Текст книги "Короткий миг страсти"

Автор книги: Лорин Батлер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)

– Спасибо... за заботу, – пробормотала она и сбежала вниз по ступенькам.

Конечно, Рой ждал. Рой, от ироничного взгляда которого не укроется ее смятение. Эмили постаралась придать лицу равнодушное выражение и направилась к машине.

– Поезжай вниз по улице. После второго светофора свернешь налево, – сказала она, делая вид, что ее внимание поглощено пристегиванием ремня безопасности.

– Что-то произошло? Ты как-то быстро вернулась.

– Она собирается уходить, – ответила Эми, проклиная себя за ложь. Никогда она не осмелится никому сказать правду. У матери свидание с любовником. Среди бела дня!

Возможно, она не в меру щепетильная.

Если бы Рой знал правду, он сказал бы, что Эми должна больше беспокоить собственная личная жизнь. И был бы не прав, с горячностью подумала она, абсолютно не прав. Но, господи боже, как же ей жить дальше, как остаться прежней! Она никогда не подозревала, что эмоции могут быть столь изнуряющими. Страх, страсть, счастье, ярость, ревность, шок... она пережила их за столь короткий отрезок времени. Ей нужна передышка. Сегодня вечером она посмотрит какой-нибудь бессмысленный фильм по телеку и забудет обо всех: о матери, сестрах, племянниках, о Рое.

Дом сестры стоял на тихой зеленой улице и находился в безупречном состоянии. Подойдя к крыльцу, Эми услышала громкий лай. Сопрано и меццо-сопрано, сухо подумала она. Интересно, соседям досаждает этот шум? Она открыла дверь и втащила чемодан.

Две коричневые таксы радостно бросились ей навстречу.

– Тихо, – сказала девушка и потрепала собак по спинам.

– Ты действительно не хочешь, чтобы я остался? – раздался голос Роя.

Эми оглянулась. Рой стоял на крыльце, держа в руке сумку с книгами. Он выглядел таким большим, сильным, таким надежным. Мне будет не хватать его, печально подумала Эмили.

– У меня есть идея и получше, – продолжил он. – Можно забрать собак в коттедж и...

Собаки как будто поняли мысли Роя и, радостно повизгивая, подбежали к гостю.

– Сидеть, – приказал он. К крайнему изумлению Эми, они обе замерли на месте, преданно глядя в глаза Роберта.

– Ты умеешь ладить с животными, – уважительно заметила Эмили.

– Но, к сожалению, не с тобой. – Рой вытащил из кармана записную книжку и, прочитав на аппарате телефонный номер Трейси, переписал его.

Ничего-то от него не скроешь, невольно подумала Эми. Интересно, когда он начнет звонить?

Часы в холле пробили шесть. Немного удивившись, что уже так поздно, Эми устало присела на ближайший стул.

– Мне следовало бы пригласить тебя на ужин, – сказала она. – Тем более что ты был так любезен и подвез меня.

– Но ты не сделаешь этого, – неожиданно для себя самого и для Эмили Рой грохнул кулаком по столу.

Собаки забились под стол.

– Я слишком давлю на тебя, знаю, – яростно сказал Роберт. – Но ничего не могу с собой поделать. Когда мы расстаемся с тобой вот так, я боюсь, что больше никогда тебя не увижу. Давай пообедаем в субботу.

– Слушай, я не хочу видеть никого в эти выходные. Мне нужно время. Отдых. Пауза. Передышка. Назови, как хочешь.

– В понедельник ты вернешься на работу. И мы оба знаем, что это значит.

Оркестр казался чем-то из другого мира, далеким и незначительным.

– Может быть, в следующие выходные? – предложила Эми.

– «Может быть» – это все, что ты можешь сказать?

Она почувствовала раздражение.

– Да.

– Отлично. Если я все еще буду здесь, позвоню. Если нет, пришлю открытку. – Он схватил Эми за плечи, притянул ее к себе, запечатлел поцелуй – смесь ярости и страсти – возле ее губ и вышел из комнаты.

Входная дверь громко хлопнула. Эми без сил опустилась на стул. Одна из собак подняла к потолку морду и издала пронзительный вопль.

– Я не заплачу, – сказала Эми. – Я выдержу.

Если приложу сверхчеловеческое усилие, подумала она.

Он не уедет из Штатов... ведь правда же?

Вечером того же дня Эми чашка за чашкой пила кофе и предавалась запоздалым размышлениям. Наконец она решила, что мать просто боялась рассказать ей всю правду о Боулте. Она не доверяет мне, печально подумала Эми. Боится открыться. Ведь я годами не проявляла интереса к ее жизни. Мне нравилось заниматься более важными делами, чем семья или личная жизнь... Боже, я была не слишком хорошей дочерью.

Не давая себе времени подумать, так как в противном случае она не рискнула бы, Эми сняла телефонную трубку и набрала номер матери.

– Квартира Кимбелл, слушаю вас, – раздался на другом конце оживленный голос.

– Это я, мама. – Эми облизнула губы и, жутко нервничая, спросила обычную банальность: – Как дела? – затем торопливо продолжила: – Вообще-то я звоню не для того, чтобы спросить об этом. Я хотела сказать, что догадалась насчет Боулта, и я...

– Я должна была сказать тебе. Но как-то все не получалось.

– Мама, я считаю – это прекрасно. Правда. Я хочу, чтобы ты была счастлива. Вот и все.

Мать молчала. Долго. В наступившей тишине Эми ждала ответа. Пальцы сильно, до боли, сжали телефонную трубку. Она ни на минуту не сомневалась в искренности своего признания.

– Спасибо, дочь... – медленно начала мать. – Это очень мило с твоей стороны.

– Мистер Боулт, действительно, настоящий мужчина. Я так рада за тебя. Мне только жаль, что все эти годы я держалась от тебя на расстоянии, и ты не смогла рассказать мне обо всем.

Мать неожиданно всхлипнула.

– Знаешь, это непривычно и для меня. В моем возрасте, и влюбиться! Иногда я чувствую себя глупой девчонкой. Это так замечательно! – Она замялась. – Значит, доченька, если мы объявим о помолвке, ты не станешь возражать?

– Возражать? – удивилась Эми. – Да я в восторге! Мы устроим шикарную вечеринку в честь вступления Боулта в нашу семью.

– Я так рада, что ты позвонила, – почти задохнулась мать. – Ну вот, я плачу. Но только потому, что счастлива. Я боялась, что ты не одобришь. Я ведь уже немолода... Мы хотели пожениться после Пасхи. Как ты на это смотришь? Сначала я планировала устроить очень скромную церемонию, только мы и свидетели. Но Боулт сказал: он так гордится мной, что хочет видеть на свадьбе всех друзей и родственников.

– Эдвард совершенно прав, – заметила Эми. – Я с удовольствием помогу тебе все подготовить. – В самом деле, с удовольствием, изумленно подумала она. – Это будет чудесно.

– Мы сообщим дату. Доченька, спасибо тебе.

Эми откашлялась.

– Большой привет Эдварду. Я люблю тебя, мама.

– Спасибо, дорогая. Я тоже тебя люблю. Спокойной ночи.

Я снова плачу, подумала Эмили. Так трудно бывает измениться. Но овчинка стоит выделки.

В пятницу, стараясь отвлечься от грустных размышлений, Эмили отправилась на прогулку с собаками. Это оказалось довольно рискованным мероприятием, поскольку Спотти твердо вознамерилась поздороваться лично с каждым встречным. Эми с трудом сдерживала неугомонную псину.

Надеясь, что Спотти когда-нибудь утомится, она довольно долго выгуливала собак. Но энергия молодой суки граничила с маниакальной, так что престарелая Гранди и Эми выдохлись первыми.

Утром того же дня Эмили договорилась, чтобы ее машину отбуксировали в гараж. А вечером она пошла за покупками. Гардероб женщины, решила она, должен отражать ее характер. И если раньше все ее наряды отличались консервативным кроем и однообразием тонов, то теперь все будет иначе.

В небольшом магазинчике в Джорджтауне Эми присмотрела мини-юбку в обтяжку и жакет цвета зимней рябины, в соседнем бутике – белый шелковый блузон и пару облегающих джинсов, серебристый ремень из крокодиловой кожи и серебряные украшения с бирюзой.

Затем она решила, что если уж ее внешний вид меняется столь кардинально, то нужно стать более смелой и в выборе интимных деталей туалета. Около часа Эми провела в магазине нижнего белья, оставив там кучу денег. Она даже представить не могла, что бюстгальтеры и трусики могут быть так красивы – нейлоновые, шелковые, кружевные, всех цветов радуги. Как много времени прошло с тех пор, как она в последний раз потакала своим женским капризам. Слишком много.

Нагруженная свертками, она вернулась домой и сразу позвонила сестре, предложив посидеть с детьми в субботу вечером.

– Приходи к ужину, – сказала Барбара. – В субботу мы всегда готовим что-нибудь вкусненькое. Как Боб?

– Полагаю, отлично.

– Полагаешь? – фыркнула Барби. – Если бы я знала, что Трейси предложит тебе вернуться в город, то ни за что на свете не дала бы ей твой телефон. Послушай, давай я предложу маме и Боулту побыть няньками и в уик-энд? Тогда ты и Роберт сможете пойти с нами в кино.

– Нет, – отказалась Эми.

– Мим, однажды ты проснешься и поймешь, что жизнь прошла мимо, – вскипела сестра. – Нет ничего хуже холодной пустой постели. Я поняла это, когда нам с Айзеком пришлось расстаться. Увидимся завтра. Пока. – Эмили услышала, как сестра бросила трубку.

Роберт, уходя, хлопнул дверью, и вот теперь сестра. Все было бы иначе, подумала Эми, если бы другие люди перестали вмешиваться в ее жизнь.

Но если Фросты пригласят Роя в кино, тогда, вероятно, он никуда не уедет?

Эмили сварила себе еще одну чашку кофе и уселась на террасе, греясь в лучах заходящего солнца. Гранди плюхнулась возле ее ног, а Спотти носилась по двору, ища лазейку в ограде и лая на деревья. Наконец собака угомонилась и прилегла на дощатый пол.

Отгоняя мысли о разговоре с сестрой, Эмили вспоминала детство и юность, бегло подумала о коттедже, о том, как долго она не бродила по полям, не любовалась дикими полевыми цветами или даже просто не сидела на залитой солнцем террасе. Она думала о музыкальной школе в Нью-Мехико, которая заслуживала ее внимания, но была так далеко. Далеко от паутины чувств, опутавшей ее сердце. Эми подумала о матери и Эдварде, который через два месяца станет ее отчимом. И только об одном человеке она не смела подумать. О Роберте.

В эту ночь ее снова мучили кошмары, вновь мощный круговорот засасывал ее в жуткие глубины. Эмили проснулась, дрожа от страха. Села на кровати, пытаясь утихомирить бешеный стук сердца. Я боюсь Роя и всего, что связано с ним, в панике подумала она. Вот почему я не хочу даже думать о нем. Если я впущу его в свою жизнь, на самом деле впущу, боюсь, я исчезну, потеряю себя.

По словам Роберта, она нашла себя, свой неповторимый путь. Так ли это? А что, если она влюбится в этого человека... что тогда? Она уже никогда не станет такой, как прежде.

Ее тело ответило первым. Воображение Эми стремительно уносило ее туда, куда она не хотела заглядывать. В крайнем возбуждении она спустилась по ступенькам, приготовила себе авокадо с майонезом и стала смотреть какой-то глупый фильм по телевизору. В семь утра она проснулась на диване с ноющей болью в шее. Телевизор по-прежнему работал.

Эми выключила его. Все из-за мужчин, мстительно подумала она. Или, вернее, из-за одного мужчины. Мужчины, который построил чудесный дом, полный солнечного света, который понимает все людские эмоции, который целует ее так, словно никогда не наступит завтра. Который знает, чего хочет.

Он хочет ее. И не скрывает этого. Хотя ни разу не позвонил с тех пор, как она переехала в дом Трейси.

Возле входной двери раздался ужасный вой собак. Значит, им пора гулять. Эмили осторожно покачала головой из стороны в сторону, растягивая затекшие мышцы. Как раз этим утром она собиралась купить себе новую спортивную машину, которая станет еще одним символом перемен. Эми скорчила рожицу и направилась к входной двери, обороняясь от нападок собак.

Маленький серый автомобиль выглядел жалким и потрепанным рядом с блестящими новыми моделями в автосалоне. Но Эми была настроена воинственно, и, когда к полудню она рассталась с продавцом, ее не покидало чувство удачно совершенной сделки. Эмили с гордостью ощущала себя владелицей ярко-красного «ауди», размером чуть больше предыдущей машины, но современной. Припарковавшись возле дома сестры, она обошла новое приобретение пару раз, похлопывая по блестящему корпусу, и вдоволь налюбовалась собственным отражением в лобовом стекле.

Ближе к вечеру Эмили притормозила возле дома Фростов. Цвет ее новой машины прекрасно гармонировал с алыми обновками. Этот цвет и наряд символизировали нечто, чему она еще не подобрала название.

– Ничего себе! – воскликнула Барби, встретив сестру у порога. – Вот это наряд... Заходи. Мы только что разрезали пиццу. Надеюсь, ты голодна.

Пока взрослые отдавали должное пицце, Барбара кормила ужином малышей. Сара ела спокойно, а Саймон в промежутках между очередной ложкой каши жалобно хныкал, энергично засовывая пальцы в ротик.

– У него тоже режутся зубки, – печально заметила Барби, снимая сына с высокого стульчика. – Айзек, ты уверен, что нам можно идти? Ненавижу оставлять их в такие минуты.

Саймон уткнулся носом в отцовское плечо.

– Конечно, нужно, – ответила за свояка Эми. – В конце концов, я тетя.

– Иногда я забываю об этом, – не слишком тактично отозвалась Барбара. – Твоя работа так далека от малышей с растущими зубками и истеричных мамаш, рвущих на себе волосы.

Далека от настоящей жизни – вот что имела в виду сестра. Внутренне содрогнувшись, Эми предложила:

– Напиши мне номер телефона кинотеатра. Если Саймону станет хуже, я свяжусь с вами.

Сестра задумалась. Она выглядела напряженной и расстроенной. Эмили не помнила сестру такой.

– Пошли, Барби, – решительно сказал Айзек. – Иначе мы опоздаем. – Отец посадил двойняшек в манеж. – В спальне есть специальное кольцо для зубов, дай ему, если он опять начнет хныкать. Сара тебе хлопот не доставит. Она вся в мать. Спасибо, сестричка.

Спустя три минуты дверь за ними закрылась. Саймон тут же заплакал, разбудив почти заснувшую Сару. Эми настроила приемник на музыкальную волну и пошла в спальню, где нашла яркое зубное кольцо, и дала малышу. Он сунул его в рот. Тихо напевая племянникам колыбельную, Эми медленно в такт музыке качала манеж.

Через полчаса дети спали. Эмили присела, чтобы перевести дыхание, как раздался резкий звонок в дверь. Она вздрогнула. Дети открыли глаза и захныкали. Неслышно выругавшись, она пошла посмотреть на возмутителя спокойствия.

Через глазок Эмили увидела Роя, стоявшего на крыльце.

8

Сердце Эми взволнованно екнуло, но она открыла дверь. На лице Роя отразилось неподдельное изумление. Ясные глаза радостно блеснули. Он расплылся в улыбке:

– Эмили?! Ты здесь! Это чудесно!

В руке Роберт сжимал бутылку вина. Он выглядел таким красивым в кожаной куртке и потертых джинсах. Эмили посторонилась, пропуская его в дом. Радостное изумление на лице гостя сменилось замешательством, а затем озарилось внезапной догадкой.

– Ты не знала, что я приду, да? Где хозяева?

– Они ушли в кино. Я сижу с детьми. Когда моя дорогая сестричка вернется домой, я ее убью... Тише, дети почти спали, пока ты их не разбудил звонком.

Рой закрыл за собой дверь.

– А как же субботний ужин в семь?

– Ужина нет. Мы заказали пиццу и прикончили ее.

– Ах, так, – весело подытожил Рой. – А я принес бутылку вина. Заметь, отличного вина. Я дам тебе попробовать.

– Няни не пьют на посту, Рой.

Его бровь удивленно изогнулась.

– Ты выглядишь совершенно очаровательно, дорогая. А твои щечки цветут, словно алые розы.

– Будешь тут алой розой, когда их никак не уложишь.

– Не волнуйся. Вдвоем мы управимся быстро. – Рой снял куртку. Под ней оказалась спортивная рубашка, сквозь ворот которой проглядывали темные курчавые волосы.

– Ну-ка, дай мне Саймона. – Мужчина окинул девушку быстрым взглядом с головы до ног, взял мальчика на руки и весело заметил: – Да он весь мокрый. Мокрый насквозь. Пойдем, сменим пеленки. Это ваша работа. А я подержу Сару.

– А я и не заметила, – засуетилась Эмили.

Детскую освещал мягкий лунный свет. Пока Эмили переодевала племянника, его тихое сопение сменилось яростным плачем, а маленькое личико скорчилось от страданий. Роберт молча наблюдал, как неумело Эми открывает флакончик с тальком, высыпая его на ладонь, как надевает новый подгузник.

– Ты, наверное, ни разу в жизни не делала этого, – усмехнулся Рой.

– Налей мне лучше бокал вина, – попросила Эми. – Вечер будет долгим и тяжелым.

Вернувшись в гостиную, она заметила, что Роберт убавил освещение. Два бокала вина и плитка шоколада стояли на кофейном столике. Шоколад – более подходящий атрибут для сцены соблазнения, чем ревущие дети, подумала Эми. Хотя, возможно, Рой и не собирался соблазнять ее.

– Я подержу и Саймона, и Сару, – сказала она.

Эмили вальсировала с ними по комнате, пока не устали руки. Потом присела на кушетку, держась на безопасном расстоянии от Роберта. Рой взял у нее Саймона и прижал его к груди.

– Я не кусаюсь, дорогая. Пей вино... Тише, Саймон все нормально.

Малыш захныкал и снова засунул палец в рот. Рой устроился поудобнее в конце кушетки и улыбнулся.

– Ты сидишь так далеко, что мне практически приходится кричать. Подвигайся ближе, а то дети не уснут от наших криков.

Эми осторожно взглянула на него и сделала еще один глоток. Вино действительно превосходное.

Она очень привлекательна в этой одежде, подумал Рой. Кожа порозовела, а серые глаза напоминают бездонное озеро в Рестоне.

– Я хочу тебя, как моряк, полгода не видевший суши, – весело сказал он. – Но младенцы на наших руках – самые надежные компаньоны. Держу пари, Барби об этом не подумала, решив нас свести. Поэтому можешь быть абсолютно спокойна. Я не стану соблазнять тебя ни на кушетке, ни на ковре, ни на кофейном столике. Ни в детском манеже. К сожалению.

Эми сердито посмотрела на мужчину.

– Я не чувствую себя в безопасности по соседству с тобой.

– Продолжай. Мне нравится.

– Я рада, что ты никуда не уехал, – добавила она.

– По правде сказать, я тоже рад. Сейчас.

То ли от выпитого вина, то ли от странной боли, затаившейся где-то глубоко внутри и не имевшей ничего общего с вином, Эми чувствовала себя довольно необычно, глядя, как Рой держит ее племянника. Его сильная рука надежно обнимала маленькое тельце, малыш уткнулся головой под подбородок, а его розовая щечка спокойно устроилась на широкой груди. Со стороны можно было подумать, что они – самая обыкновенная супружеская пара, проводящая тихий субботний вечер со своими двойняшками. Боль внутри разрасталась со страшной силой.

– Моя мать снова выходит замуж, – сообщила Эми. – За Боулта.

– Ты имеешь что-то против? – тихо спросил Рой.

– У тебя необыкновенные способности задавать глупые вопросы! Неужели тебе не нравится ее избранник?

– Очень нравится. Послушай, моей левой руке необходим противовес для правой. Или дай мне Сару. Или иди сюда.

Эми смочила горло еще одним глотком вина, отставила бокал и подвинулась поближе. Ее тело было натянуто как струна.

– Не слишком-то романтично завлекать женщину в свои объятия как противовес.

– Зато нестандартно, – отшутился Рой и обнял Эмили за плечи. Его пальцы начали мягко и ритмично поглаживать ее напряженные мышцы. – Расслабься. Я хочу тебе кое-что рассказать.

Пропади все пропадом, подумала Эмили, поджав под себя ноги, и положила голову на плечо Роя. Он только крепче прижал ее к себе. Она закрыла глаза, крепко прижав к себе Сару.

– Не уверена, что смогу сосредоточиться, – пробормотала Эмили.

– Эми...

Что-то в голосе Роя заставило ее посмотреть на него. Его ясные глаза казались бездонными. На мгновение Эми охватил страх. Но как только губы Роберта прикоснулись к ее губам, страхи исчезли без следа. Удивительно сладковато-горьковатое желание проснулось и устремилось мощным потоком по венам, заставляя Эмили уступить жаркому натиску.

Я тону, подумал Рой. Ну почему эти дети не спят спокойно в своих кроватках? Она так сладко пахнет, шелковая прядь ее волос щекочет щеку мучительно и нежно. Рой почувствовал, как трепетные пальцы Эми зарываются в его волосы. И когда его голова начала медленно кружиться, Роберт мимоходом подумал о Барбаре, которая, должно быть, наслаждается фильмом, уверенная, что оказала ему большую услугу.

Саймон снова захныкал, потом звучно зачмокал, сося большой палец. Оторвавшись от губ Роя, Эми тихонько шепнула:

– Не думаю, что няням позволительно целоваться на кушетке... Ты собирался мне что-то рассказать.

Рой не знал, правильно ли выбрал время, чтобы объяснить, почему он не может оставить ее. Возможно, его откровенные признания снова испугают эту женщину. Он откинулся на спинку кушетки, закрыл глаза и одной рукой еще крепче прижал к себе Эмили. Она поймет. Она обязательно поймет.

– Давным-давно в одной деревушке жил-был мальчик по имени Роберт Рой, – начал он. – У него не было ни братьев, ни сестер, но он не жалел об этом. Мальчик рос среди лесов и полей, где играл целыми днями. Он подолгу наблюдал за оленями, дикобразами, лесными птицами. Он любовался ими. Потому что всегда знал, что станет художником. Наверное, поэтому Рой не жалел о братьях и сестрах. Его родители, добрые и надежные, любили друг друга подобно диким лебедям, которых венчает и разлучает только небо.

Эми ощутила внезапную боль. Она бы тоже могла сказать такие слова, но ее отец очень давно умер.

– Неужели? – вырвалось у нее.

Не замечая того, Роберт стал рассказывать от первого лица.

– Я всегда знал, что между родителями существовало нечто особенное. Два, казалось бы, простых человека любили друг друга так страстно. Чем взрослее я становился, тем чаще думал, что поддерживать такую любовь сквозь годы и расстояния не во власти людей... Фростам это удалось, хотя и с огромным трудом. Отчасти поэтому я с ними и дружу.

Роберт взглянул на Эми, доверчиво прижавшуюся к нему.

– Лет с десяти я был уверен, что встречу свою суженую, такой, какой была моя мать для моего отца. Но когда я решил жениться на Кэрол, то забыл о своих мечтах. Это была ошибка. А стоило тебе войти в галерею, как я уже знал, – это она. Та, которую я ждал всю жизнь. – Он помолчал немного. – Вот и все. Могу повторить.

Эми выпрямилась, бережно сжимая Сару.

– Ты влюблен? В меня? Это ты хочешь сказать?

– Думаю, да. Хотя эти слова звучат чертовски банально. Я ненавижу говорить их. Но между нами что-то есть, дорогая. Какая-то связь. Словно твоя кровь взывает к моей. Я не знаю, черт побери, как сказать это – я не привык иметь дело со словами. – Он задумался. – Но твой образ всегда был в моем сердце... Может быть, это все, что я понял.

Потрясенная, Эмили не знала, что сказать. Палец Роя плавно очертил дугу вдоль контура ее щеки.

– Я боролся за это чувство. Уравновешенные отшельницы никогда не привлекали меня. А из слов Фростов я сделал вывод, что твой характер – далеко не подарок... – Гость сделал паузу. – Но сейчас я так не думаю.

Очень медленно и нежно его рука скользнула вниз от шеи к ключице, к нежным холмикам груди, затем к животу, к бедрам, где и осталась лежать, твердая, властная, на мягкой ткани цвета спелой рябины.

Рой услышал легкий вздох, сорвавшийся с ее губ, увидел, как широко раскрылись серые глаза. Но Эми не проронила ни слова.

– Я хочу тебя, – прошептал он. – Как никого и никогда!

– И ты, и я слишком давно не занимались любовью.

– Тебе лучше знать.

Она знала.

– Значит, я и есть та женщина, с которой ты хочешь провести остаток своей жизни?

– Да, – решительно ответил Роберт.

– Но мы познакомились всего лишь две недели назад.

– Мы сможем лучше узнать друг друга, только если будем проводить время вместе.

Эмили взглянула на руку, уверенно лежащую на ее колене. Она уже знала, как сильна и как чувствительна эта мужская рука. Девушка взяла свой бокал и залпом осушила его.

– Почему ты не говорил мне этого прежде?

Рой физически ощутил ее напряжение.

– Ты была не готова к моим признаниям.

– Ты лгал мне, – резко парировала Эми.

– Нет! Я просто не сказал тебе всей правды.

– Теперь ты играешь словами.

– Даже не пытайся поссориться со мной! – прошипел Рой. – Ты самая упрямая из всех женщин, что я знал. Ты выводишь меня из себя. И не спрашивай, почему я влюбился в тебя. Я сам не знаю. Просто поверь – я не лгал тебе. Я на это не способен.

Эмили положила уснувшую Сару в манеж. Саймон поднял голову, разинул рот. В его серых глазенках блеснуло удивление.

– Привет, дружище, – сказал Рой более сдержанным тоном. – Из-за тебя я вынужден менять стиль. Ты знаешь это?

Малыш подарил ему радостную улыбку и издал громкий гукающий звук.

– Ну, вот опять. Опять я вышла из себя, – беспомощно заметила Эми.

– Ты не знаешь радостей секса – вот в чем причина.

Эмили тихо засмеялась. Роберт вторил ее мелодичному смеху.

– Заметь, – тихо проговорила она, – я соглашаюсь с тобой, Роберт Рой. Объявляю всему свету, что единственный ярлык, который ты смог мне пришить – единственный, повторяю, – это фригидность.

– А что, есть еще? – поинтересовался Рой.

Эмили принялась один за другим загибать пальцы:

– Ярость. Паника. Страсть. Счастье. Страдания. Ревность...

– Ты пропустила замкнутость.

– Да, и это тоже.

Саймон потянулся к тете, обнажив в улыбке два перламутровых зубика и красные десны. Эми взяла малыша на руки, прижала к себе и легонько подула за ворот пижамки. Ребенок громко засмеялся и загукал.

– Когда я вижу тебя вот так, как сейчас, то очень легко представляю его нашим малышом, – произнес Рой чуть дрогнувшим голосом. – Ты можешь представить себя матерью моих детей?

С прямотой, которая всегда так действовала на него, Эми ответила:

– Когда я с тобой, я думаю о многом. За исключением того, что связано с процессом, в результате которого получаются дети. Однако когда я вижу детей в твоих руках, внутри меня что-то ёкает. – Эмили усмехнулась. – Кажется, я чокнулась, если продолжаю этот разговор. Я никогда прежде не жила каждодневной жизнью с мужчиной. Кто готовит еду? Кто чистит туалет? Держу пари, мы доведем друг друга до сумасшедшего дома меньше чем за месяц.

– Есть только один способ узнать это. Переезжай ко мне в коттедж, – быстро предложил он.

– Ты сошел с ума!

Мысль о совместной жизни с этой женщиной спазмом сжала ему горло. У Роя пересохло во рту.

– Нет. Я серьезно.

Эми уставилась на него.

– Это безумие... Да, вот именно.

– Тебе только нужно сказать «да».

Рой улыбнулся, и сердце Эмили забилось еще сильнее. Цепкие пальчики Саймона схватили ее за волосы.

– Надо дать ему бутылочку и уложить в постель. Барбара не переживет, что наследник бодрствует полночи.

– Не уходи от ответа.

– Ты не мог бы подержать Саймона, пока я приготовлю еду детям? – Глядяв темно-серые глазенки племянника, такие же, как у нее, Эми торопливо добавила: – Я дам тебе ответ через неделю. Обещаю. Не дави на меня, Рой... пожалуйста.

Мягкий приглушенный свет плавно очерчивал нежный контур ее груди, замирая синими тенями на внутренней стороне тонких запястий. Вид этой женщины наполнял Роя столь сильным желанием, что отводил на второй план любые обещания, делая бессмысленным всякое терпение. И это желание он должен обуздать, иначе спугнет ее. Во что бы то ни стало нужно удержаться. Роберт поднялся и налил вина. Затем взял ребенка на руки. Как можно осторожнее, стараясь не прикасаться к Эми. Она не принадлежит ему – пока еще. А может, никогда.

Эмили коснулась его руки.

– Когда я вижу тебя таким, я... Мне очень жаль, Рой. Я знаю, что жестоко заставлять тебя ждать целую неделю. Но я уверена, что поступаю верно. Это слишком серьезно. И мне страшно. Пожалуйста, постарайся понять.

– Знаешь, что больше всего раздражает меня в такой ситуации? – жестко спросил он. – Отсутствие выбора. Я подожду, потому что нет другого выхода. Потому что ты женщина, которую я хочу больше всего на свете. – Роберт издал резкий смешок. – В десять лет мне и в голову не приходило, что любовь похожа на капкан. Попался, замок щелкнул и ты – пленник без права выбора. Это последствия чисто мужской самоуверенности – не понимать, что женщина, которую ты хочешь, возможно, не хочет тебя.

Резкие звуки напугали Саймона. Малыш снова захныкал. Рой беспокойно пошевелил плечами, сгоняя напряжение.

– Мне лучше уйти. Сегодня мы все равно ни о чем не договоримся. Только детей пугаем.

– Я не хочу, чтобы ты уходил!

– Значит, мы оба запутались, – устало произнес Рой.

– Любовь светла и прекрасна, когда смотришь на нее со стороны, – подытожила Эмили.

– За все приходится платить. Я это точно знаю. Я всегда жил как кочевник, влекомый судьбой. Полюбить тебя – значит потерять свободу. Хотя, с другой стороны, мне кажется, я узнал что-то новое, неизведанное, иную свободу.

– Я потеряю свою независимость, – прошептала Эми. – Большую часть жизни я привыкла делать то, что хотела, не советуясь ни с кем. Никто не пытался руководить моей жизнью. Больше так не будет, ведь правда? – Она подарила Рою лукавую усмешку. – Зная тебя, это нетрудно предположить.

– Мы приобретем намного больше, чем потеряем, – уверенно произнес он.

Эми принялась медленно расхаживать по комнате, юбка кружилась вокруг колен, сонный малыш уютно лежал в ее руках.

– Знаешь, когда начал рушиться мой эгоистичный мирок? Когда умер первенец Фростов. Когда они поженились, я завидовала им, их счастью – они так любили друг друга, потом появился Джонни, очаровательный малыш. А потом трагедия за трагедией... Их брак чуть не распался. Мы все были так несчастны. Это ужасно. Я смотрела со стороны, а мне казалось, что это происходит со мной. Тогда-то я наконец и повзрослела.

Рой слушал ее, не прерывая. Каждое слово заставляло его все больше убеждаться в глубине чувств, скрытых в сердце его избранницы. И красный наряд – отнюдь не случайность.

– Я люблю тебя, дорогая, – тихо произнес мужчина.

Она замерла на месте.

– Слишком быстро, Роберт. – Голос Эмили дрожал. – Я делаю все, что могу. Не торопи события!

Желание Роя безуспешно боролось с рассудком.

– Лучше я уйду. А в следующие выходные назначаю тебе свидание. Обычное свидание, – улыбнулся он. – Например, бар плюс кино.

Наградой послужила ее немного грустная улыбка.

– Звучит заманчиво, – согласилась Эмили.

Рой надел куртку. Эми вышла в холл. Верхний свет падал на ее лицо. Напряжение, неуверенность, робость и надежда на счастье светились в ее серых глазах.

– Я чувствую... – начала она и вдруг бросилась к мужчине, обвила руками его плечи и обняла так крепко, словно он уезжал на Северный полюс.

Его сердце отчаянно забилось, отдаваясь в ушах гулким шумом. Он прижал к себе Эми, слегка приподнял и поцеловал с глубокой благодарностью и горячей любовью, чувствуя, как она откликается на его страсть. Язык Роберта стал настойчивее. Пальцы Эми вцепились в его волосы, их тела почти слились. Именно в этот момент Рой ощутил то новое чувство свободы, о котором говорил раньше.

В замке щелкнул ключ. Роберт с ужасом поднял голову, глядя, как открывается дверь, и опустил Эми на пол.

Но когда Барби заглянула в холл, его руки по-прежнему сжимали талию Эми, а ее пальцы впились в рубашку у него на груди, словно только так сестра могла сохранить равновесие.

– Боб, как приятно тебя видеть! – с явно преувеличенным удивлением воскликнула Барбара.