Текст книги "Найди меня, любимый"

Автор книги: Лори Макбейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 25 страниц)

– Но зачем? Я спрашиваю себя, зачем Раймонду твоя смерть? Какую угрозу ты для него представляешь? Ты уверена, что это был он? Может быть, произошла ошибка? У тебя нет никаких сомнений? – спрашивал капитан.

Лили тряхнула головой.

– Я уже говорила, что видела в воде его отражение. У него палка в руках была. Большая. Его лицо не из тех, что легко забываются. А Дульси его боится как огня.

Лили передернула плечами. Одеяло соскользнуло вновь, и вновь взгляду Валентина открылись два нежных холма. Вздохнув, он натянул одеяло повыше, задержав ладони на ее теле чуть дольше, чем это было необходимо.

– И что? – тихо спросил он и слегка улыбнулся, заметив, как вспыхнула Лили.

– Вы сочтете меня сумасшедшей, но он улыбался.

– Вот теперь ты меня убедила. Так мог поступить только Уолчемпс. – Улыбка исчезла с лица Валентина. – Но почему? – повторил он больше для себя, не замечая, что гладит ее руку.

– Может быть, потому, что он видел кукольное представление? – сказала Лили. И, увидев, как вытянулось лицо Валентина, пояснила: – На ярмарке мы показывали кукольное представление. Вы не могли его видеть. Нашу будку сожгли накануне ночью.

Лили говорила и внимательно следила за рукой Валентина. Тот рисовал на ее ладони какой-то замысловатый узор.

– Публика нас любила, – продолжала Лили. – Однако сэру Раймонду едва ли мог понравиться спектакль. Одна из марионеток – колдун – была на него очень похожа. Когда мы ее делали, то представляли себе именно его, сэра Уолчемпса. Мне он никогда не нравился.

– И мне тоже. Подозреваю, что я задевал его достоинство куда чаще и глубже, чем вы со своей куклой. Но меня он убить не пытался. Жаль, эта кукла сгорела. Хотелось бы на нее взглянуть.

– Она не сгорела. Она в повозке, в моем сундуке. Нет. Фарли брал ее туда, на ферму, чтобы позабавить хозяйских детей. Должно быть, она все еще у него.

– Тебе не кажется странным, что спалили именно вашу будку? Мне бы хотелось посмотреть это представление. О чем оно было? – спросил Валентин.

– Это сказка про белых коней. Я обычно рассказывала ее перед сном Дульси, когда мы жили на острове. На самом деле это Бэзил…

В дверь постучали. Затем на пороге появились Дульси и Тристрам. Увидев, что сестра не спит, они влетели в комнату, следом – Раф и Колпачок.

– Лили! Ты жива! – Дульси тут же забралась к сестре на кровать. – Я боялась, что ты вообще не проснешься. Дядя Валентин не разрешал к тебе заходить.

Саймон Уайтлоу тоже вошел в комнату. Он стоял на пороге и хмурился. Юношу раздражало то, что дядя Валентин сидит на кровати Лили. Более того, Саймону показалось, что капитан держит ее за руку.

– Я говорил Дульси, что с тобой все будет в порядке! – Тристрам, конечно, умолчал, что в этот раз у него впервые кусок в горле застревал. Ужин его так и остался нетронутым.

– Тилли сказала, что у тебя на голове шишка величиной с яблоко, – сообщила девочка, с любопытством глядя на сестру.

– Нет, Дульси. Вовсе не такая большая. С орех, не больше. Правда, Лили? – поправил сестру Тристрам.

Та попробовала улыбнуться. От такого количества людей у нее разболелась голова.

– Спасибо, что спасла меня, моя сладенькая. Шишка, пусть и огромная, – не беда. Главное, все хорошо. – Лили поцеловала сестру в лоб. – Ты у меня такая храбрая!

Дульси прижалась к ней.

– Я ведь умею плавать, Лили, а Фэрфакс – нет, – объяснила она. – Он так смешно выглядел: бегал по берегу туда-сюда и руками размахивал, словно большой цыпленок. Я боялась, что он столкнет Тилли в пруд, и тогда уж никто не сумеет ее оттуда вытащить.

– Мы придумаем, как отблагодарить вас с Тристрамом. – Валентин пощекотал Дульси под подбородком.

– Хотел бы я оказаться возле этого злополучного пруда раньше, – сказал мальчик. – Я поймал бы этого негодяя, Лили.

– Насколько я понимаю, мы должны благодарить вас, Саймон, за то, что нас стали искать, – обратилась Лили к молодому человеку.

Саймон улыбнулся, подошел, поцеловал протянутую ему руку и присел на противоположный от дяди край кровати.

– Мне кажется, я состарился на целую жизнь за то время, пока мы бежали к пруду. А потом еще вы с Дульси ушли под воду… Так напуган я был только тогда, когда приехал в Хайкрос и узнал, что вас нет. Тогда я чуть было не придушил этого Барклая на месте, – признался Саймон. И посмотрев на дядю, заметил, что тот держит руку Лили обеими руками. Саймон покраснел и поднялся.

– Должно быть, вы утомлены. Мне очень приятно видеть вас улыбающейся и знать, что вы поправитесь. Не помню, спал ли я хоть немного с тех пор, как узнал, что с вами произошло. Я так волновался за вас… всех.

– Не знаю, удастся ли вам поспать и этой ночью, – заметил Тристрам. – Циско, наверное, опять орать будет.

Младший Уайтлоу озадаченно посмотрел на мальчика. Он не сразу понял, что речь идет о попугае. А когда понял, улыбнулся. Он ничего не имел против того, чтобы ночью его будил попугай, если в соседней комнате будет мирно почивать Лили. Взгляд его остановился на девушке, сидящей в подушках, с распущенными волосами. Дульси устроилась в объятиях сестры поудобнее, и одеяло чуть-чуть соскользнуло, приоткрыв сливочно-белую грудь. Саймон открыл рот и судорожно вздохнул.

– Где были Оделы, когда ты ушел? – резко спросил у племянника Валентин. Он заметил, куда смотрит юноша.

– Внизу в корчме. Никогда не видел, чтобы люди так много пили.

– Вы про Фэрфакса? Да он любого перепьет, – с гордостью сообщил Тристрам.

– Да нет, я про другого – низенького. Бог знает, куда в него столько вмещается. – Саймон не отводил от Лили восхищенного взгляда. Пусть она натянула одеяло повыше, все равно столь роскошное зрелище он видел первый раз в жизни.

Валентин поднялся и встал между племянником и Франциской.

– Как ты думаешь, Фарли помнит, куда он дел куклу? – спросил Валентин.

– Не уверен, что он помнит, как его зовут. – Саймон теперь не видел девушки. Дядя своими широченными плечами! заслонил ее.

– Давай спустимся и поговорим с ним прямо сейчас, пока он не опустошил все бутылки в трактире, – предложил он. – Мне очень хочется взглянуть на эту куклу.

– Куклу? Какую куклу? – Саймон не понимал.

– Ту самую, из спектакля. Злого колдуна! – закричала Дульси. Перепуганная обезьянка юркнула под кровать.

– Ну что же, если он не знает, то спросим у Тилли, – произнес юноша. – Вещи, что были в повозке, сундуки и все остальное – в комнате братьев Одел.

– А где Тилли? Лежит? – спросил Валентин. Впервые он видел женщину с таким огромным животом.

– Нет. По крайней мере, когда я поднимался сюда, она ела. Она не выходит из-за стола с тех самых пор, как мы приехали.

Саймон не мог забыть выражения лица трактирщика, когда женщина попросила принести ей еще пирога с мясом после того, как съела целых два.

– Ну что же, теперь, когда я знаю, что тебе лучше, я пойду тоже что-нибудь съем. А то Тилли все сама умнет. – Тристрам вдруг почувствовал зверский голод.

– Принести тебе что-нибудь, Лили? – заботливо спросил Саймон.

– Спасибо, не надо. Тилли обо мне позаботится.

Тристрам с сомнением посмотрел на дверь. Когда Тилли наестся, она не сможет войти в комнату – застрянет.

– Я приберегу для тебя пирожок, – великодушно предложил Тристрам.

– Я надеюсь, после возвращения в Лондон и… и когда все уладится с Хайкрос, вы приедете погостить ко мне в Уайтсвуд, – предложил Саймон. – Мама и сэр Уильям сейчас живут в Риверхасте, так что я… В общем, мне хотелось бы показать вам дом и земли. Думаю, вам понравится.

– Мы поедем, Лили? Когда? – загорелся Тристрам.

Племянник Валентина смотрел на мальчика улыбаясь, дядя хмурился.

– Непременно, Саймон, – ответила Франциска.

– Ну что, пойдем? – Валентин взял юношу за локоть и повернул к двери.

– Спокойной ночи, – бросил Саймон через плечо, увлекаемый дядей к выходу.

– Я попрошу трактирщика приготовить тебе что-нибудь легкое, – сказал Валентин.

– Я не забуду про пирожок, – пообещал Тристрам и поспешил за дядей.

– Лили, ты расскажешь мне сказку? – спросила Дульси.

– Какую?

– О танцующих звездах. А потом о белых конях, – потребовала малышка. Раф, улучив минутку, прыгнул на кровать, Лили в ноги. Пес смотрел на сестер таким грустным и добрым взглядом, что ни у одной не поднялась рука согнать его с уютного местечка, мягкого и теплого. «Ладно уж, сегодня такой хороший день. Пусть посидит!»

– Слушай. – Лили обняла сестренку. – Жила-была маленькая мерцающая звездочка, которая любила танцевать. И вот однажды под этой звездой родилась девочка, которая тоже любила танцевать…

Валентин отсутствовал не более пятнадцати минут. Он ухитрился ускользнуть от остальных. Оставил Саймона разбираться с пьяным в доску Фарли, а сам, прихватив поднос с ужином, поднялся наверх к своей русалке. Сейчас он стоял в дверях и слушал нежный голос девушки, повествующий о белых конях, Нептуне и предательстве. Лили не слышала, как он вошел, и все пела свою сказку о прекрасном принце Бэзиле и маленькой Сладкой Розочке. Сердце Валентина забилось сильнее, когда речь зашла о предательстве колдуна, из-за которого принц оказался на необитаемом острове, и о заговоре против королевы Северной страны.

Дульси уже крепко спала. Темная головка малышки покоилась на плече Лили. Она осторожно переложила девочку на подушку и только тогда заметила в дверях Валентина с подносом. Глаза ее расширились от удивления.

– Вы напугали меня. Я не слышала, как вы поднимались.

– Я на цыпочках.

– А, вы нашли куклу. – Лили увидела марионетку под мышкой Валентина.

– Да, я нашел ее и хотел узнать, чем же кончится твоя сказка. Где ты ее слышала, Лили?

– Эту сказку рассказывал нам на острове Бэзил.

Валентин бросил куклу на стул. Глаза его возбужденно блестели.

– Так ты ничего не поняла? Господи! Представляю, какое было у Уолчемпса лицо, когда он слушал эту сказку. Представляю, что он испытал, наблюдая за развитием событий в этом вашем далеко не наивном спектакле. Там же шла речь о его тайне, о тайне, которую он столь тщательно оберегал! Готов поклясться, что он и сжег вашу будку, чтобы никто больше не узнал правды.

– Какой правды? О чем вы? Да это всего лишь сказка, придуманная Бэзилом, чтобы позабавить нас. Я знаю ее лет с семи.

– Вот поэтому ты и не понимаешь. Ты всегда воспринимала эту историю как сказку, но ведь ее Бэзил сочинил, Бэзил, сам! Расскажи ее тебе другой, и я поверил бы, что все в ней – вымысел. Но Бэзил очень хорошо знал, что делает, когда рассказывал вам эту сказку. Он заставил вас выучить важные сведения. Он спрятал в этой истории все, что случилось на острове. И даже объяснил, как вы туда попали. Не зря у него колдун похож на Уолчемпса. Бэзил хотел сообщить, что сэр Раймонд – предатель. Колдун плетет заговор против королевы. Я всегда подозревал, что Бэзил оказался на борту корабля твоего отца потому, что его послали лорд Берли или Уолсинхэм. Я уверен, что он собирал для них сведения в Санто-Доминго. Каким-то образом Бэзил узнал, что Уолчемпс участвует в заговоре против королевы. Теперь я уже думаю, не собирался ли Раймонд убить королеву в тот раз, когда сама она решила, что он спас ей жизнь? Бэзил знал правду, Лили. Он боялся, что не доживет до того дня, когда сможет доложить все лорду Берли лично и предупредить об опасности королеву. Вот он и рассказал вам невинную сказку. Надеялся, что вас заберут с острова. Да, сэр Раймонд сам убедил меня в том, что эта сказка – больше, чем сказка. Иначе зачем ему беспокоиться? Он дважды пытался тебя убить.

– Дважды? Меня пытались убить всего один раз – у пруда.

– Нет. На ярмарке он убил другую вместо тебя, Лили. Эта цыганка была убита неким джентльменом, оказавшимся в толпе поджигателей. Ею должна была стать ты. Но ты в это время ждала меня на берегу, – напомнил ей Валентин.

– Мое платье! Навара украла его и надела!

– Да. Мустафа видел, как сэр Раймонд расплачивался той же ночью возле табора с двумя мужчинами. Проклятие! – выругался капитан. – Если бы у меня были доказательства. Сказка – еще не документ.

– Я видела сэра Раймонда, когда он напал на меня, – напомнила Лили. – Я могу поклясться в этом на Библии.

– Что твое слово против его! Боюсь, дорогая, ему больше доверяют, чем тебе. Только Бэзил мог бы доказать вину Уолчемпса. Но он мертв. Хотел бы я, чтобы у нас было что-нибудь. Какие-нибудь записи.

– Записи? – Лили смутилась.

– Да, записи. Помнишь, ты говорила мне, когда мы вернулись с острова, о журнале, который вел Бэзил? Он сгорел вместе с остальными его вещами в хижине. Брат имел привычку записывать все свои впечатления о людях, о местах, в которых бывал. Я уверен, там мы могли бы прочесть, что он узнал в Санто-Доминго. Бэзил должен был подготовить доклад Уолсинхэму. Хоть брат и – казался скромным, на самом деле это очень отважный человек, царствие ему небесное. Если бы сохранился тот журнал… Я уверен, там все записано! В противном случае нам не удастся ничего сделать с Раймондом. Конечно, я доложу обо всем Сесилу, но этого мало. Боюсь, одних моих подозрений окажется недостаточно.

– Журнал… Боже, я напрочь о нем забыла! Бэзил всегда говорил, что это очень важная вещь. Он никогда нам не позволял туда заглядывать, но сам читал нам многое.

– Так, значит, ты никогда не видела, что там?! – Валентин не в силах был скрыть своего разочарования. – Ты не знаешь, о чем он писал? Нет?

Лили покачала головой и покраснела.

– Не расстраивайся, Лили. Я не позволю сэру Раймонду приблизиться к тебе ближе, чем на милю. Может, нам и, не удастся ничего сделать, но зато мы знаем правду и будем настороже. За ним станут постоянно следить. Обещаю. Репутация его будет подорвана, это уж точно. Для этого довольно одних подозрений. Я устрою ему такую жизнь, что он предпочтет подобру-поздорову убраться из страны. Можешь его больше не бояться. Одно только меня беспокоит. Про Раймонда мы знаем. Но он наверняка не один. Если это заговор, надо разоблачить всех его участников.

Лили смотрела в пол.

– Доказательства есть. Журнал не сгорел. Он на острове.

Валентин, потрясенный, глядел на девушку. Она подняла голову и повторила громче:

– Я сказала, что журнал Бэзила на острове. Я пообещала никому ничего не говорить. Все его записи были предназначены королеве, и только ей одной. Он говорил, что это особый журнал, и всегда прятал его.

– Так он на острове?

– Да. Спрятан вместе с нашими сокровищами.

– Какими сокровищами?

– Сокровища с затонувшего галиона. Мы собирали их не один день. Бэзил велел спрятать их от пиратов, которые иногда высаживались на берег. Он говорил, что они наши по праву и могут однажды нам пригодиться. Тогда, на острове, я не успела сообщить вам об этом. Вы мне очень не нравились. А потом, когда я изменила к вам отношение, мы уже отплыли далеко, и не было смысла возвращаться. Я решила, что это уже не важно. Я не доверяла вам, – призналась Лили. – Не доверяла потому, что вы обманули меня. Силой притащили на борт «Мадригала». Когда вы спросили меня про журнал в первый раз, я солгала. Отчасти из-за данного Бэзилу обещания, но больше из-за того, что злилась. Теперь я понимаю, почему вы так поступили, но тогда я не знала того, что знаю сейчас. Позже, когда я… когда вы мне стали правиться, я испугалась, что вы возненавидите меня за ту ложь. Я не хотела потерять вашего расположения, вашей дружбы.

Лили посмотрела в глаза Валентину. Она думала, что ее сейчас будут ругать, но ошиблась. Валентин погладил ее по щеке, улыбнулся:

– Я не собираюсь упрекать тебя, Лили. Ты не можешь отвечать за то, чего не понимала. Ты и так настрадалась из-за Уолчемпса. Ты была всего лишь ребенком. Сейчас…

И, не в силах противостоять искушению, он наклонился к ней, коснулся губами ее губ, обнял. В тот миг, когда Валентин уже готов был отпустить ее, он почувствовал, как она сама раскрылась ему навстречу. И он поцеловал ее крепче.

Лили чувствовала на лице его теплое дыхание.

– Еще ничего между нами не ясно. Нам еще многое предстоит обсудить, Лили Франциска Кристиан, – сказал Валентин нежно. Затем вскочил. – Клянусь Богом, я добуду этот журнал. «Мадригал» уже готов к плаванию. Если ты чувствуешь себя нормально, мы можем немедленно отправиться в Лондон. Мне надо будет переговорить с лордом Берли перед отплытием, затем зайти в Фалмут, чтобы высадить на берег сэра Роджера и Квинту. Думаю, она уже вернулась в Лондон. Вы трое: ты, Тристрам и Дульси – поживете некоторое время в Равиндзаре. Там вы будете в безопасности. Или, еще лучше, в Пенморли-Холле. Сэр Роджер возражать не будет да и присмотрит заодно за всеми вами. Мне кажется, что сэр Раймонд едва ли поедет в Корнуолл. Я уплыву месяца на два, на три.

В своем плане Валентин учел все, кроме одного – он не знал, где находится журнал, и забыл спросить об этом Лили. Но Лили не забыла. Нет, ему не удастся оставить ее в Пенморли-Холле в приятной компании Гонории. Уж если кто имеет право вернуться на остров – ее остров, – так это она, Лили Кристиан.

Взглянув на Валентина, стоящего у окна, она поклялась себе, что останется на борту «Мадригала» и отправится в Вест-Индию вместе с ним.

– Да уж, вы действительно не спешили с возвращением в Лондон. Как прошла поездка? Удачно?

Джентльмен, беседующий с Уолчемпсом, непринужденно откинулся на спинку кресла, стоящего возле камина.

– Какого черта вы тут делаете в такое время? – спросил Уолчемпс нежданного гостя. – Надеюсь, у вас была серьезная причина вытащить меня из постели в такую рань, – добавил он, кутаясь в бархатный халат и еле сдерживаясь, чтобы не зевнуть. Ег очень светлые, обычно ухоженные волосы были взъерошены.

– Я слышал, вы много ездили по стране.

Сэр Раймонд взглянул на гостя, налил себе в бокал вина и сделал глоток.

– Можно и так сказать, – с улыбкой согласился он и сел в кресло напротив гостя.

По всей видимости, посетителю не терпелось поскорее coгнать с хозяина спесь и это самодовольное выражение.

– Заезжали в Уорикшир, полагаю? – поинтересовался гость.

– Да, – ответил хозяин. – Я намеревался побеседовать с вами о результатах моего путешествия сегодня вечером. У меня обширные владения в тех краях. На границе Уорикшира и Оксфордшира. Кроме того, если вы помните, у меня есть дом в Бакингемшире, доставшийся мне по наследству. Последние дня два я провел там. Вам интересно, чем я там занимался?

– О, я прекрасно осведомлен.

– В самом деле? Теперь новости распространяются быстро. Когда похороны? Полагаю, меня должны пригласить. Похороны, поминки, все это довольно приятное времяпровождение. – Раймонд хмыкнул.

– Чьи похороны?

– Я думал, вы знаете. Тогда зачем вы ко мне пришли? Конечно же, девчонки! Чьи еще? Я с ней покончил, – сообщил сэр Раймонд и отхлебнул вина. – Жажда замучила. На дорогах чертовски пыльно.

– В самом деле? – ледяным тоном поинтересовался собеседник.

– Ну да, как же я сразу не догадался! Все вы со своей совестливостью. Ну конечно, вы без этого не можете. Только не стоит делать меня жертвой своих душевных терзаний. Мне ваши муки неведомы. Я слишком утомлен путешествием, чтобы… Да и Корделия меня ждет. Из нее получится великолепная супруга. Угощайтесь. Поднимем бокалы за успех нашего предприятия.

В ответ гость захохотал, чем поверг Раймонда в немалое изумление.

– Да, я согласился бы с вами, если бы все было сделано, как полагается. Все, что вам удалось, – это привлечь к себе ненужное внимание. Со своей навязчивой идеей вы навлекли на нас беду. Вы, своего добились, теперь мы действительно влипли. Какого дурака вы сваляли! Теперь топор, что висел над нашими головами все эти годы, действительно готов упасть.

– О чем вы говорите?! Да у вас просто кишка тонка! Бесхарактерность – вот ваш злейший враг. Не хотим марать наши белые ручки, так? Что вы имели в виду под словом «если»? – добавил Раймонд, пристально разглядывая ковер, будто вытканный на нем узор интересовал его больше, чем ответ собеседника. – Девушка мертва. Я видел, как она утонула. Но чтобы сделать все наверняка, я ударил ее по голове. – Раймонд вцепился в подлокотники кресла.

– В самом деле? Вы действительно видели, как она пошла ко дну?

– Да, она ушла под воду. Голова ее была в крови. Я услышал чьи-то шаги. Рядом залаяла собака. Мне, как вы понимаете, не хотелось быть замеченным возле пруда с палкой в руке, – словно оправдываясь, добавил Уолчемпс. – Но у меня по крайней мере хватило мужества совершить этот поступок.

– Она не утонула.

Сэр Раймонд Уолчемпс замер.

– Не утонула? Вы шутите!

– Нет, не шучу.

– Проклятие, – пробормотал хозяин дома.

– Вы слишком небрежно все сделали, друг мой. Вы допустили две очень серьезные оплошности и тем самым подвели нас обоих.

– Я подвел вас? Сомневаюсь. Ведь это я пытался убить девицу, а не вы. Впрочем, это не должно нас беспокоить. Она меня не видела.

– Напротив, видела. Она заметила ваше отражение в воде. Представьте, она видела вас так же отчетливо, как вы свою физиономию в зеркале.

Сэр Раймонд провел рукой по лицу.

– Никто ей не поверит. Кто она такая? Грязная потаскуха! Она путалась с цыганами! Тот, что напал на меня тогда на ярмарке, скорее всего был ее любовником. Видели бы вы, как она раздевалась там, у пруда, – бесстыдно, развратно. Было бы у меня больше времени… Впрочем, что об этом теперь говорить? Что ее слово против моего! Пока я еще фаворит королевы.

– Валентин Уайтлоу поверил ей, и это немало.

– В самом деле? – спросил Раймонд, пряча под ироническим тоном испуг.

– Именно так. Вы не представляете, какую кашу заварили. Уже известно, что вы были зачинщиком погрома, известно, что вы зарезали цыганку. И ради чего?

– Откуда вы это знаете? Разве меня кто-нибудь видел?

– Вас видел слуга Уайтлоу. Он заметил, как вы расплачивались с двумя пройдохами. Ему показалось странным, что вы, рыцарь ее величества, оказались причастным к ссорам черни. Он все это рассказал своему господину.

– Проклятие! Я его не заметил. Я был слишком занят мыслями о девчонке, чтобы подумать об осторожности.

– Конечно, мой друг, получая удовольствие, вы, как всегда, забываете о последствиях.

– Но кто поверит какому-то турку? – усмехнулся Раймонд. – Люди скорее всего подумают, что Валентин Уайтлоу пытается очернить меня из ревности и ущемленного самолюбия – за то что я украл у него любовницу. И ничего больше. Однажды я с ним поквитаюсь. И тогда никто не посмеет меня за это осудить.

– Если уж мстить кому-нибудь за доставленные вам неприятности, то не Валентину Уайтлоу, а Хартвелу Барклаю.

– Барклаю? – хмыкнул Раймонд. – Ему-то с чего?

– Если бы он не попытался изнасиловать Лили Кристиан, она никогда не убежала бы из Хайкрос. Тогда она не встала бы у вас на пути. Никогда не возник бы кукольный спектакль, не было бы двух неудачных покушений на нее, и тогда ничто не возбудило бы подозрений Уайтлоу.

– Черт бы побрал этих Уайтлоу, вечно они путаются под ногами и суют свои носы куда не следует!

– Благодаря их вмешательству Лили Кристиан осталась жива. Ее вытащил из пруда Валентин.

– Не понимаю, как ему удалось найти их так быстро. Стоит только вспомнить промозглые ночи, проведенные под открытым небом, и прочие неприятности, что приходилось терпеть. Эта банда так петляла, что, остановись я на ночь в гостинице, на следующий день мог бы их не найти.

– Саймон Уайтлоу приехал в Хайкрос и там узнал, что Лили исчезла. Он выяснил, что она могла поехать к няньке в Уорикшир. Они знали, куда ехать, и поэтому опередили вас, мой друг.

– Однажды он ответит мне за все, – злобно прошипел сэр Раймонд. – Слишком часто перебегает мне дорогу.

– Возможно, если вы, друг мой, доживете до этого светлого дня. Слишком многое сейчас против вас. Во-первых, вас видела Лили, когда вы на нее напали. Во-вторых, вас заметили возле табора в ту ночь, когда была убита цыганка, одетая в платье Лили. И ваш неожиданный отъезд из Лондона тоже наводит на размышления. Оказывается, вы осматривали свои владения неподалеку от того места, где на девушку было совершено покушение. Не многовато ли?

– Это все неубедительно. Где доказательства? Их нет, – отозвался сэр Раймонд. – Никто ничего не докажет, – тихо повторил он.

– Почему же? Есть и доказательства. Кукла. Такая безобразная штучка, – откликнулся гость.

– Кукла?! – Уолчемпс вскочил.

– Да. Марионетка, изображающая колдуна с разными глазами. Должен сказать, я был весьма удивлен, что эта игрушка не сгорела. Теперь эта кукла в руках у Валентина Уайтлоу. Вы слишком часто испытывали судьбу, мой друг Раймонд.

– Ну знаете, вы меня развеселили. Вот это шутка! – Он расхохотался.

Гость сохранял на лице вежливую улыбку.

– Боже, что может доказать детская игрушка! Все знают, что девчонка со мной встречалась. Моя внешность всех пугает. Девочка сделала куклу, чтобы попугать сестренку с братишкой. Что это доказывает? Да ничего! Если кукла – это все, что Валентин может предъявить в качестве доказательства, я даже не потружусь прийти в суд. Мне жаль его – он выставит себя на посмешище.

– А как насчет сказки, о которой вы мне рассказывали? Историю о злом колдуне, который весьма напоминал вас и замышлял убить королеву?

– Вы сами назвали эту историю сказкой. Меня казнят из-за кукольного представления? Черт побери, нас, католиков, пока не настолько загнали в угол, чтобы казнить на основании таких смехотворных свидетельств. Клянусь, в глазах народа я буду мучеником, если дело примет такой оборот.

– Эту сказку, очевидно, рассказал детям сэр Бэзил Уайтлоу, друг мой. А он – советник королевы, который, как вам известно побывал в Новой Испании. Видимо, по распоряжению Елизаветы. Вероятно, дружба Бэзила с капитаном Кристианом была лишь прикрытием. Вам не приходит в голову, что Уолсинхэм и лорд Берли могут рассуждать так же? Как, должно быть, досадовали эти господа на то, что сэр Бэзил умер, так и не доложив им об увиденном и услышанном, и как, должно быть, нам придется туго, если кто-то из них заподозрит, что Бэзил о чем-то узнал.

– И вновь повторю: доказательств у них нет. Вы беспокоитесь напрасно. Возможно, мне придется распрощаться с привилегиями королевского фаворита из-за глупых слухов, бросающих тень на мое доброе имя. Возможно, мне даже придется бежать во Францию, чтобы не гнить в Тауэре, но, уверяю, все это ненадолго.

– Вы и я – мы оба умрем. И умрем смертью страшной, Раймонд, потому что будем изобличены самым достоверным свидетелем – самим Бэзилом или, что одно и то же, его журналом. А там, я думаю, записано немало.

– Журнал? – Раймонд побледнел.

– Да, вы не ослышались. Журнал. Журнал, в котором он вел записи в Санто-Доминго. Теперь мне совершенно ясно, что он видел нас. В противном случае он никогда не стал бы рассказывать детям эту странную сказку. Он знал. Все знал. Каким-то образом ему удалось узнать о наших планах. И как человек умный, остальное он додумал сам. Бэзил оказался умнее нас, мой друг. Как бы там ни было, в его журнале есть запись о том, что он нас видел, и Бог знает о чем еще. Бэзил Уайтлоу был человек весьма добросовестный и к своим обязанностям относился серьезно. Я уверен, что, будь у меня доступ к тому журналу, я бы нашел в нем наши имена, аккуратно выведенные рядышком.

– Смею напомнить вам, что после того, как Валентин привез с острова детей, мы… обо всем этом говорили. Вы упомянули журнал. Тогда вы сказали, что он сгорел вместе с остальными вещами сэра Бэзила.

– Совершенно верно.

– Так как изволите вас понимать?

– Так, что девчонка тогда солгала.

Сэр Раймонд медленно поднялся с кресла.

– Что? Солгала?

– Да. Журнал, в котором Бэзил Уайтлоу вел записи во время путешествия и во время жизни на острове, не пропал. Лили поклялась Бэзилу Уайтлоу, что будет беречь его как зеницу ока и хранить его существование в секрете. Бог мой! Бэзил был при смерти, но до последней минуты думал о своих записях. Лили Кристиан сдержала обещание и спрятала журнал. И никому о чем не рассказывала. Но скоро его найдут и доставят в Англию. После стольких лет беззаботной жизни, Раймонд, правда вот-вот откроется. Бэзил Уайтлоу отомстил нам за все, мертвый, но отомстил. Как и капитан Кристиан. Но он по крайней мере умер быстро и с честью, тогда как мы с вами все эти годы прятались, как крысы. Вы слышите этот замогильный хохот, Раймонд?

– Вы слишком хорошо все знаете. Откуда?

– Я только что вернулся из Риверхаста. Вчера вечером там собиралось избранное общество – только близкие друзья Валентина Уайтлоу. Он многое нам рассказал. Разумеется, по секрету. В этот самый час Валентин находится с докладом у лорда Берли. Мы все были потрясены. Каждый из нас поклялся, что не обмолвится ни словом, чтобы не дать заговорщикам уйти.

Сэр Раймонд нахмурился. В его воображении возникла картина вчерашнего вечера. Он знал всех, кто там присутствовал. Валентин Уайтлоу, хозяин и хозяйка дома, Томас Сэндрик, Джордж Хагрэйвс, сэр Роджер Пенморли, Чарльз Деннинг, а может, и Вальтер Ралли.

Раймонд снова сел в кресло и откинулся на спинку.

– Уайтлоу скоро отплывает, не так ли? Он собирается вернуться на остров и забрать журнал. Как мы должны действовать? Теперь нам нечего надеяться на то, что нас не разоблачат, – медленно проговорил разноглазый. Взгляд его был устремлен в окно, туда, где прохаживалась королевская стража. Ему вдруг показалось, что эти люди вот-вот постучатся к нему в дверь. – Нам надо бежать. Проклятие, быть может, за домом уже следят. Вы испытывали судьбу, решившись прийти ко мне в дом.

– Валентин отплывает на рассвете. Но вам не о чем беспокоиться. По крайней мере пока не о чем.

– Не беспокоиться? Как мило с вашей стороны. Удивительно, как это вы вообще посчитали нужным заглянуть ко мне и предупредить. Впрочем, на это не нужно много смелости. Клеймо на мне, а вы – чистенький. До тех пор, – с жестокой улыбкой добавил сэр Раймонд, – пока меня не начнут пытать. Тогда ваше имя сорвется с моих губ, не сомневайтесь.

– Я сказал, что успел позаботиться обо всем.

– Вы? – недоверчиво переспросил Уолчемпс. – И что же вы успели сделать? Помолиться за нас?

– Нет, – тихо ответил гость. – Я послал весточку дону Педро де Вилласандро.

– Мой Бог! Что вы сделали?

– Этой ночью я написал письмо испанскому послу, не упоминая, конечно, имен, и попросил его передать письмо дону Педро.

Сэр Раймонд смотрел на гостя так, будто перед ним сидел безумец.

– Да мне нет никакого дела до дона Педро, пусть катится ко всем чертям. Я уверен, что он испытывает к нам не более теплые чувства. Какого черта искать с ним связи? Его и в Англии-то нет, насколько мне известно. Чего мы добьемся, если он будет знать о нашем несчастье? Да я скорее решусь бежать на рыбацкой лодчонке, провонявшей рыбой, чем на его корабле. Конечно, дон Педро рано или поздно прибудет на ваш зов. Может, он успеет собрать куски моего четвертованного тела. Подозреваю, что голову с кола на Лондонском мосту снять будет тяжеловато, но он попытается, я знаю, и скорее всего преуспеет. На худой конец, меня ждут достойные похороны на континенте, но душе моей это будет уже безразлично. Так что, если таким образом вы пытаетесь избежать плахи, увольте, я поищу другой путь.