Текст книги "Черная вдова (СИ)"
Автор книги: Лорен Рунов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)
Я не стала с ней заискивать и ответила в том же тоне:
– Я здесь не из-за вас. Мне нужен Тревор.
– О да, как же вам повезло, – говорит она с усмешкой.
– Где он?
– В тюрьме, – отвечает она абсолютно равнодушно.
– А вы кто тогда?
– Слушай сюда, сучка. Я не знаю, кто ты такая или зачем сюда пришла, но так как ты даже не знаешь, что он в тюрьме, то это вообще не твое сучье дело, кто я. А теперь выметайся на хрен с моего крыльца, пока я не вытащила ружье.
Я молча развернулась и пошла к машине. Поскольку я давно уже занимаюсь такими делами, то сразу понимаю, когда битва проиграна. С этой сукой я не собираюсь больше связываться.
Во время поездки домой я звоню своей помощнице:
– Энджи, поищи в судебных записях Тревора Пирсона. Он в тюрьме. Мне нужно знать, когда и за что его посадили.
Она мне сразу же отвечает:
– Принято, – слышно, как Энджи начинает печатать на клавиатуре. – Здесь сказано, что он арестован за незаконное вторжение в Сан-Франциско и на данный момент ожидает суда.
– Когда арестован?
– Дата преступления 3 сентября.
Бекку убили десятого сентября. Черт.
– Ладно. Спасибо.
Нажимаю на отбой и звоню Престону.
– Тревор здесь ни при чем, – говорю я, когда он отвечает на звонок.
– Понятно. И тебе привет, – смеется он.
– Извини. Торопилась поделиться новостью. Когда Бекку убили, Тревор уже сидел в тюрьме.
– Блядь. Неудивительно. И за что?
– Незаконное проникновение в дом. Теперь он ждет суда.
– Ладно. Что теперь?
– Продолжаем искать дальше. Постарайся вспомнить, кому еще выгодно подставить тебя. Составь список тех, кого, по твоему мнению, ты мог раздражать, или кто может быть зол на тебя и таить обиду. И еще включи в этот список тех, кому ты отказал в членстве в Бридж.
– Есть один человек. В его заявлении я заподозрил что-то неладное. У меня просто было какое-то предчувствие. И когда Бекка тоже ничего не нашла на него, мы отказали.
– А ты не думал сразу мне рассказать об этом? – я даже не пытаюсь скрыть раздражение.
– Извини. Действительно, нужно было сразу тебе сказать. В эти дни мой мозг не может работать четко.
– Ну, это понятное дело. Престон, я не смогу тебе помочь, если ты не будешь со мной абсолютно откровенным. Найди то заявление и отправь на мою почту.
– Как на счет того, что ты приедешь ко мне на обед?
– Престон, я…
– Я говорил тебе. Не отталкивай меня. Я иду сегодня в «Бридж», но ты мне нужна.
Делаю паузу и молчу дольше положенного, что подтверждает мое желание быть с ним и что я поторопилась ему отказать.
– Сейчас пришлю тебе адрес и жду к шести, – говорит Престон и вешает трубку прежде, чем я успеваю что-либо ответить.
Престон
Черт побери.
Не могу уже без нее, и ничего с этим не поделаешь. С той самой секунды, когда я увидел Камии, я знал это. И вот стою на кухне, готовлю для Камии ужин, вместо того, чтобы идти в клуб. Когда-то я думал, что только клуб будет приносить мне удовольствие.
Единственное, что приносит мне удовольствие сейчас, – это Камии.
И моя свобода.
Забавно. Получив одно, я получу и другое.
Надеюсь.
Захожу в гостиную, чтобы включить какую-нибудь музыку, и замечаю свет из ближайшей двери. Как черт побери опять такое произошло? Захожу, достаю до выключателя и выключаю свет. Немного мотаю головой, чтобы понять, почему это вышло на первый план.
Смотрю на часы на кухне, уже половина седьмого. Камии подъедет с минуты на минуту, поэтому открываю бутылку вина и тянусь за двумя бокалами. Они стоят, а должны висеть на барной установке, которую я вмонтировал над столешницей.
Я так никогда не оставляю бокалы. Не могу вспомнить, когда бы я так беспечно оставил бокалы на столе, и эти попытки просто взрывают мозг. Прошло уже несколько месяцев, когда мы с Беккой сидели за этим столом и обсуждали открытие клуба.
Бокалы никак не могли так долго здесь находиться незамеченными. Они должны висеть на барной установке…
И когда я вновь слышу эти ударные, все мои мысли улетучиваются. Сука. Клянусь, я не схожу с ума, но мне слышится ударный бит в течение всего дня, хоть и в разное время. Я прошерстил весь дом, но так и не нашел его источник. Как будто звук исходит ниоткуда, но слышен везде.
Слышу его в спальне. Иду туда, и теперь слышу его из гостиной.
И когда уже мои нервы натянуты как тетива, кто-то стучит в дверь и звук резко обрывается.
Что. За. Черт?
Открываю дверь, а на лице смятение. Камии кивает в мою сторону и суживает глаза:
– Ты в порядке?
– Ага. Нет. Давай, проходи, – приглашаю ее войти.
Она оставляет вещи на журнальном столике в прихожей и направляется на кухню.
– Что случилось?
– Знаю, это звучит дико, но мне постоянно слышатся ударные в ритме ямайского мотива. Я опять его услышал перед тем, как ты пришла. А затем звук резко оборвался.
Камии начает оглядываться, будто ищет в воздухе.
– Я ничего не слышу. Ты хорошо себя чувствуешь? Высыпаешься? Может, это в ушах звенит?
Отметаю эту мысль и меняю тему разговора. Не надо было ей говорить. Не хочу, чтобы она думала, будто я сумасшедший.
– Итак, что ты приготовил? – спрашивает Камии и садится на барный стул.
– Вот это заявление. Не знаю, что здесь не так, но мне оно показалось ненастоящим. Бекка занималась всей этой канцелярией, и все заявления лежали вместе в папке, а это отдельно. Вот я и взглянул. Когда мы рассматриваем новых членов клуба, часто проверяем их по всем доступным базам, включая социальные сети. Но в этом заявлении что-то не сходилось. Его фотографии, адрес, работа и даже его посты в социальных сетях… Казалось, будто это несколько человек одновременно. В свой клуб я впускаю только тех, в ком уверен на сто процентов. Поэтому и держу их личные данные в секрете. Так как на свете хватает сумасшедших, а у меня секс-клуб, я хотел допускать только правдивых, честных людей, тех, кто ищет приятное времяпровождение.
– Ладно, я взгляну. Кто еще может злиться на тебя?
– Честно говоря, не могу никого припомнить. Во всяком случае, чтобы меня подставили в убийстве. Но как-то ко мне подошел мужчина в гараже этого здания. Туда просто так не попасть, поэтому я не знаю, как он зашел. Он кричал мне, что защищает Бекку и что я сгнию в тюрьме. Мне показалось это странным. Он не убивал Бекку, но хочет, чтобы я сел в тюрьму.
– Можешь его описать?
Немного мотаю головой, чтобы вспомнить.
– Я не очень хорош в этом. И в гараже было темно. Мужчина был моего роста, хорошо сложен, белый, короткая стрижка. На вид примерно лет тридцать пять.
– М-да. Ты и правда плох в этом. Хорошо, я добавлю его в дело. И скажи мне, если он придет еще раз.
– Хорошо. На сегодня мы закончили с этим делом?
– Престон. Мы не можем закончить, пока с тебя не снимут все обвинения. Ты забыл, что стоит на кону?
Я поворачиваю к себе стул Камии и встаю между ее ног, глядя ей в глаза.
– Как я могу забыть? Это моя жизнь. Мой кошмар, в котором я живу. Но с тобой у меня в голове только одна мысль. Пожалуйста, позволь это взять.
Ее пульс начинает бешено скакать, и она под таким же впечатлением от меня, как и я от нее.
В конце концов она спрашивает:
– Чего ты хочешь?
– Тебя, – отвечаю я и наклоняюсь за долгожданным поцелуем.
Убийца
Не могу смотреть на это дерьмо. Выключаю изображение. Не могу смотреть, как эти двое будут совокупляться.
Что за цыпа? Сначала встреча походила на деловую, ведь они разбирали бумаги, но из того угла, где они их оставили, мне не было видно. Предположительно, его адвокат, но не точно. Бекка была единственной, с кем он встречался.
До сих пор.
И что же получается? Как только одна ушла с горизонта, он идет к следующей?
Было весело, когда я включал музыку, и она звучала в крошечных динамиках, вмонтированных мной в его потолок. Забавно наблюдать, как он сходит с ума от этого звука. Но когда показалась дамочка, пришлось прекратить веселье. Пострадать должен только Престон. И если ей захочется поиграть, придется убрать и ее.
Глава 18
Престон
Мне нужно прочистить мозг. Клянусь, из-за всего этого безумия я начал сходить с ума. Однажды я завел будильник на три утра, вместо привычных восьми. Как такое вообще произошло? И, конечно же, музыка. Слышно было очень тихо, но я больше не смог уснуть. Я никогда не слышал этой мелодии, но теперь она мне так засела в голову, что раздражает не хуже заезженной попсы.
Журналисты все еще караулят меня у подъезда и на работе. От меня уплыли уже несколько контрактов. Якобы заказчики нашли подрядчика получше. Но я-то знаю, все это чушь собачья. Мое лицо мелькает во всех местных новостях. Когда такой крупный бизнесмен, как я, обвиняется в убийстве, журналисты приступают к своей непосредственной работе, а именно: убеждать зрителей, что я и есть убийца. После такой агитации ни у кого сомнений не возникнет.
Теперь мне приходится пользоваться служебным лифтом, носить толстовку с капюшоном и солнечные очки. Злость кипит, и помогает мне только бег. Нет ничего лучше, чем соленый хрустящий воздух Сан-Франциско, который и спасет мой воспаленный разум.
В районе Рашн Хилл находится отличный пирс. Именно туда я и бегу, тем более он в нескольких кварталах от моего дома. Тут всегда толпа народа, но мне нравится этот долгий и ровный путь по пирсу, от Пирс-39 до АТ&Т-парка. Как раз получается шестикилометровая пробежка.
Я почти добегаю до места, когда кто-то толкает меня в спину, но я смог устоять.
И когда я полностью обретаю равновесие, кричу:
– Что за черт? За что?
– Ты знаешь, за что! – гаркает в ответ мужчина.
По моему лицу стекает пот, я вытираю его рукавом. Спустя мгновение я понял, что это мужчина из лифта в гараже. Он приходил туда несколько дней назад.
– Послушай! – Я подхожу вплотную к нему и говорю в лицо: – Я не знаю, кто ты такой, отъебись от меня!
Он повторяет мои движения и врезается своей грудью в мою:
– Не отъебусь, пока ты не сдохнешь в аду!
Мои глаза лезут на лоб.
Сквозь зубы я бросаю:
– Я не убивал ее.
– Знаю, что ты убил ее. Я видел все доказательства. И я знаю секретик про твой клуб.
Мои глаза вновь расширяются как у лемура, а потом меня охватывает ярость.
– Про какой клуб?
– Не прикидывайся. Я все знаю про «Бридж». И ты теперь попал. Обещаю. Все знают, что в такой клуб ходить противно и мерзко, а владеть им – прямая дорога в ад. И я счастлив сообщить тебе, что ты и на этом свете попадешь туда, а потом и после смерти тебя ждет та же участь. Навечно! – последнюю фразу он буквально выплевывает.
Я расхохотался. Никогда не был верующим, но этот мужчина точно фанатик. Только из-за того, что я занимаюсь сексом, с кем хочу и когда хочу, и в безопасном месте, я должен отправиться в ад. Я ужасный человек.
Бесполезно с ним и дальше спорить, поэтому пытаюсь применить другую тактику:
– Ага, ладно. Если ты и правда веришь в свою теорию, тогда Бекка уже в аду, ждет меня. Потому что она была не только членом клуба, но и помогла с его открытием и любила его так же, как и я.
– Нет. Она не была такой! Ты просто хорошо ей промыл мозги. И это ты во всем виноват! Она была хорошей, милой христианкой, пока не встретила тебя.
Вот теперь я способен на убийство. Не имею никакого понятия, кто этот чувак, но он повстречал меня в не очень удачный день.
– Да, она была удивительной девушкой. Она была мне глубоко небезразлична. И поверь, она любила мой клуб. Особенно те моменты, когда мы трахались с ней и еще одним партнером одновременно. Она обожала два члена глубоко в себе…
Не успеваю закончить фразу, как кулак этого ненормального приземляется точно на мою нижнюю челюсть.
Поначалу ничего кроме гнева я не ощущаю. Но успеваю заметить, как парень занес для удара уже другую руку. Блокирую его одной рукой, а кулаком другой ударяю в живот.
Чувак и не думает бороться. Я вытряс из него всю силу. Несколько секунд мы тяжело дышим, а потом он делает ложный выпад и хватает меня за руку, будто хочет сломать ее. Он наклоняется и шепчет:
– Как я и говорил раньше, если бы я был тем, кто я есть, я бы убил тебя прямо сейчас. Так что благодари судьбу за такую удачу, а я с этим покончил. Из твоего маленького секрета я раздую скандал. Прессе понравятся все секреты «Бриджа».
Сжимаю зубы, не могу пошевелиться в тисках этого чувака.
– Ну и отлично. Вперед. И чтобы ты знал: тогда всем точно станет известно, что Бекка была членом клуба. И тогда именно ты замараешь ее имя в этом скандале, не я. Верь, чему хочешь, но услышь меня: Бекка любила мой клуб.
Он плюет мне в лицо, освобождает из стального захвата и уходит.
Камии
– Я провела ту проверку данных, которую ты просила, – говорит Энжи, как только я вхожу в офис. Храни Господь эту женщину. Она моя правая рука, и у нее не случается провалов.
– Отлично. Дай взглянуть.
– Ты была права. Все это было ложью. Начиная с адреса; аватар в его аккаунте тоже фейк.
– Оно и понятно. Я не удивлена. Есть какие-нибудь зацепки, кто бы это на самом деле мог быть?
– К сожалению, нет. Они хорошо подчистили хвосты. Никаких зацепок не оставили. Я, конечно, съездила по указанному адресу, но когда спросила, живет ли там Трэвис Пикок, они, естественно, ответили: нет. Мне открыла очень милая старушка, и я немного разговорила ее. И узнала, что по данному адресу последние пятьдесят лет жила она и ее муж. Детей нет.
– Энжи, я очень ценю твое стремление мне помочь, но, пожалуйста, больше одна не ходи. Никогда не знаешь, кто может оказаться по другую сторону двери.
– Не беспокойся. Со мной был Энтони, – подмигивает мне Энжи с намеком. – Нам действительно было полезно, эм-м, выбраться.
Мне стало смешно. Энжи никогда не отличалась скромностью, когда рассказывала про Энтони, помощника юриста с пятого этажа. Вот интересно, смогла бы она раскрыться в «Бридже»? А затем я чувствую боль. Клуб никогда не станет для меня прежним. Я даже не могу представить, что снова пойду туда. Эта мысль ранит.
К счастью, Энжи продолжает болтать и тем самым вытаскивает меня из трясины страха. Телефоны звонят и звонят. В телефонной компании я узнала, что это номера, прикрепленные к оплаченным тарифам, и у них нет имен.
– С этим понятно. А социальные сети, которые нашел Престон?
– А вот это вещь. Кому-то пришлось потрудиться, чтобы все подстроить. Аккаунт был создан почти год назад. Выкладывались случайные посты одного и того же парня, он обсуждал какие-то темы и фотографии с друзьями. Но чуть больше месяца назад все прекратилось, точнее – несколько недель спустя после этого случая. Аккаунт до сих пор существует, но он совершенно неактивен.
– Ладно. Я думаю, это немного странно, но ничего страшного.
– Да. Поэтому я начала копаться в фотографиях. Поставила их в программу распознавания лиц, которая у нас есть. И тут меня осенило. Ты посмотри, здесь же каждая фотографии из доступного всем сайта королевской семьи. Я кликнула на ссылку фотографа, и все уже было тут. Все фотографии на фейсбуке аккаунта были загружены с этого сайта.
– Теперь мы точно знаем, что это фейковый аккаунт, но зачем так заморачиваться и весь год выкладывать на странице какую-то ерунду?
– Ага. Вот поэтому ты и платишь мне большие бабки. Пошла копать дальше, – смеется она. – У нас ведь есть приложение, в конце концов.
– Это конфиденциальная информация, – говорю я невозмутимо.
Энжи смотрит на меня свысока, будто все уже умеет, я смотрю на нее так же. Мне нравится, как мы с ней сейчас общаемся. Она работает моим ассистентом с тех пор, как я устроилась в эту фирму, но только совсем недавно она начала открываться, и теперь она мне как друг. И мне нравится это. Надеюсь, я не растеряю это ощущение после закрытия дела и не потону вновь в безнадежности и работе.
Пытаясь не грузиться слишком сильно, я улыбаюсь ей в ответ.
– Конечно, – пропевает она и садится за компьютер, указывая на дверь моего кабинета.
Зайдя в кабинет, я кинула портфель и сумку на стол и вновь начала просматривать информацию, которую нашла Энжи. Когда люди создают фейковую страницу, какие-то данные они берут из своей реальной жизни. Вы можете назвать это ординарностью, я называю это банальной глупостью.
Гипнотизируя эти бумаги уже несколько минут, я поняла несколько вещей. Во-первых, номер дома 350. Тот же адрес Тревора в Окланде. И, конечно же, имя аккаунта, Трэвис Пикок. Фамилия Тревора – Пирсон, и еще факт, что Пикок созвучен с Бэбкок.
Стук в дверь прерывает мои размышления. В дверях стоит и смотрит на меня прилично одетый мужчина. Я краснею от его взгляда и, чтобы немного взять себя в руки, закрываю папку с делом Престона. А затем с улыбкой поднимаю свой взгляд на незнакомца.
Я до сих удивляюсь тому, как «Бридж» действует на мою уверенность. Теперь мне вполне комфортно находиться рядом с красивыми незнакомцами. Раньше я была ужасная скромница, никогда не задумывалась о мужской притягательности. А теперь, глядя на мужчин, первым делом представляю их обнаженными, сколько мне потребуется времени уговорить их раздеться, и как они будут звучать во время оргазма.
– Мисс Шафер, у вас найдется минутка?
– Да, конечно. Зовите меня Камии. Чем могу помочь? – Я поднимаюсь со стула и указываю посетителю занять место напротив.
– Хорошо, Камии. Я много слышал о вас. Много… хороших отзывов, – говорит незнакомец в какой-то странной манере.
– Допустим. Спасибо. И кого мне благодарить за то, что вас направили ко мне?
– Бекку, – с хмурым видом отвечает он.
Мое сердце совершает кульбит.
– Извините, что вы сказали?
– Нет, это вы меня извините. Мне нужно было сначала представиться. Меня зовут Николас Андерсон. Бекка – моя младшая сестра.
Вот дерьмо. Я не знала, что у Бекки есть брат. Оставить в одиночестве такого роскошного братца. И, конечно же, его имя Николас. Жизнь меня постоянно наказывает.
Мужчина продолжает что-то говорить, а я молчу.
– Она постоянно о вас говорила. Рассказывала, как вы стали близки за довольно короткий промежуток времени.
– Да, мы были близки и часто вместе проводили время. То, что произошло с ней, очень подкосило меня.
После моих слов его поведение резко меняется. Он стискивает челюсти и сквозь зубы спрашивает:
– Тогда как вы объясните мне тот факт, что стали адвокатом ее убийцы?
– Человек считается невиновным до тех пор, пока его вина не будет доказана. Моя работа – найти настоящего убийцу, и поверьте, я найду.
– Мы уже нашли его. Дело закрыто. Это Престон Бэбкок. Все улики на месте преступления указывают на него. Позвольте нам отправить этого человека в тюрьму, и он сгниет в аду, а потом отправится в вечный ад.
– Что вы подразумеваете под словом «нам»? Откуда вам известно про улики? Общественности ничего нельзя показывать до суда.
Он садится и смотрит прямо на меня.
– Я из Особого Отдела Полиции. Это я прибыл на место преступления по вашему звонку. Я услышал ваш вызов по рации и примчался туда как можно быстрее. Я видел там все, что должен был увидеть, и хочу признаться, что на данный момент вы вызываете во мне только отвращение. Не могу поверить, что вы защищаете убийцу своей лучшей подруги.
О, боже мой, точно. Это тот мужчина, который подловил нас в день, когда квартиру Бекки взломали. Почему же она не представила меня своему брату? Потому что он коп?
Я поднимаюсь и перехожу на другую сторону стола, и в то же время задаюсь вопросом, как же его переубедить.
– Бесспорно. Бекка была моей лучшей подругой, и я больше всего на свете хочу найти ее убийцу. И единственное, что я знаю на сто процентов – Престон Бэбкок невиновен. Кто-то хочет подставить его, и я клянусь Вам, я найду этого человека.
Николас поднимается и встает передо мной. Пристально смотрит в глаза:
– Как вы можете утверждать такое? Это Бэбкок.
– Клянусь, это не он. У Престона железное алиби.
– И что же это за железное алиби, что вы клянетесь за него? Отпечатки его пальцев были найдены с каплями крови Бекки на ее двери, и даже анализы спермы положительные. Он. Убил. Мою. Сестру.
Я кладу ладони на грудь Николаса, чтобы успокоить его.
– Я видела улики. Знаю, как дико это звучит, но клянусь, он не убивал.
– Тогда что это за алиби?
– Это адвокатская тайна. Не могу Вам сказать.
– Чушь собачья! – Он отходит к окну и смотрит на улицу, как будто хочет добавить еще что-то.
Николас смотрит в пол и трет глаза, а потом тихо спрашивает:
– Что вы знали о… хм, увлечениях моей сестры?
Вот черт, мне не нравится, куда он клонит. Включаю дуру.
– Что вы имеете в виду под «увлечениями»?
– Я не хочу верить, что это правда. Она воспитывалась в лучших условиях. Она знает, что секс происходит только между мужем и женой.
Мой пульс учащается. Откуда он узнал?
Николас замолкает, а потом смотрит на меня самым печальным взглядом.
– Я слышал такую версию. Я отбросил эту идею, и другим офицерам сказал, что это ложь. Хотел сначала сам убедиться. Не могу поверить.
– О чем вы? Введите меня в курс дела. Я не понимаю, что вы хотите сказать.
– Она была членом того секс-клуба.
Вот черт!
– Ого, хм… что вы имеете в виду, говоря «того»? – пытаюсь изобразить полнейший шок и надеюсь, он мне поверит.
– Я тоже не хотел этому верить. Но Бэбкок сам мне это сказал. А мне нужно было доказать ему обратное. Я остановил его сегодня утром на пробежке. – Николас смотрит в окно и потом продолжает: – И он не только подтвердил про клуб, но еще добавил, что Бекка помогала ему начать дело.
На кой черт Престону захотелось ему все рассказать? Он в своем уме? Я молчу и думаю, как бы Николаса сбить с пути, чтобы самой найти путь отступления.
Брат Бекки поворачивается и просит:
– Пожалуйста, скажите, что вы не знали о клубе и не были его членом.
«Отрицай. Отрицай даже под страхом смерти», – единственная мысль, которая проносится в моей голове.
– Нет, я не имела никакого понятия, что она была… эм… членом… эм… секс-клуба. – И тут мне пришла идея: – Это может помочь нашему расследованию. Как вы выяснили про этот клуб? Где он находится? Можно мне список членов клуба? Может, убийца среди них?
Он слегка качает головой:
– Я не знаю, кто члены клуба, но знаю, что он существует. Он находится за его павильоном. Этот сумасшедший ублюдок думал, что все останется в секрете.
– Ладно. А как вы выяснили это?
– Я знал, что моя сестра была чем-то увлечена. Один офицер увидел фотографию Бекки на моем столе и рассказал, что развлекался с ней в одном клубе, не забыв про горячие и жесткие подробности их совместного времяпровождения. До тех пор, пока не узнал, что это моя сестра. Я бы избил его в тот день. Как он мог говорить такие вещи про мою сестренку?
Я подхожу ближе, стараясь успокоить Николаса, и чтобы он продолжил свой рассказ.
– Он сказал, что это было несколько месяцев назад, а потом он увидел ее в другом клубе, который он посещает. И однажды ночью я выследил ее.
От страха мою грудь сдавливает, и я стараюсь глубже дышать, чтобы Николас не почувствовал моей паники.
– Я видел, как она шла по темной аллее, а потом увидел других людей. И все они прождали несколько часов. Потом ушли. Со стороны не заметишь это место. Многие люди и не знают о нем. На следующий день я пришел туда, чтобы осмотреть все в дневное время. Обычная дверь склада. Меня стошнило. Не могу представить, что происходило за этой дверью. И даже не хочу знать.
Пытаюсь его опять успокоить, поглаживая по груди. И в то же время хочу выведать всю информацию.
– Когда вы видели ее, она была одна?
– Да, сначала одна.
Боже, спасибо! Для нас непривычно было приходить порознь, но иногда я приходила в клуб прямо с работы. Но потом до меня доходит:
– Сначала?
– Да, она пришла в субботу. Опять одна. Я приходил туда каждую ночь, но никого не было до среды. Она шла в клуб в обнимку с Престоном. Они зашли внутрь, и я стал ждать. Но никто больше не приходил. Только эти двое. Их не было больше двух часов, а потом они разошлись в разные стороны.
Нифига себе! Что за черт! Почему они оказались вдвоем в день закрытия? Престон сказал, что не спал больше ни с кем. Только со мной. Или он врет? Что еще он скрывает?
Николас поворачивается ко мне, в его глазах слезы.
– Я хотел поговорить с ней. Хотел только выяснить. А теперь я не смогу.
Я крепко обнимаю его, а брат Бекки плачет над своей убитой младшей сестренкой.
Глава 19
Камии
Я: Нам надо поговорить.
Престон: Что случилось? Все хорошо?
Я: У меня появились кое-какие вопросы. Встречаемся в «Старбаксе» рядом с моим офисом. Примерно через полчаса.
Престон: Уже поздно. Может, я приду к тебе или ты ко мне заглянешь?
Я: Я не доверяю себе, и мне нужны ответы.
Престон: Увидимся в «Старбаксе».
Смотрю на часы. Уже одиннадцатый час. Но «Старбакс» открыт круглосуточно, это отличное место для встречи. Даже не можете себе представить, сколько раз он спасал меня от одиночества, когда после долгого рабочего дня не хотелось возвращаться в пустую квартиру. И вот я снова тут. Не хочу сидеть дома и не хочу спать. Я схожу с ума от мысли, что Престон и Бекка провели два часа наедине накануне ее смерти.
Престон приходит вовремя. Одетый в стиле кэжуал: худи и джинсы. До сих пор, когда я его вижу, все внутри замирает, даже когда он в повседневной одежде. И это напоминает мне о цели нашей встречи.
Горячий чай согревает ладони. Возможно, по календарю и лето, но в Сан-Франциско нет времен года – здесь всегда холодно. Престон замечает меня и тепло улыбается, прежде чем подходит к моему столику.
– Привет, – произносит он почти шепотом и садится. Мы сидим в тишине и смотрим друг на друга.
– Привет, – наконец отвечаю я.
– О чем ты хотела поговорить?
– Нужно убедиться, что ты говоришь мне абсолютную правду.
– Ты же знаешь, я не вру тебе. Ты что, начинаешь во мне сомневаться? Пожалуйста, Камии. Ты нужна мне больше кого бы то ни было. И твоя вера в мою невиновность.
– Я знаю, но есть вещи, которые ты скрываешь от меня.
Престон прерывает меня:
– Нет, не скрываю. Я на сто процентов честен и открыт перед тобой.
– Нет, не честен. Потому что ты до сих пор не дал мне список членов клуба, – опять напоминаю ему.
– Мы это уже проходили, – цедит он сквозь зубы.
– Знаю, что проходили, но есть еще одна деталь. Мне нужно, чтобы ты был честен со мной о ваших отношениях с Беккой.
– Я и был честен. Почему ты просишь?
– Ко мне сегодня приходил один человек. Брат Бекки.
– Я даже и не знал, что у нее есть брат.
– Он знает, Престон. Знает о клубе. Он выяснил об этом перед убийством Бекки. Он узнал о его местонахождении примерно за неделю до убийства.
– Охуеть. Это, наверное, тот мужик, который напал на меня во время утренней пробежки. Он сказал, что знает о клубе.
– Да, это он, Престон. Он из полиции.
– Тогда не думаю, что он обратиться к общественности с такими знаниями. Сначала он угрожал этим, но после моих слов, что это только очернит имя его сестры, он отступил.
– Да уж. Согласна. Похоже, он будет хранить секрет.
– Ладно. Так почему мы сейчас здесь?
– Престон, ты сказал, что с Беккой у тебя не было секса больше месяца.
– И это чистейшая правда.
– Тогда что вы делали в клубе вдвоем в среду вечером? Ее брат сказал, что видел, как вы зашли вместе и вышли только через несколько часов.
– Мы разбирали бумажную работу и другие текущие дела. В баре нужно было кое-что починить и в одной из комнат со стеной были проблемы. Бекка пришла и составила мне компанию.
Я отвела глаза. Мне стало так стыдно за свои вопросы. Мы же не встречаемся. Дьявол. Я узнала его имя только вчера, и он был свидетелем моего тройничка. Так почему я ревную его к Бекке?
Когда я поднимаю взгляд на Престона, в его глазах усмешка:
– Ты ревнуешь?
– Нет, не ревную, – огрызаюсь я, – Пытаюсь отвести от тебя ловушки убийцы. Мне просто нужно все знать. Ты же помнишь, что твоя сперма была найдена в Бекке. Я подумала, что ты врешь о том, когда у вас был последний секс.
– Я уже тебе говорил, что прошло немало времени. С тех пор, как я увидел тебя, и потом всю ночь я был с тобой. Мой член за последний месяц был только в тебе.
То, как Престон произнес это, заставило мои ноги сжаться. Он заметил движение и начал скалиться.
– Тебя возбуждает эта мысль, верно? – спрашивает он с ухмылкой.
Я закрываю глаза, делаю глубокий вдох и только потом открываю их вновь.
– Престон, я твой адвокат. Нам нужно соблюдать дистанцию. Я не могу сконцентрироваться, когда ты на меня так действуешь.
Через стол он берет меня за руку.
– Но ты ведь чувствуешь?
Молча убираю руку.
– Как я и говорила, мне нужно сконцентрироваться. Я кое-что нашла по тому заявлению.
Престон откидывается на спинку стула, но ухмылка еще держится на лице.
– Ладно, порази меня.
– Думаю, что заявление заполнял Тревор, но с поддельными данными. Есть кое-какая информация, относящаяся к нему, вряд ли это совпадения.
– Совпадений не существует, – говорит Престон твердо.
– Ух ты. Думала, это я скептик, – я тоже ухмыляюсь. – Итак, да. Я думаю, это он.
– Но мы также знаем, что во время убийства Бекки он был в тюрьме. И как нам это поможет?
– Да, но должна быть какая-нибудь зацепка. Как ты и говорил, совпадений не существует. Он, вероятно, знал про клуб и что ты его владелец, иначе он использовал бы свое настоящее имя.
– Это никак не может быть он. Во-первых, зачем ему пробираться в мой клуб, то есть как бы он вообще узнал про него. Поверь, он не тот, с кем бы стали общаться члены клуба, а это единственный путь получить рекомендацию, и только так люди узнают про «Бридж». Во-вторых, Тревор – настоящий кусок дерьма, который расплавил последние мозги в наркотиках. Он бы никогда не додумался так изменить заявление. Аккаунт, адрес и тому подобное.
– Ладно. Может, он повязан и ему кто-то помогает. Или, я подозреваю, что этот помощник убил Бекку, пока сам Тревор в тюрьме.
– Хотя, подожди-ка. Какого числа в фейсбуке самая ранняя запись? Я всегда отматываю назад, чтобы понять, что происходит. Уверен, прошло десять месяцев или даже год. Он никак не мог планировать такое. У меня даже клуба еще не было. Это точно не он.
Я вздыхаю и пытаюсь думать в другом направлении. Никакого смысла. Ничего не имеет никакого смысла.
Глава 20
Камии
Я проработала еще раз все детали дела, и ничего не приходило на ум. Есть что-то, чего я не учла и пропустила. Никто не может спрятать абсолютно все улики. Всегда найдется лазейка.
Отпечатки пальцев легко можно достать, если знать точно, что тебе нужно. Их можно снять с предметов, до которых дотрагивался нужный человек. Например, на работе он берет в руки стакан воды, убирает, а потом – бам! – убийца подменяет стаканы, а жертва его козней ни о чем не подозревает.
А если ты решил сделать из этих отпечатков копию, то это уже совсем другая история. Для этого требуется высококвалифицированное оборудование, материал и, самое главное, время. И это то, что не укладывается в моей голове. Кто же настолько ненавидит Престона, что решил подставить его в убийстве.
Зачем? Какая выгода?
