Текст книги "Наша новая жизнь"

Автор книги: Лорин Кенан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

– Ты напряжена, – пробормотал он, массируя плечи, шею, спину. – Попробуй расслабиться.

Ноги Клея, крепкие, мускулистые, касались ее, она откинулась назад, прикрыла глаза, отдавшись движению его рук. Но когда руки начали трогать грудь, она очнулась и села.

– Здесь я не напряжена.

– Напряжена, – прошептал он.

И последовали поцелуи. Оторвав губы от ее рта, Клей прохрипел:

– Софи, я хочу тебя. Пожалуйста…

– Клей, я…

Она не сопротивлялась, даже когда он приподнял ее и медленно уложил поверх себя. Сердце у нее громко стучало, тепло расползлось внутри живота.

Это бесподобно… лежать в огромной ванне, вода плещется, а Клей заполняет ее собой. Она хочет лишь одного – ощущать жар, исходящий от Клея. Несколько движений, и она, получив свою долю восторга, обмякла и упала ему на грудь. Сильные руки обвили тело.

Клей встал и помог ей встать и переступить край ванны. Он завернул ее в пушистое полотенце и отнес в постель. Откинув одеяло, лег рядом. Не говоря ни слова, он целовал ее лицо, шею, его горячие губы были повсюду.

Когда он взял в рот розовый бутончик соска, желание снова прокатилось у нее по телу.

Прикосновения Клея становились все крепче. Казалось, он вложил все силы, всю энергию победителя, которая так часто вела его к победам, чтобы вознести ее наверх блаженства. И он был там вместе с ней.

Они оба задыхались, Клей лежал поверх нее, потом скатился на бок, но Софи не отпустил. Она чувствовала его губы у себя на щеке, его запах окутал ее, и она закрыла глаза.

Последняя ясная мысль – она влюбленная дура.

Глава 7

Клей вышел из кабинета со словами:

– Я должен лететь в НьюЙорк. Ты не позвонишь, чтобы приготовили апартаменты? О… мне необходимо, чтобы ты полетела со мной.

– С тобой? Почему я? – заволновалась Софи.

– Я встречаюсь с советом директоров «Эвереста». Ты мне нужна, чтобы помочь подготовиться и делать записи. – Он повернулся к ней, не пытаясь спрятать усмешку. – Не беспокойся. Все официально. Но если ты хочешь, чтобы было подругому…

– Мне подходит то, что официально. Позвоню сейчас же. Но ты ведь знаешь, как я ненавижу летать.

Она не смогла преодолеть страх полетов за годы работы с Клеем. А переездов и перелетов было много, и каждый раз она ужасно нервничала. Чтото будет сейчас?

Из пентхауса высотки открывался прекрасный вид на Манхэттен. Три просторные спальни роскошны. Клей приобрел дом четыре года назад и превратил чердак в квартиру. Вертолетная площадка располагалась на крыше, но с другой стороны, так что не было необходимости ехать из аэропорта на автомобиле.

Софи дважды бывала здесь с Клеем, но на этот раз все изменилось. Спать с боссом… это никуда не годится. Но после той ночи в мае она не могла думать ни о чем другом.

Если есть на свете мужчина, который дарит женщине ощущение своей уникальности, так это Клей Эверетт. Он ценил женщин и никогда не был с ними наглым и бесстыдным, наоборот – сдержанным и вежливым. Но это было, когда она только начинала работать у Клея, а после своего несчастья он изменился, стал злым, раздраженным. Причина – его увечья и женщина, которая без зазрения совести бросила его. Было с чего ожесточиться. С тех пор его отношения с женщинами стали прямыми и целенаправленными, он не останавливался, пока не добивался желаемого результата. Исчез беспечный ковбой, добродушный, веселый парень. Но Софи чувствовала, что в душе у него это все еще есть, хотя не знала, как сделать так, чтобы эти качества вышли на поверхность.

Клей недвусмысленно дал ей понять, что хочет ее в своей постели на очень долгий срок. Но всегда говорил, что он не тот мужчина, кто жаждет завести семью. Он живет насыщенной жизнью в быстром темпе, словно ему осталось прожить не много, и он торопится, чтобы все успеть. Он работал, спал и ел, потому что должен. У него был секс, потому что он этого хотел. Им двигала энергия, поступательная сила. Если не срабатывал первоначальный план, он переходил к запасному. Если какаято фирма не шла на переговоры и не выглядела серьезной, он отказывался от сотрудничества и отыскивал другую. Если еда ему не подходила, он выбрасывал ее и заказывал чтото еще. Если женщина не отвечала его потребностям, он шел к следующей.

Он много и упорно работал, развлекался, все это делалось с решительностью и напором, но както невесело. Он отдавался на сто процентов проекту, но когда проект осуществлялся, то терял интерес.

Когда после больницы снова смог ходить, то ударился в разгул, кутил ночи напролет, обычно с женщиной. Он словно пробовал, испытывал себя: хочет ли его попрежнему любая. Ответ он получал очень быстро.

Но работа в конце концов пересилила потребность утвердиться в образе мачо для прекрасного пола, и встречи на одну ночь прекратились. По мере того как разрастался «Эверест», его время и ум все больше заполнялись работой.

И вот наступил вечер благотворительного бала. Слишком много коктейлей затуманили ей голову, и она попала прямо в объятия немыслимо сексуального мужчины: сочетание неотразимой силы со способностью убеждать. Мало кто владеет этим так виртуозно, как Клей.

Насколько она знала, с той ночи в мае у Клея не было ни одной другой женщины. С ней он был терпелив, обходителен, что для него несвойственно. Но как долго это продлится?

Софи хотела иметь семью. Она хотела мужа, у которого на первом месте будут она и дети. Клея в этой роли она не представляла. Поэтому старалась не растравлять себе душу. Почти целую неделю ей это удавалось.

И вот теперь ее беременность…

Самолет ждал, когда подъедет их лимузин. Софи поднялась по трапу борта 747. И здесь роскоши не меньше, чем у него в доме на ранчо. Самолет – самый новый – не исключение. Места в салоне хватало для двенадцати человек, но еще была небольшая кухня, ванная и отсек для охранников. И это помимо хозяйской спальни и кабинета. Интересно, кто же еще летит с ними – Клей ни о ком конкретно ей не говорил.

Он проследовал за Софи по трапу в сопровождении охранника и шести членов совета директоров.

Полет занял почти четыре часа. Большую часть времени обсуждалось предстоящее совещание, повестка и главная причина беспокойств: маньяк, который распространял клевету о компании.

В здании «Эвереста» Софи с Клеем прошли по коридору в пентхаус. Софи отнесла в спальню дорожную сумку, которую обычно брала с собой, а Клей звонил по телефону. Совещание было назначено на четыре часа дня с обедом в восемь. У Софи свои обязанности: регистрация повестки дня, дополнительных тем и дискуссий.

Они останутся на одну ночь, затем утром возвращаются обратно на ранчо. А что сулит ей сегодняшний вечер? Пока неясно.

После легкого ланча они спустились в зал заседаний. Присутствовало около двадцати человек, некоторые – новые лица, но большинство мужчин и женщин Софи знала. Клей попросил всех сесть, и совещание началось.

Все слушали Клея с неослабевающим вниманием. После вступления он кратко изложил ситуацию, возникшую изза Мейврика, и выразил уверенность, что ни одна из историй относительно несовершенства систем защиты информации не соответствует действительности. «Эверест» непробиваем. А причины, стоящие за кибератакой, до сих пор неизвестны.

После того как деловая часть дня закончилась, все отобедали, и Клей подошел к Софи, которая собирала свои вещи.

– Софи, меня пригласил Джозеф Ранкстон и еще коекто пойти в бар на Лексингтонавеню. Пойдем с нами, если хочешь.

– Да нет, спасибо. Честно говоря, я лучше пораньше лягу.

– Тебе нездоровится?

– Нетнет. Я просто не хочу сидеть рядом и слушать, как вы обсуждаете, что сделаете с тем плохим парнем, который распространяет сплетни, когда вы его поймаете. Иди сам, за меня не волнуйся.

Клей колебался.

– Ты точно не хочешь пойти?

– Точно. – Софи пыталась скрыть разочарование – она ведь надеялась, что они проведут вечер вдвоем. Не надо строить никаких планов – впредь ей наука. – Я вообщето немного устала. Горячая ванна и сон – вот что мне надо.

– О’кей. Ты знаешь, где я, а повар приготовит тебе все, что захочешь. Увидимся позже.

Он повернулся к мужчинам и женщине, ожидавшим его у двери, а Софи осталась стоять посередине пустого конференцзала. Подхватив свои вещи, она вернулась в пентхаус.

Две стены гостиной были стеклянные, от пола до потолка. Полюбовавшись, как город расцвечивается разноцветными огнями, Софи пошла принять ванну – в такой роскоши это будет особенно приятно.

Вода двигалась кругами, массируя кожу, аромат соли добавлял удовольствия, помогал расслабиться. Насладившись, Софи вытерлась, надела ночную рубашку и пошла на кухню. Печенье с молоком – прекрасное завершение дня. Она открыла центральную дверцу холодильника, занимавшего всю стену. На средней полке оказался свежий пакет молока той же марки, что и в прошлый раз, когда она была здесь. На столе – корзинка со сладостями, там Софи обнаружила шоколадное печенье. Когда она звонила в фирму, следившую за апартаментами Клея, то не упоминала про молоко и печенье. Но там, видно, сохраняют записи о прежних заказах. Приятно. Усевшись на высокий табурет, она смотрела на деловую часть Манхэттена, пила молоко и ела печенье.

Пощелкав пультом телевизора, она не нашла ничего интересного и решила лечь наконец спать.

Ее разбудил женский смех и оживленный разговор, доносившийся от входной двери. Приглушенный женский голос произнес: «Спокойной ночи, Клей». И все затихло.

Он встречался с другой женщиной, в то время как она здесь его ждала. Глаза наполнились слезами, тошнота подступила к горлу. Клей Эверетт не изменится никогда, с какой стати она обманывала себя, полагая, что это не так? Почему она думала, что Клей считает ее особенной? Она хорошая секретарша, была отличной сиделкой по необходимости. И очевидно, заполняла пустоту, пока он не нашел когото еще.

Негромкий стук, и дверь приоткрылась. Софи притворилась спящей. Она не хотела говорить с ним, ей от него ничего не нужно. Клей подошел к кровати и позвал ее. Она лежала неподвижно, не отвечая. Он натянул ей одеяло на плечо и тихонько вышел.

Какой смысл уговаривать себя? С этим мужчиной у нее все кончено. Она начнет поиски другой работы, потому что около него она не сможет совладать со своими чувствами, не сможет управлять собой. Сейчас ей необходимо вернуться на ранчо, а затем к себе в коттедж.

Как он мог прийти к ней в спальню прямо из объятий другой? Господи, какая же она дура! Какое унижение. Кем она для него является? Что он подумает, когда узнает, что она носит его ребенка? Но почему ее волнует, что он о ней думает? А ее это волнует, и ей себя жаль.

Посмотрев в зеркало на следующее утро, Софи ужаснулась – у нее такой вид, будто она не спала всю ночь. Да так оно и есть. Она разозлилась. Разозлилась настолько, что не могла даже смотреть на Клея.

– На кухне готов кофе, – сказал он, бросив на нее странный взгляд.

– Спасибо, не хочу. – Она не желает кофе, и никакой еды не желает. Одна лишь мысль о еде вызывает тошноту.

– Мне не хватало тебя прошлым вечером.

– Да ну? – Софи выжала улыбку. Пусть хмурится на здоровье. Пусть недоумевает, что с ней… если его это беспокоит.

– У тебя голова болит?

– Пока не болит. Ты готов ехать?

Ей наплевать, допил ли он кофе, и пусть дожует датское печенье в машине или выбросит. Она хочет убраться отсюда, убраться от него, вернуться к себе домой. Только там она сможет все обдумать.

– Готов, кажется. – Он зажал печенье в зубах, натягивая пиджак. – Это все, что ты взяла с собой?

Софи стояла у входной двери с дорожной сумкой в руке и дамской через плечо. Не ответив, она бросила на него сердитый взгляд.

Но не успела переступить порог, как ее стало тошнить. Сумки упали на пол, и она бросилась в туалет, захлопнув за собой дверь. «О боже». Опять утренняя тошнота. И в самый неподходящий момент прямо перед носом у Клея. Когда рвота прекратилась, Софи села на пол и привалилась к стене. Это третий раз. Она читала, что это нормально и ожидаемо, но никак не предполагала, что это произойдет во время пребывания в НьюЙорке. Что она скажет Клею?

Но, независимо от того, сколько раз ее вытошнит, не изменить того факта, что он прошлым вечером, очевидно, проводил время с другой женщиной.

А имеет ли это значение?

Господи! Она беременна его ребенком!

Софи поднялась, взяла зубную щетку, пасту и зубной эликсир. Не помешал бы крекер, но не просить же Клея.

Он уже барабанил в дверь.

– Софи? Ты в порядке?

Да уж, лучше не бывает. Велико желание сказать ему правду, но им предстоит долгий обратный перелет, и она не хочет чувствовать себя в самолете как в ловушке. Она совершенно не представляет его реакции, а самолет – не то место, где выясняют отношения.

– Со мной все нормально. Прошлым вечером было слишком много волнений. Ну, я имею в виду НьюЙорк и все остальное.

– Тебе не нравится НьюЙорк?

– Я этого не говорила.

– Ты не любишь большие города. Послушай, мы что, можем говорить только через дверь?

Софи вытерла рот и рывком открыла дверь.

– Почему же? Ты готов идти?

Клей искоса посмотрел на нее. Неужели чтото заподозрил? Пусть переваривает это. Софи повернулась к входной двери, подняла лэптоп, дамскую сумочку, а Клей взял дорожную сумку. Хотел забрать и лэптоп, но она не дала. Раз она может носить его ребенка, то, черт возьми, и собственные вещи в силах нести.

Она пошла за Клеем к вертолетной площадке, забралась в вертолет, и спустя несколько минут они полетели в аэропорт. Самолет их уже ждал и, как только они оказались на борту, тут же взял курс на запад. Софи скинула туфли и уселась на мягкий кожаный диван. Глаза у нее опухли, и она знала, что лицо у нее мертвеннобледное. Тем более ей надо держаться подальше от Клея.

В самолете не было никого из тех, кто летел с ними раньше. Почему? Но спрашивать она не стала. Вытащив из тумбы рядом с диваном плед, она укрылась, собираясь поспать во время полета. Записи с совещания можно будет доработать потом, по приезде. Или, что вероятно, она не будет это делать. Пусть Клей наймет когото еще. Если ему это не понравится, то пусть уволит ее, и она уедет обратно в Индиану, где ей и следует быть.

Софи слышала, как Клей орудует на маленькой кухне. Похоже, что смешивает напитки. Интересно, он пьет с утра пораньше? И с раздражением сообразила, что уже вторая половина дня. У нее перед носом оказался толстый стакан с янтарной жидкостью.

– Вот, возьми. Тебе не помешает это выпить.

– Нет, спасибо, не хочу.

– Софи, либо ты выпьешь это с парой таблеток аспирина, либо я дам указание развернуть самолет и доставить тебя в НьюЙорк к врачу. Это не крепкий напиток, как раз то, что тебя немного успокоит.

– Я абсолютно спокойна.

Лицо Клея оказалось прямо перед ней.

– Возьми стакан, – отчеканил он.

С сердитым взглядом она взяла холодный стакан, прижала ко лбу, но пить не стала.

– Хочешь принять аспирин?

– Нет, спасибо. – И отвернулась.

Клей несколько минут молчал, и Софи чувствовала на себе его взгляд, хотя сама на него не смотрела. Он снял пиджак, остался в белой рубашке с расстегнутыми верхними пуговицами, вытащил подол рубашки из джинсов и закатал рукава. Потом уселся около нее, положив правую руку на спинку дивана.

Софи бросила на него взгляд и отодвинулась подальше.

– Пожалуйста, оставь меня в покое.

– Да я и не начинал тебя беспокоить… пока. – Он вздохнул. – Софи, прошлым вечером со мной вернулись два человека, Скотт и Лоретта Беннет. Лоретте были нужны документы по делу Ладлоу. Она попросила меня их принести. Ее муж пришел вместе с ней.

– Мне на самом деле это безразлично.

– Тогда почему слезы? У тебя лицо распухло, как поджаренный на огне зефир. Если только ты не получила плохие новости из дома… Дома все в порядке?

– Да.

– Тогда, – мягко произнес он, – почему ты плакала ночью? И почему дуешься и сердишься на меня с самого утра?

– Я не сержусь, я не говорила, что сержусь.

Он усмехнулся:

– Тебе и не нужно говорить.

Клей придвинулся к ней и обнял. Софи пыталась оттолкнуть его, но разве с ним справиться?

– Софи, прошлой ночью в моей комнате не было женщины. И в клубе, и потом – все по делу. Я знаю, что ты, должно быть, услышала голос Лоретты, когда она поднялась со мной. Софи, ну посмотри на меня.

Это состязание воли, и она готова признать поражение. Медленно подняла глаза на Клея. Что ни говори, все равно ее к нему тянет. Тянет небритостью на резко очерченных скулах, складками в уголках рта, зелеными глазами, светящимися изнутри. Эти изумительные глаза внимательно следили за ней. И никаких ухмылок.

– Ты для меня особенная, – прошептал он. – Я бы никогда так с тобой не поступил. Если ктото из нас решит встречаться с кемто еще, то я надеюсь, что у каждого хватит совести сказать об этом.

– Ты так поступал с другими женщинами?

Молчание.

– Я не утверждаю, что я хороший парень или был им в прошлом. Я говорю о том, что ты единственный человек, которого я никогда не стал бы обманывать, встречаясь с другой женщиной.

Его губы коснулись ее губ, сначала осторожно, как бы проверяя, что она сделает. Потом язык проник в рот, и Софи не смогла подавить стон. Его большая ладонь пролезла ей под блузку, бюстгальтер съехал вниз, и пальцы сжали сосок. Блузка слетела с нее через голову, губы Клея ласкали обнаженную грудь. Ее словно окатила раскаленная лава.

– Софи… – Он подхватил ее и понес в заднюю часть салона к спальне. Положив на кровать, быстро освободил их обоих от одежды и прижал собой к мягкому матрасу. – Ты сводишь меня с ума, – бормотал он. – Я не могу долго быть без тебя. Чертовски трудно, если ты не со мной каждый день, каждую ночь.

Он коленом развел ей ноги, и она почувствовала его твердую плоть. Господи! Они на высоте тридцать тысяч футов, но это лишь добавляло им неистовства. Сердце рвалось наружу, жар усиливался. Дрожащими руками она водила по широкой груди Клея. Его требовательные губы оставили огненную дорожку на шее, спустились к кончику розового соска, а рука сжимала грудь. Он словно вел ее по тропе между болью и сладчайшим наслаждением, вспышки острого удовольствия пронзали до самых глубоких клеточек.

Клей перевалился на бок, тяжелая нога придавила ей ноги, рука скользнула вниз по животу, еще ниже, пальцы запутались в нежных завитках. Софи застыла в предвкушении того, что сейчас, сию минуту получит от Клея. Один палец проник ей внутрь, она вздрогнула уже на грани взрыва. Забыв о том, что ее могут услышать, она вскрикнула, глядя в его изумруднозеленые глаза, потемневшие от страсти, и увидела в них ненасытность. Его не остановить, она должна ощутить его у себя внутри.

Он, словно зная это, лег поверх нее и сделал то, чего она ждала и хотела получить. Восхитительное тепло обволокло ее, она горит, и это горение помогает отдаться силе мощного тела. В накале страсти их тела слились.

Софи лежала около Клея, ловя ртом воздух. Руки Клея обвивали ее, прижимая к себе, губы целовали ей лоб, виски.

– Мы преодолели твой страх полетов? – пошутил он, тоже задыхаясь.

– Наверное.

– Тогда нам придется повторять много раз, пока ты не скажешь мне, что полюбила летать.

Она скорее почувствовала, чем увидела его улыбку, когда он укрывал ее мягким одеялом. Гул моторов и легкое покачивание самолета убаюкивало. Может, летать не так уж плохо?

Глава 8

Прошло две недели после того, как онлайн появились сплетни, порочащие «Эверест». С тех пор больше ничего не было ни на электронной почте, ни на обычной. Чего, черт их подери, хотят эти люди? Должны же быть хоть какието требования к «Эвересту». И насколько в этом замешан Мейврик? Клей не знал, что и думать.

Что еще хуже, чем не знать, какой следующий шаг хакера, так это то, что он до сих пор не знает о причине. Почему ктото это делает? Что рассчитывает приобрести?

Перед Софи Клей сдерживался, но десять раз за день уходил из офиса на конюшню, чтобы перекидать связки сена и снять раздражение. От Софи это не укрылось.

Две недели Софи и Клей работали с утра до вечера, вели телефонные переговоры с клиентами «Эвереста», которые находились по всему миру, уверяя их, что все это – чистая выдумка когото сумасшедшего, пытавшегося разрушить компанию, а кибербезопасность «Эвереста» прочная, как и была с самого начала.

Совместные усилия начали давать результаты. Число фирм, закрывавших свои аккаунты, резко сократилось, а новые появились. За последние два дня Клею сообщили, что персонал по продажам принял по крайней мере сто заявок от администраторов корпораций с просьбой предоставить информацию об «Эвересте». Им были незамедлительно высланы технические проспекты и анкеты.

Была организована встреча с местными бизнесменами и исполнительными директорами, чтобы обсудить случай с Мейвриком. Оставив Софи с помощницами заниматься входящими звонками, Клей отправился в Техасский скотоводческий клуб. Его удивило и порадовало, что зал заседаний был заполнен. Гул голосов утих, когда Клей взял в руку микрофон.

– Хочу всех вас поблагодарить за то, что пришли. Надеюсь, что угощение пришлось вам по вкусу. Знаю, что у большинства из вас очень плотный график, поэтому, если позволите, перейду прямо к причине этой встречи. Я пригласил вас сюда, потому что мне необходима ваша помощь. Ктото – я пока не знаю кто – запустил клеветническую кампанию онлайн и в местных и национальных СМИ, утверждая, что облачной обработке компьютерных данных «Эвереста» доверять нельзя. Якобы кибербезопасность дала сбой, и засекреченная информация стала открытой. Сообщаю: ничто из этого не является правдой. Ни в коей мере. Я не знаю, кто стоит за этим, не знаю, каковы мотивы. У меня были враги, но они ходили на четырех ногах, имели рога и весили около двух тысяч фунтов. И с компьютерами не играли.

Зал разразился хохотом.

– Но в наших расследованиях возникло имя Мейврик, и я знаю, что другие члены скотоводческого клуба столкнулись с шантажом и травлей от этого таинственного источника. Я здесь, чтобы попросить о вашей помощи и поддержке и чтобы мы поделились друг с другом тем, что знаем.

– Это продолжалось не один месяц, – заявил Уэсли Джексон. – Мы все пытались определить, кто стоит за этим. До сих пор у нас только предположения.

– Многих из нас шантажировали. Угрожали разрушить репутацию и подорвать бизнес, – добавил Тоуби Макиттрик.

Еще несколько человек кивнули.

– Думаю, что выражу мнение большинства, – сказала Сесилия Морган, – если скажу, что мы вместе с вами и предоставим любую поддержку, которая вам необходима.

– Я дам вам имена детективов, которые работали по этому делу, – пусть ваша служба безопасности с ними свяжется, – предложил Гейв Уолш. – Они проследят за поведением этого субъекта.

– У нас у всех много знакомых исполнительных директоров компаний по всему миру, которые могли бы сотрудничать с «Эверестом», – вступил в разговор Шейн Дельгадо. – Давайте свяжемся с ними и заверим, что «Эверест» – солидная фирма и что вы надежный и уважаемый человек.

– Я был бы глубоко признателен, – ответил Клей. На душе у него потеплело от такой общей поддержки.

– Черт подери, – раздался еще голос, – мы все должны держаться вместе в этом деле, пока не узнаем, кто же виновен, и заткнуть его. Думаю, что это ктото, кого мы все знаем или знали когдато. Может, мы чемто задели его? Чтото не так сказали или сделали, и он стал мстить. Или он завидует нам. А может, он просто чокнутый. В любом случае нам следует держаться всем вместе, так что, Клей, приветствуем вас в наших рядах.

Клей окинул взглядом зал – все ему кивали. Здесь собрались хорошие люди, честные бизнесмены, которые поддерживают друг друга. Так и должно быть. В этом и заключается членство в Техасском скотоводческом клубе.

Бизнес Клея наконец начал восстанавливаться. Замечательно то, что благодаря общественным усилиям, переговорам с клиентами и помощи от членов Техасского скотоводческого клуба «Эверест» приобрел больше аккаунтов, чем потерял. Это воодушевляло.

– Есть планы на обеденный перерыв? – спросил Клей у Софи, когда она освобождала временный стол, за которым работала последние несколько недель.

– Ну, я собираюсь взять свои вещи, – ответила она. – Кризис миновал, и мне пора перебираться к себе.

– Я хочу, чтобы ты осталась здесь, со мной. – Клей подошел к ней и забрал у нее из рук сумочку. – Комнат много. Почему тебе нужно уезжать?

– А почему ты считаешь, что мне нужно остаться? Я согласилась жить здесь, пока мы отбивались от слухов, но, слава богу, с этим покончено. Не вижу причин находиться здесь сутками.

– А если сделать это для меня? Останься, потому что я хочу, чтобы ты осталась.

– Клей, пожалуйста… Не ставь меня в неловкое положение. Это нечестно.

– Ято думал, что у нас с тобой коечто происходит. Софи, я не прав?

Ей не хотелось отвечать на этот вопрос. Да, у них коечто происходит, но что? Она этого не знает. Секс, конечно, восхитительный, а ей необходимо, чтобы вместе со страстью были еще и обязательства, и больше всего ей нужна любовь. Любовь должна быть обязательно. А Клей ее не любит. Конечно, в своих мыслях она не дошла так далеко, чтобы решить, что он ее использует, потому что притяжение было обоюдным. Но она хочет будущего, особенно сейчас, когда появится маленькое существо. Клей не даст ей будущего.

– Сначала ты попросил меня остаться, когда тебе нужна была моя помощь, а теперь вызываешь у меня чувство вины, когда мне нужно вернуться домой. Разве это правильно?

– Ничего подобного. Я думаю, что ты хочешь быть здесь со мной. – Клей уперся руками в бедра и уставился в пол. – Софи, если бы я считал, что во мне заложено чувство семьи, то просил бы тебя выйти за меня. Ты мне очень дорога. Но я не тот человек, кто готов осесть с женой и детьми. Я похож на своего отца. Я провел всю жизнь в разъездах на родео, никогда не задерживался на одном и том же месте дольше нескольких дней. После несчастья мне было трудно торчать здесь день за днем. Ты сделала так, что я смог это вынести. Я думал, что тебе здесь нравится.

– Клей, я не могу.

– Не можешь или не хочешь?

– Считай, как пожелаешь. – Она забрала у него сумку и направилась к двери. – Я возьму полдня отгула, хорошо?

Через час, собрав вещи, Софи ехала обратно в коттедж. Когда она вошла в свое скромное жилище, у нее возникло странное ощущение. Дом показался маленьким и не таким уж уютным. И еще она чувствовала себя очень одиноко.

Она не могла отрицать, что ей не хватало Клея. Не хватало его поразительного чувства юмора – он умел вызвать у нее смех, несмотря на серьезные разговоры по поводу непростой ситуации в компании. Но лучше для нее находиться в своем доме. Она должна убедить себя, что поступает правильно.

На следующее утро Клей буквально «достал» всех. Несмотря на то что компания снова процветала, он раздражался, был мрачным и кидался на сотрудников. Даже хромота у него стала заметней. Софи не знала, что и подумать. Уж не связана ли его злость с женщиной, которая отбросила его после несчастного случая, словно горячую картофелину? Может, она ему позвонила? Может, он хотел использовать ее, Софи, чтобы забыть о той? Больно думать об этом, но как заставить себя не думать?

– Клей, что происходит? – спросила она, войдя к нему в кабинет.

– Не понимаю, о чем ты? – Он смотрел в сторону.

– В компании снова все в порядке. Тогда почему ты в таком настроении?

– Не хочу это обсуждать. Во всяком случае, не сейчас. Свяжись с Грегом Джонсоном по телефону. Он удалил свой аккаунт, а мне нужно знать, смогу ли я уговорить его вернуться.

– Да, сэр, – подчеркнуто официально ответила она и ушла к себе.

Он прячет боль? Будто если он признается, что ему больно, то потеряет свою мужественность. Полная глупость.

Неделя проходила в напряжении. Но были и проблески, и тогда Клей делал перерыв в работе, и они вдвоем отправлялись на конюшню, где их ожидали оседланные лошади. Вот она – его стихия, которая ему необходима. Злость исчезала, и Клей жил в мире с окружающей природой.

Во время одной из таких поездок Софи снова подумала о том, что надо сказать ему о ребенке. Но не смогла решиться, не смогла отнять у него редкие минуты счастья и внутреннего покоя. А завести разговор в офисе, когда у него скверное настроение, она тем более не осмеливалась.

На следующее утро, в понедельник, Клей вошел к ней в комнату и остановился перед столом с кофейной чашкой в руке.

– Где ты была прошлым вечером? Я не мог до тебя дозвониться. У тебя либо занято, либо включался автоответчик.

– Значит, я была занята или разговаривала по телефону. – Она улыбнулась. Его действительно не касается, что она делает в собственном доме в свободное время. И она не обязана перед ним отчитываться, с кем она разговаривала.

Клей молча – и очень долго – сверлил ее взглядом, очевидно решая, продолжать или нет. Решение было принято, и он сердито рявкнул:

– Так ты была дома или нет?

– А вот это не твое дело, Клей. Но я отвечу: я была дома и разговаривала по телефону с мамой. Заболел отец. Он вчера пришел из конюшни и не смог пошевелить правой рукой, жаловался на резкую боль в плече. Мама сразу вызвала скорую. Сегодня ему сделают анализы, но, судя по всему, у него был сердечный приступ. Он задыхается, и у него головная боль. Мы ждем результатов обследования.

– Прости. Надеюсь, он поправится. Я просто подумал, что, может, ты…

– Встречаюсь с кемто еще? – прервала его Софи. – Не встречаюсь. Пока. Но ты не давал повода думать, что мне не следует этого делать, если меня пригласят.

– Софи, ты же знаешь, что я волнуюсь за тебя.

– Разве я это знаю? Лишь потому, что мы с тобой вместе спим? Ты ни разу на это не намекал.

Он тяжело выдохнул:

– Софи, тебе известно, что я не подхожу для брака. И подтверждение этому – мой несчастный случай с последствиями.

– Какое еще подтверждение? То, что эта эгоистка ушла от тебя, когда была тебе нужна? Или то, что ты покалечился? Ни то, ни другое – не твоя вина, а у тебя достаточно ума, чтобы это понять. А сейчас, если ты закончил меня мучить, то я займусь работой.

Клей кивнул и пошел к двери.

– Надеюсь, с твоим отцом все обойдется. Какието прогнозы есть?

У Софи в глазах заблестели слезы.

– Не очень хорошие. Ему необходима пересадка сердца, а он слишком стар, чтобы его включили в список ожидания… или так говорят врачи.

– Сколько ему лет?

– Шестьдесят четыре.

– И они говорят, что он слишком стар? – Клей недоуменно смотрел на Софи. – Какой бред. Пожалуйста, держи меня в курсе. Если ты помнишь, я встречался с твоими родителями на Рождество. Мне твой отец очень понравился.

– О’кей. Спасибо, – ответила она.

Клей вернулся в кабинет. Может, он не в силах укротить строптивую лошадку по имени Софи, но есть другое, что он в силах сделать. В двенадцать лет и без гроша в кармане он не смог спасти собственного отца, а сейчас… Он позвонил на авиационную площадку на ранчо и попросил приготовить один из его личных самолетов к немедленному отправлению. Пункт назначения: Кливленд, штат Огайо.