Текст книги "Геометрия любви: Банальный треугольник"
Автор книги: Лора Браун
Жанр:
Короткие любовные романы
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)
Глава 6
Страшно открыть глаза.
Тянущее, сосущее чувство одиночества душило, не давало вздохнуть и хоть чему-то порадоваться. Так странно – засыпать, обнимая любимого, а возвратившись в реальность, не находить его рядом.
Тибби лежала одна на диване и едва не плакала. Дэниэл исчез. Она вспомнила его поцелуи, объятия, слова любви… Романтичная барышня, которой, казалось, прежде не было места под оболочкой Железной леди, теперь властно заявила о себе.
Неужели все это… только сон, обман?
Тибби провела рукой по подушкам. Никого.
Повернулась на другой бок, свернулась калачиком. Если раньше она не могла представить, что Дэниэл обманывает, то теперь ей было так же тяжело свыкнуться с мыслью, что все прекрасное кончилось. Сначала трудно поверить, что счастье всей твоей жизни нашлось. И что оно всегда будет рядом. И как же больно выпустить счастье из рук именно тогда, когда оно совсем близко, вот как было сейчас…
– Ты спишь? – шепотом произнес Дэниэл, ставя поднос на столик.
«Спасибо, Господи!» – мысленно поблагодарила Тибби, открывая глаза.
– Уже нет. А может быть, еще нет? – задорно рассмеялась она. Так все это на самом деле! Правда-правда? Слез как не бывало. Она потянулась навстречу любимому.
– Ой! – Тибби едва успела подхватить шелковое покрывало, которое с тихим шуршанием соскользнуло вниз. Тибби чуть покраснела. Потом рассмеялась, удивляясь своей непривычной стеснительности. Затем откинула голову назад, как бы глядя на себя и Дэна со стороны, прищурив глаза, как будто была художником, обозревающим созданный им шедевр. Глаза ее, несмотря на напускную важность и серьезность, смеялись.
Дэниэл не мог оторвать взгляда от прелестного, чуть заспанного лица своей возлюбленной, завороженный видением, он поднял ее на руки и закружил по комнате. Сначала она немного испугалась стремительности движений, закрыла глаза и вцепилась в плечи любимого, но потом, немного освоившись, раскинула руки и отклонилась назад. Ощущение полета было полным. Ей хотелось кричать о своем счастье, и она непременно именно так бы и поступила, если бы не боялась все спугнуть.
Осторожно, как хрустальную вазу, Дэниэл опустил возлюбленную на ковер. Они долго стояли посреди комнаты, прижавшись друг к другу и держась за руки. Сколько прошло времени, они не знали. Дэниэл, заметив, что по спине Тибби пробежала дрожь, поднял покрывало и вернул его на плечи.
– Кофе, наверное, остыл, – вспомнил он.
После легкого завтрака Дэниэл предложил устроить небольшую экскурсию.
– А что я еще не видела в Англии?
Ее собеседник хитро прищурился.
– Дороги, небо, фруктовые сады, дом из красного кирпича и одну очень милую леди. Не памятники покойникам, а настоящую, живую Англию. Экскурсия бесплатная, гид – ваш покорный слуга, отказ приравнивается к… – Дэниэл не успел подобрать подходящего слова, так как Тибби уже начала собираться.
– А эта милая леди…
– Моя тетя Ирэн.
– Угостит нас чем-нибудь английским?
– Ну уж точно не фаст-фудом!
Недалеко от квартиры Дэниэла была парковка, на которой стоял его «рено».
Машина тихонько фыркнула и плавно выехала на дорогу. Ровной лентой потянулось шоссе. Иногда на встречной полосе мелькали автомобили, по мере отдаления от города встречающиеся все реже.
Питер вздрогнул и подскочил на кровати.
– Тибби? – с тревогой и надеждой спросил он. В ответ – тишина. Молодой человек сел и, обхватив голову руками, застонал. Всю ночь напролет ему слышались шаги в коридоре, и он, очнувшись от тревожного сна, брел в холл. Когда это повторилось в десятый раз, сонный администратор осторожно поинтересовался, что побуждает молодого человека в столь поздний час пугать постояльцев. Питер несколько сумбурно, зато с большим чувством вкратце рассказал мистеру Долени о своей проблеме:
– Американка… рыжая… Тибби… не вернулась… вчера… целый день… а я тут… вот.
– Мне кажется, что наилучшим выходом из данной ситуации для вас будет вернуться в свой номер и подождать до утра, – наконец решил Долени. – Мы обязательно все выясним. Вам принести что-нибудь? Чай? Виски? Успокоительное?
Питер отрицательно покачал головой. Мир казался ему ужасным. Душевная боль была вполне осязаема, ощутима физически. Боль эта непосильным грузом ложится на плечи, и от этого спина начинает сутулиться, а голова опускается на грудь.
Следующий день был не лучше. Снова призрак Тибби кружил по комнате: стоит опустить глаза, как она тут же появлялась на пороге, у зеркала, в ванной. Поднимешь голову – никого. Жестоко. Бесконечно больно.
Питер побывал везде. В полиции он добился того, чтобы розыски пропавшей начали немедленно. Ее фотографию, которая всегда была у него с собой, увеличили и передали на посты. Питер хотел, чтобы она попала и на телевидение, чтобы объявили по радиоканалам, напечатали в газетах… Ему велели подождать. Питер бросился обзванивать больницы и гостиницы. И снова везде его ждало сухое, холодное, будничное «нет». Иногда удивленное, потому что администраторы узнавали его голос.
Тибби исчезла бесследно. Питер произносил про себя пылкий монолог – что-то среднее между просьбой и мольбой, обращенной к Богу, к этому страшному городу, ко всем святым и нечистой силе. Верните ее! Только бы все было хорошо! Только бы…
Куда она могла пойти? Ведь она никого здесь не знает. Кроме… ага! Тот врач, брюнет из больницы, она же была с ним, у него дома. Из-за этого и вышла ссора, такая глупая и бессмысленная. Знать бы тогда, к чему она приведет!
Проведя в горестном ожидании большую часть дня, Питер решил действовать. Оставив на столе записку: «Тибби, милая, никуда не уходи! Если ты нашлась, не исчезай! Я виноват во всем, прости, прости, только не уходи!» – он поехал в больницу и подошел к уже знакомой сестре. Правдами и неправдами ему удалось добыть адрес мистера Глэдисона.
Сердце Питера бешено колотилось, когда он вошел в подъезд и поднялся на нужный этаж. Несколько минут он простоял, не решаясь нажать кнопку звонка. Ответа на заливистую трель, замершую в глубине квартиры, не последовало. Питер прислонился к холодной двери. Пропала последняя надежда. Он спустился по ступенькам, вышел из подъезда. Медленно зашагал к гостинице. На душе было скверно и пусто. На столе в номере лежала все та же записка. Тибби не возвращалась.
Дэниэл сбросил газ. Машина медленно подъехала к дому, стоящему немного в стороне от других. О, это не был типичный английский коттедж из тех, что стоят окно к окну ровными рядами!
Тибби подняла голову. Двухэтажное, с большими окнами, низкой двустворчатой дверью, здание, казалось, сошло с открытки прошлого века. Фасад увит диким виноградом. Четырехскатная черепичная крыша, стены из красного кирпича, закругленные углы придавали дому сходство со средневековым замком.
– Вот мы и на месте!
– И я познакомлюсь с твоей тетей, Дэн!
– Ты полюбишь ее, правда. И она тебя. У нее свои странности, но кто не без греха?
– Ведь иначе скучно?
– Конечно!
Подойдя к дому, Дэниэл потянулся к звонку. Но нажать кнопку не успел, так как дверь широко распахнулась.
Тетя Ирэн. Тибби сразу же захотелось добавить «собственной персоной». «Да, очень милая леди», – добавила она про себя после непродолжительного общения с миссис Блейлок. «Чрезвычайно!» Надо ли пояснять, что комплименты были полны сарказма…
Тетя была дамой довольно высокой, почти как Тибби, и весьма ухоженной для своих лет. Макияж в спокойных осенних тонах, глаза цвета кофе – темные, холодные. Ко всему этому можно прибавить настоящую «королевскую» осанку и немного вздернутый подбородок.
Дэниэл хотел привезти свое внезапное приобретение туда, где ему самому всегда было хорошо и спокойно. Этим волшебным уголком с детства был старый дом в Тонбридже. Там он словно попадал в другой мир, мир без стрессов и неприятностей. Так улитка возвращается в ракушку, а страус прячет голову в песок. Естественно, Дэниэл был уверен, что его возлюбленная будет в восторге. Так и получилось. Но он не учел одного – мнения хозяйки заповедного уголка. Впустив гостей в дом, та немедленно отправила племянника мыть руки и переодеваться в свежую рубашку. Перечить ей оказалось делом бесполезным, и Дэниэл решил немного выждать и сделать по-своему. А Ирэн тем временем устроила Тибби экскурсию с допросом. Ответы ее не удовлетворили.
«Все ясно с первого взгляда. Как это он сам не понимает? – думала тетя Ирэн. – Но все же мальчик приехал спросить моего совета. Надо тактично подсказать ему, как с наименьшими потерями выпроводить отсюда эту вульгарную грубиянку!»
В конце концов гостья ухитрилась отвертеться от тети Ирэн под благовидным предлогом. Тибби была несколько раздосадована настойчивостью тети, но не более того. Лезть в голову к миссис Блейлок и перекраивать ее мировосприятие, привычки, характер – нет уж, увольте! Тем более что должны же быть у Дэниэла Глэдисона хоть какие-нибудь недостатки! Пусть в лице эстетствующей тетушки. Не самый худший вариант.
Однако миссис Блейлок занимала более категоричную позицию в отношении американки. Она ждала повода высказать свое мнение о рыжей – ну что за цвет! – подруге племянника. Но случай все не подворачивался. И тут она услышала чудовищный визг.
– Этого мне только еще не хватало! – Ирэн вздрогнула и глянула в окно. Нарушительница спокойствия в тот момент восседала на спине Дэниэла и просто стонала от восторга. – Что подумают соседи? Девчонка целует его на глазах у всего Тонбриджа! Позор! Нет, это невыносимо! Взрослый человек, уважаемый врач, хирург! Рыжая загубит его карьеру! Еще бы в чехарду начали играть! Детский сад!
Наконец взрослые дети взялись за руки и куда-то убежали. Миссис Блейлок только покачала головой. Она подождала несколько минут, но Тибби с Дэниэлом не возвращались. Тогда леди Ирэн надела шляпку с полями и небольшим букетиком искусственных лилий, накинула кашемировую шаль и выплыла из дома. Она теперь точно знала, что делать.
Наконец Тибби и Дэниэл, голодные и счастливые, ввалились в дом. День уже угасал. Нет, не так! Незаметно подкрались на мягких лапках, зашуршали пледом, захрустели печеньем и зашелестели страницами любимых книг. Волшебный день заканчивался не менее чарующим вечером.
К ужину миссис Блейлок не спустилась, сославшись на головную боль. Влюбленные не сильно расстроились по этому поводу.
Маленький каминный зал на первом этаже стал местом поздней трапезы. Атмосфера готовящегося вот-вот произойти чуда окружила двух людей, которые стояли, положив руки друг другу на плечи, прислушиваясь к биению сердец. Они кружились в медленном танце под одним им слышную мелодию…
Несколько светильников освещали их фигуры – сильную, мускулистую и стройную, хрупкую. Ноги утопали в мягком ковре, шаги были бесшумны. К стенам прижались роскошные кресла и диван. Им никак не меньше трехсот лет. Низкий столик, задрапированный тяжелой тканью, настоящий камин, в котором потрескивали дрова, мясо под пряным соусом, вино, фрукты… Дэниэл решил удивить Тибби и добился успеха.
– Потанцуем? Держи руку. Поворот. Ого, не так быстро! Остановились. Выдох.
Взгляды, прикосновения, тихий шепот…
Прерывистое дыхание, пальцы на губах…
Запрокинуть голову, подставив шею для бесконечно долгих и томительных поцелуев…
Мурашки по спине, колени подгибаются сами…
Под лопатками – шелковистый ворс ковра, мешает одежда, скорее, какая горячая кожа…
– Целуй – глаза, плечи, руки! Иди ко мне! Обжигаешь. Дразнишь. Зовешь.
– Я иду!
Кружащий ритм Вселенной. Вечная музыка мира… Пальцы сплелись. Тяжело дышать. Дрожь… Стон… Крик.
Даже не биение, а стук счастливого сердца.
– Где мы? Кто мы? Так будет всегда?
– Я люблю тебя.
Женщина. Богиня. Волшебница. Фея. Счастье. Вера. Жизнь. Кара. Сон. Вздох. Всплеск. Красота. Любовь…
Выдохшиеся, опустошенные и вновь наполненные – двое созданных друг для друга обрели любовь. Огромный ковер сменился более скромным, но значительно более мягким диваном. Тибби уронила голову на грудь Дэниэла. Она все еще вздрагивала всем телом, старалась прижаться ближе к нему, еще ближе. Он крепко обнимал ее, свою любящую и страстную красавицу.
Тибби коснулась губами шеи. Он ответил, проведя теплыми ладонями по ее спине, от плеч до поясницы и обратно. Тибби добралась до его губ. Поцелуй сначала был нежным, затем – страстным, распаляющим. Спина Тибби изогнулась, руки то ласкали лицо Дэниэла, то царапали его кожу, то взлетали вверх, чтобы тут же опуститься вниз… Тибби была нежной и страстной, нетерпеливой и ленивой, но мечтающей о том, чтобы это неземное удовольствие не прекращалось…
Какой короткой оказалась ночь! Вот уже рассвет прогоняет последние звезды. Солнце вряд ли можно назвать звездой влюбленных. Но в маленький каминный зал в Тонбридже оно не могло заглянуть, так как покой влюбленной пары бдительно охраняли тяжелые темно-бордовые шторы с бахромой и кистями. Если бы солнце видело, что происходило здесь ночью, то покинуло бы свой дневной пост, чтобы на правах ночного светила быть ближе к истинной любви.
Глава 7
Еще ночью восторженные любовники перебрались на второй этаж. Она сразу же рухнула на подушки. Дэниэл задержался, чтобы отнести посуду на кухню, а оставшиеся продукты – в холодильник.
Через несколько минут, в спешке расставив тарелки по полкам, Дэниэл забрался под одеяло, которое уже успело согреться от разгоряченного тела Тибби. Полусонная, она потянулась к нему. Дэниэл обнял и ласково поцеловал в висок.
– Я люблю тебя, колдунья моя… Оставайся со мной. Пожалуйста. Я никогда не встречал такую…
Сколько признаний прозвучало в ту ночь, сколько было поцелуев… Засыпали уже под утро, счастливые.
И опять Тибби проснулась одна. Но на этот раз она не расстроилась, а в ожидании «законного» завтрака (непременно в постель!) огляделась.
Комната была небольшая, но казалась просторной – минимум мебели, ничего лишнего, светлые стены. Два окна, легкие занавески, мягкие кресла, стеллажи с книгами, небольшой телевизор. Видно было, что заезжает сюда мистер Глэдисон довольно редко: комната имела почти нежилой вид. Не хватало книжки с закладкой на кровати, беспорядка в шкафу, пары забытых кружек с недопитым кофе на подоконнике…
Захотелось исследовать территорию. В шкафу нашлась старая рубашка Дэниэла. Тибби извлекла ее на свет и решила примерить.
– В самый раз! – довольно произнесла, разглядывая себя в зеркале. – Только немного закатать рукава. – Из Зазеркалья на нее весело смотрело рыжее отражение. Оно было явно довольным и широко улыбалось. Новообретенный наряд очень ей шел. Рубашка в сине-белую клетку доходила до середины бедра, рукава были закатаны по локоть, верхние пуговицы расстегнуты. Очень эротично и трогательно одновременно.
Вот бы Дэниэл увидел ее поскорее! Но он все не шел. Тибби решила потихоньку разведать, куда делся любимый. Она прислушалась, приоткрыла дверь и огляделась. Никого. На цыпочках, бесшумно ступая босыми ногами, пробралась к лестнице и… замерла, услышав трель входного звонка. Тибби мгновенно скрылась за углом. Сердце отбивало чечетку. Ведь это было самое настоящее приключение! Вот только бы не попасться на глаза тетушке Ирэн! Тибби невольно вздрогнула, представив, что могло бы случиться. «Оскар» за лучшую женскую трагическую роль миссис Блейлок был бы обеспечен. Сзади раздались шаги. Тибби обернулась… Уф, показалось!
Нетерпеливая рука снова нажала на звонок. Дэниэл открыл уличную дверь и так и застыл на пороге.
– Можно войти? – уже впорхнув внутрь, спросила для приличия маленькая белокурая женщина, чем-то похожая на малиновку. «Розовая мечта»: шляпка, платье, сумочка и туфли в нежно-розовых тонах.
– Я заметила твою машину, – продолжала щебетать она, – и решила, что просто не могу не повидать тебя! Как долго тебя не было!
– Очень мило, что ты зашла! Останешься на завтрак? Мы как раз собираемся. – Дэниэл в тот момент представлял эталон вежливости.
Тибби, задохнувшаяся от возмущения, ретировалась в комнату. Спустя минуту на пороге появился сияющий Дэниэл. Он подбежал и порывисто прижал ее к себе.
– Ого, мисс Соня, мы даже почти оделись! Спускайся поскорее, я хочу познакомить тебя кое с кем! Жду тебя внизу. – И тут же умчался.
Тибби скривилась: «Ха! Хороша картина! Эта и я – за одним столом!. Хотя… – Тут Тибби просияла. – Она же может оказаться просто его сестрой! Родственников не выбирают…» Тибби натянула платье, порылась в сумочке в поисках косметички, расчески и шпилек. Она хотела предстать перед Дэниэлом (ну и его семьей) во всем блеске.
Появление Тибби в столовой возымело ожидаемый эффект. Глаза Дэниэла расширились, его лицо выразило высшую степень восхищения. Боже, никогда он не думал, что будет обладать такой потрясающей женщиной. Разумеется, он отмечал ее красоту, даже когда разрезал ее испачканные джинсы, но сейчас… сейчас она была великолепна. Бесподобна. Восхитительна. Неподражаема. Королева!
Миссис Блейлок была превосходно воспитана. Она церемонно кивнула вошедшей и поинтересовалась, хорошо ли та спала. При этом у Ирэн лишь чуть вздернулась верхняя губа – не то чтобы презрительно, но все же… Наверное, с возрастом выдержка все-таки слабеет.
Белокурая гостья же, хоть и была из приличной семьи, сдерживать эмоции пока не собиралась. Непосредственность в проявлении чувств была одной из основных ее черт. Только шоковое состояние в данный момент оказывало сдерживающее воздействие. Она лишь сглотнула и сделала неопределенное движение головой.
Тибби поняла, что это успех, и ослепительно улыбнулась всем, чтобы утвердить свою окончательную маленькую победу.
На правах хозяйки дома миссис Блейлок обратилась к возлюбленной племянника:
– Позвольте вам представить мисс Элизабет Дарнелл. Бетти – дочь друзей нашей семьи и добрая подруга Дэниэла. – Умиленный взгляд Ирэн на Бетти словно говорил: «Она едва не стала миссис Дэниэл Глэдисон, и в принципе еще не все потеряно…»
Бетти улыбнулась, как улыбаются девочки из хороших семей, которых воспитывают в строгих правилах и которые хотят показаться очень-очень вежливыми. Тибби подала ей руку – довольно небрежно. Жест слишком явственно говорил о плохо скрываемой неприязни, но это было лучше, чем открыто вступать в схватку – по крайней мере здесь и сейчас.
Еще несколько минут были принесены в жертву дежурным разговорам о погоде. К тому моменту, когда прислуга сообщила, что завтрак готов, Тибби поняла: в лице тетушки Ирэн она приобрела опасного противника.
Представительница Нового Света привыкла только к чашке крепкого кофе по утрам, и изобилие блюд за завтраком ее несколько смутило.
– Дэниэл, дорогой, ты помнишь Томаса Барнса и Кристин Линден? – обратилась хозяйка к племяннику, промокая тонкие старческие, но аккуратно накрашенные губы салфеткой.
Дэниэл кивнул и поднял брови, точно приглашая к продолжению разговора на эту тему.
– Ах, как часто мы играли вместе, когда были маленькими… – мечтательно протянула Бетти, как будто это были самые приятные воспоминания.
– Представь себе, они объявили о помолвке! – продолжила миссис Блейлок с выражением величайшего удовольствия на лице.
– Вот так так!.. – Дэниэл широко улыбнулся. – Мисс Паинька-с-Ободранными-Коленками выходит замуж за Томми, которого, насколько я помню, колотила не реже двух раз в день.
– Да, может быть, в детстве они и не ладили. Всем ведь иногда свойственно ошибаться в отношениях с людьми. – Выразительный взгляд на Тибби. – Но теперь они такая красивая пара. Не хуже, пожалуй, чем вы с Бетти.
Бетти порозовела от удовольствия, а Дэниэл, почувствовав, как каблук Тибби чувствительно впивается ему в ногу, закончил:
– Были когда-то. Довольно давно.
Жестоко. Рыжеволосая гостья побледнела и закусила губу. В глазах сверкнули молнии.
– Дэниэл не говорил вам, что они с Элизабет долго встречались и даже собирались пожениться? – пояснила Ирэн.
Взмах ресницами. Наивный взгляд, обращенный на миссис Блейлок.
– Правда? Нет. Не успел, наверное. Ведь даже о важных вещах иногда забываешь.
Сердце в груди колотилось безумно. Тибби боялась, что краска бросится в лицо и выдаст ее волнение.
– Да, действительно. Мы были тогда очень юны… – Дэниэл не имел особого желания объясняться при всех, но выбора, похоже, не оставалось. – Лет по двадцать, наверное. Представляешь – пожениться в двадцать лет! Безумие! Потом мы повзрослели. – Он с трудом подбирал слова. Во-первых, тема не для застольной беседы. Во-вторых, Бетти сидит напротив и явно страдает. Но оставить Тибби с ее догадками… Нет, это невозможно. И доктор Глэдисон постарался плавно перевести разговор на другую тему: – Тибби, а как у вас в Штатах относятся к ранним бракам? Наверное, тоже отрицательно.
Разговор о недостатках института брака американка могла поддержать с удовольствием и с большим знанием дела:
– О, нельзя сказать, что отношение это резко негативное. Но здравомыслящие люди не женятся и не выходят замуж около двадцати. Мы практичны. Лучше сначала сделать карьеру, добиться успеха, обеспечить себя материально, а потом только думать о браке и детях. К чему связывать себя с другим человеком серьезными обязательствами, не имея образования и возможности нормально существовать?
Миссис Блейлок решила прощупать почву:
– Мисс Торнфилд, а вы представляете себя в роли жены? Как бы вы поступили, например, если бы прямо сейчас вам сделал предложение любимый человек?
Тибби покачала головой:
– Я дорожу своей независимостью. К тому же потратить лучшие годы жизни, когда больше всего сил и энергии, на то, чтобы связать себя по рукам и ногам домашними хлопотами и детьми, я не готова.
Она дерзко улыбнулась. Тетушка Ирэн бросила ободряющий взгляд в сторону Бетти – мол, видишь, ничего серьезного. Та натянуто улыбнулась одними губами.
А Дэниэла что-то кольнуло. Он еще не думал о перспективах своих бурных и внезапно начавшихся отношений с этой потрясающей американкой. Он только знал на уровне ощущения, что безумно нуждается в ней. И что расстаться будет тяжело.
Окончание завтрака прошло в том же ключе: миссис Блейлок старалась на все лады задеть Тибби, та давала отпор, Дэниэл ее поддерживал, и в этой игре жертвой оказалась не новая подружка, как было задумано тетей Ирэн, а бедняжка Бетти, о чувствах которой заботились меньше всего.
«Матч за завтраком» окончился вничью. Миссис Блейлок так и не удалось открыть глаза племяннику. Тибби окончательно потеряла аппетит. Хуже всего пришлось Элизабет, оказавшейся невольной жертвой развернувшейся за столом войны. Они с Дэниэлом давно не виделись… и стали совершенно чужими. У каждого своя жизнь. Он помогает людям, а она проводит экскурсии в маленькой картинной галерейке и рисует пейзажи по выходным. Тоскливо. Как бы ей хотелось снова сблизиться с ним, вновь ощутить связь с человеком, который сейчас сидит напротив и улыбается ей – словно совсем чужой.
– Тибби, Дэниэл, мне хотелось бы хоть чем-то быть вам полезной… – начала она.
Тибби с сомнением посмотрела на гостью, как бы опасаясь подвоха теперь уже с ее стороны.
– …и я предлагаю вам маленькую прогулку по окрестностям. Думаю, Дэниэл, – Бетти нежно посмотрела на него, – ты соскучился по тем местам, где вырос, и твоей подруге будет интересно.
День выдался прохладный, свежий. Солнце пряталось за высокими легкими облаками, и все небо было необычайного перламутрового оттенка, жемчужно-серое, но как бы светящееся изнутри. Ветер шевелил листья деревьев, и от его прикосновений они пробуждались, начинали трепетать и тихонько переговариваться.
Тибби мало обращала внимания на архитектуру пустынных улиц. Ее не привлекал газон, который давно не стригли и который от этого имел весьма живописный вид; ее не заинтересовал и маленький котенок необычного абрикосового цвета, которого несла на руках девочка лет одиннадцати.
Тибби была сконцентрирована только на том, как Бетти смотрит на Дэниэла, как говорит с ним. Ревность душила, жгла изнутри. Она не могла больше выносить нежных взглядов Бетс (а Дэниэл называл ее этим ласкательным именем), направленных на ее мужчину. Прошло минут двадцать, а Тибби уже раздумывала, способна ли она на убийство в состоянии аффекта. Сославшись на плохое самочувствие, она сказала, что вернется домой и приляжет ненадолго. Дэниэл выразил желание проводить ее, но Тибби, едва сдерживая проклятия, отклонила предложение.
– Кажется, голова будет болеть гораздо меньше, если я останусь одна, – пробормотала она себе и ушла, гордо вскинув подбородок.
Пылая от ярости, мисс Торнфилд вошла в дом потихоньку, в надежде не столкнуться лишний раз с хозяйкой. Проходя через гостиную, она резко изменила маршрут, целью которого изначально была комната для гостей. Ее словно магнитом притягивала библиотека. Зачем же противиться такому безобидному искушению?
Массивная дверь отворилась на удивление беззвучно. Тибби ахнула. Только в кино она видела такие домашние библиотеки: это оказалась большая комната с очень высокими потолками. И вдоль стен шли стеллажи и шкафы, уставленные книгами. У нее голова закружилась от восторга: сокровища культуры разных эпох были собраны здесь. Некоторые издания явно были раритетными: корешки с истертыми названиями и выцветшими золотыми буквами.
Она медленно пошла вдоль стеллажей, задумчиво проводя по книгам кончиками пальцев. Слой пыли был очень тонким, вероятно, за библиотекой тщательно следили, но едва заметные следы все же оставались, и Тибби нравилось, что от ее прикосновений в существовании этих таинственных предметов что-то меняется. Она вытащила толстый фолиант, начала переворачивать пожелтевшие от времени страницы и в этот момент услышала какой-то шум в соседней комнате. Осторожно поставив книгу на место, Тибби крадучись подошла к двери. Увидев то, что происходило в гостиной, она зажала рот рукой, чтобы не застонать…
Дэниэл стоял к ней спиной. Бетти обнимала его за шею и смотрела молодому человеку в глаза влюбленным взглядом. Вот он положил руки ей на плечи, и обрывки разговора долетели до слуха Тибби.
– Я люблю тебя, Дэниэл, люблю так же сильно, как и прежде. Давай начнем все сначала! Нет, не говори мне про нее: эту женщину ты знаешь несколько дней, это не может быть любовью, любовь – то, что живет долго, как чувство, которое я испытываю к тебе. Пожалуйста, давай исправим нашу ошибку!
Дэниэл что-то проговорил в ответ, но Тибби уже не слышала что. Она, почти не дыша, отошла от двери, прислонилась спиной к шкафу, пытаясь прийти в себя. Но разве это возможно в ее положении?!
Слезы потоком хлынули из глаз. Тибби до боли закусила нижнюю губу, но это не помогло. Горе, переполнившее бедное сердце, вырвалось наружу, слезы, гнев, обида душили ее.
Тибби задыхалась. Она сидела, прислонившись к холодной стене, и не замечала, что слезы уже текут по щекам. Он не мог! – кричало все внутри. Он это сделал – перед глазами тут же вставала ужасная картина.
Зачем тогда все эти слова, взгляды, клятвы?
Зачем он ее предал?
Зачем…
Почти в забытьи сидела на полу она и плакала, обхватив голову руками. До нее доносились голоса из гостиной, но она не понимала, о чем говорят Бетти и Дэниэл. Тибби тихонько скулила, не отдавая себе отчета в том, что она делает. Однако мало-помалу жалобные звуки сменились рычанием раненой тигрицы. Тибби выпрямилась, попыталась смахнуть слезы. И прислушалась. До нее донеслись обрывки фраз:
– Между нами все кончено. Не кричи, прошу тебя. Пожалуйста, успокойся и улыбнись так, как ты умеешь. Ну вот, гораздо лучше. Ничего. Все пройдет…
Сердце у Тибби упало. Перед глазами поплыли черные круги, резкая боль в груди пронзила ее. Внутри все болело и горело.
Она рискнула еще раз посмотреть на сцену за дверью. Теперь они страстно обнимались. Рука Дэниэла покоилась на волосах другой женщины, хотя она же всего только несколько часов назад ласкала ее локоны.
«Господи, дай силы! Бежать! Немедленно бежать из этого дома. Никогда не смотреть больше ему в глаза… И никогда никому не верить!»
Тибби не нашла лучшего способа исчезнуть, кроме как через окно. Главное – быстро. И можно больше не видеть их.