Текст книги "Черная вдова (СИ)"
Автор книги: Лорен Рунов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)
– Я думал, полюбить можно только один раз.
Мы встречаемся взглядами и пожираем друг друга глазами. Ни одна деталь от нас не ускользает. Мы не улыбаемся, не смеемся, даже не дышим. Чтобы не сделать лишних движений, я покачалась на пятках и в итоге отвела взгляд. И следующей мыслью было: что же написать в своих отчетах? В голове пусто, поэтому я продолжаю свой опрос:
– Поэтому ты и решил открыть свой клуб?
– Да. Таким образом я могу контролировать все правила и в то же время чувства оставлять нетронутыми. С Беккой мы познакомились в другом клубе, когда моя жена уже умерла, и начали общаться как друзья. И она была мне по-настоящему близким другом.
В моих глазах слезы, когда я думаю, что Бекка и мне близкий друг.
И ее больше нет.
Все, кто был дорог мне, умерли. Я проклята? Так Бог хочет достучаться до меня за то, что я стала защитником в уголовных делах?
Эту мысль я отгоняю прочь.
– Кроме клуба, чем еще ты занят?
Он не отвечает, а достает что-то из заднего кармана и протягивает мне.
– Подожди, ты владелец «Бэбкок Констракшн»?
– Да, это я. – Престон смотрит вниз.
– Ладно, подожди-ка… – Я делаю паузу и вспоминаю свое странное свидание с Кевином. – Поэтому он постоянно говорил твое имя… он знал, что ты являешься владельцем «Бриджа», и хотел узнать, знаю ли об этом я.
Престон прищурился и сказал:
– Я не улавливаю сути.
– Несколько недель назад я познакомилась с одним парнем. Затем у нас была с ним встреча в баре, и все это время он вел себя странно, говорил твое имя, порекомендовал тебя, когда узнал, что я хочу перестроить свой дом.
Он громко и медленно вздыхает и произносит:
– Ах, да, Кевин. Мне очень жаль, что он так поступил с тобой.
Когда я вспоминаю этот инцидент с Кевином, по позвоночнику ползут мурашки.
– Хотя, мог ли он это сделать?..
– Сделать что?
– Это. Бекка. Всю эту подставную работу?
– Ни за что.
– Нет, ты не понимаешь. Он встретил меня как-то после работы и был очень зол на тебя. Он сказал: «Он ответит за мое исключение из клуба».
– Он никак не мог убить из-за такого случая. Не бывает настолько сумасшедших.
Бывает, и это правда. К сожалению, я видела самые разные случаи сумасшествия среди, казалось бы, порядочных людей.
– Я не была бы так уверена.
– Нет, Камии. Возможно, я не знаю его так хорошо, но он точно не убийца.
– Но кто-то же убийца. И поверь мне, ты никогда не узнаешь, на что способен человек, которого загнали в клетку. Он знал, что Бекка член клуба?
– Я даже не знаю, были ли они знакомы. Я получил его заявление, она его, как и все остальные, обработала.
Я написала имя Кевина в свою тетрадь в качестве подозреваемого. Теперь он единственный в нашем списке, кто мог бы подставить Престона.
– Кто еще знал тебя и Бекку? Мне нужен список всех членов клуба.
– Не получится.
Я смотрю на него в шоке.
– Ты сейчас шутишь? Мне нужно все тщательно изучить, а так как члены клуба можно сказать единственные, кто знал вас обоих, то, скорее всего, убийца среди них. Я знаю, что ты думаешь, в клубе все анонимно, но Кевин прекрасно доказал, что некоторые люди не могут держать свой язык за зубами.
– Нет. Ни за что не поверю, что убийца из клуба.
– И как ты можешь доказать мне обратное?
– Я знаю, и все тут. Люди, которые допускаются к нам, проходят высокий уровень проверки. Они бы не стали убивать человека таким способом. Тем более члена своего же клуба.
– Ты можешь думать, что угодно, но я могу исключить этот вариант только путем проверки. Например, та женщина, которая обращалась к тебе в клубе при мне несколько раз. Кто она?
Лицо Престона начало покрываться румянцем, он стиснул челюсти, но потом все же произнес:
– Я же сказал – нет. В своем клубе я всем пообещал секретность. И если надо, я сяду за убийство, но не буду выдавать данные своих гостей. Я надеюсь, что являясь членом моего клуба, ты поймешь меня. И я не понимаю, о какой женщине ты говоришь.
Я должна быть благодарна тому, что Престон не хочет раскрывать личности своих клиентов, но с другой стороны я не понимаю его отчаянного нежелания помочь следствию.
– Итак, как ты можешь объяснить связь между тобой и Беккой? Кто знал, что вы еще и друзья?
– На самом деле никто и не знал, но это не означает, что люди не видели нас вместе. Она была единственным человеком, с кем я выходил в свет после смерти жены. Я имею в виду, что иногда мы вместе обедали или ужинали где-нибудь. Особенно, когда начали вместе заниматься клубом. Бекка была моей правой рукой.
– Что еще больше доказывает мою подозрительность. Убийца – член клуба.
Престон в упор смотрит на меня и очень сурово произносит, цедя каждое слово:
– Я. Сказал. Нет.
– Ну и ладно. Отлично. Никакого списка. Расскажи мне о любом из твоих врагов. В бизнесе дела не ладятся?
– Не до такой степени, чтобы я начал нервничать. Наши покупатели вполне счастливы и довольны обслуживанием.
– Ну, тебе надо подумать получше. Кто бы это мог быть. – Делаю паузу и вновь смотрю на список доказательств. – Кто бы мог знать все эти детали. Какие-то личные данные, кроме того, что ты был просто близок с Беккой. Они даже знали размер твоей обуви, и марку модели. Да ладно тебе, сколько по твоему мнению, людей носят обувь 44 размера фирмы Salvatore Ferragamo? И которая, к тому же, стоит 800–900 долларов за пару? Смотри. – Выхватываю нужную фотографию из кучи фотографий этого следственного дела. – На месте преступления были найдены кровавые следы обуви и эту же обувь нашли у тебя дома. Со следами крови. И как эта обувь попала в твой дом?
– Так вот в чем дело. Но это уже не мои туфли. У меня была такая же пара обуви, но я избавился от нее несколько недель назад.
– Что ты сделал с этой обувью?
– Отдал. Каждые шесть месяцев я покупаю новую пару обуви, а старую отдаю в Дом Ветеранов. Туфли нужны тем людям, которые ходят на рабочие интервью. Смотри, это прошлогодняя модель.
Престон снимает с себя одну туфлю и показывает подошву.
– Видишь, подошвы разные. Если на фотографии действительно мои туфли, то они старые, и я носил их в ту ночь в клубе.
Я перебиваю его:
– Престон, как такое возможно? Тогда как даже твои отпечатки пальцев оказались на месте преступления? Кто-то продумал все вплоть до самых мельчайших мелочей, разрабатывая этот план. Я знаю, есть возможности подделать отпечатки, но это уже уровень агентов 007. Когда я впервые увидела доказательства, то сразу сказала, что это дело, можно сказать, уже раскрыто.
– Но ты знаешь, что я этого не совершал. – Престон встает и смотрит на меня с мольбой.
– Да, тебе повезло, что я знаю. Но знать и доказать – две абсолютно разные вещи. Мне нужно полностью доказать твою невиновность. Что на счет твоей жены? Где живет ее семья? Они знают, почему она покончила жизнь самоубийством? Могут они так тебя подставить и тем самым отомстить?
Он опять садится, мотает головой и проводит рукой по волосам.
– С ее родителями мы поддерживаем связь, но они не знают настоящей причины. У нее был брат, Тревор. Вот у кого проблемы. Он постоянно влипает в какие-то неприятности и уже несколько раз был в тюрьме. Я не знаю, где он сейчас. Они были близки, и когда бы он ни приходил, конечной его целью были деньги.
– Она могла их ему давать?
– Всегда давала. Я злился, что она не могла ему отказать.
– Ладно. Теперь у нас есть мотив. Возможно, Тревор расстроился, что теперь некому давать ему деньги. Как я могу его найти?
– Мне придется связаться с родственниками и знакомыми Ким. Я не имею ни малейшего представления, где он сейчас находится. В последний раз я слышал, что он живет где-то в Окланде.
У себя в записях я красным маркером обвожу «Тревор» и «Кевин», довольная полученным результатом. Но мне все равно нужны имена членов клуба и имя той женщины, в конце концов.
Глава 15
Престон
Мне совсем не хотелось уходить от Камии, но она мне четко дала понять, что пора на выход. Был уже первый час ночи, и в округе не наблюдалось журналистов, поэтому я беспрепятственно попал домой.
Я припарковал машину в подземном гараже и уже стоял в лифте, когда чья-то рука задержала закрывающиеся двери. Нервы у меня были на пределе, и я неосознанно сжал кулаки, готовый в любой момент кинуться в атаку. Когда двери открылись, я увидел мужчину, в его глазах была пустота.
– Вы заходите? – спрашиваю я грозно.
– А это важно?
– В смысле?
– Вы Престон Бэбкок, верно?
Сука…
– А вы кто?
– Бекка очень многое значила для меня. Я здесь, чтобы защитить ее от вас. Ведь теперь она не в состоянии этого сделать.
Я поднял руки и сказал:
– Слушай, мужик. Она и для меня многое значила. Клянусь, я не делал ничего, что могло бы навредить ей.
– Херня! Ты убил ее. И я обещаю, ты получишь по заслугам. Ты сгниешь в тюрьме! Все уже доказано! Это ты ее убил. И если бы я не был тем, кем являюсь, я бы убил тебя здесь и сейчас.
После этих слов мужик разворачивается и уходит. Двери лифта наконец-то закрываются. Я скольжу вниз по стенке лифта, меня начинает накрывать паника. Что за черт здесь происходит?
Я вхожу и вижу, что в шкафу-купе горит свет, а двери закрыты. Видимо, я не заметил этого, когда днем прибирался после полицейского обыска. Сначала я громко выдохнул, а потом быстро открыл его, чтобы выключить свет. Я стараюсь избегать этого шкафа, в нем хранится слишком много вещей Ким.
Я посмотрел наверх. Там стояла коробка, в которую я сложил ее вещи. Это было примерно год назад. Какая-то пустота окутала меня, и нервы стали шалить в двойном объеме. Я же обещал себе, что не буду прикасаться к этой коробке. Так тяжело это сделать, но я уже открыл этот чертов шкаф.
Брат Ким, Тревор, сведения о нем в этой коробке. Он был настоящим сукиным сыном и он – моя единственная зацепка. Мне нужно найти его. Тяжело сглотнув, я вытащил коробку и начал искать данные. Фотографии, любимая одежда и драгоценности лежали сверху. От тоски мою грудь сдавило. Это уже слишком.
Мне нужно выпить.
Оставляю коробку открытой на полу и иду на кухню. Делаю глоток Джека Дэниэлса прямо из бутылки. Я уловил какой-то слабый звук, но проигнорировал его и пошел опять к коробке.
Сажусь перед ней на колени, смотрю на эти вещи и сам себя ненавижу. Да, мне нужен еще один глоток.
Еще один глоток, и теперь я могу осмелиться взять что-то из вещей. Сверху находится одеяло. Ким сама его сделала и очень гордилась этим. Под одеялом были фотографии с озера Тахо, дегустация вина в Напе, и есть фотография, когда мы узнали, что Ким беременна. В моей жизни все так паршиво. Через два месяца, когда была сделана фотография, у Ким случился выкидыш.
Еще один глоток, и я нашел ее записную книжку. В ней точно есть адрес Тревора. Я отложил эту книжку и начал складывать вещи обратно. Мой взгляд зацепился за карикатуру. Мы сделали ее на 39 причале. В этот день я сделал Ким предложение. Здесь мы с ней впервые встретились. Ким тогда мне сказала, что карикатура будет нам всегда напоминать, что не нужно принимать жизнь слишком серьезно. И почему она сама же не поверила своим словам, я никогда этого не пойму.
За очередным глотком я иду на кухню, и теперь звук стал громче. Я прислушался, но так и не смог понять, откуда он доносится. Быстрый ритм, песня, но мне она совершенно не знакома. Не могу различить инструмент, но напоминает ямайский стальной барабан с высоким звучанием и быстрым ритмом.
Я сделал еще один глоток и убрал бутылку, а потом пошел на звук. Мне показалось, он идет из спальни. Но там было тихо. В спальне мне слышалось, что звук из кухни. А я только что оттуда. Кое-как иду обратно, хватаю бутылку и делаю очередной глоток, закрываю глаза и прислушиваюсь. Как будто стоит на повторе.
В итоге беру бутылку с собой и, спотыкаясь, осматриваю весь дом. Звук слышен, но его источника нигде нет. Я уже схожу, к черту, с ума. С утра ничего не ел, и последние шесть глотков Дэниэлса за десять минут скоро вырубят меня.
Опять прикладываюсь к бутылке, но она уже пуста. Ни о чем не думая, замахнулся и кинул бутылку в стену. Взрыв стекла остановил звук в моей голове. Я дополз до кровати и рухнул.
***
Открываю глаза, голова безбожно кружится. Из-за неудобной позы во сне, тело болит больше, чем могло бы. Никогда сильно не увлекался алкоголем именно по этой причине. Попытался поднять голову и не смог. В итоге голова плюхнулась на то же место, где и провела всю ночь. Со вздохом попытался подтянуться выше, и вновь оказался на том же месте.
Через несколько часов я проснулся. Сначала не понял, что же меня разбудило – солнце, светящее в окно, или опять тот звук. Хватаюсь за голову и начинаю рычать, лишь бы избавиться от него. И не могу. Слышу его снова и снова. Один и тот же бит, и схожу с ума к чертям собачьим.
Сожалея обо всем на свете, тащу свою задницу из постели, на ощупь стараюсь найти пульт на комоде. И не нахожу. Осматриваю все места, куда мог бы его положить, но нигде не нахожу. Такие ситуации меня просто выбешивают. Ничто меня не раздражает более, чем потерянный пульт. Хватаюсь опять за голову в приступе пульсирующей боли и этих непонятных вещей, опять оглядываюсь и вижу пульт в ботинке на пороге спальни.
Я знаю, что был вчера пьян в хлам, но зачем мне нужно было убирать пульт в ботинок? Беру пульт и включаю свою систему. Там уже настроена Пандора fm, Blow Me Wide Open группы Saint Asonia раздается из колонок. Глубокие гитарные аккорды заполняют комнату, но я все равно слышу ямайский бит. Чтобы как-нибудь от него сбежать, иду в душ и включаю горячую воду.
Глава16
Камии
Не теряя драгоценного времени, на следующее утро я иду сразу в офис Кевина. Думаю ли я, что убийство совершил он? Не знаю. Единственное, что я узнала за годы практики в уголовных делах: люди способны совершать необъяснимые, а порой откровенно жестокие поступки в порыве мести.
Двери лифта открываются, и меня встречает теплая улыбка девушки на ресепшен:
– Доброе утро. Чем могу помочь, мадам?
– Доброе утро. Мне нужно встретиться с Кевином Фостером.
– Конечно. Он вас ожидает?
– Вообще-то нет. Но не могли бы вы ему сказать, что его ожидает друг. Выделите слово друг. Я была бы Вам очень благодарна.
Сначала она странно посмотрела на меня, а затем сняла трубку и сделала так, как я и просила, не глядя на меня.
Через несколько секунд появляется Кевин, он смотрит с усмешкой.
– Так, так, так. Здравствуй, друг. Я очень надеялся, что это ты. Что заставило тебя сделать этот приятный сюрприз? – Он опять ухмыляется и пытается меня обнять. Я сразу же отхожу от него и спрашиваю:
– Мы можем поговорить?
– Конечно. – Кевин аккуратно кладет руку мне на спину и наклоняется к стойке регистрации. – Спасибо, Линн.
Когда мы оказываемся в его кабинете, Кевин сначала закрывает дверь, а потом приближается ко мне. В его глазах читается похоть, а руки уже шарят по моим ягодицам.
– Итак… мы здесь. Скучала по мне?
Я отталкиваю Кевина от себя и пересекаю всю комнату, чтобы оказаться как можно дальше.
– Заканчивай это дерьмо, Кевин. Ты прекрасно знаешь, зачем я пришла.
– Ну, у меня были надежды. Но так как ты избегаешь моих объятий, смею предположить, что я ошибся. Ну, и зачем ты пришла, Камии?
Я не стала юлить и спросила прямо:
– Это ты сделал?
– Трахал ли я тебя? Да. И, черт побери, это было охрененно. – Улыбается Кевин и теребит нижнюю губу пальцем.
– Нет. Бекка… Ты это сделал? – Пытаюсь я пробиться через его дерьмо.
– Бекка? Та девушка, с которой я трахался в Пассаже вчера? Эм, это ревность?
– Хватит изображать идиота. Я лучший адвокат в городе по уголовным делам. И если это ты совершил, я это докажу. Поэтому тебе лучше сейчас сознаться. Ты сказал Престону, что заставишь его заплатить. И как это?
– Что? Послушай, я даже не понимаю, о чем ты сейчас говоришь. – Кевин поднимает руки, как будто сдается.
– Ответь мне: ты убил Бекку?
– Я ЧТО?! – кричит он в шоке.
– Ты слышал меня. Престон Бэбкок обвиняется за убийство Ребекки Андерсон, и ты единственный человек, кто знал их обоих, и ты сказал, что Престон за это заплатит.
– Ого! Послушай, остановись сейчас же! Я НИКОГО НЕ УБИВАЛ. Да, я разозлился на Престона, что он аннулировал мое членство, но я никого не убивал. И когда я ему угрожал, это был порыв злости. Я и не думал ему мстить.
– Ну и как я могу проверить твои слова? – Я подхожу ближе и теперь хочу выглядеть соблазнительной, чтобы он выдал мне свои тайны. – Ты был очень убедителен, когда внизу прижал меня к стенке.
Кевин не повелся на мое соблазнение, наоборот, вытянул руки между нами.
– Послушай. Я даже не знаю, кто эта Бекка и клянусь, я не убивал ее.
– Нет, ты знаешь ее. Когда у нас был секс, другой девушкой была она…
Он садится в кресле и весь его вид говорит, что стопроцентно убийца не он.
У Кевина на лице написано, как потрясла его эта новость. Такое выражение никто не может специально изобразить, ведь ты не знаешь, что будешь делать, когда что-то случиться. Поверьте, я разбираюсь в этом.
Все думают, что когда тебя обвиняют, ты будешь в шоке, и эмоции польются через край. На деле же случается, что эмоции словно вымирают и на лице читается, как ты проигрываешь сцену убийства у себя в голове. Разум и тело в шоке и бездействуют.
Кевин протирает лицо, как будто хочет стереть что-то из памяти.
– Я не знал ее имени. Она не представилась, и впервые я встретил ее в ту ночь. Клянусь, это не я.
Я кладу руки на стол, который находится между нами.
– Мне нужно от тебя железное алиби или, поверь мне, я называю твое имя ведущему детективу и говорю, что ты главный подозреваемый. Тем более, ты и так единственный, кто знал их обоих, и ты так же знаешь, что Престон владелец клуба и ты лично угрожал ему из-за меня. – Разворачиваюсь и иду к двери. Не дойдя пары шагов, оборачиваюсь и произношу: – Ты знаешь, где меня найти.
Хоть я и знала, что Кевин невиновен, я все же хотела припугнуть, и выражение его лица было бесценно. Вот и получи в ответ от меня!
Захожу в офис, и Стефани вручает мне сообщение, что у детектива есть новости. Мой желудок скручивает от волнения, когда детектив сообщает результаты анализа семени в Бекке. Это Престон.
– Хватит копаться. Мы оба знаем, что он виновен. Низко его защищать, даже для вас. Пожалуйста, не тратьте мое время. Затягивая дело с судом, он все равно не сможет избежать тюрьмы, – орет детектив в трубку.
За годы работы адвокатом у меня уже сложилась определенная репутация. Я бы сказала, что полицейские любят со мной работать, но по тону и голосу этого детектива, я понимаю, что на самом деле они этого страшатся. Я настоящий трудоголик, лучший адвокат в городе, и это дело не исключение.
Ничего не опровергая, я отвечаю спокойно:
– Спасибо за звонок. Он невиновен, и я вам это докажу. Но если это все, то я должна идти и искать доказательства вашей неправоты.
– Охуеть, Камии. Серьезно? Надеюсь, что за это дерьмо он хорошо тебе платит. Похоже, твоя репутация начала катиться вниз. Повеселись.
От того, как он бросил трубку, у меня даже уши заболели. Полицейские никогда мной не руководили, но тут я сама себя загоняю в петлю. Кто бы ни был настоящим убийцей, он все тщательно продумал и теперь это уже почти закрытое дело.
Но он не знал обо мне.
Следующее, что я сделала: отослала Престону сообщение, в котором предложила ему встретиться, когда он сможет.
Он заходит в кабинет через двадцать минут, в кепке с номером 49, плечи опущены, тихое «здравствуй». В этот момент я по-настоящему понимаю, как ему тяжело сейчас.
Наконец Престон смотрит на меня. У меня сердце разрывается от его вида. Мешки под глазами такие темные, что это уже не только от недосыпа. Нет его прямой и уверенной осанки, руки в передних карманах поношенных джинсов.
– Привет, – шепчу я. Мне кажется, если я заговорю громче, Престон весь рассыплется.
Он усмехается в ответ и смотрит на мои записи на столе.
– У меня есть новости, которые тебе вряд ли понравятся, – говорю я как можно тише и спокойнее.
– Я так и подумал, поэтому ты меня и позвала. – Он выпрямляется, глубоко вздыхает и на выдохе: – Давай, выкладывай.
– Сперма, которую нашли в теле Бекки, принадлежит тебе.
– Что за черт? Как такое возможно? – От переизбытка эмоций он поднимает руки вверх и отворачивается от меня.
– У тебя был секс с Беккой в ту ночь?
Он подходит к столу и наклоняется:
– Черт побери, что не рассказал тебе всего. С тех пор, как я встретил тебя в «Рикхаусе», ты тогда только познакомилась с Беккой, у меня никого не было. А это случилось месяц назад. Мы с тобой немного поболтали, и я ушел. Тогда ты во мне что-то всколыхнула, и я подумал: если ты придешь в мой клуб, что-то случится. И я оказался прав. Когда ты была с другими членами клуба, я просто смотрел. Убеждался, что с тобой все хорошо и терпеливо ждал своей очереди. И когда ты спрашиваешь, был ли у меня секс с другими, ответ очевиден – нет. За прошедший месяц секс был только с тобой. Я говорил, мне нужна только ты.
– Я… я не предполагала. Но ты, ты же не хотел. – Я не верила своим ушам. Он все это время так себя чувствовал?
– Я знаю. Но я уже говорил тебе, что не хочу привязанностей, и очень старался следовать своим же правилам и держать дистанцию с тобой. Но я не смог. И все еще не могу, Камии. Моя жизнь закончена, а все, о чем я могу думать, что теряю тебя. Завтра четверг, и мне страшно идти в клуб. И даже мой страх не приведет в клуб тебя.
– Правильно, я не приду. Не могу. Делать вид, как будто ничего не произошло. А кто-нибудь еще знает? Хотели бы твои посетители знать, что один из основателей клуба убит?
– Нет, не хотели бы. Бекка помогла мне переманить к нам много посетителей из других клубов. Но все это она проворачивала в полной секретности. Когда она их переманивала, то была в маске.
– Нет, я не могу. Ни за что. – Я отвожу глаза полные слез.
– Ты нужна мне, – шепчет Престон и протягивает руку.
Я смотрю ему прямо в глаза:
– Я не смогу пойти туда и притворяться, будто моя лучшая подруга все еще жива. А на самом деле она мертва. Убита. И я не знаю кем. И очень возможно, что убийца может быть в клубе.
– Это не так. Я тебе говорил.
– Да, я слышала, во что ты веришь. Но я не разделяю твою веру. Особенно когда пришел положительный анализ спермы. Престон, убийца наверняка кто-то из клуба, или из тех клубов, где ты был гостем. Как еще можно достать образец твоей спермы?
– Образец? О чем ты, черт побери, говоришь?
– В общем, я уже размышляла на эту тему. Если у тебя не было ни с кем секса, а тем более с Беккой в ночь убийства, получается, что все уже давно спланировано. В каком-то смысле у тебя был секс с этим человеком, и этот человек сохранил твою сперму. Если заморозить ее при нужной температуре, она надолго сохранит свои свойства. Вот так и было произведено искусственное осеменение. Мы с Ником тоже заморозили его сперму. Он был намного старше меня, и в тот момент я не была готова рожать детей, а он очень хотел. Вот мы и решились на такой шаг. К сожалению, я знаю больше об этом процессе, чем хотелось бы.
– Кто такой Ник? – Когда Престон произнес имя моего супруга, в глазах читалась ярость. Но эта ярость вызвала мурашки по всему моему телу.
– Мой муж. Он умер пять лет назад, – отвечаю я ему и не отвожу взгляда от яростного лица.
Сначала Престон смотрит на меня безмолвно. А потом берет за руку и мягко произносит:
– Камии…
– Стоп. Не надо. Мы здесь не для этого, – я вырываю руку. – Мне нужен список всех твоих сексуальных партнерш. Их придется вовлечь.
Он мотает головой.
– Камии, я не имею представления. В таких клубах не обмениваются именами. Просто взгляд, улыбка, трах, – пожимает он плечами, и даже не извиняется.
– Ладно. А кто-нибудь знал тебя? Деловая этика есть в любом из этих клубов?
– Без понятия. Когда я бывал в других клубах, я не надевал маску, и, возможно, там меня могут узнать. Но я и не афишировал свою личность.
– Престон, я пытаюсь помочь тебе, но мне нужно больше отдачи от тебя. В твоем клубе были женщины, с которыми ты спал до этого?
– Да.
– Мне нужны их имена.
– Я сказал нет, – процедил он сквозь сжатые челюсти.
– Ладно! Тогда ты сгниешь в тюрьме. Я не смогу тебе помочь, – крикнула я ему. Развернулась и села за свой стол.
– Должен быть другой выход. А как же брат Ким? Прошлой ночью я нашел его. Он здесь, в Окланде.
Престон протягивает мне лист бумаги с именем и адресом. Я делаю паузу, чтобы просчитать последующие наши возможности.
– Хорошо. Ты говоришь, что Ким совершила самоубийство после вашего совместного посещения нескольких клубов?
– Да. Но их было больше, чем несколько. Мне казалось, что ей нравится, до тех пор, пока она не прыгнула с моста.
– Стоп. Она прыгнула с моста? Какого моста?
Он опустил свой взгляд и пристыжено ответил:
– Золотые Ворота.
– И ты назвал свой клуб «Бридж» (Прим. пер.: Bridge – с англ. мост)? Зачем?
– Это не больше, чем просто совпадение, – отвечает Престон без эмоций.
Ух ты! Это даже больше, чем он думает. Он сам себя этим пытает. Похоже, он сам себя наказывает за ее смерть. Зачем бы еще он называть так клуб? Не хочу расспрашивать его о смерти жены и поэтому продолжаю:
– Они с братом были близки? Она могла рассказать ему об этих посещениях?
– Возможно. Тревор приходил к нам несколько раз перед ее смертью. И теперь я размышляю над этим.
– Ты слышал о нем после похорон?
– Нет, не слышал. Он даже не пришел на них. Все пришли, кроме него.
– Подведем итог: он, вероятно, знал причину самоубийства. Это дает повод подставить тебя. Мне нужно исследовать такую версию.
Встаю, чтобы проводить Престона из комнаты. Он понимает меня без слов и сам встает и идет к двери. Но вместо того, чтобы выйти, он захлопывает дверь перед моим носом и поворачивается ко мне.
– Я не могу уйти, Камии. Я говорил тебе – ты нужна мне. – Он запускает руки мне в волосы и притягивает к себе. Я наклоняюсь к нему без промедления. И только теперь, когда мы крепко обнимаемся, я понимаю, как сильно мне не хватало его тела. – Позволь мне быть в тебе. – Его губы опускаются на мои, а я ничего не успеваю сказать.
Я не могу этому противостоять. Его рот обрушивается на мой, и я принимаю поцелуй Престона, тем самым давая разрешение взять меня, как ему захочется. Слышу его низкий рык, Престон углубляет наш поцелуй: он понял. Я даже не успеваю ничего осознать, как моя спина оказывается прижатой к Престону, а юбка поднята до талии. Его пальцы четко нашли мою точку желания. От этого все мое благоразумие растворилось. А когда пальцы начали кружить вокруг клитора, все напряжение этих нескольких дней улетучилось, будто его унесло ветром.
От теплого шепота мужчины я чувствую тепло внутри себя:
– Ты делаешь мой мир лучше. С тех пор как я встретил тебя, моя боль прошла. И сейчас происходит то же самое.
Я согласна с ним на сто процентов. С момента смерти Бекки вся жизнь пошла кувырком. А когда Престон коснулся меня, я снова могу дышать.
Его палец теребит мой вход, прежде чем проникнуть внутрь. Он входит не до конца один раз, два, а на третий раз добавляется еще один, чтобы растянуть меня сильнее.
– Уже влажная для меня? Я возьму тебя сейчас. Можешь быть тихой? Твой ассистент прямо за этой стеной.
Я могу только кивать. Не могу произнести ни слова. Я хочу сказать да, но не могу. Мысль, что кто-то будет находиться за стеной, пока меня будут трахать, возбуждает еще сильнее.
Я чувствую, как Престон улыбается:
– Тебе это нравится, да? Плохая девочка.
Я киваю, а он жестко входит в меня. Глубоко. Удерживает за бедра и не шевелится.
– Теперь я буду двигаться в тебе. Я хочу довести тебя до полуобморочного состояния. Ты захочешь кричать мое имя, но будет нельзя.
Кусаю губу, снова кивая, даю ему немое согласие на все и знаю, что буду наслаждаться каждой секундой.
Его тело врезается в меня и отступает, я прижата к стене, а мысли сосредоточены на том, чтобы не проронить ни звука. Престон берет мои руки, кладет на стену и накрывает их своими ладонями, тем самым полностью контролируя мои движения. Его член во мне, но Престон не дает мне шевелиться и это сводит с ума.
Я стараюсь подмахивать ягодицами, чтобы было хоть какое-нибудь движение, но он снова шепчет мне на ухо:
– Нет, нельзя. Тебе нельзя двигаться. И тебе это нравится, правда? Нравится, что мой член глубоко в тебе, и стоит мне только продвинуться на дюйм, ты кончишь?
От этих слов из меня вырывается низкий рык. Тогда Престон перехватывает обе мои руки одной, а другой накрывает мой рот.
– Ты должна вести себя тихо. Я дам тебе то, что нужно. Что ты хочешь. Всегда. Запомни.
И он дал. Он действительно продвинулся буквально на дюйм, и я взорвалась. Моя киска жестко и крепко держала его член в своих тисках. Рука Престона зажимает сильнее мой рот, так как я не могу себя сдерживать. Через секунду он присоединяется ко мне.
– Я нужен тебе так же, как и ты мне. Не отталкивай меня больше. Пожалуйста.
Глава 17
Камии
GPS направляет меня в Окленд. Я еду искать Тревора по адресу, который дал Престон. В Окленде живут как и очень хорошие соседи, так и очень плохие. К несчастью для меня, Тревор выбрал место жительства с плохими соседями.
Когда я искала его дом, я подготавливала себя к худшему. Дом был заброшен. На крыльцо было опасно даже наступать. Некоторые ступени полностью сгнили, не говоря уже об облезлой краске на других. Слава богу, поблизости нет никого.
Когда я сказала Престону, что собираюсь ехать искать Тревора, он попросил меня взять с собой парочку помощников юриста. Причем мужчин. Но я не согласилась. Я была лучшей, так как именно я провела все расследование. В этом деле есть маленькие несостыковки и на чей-то взгляд они могут показаться незначительными. Но благодаря именно этим деталям, я собираюсь доказать невиновность Престона.
Когда я подошла к двери, то заметила, что дверной звонок не просто отсутствует, а буквально вырван из стены, и теперь свисал с нее проводами. Поэтому мне пришлось открыть дверь-сетку, висевшую на одной петле, и стучать по ней.
В комнате послышался шорох, но никто мне не ответил. Я стучу еще раз громче, чтобы было понятно, что никуда я не уйду без разговора.
Через минуту дверь открывает высокая женщина с длинными темными волосами и кристально голубыми глазами. Ее появление застало меня врасплох. Не потому что она красива, или потому что в ее глазах пустота, а потому, что она не вписывалась в обстановку.
Здесь что-то не так.
Я прищуриваюсь, представляя, какая маска бы ей подошла. Ее волосы и рост определенно принадлежат женщине, которая приставала к Престону в клубе. Боже, почему я ее тщательнее не рассмотрела?
– Что Вам нужно? – девушка буквально выплевывает эти слова с таким выражением, будто предлагает трахнуться. Ладно, возможно здесь все как раз таки в порядке. Ее поведение уж точно подходит к этой местности.
