Текст книги "Короткий миг страсти"

Автор книги: Лорин Батлер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)

Голос Роя резанул ее как острый нож:

– Ты веришь в эти сказки?

– Я не такая сексуальная, как Барби! – бросила Эмили.

Снова почувствовав себя в своей стихии, Роберт заметил:

– Конечно, нет. Ты сексуальная, как Эмили Кимбелл.

– Но тебе больше нравятся такие, как Барби.

Роберт даже опешил. Он вдруг вспомнил, как впервые увидел мисс Кимбелл, безупречную в своем строгом костюме, отгороженную дымчатыми очками от всего мира. Как и сейчас. Он очень хорошо помнил свое тогдашнее разочарование.

Эмили побледнела.

– У тебя была связь с сестрой!

– Ради бога...

– Была! Ты так много времени провел с ней, когда они с Айзеком разошлись. Она очень красива и к тому же была так несчастна. Надо быть каменным, чтобы не влюбиться в нее.

– Эми, – гневно прервал ее Рой. – Я никогда даже не думал об этом.

– А у нее роскошная фигура, – запальчиво продолжала она. – Я видела... Что ты сказал?

– Я никогда не был влюблен в Барби. Когда я встретил ее, жалкую и потерянную, как кошка, у которой отняли котят, я словно обрел сестру. Я радовался как ребенок, когда они с Айзеком вновь соединились. С тех пор они мои лучшие друзья.

– О, – только и смогла произнести Эмили.

И, сжигая за собой все мосты, Роберт решительно добавил:

– Барбара действительно красивая, но она почему-то никогда не волновала меня. И уж, конечно, мне не хотелось затащить ее в постель. В отличие от тебя.

– Но...

Он присел на ручку кресла и улыбнулся.

– Твою пижаму, не говоря уже об этом наряде, могла бы надеть лишь уважающая себя монахиня. Но даже тогда я чуть с ума не сошел от желания. Страшно даже подумать, что бы произошло, будь ты в ночной рубашке.

– Я всегда завидовала Барбаре, – очень тихо заговорила Эми. – Только теперь я начинаю это понимать. Она все время была в кого-нибудь влюблена, делала, что хотела, и она, единственная из семьи, не связала жизнь с музыкой. Она казалась такой свободной в выборе.

– Барбара из тех счастливчиков, которые знают, чего хотят, и умеют этого добиваться. У тебя на это уходит больше времени, вот и все. – Рой старался говорить как можно убедительней. – Тебе нечего стыдиться прошлой ночи, родная. Это была та женщина, которой ты хочешь стать.

– Но я не люблю тебя, – вспыхнула Эмили.

Роберту, похоже, это не понравилось. Совсем не понравилось.

– Рано еще говорить о любви.

– Но ты хотел заняться со мной любовью. По крайней мере, ты так сказал.

Эмили вцепилась в спинку кресла так, что костяшки пальцев побелели. Она похожа на загнанного в угол рыжего котенка, подумал Рой, шипящего на всех, кто к нему приближается.

– Если ты останешься на несколько дней, клянусь, я даже пальцем не прикоснусь к тебе, – твердо заявил он. И подумал: интересно, получится ли это у меня?

Напряжение, казалось, отпустило Эми.

– Даже, если я надену шорты? – улыбнулась она.

– Даже если ты снимешь их, – в том же тоне отозвался Роберт. – Так ты останешься?

Вопрос – всего три слова. Но Эмили чувствовала себя так, словно от этих слов зависела вся ее жизнь.

– Да... думаю, да.

На Роя внезапно навалилась невероятная усталость.

– Отлично, – кивнул он. – Почему бы тебе не распаковать вещи? А я пока приготовлю завтрак, вернее, обед.

– Нам надо поменяться спальнями.

Рой приподнял бровь.

– Лучше оставайся в своей комнате. Я не хочу лишать тебя возможности сбежать отсюда. Я на минутку... Пойду оденусь.

В следующие десять минут Эми машинально распаковывала вещи. Наверное, я законченная идиотка, думала она, если осталась в одном доме с этим типом.

За два дня Эми не продвинулась ни на шаг к осмыслению происходящего. Роберт твердо держал свое обещание. Так твердо, что ей порой казалась сном та памятная ночь. Вчера она в порядке эксперимента надела купальник и, насколько сумела заметить, Рой глянул на ее ноги – которые все всегда считали стройными – лишь мимолетным взглядом. Рой предоставил ее самой себе: по крайней мере два раза в день он плавал, ездил ловить рыбу на лодке или подолгу пропадал, гуляя в лесу. Похоже, он забросил даже живопись и скульптуру.

На обед Роберт поджаривал себе рыбу или цыплят, в то время как Эми питалась исключительно овощами и фруктами. Короткие разговоры оставляли чувство непонятного разочарования. Самая значительная вещь, которую ей удалось узнать о Рое за два дня, – это то, что он не переносит чеснок. Немного. Особенно для человека, которому, по его словам, она была очень нужна.

Словно настоящий Роберт Рой куда-то исчез, оставив вместо себя вежливого, тактичного, отстраненного компаньона.

Эмили оставалось лишь хорошенько расслабиться. Взяв с собой книгу, она устраивалась в лодке, но думать могла только о том, что делает сейчас Рой. Когда же он уплывал на лодке, она бродила вдоль озера. Эми была на грани срыва, ненавидела себя за это, но ничего не могла поделать. Стремясь хоть чем-то себя занять, она перевернула весь дом, все отчистила, отмыла, подстригла траву, прополола клумбу и даже покрасила забор.

Ничего не помогало. Каждую минуту – или ей так казалось? – она думала о мужчине, разделившем с ней этот дом. Он держит обещание. Тогда почему она на него так злится?

В четверг после полудня Рой сидел в столовой, склонившись над какими-то набросками. Напряжение в его фигуре подсказывало Эми, что не стоит его сейчас тревожить. Она вышла из дома и побрела к озеру. Минут через десять отыскала удобный камень на берегу и, усевшись на нем, уставилась на воду. Удивительно, но она совсем не скучала по музыке. Слишком занимали ее собственные переживания.

Как же можно тосковать по человеку, живущему с тобой в одном доме?

Среди подводных камней шнырял бобер, подбираясь к прибрежным камышам. Эмили, неподвижная, как изваяние, зачарованно смотрела, как он вгрызается в свежие побеги. Мокрая шкурка блестела на солнце, лениво шевелились водоросли. Потом откуда-то вынырнул второй зверек, нацеливаясь на ту же полянку. Первый огрызался и фыркал, явно недовольный вторжением, а затем нырнул в озеро, шлепнув по воде длинным хвостом. Вскоре и второй скрылся из виду .Из-за камней раздавались лишь редкие всплески.

Эми улыбнулась и побежала к дому. Рой так и сидел, склонившись над столом.

– Угадай, кого я сейчас видела? Двух бобров!

– Да? – отозвался он, не поднимая головы.

Эми остановилась напротив него.

– Роберт, я с тобой разговариваю.

– Минутку.

Не удержавшись, она дала волю своему характеру:

– Не пойму, почему ты так настаивал, чтобы я здесь осталась! – кипела она. – Ты уделяешь мне меньше внимания, чем пойманной рыбе. Если ты ведешь себя так со всеми, кто затрагивает твою душу, то при таком отношении я не могу находиться рядом с тобой.

Рой вскочил из-за стола.

– Какой бес в тебя вселился?

– Я не желаю быть элементом дизайна!

Эмили гневно уперла руки в бока. Шорты, что она надела сегодня, туго обтягивали ее плоский живот и упругую попку, серые глаза сверкали как сталь.

– Но мы же с тобой договорились, – сердито проворчал Рой, – что я не буду до тебя дотрагиваться.

Ее ноздри затрепетали.

– Но мы же не договаривались, что ты будешь абсолютно игнорировать мое существование.

– Это довольно сложно, поскольку ты все время что-нибудь моешь или чистишь.

– Если бы ты не был таким неряхой, мне бы не приходилось этого делать.

– Знаешь, в чем твоя проблема? Ты понятия не имеешь, что значит отпуск!

Он отлично знает, как ударить побольнее.

– Лучше бы ты никогда не приезжал сюда! – яростно выпалила Эми.

– Ты даже не представляешь, как я жалею, что приехал, – бросил в ответ Рой.

Приступ гнева прошел так же внезапно, как и начался. По телу Эмили пробежал противный холодок.

– Это правда? – еле слышно произнесла она.

Рой сунул руки в карманы.

– Нет.

Стараясь скрыть облегчение, Эми раздраженно заявила:

– Кто бы говорил об отпуске. Ты же не отрываешься от своих эскизов. – Она в замешательстве смотрела на разбросанные по столу бумаги. – Это похоже на план дома. – Эми подошла поближе. – Такой же дом, как этот.

– Это он и есть, – нетерпеливо пояснил Роберт.

– Если ты хочешь такой же дом, почему бы не взять чертежи у строителей или архитектора?

– Эмили, строитель и архитектор – это я!

Она разинула рот от изумления.

– Ты хочешь сказать, что этот дом построил ты?

– Я думал, ты об этом знаешь. Разве Фросты ничего не говорили?

– Нет. – Эмили медленно огляделась, словно впервые увидела арочные потолки, мощные опоры, и заговорила внезапно потеплевшим голосом: – Красивый дом. А где ты этому научился?

Ее милое лицо светилось живым интересом. Упрямо держа руки в карманах, Роберт стал рассказывать:

– Я начал рисовать, как только научился держать в руках карандаш. Родители уже тогда поняли, что я уйду в мир искусства. Особенно после того, как я в пятилетнем возрасте разрисовал все стены портретами друзей. Они даже не ругали меня за это. Сначала я рисовал портреты фермеров – отец очень любил показывать их своим друзьям. Потом начал лепить. Отец – фермер, и он не представлял, что можно этим зарабатывать на жизнь. Поэтому он научил меня плотницкому делу, чтобы было ремесло в руках.

На лице Роя играла полуулыбка, а взгляд ясных глаз неожиданно смягчился. Наверное, он очень любил отца. Отец Кимбеллов умер, когда близнецам было семь лет, и где-то в глубине души Эми всегда пряталась боль утраты.

– Твой отец тоже строил дома? – поинтересовалась она.

– Как всякий фермер, он все делал сам. У соседей был дом, обшитый тесом. Его построила какая-то модерновая фирма. Мне тогда очень нравилась конструкция. Видны все столбы и перекрытия. Изумительное ощущение свободного пространства.

– Роберт, – вдруг произнесла Эмили. – А ведь это наш первый нормальный разговор за три дня.

Он слабо улыбнулся:

– Да... Я переоценил свои возможности держать руки от тебя подальше.

– Я думала, ты больше не хочешь меня.

Смех Роя прозвучал почему-то совсем невесело.

– Ну конечно.

Эми заговорила быстро, словно боялась, что он ее остановит:

– Я назвала мужчин предателями, потому что все мужчины, с которыми я встречалась, лгали мне. Постоянно. А теперь появился ты. Сначала ты нес всю эту чушь насчет моей сексуальности и привлекательности, потом, когда мы договорились о моей неприкосновенности, ты перестал это говорить. Может быть, это один из способов затащить меня в постель? Не сработает. – Она перевела дух. – Иными словами, ты мне лгал. Тоже. Как предыдущие.

Его глаза сузились.

– Ты серьезно?

– Конечно. Ты знаешь, как я не люблю говорить о себе.

Был только один способ разуверить ее. Рой в одно мгновение преодолел расстояние между ними. Он крепко обнял Эмили и склонил голову, намереваясь своим поцелуем показать, как сильно он хочет ее. И почти сразу же потерял рассудок, ощутив мягкие объятия ее обнаженных рук, плавный изгиб бедер и ответный страстный поцелуй.

Минуту спустя они смотрели друг на друга так, словно впервые встретились. Грудь Роберта судорожно вздымалась, будто он долго бежал в гору. У Эми подкашивались ноги, как побеги, обгрызенные бобрами. С которых, собственно, все и началось.

Собравшись с силами, он хрипло проговорил:

– Давай возьмем машину и съездим в местный магазинчик за пивом. Иначе я за себя не ручаюсь.

– Я люблю австралийское пиво, – прошептала Эмили.

– Я тоже.

– Наконец-то наши вкусы совпали, – улыбнулась она.

Сердце Роя едва не выпрыгнуло из груди: такая нежная, мягкая улыбка, как цветок, раскрывающийся навстречу солнцу. Словно и не было этой ссоры.

– Эми, – заявил он, – я... черт побери, я не знаю, что и сказать. Но я... я обещаю... никогда не лгать тебе.

А ей почему-то вспомнилась скульптура: три маленькие девочки на лугу. Она решительно тряхнула головой.

– Верю.

– Доверие... это великая вещь, правда?

– Одна из самых великих.

Рой радостно улыбнулся и добавил:

– Если в местном магазине не окажется австралийского пива, мы будем искать его, пока не найдем. Пошли.

Он протянул руку. Эми робко коснулась его теплой ладони. И они вышли из дома.

6

Когда они дошли до автостоянки, Эми предложила:

– Мы можем взять мою машину.

Роберт окинул презрительным взглядом ее потрепанный серый драндулет.

– Я думал, музыканты зарабатывают кучу денег.

Рядом с его ярко-желтым спортивным автомобилем машина Эми выглядела еще более жалко.

– Машины меня не интересуют. Я езжу на них, пока не сломаются, а потом покупаю новую.

– Тогда на что ты тратишь свои деньги? – небрежно поинтересовался Рой.

Эми уселась на пассажирское сиденье его автомобиля, вдыхая запах обитого кожей салона, оснащенного множеством приборов и приспособлений.

– На обычные пустяки, – уклончиво ответила она. – Еда, одежда, подарки.

– И все? Никаких акций и облигаций? Никаких вложений в недвижимость?

Смутившись, Эми заметила:

– Ты слишком любопытен.

– Разве? Деньги играют в нашей жизни немалую роль, и мне всегда интересно, как люди их тратят.

Эмили открыла сумочку в поисках дымчатых очков.

– Я помогаю одаренным детям в Нью-Мехико. Открыла там музыкальную школу.

Руки Роберта с силой сжали руль.

– Года два назад я был на Аляске и пожертвовал крупную сумму на художественную школу для эскимосов. Чем больше я смотрю на тебя, тем больше понимаю, что твоя хрупкость – это лишь оболочка. Расскажи мне о твоей школе.

Об этом не знала даже мать. Сначала нерешительно, но потом с всевозрастающим энтузиазмом Эмили описала хоровую капеллу и перечислила приобретенные инструменты – два главных своих достижения. Когда она закончила, Рой лишь заметил:

– Ты потрясающий человек, дорогая.

Эти слова очень смутили Эми.

– Ты тоже, – пробормотала она.

– У нас здесь общество взаимного восхваления? – Роберт усмехнулся и уверенно вывел машину на дорогу. – А теперь, на этом возвышенном фоне, ты можешь рассказать мне о своих мужчинах, которым я обязан чуть было не возникшей неприязнью.

– Неужели это необходимо? – Эмили поморщилась.

– Да. И как можно более подробно. Имя, возраст, место работы?

– Это будет стоить ящика пива, – мрачно заявила она. – Ледяного. Ну, ладно, так и быть. Но без имен. Скрипач. Двадцать два года. Мне было восемнадцать. Я только поступила в музыкальную школу и впервые в жизни уехала далеко от родительского дома. Мы влюбились друг в друга. Целых шесть месяцев все происходило как в любовном романе...

Потом скрипач вдруг стал пропадать, как-то отдалился от меня... Но меня это не очень беспокоило. Он что-то говорил насчет экзаменов и занятий. Да и сама я была завалена работой. Все закончилось, когда я встретила его на вечеринке с подружкой. Похоже, у них были очень близкие отношения. Он разлюбил меня и влюбился в нее. Вот и все объяснение, до которого он снизошел.

Рой тихо выругался. Потом, уже более сдержанно, заметил:

– Мальчишка. И что было дальше?

Его реакция Эми понравилась.

– Я страшно расстроилась. Кое-как сдала экзамены, потом подхватила простуду. А после мне было уже не до переживаний. Все лето провела на гастролях с нашим студенческим оркестром. Спали по несколько часов в сутки и смертельно уставали. Но это было здорово.

– А что же думали по этому поводу твои сестры?

– Они ничего не знали. Мама и предположить не могла, что я с кем-то сплю, а девчонки всегда были очень заняты. – Эми помолчала, наслаждаясь встречным ветром, развевающим волосы. – Скрипач отбил у меня всякую охоту к новым романам. Наверное, поэтому я успешно закончила школу и поступила в консерваторию. А в возрасте двадцати двух лет я встретила мужчину номер два. Сорок лет. Бизнесмен из Дакоты. Красивый мужчина, но тихий и застенчивый – по крайней мере, мне так казалось. Мы нравились друг другу. В конце концов он сообщил мне, что женат и не может развестись. Жена находилась в психиатрической лечебнице – тяжелый случай, – я и не ожидала, что он оставит ее. Через несколько недель мы стали любовниками.

И с неожиданной горячностью Эми добавила:

– Меня это устраивало. Связь без обязательств. Может быть, безнравственно, но благоразумно. Я всегда была очень занята и не хотела отношений, которые могли изменить мой стиль жизни. Так продолжалось три года. И вдруг на гастролях, в гостиничном буфете, я встретила его. Угадай, что дальше? С ним его жена – не более сумасшедшая, чем я. Очень состоятельная дама в летах. И, разумеется, он не собирался с ней разводиться.

Рой пробормотал под нос пару непечатных выражений. Эми поморщилась.

– Мне не следовало с ним связываться. Но как же он ухитрялся систематически обманывать меня целых три года? – Она вздохнула. – Поэтому я пришла к выводу, что, хорошо разбираясь в музыке, я ничего не понимаю в мире мужчин.

Кажется, Роберт стал понимать, почему эта женщина держит его на расстоянии.

– Они глубоко ранили тебя? – рискнул он.

– Да. Я не часто доверяю людям, но если уж доверяю, то полностью.

– Я не знаю, как убедить тебя, что я другой, – медленно произнес собеседник, останавливая машину на светофоре.

– Это тебе все твои женщины говорили, что ты другой? – ляпнула Эмили и покраснела.

– Ты очень привлекательна, когда краснеешь, и еще привлекательней, когда смущенно молчишь, – рассмеялся Рой.

– Странно, что ни одна из них до сих пор тебя не задушила, – продолжила Эми, сообразив, что уж слишком явно интересуется его прошлым.

– Их было не так уж много, я женился в двадцать пять, а через год Кэрол бросила меня. Ради респектабельного бизнесмена вдвое старше ее и с заработком в пять раз выше моего. Жизнь со скульптором, заявила она мне на прощание, весьма романтична, но только со стороны.

Эми никогда не нравилось имя Кэрол. Но ревновать к женщине, которую никогда не встречала, нелепо.

– Она причинила тебе боль.

– Мы оба ранили друг друга. Мне следовало прислушаться к интуиции. Когда мы шли к аналою, внутренний голос твердил мне, что я женюсь не на той. Но я был слишком молод, чтобы понять это. – Роберт провел рукой по волосам. – Пойдем за пивом.

Эми готова была поклясться, что он хотел сказать что-то еще. Они вошли в прохладный шумный зал магазина, в котором продавалось все: от презервативов до обручальных колец, и направились к холодильнику с пивом. Эмили всем своим существом ощущала присутствие Роя, и от этого у нее кружилась голова. Он подошел сзади и мягко обнял ее за талию.

– Австралийское есть, – заметил Роберт. – Нам повезло.

Она послушно прислонилась к сильному телу, положив свои руки поверх его. Рой потерся щекой о рыжие волосы.

– Я тебе сегодня говорил, что ты роскошно выглядишь? – И тихонько засмеялся.

Эми блаженно закрыла глаза.

– Сейчас я абсолютно счастлива.

Мужские руки обняли ее крепче.

– О боже, родная, – беспомощно прошептал Роберт. – Ты сводишь меня с ума. Я не такой, как другие, и я это докажу. – Он уткнулся лицом в ее шею, наслаждаясь нежностью кожи и запахом волос. Левой рукой он чувствовал, как сильно бьется ее сердце. – И я, – добавил он, – готов заняться с тобой любовью прямо в этой витрине.

– Знаю, – лукаво отозвалась Эми и, оглянувшись, чтобы убедиться в отсутствии зрителей, призывно повела бедрами.

– Перестань! – задохнулся Рой.

– Ты сам начал, – возразила она.

– Давай лучше купим пива. – Роберт с сожалением отпустил ее.

Эми повернулась, в ее глазах заплясали озорные огоньки.

– Сейчас ты нравишься мне намного больше, чем когда ты сидел, поджав губы, и дулся на меня.

– Ты думаешь, я все время плавал в озере ради удовольствия? – парировал мужчина и заметил, как изумленно распахнулись ее глаза и запылали щеки.

– Чем могу помочь?

Возле них стоял хозяин магазина – добродушный старикан с живыми карими глазами.

– Две упаковки пива, пожалуйста, одну – из холодильника, – попросила Эмили, как бы невзначай отодвигаясь от Роя. – Только австралийское.

Роберт заплатил, и они, выйдя из магазина, уселись за летний столик у реки. Никогда еще австралийское пиво не было таким вкусным, решила Эми. Над головой буйно цвел догвуд, а в прозрачной речной воде отражалось голубое небо и большие валуны, поросшие мхом. Все вокруг казалось таким... первозданным. Так вот каким видит мир Рой! Может быть, и она когда-нибудь сможет это увидеть?

Эми вздохнула.

– Что-то не так?

Его ясные глаза пристально изучали ее лицо. Рой подвинулся ближе и поцеловал Эми в полураскрытые губы, легонько коснувшись их языком.

– Соревнование может быть опасным, – слабо запротестовала Эми. – И для победителя, и для побежденного.

– Поехали домой, – вдруг сказал Роберт.

Домой. Коротенькое слово больно ударило ее по сердцу.

– А где твой дом? – тихо спросила Эми. – Или ты все еще живешь в Нью-Джерси?

Мой дом там, где ты, подумал он.

– У меня уже давно не было постоянного дома, – ответил Роберт. – Я объездил весь мир: Европа, Азия, Африка, Южная Америка... А каждое лето я возвращаюсь в Нью-Джерси и снимаю маленький коттедж. Но следующий дом, который я построю, будет моим. Где-нибудь на Восточном побережье, в горах или на берегу Атлантического океана.

Кто с ним будет в этом доме? – с грустью подумала Эми.

– Уверена, ты добьешься своего, – вежливо заметила она. – Поехали?

Через десять минут она уже отпирала дверь дома на озере. Эмили вошла в дом, и стены словно обняли ее. Как будто кто-то родной снова заключил ее в объятия. И непонятно почему, Эми вдруг сказала:

– То, чем ты занимаешься, так реально. Живопись. Скульптура. Дома. Ты можешь видеть результат своей работы, прикоснуться к нему, даже жить в нем. Моя работа совсем не такая... Не знаю, почему я так говорю. Я люблю свою работу. И всегда любила. Она для меня...

И осеклась – на кухне зазвонил телефон. Удивленно подняв брови, Рой снял трубку.

– Алло... Привет, Барби, как поживаешь?.. Нет, я вернулся раньше... Она еще здесь. Хочешь с ней поговорить? – Он протянул трубку Эми. – Это сестра.

Эмили вовсе не хотелось, чтобы родственники узнали о ее совместном проживании с Робертом.

– Привет, Барби, – холодно заговорила она.

– Я тебя не задержу. Я просто хотела убедиться, что с тобой все в порядке. Не понимаю, почему Боб вернулся раньше. Но это на него похоже. Он очень оригинальный парень, правда?

– Нет, здесь не было дождей, – спокойно ответила Эмили. – А какая погода в городе?

– Намек понят, – проворчала сестра. – Но это я познакомила вас, пожалуйста, не забывай. Кстати, Трейси просила дать ей ваш телефон. Так что она тебе, наверное, позвонит. Когда ты возвращаешься в Вашингтон?

– Еще не знаю.

– Оставайся на выходные. Мы обойдемся без твоей помощи. Рада, что ты хорошо проводишь время. Пока.

Эми медленно положила трубку. Зная Барби, можно было предположить, что она уже поженила их. Не успела она отойти от телефона, как он вновь зазвонил. Со странным ощущением обреченности Эмили сняла трубку.

– Алло?

– Сестричка, это Трейси. Барби сказала, что у тебя целая неделя свободна. Ты не могла бы пожить у меня и присмотреть за моими собаками до воскресенья?

Трейси редко просила о помощи.

– А что случилось? – медлила Эми.

– Я должна лететь в Сан-Франциско с хором. За собаками должна была присмотреть мама, но у Сары режутся зубы, и мама помогает Барбаре. Если я не поеду, то мои дети вылетят из программы конкурса на следующий учебный год.

– Когда мне приехать?

– Сегодня.

Надо уезжать прямо сейчас. Оставить Роберта. Конечно, это, с одной стороны, весьма благоразумно. Там, где дело касалось Роя, Эми не могла рассуждать здраво. Стараясь подавить в себе противоречивые эмоции, вызванные необходимостью отъезда, она ответила сестре:

– Конечно, я приеду.

– Ты просто ангел, – пылко заявила Трейси. – У мамы есть запасной ключ – возьми у нее. Я оставлю тебе записку. Собачья еда в кладовке. Можешь даже с ними не гулять, а просто выпускать во внутренний дворик. Спасибо, сестричка. Я вернусь в воскресенье к вечеру.

– Желаю прекрасных зрителей, – ответила Эми, но на другом конце уже раздались короткие гудки.

Эмили аккуратно положила трубку обернулась и столкнулась лицом к лицу с Роем.

– Что случилось?

– Трейси просила, чтобы я пожила у нее до воскресенья, присмотрела за ее собаками. Надо ехать уже сейчас.

По кратким ответам Эми Роберт уже догадался, в чем дело.

– Для этого можно было кого-нибудь нанять, – заявил он, сдерживая гнев.

– У нее не было времени. Сестра никогда не просила меня об одолжении. Она боготворит слово «независимость», особенно по отношению ко мне, мы же близнецы.

– Я не хочу чтобы ты уезжала.

– Думаю, будет лучше, если я уеду, – осторожно заговорила Эми. – Нам необходимо немного остыть...

– Говори о себе.

– Хорошо, – торопливо согласилась она. – Мне надо побыть вдали от тебя какое-то время. Ты слишком настойчив. Многое произошло за такое короткое время. Мне необходимо уехать и обо всем подумать.

– Ты убегаешь от того, что случилось здесь. Придумываешь себе занятия, чтобы не встречаться лицом к лицу. Останься со мной.

– Я и ты – противоположности! – простонала Эмили. – Я аккуратная – ты неряха. Я музыкант – ты скульптор. Я городская, а ты из деревни. Я люблю овощи, а ты – рыбу. Разве ты этого не видишь? Мы слишком разные.

– А как насчет такого варианта? – парировал Рой. – Ты основала музыкальную школу, я – художественную. Я люблю свою работу, ты – свою. Мою работу люди оценивают душой и глазами, твою – душой и ушами. Мы оба из мира искусства. В конце концов, я хочу тебя, а ты меня. Мы не такие уж разные. В самых важных вещах.

– Я не хочу уезжать... Это обстоятельства...

– Тебе не нравится, когда лгут тебе. Так не лги мне.

У него на все есть ответ. Донельзя разгневанная, Эми нахмурилась.

– Я уеду в город, как только соберу вещи. Я не хочу с тобой ругаться.

– Ты живешь одна, и я тоже. Мы вольны сами принимать решения. Есть только одна причина, по которой мы ругаемся, и именно поэтому мы должны быть вместе, – сказал Рой со странной усмешкой.

– Вот именно поэтому нам надо расстаться. – Эми не собиралась так говорить. Внутри у нее все болезненно сжалось.

– Позволь сказать тебе кое-что еще! Ты можешь убирать мои работы, если они не нравятся. В спальне накрыта одна скульптура. В ней слишком много эмоций, правда? Она слишком реальная. Но не думай, что ты так легко от меня отделаешься. Потому что я борюсь не только с гобой, но и за тебя.

– Тебя никто об этом не просит!

– Делай что хочешь, – проскрежетал Роберт. – Я пошел колоть дрова.

Во всем этом хорошо лишь, что я очень рассердилась и не заплакала, рассеянно подумала Эми. Она взбежала наверх и упаковала вещи в рекордно короткое время, сняла халат со скульптуры и показала ей язык – хоть какое-то удовлетворение. Еду она оставит ему. Пусть разнообразит свое меню.

Эми побросала сумки на заднее сиденье. Где-то за домом раздавались мерные удары топора. Надо бы попрощаться. Только она не будет. Эми уселась в машину и попыталась завести мотор.

7

В ответ послышался слабый щелчок. Эми попыталась еще раз. Опять неудача. Она посидела минуту или две, соображая, что же могло произойти. Вероятно, сел аккумулятор, но это – лишь смутная догадка. Как же ей завести эту чертову колымагу? Пару раз нажав на газ, она поставила ключ в первоначальное положение и повернула его снова. Мотор молчал.

– Ты собираешься свести меня в могилу? – вскипела Эмили. – Не могла подождать, пока я доберусь до города. И что мне делать?

– Проблемы, дорогая? – насмешливо спросил знакомый голос.

– Машина не заводится, – сдержанно ответила она.

– Придется мне отвезти тебя в город, – заметил Рой.

Эмили подняла глаза и поняла, что сделала ошибку. Его рубашка, осыпанная мелкими стружками, прилипла к груди. Руки и джинсы были испачканы, а в бездонных ясных глазах плясали чертики. Не позволяя уголкам рта ответно изогнуться в улыбке, Эми сердито пробурчала:

– Ты же весь в опилках.

– За мной некому присмотреть.

– Неужели некому штопать твои носки и гладить рубашки? Тебе бы жить в прошлом веке, на ферме.

– Некому согреть мою постель холодными зимними ночами, – как ни в чем не бывало продолжал он. – Багажник открыт? Я перенесу вещи в свою машину.

Выбора нет.

Эми вышла из машины, закрыла двери и пересела в автомобиль Роя. Минут десять спустя они уже сворачивали на шоссе. Роберт переоделся в чистые джинсы и светлую рубашку, расстегнув пару верхних пуговиц. Несколько миль промелькнули в абсолютном молчании. Эмили решилась нарушить его первой:

– Я благодарна тебе за помощь, – произнесла она.

– Ты считаешь, что я помогаю тебе против своей воли?

Эми немного успокоилась. Осторожно дотронувшись кончиками пальцев до плеча спутника, она сказала:

– Прости, я погорячилась. Мне и самой не нравится выходить из себя. А последнее время это случается все чаще. Но, честное слово, все происходит слишком быстро. Мне нужно время.

– Я позвоню тебе в конце недели?

– Х-хорошо.

Его голос стал непривычно резок.

– Не отгораживайся от меня! Неужели, черт возьми, я – причина этого страха.

– Я просто не хочу, чтобы ты был таким настойчивым!

– Я такой, какой есть, – резко возразил Роберт. – Отчужденность и самообладание тебе больше не помощники. Готов держать пари на последний доллар, что ты больше боишься своих собственных чувств. И если я не прав, можешь смеяться всю оставшуюся дорогу.

Эмили не ответила. Она молча смотрела в окно, пока ей не пришлось показывать Рою дорогу к дому матери. Он притормозил за блестящим белым «мерседесом».

– Я подожду тебя здесь.

Эми боялась, что Рой захочет пойти вместе с ней. Она взбежала на крыльцо и позвонила. Никто не открывал, и она снова нетерпеливо нажала на звонок. Эмили собиралась было позвонить и в третий раз, когда Сильвия приоткрыла дверь.

– Дочуша! – воскликнула она. – Что?.. О, мой бог, ключи. Я совсем забыла про них. – Она кинула быстрый взгляд через плечо. – Зайдешь?

Мать была одета в длинный стеганый халат с изысканной вышивкой, ее щеки пылали, а приглашению явно не хватало тепла.

– Извини, мама, – сказала Эмили. – Наверное, мне следовало позвонить. Ты уходишь?

Сильвия вспыхнула еще сильнее.

– Нет, нет... Правда, нет, – бессвязно пробормотала она, не глядя на дочь.

– Что-то не так? – осторожно спросила Эми, обнимая мать.

Та отстранилась.

– Нет! Я просто... Куда же я положила эти ключи? Они могут быть где угодно, – заволновалась она.

Ломая голову над необычным поведением матери, Эмили осталась в холле. На одном из стульев в гостиной висел мужской пиджак, а на кофейном столике в любимой хрустальной вазе матери стоял восхитительный букет тюльпанов. Боулт, догадалась девушка. Он здесь. Так вот почему мать так суетится. И «мерседес», должно быть, принадлежит ему.

Он наверху. В спальне.

Поэтому Сильвия так долго не открывала дверь. Поэтому она в халате.

Испытывая непреодолимое желание уйти, Эми попыталась успокоить бурю чувств, поднявшуюся в груди. Наконец мать вернулась в холл.

– Я оставила их на кухне, – сказала она, вкладывая ключи в руку дочери. – Прости, что заставила тебя ждать. Ты, наверное, торопишься?

Искусный намек. Никто не собирался задерживаться.