Текст книги "Новогоднее желание"

Автор книги: Лорин Чандлер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

– А тебе идет большая борода. Правда, немного староват, но… – Джо Лоусон откинулся в кресле, едва вмещавшем его тучное тело, и добродушно улыбнулся. Однако выражение лица Сэма больше подходило Джеку Потрошителю, чем Санта-Клаусу. Сэм был уверен, что Джо просто решил над ним подшутить, предложив побыть Санта-Клаусом. – Да нет, вроде ничего, – продолжал Джо. – Ты не обиделся на мое предложение? Понимаешь, наш Санта заболел гриппом. Я рад тебя видеть, приятель.

– А я рад видеть тебя.

– Ты немного раздражен, но справился сегодня хорошо. Я за тобой наблюдал. Ты умеешь обращаться с детьми. Может, и завтра поработаешь?

– По мне, так лучше предстать перед военным трибуналом, – усмехнулся Сэм и бросил на стол бумажный пакет. – Угощайся. Ты не поверишь, но одна мамаша специально испекла это для Санта-Клауса.

– Да ну? Какое? – Джо достал печенье. – Мои сестры в детстве обычно ставили тарелку с таким печеньем и стакан молока около камина для Санта-Клауса. А я всегда оставлял шоколадные М&М, потому что считал, что на Северном полюсе их нет.

– Шутишь!

– А ты разве ничего такого не делал? Никогда не поверю, что ты не пытался не спать всю ночь, чтобы подглядеть, как Санта-Клаус будет спускаться по трубе.

– Все так и было.

– Вкусно, – похвалил Джо печенье. – Мы продаем в нашей булочной неплохие батончики на патоке, по доллару девяносто девять центов за дюжину.

– Но это домашнее, – заметил Сэм, почему-то раздражаясь оттого, что Джо сравнивает свои изделия с печеньем рыжей женщины.

– Тебе хочется домашнего? – пожал плечами Джо. – Моя сестра Кэрол все время что-нибудь печет. И она умная и забавная. Она тебе понравится. Я показывал тебе ее фотографию?

– Сватаешь за меня сестренку?

– Ясное дело. А старшие братья на что? Интересуешься?

Сэму вдруг стало жарко и захотелось сбежать. Он был знаком с Кэрол давно, и она ему нравилась. Но уже тогда было ясно, что она непременно хочет выйти замуж, поэтому у Сэма хватило ума не начинать того, что он ни при каких обстоятельствах не намеревался закончить.

Честно говоря, он приехал сюда не только потому, что ему нужна была работа. Он помнил семью Лоусон, их непринужденные застолья, и то, как они подшучивали друг над другом, и уют в их доме.

Семья.

Сэму хотелось побыть в семье. Какое-то время. Но не в качестве члена семьи, а как зрителю. Закрыв глаза, он мог представить себе, как сидит за небольшим столом, так чтобы можно было протянуть руку и налить кому-то вина. Вместе с кем-то накрывать на стол и шутить по любому поводу. И проявлять заботу друг о друге в простых мелочах: «Тебе положить еще картошки?» – «Да». – «А соуса?» – «Конечно».

Думать друг о друге. Ценить то, что кто-то приготовил картошку, потому что ты ее любишь… Ценить, что кто-то знает, что ты любишь картошку…

Сэм принял предложение Джо приехать в Айдахо, потому что ему хотелось немного пожить в его семье, потом уехать и долго еще об этом вспоминать. Но после замечания приятеля он понял, что не имеет права никого вводить в заблуждение. Поэтому он покачал головой.

– Я холостяк, Джо. Знаешь эту поговорку про старую собаку?

– Да знаю, – скорчил гримасу Джо. – Я и сам старая собака. А где ты остановился, Барбос?

– В мотеле, за городом.

– В этом клоповнике? Я бы своему любимому пауку не разрешил там поселиться.

– Все в порядке.

– Ты слишком долго жил среди мужиков. – Джо ткнул Сэма. – Так что сегодня приходи к нам обедать, а завтра перетащишь свои вещи. У нас места хватит.

– Спасибо, но я…

– Не болтай ерунды. К тому же сделаешь мне одолжение. Моя мать вбила себе в голову, что я должен жениться. Так что пусть теперь помучает тебя.

– Спасибо, убедил. Я остаюсь в мотеле.

– Что? Нет, серьезно…

– Серьезно. На сегодня у меня другие планы. Но как-нибудь на днях…

Сэм взял со стола пакет с печеньем и встал, тяжело опираясь на палку. У него действительно возникли планы, просто он не сразу это понял.

Требуется… на работу на небольшой ферме… комната и питание… Плюс, добавил он про себя, печенье, которое любит Санта-Клаус. И никаких личных обязательств.

Им нужен работник. С этим он справится. Сэм направился к двери.

– Эй, ты куда? А как же обед?

– Все, что мне нужно, так это бутылка молока, – улыбнулся Сэм, поднимая пакет. – Я тебе позвоню.

– Ты хочешь разбить сердце Кэрол?

– Я никому не собираюсь разбивать сердце.

Дэни осторожно достала из духовки яблочный пирог с изюмом. Поставив его студить, Дэни стала подсчитывать, сколько же она всего напекла: четыре яблочных с изюмом, два грушевых с клюквой и шесть тыквенных, а еще пять разновидностей печенья – имбирное на патоке, шоколадные чипсы, медовое с орехами на арахисовом масле, овсяно-кокосовое и маслянистые русские пончики, которые так хорошо раскупаются на праздники.

«Сладкие мечты» – так называлось ее домашнее предприятие. Она занялась выпечкой, чтобы немного подработать за зиму. Ее продукция расходилась на удивление хорошо, но она здорово уставала. Сегодня она была на ногах уже с четырех утра, а надо еще испечь полдюжины банановых тортов со сметаной и самый популярный у покупателей кофейный торт, посыпанный корицей. Наверно, придется всю ночь печь, а потом еще заняться упаковкой. Утром все развезет отец, а пока Тимми будет в саду, ей, может быть, удастся немного вздремнуть.

Дэни решила дать передохнуть своей надежной духовке и села, чтобы выпить чашку кофе. В кухне было тепло, и это особенно радовало, так как на улице заметно похолодало.

Работа ее изматывала, но Дэни не задумывалась о том, что может преждевременно постареть. Она трудилась ради сына, так стоит ли обращать внимание на поникшие плечи, ноющую спину, тяжесть в ногах? Это были шрамы, полученные в бою. А если она выиграет эту войну, какое значение имеет, что она выйдет из нее несколько потрепанной! А война заключалась в том, чтобы одной вырастить счастливого, приспособленного к жизни сына.

Вчерашний эпизод с Санта-Клаусом снова убедил Дэни, что она может гордиться своим сыном. Она видела, как Тимми вежливо протянул Санте пакет с печеньем, и сердце ее переполнилось любовью. Неужели отцам все равно, какие у них дети? Никогда она этого не поймет, проживи хоть сто лет и будь у нее дюжина ребятишек.

Возможно, Брайан сожалел о том, что было между ними, но почему это должно было отразиться на его отношении к сыну? Ее экс-суженому, как выяснилось, не было дела ни до нее, ни до сына, которого он вообще ни разу не видел.

У Тимми было такое любящее сердечко, а ручонки так крепко обнимали, что можно было сойти с ума от любви и нежности.

Дэни макнула печенье в кофе и вздохнула. Вчера отец отвез ее объявление в редакцию газеты. Ей было немного тревожно – что будет дальше, как она должна себя вести? Но она не даст страху одолеть себя. Она будет надеяться, что у них появится шанс и Тимми не придется целовать на ночь куклу-отца.

Дэни посмотрела в окно на скрытую под снегом землю. Где-то на этой земле есть человек, который знает, что значит любить сына. Приличный человек, у которого есть сердце. Вот все, что ей надо.

Этот человек вряд ли будет так уж красив, но какое это имеет значение! Отец Тимми был умным, красивым, честолюбивым. И обаятельным. Он умел дать ей ощутить, что она – особенная. Но она почему-то чувствовала себя с ним одинокой. Они никогда по-настоящему не разговаривали, то есть ни о чем важном. Дэни слишком старалась ублажить Брайана, боясь раскачивать лодку и не замечая, что лодка-то уже тонет. А когда она забеременела, Брайан эту тонущую лодку и вовсе покинул.

Теперь она твердо знает, что никогда не будет ни к кому подлаживаться и никому не позволит обидеть Тимми. Если она разрешит какому-нибудь мужчине войти в их жизнь – если! – то они должны будут ему нужны так же, как он – им.

Неожиданно зазвонил телефон.

– Алло?

– Здравствуйте. Попросите, пожалуйста, Джина.

– Его сейчас нет. Что-нибудь ему передать?

– Я звоню по поводу работы. Меня зовут Сэм Маклин.

Голос на том конце провода был бархатистым, как трюфель, и гладким, как карамель. – Работы?

– Вы давали объявление…

– Объявление? Ах, да… – Боже, неужели они поместили его в воскресном выпуске? Ведь отец отвез его только вчера. Она не ждала звонков раньше чем через неделю. – Вы спрашивали моего отца?

– Если Джин ваш отец.

– В объявлении было написано его имя? – нахмурилась Дэни.

– Да, мэм.

Да, мэм.Он сказал это вежливо, уважительно.

Дэни судорожно сжимала телефонную трубку. Человек звонил по поводу ее объявления, но как там оказалось имя ее отца? Наверно, напугали в редакции. А может быть, отец нарочно дал свое имя. чтобы иметь возможность «просвечивать» предполагаемых зятьев.

Набрав побольше воздуха, Дэни постаралась ответить как можно уверенней:

– Это я дала объявление, мистер…

– Маклин. Сэм.

– Сэм. И я бы хотела… предварительно с вами побеседовать.

– Простите, мэм, я не расслышал вашего имени.

– Извините. Меня зовут Дэни. Дэни Хармон.

– Я с удовольствием пройду собеседование, миссис Хармон, если вы, конечно, позволите.

Сама вежливость! Что делать? Согласиться? Но все произошло так быстро.

Дэни вздохнула, закрыла глаза и, скрестив пальцы, решила довериться интуиции.

– Я согласна, – сказала она, чуть помедлив.

– Спасибо. Сегодня воскресенье, но я свободен…

– Сегодня?

Дэни быстрым взглядом окинула кухню. Вся она была заставлена пирогами, тортами, печеньем, кастрюлями и сковородками. И сама Дэни далеко не в лучшем виде: джинсы, старый бесформенный свитер, волосы стянуты в не очень аккуратный хвост, – редакторы журнала «Космополитен» вряд ли бы ею заинтересовались.

А с другой стороны…

Кандидату в мужья и отцы стоит сразу увидеть на что он идет. Это рабочая кухня, а она – работающая мать. Если бы она, как когда-то, была высокооплачиваемой секретаршей у адвоката в Лос-Анджелесе, она надевала бы на работу юбку и туфли на высоких каблуках, а вечером – шелковые брюки и открытые босоножки… А сейчас она мать-одиночка двадцати восьми лет от роду, со шрамом от кесарева сечения на животе и без всякой косметики. В последний раз тушь для ресниц ей понадобилась, чтобы замазать царапину на кофейном столике.

Надо выбирать: либо перенести встречу с Сэмом Маклином на завтра, отскоблить все в доме, купить губную помаду и притвориться, будто она Джейн Сеймур, либо наплевать и пусть видит, на что идет.

Кровь стучала у нее в висках, когда она наконец решилась:

– Можно и сегодня, мистер Маклин. Три часа подойдет?

– По-моему, – ответил он своим спокойным, мягким голосом, – три часа – самое подходящее время для собеседования.

Дорога на ферму Дэни Хармон, хотя и посыпанная гравием, но вся в рытвинах, вряд ли была полезна для новых амортизаторов его «бьюика».

Поэтому Сэм ехал медленно, то и дело сверяясь с указаниями, которые записал со слов Дэни. Вот он, нужный ему адрес: Лонг-Эйкр-роуд, 2140.

Однако вместо того, чтобы радоваться, что так легко нашел ферму, Сэм нахмурился. Не так он представлял себе это место! И эта развалюха как-то не вязалась с той рыжей женщиной.

Почему-то он вообразил, что она живет с сыном в пряничном домике, удобном и ухоженном, где все дышит семейным уютом. А этот дом явно переживал трудные времена. Краска облупилась, водосточный желоб оторван, крыша нуждается в срочном ремонте. Впрочем, несмотря на очевидную обветшалость, чувствовалось присутствие в доме женщины.

Как косметика на стареющем лице, сборчатые занавески украшали покосившиеся окна, на двери красовался перевитый лентой венок с сосновыми шишками и красными ягодами. А на карнизе крыльца была укреплена резная деревянная скульптура (корова, на ней – свинья, а сверху – птичка), которая как бы говорила: добро пожаловать, друзья.

Мне это нравится,подумал Сэм. А еще больше ему понравилась мысль, что он починит перила крыльца и этот желоб.

Сэм еще точно не знал, зачем сюда приехал. Ей нужен работник, а в его планы никогда не входило поселиться на захудалой ферме в Айдахо. С другой стороны…

– Но разве у меня вообще есть какой-нибудь план? – пробормотал Сэм, вылезая из «бьюика».

Палку Сэм решил оставить в машине. Чистой воды тщеславие! Ну и пусть. Он надел короткую кожаную куртку и поправил галстук. Давненько у него не было собеседования!

После стольких лет жизни, когда он точно знал, что будет делать через неделю, через два месяца, через год, было невыносимо вдруг оказаться совершенно без всякой цели. Особенно тошно было по утрам. Начиная с первой чашки жидкого кофе утром и кончая резинообразной яичницей с сосисками, которую он ел в первой попавшейся забегаловке, все было отвратительно.

Шагая к дому по глубокому снегу, Сэм вдруг ощутил странное волнение. Он даже замедлил шаги, непроизвольно желая продлить это чувство. Он поднялся на крыльцо, прислушиваясь к скрипу ступенек, и не без удовольствия подумал: я и это починю. Сердце его громко стучало.

А у Дэни взмокли ладони, как только она услышала стук в дверь. Она давно так не нервничала – пожалуй, со школьных лет. А свиданий у нее не было с тех пор, как родился Тимми.

Чтобы успокоиться, Дэни молча прочла молитву – пусть это не станет самой большой ошибкой в ее жизни – и открыла дверь.

Вот это да!

Она даже забыла поздороваться.

Ожидая приезда Сэма Маклина, она старалась его себе представить. Он, конечно, не будет похож на Мэла Гибсона. Мэлы Гибсоны вряд ли интересуются газетными объявлениями.

А вот Харрисоны Форды, видимо, их читают.

К счастью, провидение – или тщеславие – все же одержало верх, и Дэни отказалась от своего первоначального решения остаться в том, в чем была. Она переоделась в черные брюки и тонкий свитер жемчужно-серого цвета, развязала хвост, расчесав свои кудри и прихватив их с одной стороны заколкой.

– Миссис Хармон? – Голос был таким же бархатистым и звучным, как по телефону. – Я Сэм. – И он протянул руку.

– Сэм! – как-то очень по-детски воскликнула Дэни и тут же взяла себя в руки. – Вы точны.

Длинные загорелые пальцы сжали ее руку.

Ее отец, в течение тридцати лет ходивший от дома к дому, продавая разные товары, говорил ей, что рукопожатие может многое рассказать о человеке. Рука Сэма была теплой, несмотря на мороз, крепкой, но не мозолистой. Дэни сразу поняла, что он давно не работал на ферме, если вообще ему когда-нибудь приходилось этим заниматься.

Что касается самого рукопожатия, то оно было достаточно твердым, чтобы внушить уважение, и достаточно мягким, чтобы дать понять, что оно предназначено женщине. И отпустил он ее руку быстро, не задерживая, так что контакт был мимолетным.

Может быть, Дэни и могла определить характер Сэма по его рукопожатию, но гораздо больше она могла бы рассказать о своей реакции на это рукопожатие. Лишь только Сэм коснулся ее руки, ее как током ударило и все в ней затрепетало. Если она думает, что за шесть лет одинокой жизни у нее выработался иммунитет на прикосновение мужской руки, значит, она полная дура.

– Входите, пожалуйста. – Дэни отступила, пропуская Сэма в дом.

На нем была не совсем новая, но хорошего качества кожаная куртка, которую обычно носят летчики. Брюки тщательно отглажены, каштановые волосы аккуратно подстрижены. Во взгляде карих глаз – спокойная уверенность. По всему было видно, что отнюдь не финансовые проблемы явились причиной его появления на ферме. Высокий, стройный, красивый, с приятным голосом – такой вряд ли бы стал искать женщину по объявлению.

Внезапно Дэни пронзила мысль: что она делает?! Какое безрассудство – впустить в дом совершенно незнакомого мужчину! Здорового, сильного чужака!

Давая объявление, она ожидала, что на него откликнется человек, о котором можно будет сразу сказать, что он потерпел в жизни крушение. Кроме того, прежде чем назначать встречу, она собиралась навести об этом человеке справки. И вдруг, услышав по телефону голос Сэма Маклина, она…

Сэм, не заметив ее нерешительности, шагнул через порог. Взору его представился потертый диван, рисунок Тимми на кофейном столике, а на обеденном столе банки с домашними заготовками, пирогами и тортами. И тут он сделал нечто неожиданное.

Стоя посреди комнаты, руки в карманах, Сэм на секунду закрыл глаза и… потянув носом, вдохнул. Просто вдохнул, медленно, сосредоточенно.

Дэни сначала не поняла, к чему он принюхивается. Но потом до нее дошло: в духовке пекутся шоколадные чипсы, и весь дом наполнен их сладким ароматом. Открыв глаза, Сэм обернулся к Дэни, и один уголок его рта приподнялся в ухмылке.

Дэни стояла на пороге, решив пока не запирать дверь – на случай, если ей придется спасаться бегством, окажись этот человек психом.

Но на психа он похож не был.

Дэни еще никогда не видела, чтобы человек так улыбался. Восхищенно, но вместе с тем печально и… задумчиво, и это как-то не вязалось с открытым, мужественным лицом. Странный человек.

И вдруг у этого странного человека заурчало в животе. И довольно громко. Улыбка сбежала с лица Сэма, он был явно смущен. Именно в этот момент Дэни решила, что ему можно доверять.

– Я тоже еще не обедала, – улыбнулась она.

И закрыла дверь.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

– Разрешите, я помогу вам.

Сэм освободил место на столе для противня, который Дэни достала из духовки. Когда она была рядом, он не понял, что ему больше понравилось – исходивший от волос Дэни легкий аромат сирени или запах шоколада и имбиря, шедший от печенья.

Черт бы побрал его желудок! Меньше всего ему хотелось, чтобы Дэни Хармон подумала, что ему непременно нужна работа. У него есть деньги, и он мог бы где-нибудь перекусить. Но почему-то сама мысль об этих завернутых в бумагу закусках показалась ему вдруг противной. И сидеть одному в кафе тоже было малопривлекательным, поэтому он и решил вообще сегодня не обедать.

Дэни наклонилась к холодильнику, чтобы освободить место для чипсов, и в этот момент короткий свитер немного задрался, обнажив полоску упругого тела. Сэм почувствовал, что ощущение голода переместилось из желудка… несколько ниже. Он постарался не глядеть на Дэни, когда она обернулась, чтобы взять у него лист с печеньем.

– Я поставлю, – сказал он внезапно охрипшим голосом.

Возьми себя в руки, парень.

Пора переходить к делу, решил он.

– Может, мы сначала поговорим, а потом пообедаем? Я мог бы прямо сейчас заполнить анкету.

– Анкету? – удивилась Дэни.

– У меня нет написанной автобиографии. Я служил в армии двенадцать лет, и мне она была не нужна.

– Я как-то не думала… – Она нахмурила брови. – Мне не нужна автобиография, только пара рекомендаций, вот и все.

– Без проблем.

Дэни кивнула. Интересно, как случилось, что человек, прослуживший столько лет в армии, дошел до того, что читает подобные объявления?

В открытом взгляде Сэма не было и намека на то, что он собирается ее очаровывать. Дэни была далека от мысли, что способна правильно оценить человека, да еще с первого взгляда, но Сэм Маклин показался ей искренним, и это ей понравилось. Даже очень.

– Садитесь, – пригласила она и поставила на стол тарелку с печеньем. – У меня много этого печенья.

– Я его уже пробовал.

– Правда? А где?

– «У Лоусона».

– Я не продаю им свою выпечку. У них своя пекарня.

– Меня угощал ваш сын. Я вчера был «У Лоусона» Санта-Клаусом.

– Это были вы? – изумилась Дэни. Она вспомнила, как долго Тимми разговаривал с Сантой, а потом только об этом и рассказывал.

– Меня друг попросил выручить. Боюсь, я не очень-то справился с этой ролью.

– Вы были просто великолепны! – вырвалось у Дэни, и она смущенно потупилась.

Откуда взялся этот человек? Такой ласковый с детьми, с таким бархатным голосом и такой красивый?

– У вас замечательный сын.

Дэни подняла голову и увидела, что он смотрит на нее с восхищением. От такого взгляда любая женщина растаяла бы и забыла обо всех своих сомнениях и страхах.

– Спасибо. Он для меня – все на свете.

– Так и должно быть.

– Я рада, что вы со мной согласны. – Дэни провела кончиком языка по пересохшим губам. – Именно поэтому я и решилась. Я имею в виду объявление.

– По-моему, это вполне разумно.

– Вы думаете?

– Все так делают, – пожал Сэм плечами.

Дэни убрала прядь непослушных волос, вечно выбивавшихся на висках, как бы гладко она их ни зачесывала. Ей хотелось произвести впечатление, словно она молоденькая девушка на своем первом свидании.

– Господи! Я не думала, что все произойдет именно так. То есть в обычных условиях я бы никогда так не поступила. Понимаете?

– Боюсь, что нет. – Сэм покачал головой. Не в силах больше сдерживаться, он взял тарелку с печеньем и протянул ее Дэни.

Какой простой жест – сначала предложить кому-то, прежде чем взять самому. Простая вежливость. Но она-то не была этим избалована!

Все эти маленькие штрихи убедительно доказывали, что Сэм Маклин – приличный человек, словно из другого времени, судя по тому, как ведет себя.

В сердце Дэни закралась надежда. Вообще-то она смотрела на жизнь вполне трезво, но в глубине души все еще лелеяла романтические мечты, и, если бы дала волю своему воображению, оно бы могло далеко ее увести.

Ей казалось, что из объявления ясно следовало, что для нее – Дэни Хармон – брак всего лишь соглашение и в выборе она будет руководствоваться только разумом.

Теперь она поняла, что это не так, и Сэм Маклин с его обаятельной улыбкой и потрясающим голосом был тому доказательством.

– Я не думала, что окажусь в такой ситуации, – решила пояснить Дэни. – Я никогда не думала, что возникнет необходимость… и даже желание… Некоторые мои друзья в Лос-Анджелесе – мы приехали оттуда – давали такие объявления, но мне тогда и в голову не приходило…

Ее несвязное объяснение, по-видимому, смутило и Сэма.

– У вас в Лос-Анджелесе было собственное дело?

– Нет.

– А здесь вы работаете одна?

– Мне отец немного помогает. Зимой на ферме мало работы. Поэтому я зарабатываю тем, что пеку на продажу торты и печенье и продаю варенье и всякие заготовки, которые делаю осенью.

Сэм улыбнулся своей особенной улыбкой, и внутри у Дэни что-то задрожало.

– Не знаю ни одной женщины, которая делала бы заготовки.

– А я раньше и не занималась этим. Мы переехали сюда из Калифорнии. В Лос-Анджелесе я работала в одной фирме полный рабочий день и варенье покупала в магазине, а торты – в булочной.

– Айдахо далековато от Калифорнии, – заметил Сэм.

– И не только в смысле расстояния. Все равно что из армии попасть на овощеводческую ферму, да к тому же на нашу. Она на ладан дышит. – Пусть знает, в каком они положении. – Мне хотелось, чтобы у моего сына была другая жизнь, – тихо добавила Дэни. – Поэтому мы и переехали. А вас что сюда занесло?

Этим вопросом Дэни решила переключить разговор в нужное ей русло. Она постаралась, чтобы вопрос прозвучал небрежно, но в действительности ответ Сэма был для нее очень важен. Если он скажет, что был уволен из армии за то, что продавал оружие несовершеннолетним, или что-то в этом роде, все будет кончено, а ей бы этого не хотелось. Она ждала ответа с замиранием сердца.

Сэм прожевал печенье, вытер рот салфеткой и сказал:

– А черт его знает!

Дэни в недоумении заморгала.

– Видите ли, я попал в аварию и, хотя меня снова собрали, для армейской службы уже не гожусь, а это все, что я умею. Здесь, в Айдахо, у меня есть друг. Его зовут Джо Лоусон.

– И вы ему помогаете, играя роль Сайта-Клауса?

– Ну да. – Он явно не хотел распространяться на эту тему. – Вы написали о рекомендациях. Я могу вам их представить, если вы не против позвонить по междугородному.

– Не против, – пробормотала Дэни.

Ей бы хотелось узнать поподробнее и о его службе в армии, и об аварии, и о полученных увечьях, но Сэм, видимо, не был расположен обсуждать это. В конце концов, зачем ей знать его послужной список, чтобы принять решение? Она будет спрашивать о существенном.

– А семья у вас здесь есть?

– Нет.

– Но вы решили поселиться именно здесь?

– Если получится. А если нет, мне предлагают канцелярскую работу. В объявлении вы написали об испытательном сроке.

– Я посчитала это необходимым, в случае, если мы не… В общем, мы можем и не… Может, вы решите, что это вам не подходит.

Сэм окинул быстрым взглядом кухню, заставленную изделиями Дэни, и выражение его лица смягчилось. Потом он взглянул на нее саму, и в глазах у него появилось нечто такое, чего она не могла определить.

Что-то неуловимое, таинственное, заставившее ее затрепетать. В этом взгляде читался не просто мимолетный интерес. Сэм смотрел на нее как на женщину! Однако его ответ был прямым и без тени кокетства:

– Пока что подходит.

Сомнения в душе Дэни растаяли, будто снег весной, и впервые за много лет она ощутила, как в груди у нее потеплело. От слов совершенно незнакомого человека!

Это опасно, когда кто-то обладает такой магнетической силой! Но зато как прекрасно чувствовать, что краснеешь, запинаться, потому что все в тебе натянуто как струна, снова на что-то надеяться, будто тебе семнадцать! Но это же безумие! Глупо и безрассудно!

Что это за мужчина, который откликается на такое объявление?

А что она за женщина, которая дает такое объявление?

У него какая-то тайна, размышляла Дэни, разглядывая Сэма. Ну и что? Разве у нее нет?

А может быть, именно у них, безумных и безответственных, и получится?

Дэни снова попыталась внушить себе, что делает все ради Тимми. Но если уж Судьба посылает тебе подарок, хватай его и не раздумывай. Уже несколько лет она подавляла в себе чувства, которые могли причинить лишь боль. А сейчас возрождается надежда на жизнь, о которой она мечтала. Смех, родство душ, близость и долгие, полные страсти ночи – на какое-то мгновение Дэни дала мечтам увлечь воображение.

– Мне бы хотелось помочь вам, Дэни. – Уверенный, спокойный голос вернул ее к действительности и напомнил, что они еще ни до чего не договорились. – Но, по правде говоря, у меня в этом деле нет никакого опыта.

Брови Дэни непроизвольно поползли вверх. Он говорит о браке, напомнила она себе, смущенная своими грешными мыслями.

– Представьте, и у меня тоже, – улыбнулась Дэни, несколько удивленная отсутствием у Сэма мужского тщеславия. – Может, оно и к лучшему. Меньше надежд, не так ли?

– Но вы должны надеяться, – возразил он, хмурясь. – Это же ваша жизнь, ваши средства существования. А что будет входить в мои обязанности?

– Обязанности? Ну… я… – Дэни опустила взгляд и покачала головой. – Звучит как-то странно.

– Почему? Должны же у меня быть обязанности. – Может быть, это армейская привычка, так выражаться? – Вам с каждым, кто обратится по объявлению, придется говорить об обязанностях.

– Об обязанностях? – повторила Дэни.

Ирония в ее голосе явно насторожила Сэма.

– Может, лучше, чтобы собеседование проводил ваш отец?

– Мой отец? – Дэни даже рот раскрыла от удивления. Так она и знала! Наконец-то обнаружился первый недостаток этого человека – полное неверие в то, что женщина может сама решать свою судьбу.

Надеясь, что она все же ошибается, Дэни осторожно спросила:

– А зачем? Я приняла решение, и оно касается только меня.

– Согласен. И решение очень важное. Именно поэтому вам не следует допускать, чтобы первый встречный стал вас уверять, что он может выполнять свои обязанности на все сто. Если вы не объясните ему, чего от него ждете, тогда что вы будете делать, если окажется, что он не годится?

Дэни потеряла дар речи. Не годится.

– Послушайте, – мягко сказал Сэм, облокачиваясь на стол и обворожительно улыбаясь, – я просто хочу сказать, что, насколько я понимаю, вы не можете себе позволить ждать дольше.

О!

Внезапно Дэни захлестнула ярость. О чем она, черт возьми, думала, когда давала это дурацкое объявление! Да во сто крат лучше быть одной, чем выслушивать оскорбления первого встречного, да еще в собственном доме.

Она встала и оперлась ладонями о стол.

Она была похожа на хор греческих фурий и вся дрожала от негодования. Щеки ее пылали и были почти такого же цвета, как волосы. Что он такого сказал? Чем вызвал такую реакцию? – недоумевал Сэм.

Все вроде шло на лад, даже слишком. Она была такой мягкой, нежной и вместе с тем практичной, от нее-то исходила сила, а то она вдруг становилась застенчивой. Когда он ехал сюда, то решил наплести, что работал на дюжине таких ферм, что у него богатый опыт в этом деле, что лучше его она работника не найдет. И любой бы на его месте поступил так же. Но теперь он понял, что рядом с Дэни Хармон непременно должен быть кто-то, например отец, кто бы, нанимая работника, дал ему ясно понять, что ни о чем, кроме работы в саду и огороде, тот и думать не смеет.

И собеседование должно быть жестким, безо всяких эмоций. Дэни Хармон слишком эмоциональна и доверчива: испекла печенье для Сайта-Клауса, предложила пообедать, услышав, как у него урчит в животе, – и это после пяти минут знакомства. Да она и мухи не обидит – Сэм был в этом уверен.

– Как вы смеете! – Голос Дэни уже не был похож на мед, скорее – на раскаленную лаву. – Убирайтесь! – указала она дрожащим пальцем на дверь. – К вашему сведению, мне не нужны услуги жеребца. Я дала это объявление исключительно ради сына. Ради сына,понятно? Что касается меня, – Дэни гордо вздернула подбородок, – меня вполне устраивает мое нынешнее положение. Теперь я понимаю, что сделала объявление в припадке временного помешательства. А от имени всех женщин старше двенадцати заявляю, что ваше замечание относительно того, что мне уже перевалило… просто оскорбительно. Так что катитесь к чертовой матери.

– Мамочка, ты сердишься?

Дэни ужаснулась, увидев в дверях кухни Тимми и отца, переводившего взгляд с Дэни на незнакомца и обратно.

– Вы давно тут стоите?

– Да, наверно, с той минуты, когда ты говорила о лошадях, – потирая подбородок и чуть усмехнувшись, ответил Джин. – Что-то там о жеребцах.

– У нас будет лошадка, да, мама? Здорово!

Тимми даже подпрыгнул от радости. Однако Дэни взяла его за плечи и выпроводила из кухни:

– Пойдем раздеваться.

Сэм ничего не понимал. Что происходит? Отец Дэни улыбался, а из соседней комнаты доносились радостные возгласы Тимми: «Лошадка! Лошадка У нас будет лошадка!» – и приглушенный голос Дэни, пытавшейся увести сына подальше.

Джин с интересом взглянул на тарелку с печеньем и сидящего за столом мужчину.

– Давай выпьем кофейку, сынок.