодаришь? – рассмеялась Софи. – Неужели меня так трудно выдать замуж?

– Нет, что ты, – ответил отец, и глаза у него подернулись влагой. – Пусть Клей сам тебе скажет. Скажу только, что благодаря ему я поведу свою младшую дочь к алтарю.

Клей пожал плечами:

– Я всего лишь обратился к коекому из знакомых специалистов, а уже они организовали перевод в другую больницу. Остальное – удача.

Отец жизнью обязан Клею! Он все устроил и, выходит, подарил отцу новое сердце. Она вотвот заплачет.

– Соберешься побыстрому, чтобы лететь домой? – Клей посмотрел на Софи. – Надо коечем заняться во время полета.

Начались объятия и поздравления, и Софи наконец смогла вернуться в их общую с сестрой спальню, достать чемодан и сложить одежду, которая понадобится ей на первое время, пока она не походит по магазинам. Мама и Сьюзан торопливо ей помогали.

Клей подхватил чемодан, попрощался с ее семьей, и они с Софи пошли к вертолету. Он помог ей забраться в кабину и сел за рычаг управления. Пролетев кругами над домом, он взял курс на Международный аэропорт Индианаполиса.

– Итак, – сказала Софи, держа руку в руке Клея, – обручальное кольцо с бриллиантом в четыре карата сверкало в лучах вечернего солнца. – Что такое важное у тебя в Индианаполисе?

– Там ждет борт 747. Не терпится, чтобы ты снова оказалась со мной в постели. Как мне помнится, ты вроде изменила свое отношение к полетам?

Софи засмеялась, а он, стиснув ей руку, закончил:

– Чувствую необходимость укрепить заново обретенную любовь. Во время всего пути в Техас.

Эпилог

Свадьба была спустя неделю, несмотря на нетерпение Клея, – он предлагал, чтобы они сбежали от всех в ЛасВегас, чтобы сделать это поскорее. Но Софи хотела запоминающееся бракосочетание с семьей и друзьями. Она настояла на том, чтобы идти под венец в Рояле.

Клей был готов достать луну с неба – все, что угодно ей в их знаменательный день. Но в конце концов сошлись на простой церемонии: деревенская свадьба на ранчо в маленькой часовне, построенной на холме, откуда открывался вид на землю, которую они оба так сильно любили. Клей в смокинге, ковбойских сапогах и шляпе впечатлял красотой. Он подъехал на черном жеребце, спешился и ждал, когда его новобрачную поведет к алтарю отец.

Софи появилась в карете бабушки Клея, запряженной парой белых лошадей и украшенной голубыми и золотыми лентами. Она не могла отвести глаз от мужчины своей мечты, своего любимого ковбоя.

Это был день любви, смеха, веселья и самых добрых пожеланий на будущее.

И многих полетов на борту 747.

Софи шла к своему будущему мужу и с улыбкой вспоминала их последний полет.

– Куда полетим в следующий раз? – прошептал Клей, его зеленые глаза искрились, словно он точно знал, о чем она думает.

– Разве это важно? – засмеялась Софи.

Он покачал головой, глядя ей в глаза.

Конечно, не важно, раз они вместе.

[1] Ржавый пояс – северные штаты США, переживающие экономические трудности. (Здесь и далее примеч. пер.).

[2] Легендарные американские чемпионы родео.