Текст книги "Наследница"

Автор книги: Лора Вайс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 52 страниц) [доступный отрывок для чтения: 19 страниц]

– Что привело тебя? – чуть слышно спросила дева.

– Даже в моем существовании случаются такие периоды, когда хочется быть с кем-то рядом.

Елейла тогда приподнялась и легла головой ему на грудь. И вдруг на нее снизошло умиротворение.

– Отец даже более жесток в своих наказаниях, чем я – обреченно произнес Люцифер и накрыл ладонью ее голову. – Я наказываю грешников болью телесной, демоны терзают их снова и снова, но Отец заставляет страдать иначе. Он даровал нам чувства, а чувства – это самая изощренная пытка, коей только может подвергаться душа. Чувства бессмертны, как и мы. Они лишь меняют свое направление.

Для Елейлы отчасти его слова прозвучали как признание, она прекрасно понимала сатану, ибо испытывала то же самое.

– Но иногда чувства исцеляют, – она подняла голову и посмотрела ему в глаза.

– Нет, не исцеляют.

– Позволь доказать обратное.

Дева подалась к нему и поцеловала, в это мгновение трещины на руках Люцифера затянулись, а во взгляде снова появился блеск.

– Вот видишь, – прошептала ему на ухо Елейла.

  Тому удивился и сатана, поскольку еще не случалось подобного. Ни одна демоница или падшая не могли влиять на него столь сильно.

Люцифер этой ночью проявил ласку и нежность, он искренне доказал ей, что впал в самое пагубное состояние, которое только могут вызывать чувства – в зависимость. И с каждым поцелуем, с каждым касанием ее тела к нему возвращались утраченные силы. А дева в свою очередь ощутила небывалую легкость, коей ей так не доставало. По воле Отца они стали наказанием и отрадой друг для друга.

Наутро дева проснулась одна. И стоило ей подняться с кровати, как снова внутри возникло легкое жжение. И чтобы хоть как-то справиться с болью, Елейла провела несколько часов, лежа в  ванне наполненной ледяной водой. Буквально заморозив себя снаружи, получилось погасить жжение изнутри. Но скоро покой нарушил Ваалберит, он донес, что в зале ее ожидает Абигор и желает немедля поговорить.

Пришлось собраться и отправиться на встречу. Падшая явилась в зал казармы и еще некоторое время ждала, когда Абигор соизволит произнести хоть слово. А демон все сидел за столом и молчал, выглядел он уже куда лучше, нежели в самые первые мгновения, после избиения. Наконец-то Абигор пошевелился и поднял тусклый взгляд на нее:

– Я хотел поблагодарить тебя.

– Не нужно, – отмахнулась падшая. – Благодари хозяина своего, он вернул тебя, не позволил твоей сущности перевоплотиться.

– Не за то.

– За что же?

– За то, что не бросила на земле.

– Я говорила тебе однажды, мы не враги. Но и не друзья. Будь на твоем месте любой другой демон – добила бы, но не тебя.

И тут случилось самое ужасное, боль и жар возникли неожиданно, изо рта Елейлы тут же повалил дым. Дева согнулась и упала на колени, чем ввергла демона в состояние шока. Абигор поспешил, насколько это было возможно в его состоянии, к ней, подхватил под руку и попытался поднять:

– Что с тобой?

– Ничего, – сквозь боль просипела она. – Как видишь, даже демонам случается страдать в геенне.

– Ты мне зубы не заговаривай. Ты сейчас сгоришь изнутри, посмотри на руки.

И действительно, на руках проявились вены с практически кипящей кровью внутри, а скоро и глаза девы приобрели багровый оттенок, ее тело начало дымиться. Абигор немедленно созвал воинов и приказал отнести падшую к ваахам, сам же поспешил к сатане.

Ваахи уложили ее на алтарь, один из старейшин призвал демона, что изрыгал холод. Двухметровый демон с абсолютно белой кожей и голубыми светящимися глазами возник из ниоткуда, стоило ему приоткрыть рот, как оттуда тут же вырвался поток ледяного воздуха. Он подошел к алтарю и положил руку деве на грудь, Елейла мгновенно покрылась ледяной коркой, из-под которой послышалось шипение. Вены на ее руках пропали, глаза приобрели прежний цвет.

– Ваша демоница так долго не протянет, – гортанным голосом произнес демон. – Либо я заморожу ее, либо она сгорит.

В это время старый ваах встал в изголовье, взял в руки древнюю книгу, и хотел было зачитать одно из посланий древних демонов, как остальные его остановили:

– Она не больна, – сказал один из них. – Здесь другое. Нам нужен Владыка и как можно скорее.

Когда старый ваах посмотрел на деву, то его седые брови поползли вверх от удивления. Тогда как все тело падшей было покрыто ледяной коркой, в области живота лед таял, а кожа продолжала гореть.

Люцифер с Абигором не заставили себя долго ждать, оба вошли в залу с озабоченными лицами и немедля проследовали к алтарю:

– Что произошло? – спокойно спросил сатана, но при этом бросил яростный взгляд на старшего из ваахов, отчего тот сразу засуетился.

– Произошло нечто удивительное. Ваша демоница ждет ребенка.

– Что за околесицу ты несешь? Какой еще ребенок?

– Тут, хозяин – зловеще усмехнулся старец, – вам лучше знать, какой ребенок.

Тогда Люцифер подошел к Елейле еще ближе и посмотрел ей на живот. И взгляд сатаны дрогнул от увиденного, ибо живот падшей был освещен оранжево-красным светом изнутри, а в центре этого источника света, как в ореоле покоился эмбрион трех-четырех месяцев от роду. Каждый из стоявших рядом видели это, поистине, чудо. Свет то мерк, скрывая дитя от глаз, то становился ярче, снова и снова являя создание взорам смотрящих.

– Этого не может быть, – замотал головой Люцифер. – Меня лишили права продолжать свой род, это не мой ребенок.

– Насколько нам известно, – начала скрипучим голосом еще один из старцев, – столь особенные дети появлялись не просто так. Они посланники, на них возложена особая миссия еще до рождения. И только представьте, Владыка, какие великие дела вы сможете вершить с помощью этого дитя, если оно, конечно, ваше.

– И как же проверить? – с недоверием спросил Люцифер, глядя на падшую.

– Проверить можете здесь и сейчас. Всего-то, положите руку ей на живот и если дитя ваше, оно захочет пообщаться, – усмехнулся он.

Сатана неуверенно протянул руку и аккуратно приложил ладонь к животу Елейлы. И ваах оказался прав. Свет тут же вспыхнул, затем сменил окраску с оранжево-красного на сине-черный, а Люцифер сам того не желая явил свою суть.

– Вот, – довольно кивнул ваах, – это бесспорно ваш отпрыск.

Но Владыка скривился и отошел от алтаря.

– Этот ребенок носитель божьей искры, в нем сошлись и тьма, и свет. И неизвестно, чего больше. Слишком велик риск, – Люцифер вернул прежнее самообладание. – Что с Елейлой? Почему ее тело горит?

– Ангелы не рождаются в Аду, а поскольку дитя наполовину ангельских кровей, то часть его души противится, страдает, чем причиняет ответные страдания и матери. Ребенок и смог бы выжить, все-таки темная сторона поддерживает его, позволяет расти и развиваться, но вот демоница уже не обладает такой силой, она была изменена и ее тело отныне принадлежит Преисподней. Ко всему прочему ребенок также родится здесь слабым.

– Выходит, ее тело не приспособлено к тому, чтобы выносить такого ребенка.

– Увы, но нет.

– И как быть?

– Мы можем извлечь дух дитя и передать его земному носителю. Земля – пограничная территория, там сходятся потоки света и тьмы. Найдем подходящую беременную, она сможет его выносить и родить, в конце концов, мы ей незримо поможем. Организм, конечно, износится, придет в негодность, но что для вас одна жизнь человека, главное ваш ребенок родится целым и невредимым. После рождения мы уничтожим его светлую сторону, и дитя сможет жить на своей законной земле, здесь.

– А Елейла? Мне важно услышать от тебя, старое ты отродье, – прошипел сатана, – что будет с ней?

Тут ваах с досадой поджал губы, отчего те вытянулись в тонкую нить:

– Ее нам не спасти, – пробубнил он. – Божья искра останется в ней и убьет в любом случае. Даже вы не в силах справиться с такой энергией. Я же говорю, дитя… Оно важнее, оно обладает невероятной силой. Сконцентрируйтесь на нем. Ребенок поможет вам восстать из пепла, поможет всем нам в борьбе с Отцом. И решение нужно принять как можно скорее, времени у нас почти не осталось. Не извлечем дух, потерям обоих.

– Елейла сильная, она сможет справиться.

– Не сможет, – продолжал настаивать ваах. – Энергия ребенка сейчас неуправляема и обладает большой мощью, дитя будет сопротивляться до последнего, поскольку страдает.

– Я решу эту проблему. А пока пусть Хайл продолжает охлаждать ее.

– Что вы задумали? – не зря ваах насторожился, ведь было одно решение, которое спасло бы деву, но то решение шло вразрез со всеми убеждениями Люцифера и его верноподданных.

– То уже не ваша забота. Ваша задача – всеми возможными и невозможными способами поддерживать в ней жизнь. И если не справитесь, я подвергну вас таким мукам, коих еще не знала Преисподняя. Абигор? – повернулся он к главнокомандующему. – Мы отправляемся немедленно.

– Слушаюсь! – склонил голову демон.

И двое покинули залу.

 

Глава 16

Мы с Геликом с самого утра ждали Димона в его доме. Ребята из детдома доложились, что он должен приехать к десяти. Честно говоря, я себе места не находила. Все ходила из угла в угол и как ненормальная передвигала стул, все-то мне казалось, что он не на месте.

В голове образовалась каша из мыслей. С одной стороны, я была счастлива, узнав о его столь скором возвращении, но с другой стороны… Как-то не укладывалось все это. Просто так из армии не отпускают.

И только Гел сохранял спокойствие, хотя то было не спокойствие, а состояние нирваны, куда он успел улететь еще с ночи, поэтому сейчас сидел на диване и смотрел в одну точку. Еще спустя минут десять  все-таки очнулся:

– Да не суетись ты, успокойся. Приедет сейчас Димас.

– Это тебе бы немного поволноваться. Сидишь, блин, тут как пень с глазами, – рассерженно фыркнула на него. – Когда уже мозг включишь и прекратишь гробить себя.

– Как захочу – сразу брошу, у меня все под контролем.

Я лишь отмахнулась от него, надоело!

 Ну, ничего! Димон приедет и наведет порядок. Как же я счастлива, мой большой медведь уже скоро будет здесь.

Еще через полчаса за окном послышался звук мотора. Тут уже поднялся Гел, и выглянул за дверь. Старенький уазик, кряхтя и подпрыгивая на колдобинах, ехал в нашем направлении. Ржавое ведро остановилось у калитки, и в окне я увидела лицо Димаса. Это он! Но что-то друг не торопился выходить, вместо него первым вышел водитель, молодой парень в военной форме. Солдат облокотился на забор и прокричал нам:

– Кто приходится родственником Дмитрию Страхову?

– У него нет родни! – крикнул в ответ Гел и пошел к калитке.

Следом увязалась и я.

– Мы его друзья по детдому, – продолжил Гелик.

– Чо, родни совсем нет? – нахмурился парень.

– Неа, – помотала я головой. – А что? Без родственников из машины не выпустите?

– Да контуженный он, еще и покоцаный, – пожал плечами солдат. – Мне-то как-то до лампочки, просто в госпитале дали приказ передать родне в руки, но если таковых нет. То…

– Как контуженый? – у меня в этот момент аж в висках застучало.

А Гелик сразу пошел к машине, открыл дверцу и застыл. Я лишь видела побелевшее как лист бумаги лицо друга. Сейчас мной завладел страх, я хотела подойти к авто, но ноги отказывались слушаться.

– Выгружайте его, – недовольно буркнул парень. – Мне еще почту везти в соседнее село, а это сто километрах отсюда.

Ничего не поделаешь, кое-как справившись с оцепенением, я все-таки на трясущихся ногах подошла к машине и заглянула в открытую дверцу. На сидении сидел Димон с блуждающим взглядом и без ноги! Без ноги!!! Не может быть, Господи! Без правой ноги!

Я бросилась к нему, начала обнимать, но Димас не реагировал, он продолжал сидеть и бесцельно глядеть то вверх, то вниз.

– Димон? – прошептала сдавленным голосом от накативших слез. – Ты меня слышишь? Ну же, посмотри на меня. Дима…

И пока я пыталась растормошить его, Гелик вернулся к солдату:

– Что случилось?

– Там в пакете лежат его документы, прочитаете сами. Я не уполномочен.

Тут я ощутила ярость, ответ этого безжалостного ублюдка буквально взорвал мой мозг! Оставив Димаса в машине, подбежала к солдату и вцепилась ему в рубашку:

– А ну, быстро рассказывай, урод!

Тотчас его глаза округлились, на лбу выступила испарина, рожа побледнела.

– Антихрист! Отпусти! – заорал он как сумасшедший.

– Нет, пока не расскажешь что произошло, буду держать. И держать до тех пор, пока не обделаешься!

Но придурок настолько перепугался, что реально надул в штаны и, что еще хуже, потерял дар речи.

– Да он сейчас коньки отбросит, – стоя у меня за спиной, заключил Гел. – Ты чем его так напугала?

– Рожей своей красивой, – злобно ответила я.

– Рокс, отпусти ты его, пусть валит. Сами разберемся. Он же сказал, документы в машине.

Пришлось отпустить пацана. Он так и стоял, пока мы вытаскивали Димаса из машины, несли в дом. И только когда Гелик еще раз вышел и хлопнул его по плечу – тот очухался. Бедолага помчался к авто будто ужаленный и спустя минуту с диким ревом движка укатил прочь.

А мы усадили Димона на диван, укрыли стареньким одеялом, после чего взяли этот злосчастный пакет и пошли на кухню.

– Ну, посмотрим… Что мы имеем, – тихим  голосом произнес Гелик.

Как выяснилось, в конце первого месяца учений в предпоследний день один из дембелей принес на поле настоящую гранату, типа проучить духов. А когда дембель отвлекся, один из новобранцев возьми и выдерни чеку ради прикола, не знал, что та настоящая. Гранату бросил в своих сослуживцев. Один солдат погиб, второй впал в кому, а Димасу оторвало ногу и контузило, что он теперь никого не узнает, да и себя не осознает по ходу. Вот так глупо и так ужасно.

Следующие два месяца он провел в госпитале. Ногу отняли по бедро, залатали, подлечили и сплавили восвояси.

Нет, нет правды в этом мире, нет справедливости и вообще ничего хорошего нет.  Мне все казалось, что выйду из детдома и вот оно – счастье. А что на самом деле? Димас тоже так думал, в итоге теперь инвалид.

– Слушай, тут целый список лекарств каких-то, – Гелик протянул мне лист бумаги.

Я пробежалась глазами по списку и насчитала пятнадцать позиций, по названиям сразу стало понятно – пилюли не из дешевых.

–  Такие только в городе искать. А даже если и найдем, на какие шиши купим? У меня есть заначка, но ее хватит максимум на пачку активированного угля с анальгином.

– И я пустой.

– Ты-то понятно, почему.

– Ой, вот не начинай. Ок? – скривился Гелик, ему и самому сейчас противно стало, и стыдно. – Я заработаю. И комнату в общаге буду сдавать.

Мы вроде старались не унывать, однако каждый внутри ощущал пустоту. Нам просто не верилось во все случившееся. Я смотрела на Димона и никак не могла принять его, мне казалось, что это не он.

К вечеру, как бы ужасно ни звучало, я с радостью вернулась в казармы. Дом Димаса в одно мгновение из оплота превратился в нечто мрачное и тоскливое, куда больше не хотелось возвращаться, но я понимала, что буду туда возвращаться каждый день, буду делать все, что в моих силах, чтобы вернуть прежнего Димона. 

У входа в детдом меня поджидали двое из ларца. Ангел стоял с опущенными плечами и видом страдающего щенка, которого оторвали от материнской сиськи, ну а Абигор как всегда являл собой абсолютное спокойствие и пофигизм.

– Сочувствую, – стоило подойти, тут же прощебетал Гадриэль.

– Угу, – кивнула я. – Деньги есть?

– Что? – уставился он на меня круглыми глазами.

– Налик при тебе есть?

Ангел сразу принялся шарить по карманам и нашарил около пяти косарей.

– Вот, – протянул он.

– Отлично! Давай сюда, – я выхватила деньги и спрятала в задний карман джинсов. А ты на «сколько» сочувствуешь мне? – посмотрела на Абигора.

– А я тебе не сочувствую, – усмехнулся этот гад.

– Не думала, что демоны такие жмоты.

– Просто не считаю нужным помогать твоему дружку.

– Вот какой смысл от вас? Гадриэль, ты же ангел! Вы вроде как исцелять можете. Неужели ты не в состоянии помочь ему?

– Не имею права, – опустил голову Гадриэль. – У Дмитрия есть свой ангел-хранитель, это его работа.

– Понятно.

Безнадега! Вот то слово, которое стало в моей жизни определяющим. И за что Вселенная нас так не любит?

На следующий день я собрала деньги с наших, даже с одноклассников удалось кое-что вытрясти, добавила к этой сумме свою заначку и «ангельские» деньжата. Всего получилась десятка. И к вечеру отправилась в магаз. Единственным человеком, кому я могла доверить деньги и список лекарств, была Елена, поскольку Колян мог попросту забыть, а Гелик потратить на дурь.

Моя сменщица с мокрыми глазами выслушала печальную историю и пообещала завтра же поехать в город, и купить на что хватит.  А от себя в общую копилку добавила еще тысячу. Все-таки неплохая она, хоть и ворюга.

Конечно же, той суммы, что я собрала, хватила всего лишь на четыре препарата, но и это уже что-то.

 И так потекли дни… Когда я не шла на работу, то шла к Димону. Проводила с ним каждую свободную минуту. Кормила, помогала ходить в туалет, мыла. Гелик заступал на «дежурство» по вечерам, поскольку мне приходилось возвращаться в казармы.

Я постоянно говорила с Димасом, что-то спрашивала, рассказывала о пройденном дне, но он продолжал молчать. Лишь иногда от него можно было услышать угрюмое «да» или «нет». Однажды Гелик уговорил одну врачиху из города, чтобы та приехала и осмотрела нашего друга. Естественно не за просто так, Гел пообещал перекрыть крышу сарая ее родителям, что жили в соседнем селе.

 Тетка въехала как на коне, зашла в дом и, не разувшись, прошлепала в зал. А в тот день шел конкретный такой дождь, так что грязи на улице было в избытке. Нам еще в детдоме четко объяснили, что ходить в грязных ботах там, где ты ешь и спишь – табу, все-таки поломойка тетя Валя лишний раз подтирать за нами желания не имела и за ослушание могла спокойно отходить той самой грязной тряпкой. Что и случалось неоднократно с некоторыми особо забывчивыми.

Врачиха с недовольным видом осмотрела нашу хибару, после чего нехотя села на предложенный мною стул.

– Больного в таких условиях содержать нельзя, – пробубнила она себе под нос.

– Есть еще улица, может туда его? – огрызнулась я.

На мои слова тетка только фыркнула.

– Дайте его выписку из госпиталя.

Я ей передала все, что было. Пробежавшись глазами по бумажкам, она очередной раз скривилась, затем обратила внимание на Димона. Тот лежал и смотрел то в окно, то в потолок.

– Как вы себя чувствуете?

– Норма, – еле выдавил из себя Димас.

– Лекарства принимаете?

– Да.

– Все, что вам назначены?

– Не знаю.

Тогда врачиха посмотрела на меня.

– У нас нет денег на все, что там в списке. На что собрали, то и купили.

– Ну, хоть эти-то он принимает вовремя?

– Да.

– Что ж, этого, конечно, недостаточно. Но… Кстати говоря, ему стоило бы оформить инвалидность и получать пенсию.

Но тут вдруг Димон дернулся:

– Не буду…  оформлять… ничего, – сбивчиво произнес он.

Сейчас даже я обалдела. Димас слушал нас и наконец-то выдал пусть и короткое, но предложение.

– Ваше дело.

Еще минут десять врачиха потратила на осмотр – фонариком посветила во все лицевые отверстия, постучала молоточком по рукам и ноге, проверила состояние швов. Затем чего-то там написала неразборчивым почерком и со спокойной душой удалилась.

Мы с Гелом полвечера убили на то, чтобы расшифровать ее письмена, но в итоге поняли то, что через месяц нам нужно показать Димона самым разным специалистам и сдать анализы.

– И вот за это! – возмущенно потряс бумажку Гел. – Я должен неделю таскаться за сто километров и сидеть верхом на их сарае!

– Да, именно за это.

– А не пошла бы она куда подальше!

– Придется, Гел. Ты пообещал.

– Да, знаю-знаю… Ладно, пойду-ка лучше, притащу воды.

 Когда Гелик отправился на колонку, я подошла к Димасу, села рядом. Полчаса сидела, молча, просто смотрела на него, гладила по руке. Но внутри бушевали эмоции, хотелось, и орать, и рыдать одновременно.

– Почему ты не говоришь со мной? Ведь можешь… – вкрадчиво начала я.

– Не о чем.

– Неправда.  Есть о чем. Не отталкивай нас, мы же хотим тебе помочь. Мы же друзья.

– Именно, – он посмотрел мне в глаза. – Мы друзья… теперь…

– Зачем ты так?

– Жалости… не надо, не хочу.

А у меня потекли слезы. Впервые я не знала, что вообще чувствую. Димон продолжал смотреть на меня, его глаза тоже заблестели, но он сдержался:

– Не реви. Ты не должна… мне.

– Дурак ты! – крикнула, а потом бросилась к нему и крепко обняла.

Рядом с ним мне всегда было хорошо, спокойно… Даже сейчас.

Если бы я могла все исправить. Если бы только могла помочь.

Когда наконец-то отпустила его и поднялась, обнаружила, что Димон спит. И его лицо сейчас было расслаблено, на губах даже улыбка прослеживалась, совсем чуть-чуть. Вот и хорошо. Спи…

 

Послание шестнадцатое

– Красиво здесь, – спокойно произнес Михаил, глядя на храм Василия Блаженного. –  Что послужило причиной столь необычайному месту для встречи? – перевел он взгляд на статного черноволосого мужчину с бледной кожей и необычайно красивыми глазами.

– Причина веская,  – ответил тот и слегка кивнул головой рядом стоящему демону, чем дал понять, что беседа с архангелом  должна состояться тет-а-тет.

Абигор тут же ретировался, как удалился и воин, сопровождающий Михаила – ангел Гадриэль.

– Что ж, коль у нас впервые состоялась встреча, не подразумевающая битвы в конце, то прогуляемся-ка по Александровскому саду.

– Как пожелаешь.

Оба сейчас выглядели обычными людьми, и каждый был одет соответственно своему возрасту, Михаил нарядился в классические черные брюки и белый кардиган, а сатана явился в темно-серых джинсах, в которые была заправлена черная рубашка. Девушки, что гуляли по саду, без стеснения засматривались на красавца из Преисподней, чем вызвали улыбку архангела.

– Так, что же за дело?

– У меня будет просьба к тебе, – насупился Люцифер.

– И ты считаешь, что я откликнусь на нее? – такая дерзость вызвала искреннее удивление у Михаила.

– Да. Покуда говорить мы будем не обо мне, а о твоей ученице. Скажи, есть ли шансы у Елейлы быть прощенной?

– Если ты говоришь о ее возвращении в Небесный дворец, то нет. Ни один ангел боле не встанет с ней рядом.

– Меня интересует возможность ее бытия на земле… И чтобы твой ангел ходил подле нее. До определенного момента

–  Но для чего?

– Ей нужны силы, нужна светлая энергия, чтобы … – тут сатана замолчал, ибо засомневался в своем решении, но спустя пару минут продолжил, поскольку иного выхода все равно не видел. – Чтобы она смогла выносить и родить дитя.

От услышанного Михаил тут же остановился:

– Какого дитя?

– Моего.

– Отец лишил тебя…

– Я в курсе, – злобно усмехнулся сатана. – Но как вы все любите говорить, «пути Господни неисповедимы». 

– Выходит, вот о чем Он говорил, – чуть слышно прошептал архангел. – Что ж, новость воистину шокирующая. Ты же понимаешь, узнай об этом наверху, они сделают все, чтобы не дать этому ребенку родиться. Отчего же ты решился поведать о своем отпрыске мне?

– Елейла боле не в силах нести в себе столь мощную энергию. Ребенок гибрид тьмы и света, и его светлая часть стремительно разрушает Елейлу. Твой же ангел сможет поддерживать ее здесь, на земле. Сможет питать ее, когда в том будем необходимость или же наоборот – забирать излишнюю энергию. А когда ребенок родится, я заберу их обратно.

– Если Елейла и переживет беременность и рождение, то вернется, но дитя – нет. Рожденные здесь, обретают тело земное. И только заслужив право ступить на иную сторону, ребенок сможет покинуть землю. А уж какую именно сторону заслужит – вот главный вопрос.

– Я решу эту проблему. Так что? Могу рассчитывать на твою помощь?

– Я помогу тебе только в одном случае, – присел Михаил на лавку. – Если ты отступишься от дитя. Если дашь ему или ей право выбора.

Люцифер на минуту задумался, все же на кону была жизнь Елейлы, сам ребенок его волновал мало. Сатана, в отличие от ваахов, был против рождения своего отпрыска, его главным намерением было сохранить жизнь Елейле, а ребенка он решил уничтожить сразу после появления на свет, ибо сила,  зарожденная в нем, несла угрозу всем. Столь мощная энергия могла бы привести к рождению третьей стороны извечного конфликта Света и Тьмы.

– Хорошо, – наконец-то кивнул сатана. – Я согласен на твое условие. Дитя будет вне нашей войны и сможет определиться относительно своего будущего.

– И могу ли я тебе верить?

– Не можешь, но придется. Посуди сам, я впервые пришел просить о помощи архангела.

– Знаешь, Люцифер. Я тебе не верю, но помогу Елейле. Она для меня многое значит. И дитя ее – великий дар Вселенной. За него стоит побороться.

На том двое и разошлись.

Сатана вернулся в Преисподнюю. Он сразу же навестил деву и, убедившись, что она еще жива, вернулся в залу, куда позвал Абигора.

– Мне нужно поговорить с тобой. Разговор останется между нами.

– Слушаюсь.

– Ты будешь подле нее. И когда все случится – убьешь ребенка.

– Убить? – впервые демон растерялся. – Но…

– Ты плохо слышишь меня? – исподлобья посмотрел на него сатана.

– Я услышал вас. Приказ будет исполнен.

– Никто, слышишь? Никто не должен знать об этом ребенке. Иначе начнется большая охота.

– Я понимаю.

– Вот и хорошо. Ступай.

Эту ночь Люцифер провел подле Елейлы, он смотрел на нее, однако когда случались всполохи и ребенок являл себя взору, сатана с отвращением отворачивался. Помимо угрозы нынешнему балансу сил, сатана видел в ребенке себя, часть своей личной тьмы, которой делиться не хотел и не имел права.

– Я помогу тебе, – прошептал он. – Ты будешь со мной, пока существует Вселенная.

В этот момент дева открыла глаза и еле слышно произнесла:

– Что произошло? Почему я здесь?

– Ты ждешь ребенка, – и после минутного молчания, продолжил, – от меня.

– Ребенка? – тут же заволновалась падшая, попыталась подняться.

– Лежи, не теряй силы, – уложил ее обратно Люцифер. – Ты не можешь его выносить, не здесь и не сейчас. Но я нашел способ спасти тебя.

– Спасти меня?  А как же?

– Да-да, и ребенка тоже, – еле улыбнулся он. – Я перенесу вас на землю, а воин Михаила будет сопровождать вас до конца.

– Стоит ли так носиться со мной?

– Не спрашивай, если и так знаешь ответ, – коснулся сатана ее лица.

Для Елейлы новость стала откровением, и выбор она сделала сразу. Отец создал ангелов нести мир, поддерживать жизнь, а ребенок – это жизнь вопреки запретам, это ее искупление, подарок Отцу в знак веры в него.

– Но что потом? – падшая посмотрела на него глазами, в которых снова зажглась искра.

– Ты вернешься ко мне.

– А ребенок?

– Он останется на земле. И будет там до тех пор, пока не выберет одну из сторон. Мы не будем участвовать в его жизни, таковы условия соглашения с Михаилом.

– Нет… нет-нет-нет… Я не оставлю своего ребенка. Я его мать.

– Иного выбора нет, – сатана говорил жестко. – Или ты остаешься здесь, и вы оба прекращаете существование, или ты идешь на землю, с ангельской помощью рожаешь, затем оставляешь младенца на попечение небесных воинов, а сама возвращаешься.

– И тебе все равно, что будет с сыном или дочерью?

– Мои настроения здесь уже не играют никакой роли.

Елейла все же приподнялась и посмотрела Люциферу в глаза, спустя пару минут искра в ее собственных глазах погасла, тогда падшая легла обратно:

– Дело не в соглашении, – тихо произнесла она.

– А в чем же?

– Уже неважно. Я устала и с твоего позволения хотела бы отдохнуть.

Люцифер понял, что именно увидела Елейла, хотя он и не стремился скрывать своих истинных желаний, а точнее – нежеланий. Однако теперь дева могла предпринять меры, дабы остаться с ребенком, для чего сатана решил пристроить к ней Абигора.

Уже скоро Елейла в сопровождении Абигора и еще шести демонов рядовых поднялась на землю, в условленном месте они встретились с ангелом Алексием. И когда Абигор убедился, что их сделка имеет силу – рядовые демоны удалились.

Было принято решение спрятать падшую в Сибири, поскольку земля там имела особую силу, и каждый будь то ангел или демон терялся здесь. Трое на рассвете прибыли в Окунево, где Алексий заранее снял небольшой домик на окраине. Дом располагался в самом начале леса и был хорошо спрятан от чужих глаз.

 Оказавшись среди вековых сосен, Елейла сразу ощутила облегчение, она присела на лавку около дома, прикрыла глаза от яркого солнца, что озарило большую часть двора, и принялась глубоко дышать.

– Тебе лучше? – нехотя спросил ангел.

– Если того не желает твоя душа, не говори со мной, – ответила дева.

– Хочу  я или нет, но жить нам здесь не один день, общаться придется.

– Поверь, для исцеления общение мне не нужно. Я привыкла к мраку и оглушающей тишине Преисподней.

– Ты всегда была упрямой, – с усмешкой произнес он. – И не стремилась к остальным, тебе было проще одной, так что, берусь утверждать, одиночество для тебя скорее награда, нежели наказание.

– Теперь  я не одинока, – посмотрела на него Елейла. – Во мне теплится жизнь, бьется второе сердце.