Текст книги "Наследница"

Автор книги: Лора Вайс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 52 страниц) [доступный отрывок для чтения: 19 страниц]

Абигор же решил вернуться туда, где оставил тело падшей, однако когда он оказался там, Елейлы уже не было, как не осталось и следов крови, будто здесь ничего и не произошло.

Глава 18

И снова лето. Не верится, что уже год прошел. Всю зиму и весну я буквально порхала вокруг Димаса. Мои «надзиратели» были против такой опеки, Абигор несколько раз порывался силой увезти из села, но то оказалось ему не по зубам. Я неплохо так овладела своими способностями, научилась применять силу тогда, когда это действительно нужно. А все благодаря Гадриэлю, этот ангел был нереально самолюбивый, но в то же время щедрый и отзывчивый, он не жалел времени, тренировал, объяснял и подчищал за мной, если я слишком уж косячила.

И если ангел учил пользоваться незримой силой, как он говорил, энергией света, то демон учил меня использовать свои физические данные.

В основном процесс «самопознания» проходил в ночное время, мы уходили подальше в поле, разводили костер и приступали к обучению. Что говорить, раньше вокруг меня никогда не было столько внимания. Что в казармах, что в школе меня не особо-то и замечали, точнее я сама старалась лишний раз не привлекать к себе ненужного внимания.

А теперь я была смыслом для этих двоих, и пусть они занимались со мной без какого-либо удовольствия, пусть для них то было заданием, но мне все равно приятно, особенно приятны занятия с Гадриэлем. С ним рядом я ощущала себя девушкой, тогда как с Димоном и Геликом всегда выглядела как пацанка, да и чувствовала себя так же. Но ангел… Он пробуждал где-то в глубине души странные желания. Его случайные касания во время наших занятий, его тепло и часто бьющееся сердце, все это бередило сознание. И какое же счастье, что я оказалась способна на подобные чувства, но возникали они только рядом с ним. Что до демона, то его я тихо ненавидела, за полтора года он настолько мне надоел и, несмотря на внешность  эдакого загадочного мачо, по сути, оставался жестоким и равнодушным трупом, это все, что я в нем смогла увидеть.

Димон держался молодцом, что нельзя было сказать о Гелике. Гел стремительно скатывался на самое дно, он мог месяцами не работать, из-за чего Михеич отказался от него. И теперь Гел перебивался редкой шабашкой, когда выходил из состояния экстаза, да и только из-за того, что нужны были бабки на очередную дозу.

Тяжело все это. Я по самое темя зарылась в чужих проблемах и совсем забыла о себе, даже был момент, Колян чуть не вышиб меня из магаза, благо подсуетилась Леночка и вовремя «сгладила» все острые углы.

Однако имелись и приятные моменты. Пару раз Абигор вывозил нас в город, мы ходили в кино. Смотрели какую-то мистическую чушь, но самое незабываемое было сидеть рядом с Гадриэлем, весь сеанс я просидела в состоянии какого-то транса, только и делала, что тупо улыбалась и хихикала над совсем несмешными комментариями ангела.

А сегодня я снова сижу с Димасом, ему нездоровится с самого утра.

Мой большой медведь превратился в озлобленного и загнанного в угол зверя, он старался выглядеть бодро, старался таковым быть в моих глазах, но я-то видела, что с ним происходит на самом деле. Он разочаровался в жизни. Денег по-прежнему не хватало. Хоть мы и уговорили его оформить инвалидность, но на пенсию не разгуляешься. Многие из друзей перестали навещать, поскольку Димон не мог пойти на стрелку, не мог выручить ни физически, ни финансово, да и Гелик лишь иногда заходил, чтобы отоспаться и занять бабла, которого и так не было. И вот мы с Димоном остались одни, смотрели друг на друга и видели боль, отчаяние, обиду, злость. Я злилась, что не могу сделать больше, а он – что не может повернуть время вспять.

– Что будешь есть? – спросила Димаса, стоя на кухне у плиты.

– А что есть? – нехотя пробасил он.

– Могу макароны вчерашние разогреть с сосисками, можно картошку сварить. Мне Колян селедку подогнал, к картохе самое то.

– Да пофиг. Чего больше хочешь, то и делай.

И вот так всегда, он словно пытается вырваться из депрессии, но слишком быстро сдается и снова замыкается.

– А хочешь, на улице накрою? – решила все же растолкать его. – Сегодня тепло, прикольно было бы. Типа заход солнца, сумерки, ужин под звуки насекомых… Какая-никакая, а романтика, – усмехнулась я.

– Кому только нужна твоя романтика, – очередной раз огрызнулся Димас, затем поднялся с дивана, взял костыли и прошел на кухню.

– Ты чего встал?

– Пить хочу.

– Мог бы и попросить.

– Тебе самой еще не надоело? – неожиданно он ткнул пальцем мне в плечо, отчего я съежилась.

– С дуба рухнул? – развернулась к нему и принялась растирать плечо. – Какого черта руки распускаешь?

– Я просто понять не могу, ты сюда ради чего таскаешься каждый день? Может, хата нужна? Ждешь, когда я ласты склею?

– Что? – после его слов я чуть дар речи не потеряла.

– Что слышала! – рявкнул он, и швырнул стакан с водой мне в ноги, тот разбился в паре сантиметров, осколки полетели в разные стороны, а несколько вонзились мне в пальцы, поскольку стояла я босиком.

Я только и успела, что пискнуть от резкой боли.

– Совсем озверел? – тут и меня понесло. – Да иди ты в задницу, придурок! Хата мне его нужна! Да подавись ты своим клоповником! Ноги больше моей не будет здесь! Трус несчастный! На весь белый свет бесишься, а оторваться решил на мне? Не думала я, что ты такой мудак!

Но Димас все это время смотрел не в глаза, а на мою ногу, из которой шла кровь. Его лицо побледнело, губы задрожали. Тогда меня отпустило, он же не хотел.

– Ладно, – мгновенно остыла я. – Черт с тобой, я не сержусь.

– Прости, – прошептал он, а у самого слезы на глазах показались. – Прости, пожалуйста, – и он опустился на колено, прямо на те самые осколки. – Я…я…

Я не могла этого видеть, не хотела. Он был полностью раздавлен.

– Прошу тебя, поднимись. Не злюсь я, клянусь тебе. Я все понимаю. Ну же!

Подошла к нему, попыталась поднять, но он словно врос в пол. Раза с третьего удалось его расшатать и уговорить подняться. Подхватив под руку, помогла дойти до дивана.

– Сейчас воды принесу и успокоительного.

– Не нужна мне вода, – посмотрел он на меня такими глазами, что захотелось умереть на месте. – И колеса не нужны.

– Тогда что нужно? – наклонилась к нему, коснулась ладонями лица. – Скажи, я принесу.

Но он не ответил, лишь рассмеялся и откинулся на спинку дивана.

– Расскажи мне, что с тобой? Так же нельзя.

– Я люблю тебя, Рокси. Вот и весь ответ. Люблю и ненавижу. Ненавижу, потому что знаю, что ты просто жалеешь меня, смотришь как на убогого.

Я знала, что однажды этот разговор всплывет, но подготовиться к нему так и не смогла. Но и отвергать его сейчас было нельзя. Что же все так запутано!

– Да пойми ты, не смотрю я на тебя, как на убогого.

– А чувства? Какие чувства ты испытываешь ко мне?  – прищурился он и словно задержал дыхание, затаился.

– Злость, – тут  я не соврала.

– Злость?

– Да. Я так долго пытаюсь вытащить тебя из панциря, пытаюсь изо всех сил, хочу, чтобы ты стал прежним. Но у меня не получается. Выходит, что я только хуже делаю, раздражаю тебя. И это обидно.

– Дело не в раздражении, – он взял меня за руку, подтянул к себе и усадил рядом. – Знаешь, о чем я мечтал, когда ушел в армию?

– О чем?

– Как вернусь к тебе не просто бывшим детдомовцем, а достойным пацаном, который уже чего-то добился, который чему-то научился. Как мы будем, – и тут он покраснел, – кувыркаться в постели часы напролет, как ты будешь ждать меня по вечерам с работы. Но главное, что ты смотрела бы на меня с любовью в глазах. А в итоге я вернулся контуженым уродом, неспособным и никчемным.

– Ох уж это чертово самовнушение, – прошептала я. – Ты сам себе мешаешь. Ни я, ни кто-либо другой не поможет тебе, пока ты сам не решишь подняться.

– Рокс, почему ты уходишь от ответа? Я тебе тут душу изливаю, про любовь, а ты снова-здорово.

Он прав, я боюсь говорить с ним о чувствах, боюсь, отказав, сделать еще больнее. А врать не могу, это было бы несправедливо, Димон не заслужил. Но и молчать сейчас было нельзя.

И я решила поступить так, за что вероятно потом буду расплачиваться. Забравшись на диван с ногами, повернулась к Димасу и начала стягивать с него футболку. Он на пару минут даже оторопел, затем нахмурился и взял, было, меня за руки, однако встретил бескомпромиссный взгляд и тут же отпустил руки. Когда футболка осталась на полу, я перешла к шортам, расстегнула молнию и двумя рывками стянула их с него. Теперь настала моя очередь, Димону я не позволила трогать себя. Поднявшись, встала напротив и начала расстегивать рубашку. И вот, та осталась лежать рядом с футболкой на полу, мои руки спустились к бриджам, только волнение сделало свое дело, пальцы задрожали. А он все видел, ловил каждое движение, каждую эмоцию на моем лице, когда же заметил дрожь, подался вперед, зацепил пальцем за петлю для ремня и подтянул к себе.

– Ты и правда этого хочешь? Или …

– Не продолжай, иначе все зря.

– Тогда разреши помочь.

Я лишь кивнула, хотя этот кивок больше походил на конвульсию. Меня уже всю трясло мелкой дрожью. Димон тем временем аккуратно расстегнул молнию на бриджах и медленно стянул их, после положил руки мне на бедра и начал целовать живот. Вскоре на пол слетело и белье. А поцелуи не прекращались, Димон усадил меня к себе на колено, я ощутила его пальцы у себя на спине. В какой-то момент я зажмурилась, а когда открыла глаза, то чуть не задохнулась, передо мной был не Димон, а Гадриэль. И это он коснулся лица, затем поцеловал в губы, а потом еще и еще, и еще. А я снова ощутила тот невероятный внутренний всплеск.

– Я хочу тебя, – прошептала ему на ухо.

И мое желание скоро исполнилось. Не прошло и минуты, как он оказался надо мной, его губы еле ощутимо касались шеи, груди, живота, отчего тело покрылось мурашками. Я не хотела терять это видение, не хотела, чтобы его образ растаял в воздухе. Горячая кожа ангела словно обожгла, когда он прижался ко мне, а я будто по приказу неведомых сил всем телом подалась к нему навстречу, согнула ноги в коленях и скрестила ступни у него за спиной.  Он же не переставал целовать. И вдруг сделал резкое движение, от которого я ощутила приятную боль.  Стало действительно больно, но мне понравилось. Черт побери, я мазохистка.

Плавность его движений, горячее дыхание – все это разбудило во мне такое влечение, которое неуправляемой волной прокатилось по всему телу, а потом снова и снова. В какой-то момент я открыла глаза и увидела темную энергию, потоками исходящую от меня, энергия проникала в него, укрывала, словно тонкой пеленой. Но я не хотела, чтобы это прекращалось. Я хотела почувствовать то, о чем все рассказывали с таким азартом и одновременно стыдом. И вот, я ощутила мощную вибрацию где-то глубоко внутри, та нарастала с каждым движением ангела, а когда последовал неожиданный поцелуй, все случилось. Но когда я в очередной раз открыла глаза, то увидела не Гадриэля над собой, а Димона. Он так странно смотрел на меня, его взгляд был словно стеклянный. Лицо опять побледнело, а губы отдавали синевой.

– Что с тобой? – я принялась трясти его за плечи. – Тебе плохо?

Но спустя мгновение все изменилось, коже вернулся прежний розоватый оттенок, исчезла синева, а взгляд ожил.

– Димон? Ты как?

– В порядке, а что? – неуверенно улыбнулся он.

– Просто ты побледнел резко.

– Не переживай, умирать на тебе не собирался, хотя это была бы достойная смерть, – засмеялся он.

А я вдруг ощутила пустоту внутри, словно из меня высосали душу. Конечно, довольное лицо пришлось сохранить до самого конца, пришлось с милой улыбкой поцеловать его, бодро встать с дивана, и с игривым поглядыванием в сторону моего первого мужчины, собрать вещи с пола, затем одеться.

Так я и играла роль влюбленной и обалдевшей от восторга девчонки до самого вечера. Зато Димас выглядел таким счастливым, впервые за все время его глаза сияли, улыбка не сходила с лица. А значит оно того стоило.

После ужина, а именно картошки с селедкой, которую я все-таки приготовила, пришло время прощаться. Пора было возвращаться в казармы.   

Мы стояли у двери, Димон нежно гладил меня по щеке и смотрел с каким-то неестественным восторгом, с восхищением.

– Ты точно в порядке? – спросила его перед уходом.

– В порядке. Теперь все хорошо, можно и поспать, – усмехнулся он.

– Тогда хороших снов что ли.

– Да. И тебе хороших, Рокси-искусительница, – снова захихикал он.

И я закрыла за собой дверь. Наконец-то, теперь можно не играть. Притворное довольство мигом сошло с лица, на меня накатило сразу все, и стыд, и боль, и презрение к себе.

Проблемы позднего возвращения в детдом передо мной больше не стояло, поскольку я научилась некоторым трюкам у Абигора, так что решила пойти в поле. Туда, где мы тренировались последнее время. Мне требовалось абсолютное одиночество, все же ненавидеть себя проще в полной тишине и покое.

Спустя полчаса добрела до нужного места, села на бревно и закрыла голову руками. Прохладный летний ветер легонько трепал рубашку и волосы, кузнечики надрывались в высокой траве, а я тихо ревела.

Однако не прошло и часа, как чья-то рука опустилась мне на плечо. Мать его, Абигор пожаловал.

– Ты как собака, чуешь чужую боль за версту. Зачем приперся? Поглумиться? – бросила на него злобный взгляд.

– Да нет. Ночь сегодня что надо. Решил подышать свежим воздухом, проветриться.

– Не ври.

Но он больше ничего не ответил, просто уселся на траву напротив меня, а потом и вовсе разлегся, закинул руки за голову и с благоговейным видом уставился на звезды.

– Я дура. Да?

– С чего такое утверждение?

– Не придуривайся, все ты знаешь уже.

– О чем? – приподнялся он и с прищуром посмотрел на меня. – О том, как ты сегодня «лечила» любовь всей своей жизни?

– Именно, – процедила в ответ.

– Не мое дело, ковыряться в нижнем белье бестолковых подростков.

Спустя минут двадцать к нам пожаловал и Гадриэль, я же когда увидела его, сразу залилась краской. Даже отвернулась, чтобы не выдать себя. Но демон заметил, на что лишь ехидно усмехнулся.

– Не поздновато для посиделок? – спросил довольный ангел и сел рядом со мной, от чего мурашки побежали по коже очередной раз.

– Самое то, – произнес Абигор, затем сел и уставился на меня. – Сегодня наша принцесса согреши-и-и-ила, – протянул он со слащавой улыбкой. – Так что придется тебе, Гадриэль оправдываться наверху за свою неосмотрительность.

– Что значит, согрешила? – посмотрел на меня ангел с недоумением.

– Ничего. Не ваше дело.

– Как же не наше? Не ты ли полчаса назад хотела поплакаться, повиниться? – продолжил этот гад.

– Какая же ты сволочь, Абигор. Не собиралась я тебе душу изливать, просто хотела поинтересоваться кое о чем.

– О чем же?

– О темной энергии, которую источает мое тело, – и снова я покраснела.

Тут напрягся уже Гадриэль.

– Когда это было? – спросил он.

– Неважно. Было и было.

– То есть, ты была близка со своим другом и дала выход тьме?

– Вроде того, – чуть слышно прошептала я. Черт! Опять я чувствую себя тупой школьницей, которую отчитывают за невыученный урок.

– Ты должна быть аккуратней. Страсть – есть тьма. Твоя же страсть, твое влечение – это тьма, которая губительна для любого человека. Люди как губки, они могут лишь впитывать энергию, будь то темная или светлая. Они не способны противостоять. И если энергия света заряжает детей божиих, дарует им счастье, то темная – разрушает.

– Что ты этим хочешь сказать? – вот сейчас мне стало страшно.

– Твой друг, скорее всего, получил передозировку, выражаясь проще.

– Чем это ему грозит? – поднялась я с места.

– Не знаю. Смотря, какие эмоции и чувства в этот момент преобладали в нем. Задача любого демона, – покосился он на Абигора, – заставить человека сойти с праведного пути, толкнуть его на грех. Ты могла проделать то же самое, – затем он добавил. –  Неосознанно, конечно.

Но мне хватило, я немедленно развернулась и побежала обратно. Если я сделала что-то ужасное с ним, если … Я не прощу себя.

 

Глава 19

Я бежала, не замечая ничего вокруг. Уже скоро впереди показался его дом.

Еще чуть-чуть…

Буквально взлетев на порог,  принялась стучать в дверь. Он не открывал. Я настойчиво продолжала барабанить и не только руками, но и ногами.

– Открывай, черт тебя подери! Димас! Немедленно открой!

А слезы катились по щекам.

– Помочь? – раздалось за спиной.

Абигор смотрел на меня с жалостью и одновременно презрением.

– Да! – крикнула я.

– Соберись с мыслями и открой эту дверь, – до безобразия спокойным голосом произнес он.

– Что? – оторопела я.

– В тебе достаточно сил, чтобы открыть ее.

– Я не могу! – да, во мне были силы, но сейчас они будто испарились, я не могла сконцентрироваться, даже мысли не могла собрать воедино.

– Можешь.

Но тут подключился ангел.

– Не издевайся над ней.

После чего подошел к двери, коснулся ладонью дверной ручки, и та мгновенно сгорела, как сгорел и замок внутри.

– Прошу, – кивнул он головой, указывая в темноту коридора.

Я же, сглотнув ком в горле, шагнула внутрь. Вдруг захотелось развернуться и убежать, убежать как можно дальше. Сейчас страх овладел каждой клеткой моего тела. Половицы под ногами неприятно скрипели, одинокий будильник на тумбочке около его дивана противно отстукивал секунды.

Дрожащей походкой я проследовала до дивана, Димон лежал поверх покрывала, в тусклом лунном свете его кожа стала совсем белой, но даже в этой полутьме я рассмотрела мертвенно синие губы.

– Димка! – кинулась к нему, начала трясти. – Очнись!

Но он не шевелился, он не дышал, дьявол меня задери! Не дышал!

Тут подсуетились и Абигор с Гадриэлем, ангел включил свет, а демон осмотрелся вокруг, затем подошел к изголовью и вытащил из-под подушки пустую пачку обезболивающих.

– Ну вот, покончил с собой, – с самодовольной ухмылкой пробубнил Абигор. – Слабоват на расправу оказался женишок твой.

– Заткнись, мразь, – поднялась я с пола. –  Ненавижу тебя!

– Успокойся, Роксана, – подошел ко мне Гадриэль и положил руку на плечо.

– Да что вы несете! Вы не объяснили мне, вы не рассказали, что я опасна для него! Ненавижу вас!

После снова опустилась на пол, положила голову Димону на грудь. Как же мне хочется пойти за ним. Ведь я не заметила, не поняла, не среагировала вовремя. Это я, я во всем виновата! Я дьявольское отродье.

Слезы лились, не останавливаясь.

И тут я обратилась к Богу. Не знаю зачем, для чего, но слова сами собой вырвались:

– Прости меня, Господи, – шептала тихо-тихо, чтобы только Он и мог услышать меня. – Прости за то, что родилась. Я никому не хотела зла, не хотела… клянусь…

А слезы все бежали по щекам.

– Все, все, – попытался поднять меня Гадриэль. – Остановись, хватит. Он уже ушел.

Но я дернула плечами, чтобы они отстали от меня.

– Оставьте меня с ним, проваливайте… – еле произнесла.

– Мы будем на улице, – спокойно сказал Абигор, после чего оба удалились.

В комнате стало так тихо, лишь будильник продолжал тикать и с каждым щелчком стрелки, мне словно били по голове. Поднявшись с пола, на ватных ногах прошла к выключателю и выключила свет, затем схватила чертов будильник и засунула под одеяло. Тьма окутала нас снова. Стало лучше, спокойнее и   еще тише.

Я села в ногах Димона, положила руку ему на колено и застыла. Не было мыслей, не было даже боли, внутри меня все стихло, выгорело дотла.

Он умер из-за меня. Я убила его. Убила того, кого любила всем своим существом, кем гордилась, кого уважала, за кого готова была сама умереть. Но вместо этого… Черт! Черт! Черт!

И снова полились слезы.

– Прости, Димка… – я принялась гладить его по ноге. – Прости, что переспала без любви, что отравила тебя. Мне жить не хочется, да и не смогу без тебя. Помнишь, я говорила, что таким как мы нет здесь места. Мы отбросы. Только я ошиблась, это мне нет места здесь, это я отброс.

На улице сейчас были высшие силы, но они не позаботились о беззащитном парне, не проявили себя. Позволили мне убить его. Почему в мире так мало справедливости? Почему хорошие люди страдают за чужие грехи?

Пока огрызки мыслей пролетали в голове, я ощутила тепло в руке, тогда резко повернулась и посмотрела на ногу Димона. Кожа в том месте, где гладила его, покраснела. Именно покраснела, словно обожженная. Но покраснела и моя ладонь, затем вся кисть, как тогда, в поле, где Абигор впервые показал мне свою темную силу. Не раздумывая, я подскочила с места и положила обе руки ему на грудь.

Ну же, пусть все повторится. Пусть случится чудо!

Скоро я ощутила жар в голове, тот медленно распространялся дальше вниз по телу, словно на меня сверху лили горячий мед. Спустя несколько минут запахло паленым, кожа Димона зашипела под моими ладонями, и вдруг весь жар неистовым потоком хлынул через руки в него. Я ощущала, как из меня уходит не просто тепло, из меня уходила жизнь. Все меньше сил оставалось, отчего я упала на колени. Его же тело покраснело, сквозь кожу проступили сосуды и вены. Еще чуть-чуть, совсем немного. Давай, держись, тряпка! Ты должна выстоять!

Еще бы мгновение и я потеряла сознание, но кто-то неожиданно подхватил меня и резким движением оттащил в сторону. Связь оборвалась, в руках осталось немного тепла, которое я не успела передать ему.

– Пусти, – пробормотала из последних сил, хотя  не видела, кто меня держал. – Я не закончила.

– Все! – прокричали на меня, скорее даже проорали. – Закончила! Дура набитая! Решила сдохнуть за этого выродка! Идиотка!

Тут послышался и второй голос:

– Угомонись. Криками делу не поможешь. Ты знал? Знал, что она способна на воскрешение?

– Да, – сквозь злость, произнес тот.

– Тогда почему не предвидел подобный исход?

– Потому что не думал, что эта дура пойдет на такое.

– Вот все вы в этом. Не понимаете природы чувств, не осознаете силы человеческих привязанностей. Ты посмотри-ка, – второй склонился надо мной, коснулся волос. – Седые локоны. Вот она – плата за ошибочный дар. Вовремя ты ее оттащил.

– Я помогу ей. Отдам часть темной энергии, она сможет быстро восстановиться.

– Даже не думай. Попробуешь нарушить баланс, и я снесу тебе башку, приспешник сатаны.

– Так уверен в себе? А может наоборот.

– У нас уговор, не забывай. О! – голос второго стал выше. – Ты посмотри-ка, живой!

Когда я услышала «живой», то моя душа успокоилась и тогда позволила себе отключиться.

Не знаю, сколько прошло времени. Да и мне было все равно, потому что впервые за свою жизнь я увидела сон. В этом сне все было как наяву. Я шла по проселочной дороге, яркое солнце слепило, но не обжигало, далеко впереди стояла ветхая избенка, она манила к себе, будто за дверями сокрыла какой-то секрет, секрет для меня одной.

Я ускорила шаг, хотела поскорее добраться и узнать нечто важное. Однако скоро дверь отворилась, и на порог вышла женщина, издалека я не смогла рассмотреть ее, а она стояла расслабленная, спокойная, только длинные черные волосы развевались на ветру.

И чем быстрее я шла, тем быстрее отдалялся дом. Женщина продолжала стоять и ждать, тогда я уже побежала. В итоге дом совсем скрылся из виду. Меня же захлестнула злость. Хотелось упасть на землю и разрыдаться. Но вдруг раздался резкий хлопок.

– Очнись! – послышалось откуда-то, и снова раздался хлопок.

Как выяснилось, меня два раза ударили по физиономии. И ударил сукин сын из адского пекла. Стоило открыть глаза, как я увидела перекошенную морду демона, он, по словам ангела, явил свою суть. Кожа была бледно-серая, глаза полностью черные.

– Оклемалась, идиотка малолетняя, – прошипел этот выродок.

Я обнаружила себя в землянке, лежащей на парение, Гадриэля не было, лишь я и кипящий от злости Абигор.

– Где ангел?

– С твоим дружком.

И тут меня словно молнией ударило, я подскочила, отчего ощутила резкую боль во всем теле.

– Он жив?

– Жив, – Абигор произнес это так, будто говорил о чем-то мерзком. – Не будь Гадриэль так настойчив, я бы отправил  щенка к праотцам во второй раз.

– Почему тебя это так бесит? – сейчас я почувствовала облегчение и снова легла на перину. – И почему я здесь?

– Я отвечаю за тебя головой. И мне совершенно не хочется лишиться ее из-за того, что ты решила… – но тут он замолчал, а потом резко сменил тему. – Как себя чувствуешь?

– Хорошо. Скорее даже прекрасно.

– Не ври.

– Тебе этого не понять, демон из Ада, – усмехнулась я. – Я счастлива, я готова парить над землей, ведь он жив. Все остальное фигня.

– Какая же ты дура, – сейчас Абигор, если можно так выразиться, схлынул, вернул себе человеческий облик. – Ты хоть понимаешь, что перенесла?

– А разве это важно? Я же живая.

– Ты нарушила баланс своих сил, но это ерунда по сравнению с воскрешением. Ты посмела уподобиться Отцу, а значит, скоро вся небесная армия придет по твою душу. И будут они преследовать тебя до тех пор, пока не сотрут с лица земли. Вся наша миссия покатилась псу под хвост, все, за что мы боролись последние годы – все пошло прахом. Теперь ни я, ни Гадриэль не сможем обеспечить твою безопасность в полной мере. Отныне нам придется скрываться, переезжать с места на место, пока ты не достигнешь нужного возраста.

– Что за бред?

И тут Абигор снова посерел,  что означало одно – он в ярости. Демон вскочил, буквально подлетел ко мне, еще бы чуть-чуть и схватил за горло, но все же сдержался.

– Еще одно слово и я…

– Что ты? – честно говоря, плевать я хотела на его угрозы, все равно он мне ничего не сделает. – Ну вот, что?

– Не беси меня, девочка.

Но я решила поступить еще более необдуманно, чтобы окончательно выбить его из колеи. Я обняла его, прижалась всем телом, повисла на нем, как беспомощный котенок на своем хозяине.

– Спасибо тебе.

И Абигор действительно обалдел. Сидел как статуя, кажется, даже не моргал. А спустя пару минут прошептал:

– Отпусти.

На что я замотала головой и прижалась еще крепче. Вроде и хотелось мне его побесить, но в то же время мне желалось обычных объятий. «Обнимашки» – они такие, лучше любого лекарства.

– Повторяю в последний раз, отпусти, – уже без прежнего раздражения произнес демон.

– Ты совсем чурбан бесчувственный, да?

– Да.

И в этом коротком слове я «услышала» его улыбку.

Точно! Обнимашки творят чудеса.

Когда отпустила Абигора и в очередной раз улеглась, поскольку физически чувствовала себя хуже некуда, принялась рассматривать седые пряди, которые теперь венчали мой левый висок.

– Выходит, воскрешая других, я сама слабею?

– Ты не просто слабеешь, ты умираешь. Как я уже говорил, воскрешать может только Отец. Ты же получила эту способность по велению неведомых нам всем сил, но Вселенная понимает, что этого не должно быть, поэтому, скажем так, ограничила твои возможности. Даруя жизнь, ты отдаешь свою. Если бы я не оторвал тебя от качка, ты бы умерла. И пусть эти седые волосы отныне служат  тебе напоминанием.

– Я хочу увидеть его. Хочу убедиться, что с ним все в порядке.

– Убедишься. Перед отбытием. Твое время здесь истекло.

– А как же детдом? Документы? Как же мое будущее?

– Пора расстаться с этой пресловутой реальностью. Ты существуешь вне земной системы, тебе не нужны документы. Точнее, они-то у тебя будут, но лишь как фикция.

– Значит, это конец?

– Смотря как посмотреть. Конец ли жизни в ужасных условиях? Да, конец. Конец ли нищете и постоянной нужде? Да, конец.

– Что будет дальше?

– Мы постараемся всеми силами защитить тебя от гнева Отца, постараемся дать тебе знания. Затем, лично я, намереваюсь убить Гадриэля и вернуть тебя отцу, – довольно усмехнулся Абигор.

– А кто сказал, что я позволю тебе это сделать? – улыбнулась в ответ я.

 

Глава 20

Прежде чем покинуть Жупровицу… Блин, даже звучит смешно… В общем, мне было важно увидеться с Димкой и по возможности Геликом. Я просто не могла исчезнуть, молча. Не имела права.

К полудню Абигор проводил меня в казармы, где я тихо собрала вещи. Все уместилось в рюкзак, поскольку взяла только самое необходимое и самое любимое, а точнее свитер в ромбик, подаренный Леночкой сарафан, две пары казенного нижнего белья и так по мелочи. А главный комплект одежды был всегда на мне: джинсовые бриджи, которые когда-то были полноценными джинсами, майка с выцветшим фото Горшка[9] и клетчатая рубашка, обвязанная вокруг талии.

Демон тем временем на удивление быстро и спокойно решил вопрос с моим опекунством. Кто бы мог подумать, Абигор стал моим опекуном! Гадриэль сначала возмущался, но потом сдался. Хотя, мне куда приятнее было бы существовать под опекой ангела, нежели хладнокровного исчадия Ада.

События развивались настолько стремительно, что я даже не успела ничего осознать.

Пока эти двое о чем-то спорили, стоя возле машины, я смотрела на ветхое здание, в котором провела столько лет, которое было мне и домом, и тюрьмой одновременно. Неужели все? Ведь так не бывает! Не может все измениться в одночасье! Я привыкла подходить к жизни с точки зрения логики. Но с появлением моих новых надзирателей логика полетела ко всем чертям. И чувства-то неоднозначные. Вроде я и хотела поскорее сбежать отсюда, однако перспектива скитаний в компании двух совершенно ненормальных чуваков меня пугала. Чего от них ждать? Куда они заведут меня? Хотя о чем это я? Главное ведь совсем в другом! Что будет с Димасом и Гелом? Или им без меня будет только лучше?