Текст книги "Фантазия"

Автор книги: Лори Фостер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

Сейчас же он желал женщину, которая не желала его. Это было трудно совместить с обретенной им гордостью взрослого мужчины. Поэтому он сказал ей лишь часть правды:

– Вся эта роскошь угнетает меня. Полет в первом классе, дорогой лимузин. Можно было бы потратить деньги лучшим образом.

Выражение лица Бранди неожиданно смягчилось, и от ее взгляда у него сорвалось дыхание. Человек за рулем вел машину молча, сосредоточив внимание на дороге. Полумрак в салоне автомобиля и ночная тишина подчеркивали интимность ситуации. Если она не перестанет так смотреть на него, он может потерять над собой контроль. Бранди, казалось, не замечала его состояния.

– Уверена, что план нашего отдыха более экстравагантен, чем у всех остальных. Это и понятно: Шэй готова из кожи вон вылезти, лишь бы удивить тех, кого любит. Я знала, что уже в тот момент, когда она решила задействовать меня в этой поездке, у нее возник личный интерес. Меня не удивит, если все окажется на высшем уровне. – Она слегка наклонилась к нему. – Вас действительно это так беспокоит? Многие были бы в восторге от такого внимания. Я имею в виду лимузин и все прочее.

Себастьян помолчал, сомневаясь, нужно ли ей знать всю правду. Тема была довольно личная и не из тех, о которых легко говорить. Неожиданно Бранди тронула его локоть, и все его тело напряглось.

– Все в порядке, Себастьян. Я не хочу лезть вам в душу.

В нем все перевернулось. Он хотел поговорить с ней, завоевать ее доверие. Почему бы и не здесь, чем это место хуже любого другого? Откинув голову на обитую кожей спинку сиденья, он произнес:

– Я вырос в нищете.

– Понимаю.

– Сомневаюсь, – усмехнулся он. – Дело не в том, что мы не могли позволить себе купить новую машину. Я хочу сказать, что мы едва ли не голодали. Большую часть времени у нас было отключено электричество. Горячая вода была непозволительной роскошью, а посмотреть хоть одним глазком на лимузин считалось лучшим развлечением.

Во взгляде Бранди читалось сочувствие.

– Поэтому вы не можете видеть, как сорят деньгами?

– Не могу видеть? Вы правы, просто не терплю. Думаю, я научился быть очень экономным. Пришлось, чтобы не слишком быстро проедать заработанное. Теперь, когда деньги перестали быть проблемой, бездумная трата их, даже если это делают другие… Короче, от этого у меня все сжимается внутри. Единственное, на что я не жалею денег, – это мой дом. Он как ничто другое дает мне ощущение надежного тыла.

Себастьян ждал, что скажет Бранди. Раньше он никогда не доверял женщинам сокровенные мысли. Признание в подобной слабости могло повредить его мужественному образу, который они в нем видели, и привести их к полному разочарованию.

Однако Бранди эта не оттолкнуло. Напротив, она взяла его руку и переплела его пальцы со своими. В этом вроде бы таком незначительном жесте было столько понимания, столько поддержки и явно выраженного желания выслушать его рассказ, правда которого ни в коей мере не умалит его достоинств и не разочарует ее, что он успокоился и поверил ей.

– Моя мать была необыкновенной женщиной. Она ужасно старалась, чтобы у нас все было хорошо. Однако, приходя домой, она была настолько обессилена сверхурочной работой, притом за ничтожную плату, что не могла даже думать о еде. Я делал все, чтобы она не голодала, и заставлял ее хоть немного поесть, но мне это не всегда удавалось. Иногда у нас в доме просто не было пищи.

– Расскажите мне о своем отце.

Лицо Себастьяна скривилось от отвращения, и Бранди крепко сжала его пальцы. У этой малышки, чуть ли не вдвое меньше его ростом, оказалась на удивление сильная рука, пожатие которой растопило его сердце.

– Отец был грубым мерзавцем и пьянчугой, пропивавшим с таким трудом заработанные матерью деньги. – Он улыбнулся, но в его улыбке не было тепла. – Такие, как он, постоянно околачиваются в женских приютах. Работать, чтобы как-то улучшить свою жизнь, он не желал. Да и не смог бы, даже если бы захотел, из-за того, что никогда не просыхал. Он считал себя несправедливо обделенным судьбой. И вместо того, чтобы как-то все наладить, он вымещал свою злость на матери.

– Он что, бил ее? – На лице Бранди отразился неподдельный ужас. Но Себастьян был слишком погружен в собственные воспоминания и лишь молча пожал плечами.

– Не могу сосчитать, сколько раз я просыпался по утрам из-за диких сцен, ругани и материнского плача. Это могло длиться часами.

Бранди судорожно вздохнула и отодвинулась от него. Себастьян взглянул на нее и похолодел. В полумраке машины ее лицо казалось неестественно бледным, а сжатые в кулаки руки лежали на коленях. Он увидел, что она не просто ошеломлена, а вне себя от ужаса.

– Черт, простите, – помимо воли вырвалось у него. Он притянул ее к себе. Бранди застыла, не желая, чтобы он успокаивал ее, но Себастьяну это было нужно не меньше, чем ей, поэтому он не разжал своих объятий. – Мне не следовало рассказывать все эти подробности. По правде говоря, я об этом почти и не вспоминаю, если не считать моего отношения к бездумной трате денег. – Он прикоснулся к ее подбородку. – Все хорошо, Бранди?

Кивнув, она провела дрожащими пальцами по его щеке. Но ее темные брови все еще были нахмурены, а глаза выражали гнев.

– Простите, Себастьян, ужасно, что вам пришлось все это пережить.

– Не столько мне, сколько моей матери.

Бранди покачала головой.

– Но вы должны были взять на себя заботу об обоих, не так ли? – хорошо поставленным голосом спросила она.

Ее реакция показалась ему слишком бурной. Почему она так взволновалась? В конце концов, это было так давно. Он смотрел на ее лицо, но не видел в нем ни жалости, ни отвращения. Оно выражало лишь полное понимание, что тем более смущало его. Неужели эта женщина, никогда не знавшая забот, способна понять такого, как он?

Бранди осторожно отодвинулась. Видя, что он продолжает наблюдать за ней, она спросила:

– Вы встречаетесь с отцом? Себастьян неопределенно хмыкнул.

– Никогда. Я его не видел с тех пор, как выгнал из нашего дома.

– Выгнали?

– Мне было примерно двенадцать, когда я решил, что с меня довольно. Я поджидал отца, держа в руках здоровенную палку, подобранную на ближайшей стройке. Это как бы уравнивало наши шансы. Когда он попытался в очередной раз напасть на мать, я воспрепятствовал этому.

– Оправданное насилие? – еле слышно промолвила она.

Себастьян пожал плечами.

– Мне тогда тоже досталось, но отец был пьян как свинья, так что мне удалось неплохо обработать его в тот день. Он понял, что ему больше нет резона околачиваться поблизости, так как придется каждый раз иметь дело со мной. Поэтому он исчез, с тех пор мы его не видели.

– Но тем самым вы защитили свою мать.

Именно этим Себастьян и оправдывал себя за потерю отца. Несмотря ни на что, он по-своему любил его и скучал по нему. Поначалу было трудно, хотя со временем он привык к его отсутствию.

– Мать никогда не упоминала о нем и не высказывала своего отношения к тому, что случилось. Но с тех пор она стала чаще улыбаться. Сознание того, что в этом была и моя заслуга, согревало меня, даже когда мой желудок был пуст.

– Мой отец один из самых милых в добрых людей на свете, – тихо сказала Бранди. – Он всегда баловал нас своей любовью и разнообразными подарками. Иногда он сводит нас с ума своими поучениями, но невозможно представить себе, чтобы он в гневе поднял руку на женщину.

– Вам повезло, что у вас такая семья.

– Я тоже так думаю. Вы должны гордиться тем, что так многого достигли, несмотря на своё печальное прошлое.

– Не думаю, что мое прошлое так уж сличается от того, через что приходится пройти большинству. С другой стороны, это помогло мне определить свое будущее и достичь некоторых успехов в моем деле.

– Вы имеете в виду агентство личной охраны?

– Да. – Себастьяна поразило, так легко оказалось разговаривать с Бранди.

Она знала о нем уже намного больше, чем все остальное. – Я решил, что после исчезновения отца мне нужно самому поддерживать семью, хотя теперь уже не нужно было тратиться на выпивку и, во всяком случае, одним ртом стало меньше. К тому времени я уже был высоким, крепким парнем и мог сам позаботиться о себе.

– Вы входили в какую-нибудь уличную банду?

– Я и был бандой в единственном числе. – Он улыбнулся, вспоминая себя в те годы. – Будучи подростком, я считал себя не хуже любого взрослого. Если кто-то нуждался в защите, я обеспечивал ее, даже если для этого нужно было проявить крутость. Но насилие не было для меня самоцелью. Я прибегал к нему, только чтобы защитить кого-нибудь, и неплохо зарабатывал на этом.

– Себастьян… – Она замолчала, но, видя, что он ждет, наконец, решилась. – Похоже, что вы узнали, как жить среди зла, но не как отойти от него.

– Верно. Научился, так сказать, выживать. Но в конце юнцов покончил с этим, после того как имел некоторые неприятности с законом и чуть было не угодил в каталажку. По этой причине я завербовался в армию. Путь в колледж был для меня уже закрыт. Я с большим трудом окончил школу, и не потому, что был туп, а из-за своего строптивого характера. Зато в армии из меня выбили дурь.

– Невероятно, как вам удалось в корне изменить свою жизнь.

Он с удивлением посмотрел на Бранди. В темноте ее голубые глаза казались особенно большими. Время от времени мелькающие уличные огни освещали тонкие черты ее лица. Все еще не в силах оторваться от мучительных воспоминаний детства, Себастьян ничего так не желал сейчас, как осыпать ее поцелуями, дать утешение и получить утешение в ответ. Но едва его взгляд остановился на ее губах, как Бранди тут же сжалась, и ему в очередной раз пришлось смириться с тем, что его отвергает.

Вероятно, эти пять дней окажутся самыми долгими в его жизни. Бранди не принимала его и, возможно, никогда не примет. Тем не менее, каждая минута рядом с ней вызывала в нем все большее возбуждение. И при этом он ощущал некую родственность их душ, чего никогда не чувствовал, общаясь с другими. Это было тем более непонятно потому, что рядом с ним Бранди казалась такой миниатюрной, невинной и милой – полной его противоположностью. И все же он чувствовал ее теплоту, заботливое понимание, внутреннюю самоотверженность…

Никто из его бывших любовниц не вызывал в нем таких эмоций. Никто ещё не ускользал от него с такой легкостью. Быть с ней наедине столько времени – это может оказаться невообразимой пыткой.

Себастьян рассмеялся с видимой беззаботностью.

– Вы считаете то, что мне удалось сделать со своей жизнью, невероятным? Сейчас вы стали похожи на Шэй.

– Боже упаси, – усмехнулась Бранди.

– Что такое? – спросил он, видя, что она с любопытством разглядывает его.

– Вы такой… огромный. Трудно представить вас ребенком. Вы похожи на свою мать?

– Нет, она была небольшого роста, как вы, но более плотной и округлой.

Бранди улыбнулась.

– Шэй все время твердит, чтобы я больше ела. Я могу набрать достаточный вес, но все равно не поправлюсь, по крайней мере, в нужных местах.

– Вы и так прекрасно выгладите. Скажите Шэй, чтобы не лезла не в своё дело,

Последние слова Себастьян произнес в шутливом тоне, но Бранди почему-то смутилась.

– Мне бы хотелось как-нибудь повидать вашу мать. Она, наверное, очень гордится вами.

– Моя мать умерла много лет назад. Но она всегда гордилась мной, даже когда я этого не заслуживал. Она часто говорила, что я единственное, на что она может полагаться в жизни. Теперь, оглядываясь назад на свою бесшабашную юность, я вижу в ней много грустного. – Он вдруг улыбнулся, не желая, чтобы она заметила в нем эту самую грусть, – Родителям свойственно гордиться своими детьми, даже если это не всегда оправдывалось.

– Мои родители далеко не всегда гордятся мной, – еле слышно проговорила Бранди.

Покосившись на ее повернутое в профиль удрученное лицо, Себастьян нахмурился.

– Я этому не верю. Вы только что сказали о том, что ваш отец души в вас не чает, а Шэй не нахвалится вашей матерью. Они вас очень любят.

– Это правда. Но я совершила в своей жизни несколько ужасных ошибок.

Ему захотелось узнать, что это были за ошибки. Он не мог представить, чтобы Бранди сотворила что-либо безответственное и безрассудное. Не такой она человек. Но ему хотелось, чтобы она сама рассказала ему обо всем. Поэтому он не стал ее ни о чем расспрашивать. Работа приучила Себастьяна к терпению, особенно во взаимоотношениях с женщинами, и ему было известно, что если он не будет излишне настырным и даст ей время узнать себя получше, то Бранди в конце концов проникнется к нему доверием.

Она сидела, отвернувшись, и Себастьян легонько прикоснулся к ее подбородку и повернул лицом к себе.

– Все мы делаем ошибки, милая. Мы всего лишь люди.

– Я не могу… – Она замолчала, не в силах больше вымолвить ни слова.

Себастьян улыбнулся.

– Все в порядке. Никакого давления, не забыли? Бранди сделала глубокий вдох и, наконец, решилась.

– Мне не следует быть здесь. Вы прекрасно провели бы этот отпуск с другой женщиной. Со стороны Шэй было нечестно навязывать меня вам таким вот образом. Но еще не поздно. Может, мы могли бы…

– Бранди… – Она вся окаменела, затем бросила на него беспомощный взгляд. – Я не хотел брать в эту поездку никого, кроме вас. Я предпочитаю быть здесь только с вами.

– Но вы не понимаете!..

– Не понимаю чего? – Он старался подавить вспыхнувшее раздражение. – Что вам неинтересно быть рядом со мной? Поверьте, что это я уже понял. Ну и что? Все равно мне приятно ваше общество.

* * *

– Я заснула.

– Вы устали. Ничего страшного.

– Это было невежливо с моей стороны, – пробормотала она.

Себастьян тяжело вздохнул.

– Вы понимаете, что я рассказал вам о себе то, о чем не говорил даже близким друзьям? – Она по-прежнему смотрела на него широко раскрытыми глазами. – Черт его знает зачем. Просто захотелось. Вы выслушали меня и теперь знаете все.

– Я ценю это.

– А я рад, что вы здесь со мной. – Он сжал ее плечо. – Мы постараемся, чтобы все было отлично, не так ли?

Бранди шмыгнула носом, чтобы подавить нервное напряжение, а затем медленно выдохнула. Она молча смотрела на него, все еще в нерешительности.

– Я хотела, я действительно хотела поехать.

– Но?..

– Просто еще не готова к этому.

Он мог только догадываться, что подразумевалось под «этим», однако в голове у него роилось сразу несколько мыслей. Вполне вероятно, она влюблена в кого-то другого. Может, кто-то разбил ее сердце, а может, ей нужен был кто-то более влиятельный, человек ее круга. Наплевать. Каковы бы ни были препятствия, он их, так или иначе, преодолеет.

В своем деле у него накопился изрядный опыт, который подсказывал, что не всегда то, что лежит на поверхности, является таковым в действительности. Бранди как раз и была такой загадкой – любящей командовать и одновременно по-женски милой, временами уверенной в себе и иногда сомневающейся.

У него впереди пять дней, чтобы поближе узнать ее и разобраться во всем, и он с нетерпением ждал этого.

– Вы не забыли, что здесь вы главная? – улыбнулся он. – Мы делаем только то, что вы пожелаете, когда захотите и как захотите.

– Я… я просто не хочу рисковать.

Себастьян опять не понял, но это было не важно, по крайней мере, в настоящий момент.

– Думаю, вы готовы воспользоваться шансом. Маленьким шансом, – добавил он, чтобы она снова не спряталась в своей скорлупе. – Со мной.

– Весьма нахальное заявление, вам не кажется? Разумеется, она была права, но Себастьян не желал с этим смириться.

– Знаете, чего я все еще никак не могу забыть и о чем, по-видимому, буду вспоминать до седых волос? То, как вы смотрели на меня, когда я торчал на этой идиотской сцене. До этого ни одна женщина так на меня не смотрела. Мне это понравилось. Очень.

Как он и ожидал, она вдруг вся подобралась и нахмурилась. Но как раз в эту секунду водитель, сидевший спереди, круто повернул руль, отчего Бранди потеряла равновесие и навалилась на Себастьяна.

«Туда, там должна была быть» – подумал он.

Стараясь забыть внезапно промелькнувшую мысль, Себастьян обхватил ее за талию и теснее прижал к себе. Бранди еще не успела выскользнуть из его объятии, когда водитель опустил стекло, отделяющее кабину от пассажирского салона.

– Приехали, – заявил он внушительным голосом.

Себастьян ободряющее улыбнулся Бранди, заметив смущение и, как ему показалось, волнение, вызванное случайным соприкосновением их тел.

– Итак, босс. Вы готовы взять бразды правления в свои руки?

Бранди прищурилась в ответ, словно не желая давать ему никаких преимуществ, даже в поддразнивании. Вздернув свой изящный подбородок, она посмотрела ему прямо в глаза.

– Еще как готова. Просто… горю от нетерпения.

«Помоги мне, Господи». Себастьян почувствовал, как улыбка сползает с его лица, но быстро овладел собой.

– Ну что ж, прекрасно. Приступаем к отдыху.

Глава четвертая

Себастьян заметил, что Бранди понравилось великолепие «хижины», предоставленной в их распоряжение. Но он чувствовал себя не в своей тарелке. Их убежище казалось ему слишком экстравагантным и напоминало что-то вроде «любовного гнездышка».

Водитель лимузина высадил их у главного домика, где они прошли предварительную регистрацию. Администратор выдал им ключ и фонарик, затем указал на узкую дорожку, исчезающую в лесу, и объяснил, что их багаж вскоре будет доставлен по назначению. В их распоряжении была машина, но в настоящий момент она была не нужна.

Себастьян взял Бранди за руку и, освещая фонариком путь, повел сквозь темную чащу деревьев и больших валунов. Бранди шла молча, углубившись в свои мысли и не вырывая холодных пальцев из его ладони. Но едва показался их коттедж, как она сразу же повеселела.

Он не хотел охлаждать ее энтузиазм. Впервые он видел ее в таком хорошем настроении. На ее прекрасном лице заиграла улыбка, а глаза блестели в темноте. Даже ее вьющиеся волосы, казалось, весело шевелились от предвкушения чего-то радостного.

«И кому это взбрело в голову – назвать этот маленький деревенский домик хижиной», – изумлялся Себастьян. Среди мрачного леса строение казалось особенно уютным и живописным. Спереди его освещал луч прожектора, и Себастьян различил на веранде удобную мягкую мебель. Верхняя часть входной двери была застеклена, чтобы в переднюю комнату проникал солнечный свет. Во внешнюю стену был встроен камин.

Видя жгучее нетерпение Бранди, Себастьян отпер дверной замок и шагнул внутрь.

– Как здорово!

– Слишком здорово.

Уловив мрачную интонацию, она хлопнула его по руке.

– Бросьте хмуриться, Себастьян. Я знаю, что вы чувствуете, но все же давайте попытаемся получить от этого удовольствие, хорошо? В конце концов, Шэй так старалась.

«Но с какой целью? Ведь она так легко ввергла нас в эту любовную аферу», – подумал про себя Себастьян. В Бранди всё еще чувствовалось некоторое отчуждение, и ему не хотелось нарушить установившееся между ними хрупкое взаимопонимание. Но как, черт побери, ему перетерпеть все это? Стоило ему увидеть ее, как в нем разгорелось пламя, с которым он был не в силах совладать. Двусмысленность нынешней ситуации лишь усилит его чувство.

Бранди уже обследовала коттедж, заглядывая в каждую комнату и в каждый ее угол.

– В одной из спален есть водяной матрас и отдельная ванная, – крикнула она издалека.

Себастьян все еще осматривал прихожую, но, несмотря на мрачное настроение, восторг Бранди его обрадовал. Уже давно он не испытывал каких-то особых чувств по поводу бесцельной траты денег. Однако в случае с Бранди все оказалось наоборот. Рядом с ней, чего бы это ни касалось, он не мог оставаться, равнодушным.

– Почему бы вам не воспользоваться этой спальней?

Она высунулась из-за двери и усмехнулась.

– Кажется, я так и сделаю, но только потому, что в другой спальне кровать гигантских размеров. – Бранди окинула взглядом его фигуру и иронически выгнула брови. – Уверена, она будет вам впору. – Она снова исчезла, на этот раз в районе кухни, и через минуту до него донеслось: – Здесь есть чудесная ванна и горячая вода!

В его воображении сразу же возникли эротические картины. Теплая вода, обнаженное женское тело, тело Бранди. Себастьян с трудом взял себя в руки, но все же в его голосе звучало волнение и… надежда.

– Как насчет того, чтобы распаковать вещи и испробовать это чудо?

В ответ ничего, кроме молчания. Бранди вернулась, из кухни – теперь она стояла перед ним, опустив голову и крепко сцепив руки у живота.

– Гм, не сегодня. Уже поздно, и я очень устава. Бранди не смотрела на него. Себастьян видел, что она борется с нерешительностью и никак не может расслабиться. «Джакузи придется подождать», – вздохнув, подумал он.

– Тогда, может, завтра? – Себастьян потянулся, в свою очередь, пытаясь снять напряжение. Ведь Бранди пристально наблюдала за ним. Услышав внезапный стук в дверь, она буквально подпрыгнула. – Наш багаж. – Себастьян открыл кошелек, чтобы дать чаевые, и бросил через плечо: – Почему бы вам не посмотреть, что есть съестного на кухне, пока я буду втаскивать в дом наши сумки? Я немного проголодался.

Но когда он принес в спальню последнюю сумку, усиленно стараясь не смотреть на ее кровать, он застал Бранди за чтением меню, оставленного на Маленьком обеденном столике.

– А что, в доме ничего нет? – нахмурившись, спросил он.

– Все припасы там, – махнув рукой в сторону кухни, ответила она. – Но мне не хочется заниматься готовкой. Давайте лучше закажем что-нибудь.

Он взял у нее меню и тихо присвистнул при виде указанных в нем цен.

– Вы это серьезно? За такие деньги я мог бы купить еды на целую неделю. К тому же уже далеко за полночь. Вы уверены, что они везде обслуживают?

– Может, и нет. Но если дело в деньгах, я могу…

– Нет. Дело вовсе не в том. – Задетый ее словами, Себастьян добавил: – Я вполне могу себе позволить заказать сюда еду. Просто, мне кажется нелепым платить такую цену, когда у нас здесь есть все, что нужно.

– Но ведь готовить – это такая морока. К тому же, как вы сказали, уже за полночь.

Безо всякой задней мысли он прикоснулся пальцами к ее теплой мягкой щеке.

– Вы действительно выглядите уставшей. Вам лучше пойти приготовиться ко сну, а я займусь ужином. Вероятно, скорее желая избавиться от его прикосновений, нежели освободиться от усталости, Бранди тут же согласилась:

– Если вас это и вправду не затруднит.

Она уже направилась к выходу, когда Себастьян засмеялся вдогонку:

– Меня это вовсе не затруднит»

Он был рад, что она ушла прежде, чем заметила его состояние. Ему было трудно не думать о ней: о том, как она будет переодеваться ко сну, что наденет перед тем, как пойти в душ.

Услышав шум воды в трубах, Себастьян поднялся и прошел на кухню. Там он обнаружил консервированный суп, крекеры и сыр. Помимо этого, в одном из кухонных шкафчиков оказалась бутылка шампанского. Наверняка это дело рук Шэй. Следует обязательно поговорить с ней о ее неудержимой страсти сорить деньгами.

Поставив суп разогреваться и нарезав сыр, он вернулся в гостиную, чтобы разжечь камин. Коттедж был устроен таким образом, что все комнаты – гостиная, небольшая столовая и кухня – сообщались между собой и из каждой можно было пройти в спальни, находящиеся в задней части строения. В спальне Бранди была своя ванная комната, а другая находилась в конце холла, между жилыми комнатами.

Сводчатые, как в церкви, потолки были укреплены деревянными балками, а полы из полированной сосны устланы ковриками ручной работы. Напротив камина с одной стороны и низеньким столиком с другой располагались кушетка с несколькими подушками и два сработанных в том же стиле стула. Не обращая внимания на телевизор и видео, Себастьян включил приемник со стереозвуком и поймал волну, на которой звучали приятные эстрадные мелодии.

В камине уже вовсю полыхали заранее приготовленные дрова. Проникший в коттедж свежий весенний воздух придавай всему особую свежесть. Тьма, окутавшая дом, казалась бездонной. Прожекторы были отключены, и во мраке исчезли даже ближние деревья. Запахи супа и древесного дымка заполнили гостиную своеобразным ароматом. Было такое ощущение, будто Бранди и Себастьяна нарочно отгородили от внешнего мира, оставив наедине друг с другом.

Он поймал себя на мысли о том, что вопреки первому впечатлению ему нравится находиться в этом доме, так как здесь у него есть возможность остаться наедине с Бранди.

Каждый раз, когда он думал о том, что она всю ночь будет рядом, у него все сжималось внутри. Остаться наедине с женщиной, которую желаешь как никакую другую в этом мире, было поистине и радостью и испытанием, так как при каждом случайном прикосновении она буквально цепенела. Нужно было отыскать брешь в ее защите. Только вот как? Бранди то казалась заинтересованной и оттаявшей, то мгновенно погружалась в себя. Такое поведение тем более увеличивало его решимость прорвать ее защитный барьер.

Он стоял, вытирая руки, когда вдруг боковым зрением заметил какую-то белую тень и тотчас обернулся.

Там стояла Бранди. Она выглядела неуверенной с еще не высохшими после душа волосами и такой очаровательной, что у него перехватило дыхание. Если бы это была любая другая женщина, он бы, ни минуты не колеблясь, подхватил ее на руки и понес в ближайшую спальню. Там он провел бы долгие часы, занимаясь с ней любовью, и внушаемая ею нежность чередовалась бы с охватывавшим его неукротимым жарким первобытным чувством. Он видел словно наяву, как сливается с ней в диком и одновременно полном благоговейной нежности экстазе. В любом случае это утолило бы гложущую его страсть.

Но с Бранди ему хотелось не только удовлетворять свою физическую потребность, но и достичь эмоционального пика. Прежде это никогда не казалось ему столь уж важным, но раньше он и не встречал таких, как она. Каким-то образом эта милая и такая ранимая девушка так околдовала его, что вожделение само по себе уже как бы отступило на второй план.

Он нуждался в ней. Хотел владеть ею полностью.

У них было в запасе пять дней, поэтому он будет терпелив. И неважно, насколько это окажется трудно физически. Себастьян обладал тактическим опытом, отточенным благодаря его специфическому ремеслу. Он спокойно рассчитает каждый ход, и она осознает свое поражение, когда уже будет слишком поздно.

Но пока что нужно быть предельно осмотрительным, иначе, если он проявит излишнюю настырность, Бранди тут же сядет на ближайший самолет и вернется назад в Джэксон.

Он прокашлялся.

– Суп будет готов примерно через минуту.

Бранди замешкалась с поясом для мохнатого купального халата. В нем, она выглядела неприлично соблазнительной. Она укуталась в него с головы до ног, и, тем не менее, Себастьян не мог не думать о том, что скрывалось под тканью, и эти мысли сводили его с ума.

Бранди вымыла голову. Ее влажные волосы выглядели уже не столь непослушными, и все же несколько прилипших к щеке и лбу завитков делали ее трогательной и еще более желанной. Она туго затянула пояс, и Себастьян отметил, какая тонкая у нее талия. Однако все остальное скрывала плотная ткань махрового халата.

Бранди молчала, и Себастьян неуклюже попытался завязать разговор:

– Вам следует обуться. Здесь довольно прохладно.

– В моем багаже не оказалось домашних тапок. Их, видимо, забыли туда положить.

В ее голосе ощущалась натянутость. Себастьян помимо воли снова устремил на нее свой взгляд.

– Я дам вам свои носки. – Он поспешно вышел, зная, что если задержится на секунду дольше, то выдаст себя. Даже Бранди не смогла бы не заметить, как туго натянулась ткань его широких брюк. Ни одна женщина не действовала на него так. Словно они провели целый час в постели, прежде чем предаться любви. А она лишь переоделась в купальный халат. Халат для постели. На водяном матрасе.

Себастьян провел рукой по затылку и проклял все на свете.

Возвратившись с носками и более или менее успокоившись, он застал Бранди за помешиванием супа. Минуту-другую он наблюдал за ней, любуясь тем, как ее бедра двигались в такт движению руки, и не в силах оторвать взгляд от чарующего зрелища босоногой женщины, стоящей у плиты в одном халате. Он внутренне усмехнулся при мысли о том, что женское население Джэксона вздернуло бы его на виселице, узнав, о чем он думает в этот момент.

Не говоря ни слова, Себастьян вручил ей носки и, пока она надевала их, достал поднос. Разлив суп по тарелкам, положил рядом крекеры и сыр, а Бранди тем временем вынула из холодильника два стаканчика с содовой водой. Он был благодарен ей за то, что она проигнорировала шампанское.

Они перенесли все это в гостиную. Бранди устроилась на полу перед камином, и Себастьян последовал ее примеру. Ему было приятно просто смотреть на нее, видеть, как она уютно подбирает под себя прекрасные стройные ноги и взбивает высыхающие волосы. Она молча, глубоко задумавшись о чем-то, принялась за суп. Спустя пару минут Бранди вскинула на него глаза.

– Замечательно. Благодарю вас. Куда лучше, чем ждать заказ.

Себастьян лишь кивнул, не зная, что ответить; его опять охватило возбуждение. Если так будет продолжаться, то он просто сойдет с ума.

Бранди закусила губу и затем продолжила:

– Для меня все это впервые. Извините, если вам со мной не слишком весело. – Щеки ее раскраснелись, и она снова замолчала. – Я… я не знаю, о чем мы должны говорить.

– Вовсе не обязательно говорить о чем-то. – Приняв беззаботный вид, он отставил в сторону почти опустевшую тарелку. – Бранди, мне хочется, чтобы вы чувствовали себя совершенно свободно. Помните о нашей договоренности? Все зависит от вас. Если вам удобно сидеть и молчать – прекрасно.

Она тоже отстранила тарелку.

– Дело не в этом. Я хочу сказать, что мне хочется поговорить с вами. Но… раньше с вами такое случалось?

– Такое? – Сердце его забилось в учащенном ритме.

– Ну, я имею в виду, сидеть наедине с женщиной, есть перед камином и пытаться завязать беседу.

– С женщиной в халате? Нет, такого не припомню. Тем более что мы собираемся спать в разных комнатах. Этот коттедж…

– Я знаю, он вам не по нутру.

– Да нет, он мне нравится. Если не считать того, что он должен восприниматься как пристанище влюбленных. – Себастьян не упомянул о том, сколько вся эта роскошь может стоить. В данный момент это второстепенный вопрос.

Он посмотрел ей в лицо, стараясь прочесть хоть что-то в ее глазах, но Бранди отвела взгляд.

– Бранди, я не хочу притворяться, что вы мне безразличны. – Его низкий, хрипловатый голос заставил ее напрячься. Она резко повернулась к нему от неожиданности и испуга. – Проклятье! – Себастьян вскочил и сделал несколько шагов в сторону от стола. Когда он снова приблизился к ней, Бренди смотрела на него чуть ли не со страхом. Он упал на колени, стараясь не обращать внимания на то, что она отшатнулась назад. – Простите, милая, вы должны понять, как всё это трудно для меня. Вы не сознаете, насколько привлекательны и желанны.