Текст книги "Новогоднее желание"

Автор книги: Лорин Чандлер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

ГЛАВА ПЯТАЯ

– Он ушел? И ничего не объяснил?

Дэни села за стол, притворяясь, будто ест лазанью, которую отец принес с церковного благотворительного базара. Тимми подпевал какой-то песне, раздающейся из магнитофона, и не слышал их разговора.

– Объяснять пришлось мне.

Джин был настолько обеспокоен решением Дэни найти себе мужа по объявлению и тем, чем это может для нее обернуться, что решил дать объявление о найме работника на ферму. Он при этом рассуждал так: работой заинтересуется честный, работящий человек, а на объявление о муже откликнется только какой-нибудь прощелыга. Признавшись в содеянном, Джин смотрел на дочь, как нашкодивший щенок, и у Дэни не хватило духу на него рассердиться. Ведь он хотел защитить дочь, а это занятие не из легких. Ей хотелось обнять отца и сказать, что она на него не сердится, но у нее было слишком тяжело на сердце.

– Он почел за лучшее уйти. Думаю, не хотел тебя смущать. Но ведь тебе нечего стыдиться, я один во всем виноват.

– Папа…

– Я не думал, что кто-то откликнется так скоро, и надеялся, что буду рядом, когда это произойдет. Я рассчитывал… черт, не знаю, на что я рассчитывал!

Хитришь, папочка, подумала Дэни. Ты рассчитывал, что стоит какому-нибудь приличному одинокому мужчине одним глазком взглянуть на ферму, а другим на меня – и готово! – любовь с первого взгляда. Ты думал, что какой-нибудь приятный мужчина, вроде Сэма, увидит во мне то, что видишь ты.

А Сэм и вправду был приятным, призналась себе Дэни. Ведь она все неправильно истолковала. Он приехал наниматься на работу, а увидев, что она не может защитить собственные интересы, попытался ей помочь советами. Нормальное желание, и не такое уж плохое.

Хорошо, что он ушел, не дождавшись ее появления на кухне. Он избавил ее от лишнего потрясения. Теперь ей и самой стало ясно, зачем она дала это объявление: не только ради Тимми. Она поняла это, увидев Сэма, и ей больше никогда не удастся убедить себя, что муж ей нужен исключительно ради сына.

– Ты расстроилась, что он ушел?

– Расстроилась из-за того, что он хотел наняться на работу, а не стать моим мужем, ты это хочешь сказать? Нет, не расстроилась. Тем более что глупее я ничего не могла придумать. У меня, наверно, вдруг шарики за ролики зашли. Знаешь, все-таки кое-что я поняла, и это здорово. Я не могу пожертвовать своим счастьем ради сына, хотя это и звучит эгоистически. Я знаю, как Тимми мечтает об отце, но мне не нужен муж. Теперь я в этом твердо убедилась.

– Но, дорогая…

– Папа, я заверну лазанью в фольгу, может быть, ты снова проголодаешься.

– Он просил поблагодарить тебя за печенье и сказал, что сожалеет о путанице. Мне кажется, ты ему понравилась.

В холодильнике зазвенели стеклянные банки, когда Дэни закрывала дверцу.

– Пойду посмотрю дорогу. Наверно, надо подсыпать соли.

Схватив с вешалки первую попавшуюся куртку и кое-как напялив вязаную шапочку, Дэни вышла во двор и пошла по длинной прямой дорожке.

Под ногами скрипели снег и каменная соль. Дэни прошла почти четверть мили, прежде чем обнаружила, что по лицу градом катятся слезы: Прекрати сейчас же!Стоило чуть-чуть ослабить вожжи, как она снова размечталась. Какой смысл мечтать, если счастье недостижимо! С нее и так довольно страданий.

Утерев варежкой слезы, Дэни повернула обратно.

Черт бы побрал этого… треклятого Сэма Маклина! Черт бы побрал всех мужчин, которые мало говорят, а глаза которых так много обещают! Как он на нее смотрел…

Дэни глядела прямо перед собой, но не видела ни дороги, ни своей полуразвалившейся фермы. Ее воображение рисовало мужчину и женщину, стоящих на пороге нарядного белого дома, украшенного рождественскими огнями. Перед домом играют в снежки мальчик и девочка, и зимний воздух звенит от радостного смеха.

Сунув руки в карманы, Дэни вздохнула. Странная штука жизнь. У одних грандиозные цели – стать кинозвездой, завоевать олимпийскую медаль, стать президентом; и пусть с трудностями, но им это удается.

А есть люди вроде нее, обычные люди с обычными мечтами – ничего особенного, ничего грандиозного, – но эти мечты так же недостижимы, как прогулка на Луну. Отчего это происходит? Почему ее мечты, такие реальные, что, кажется, протяни руку – и вот они, оказываются миражем?

Все дело в том, что Сэм Маклин неразговорчив, а у таких людей в глазах есть что-то загадочное, таинственное. А что может быть притягательнее тайны? Особенно для одинокой женщины.

Но ведь она не одинокая женщина! У нее есть отец, у нее есть Тимми. Это когда-то она, единственный ребенок в семье, иногда чувствовала себя одинокой, особенно после того, как умерла мать, а отец стал много работать, пытаясь заглушить боль утраты.

Она тоже трудится по девять, а то и десять часов в день, иногда даже по субботам. Может быть, и Тимми, когда подрастет, упрекнет ее в том, что она мало уделяла ему внимания?

Как ей хотелось поделиться с кем-нибудь своими мыслями, особенно по ночам, когда от страхов никуда не деться. Чтобы кто-нибудь ее выслушал и поддержал. Да простят ее феминистки, но бывают времена, когда одиночество определенно противоестественно.

Да простят ее феминистки, но быть не замужем – это так неестественно!

В последние дни Сэм удивлялся себе. Такое впечатление, будто некие чуждые силы контролируют его разум и руководят его действиями. А как иначе объяснить тот факт, что он возвращается на ферму Дэни Хармон?

Он уехал всего полчаса назад, потрясенный тем, что его по недоразумению приняли за кандидата в мужья. Узнав об этом, он поспешил ретироваться, чтобы избавить Дэни от унижения. Если бы Джин Хармон не повесил это чертово объявление о найме работника, Сэм никогда бы и не подумал приблизиться к его дочери.

Путаница произошла пренеприятная, но он сумел вовремя сбежать.

А теперь возвращается на место преступления?

Сэм обреченно вздохнул. Было что-то такое в улыбке Дэни Хармон, в том, как она опускала глаза, теребила свои кудри, что говорило – эту женщину легко обидеть, а подобного Сэм не мог допустить.

Искать мужа по объявлению?! Сэм покачал головой. Ну и времена. Он знал, что такое одиночество, но как можно встречаться с незнакомыми людьми только на основании нескольких строчек объявления, а замужество превратить в своего рода деловое соглашение?

Поворачивай обратно, приятель. Уезжай туда, откуда приехал, или еще куда-нибудь, но оставь в покое эту женщину. Она, наверно, уже забыла, как звать-то тебя.

Дорога была достаточно широкой, чтобы можно было развернуться, но тут он увидел Дэни Хармон. Она шла опустив голову, однако Сэм заметил, что она плачет.

Мороз был под двадцать градусов, но Сэм вспотел так, будто был в пустыне штата Аризона. Заглушив мотор, он сделал глубокий вдох и вылез из машины.

Дэни услышала, как хлопнула дверца. Она подняла голову и сквозь пелену слез увидела Сэма Маклина. Комок застрял у нее в горле.

На мгновение оба замерли. Потом Дэни быстро вытерла слезы и выпрямилась. Сэм двинулся ей навстречу.

Мало того, что он знает, что она ищет по объявлению мужа. Какое унижение стоять вот так, в старой лыжной куртке и бесформенной вязаной шапке, из-под которой во все стороны торчат волосы! Ни дать ни взять сиротка Энни после распродажи излишков с армейских складов.

Дэни стояла как вкопанная, ожидая приближения Сэма. И вдруг широко улыбнулась, самой вежливой улыбкой, на какую была способна. Такой она обычно одаривала посетителей, когда служила секретаршей в юридической фирме, – бесстрастной и совершенно безликой. И заговорила первой.

– Мистер Маклин! – воскликнула она, словно удивившись тому, что снова его видит. – Вы что-нибудь забыли?

Да, и это называется здравым смыслом.

– Нет.

– Я вышла, чтобы проверить, цела ли изгородь, но в доме отец, так что, если вам надо…

– Я ничего не забыл. Я вернулся… – Он запнулся, подыскивая нужные слова извинения. – Мне не следовало вот так уезжать… – Сэм нахмурился. Черт! – Я хочу поговорить с вами о том, что произошло.

Дэни склонила набок голову, став похожей на щенка, осваивающего команду «сидеть». По выражению ее лица можно было подумать, что она вообще не помнит ни о его приезде, ни об отъезде.

– Ах, об этом! Отец рассказал мне, из-за чего произошла путаница. Умора, правда? Бывает же такое! – фыркнула она.

Умора?

– Мне жаль, что вам пришлось так далеко ехать.

– Когда?

– Что значит «когда»?

– Когда жаль? – Уперев руки в бока, Сэм прищурился. – В первый раз, когда мы оба не знали, что произошла путаница? Но мы в этом не виноваты. А сейчас, миссис Хармон, сдается мне, вы просто хотите от меня отделаться.

– Отделаться? – Искренность Дэни была явно фальшивой. – Ничего подобного, мистер Маклин. Поскольку мы оба поняли, что произошло недоразумение, говорить нам больше не о чем.

– Нет, есть о чем. – (Дэни скрестила руки, всем своим видом показывая, что слушает его с неохотой.) – Я вернулся, чтобы извиниться за свой внезапный отъезд. Извините меня.

В ту секунду, как Сэм произнес эти слова, с его души словно камень свалился. Он почувствовал просто-таки физическое облегчение. Словно то, что случилось днем, ушло в прошлое и забыто и можно начать новую жизнь.

– Вы вернулись только затем, чтобы сказать мне это?

– Я должен был это сказать.

– Ага. Да ладно, никто не пострадал. – Голос ее звучал натянуто. – Разве что вы потеряли немного времени. И немного разочарованы. Но я уверена…

– Разочарован?

– Что не получили работу, в которой, по всей видимости, нуждаетесь. Извините, что так все вышло.

– А я и не особенно расстраиваюсь. Но мне жаль, что ваш план не удался. Вы не получили мужа, в котором, по всей видимости, нуждаетесь. – Сэм слово в слово повторил колкость Дэни.

– Если вы намекаете на то, – со сладкой улыбочкой парировала Дэни, – что это вы разочаровали меня, мистер Маклин, то можете не беспокоиться. Я рада, что все получилось именно так. Это объявление было просто капризом.

– Капризом, значит.

– Ну да. Я боялась, что на объявление о найме работника никто не клюнет. Я стеснена в средствах и, видимо, от этого немного пришла в отчаяние. Глупо, конечно. Слава Богу, сейчас я одумалась.

– Что значит «одумалась»?

– Вы были первым, кто откликнулся, мистер Маклин, но вы же будете и последним.

– Понятно, – хмыкнул Сэм. – Разрешите подвезти вас до дома?

– Нет, спасибо, – махнула она рукой и, вспомнив свою отговорку, добавила: – Надо проверить изгородь.

– Я могу подождать.

– Не стоит.

– Я подумал, что удобнее было бы поговорить в доме. К тому же вы явно замерзли.

– Поговорить? Но ведь…

Сэм протянул указательный палец и почти коснулся кончика ее носа.

– У вас нос покраснел, – мягко сказал он.

Снова эта загадочная вежливость, которая грозит втянуть ее в мир, где она опять будет разрываться между необходимостью бежать и желанием остаться.

– О чем нам разговаривать?

– О найме на работу. – Взгляд карих глаз был пристальным. – Я хочу снова подать заявление.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Дэни подождала, когда пройдет сердцебиение.

– Я не могу платить за работу, – напомнила она стоявшему перед ней человеку.

– В объявлении было сказано «за комнату и питание». Большего мне и не нужно.

– Не понимаю, – после паузы произнесла Дэни. – У вас хорошая машина, приличная одежда. Почему вы хотите бесплатно работать на захудалой ферме в Богом забытом месте?

– Это вас удивляет, не так ли? – с еле заметной усмешкой спросил Сэм.

– По правде говоря, да.

– Вы мне, конечно, не поверите, если я скажу: я обожаю сладкое.

Дэни покачала головой и не смогла удержаться от улыбки. Она была почти готова этому поверить, вспомнив его первую реакцию на запахи в ее доме. Но ни один человек – особенно такой – не согласится работать за шоколадные чипсы.

– К тому же я мало что умею. Я никогда не работал на ферме. У меня еще не совсем зажила нога, так что пока не знаю, насколько она будет мне мешать. Я не уверен, смогу ли работать полный день, чего вы могли бы потребовать от другого работника, но я буду очень стараться.

– Извините, я не знала…

– А я и не хотел говорить об этом. Просто вы спросили, почему я хочу здесь работать, а из-за ноги…

– Вы не можете больше служить в армии?

– Мне предложили канцелярскую работу во Флориде. Пока я еще размышляю.

– Вы из Флориды?

– Нет. Никогда там не был.

– А когда вы должны начать работу во Флориде?

– На первой неделе нового года.

– Значит, через шесть недель. Скоро начнутся праздники, значит, вы уедете…

– Я бы остался на праздники, если вы позволите.

Дэни было запротестовала, но потом поняла, что ему просто некуда деться. Этому человеку, игравшему роль Санта-Клауса и так приветливо разговаривавшему с ее сыном, просто нужна на праздники крыша над головой.

Порыв ветра донес до них запах дыма: наверно, Джин развел в камине огонь. Дэни заметила, как Сэм вдохнул этот запах.

Она сегодня же вечером проверит рекомендации Сэма и убедится в том, что его и вправду ждет работа во Флориде. Не такой уж она безответственный человек на самом-то деле!

– Хорошо. – Дэни даже немного испугалась, что так быстро приняла решение, и, удивившись тому, как уверенно она это произнесла, добавила: – Можете приступить к работе завтра.

– Отойдите от окна.

Бет Стенли и Кэрри Риггз, стоя по обе стороны окна и прячась за занавесками, подсматривали за Сэмом, который чинил крыльцо.

– Сложен божественно, – заявила Бет, которая была на седьмом месяце беременности, ожидая четвертого ребенка.

– У него лицо как у римского легионера, – пробормотала Кэрри, пользовавшаяся сомнительной славой самой старой среди старых дев в Роквью.

– Он похож на того актера, который играет Индиану Джонса.

– Харрисон Форд, – подсказала Кэрри.

– Широкие плечи.

– Благородный лоб.

– Прекратите! – Схватив обеих подруг за руки, Дэни оттащила их от окна. – Сядьте. Нам же надо работать. Благотворительный базар уже через две недели, – напомнила она, – а мы еще не разобрались с пожертвованиями для вещевой лотереи.

Однако подруги Дэни никак не могли, а может, и не хотели, заниматься делами, а горели желанием знать все в подробностях.

– Как ты его нашла?

– Я его не искала. Он пришел по объявлению.

– Ты не говорила нам, что собираешься дать объявление.

– Это сделал отец. Я даже не знаю, что он там написал.

Бет и Кэрри были лучшими подругами Дэни с тех пор, как она приехала в Айдахо. Они ее любили, поддерживали и понимали, но Дэни ни за что не призналась бы им, что ею двигало желание найти мужа. Уж слишком это было унизительно.

Она лишь рассказала, что Сэм работал у Джо Лоусона, увидел объявление, вывешенное ее отцом, и приехал по этому объявлению.

– А когда он начал на тебя работать? – поинтересовалась Кэрри.

– Вчера. Но сначала я проверила его рекомендации.

– Молодец, – коротко прокомментировала Бет. – Ну и кто же его рекомендовал?

– Джо Лоусон и командир военной базы, где он служил.

– Он солдат или офицер?

– Офицер.

– Совсем как в том фильме… как его? Где Дэбра Уингер работает на фабрике, а Ричард Гир…

– «Офицер и джентльмен»! – вспомнила Кэрри название фильма. – Как романтично! – И, перегнувшись через стол, добавила доверительно: – В этом фильме было столько СЕКСА!

– Ага. Ну, рассказывай! Он женат?

– Не знаю. Думаю, да, – нахмурилась Дэни.

– Так ты даже не спросила? – изумилась Бет. – О, женщины, женщины! Хоть я и жалуюсь на семейную жизнь, но только тогда, когда беременна. А так, я вам скажу, брак – это здорово! А вы… Спуститесь на землю! Можно подумать, что в наших краях мужиков навалом. Вон у тебя на крыльце, Дэни, обалденно красивый офицер, а ты будешь нас уверять, что он тебя не интересует?

– Нисколечко.

– Так я и поверила. А где он спит?

– В спальне на чердаке.

– А что у тебя вчера было на обед?

– Жареное мясо и картофельные оладьи. – Дэни нетерпеливо показала на лежавшие перед ними бумаги. – Может, все-таки займемся делами?

– Домашний обед! – Бет даже потерла руки в восхищении. – Ей этот парень нравится, – сообщила она Кэрри. – А ему обед понравился?

– А аппетит у него хороший?

– Вы разговаривали за обедом?

– А он умеет вести себя за столом?

Дэни застонала. Ей не хотелось вспоминать об обеде. Она почти не спала ночь, потому что, как ни старалась, не могла не думать о Сэме.

С появлением в ее доме Сэма все самые простые, земные вещи вдруг стали казаться ей необыкновенными. Да, у него отменный аппетит и он хвалил все, что она подавала. Нет, он не слишком разговорчив, но у него отличные манеры, а голос такой, что от обычной фразы «Будьте добры, передайте мне, пожалуйста, горошек»у нее мороз по коже пошел. С отцом он разговаривал почтительно, а с сыном – терпеливо и внимательно. Он улыбался, когда ему что-то было особенно по вкусу. А потом…

– …он вымыл посуду, – тихо сказала она.

– С ума сойти! Ты его об этом попросила?

Дэни покачала головой. Ее поразило не то, что он сделал, а как и почему. Она сказала, что хочет убрать со стола, потому что отец любит есть десерт в гостиной.

– Почему бы вам тоже не пойти в гостиную и не отдохнуть, – предложил Сэм, – а мы вымоем посуду.

– Мы?

– Мы с Тимми.

Дэни и Джин на минуту застыли. Потом Джин с интересом взглянул на Сэма и одобрительно улыбнулся.

– Мне следовало давно об этом подумать, – сказал он и добавил: – Пойдем, дочка, посмотрим телевизор.

Дэни не сдвинулась с места, не зная, как реагировать на действия человека, в сущности ей незнакомого.

– Очень мило с вашей стороны, но домашняя работа не входит в ваши обязанности.

– Миссис Хармон, – Сэм укоризненно покачал головой, – я надеюсь, вы не относитесь к тем оголтелым работодателям, которые следят за каждым шагом своего работника? – Сэм приподнял одну бровь. Глаза его искрились смехом.

Дэни растерялась. Она хотела было возразить, но поняла, что он шутит, и решила ему подыграть.

– Думаю, вам не раз придется обратиться в комиссию по трудовым спорам. Может, все-таки пойдете смотреть телевизор? Вы сегодня здорово поработали. Серьезно.

– Если серьезно, то и вы немало сегодня потрудились. Что скажешь, Тимми? Твоя мама работала весь день, да еще приготовила нам такой замечательный обед. По-моему, нам надо вымыть посуду, как считаешь?

– Нам с тобой? – Тимми удивился, но был явно в восторге от такой перспективы.

Сэм прищурился, как бы оценивая их способности, и кивнул.

– Или мы не мужчины?

Тимми тряхнул рыжими кудрями и улыбнулся своей очаровательной белозубой улыбкой, от которой сердце Дэни неизменно таяло…

– Что было потом? После того, как он вымыл посуду? – допытывалась Бет.

– Ничего… Очень мило поговорил с Тимми и… пошел наверх в свою комнату.

– Интересно, как давно он занимался сексом?

– Ради Бога, Бет, он может нас услышать.

– Не услышит. Мы здесь одни, и не говори, что женщины не думают о таких вещах.

– Он же видный мужчина. Так что, наверно, не так уж и давно, – промямлила Дэни, перебирая на столе карандаши.

– Ну и что же мы будем с этим делать?

– Я подумала, если Кэрри будет собирать деньги у входа, а мы с тобой…

– Да я не о праздничном базаре.

– Я прекрасно понимаю, о чем ты, но не хочу больше об этом говорить. Я ничего не собираюсь делать, а вы можете делать, что вам угодно.

Около часа дня, когда они все еще решали вопрос, какие предметы выставить на праздничном базаре, в комнату вошел Сэм, чтобы сообщить, что он собирается в город, и спросить, чего надо купить в хозяйственном магазине. Надеясь, что он не обратил внимания на то, с каким восторгом на него смотрят ее подруги, Дэни предложила ему перекусить, но Сэм отказался, заметив, что она занята и он перехватит что-нибудь в городе.

Через час Бет и Кэрри ушли, и Дэни вздохнула с облегчением.

Вскоре Джин привез из сада Тимми.

– А где Сэм?

– Поехал в город.

– Я тоже хочу!

– Он уже уехал, – сказала Дэни, расстегивая пальто Тимми. – Кроме того, детка, Сэм у нас работает, и мы не должны мешать ему. А где твой рюкзачок? – спросила Дэни, чтобы Тимми не успел задать очередной вопрос.

– Я его взял, – ответил Джин. Тимми вспоминал о своем рюкзаке не чаще чем раз в неделю.

– Нам сегодня разрешили рисовать пальцами. – Тимми достал свой рисунок. – Я покажу его Сэму, когда он вернется! – с энтузиазмом воскликнул мальчик и убежал в свою комнату.

Тимми впервые не поделился своим творчеством с дедом.

– Прости, папа. Он так возбужден оттого, что в доме новый человек.

– И это тебя беспокоит?

– Я не хочу, чтобы ты почувствовал себя…

– Не волнуйся. Дед есть дед, и он отлично это понимает.

– Может, нехорошо, что он так привязывается к Сэму? Ведь мы его совсем не знаем.

– Все нормально. По-моему, они неплохо ладят. А насчет Сэма… Похоже, он чувствует себя на ферме лучше, чем мы когда-то. А уж у тебя на кухне…

– Ему нравится моя стряпня. Но он, по всей вероятности, уедет после Рождества.

– Все может быть. Между прочим, у тебя осталось еще то печенье с начинкой из суфле?

– Холестеринчику захотелось? – шутливо осведомилась Дэни, обняв отца за плечи.

– А Бог с ним. Как я люблю это время года! На Рождество будто все одного возраста, ты заметила? И я рад, что мой день рождения совпадает с Рождеством.

– Намекаешь?

– Да нет. К слову пришлось. – Джин сел за стол. – Но в этом есть какой-то смысл. Рождество – это начало. И у меня каждый раз такое чувство, будто мне снова представляется возможность начать все сначала и посмотреть, какие глупости опять наделаю.

– На самом деле никто никогда не начинает все сначала, – мягко возразила Дэни с улыбкой.

– Да большинство и не захотело бы. Но иногда мысль начать все сначала кажется привлекательной, а? – Джин надкусил печенье. – До чего же вкусное, скажу я тебе!

– Постараюсь побольше испечь такого же на Валентинов день.

– Я уверен, всё купят, – ухмыльнулся отец.

– Ну да, если продать все тебе одному! – Облокотившись на стол, Дэни стала вслух размышлять над тем, что сказал Джин: – Почему людям так нравится начинать все сначала? Может, потому, что надеются забыть свои ошибки? Но ведь они их снова повторят.

– Ага. Но они покажутся им менее страшными.

Какое счастье, что у нее такой отец! Как он поддерживал ее все эти годы! У него была квартира в Лонг-Бич в Калифорнии, и он ходил по домам, продавая золотые украшения, но, когда она попросила его переехать с ней и с Тимми в Айдахо, не колебался ни секунды.

Даже вот просто так сидеть с ним и беседовать было для Дэни удовольствием, пока он не заговорил о новой жизни и старых ошибках. Что толку в ошибках, если ты на них не учишься? Она, например. Сколько раз она страдала оттого, что идеализировала взаимоотношения мужчины и женщины! Чего она сейчас вдруг испугалась и почему так глупо себя ведет? Им же было так хорошо втроем!

– Значит, ты думаешь, что Сэм уедет до Нового года?

– Думаю, да. – Дэни очнулась от своих мыслей.

– Не так уж это и скоро.

– Так ведь до Рождества всего три недели.

– Что-то мне подсказывает, дочка, что много чего может случиться за это время.