Текст книги "Переиграй судьбу"

Автор книги: Лора Патрик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

Констанс же, напротив, надела старенькие брючки и светло-сиреневую футболку, накинула сверху теплую вязаную кофту, которая была одной из ее любимых вещей, но выглядела далеко не лучшим образом из-за того, что служила много лет. Имидж Констанс мог бы хорошо подойти к интерьеру гончарной мастерской, но это было слабым утешением, в то время как надменный взгляд зеленых глаз леди Берклифф сверлил каждый дюйм ее хрупкого тела.

– Я бы хотел, чтоб ты осталась, Констанс, – попросил Чарлз, глядя на нее в упор. – Нам еще надо кое-что обсудить.

– Уверена, мы сможем поговорить в другой раз. По-моему, в данном случае, трое – уже толпа. – Констанс быстрым шагом прошествовала к выходу, сухим кивком попрощалась с Шарлоттой, и тут ей в голову пришла злорадная мысль. Обернувшись в дверях, Констанс смерила Чарлза томным взглядом и многозначительно произнесла: – И еще раз спасибо за прошлый вечер…

Прежде чем прикрыть дверь, у нее было время заметить легкое удивление, написанное на его лице, а также убийственный взгляд леди Берклифф, пытавшийся пригвоздить ее к стене, словно букашку.

– Констанс! – крикнул Чарлз, догоняя ее в холле. – Позволь мне заехать к тебе, раз нам не дали поговорить сейчас.

– В этом нет необходимости, – сухо отрезала Констанс.

Она чувствовала себя полным ничтожеством из-за того, что позволила вовлечь себя в эту дурацкую игру. Масла в огонь подливало воспоминание о том, с каким презрением разглядывала леди Берклифф ее домашний костюм, ехидно при этом улыбаясь.

– Ты не права! – горячо возразил Чарлз, но Констанс без оглядки шла к выходу.

Она хотела только одного: поскорее добраться домой, где ее ждали Банга и любимая работа.

Когда я леплю вазы или пишу картины, я, по крайней мере, знаю, что делаю. Там все мои эмоции под контролем, думала она, выходя на улицу. Почему же, когда я с Чарлзом, все идет шиворот-навыворот?

– Констанс! – снова окликнул ее Чарлз, продолжая погоню. – Посмотри мне в глаза! – приказал он, преграждая ей путь.

Оборачиваясь, она боялась увидеть высокую фигуру Шарлотты, но дверь в дом была закрыта, и, кроме них, во дворе не было ни души.

– Я все сказала, – отчеканила Констанс, глядя на Чарлза в упор. – Теперь мне надо идти.

– А как же насчет этого? – осведомился Чарлз, кивнув на окна столовой. – Хочешь сказать, тебе не понравилось?

– Вот именно. – Наконец на помощь подоспела запоздавшая гордость, и лицо Констанс стало непроницаемым, как маска. – Не понравилось.

– Понятно. – Голубые глаза впивались в нее, словно лазерные лучи, холодя душу ледяным сиянием.

– Теперь я могу идти? – спросила Констанс, вызывающе глядя ему в глаза.

– Ну разумеется. – Он сделал шаг назад. – Ты всегда можешь уйти…

Ты всегда можешь уйти… – эхом звучали его слова в голове у Констанс. Брак с Робертом был тюрьмой, где каждая ее мысль, каждый поступок подлежал тщательному анализу со стороны мужа. Чарлз имел в виду, что он даст мне безграничную свободу действий в любом виде отношений, которые могут между нами сложиться, будь то дружба или нечто большее. А что, если я стану для него не только любовницей на одну ночь, а еще и спутницей жизни? – размышляла она. Но любить Чарлза и мириться со всеми этими шарлоттами… О нет! Это еще хуже, чем жить с Робертом!

– Прощай, Констанс! – прозвучало ей вслед.

– Прощай, – прошептала она, подходя к машине.

Лимузин Шарлотты стоял буквально в двух шагах, так что, проходя мимо, леди Берклифф не могла не заметить крохотного «остина» Констанс.

Интересно, поймет ли Чарлз, что она помешала нам нарочно? – подумала Констанс. Да какая теперь разница, с досадой решила она, садясь в машину.

10

Вопреки ожиданиям следующие две недели после визита в Стэйн-холл пролетели как один день. Разбитая и подавленная, с небывалым рвением набросившаяся на работу, Констанс почти не замечала, как мчится время. Она придумала себе негласное правило работать не покладая рук от рассвета до заката, и вскоре большая часть готовых заказов, полученных на выставке, заняла достойное место на полках гончарной мастерской. Работа давала Констанс новые силы, возрождала к жизни ее волю, наполняя сердце наслаждением и гордостью за проделанный труд.

По ночам все было иначе…

Первую она провела без сна, проворочавшись с боку на бок в жесточайшей агонии самобичевания и бессмысленных воспоминаний. Едва за окном забрезжил рассвет, Констанс была уже на ногах и, уединившись в тишине мастерской, с удвоенной силой принялась за работу. Но даже изнуряющий труд в течение лишенного всяких развлечений дня не довел ее до полного изнеможения, и следующая ночь оказалась не лучше предыдущей.

Она работала допоздна, выбираясь из мастерской лишь для того, чтобы прогуляться с Банга, и делая это только потому, что «так надо», и спешила вернуться к гончарному кругу.

Она лепила, делала эскизы, ходила в магазин, готовила пищу и гуляла, но все это время ее неотступно преследовало воспоминание о высоком темноволосом мужчине, настоящем красавце, в котором все было совершенно – от корней волос до кончиков пальцев.

Немного полегчало утром третьего дня, когда зашедший поболтать Джеффри упомянул между прочим, что Чарлза вызвали за границу на несколько дней в связи с очень срочным делом.

– Благодаря вам, милая Констанс, он проводит в Суррее больше времени, чем обычно, – глубокомысленно заметил Джеффри, делая глоток ароматного кофе. – Мы уже привыкли, что видим его от силы по праздникам. Старый мистер Стэйн был прирожденным дельцом, Чарлз, видимо, пошел по его стопам.

Констанс рассеянно кивала, думая об Шарлотте. Скорее всего существует другая причина частых посещений Чарлза, размышляла она. Еще бы, эта белокурая бестия знает, как развлечь хозяина Стэйн-холла.

Две недели спустя во время очередного визита вежливости Джеффри принес страшную весть.

– На этот раз я зашел не просто поболтать, – прямо с порога начал он. – Плохи наши дела, боюсь, как бы чего не вышло…

– Что случилось? – спросила побледневшая Констанс. Ей почему-то показалось, что речь пойдет о Чарлзе. – Что с ним?

– Можно, я сяду? А то в ногах правды нет, – попросил Джеффри, и, когда Констанс, пробормотав: «Простите, Джефф, конечно же, садитесь», – придвинула ему стул, озабоченно продолжил: – Он либо умрет, либо беда пройдет стороной. В любом случае всегда лучше перестраховаться.

– Но что я могу для него сделать?! – горячо воскликнула Констанс, проходя в кухню. – Сейчас сварю вам кофе, и вы все-все расскажете.

– Да успокойтесь, на вас же лица нет… А дело вот в чем. К нам поступило несколько заявлений о массовых отравлениях домашних животных, – заговорил Джеффри, облокачиваясь на кухонный стол. – Травят кошек, в основном деревенских. Я знаком со всеми местными садоводами, которые используют стрихнин для борьбы с вредителями, и все они прекрасно знают, что это смертоносный яд, и пользуются им с предельной осторожностью. Но либо кто-то что-то не учел, либо…

– Что?

– Либо у нас завелся псих, – закончил Джеффри. – Кто-то, ненавидящий кошек, а может, и собак. – Чудаков и в деревнях хватает…

– И собак… – повторила Констанс. Ее нервы были натянуты как струна. – Вы считаете, в следующий раз он примется травить собак?

– Не стану ничего утверждать, но, пожалуйста, будьте осторожны, – попросил Джеффри. – Всякое бывает. Смотрите за Банга в оба, когда спускаете его с поводка, не позволяйте ему рыться в земле и есть всякую гадость. Коты любят копаться в отбросах, и те, кто отравился, виноваты сами, что оказались в ненужное время в ненужном месте. Иногда такое случается.

– Каковы симптомы? Ну, в случае чего… – нервно спросила Констанс. – Как я узнаю, что он…

– О, узнаете без труда! – Джеффри горько усмехнулся. – У животного начинаются спазмы, оно выгибает спину, задирает голову и падает на живот.

– А как его спасти?

– Никак, Констанс. – Джеффри сокрушенно покачал головой. – Одна надежда, что вы успеете вовремя доставить собаку к ветеринару, а тот введет ему антидот. Но это вряд ли поможет, если яд уже распространился по организму. Впрочем, я уверен, что с Банга ничего страшного не произойдет, беспокоиться не следует, однако будьте внимательны.

Но Констанс беспокоилась, и сильно.

В течение нескольких дней после визита Джеффри она не спускала Банга с короткого поводка, что было воспринято собакой как оскорбление. В течение дня он привык выбегать из дома, когда захочется, а теперь, запираясь в мастерской, хозяйка сажала под замок и его, вынуждая любоваться красотами заливных лугов через стекла высоких окон.

Тот факт, что две кошки, которые, по словам Джеффри, были отравлены, жили в частных коттеджах между деревенькой и домом Констанс, а остальные – в деревне, вкупе с предположением, будто Банга может съесть какую-то дохлятину, а до ветлечебницы она быстро не доберется, вынуждал Констанс быть предельно внимательной.

Однако прошла неделя, и, поскольку новых случаев отравлений зарегистрировано не было, Констанс потихоньку расслабилась, открывая днем двери мастерской и зорко наблюдая за Банга.

Однажды во время очередной длительной прогулки одиночество Констанс прервало настойчивое лошадиное ржание. Сидя на травянистом пригорке под тенью старого дуба и наблюдая, как Банга носится по мелководью, распугивая рыбу, она подняла голову и увидела Чарлза.

На Констанс было длинное оранжевое платье, и это яркое пятно на фоне темной зелени речных берегов не могло остаться незамеченным. Чарлз махнул ей рукой, она нерешительно помахала в ответ, а потом, когда его лошадь пустилась рысью в ее сторону, Констанс поднялась на ноги и стала смотреть, Как приближается Чарлз.

Выглядел он превосходно. Констанс не собиралась разглядывать его, ведь она никогда не делала этого по отношению к мужчинам даже до замужества, но здесь была беспомощна, как ребенок. Чарлз был одет продуманно небрежно, словно вельможа, задумавший прогуляться верхом по своим бескрайним владениям. На нем были темно-синие джинсы и хлопчатобумажная блуза с глубоко расстегнутым воротом. Он выглядел подтянутым, сильным и – судя по тому, что застыл в нескольких ярдах от Констанс, – несколько сдержанным. Учитывая прощание во время их последней встречи, его сдержанность была вполне объяснима.

– Привет. – Он даже не улыбнулся.

– Здравствуй. – Она не улыбнулась тоже.

Жеребец неуверенно топтался на месте, скосив круглые от ужаса глаза на Банга, который оставил в покое рыб и занял оборонительную позицию возле ног своей хозяйки. Чарлз быстро спешился, успокоил рычащего Банга, погладив пса между ушей, и, обратившись наконец к Констанс, весело сказал:

– Он меня боится.

И не только он, хотелось добавить Констанс.

– Я отошлю его обратно в водичку, пусть успокоится, – предложила она, радуясь возможности прервать диалог голубых глаз Чарлза со своими карими.

Боже, ну почему мне выпало влюбиться в самого потрясающего мужчину планеты?! – в отчаянии спрашивала себя Констанс, загоняя Банга в воду. Почему я не встретила обычного парня, который подстригал бы по воскресеньям газон перед домом и раз в месяц вывозил бы меня на обед! Сперва Роберт, теперь Чарлз… Может, я сумасшедшая?

– Как твои дела? – Чарлз привязал лошадь к стволу дуба и присоединился к Констанс. – Ты, кажется, похудела.

– Правда?

Интересно, он считает меня стройной и соблазнительной или просто тощей? – гадала она.

– Но ты, кажется, тоже сбросил вес, – сказала Констанс, присаживаясь рядом с ним на траву.

– Еще бы! Сделки на миллионы, жизнь на острие ножа – сама знаешь, каково это!

Он издевается?!! – подумала Констанс, хотя его загорелое лицо оставалось бесстрастным. Поймав ее осуждающий взгляд, Чарлз хитро усмехнулся:

– На самом деле мне пришлось много судиться, – объяснил он. – Хочу в будущем больше времени проводить в Англии, а дела за рубежом требуют постоянного контроля. Вот и проходится разрываться на части.

– А, понимаю, – протянула Констанс, подумав о Шарлотте.

Интересно, это из-за нее Чарлза так тянет к родным берегам? – размышляла она, вспоминая их совместную фотографию на первой полосе столичного издания. Что ж, леди Берклифф красива, умна, богата, хорошо воспитана… Лучшей хозяйки для Стэйн-холла не найти.

– А помнишь, как ты читала мне нотации насчет разницы между цинизмом и жизненным опытом? – тихо спросил Чарлз, когда пауза в разговоре достигла критической отметки.

– Я вовсе не читала тебе нотаций! – ощетинилась Констанс, морщась при мысли о том, что в тот раз произвела на Чарлза неприятное впечатление. – Я просто выражала свое мнение, вот и все.

– И весьма горячо, если мне не изменяет память, – заметил он.

– Есть вещи, которые мне по-настоящему дороги.

– У меня тоже, – оживился Чарлз. – Вот, например… – Он вдруг резко умолк. – Прости за очередную попытку вызвать на откровенность.

Констанс сидела очень прямо, стараясь не смотреть на Чарлза, ощущая его волнение каждой клеточкой своего тела. И тут она допустила ошибку, повернув голову в его сторону, и эмоции, долго копимые в глубоком сосуде истосковавшейся души, с неистовой мощью хлынули через край.

– Я так скучал по тебе! – воскликнул Чарлз. Его голос звучал нежно и чуть заметно дрожал. – Даже больше, чем ты можешь представить!

Нет, нет! Замолчи! – взмолилась про себя Констанс. Не обманывай меня!

– Не нашлось занятий поинтереснее? – Она хотела облить его презрением, а получился еле слышный жалобный всхлип.

– Представь себе, нет, – просто ответил он, а когда Констанс сделала вид, что собирается встать, его голос зазвучал более уверенно, и Чарлз схватил ее за руку. – Тебе придется выслушать меня, хочешь ты или нет! Я скучал по тебе не только этот месяц, что меня не было в Англии, – продолжал он, игнорируя ее отчаянные попытки вырваться. – С самой первой нашей встречи ты навсегда осталась в моем сердце. Сначала мне казалось, что это всего-навсего физическое влечение, инстинкт, способный либо убить всякий интерес после первой же совместно проведенной ночи, либо перерасти в более сильное чувство. Поэтому мне так хотелось оказаться с тобой в постели, но теперь я понял, что со мной происходит нечто странное…

– Я не верю ни единому твоему слову! – выпалила Констанс, отпрянув от Чарлза.

– А я тебя и не виню, – произнес он, хватая ее за руки. – Мне понадобилось много месяцев, чтобы понять, в чем дело. Так что ты тоже не сразу осознаешь смысл моих слов.

– А как же Шарлотта?

Это безумие, думала Констанс, так я действительно сойду с ума! С другой стороны, неужели не об этом я так страстно мечтала с момента нашей первой встречи? Но в мечтах все было как-то проще… Теперь мечты стали явью, и мне страшно…

Умом она понимала, что Чарлзу нет места в ее жизни, но сердцем хотела только одного: чтобы страстные мечты о нем стали реальностью. Роберт тоже говорил, что хочет ее, что она нужна ему, как воздух, и Констанс поверила, стала его женой, пойдя на поводу у более опытного мужчины. Но на поверку любовь оказалась иллюзией, расшатав ей нервы и сведя в могилу ее первого мужчину.

– Шарлотта? – Чарлз удивленно вскинул брови. – Неужели ты думаешь, что мы?.. Шарлотта дочь одного из друзей моего отца. У нас общая фирма, вот и все.

– Чарлз, я могу быть кем угодно, только не дурой, – обиделась Констанс. – Я видела, как она на тебя смотрит.

– А мне-то что? – рассмеялся Чарлз. – Пусть себе таращится! Говорю тебе: между мной и Шарлоттой ничего нет, и никогда не было. Ради всего святого, поверь мне, Констанс!

– Ты бываешь с ней в обществе, ходишь на обеды…

– Я бываю в обществе со многими женщинами, не только с ней, – вставил Чарлз. – Но посещение ресторанов вовсе не обязывает заниматься со всеми подряд любовью, если ты это имеешь в виду. Последний раз я был с женщиной полгода назад, и, что бы ты ни думала, я очень разборчив в связях.

– Но не так давно ты мне доказывал, что серьезные отношения не для тебя, и я по достоинству оценила твою честность. А как теперь понимать твои слова?

– Я старался не верить своим чувствам к тебе и лгал нам обоим, – признался Чарлз. – Да, до тебя у меня были женщины, много женщин, но теперь все это кажется мне абсурдом. Такого со мной еще не случалось, поверь, Констанс, смилуйся надо мной и позволь объяснить тебе, что к чему. Признаться честно, я не хотел влюбляться, не хотел серьезных отношений. Но чувство сильнее меня, я ничего не могу с собой поделать.

– Ты ничего не можешь знать заранее, – возразила Констанс. – Только что ты сказал, что прошлые связи ничего для тебя не значат. Так где гарантия, что со мной все будет по-другому? Согласись, на сто процентов ты не уверен.

– Я не хочу просто связи с тобой, – процедил сквозь зубы Чарлз. – Мне нужно куда больше. Мы знакомы уже пять месяцев, и я могу сказать это с уверенностью.

Чарлз не делал попыток сорвать с ее губ даже самый невинный поцелуй, и это несколько досаждало Констанс. Она вдруг поймала себя на мысли, что хочет этого больше всего на свете. С другой стороны, попробуй Чарлз ее поцеловать, она немедленно залепила бы ему пощечину.

Что касалось Шарлотты, Констанс ему верила, фактически она слепо верила каждому его слову, ведь Чарлз умел убеждать. Но повстречайся они пять или хотя бы три года назад, все было бы иначе. Теперь другие времена, и эта неизвестно откуда взявшаяся любовь погубит их обоих.

– А я против наших отношений, какой бы характер они ни приняли, – твердо сказала Констанс. – Прости, Чарлз, но это правда.

– А я не верю, – спокойно ответил Чарлз. – Не надо мерить всех мужчин одной меркой, Констанс. Я не такой, как твой муж.

– Что?! – Констанс вскинула голову.

– Что бы он с тобой ни сделал, Роберт – глупец, не сказать бы еще хуже… Я не похож на него, я не заставлю тебя страдать.

– Ты не понял, – покачала головой Констанс. – Что бы ты ни думал, ты ошибаешься.

– Так разъясни! – воскликнул Чарлз, теряя терпение. – Объясни мне! Скажи, чего ты боишься?

– Не могу.

Как это могло случиться? – спрашивала себя Констанс. Почему все произошло так быстро? Пять минут назад мне было спокойно и легко, но стоило появиться Чарлзу, как все пошло кувырком. Вроде бы солнце по-прежнему светит, река течет, птицы поют… Она вдруг нахмурилась, почувствовав, как тонкая игла смутной тревоги безжалостно впилась в самое сердце. – Банга… Где Банга?!!

– Где Банга?! – закричала она, вскакивая. – Банга! Банга! – звала Констанс, но пес не появлялся.

– Да чего ты так переполошилась? – спросил Чарлз, тоже вставая. – Бегает где-нибудь твой Банга, ничего с ним не случится. Появится через минуту, не переживай.

– Ты не понимаешь! Кругом полным-полно стрихнина! Ему нельзя «бегать где-нибудь», – передразнила она Чарлза. – Пожалуйста, помоги мне! Найди его, Чарлз!

– Какой еще стрихнин? Ты о чем?

– Разве Джефф тебе не рассказывал?

– Я вернулся домой вчера ночью, а сегодня рано утром поехал на прогулку. Так что история со стрихнином?

Констанс вкратце пересказала ему все, что узнала от Джеффри, и, внимательно выслушав ее сбивчивую речь, Чарлз решительно произнес:

– Значит так. Продолжай звать пса, и как можно громче, а я оставлю Нарцисса на привязи и отправлюсь на поиски пешком.

– Куда ты пойдешь? – Она едва успела поймать уходящего Чарлза за рубашку, которая легко выскочила из джинсов, немало смутив Констанс.

– Последний раз я видел Банга, когда тот копошился вон там, – с этими словами Чарлз показал в сторону полей, туда, где река неожиданно круто изгибалась и исчезала из вида на несколько миль. – Значит, надо идти в этом направлении.

– Я пойду с тобой…

– Не надо, – твердо остановил ее Чарлз. – С таким же успехом он мог отправиться и в противоположную сторону, и к дому, так что ты должна пойти назад и постоянно выкрикивать его имя. Поняла? И еще, – добавил он, крепко сжимая плечи Констанс, – шансов, что Банга наестся отравы, один на миллион. Я согласен с Джеффом: раз в течение последних двух недель ничего нового не сообщалось, значит инцидент исчерпан. Кто-то допустил ошибку, но теперь кошмар уже позади.

– Но ты же не знаешь этого наверняка! – Она была не в состоянии здраво оценивать свои слова и мысли. – Если кто-то когда-то разбросал стрихнин по полям, яд может до сих пор находиться где-нибудь рядом. А если Банга уже съел какую-нибудь дохлую мышь, отравленную стрихнином? Ведь собаки любят подбирать всякую гадость…

– Замолчи! Этим ты ему все равно не поможешь. – Чарлз слегка встряхнул ее. – Ты меня слышишь, Констанс? Соберись и продолжай звать Банга. С ним ничего не случится, я тебе обещаю. Стрихнин можно получить только с разрешения химической лаборатории, и, если бы кто-нибудь вознамерился истребить всех домашних животных, хотя бы одна-две собаки отправились бы на тот свет вместе с кошками.

Его доводы звучали весьма убедительно. Констанс попыталась успокоиться и взять себя в руки.

Но куда подевался Банга?

– Итак, продолжай звать его, а я вернусь на это же место через несколько минут. Хорошо? – быстро проговорил Чарлз. – И гляди в оба!

– Хорошо.

Прежде чем уйти, Чарлз запечатлел на ее губах легкий, успокаивающий поцелуй, после чего погрузился по колено в воду и перешел вброд на другой берег реки.

Констанс услышала, как Нарцисс недовольно зафыркал, видя уходящего хозяина, и поспешила по направлению к дому, непрестанно подзывая собаку.

Банга, Банга, где же тебя носит? – изводила себя Констанс, вытирая невольно подступившие слезы. Только бы ты ничего не нашел, только бы не съел…

Не прошло и двух минут, как до нее долетел голос Чарлза, звавшего ее. Не то чтобы в нем был оттенок паники или беспокойства, но что-то показалось Констанс не совсем обычным.

Она пустилась бегом обратно по тропинке, которая шла вдоль берега реки, остановившись только при виде Чарлза, идущего ей навстречу, и Банга, который бежал рядом.

О, с Банга ничего не случилось! – было первой мыслью в ее воспаленном сознании. Он жив, слава богу! Но почему Чарлз идет так быстро? И почему у него такое лицо?

– В чем дело? – издали крикнула Констанс. – Почему ты мрачнее тучи?

Чарлз как раз переходил вброд реку и не ответил на вопрос, но, оказавшись по другую сторону бурлящего потока, поспешно объяснил свое беспокойство.

– Ничего особенного не произошло, только… – Чарлз замялся, а потом сказал, тщательно скрывая волнение: – Когда я его нашел, он как раз доедал какую-то пакость. Дохлую мышь или что-то в этом роде.

– Что же делать? – спросила Констанс бесцветным голосом.

– Не знаю, но, мне кажется, будет лучше, если я отвезу его к Макгиллу, – сказал Чарлз. Макгилл слыл одним из лучших ветеринаров в округе, но его лечебница располагалась примерно в двадцати милях отсюда. – Просто так, чтобы окончательно убедиться. Я поеду полем, так мы доберемся до места быстрее, чем на машине.

– Но ты не сможешь ехать верхом и везти Банга, – возразила Констанс. – Нарцисс вас сбросит, это слишком рискованно.

– Констанс… – Он взял в руки ее лицо, ласково заглянул в глаза и прошептал: – Уверен, все будет в порядке, правда. Если же самое худшее все-таки случилось, медлить нельзя!

Констанс ни за что бы не поверила, что Банга позволит Чарлзу поднять себя на лошадь, если бы не увидела собственными глазами. Она отвязала поводья и долго смотрела вслед удаляющейся троице.

Когда они скрылись из виду, Констанс тяжело опустилась на траву. Столько событий за один день! Чарлз признался, что Шарлотта для него ничего не значит, Банга съел дохлую мышь и, возможно, отравился… Что-то подобное, сродни отчаянию и собственной беспомощности вперемешку с паникой и страхом, она уже испытывала, когда у нее на глазах сбили Роберта.

Войдя в кухню, Констанс остановила свой взгляд на месте возле окна, где уютно примостилась собачья подстилка из мягкой байки, и еле сдержалась, чтобы не заплакать. Банга останется жив, ведь с ним Чарлз, убеждала себя Констанс. Труднее всего было сознавать, что смертельная опасность нависла над дорогим ей существом. Нет, никогда больше не буду ни к кому привязываться, твердила она себе, обхватив руками голову и закрыв глаза. Пусть то, что я испытываю к Чарлзу, похоже на любовь, но если и с ним что-нибудь случится, я этого не переживу.

Открыв глаза, она включила кофеварку и опустилась в кресло у окна, устремив задумчивый взгляд на залитую солнцем поляну. Банга, Банга, Банга… – беспрерывно проносилось у нее в голове.

Констанс как раз приканчивала вторую чашку кофе, когда густую тишину пустого дома прорезал телефонный звонок. Подняв дрожащими руками трубку, она услышала глубокий голос Чарлза, и ее сердце снова забилось в бешеном ритме.

– Констанс? У него ничего нет. Макгилл лично осмотрел Банга и сказал, что ничего похожего на стрихнин в его желудке не обнаруживается. Сейчас Банга делают повторное промывание. Хорошо, что мы обратились к врачу сразу, могло быть и хуже, все-таки он съел какую-то дохлую тварь. Макгилл настоятельно рекомендует оставить собаку в лечебнице для наблюдения, а через несколько часов ты его заберешь. Согласна?

– Еще как согласна! – вскричала обрадованная Констанс. – Спасибо тебе за все, Чарлз! Огромное спасибо!

– Не за что. – Он немного помолчал, а когда приглашения не последовало, решил сам взять быка за рога. – Я мог бы к тебе заглянуть на обратном пути. Хочется рассказать обо всем более подробно.

– О, конечно! К твоему приезду я приготовлю легкий обед. Ничего особенного стряпать не буду, могу угостить только салатом, холодной курицей и круассанами.

Он проскакал верхом несколько миль ради чужой собаки, оправдывалась перед собой Констанс. Обед – самое малое, чем я могу его отблагодарить.

– Превосходно. Я заскочу в Стэйн-холл, оставлю Нарцисса и переоденусь, а потом возьму машину и приеду к тебе. Жди примерно через час.

Повесив трубку, Констанс немедленно занялась самобичеванием. Господи, какая же я идиотка! – думала она, сжимая кулаки. Ведь только минуту назад поклялась не связываться больше с Чарлзом, и вот тебе, пожалуйста! Это какое-то помутнение рассудка… Я же не хочу встречаться с этим человеком, не могу и не буду! А теперь он, вероятно, подумает обратное… Зачем я так поступила, ведь все было в моих руках!

Чарлз приехал к двум часам. Как только ему открыли дверь, по выражению лица Констанс он сразу понял, что в ее настроении произошли какие-то перемены.

– Прими. – Он осторожно протянул бутылку французского вина, стараясь не дотрагиваться до рук Констанс. – Я подумал, нам обоим не помешает стаканчик-другой.

– Благодарю, – сухо ответила она. – Предлагаю пообедать на внутреннем дворике возле мастерской. Этим летом я часто ела за старинным столиком для пикников.

– Да что ты? – Чарлз был счастлив поболтать о пустяках, поскольку бессмысленные разговоры давали ей время расслабиться. – Кстати, Банга шлет тебе горячий привет.

– Странно без него. – Констанс оглядела кухню и выдавила жалкое подобие улыбки. – Особенно здесь, в кухне. Мне почему-то казалось, что тут водятся привидения, хотя днем здесь совсем не страшно.

– А, понимаю… – протянул Чарлз. Их взгляды пересеклись и застыли на какое-то мгновение, пока Констанс не отвела торопливо глаз, а Чарлз продолжил: – Мой дед любил рассказывать всякие истории про свое детство, а тогда в этом домике жил старый мельник. Дом был неотъемлемой частью поместья Стэйнов, и отец моего деда частенько брал обоих сыновей с собой на мельницу. Дед рассказывал, что они очень весело проводили здесь время, играя во дворе.

Констанс обернулась к Чарлзу, заинтересованно слушая, пока тот откупоривал запотевшую бутылку дорогого вина, продолжая при этом говорить:

– Дед рассказывал еще, что мельница была для них с братом неким загадочным и даже страшным местом. Они думали, здесь живут привидения. – Он обернулся к Констанс и снова улыбнулся.

Она осторожно подошла к Чарлзу, наблюдая за тем, как он разливает игристое вино, затем приняла свой бокал и сказала:

– Тогда я хочу на них взглянуть.

– Я тоже, – обрадовано кивнул Чарлз. Он знал, что говорит монотонно, но, похоже, это сработало. Когда он вошел, Констанс выглядела отчужденной, словно находилась в тысяче миль от него. – Дед говорил, что больше всего ему запомнился запах, который шел с чердака, – запах плесени и многовековой пыли. Ну, а мышей там! – Чарлз присвистнул. – Дед рассказывал, что в доме было полным-полно мышей и даже парочка крупных крыс, на которых охотилась кошка мельника.

– О! – воскликнула Констанс, раскрыв полные ужаса глаза.

– Но не волнуйся, грызунов давно вывели, хотя осталась, наверно, парочка летучих мышей, – успокоил ее Чарлз.

Они перенесли еду на улицу, расположившись во внутреннем дворике, и вопреки всем ожиданиям Констанс оказалась способной съесть весь свой обед, и притом с большим аппетитом. Чарлз был интересным собеседником, остроумным и ненавязчивым. Интереснее всего было то, что в течение разговора он ни разу не упомянул о Банга, хотя и обещал поделиться с Констанс подробностями визита к ветеринару.

После обеда она устроила Чарлзу небольшую экскурсию по мастерской, в ходе которой он задавал интересные вопросы, немало удивив этим Констанс.

– А я и не знала, что ты так интересуешься лепкой, – заметила она после вопроса о том, какой сорт глины лучше всего использовать для каждого отдельного вида лепки.

– Я-то нет. То есть не интересовался раньше, – поправился Чарлз. – Но лепкой увлекается человек, которого я люблю, поэтому мне надо знать хотя бы немного о том, что интересует этого человека.

Констанс удивленно уставилась на него, не в силах придумать ни слова, чтобы разрядить напряженную обстановку, а он в ответ на ее замешательство лишь плотнее сомкнул губы.

– Не смей так говорить, – прошептала наконец Констанс, стараясь скрыть еле уловимую дрожь в голосе. – Умоляю, не надо…

– Но почему? – Его дружелюбный тон испарился, как туман над рекой, и Констанс поняла, что все сказанное раньше было ловкой игрой. – Почему, Констанс? Сама знаешь, между нами что-то происходит, и уже давно. Лично я готов признаться в своих чувствах хоть сейчас.

– А я не хочу, чтобы ты признавался.

– Не верю. – С этими словами он взял Констанс за плечи и развернул к себе, чтобы лучше видеть ее лицо, и испытующе посмотрел ей в глаза. – Я тебе не верю, милая, – тихо повторил Чарлз. – Ты, может быть, пока не испытываешь тех же чувств, что и я, но это придет со временем. Твои глаза кричат мне о любви, в то время как губы упрямо несут какую-то околесицу. Я же вижу, что не безразличен тебе. Не знаю, как сильно, но я тебе нравлюсь, это точно, Констанс.

– Нет, я вовсе не…

– Прекрати! – перебил Чарлз, притягивая ее к себе. – Не знаю, что вытворял с тобой муж, но я не такой, поверь.

Его голос слегка охрип и стал более чувственным, что бывало, как отметила про себя Констанс, каждый раз, когда она оказывалась в его объятиях. Чарлз был возбужден, и, хотя и пытался скрыть свое волнение, низкий хриплый голос выдавал его с головой.