Текст книги "Агнесса. Том 1"
Автор книги: Лора Бекитт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 26 страниц)
ГЛАВА VIII
Агнесса и Джек, взявшись за руки, шли вниз по крутой, узкой улочке портового квартала. Это Агнесса настояла на том, чтобы отправиться сюда: она еще не бывала в этой части города, а ей хотелось все увидеть. Собираясь на прогулку, она надела самое простое ситцевое платье и не стала делать прическу, а просто подвязала волосы лентой.
Они брели по пыльной улице, обе стороны которой были застроены низкими каменными домами, с крышами, покрытыми потрескавшейся черепицей. Там и сям попадались лавчонки, где торговали всякой мелочью, заграничными забавными штучками, простенькими украшениями.
Агнессу так и тянуло заглянуть в каждую из этих лавочек, она с восторгом перебирала невиданные безделушки: веера из белоснежных, черных и цветных перьев, кольца и брошки с блестящими камнями, стеклянные бусы, тонкие цепочки, ажурные легкие шали, склеенные из ракушек коробочки, пестрые ожерелья…
Джек улыбался, глядя на сосредоточенную Агнессу.
– Выбирай, Агнес, – говорил он, – что тебе нравится?
Он сам повесил ей на шею кроваво-красные кораллы, а еще Агнесса отыскала среди украшений кольцо неизвестного камня и смеялась, когда лавочник уверял ее, что камень драгоценный; Агнесса надела колечко на палец и вспомнила о том, как однажды на рынке отдала цыганке подаренный Амандой перстень. А на этом зеленом кольце были выцарапаны тайные знаки вроде тех, какие чертила она на песке носком туфли… Нашлись и серьги такого же цвета.
– Как твои глаза! – шепнул Джек Агнессе, когда она смотрела в осколок зеркала, который держал перед нею торговец.
Потом они долго блуждали по лабиринту переулков, пока не пришли в порт. По дороге им встречались бедно одетые, усталые женщины; оборванные, грязные ребятишки бегали по улочкам поодиночке или гурьбой, и Агнесса вспомнила, что ведь и Джек был когда-то маленьким оборванцем, вызывающим у одних людей жалость, у других – отвращение.
Они с трудом пробирались через крошечные дворики; здесь во всем сквозило убожество, но Агнесса не подозревала, что Джек провел ее самыми тихими и чистыми улицами, не удаляясь в трущобы.
Затем девушка увидела порт. Он изумил, почти что ошеломил ее – она никогда не видела такого скопища людей: кто-то куда-то спешил, все кричали, шумел океан… Она долго любовалась кораблями и сказала Джеку:
– Вот бы купить яхту и отправиться путешествовать! А почему мы раньше сюда не приходили? Здесь красиво!
– Я раньше бывал тут довольно часто, – ответил он, – но на океан лучше смотреть со скал.
Вдоволь наглядевшись, они повернули назад. Прошлись немного по набережной, перебрались через песчаный вал и побрели по мелководью. Здесь было пустынно; шуршала подхлестываемая волнами галька, медленно плыли по прозрачной воде густо-зеленые водоросли – «волосы русалки».
Внезапно Джек остановился.
– Агнес! – начал он, поворачиваясь к девушке. – Нам нужно поговорить.
– О чем? – спросила она, чувствуя, как заныло под ложечкой. Девушка догадалась, о чем пойдет речь; вопрос этот несколько дней безмолвно висел в воздухе.
– Нам нужно решить, что делать дальше. Агнесса пожала плечами; она опустила голову как можно ниже, чтобы пряди волос скрыли порозовевшие щеки, и, казалось, была увлечена лишь разглядыванием камней, да еще тем, как бы не замочить подол платья.
– Агнес…– Джек приподнял ее голову и заглянул в глаза (сердце Агнессы бешено стучало), – дело в том, что… сама знаешь, скоро приезжает твоя мать, она запретит тебе встречаться со мной. Может, я действительно не пара тебе, но… Словом, я хотел спросить: согласна ли ты…– он запнулся, но она напряженно ждала конца фразы, и Джек продолжил: – …стать моей женой? Сбежать со мной, уехать отюда?!
Агнесса стояла, ослепленная ярким блеском солнечного дня и собственного счастья, которым сияли ее глаза под опущенными ресницами. Все-таки она была очень молода, да и влюблена к тому же, и у нее, несмотря на все доводы разума и естественный страх перед неизвестным, захватило дух: тайное венчание и бегство!
– Я подумаю, – сказала она, помня о том, что девушке не пристало сразу отвечать на предложение джентльмена, но Джек не был джентльменом и привык обходиться без лишних условностей.
– Мне кажется, ты должна знать ответ, Агнес, – просто произнес он, – зачем еще ждать?
Его глаза в этот момент были очень ясными. Так бывало лишь иногда; в другие минуты взгляд Джека, выросшего в мире, где каждый вынужден всеми силами бороться за право выжить, существа отчасти бесприютного, воспитанного голодом, холодом – то есть самой жизнью, а не людьми, мог бы насторожить.
– Да, я согласна, Джекки, – прошептала она. – А когда мы уедем?
– Как только ты захочешь! Ты настоящее чудо, Агнес!
Он приподнял ее и закружил, она заливалась смехом.
– Куда же мы поедем?
– Пока не знаю. Придумаем что-нибудь.
– Мы станем работать?
– Я буду работать, не ты.
– Да, я мало что умею делать, – призналась она, – но постараюсь научиться. А ты станешь искать место на конном зводе?
– Как получится… Я никакой работы не боюсь.
– Терри говорит, что нам придется жить в бедности.
– Нет, я думаю, мы сможем жить неплохо. Я, конечно, не сумею обеспечить тебя так, как человек состоятельный, но бедствовать мы не будем. Если у человека есть пара рук и голова, он не пропадет.
Агнесса согласно кивнула.
– Только я все же хочу подождать до приезда матери.
Она сама не знала, зачем ей понадобилось ждать приезда Аманды: та интересовала ее меньше всего, да и вдобавок ее приезд повлек бы за собой дополнительные сложности. Скорее Агнессе необходимо было внутренне подготовиться к этому шагу: несмотря на всю решимость, ей – но в этом она не призналась бы никому – было все-таки страшновато. Она как будто все время оставляла для себя путь к отступлению.
Джек возразил:
– Зачем ждать? Это ничего не изменит. Она и слышать не захочет обо мне. Еще, чего доброго, подумает, что я покушаюсь на твое приданое!
Агнесса улыбнулась.
– Да, приданого мне не видать! А матери лучше дождаться, тем более что приедет она совсем скоро. Я не смогу сбежать, даже не повидавшись с ней, понимаешь, Джекки? – мягко произнесла она и добавила: – Все же это моя мать!
– Хорошо, Агнесс, подождем еще несколько дней. – Он подумал, что за это время сумеет, пожалуй, достать лошадей.
– Поедем сперва верхом, – сообщил он Агнессе, – может, нам и не придется далеко уезжать, мать не попытается вернуть тебя?
– И пусть! – храбро заявила девушка. – Мы же будем обвенчаны! Конечно, благословения она мне не даст, но мы сумеем обвенчаться тайно. Достать разрешение на брак не так уж трудно. Я думаю…
– Его не будет, – вдруг негромко произнес Джек. – Во всяком случае, до отъезда ничего не получится.
– Чего не будет? – не поняла девушка. – Разрешения?
– Да. И венчания.
Агнесса резко остановилась, словно споткнувшись о камень, и застыла в молчании, пытаясь постичь смысл произнесенных им слов. Джек не смог вынести ее взгляда.
– Прости, Агнес, – сказал он, – но…
И объяснил ей, в чем дело.
– Но как же так…– растерянно проговорила она.
– Агнес! – воскликнул Джек, видя, как холодеет ее взгляд. – Ведь иначе нам придется расстаться – ты этого хочешь?! Знаю, ты чудесная девушка, и я сам бы хотел, чтобы все было по-хорошему, но… Ну, уедем, прошу тебя, сколько же можно ждать! Если мы любим друг друга, какая разница, будем обвенчаны или нет?! Ты так нужна мне! Неужели ты думаешь, я брошу тебя?! Ты мне не веришь?
– Я верю, Джек, – сквозь подступившие слезы прошептала Агнесса, – но без венчания я не могу. Ты… ты! – предлагаешь мне такое!..
– Этого я и боялся, – только и сказал он.
Они уныло брели дальше, расцепив руки, каждый сам по себе. Агнесса чувствовала, как рассеиваются грезы… Все оказалось иначе, чем предполагала она. Она столько мечтала о белом наряде, о храме, алтаре и певчих и вдруг ничего этого, оказывается, не будет! Но ведь всякая связь вне священных уз брака – вершина грехопадения для женщины! Нет, все что угодно, но на бегство с мужчиной без венчания она не способна! Нет! Такой поступок нельзя оправдать ничем! Нет, нет, ни за что! Но тогда, как сказал Джек, разлука! Агнесса остановилась. И все же бесчестье она не выберет никогда!
А Джек втайне надеялся, что она передумает.
Путешествовать начали с утра, и к вечеру Агнесса сильно проголодалась. Джек предложил зайти в хорошо знакомый ему кабачок, разместившийся в нижнем этаже некрасивого каменного дома с подслеповатыми окнами и треугольной крышей, верхние помещения которого сдавались жильцам. Перед входом, над которым раскачивалась грубо намалеванная вывеска, часами простаивали продажные девицы, прохаживались разные подозрительные личности. Заведение это принадлежало Грейс Беренд, проститутке, ушедшей на покой несколько лет назад. В былые времена, когда иссиня-черный шелк ее волос туманил взоры незадачливых клиентов, Грейс сумела скопить денег и теперь держала кабачок. Она знала в лицо всех постоянных многочисленных посетителей, а половину из них звала просто по имени. С помощью двух служанок и парочки крепких ребят Грейс старалась поддерживать относительный порядок, но все же нередки были случаи бесшабашных пьянок, драк, иногда таких, что приходилось звать на помощь полицию, хотя Грейс, так же, как ее посетители, предпочитала не связываться с блюстителями закона.
Еще не стемнело, и кабачок пустовал. Прямоугольное помещение, где рядами стояли грубо сколоченные столы, а один из углов отгораживала стойка, не было завешено стеной табачного дыма. Возле входа маячили только две «дежурные» девицы.
Агнесса и Джек сели за столик у окна. Другие посетители два возчика, матрос и служанка – не обращали на них внимания.
Занавески, отделявшие зал от выхода на лестницу, колыхнулись, и на пороге появилась Грейс, полная брюнетка с крупными, яркими чертами лица. На груди, пальцах, ушах ее сверкали дешевые украшения, а на лице застыло выражение, которое бывает у людей, знающих себе цену.
Неторопливой походкой она подплыла к столу.
– Привет, Джек!
– Здравствуй, Грейс!
– Давно тебя не видела, как дела?
– Ничего, а у тебя?
– Живем потихоньку! – Она обвела глазами свое заведение. – Что вам принести?
– Все самое лучшее на твой вкус – мы страшно голодны!
– Идет! А пить что будете?
– Пить?.. Ну, принеси нам своего вина, того, которым ты так гордишься.
– А-а! – Грейс благосклонно улыбнулась. – Сейчас! – И не спеша удалилась.
Агнесса сидела, опустив голову. Ей стало неприятно оттого, что Джек так запросто разговаривает с этой женщиной, слишком яркой, шумной; несмотря на нарочитые старания Грейс подчеркнуть свое достоинство, Агнессе почудилось в ней что-то пугающе животное.
– А как поживает твой друг? – спросила девушка.
– Друг? Какой друг?
– Который живет с тобой в одной комнате.
– Орвил? Да он мне вовсе не друг, просто сосед. Хорошо поживает. А почему ты спрашиваешь?
– Так… У него много книг, – вспомнила Агнесса.
– Да, – подтвердил Джек, – он хочет учиться.
– Почему вы не дружите по-настоящему?
– Не знаю! У него свои дела, у меня свои, – пожал плечами Джек и добавил: – Нам вместе неинтересно.
– А где он хочет учиться?
– Я не знаю, Агнес. Он часто читает по ночам…
– Почему ты не читаешь?
– Когда?..
– А он находит время.
– Да, но я встречаюсь с тобой, потом работаю, а по ночам мне хочется спать.
– Но неужели ты не стремишься узнать что-нибудь новое?
Джек снова пожал плечами.
– Почему же, стремлюсь! И не только стремлюсь, по и узнаю. От тебя, например, я многое узнал.
– Ты должен сам читать. Разве тебе никогда этого не хотелось?
– Хотелось, я же рассказывал тебе. Но таким ученым, как Орвил Лемб или ты, мне не стать никогда. И я не вижу, честно говоря, особой нужды в этом! Мое дело лошади… Да, милая Агнес!
Он говорил резко и показался вдруг Агнессе чужим и далеким, но потом, глянув ему в глаза, она ощутила, как ее затягивает неведомый омут, та самая сила, что пленила ее душу в тот миг, когда она впервые встретилась взглядом с этим человеком.
Вернулась Грейс. То ли от голода, то ли так оно и было, но Агнессе ее стряпня показалась очень даже вкусной. Вина она выпила совсем немного и все время мучительно размышляла над тем, что ждет ее дальше. Джек тоже думал – о чем, она не могла угадать, но предполагала, что о том же. Пару раз она украдкой взглянула па него: его сильно загорелое лицо казалось мужественным и серьезным. Как он был красив в этом умопомрачительном наряде из потертой кожи и замши, как прекрасны были непокорные волосы, сияющая улыбка и яркий блеск голубых глаз! Нет, этого человека Агнессе не хотелось бы потерять!
Мимо их столика развязной походкой проследовала одна из девиц, высокая блондинка, носившая прозвище «Маркиза Шейла». Агнесса почувствовала исходящий от ее волос и одежды густой аромат. Плечи «маркизы» были полуобнажены, а из весьма откровенного выреза выглядывала грудь.
Девица многозначительно улыбнулась Джеку, но тот сохранил невозмутимость.
– Ты знаком с нею? – спросила Агнесса, внезапно вспыхнув.
– Немного.
– Кто она?
– Одна из тех, кого называют продажными женщинами.
– Продажными…– повторила Агнесса. – И какая же им цена?
– Они не стоят и пылинки с твоей туфли, – отвечал Джек.
С наступлением сумерек на улицах стало многолюдно, но фонари горели плохо, и, казалось, в каждом переулке шевелятся подозрительные тени. Возле стен домов, под фонарями, поодиночке или кучками стояли проститутки. Одеты они были по большей части бедно, безвкусно, но с откровенным бесстыдством; глядя на них, Агнесса думала, что такие вот женщины и помогли Аманде сколотить состояние… По темным улицам шлялись разные не вызывающие доверия личности, временами слышался громкий смех, а чаще – отборная ругань. Джек, спеша вывести девушку из этих мест, выбрал не самый безопасный, но зато кратчайший путь.
Очень скоро он почувствовал, что их преследуют. Оглядываться не хотелось, и он лишь ускорил шаг. Рука Агнессы доверчиво лежала в его руке. При повороте в очередной проулок Джек получил возможность взглянуть на преследователей. Их было двое; он решил, что это кто-нибудь из местных головорезов, которые упорно не желали видеть в своем квартале чужаков, каковыми считали и людей с конного завода. Эти парни действовали, как псы, охраняющие негласно установленную территорию; непонятным чутьем они всегда угадывали противников. Гуляя с приятелями в порту, Джек охотно дрался с местными и никогда не упустил бы возможности сразиться, хотя бы и один против двоих, но сейчас рядом с ним шла Агнесса, и рисковать ее безопасностью он не мог.
Преследователи, поняв, что чужак стремится улизнуть, также прибавили шагу, а Джек, услышав сзади топот, сообразил, что не сумеет вовремя вырваться на более спокойную и светлую улицу.
– Агнес, девочка, слушай меня внимательно, – заговорил он, – беги сейчас вперед, после свернешь налево и потом до конца. Там найдешь дорогу. Беги скорее домой, слышишь?
– А ты?..
– Видишь, за нами идут. Теперь уж они не отстанут, придется с ними поговорить. Ничего не бойся, иди!
– А ты?.. – повторила она.
– Со мной ничего не случится, обо мне не беспокойся. Иди, Агнес, иди! Я сам потом тебя разыщу.
Девушка оглянулась назад и тут же испуганно проговорила:
– Я никуда без тебя не пойду!
– Но, Агнес, пойми, с тобой мне будет сложнее!
Они уже бежали, но то же делали и те, кто гнался за ними; за спинами Агнессы и Джека слышалось их тяжелое дыхание.
– Эй! – раздался грубый окрик. – Стой!
Кто-то рванул Джека за плечо, но он стерпел и продолжал бежать вперед.
– Смотри-ка, какая девочка! – послышался голос второго. – Бьюсь об заклад, мне удастся с нею договориться! – Он схватил Агнессу за руку, но она вырвалась, а Джек, мгновенно повернувшись, прикрыл собой девушку.
– Что вам надо, ребята? – спросил он, с трудом переводя дыхание.
– Чтобы ты не мешал нам познакомиться с этой малышкой! – угрожающе проговорил один из парней.
Агнесса стояла, дрожа от страха. Темнота мешала разглядеть лица преследователей, но девушка заметила их наглые улыбки и вызывающие позы: они были сильны и уверены в себе.
– Оставьте нас в покое! – сказал Джек. – Я охотно побеседую с вами завтра, а сейчас мы спешим!
Он прекрасно понимал бесполезность этих переговоров, но по возможности тянул время, пытаясь сообразить, что предпринять.
– Беги, – шепнул он Агнессе, однако она изо всех сил вцепилась в его руку и ни за что не хотела уходить.
– Нет, приятель, ты нам не нужен! – усмехнулся один, а второй прибавил:
– Но если ты уж так хочешь с нами поговорить, сделаем это сегодня. – И, размахнувшись, ударил Джека.
Агнесса громко вскрикнула. Джек, вырвав руку, бросился вперед, и вмиг три фигуры слились в темный движущийся клубок. Еще мгновение спустя клубок распался: Джек выхватил кинжал раньше своих противников, и, хотя такое оружие имелось и у них, на секунду они отступили. Стрелять Джек бы не стал, на стрельбу могло сбежаться полквартала местных, а его враги предпочли растянуть удовольствие схватки: просто пристрелить чужака было слишком неинтересно.
Глаза Джека внимательно следили за действиями противников. Он резким выпадом предупредил удар – нападавший с криком повалился на землю, – но тут же почувствовал боль справа успели ранить с другой стороны. Опыт подобных сражений у него был, но тут силы оказались неравными, тем более что ему сильно мешало волнение за судьбу Агнессы.
Противники Джека про Агнессу уже забыли. Не в обычае женщин было ввязываться в бой мужчин, женщина только наблюдала за схваткой, а после в виде добычи доставалась победителю.
Сначала девушка хотела бежать за подмогой, но потом передумала: улицы эти не были ей знакомы, а люди не внушали доверия. Фонарей здесь не было, и она слышала лишь сдавленные крики дерущихся, а увидеть и понять ничего не могла: все опять смешалось в большой темный клубок.
Ею овладел непередаваемо сильный страх, сравнимый разве что со страхом смерти, – страх за любимого человека.
Агнесса подскочила ближе, задыхаясь от волнения, мучимая желанием хоть что-нибудь сделать: нападавшие сцепились с Джеком на земле: один был ранен, но другой полон сил и злобы, вдвоем они старались прижать Джека так, чтобы он не мог двигаться. Это им почти удалось: клинок скользнул по его ребрам, и, хотя такое ранение не могло считаться серьезным, каждое движение причиняло резкую боль. Но Агнесса в гневе и страхе, очень плохо соображая, что делает, с рыданиями набросилась на того, кто тянулся ножом к горлу ее возлюбленного, вцепилась ему в волосы, в глаза, и Джек, извернувшись, освободился; оттолкнув девушку, он несколькими ударами лишил противника возможности сопротивляться. Второй предпочел прекратить схватку, и Джек с Агнессой поспешили прочь.
Они наконец выбрались из квартала; Агнесса вновь заплакала, заметив кровь на одежде своего спутника, а он повторял:
– Не плачь, Агнес, не плачь, все обошлось. Ты просто умница, честное слово!
Она еще долго всхлипывала и не могла выговорить ни слова; тело ее сотрясала дрожь. Вот это уже была настоящая жизнь, с настоящей злобой людскою и кровью. Ни с чем подобным Агнесса не соприкасалась еще никогда.
Они остановились в полном бессилии; оба тяжело дышали, оба нуждались в поддержке. Но дом Агнессы так близко, а Джеку еще предстояло добираться до завода.
– Ты ранен? – прошептала девушка.
– Да, зацепили немного. Не волнуйся, заживет. Иди домой, Агнес.
– Зайдем ко мне, Джекки! – позвала она. Он мотнул головой.
– Нет… Пока я доберусь…
Он шагнул в сторону, но девушка ласково удержала его.
– Идем, пожалуйста! Я хоть перевяжу…
Они побрели к дому.
– Но меня может… увидеть кто-нибудь… Твоя Терри…
Агнессе показалось, что в эту минуту он был настроен враждебно даже по отношению к ней, но он бы сказал, что это усталость: сил не осталось уже ни на что.
– Мы пройдем незаметно. Я знаю, как это сделать. Вошли в заднюю калитку; Агнесса, усмирив собак, скользнула в парадное и минуты через три отперла изнутри боковой вход. Они поднялись по темной лестнице в комнату девушки; для верности Агнесса закрыла дверь на ключ.
– Садись, – пригласила она.
Джек присел в кресло, отдышался, привалившись к спинке, и, пока Агнесса искала материал для перерязки, затуманенным взглядом окинул ее жилье.
Ковры, зеркало, темная резная мебель… Он никогда не бывал в такой обстановке; зная о том, кто его избранница, он все же не представлял себе, где она живет.
Воображение не рисовало ему ничего подобного, до сей минуты он пребывал в неведении относительно того, какая же пропасть их разделяет на самом деле, он походил на слепого от рождения человека, не знающего, что значит «видеть». И ощутил вдруг глубокое уныние.
Агнесса принесла полотняную длинную ленту; рана не была ни глубокой, ни опасной, но девушка пугалась крови, и Джек, как сумел, помог ей сделать перевязку.
Постепенно они успокоились и почувствовали себя лучше, по крайней мере физически. Агнесса нежно погладила Джека по руке.
«Как бездомную собаку, – подумал он, – чтобы, дав ей кусок хлеба, выставить за дверь».
– Я пойду сварю кофе, Джекки.
– Нет, не нужно.
– Я быстро. Тебе необходимо восстановить силы. И потом, ты все-таки у меня в гостях!
Она побежала вниз по лестнице, Джек остался один. Мало-помалу способность размышлять вернулась к нему; ощутив себя в реальном мире, он с удивлением огляделся.
Прямо напротив было зеркало, Джек смотрел в него и казался себе страшно чужим среди этих вещей, в испачканной кровью грязной одежде, со спутанными волосами и лихорадочно-настороженным блеском глаз: он опять явственно ощутил пропасть, разделявшую их с Агнессой, но минутой позже выражение жестокого упрямства исказило черты его лица. Впервые он до конца осознал нелепость этого мира, несправедливого мира, где одни имеют все по праву рождения, другие получают желаемое в тяжелейшей кровавой борьбе с судьбой, а третьи, вынужденные смириться, так и остаются ни с чем. Он не был в числе первых, но и в числе последних быть не хотел! Он знал, что есть и такие, как Агнесса, способные отказаться от благ во имя самой безумной мечты, но забота о том, чтобы эта мечта стала явью, не умерла бы под бременем каждодневной борьбы за выживание, ложилась все-таки на его плечи. И именно сейчас Джек решил во что бы то ни стало вырвать у судьбы то, что, быть может, и не было предназначено ему, именно в это мгновение он, сам того не зная, стал соперником Орвила Лемба, соперником в достижении призрачной цели: взять у жизни все, чего только ни пожелаешь, собственными силами достать с небес самую яркую звезду.
– Джек! – позвала Агнесса, и он очнулся от размышлений. – Смотри, Джек! – Она поставила на столик поднос с маленькими, точно игрушечными чашечками. – Остался еще кусочек воздушного пирога. Ты любишь воздушный пирог?
– Не знаю, не пробовал.
– Попробуй, очень вкусно. Это Терри пекла.
– Агнес, скажи, в твоем доме нет чего-нибудь выпить? Мне бы сейчас это очень помогло, – добавил он.
Агнесса развела руками.
– Не знаю… У Терри нет. А может… Подожди!
Она пробежала в комнату Аманды и там в стенном шкафу нашла то, что было нужно. Девушка выбрала среди бутылочек ту, которая уже была распечатана, и вернулась к себе.
– Вот, – сказала она, протягивая бутылочку.
– Спасибо, Агнес. – Он налил в бокал. – Кажется, это коньяк. Тебя не будут ругать?
Она помотала головой.
– За тебя! – произнес Джек, пристально глядя на девушку. – Ты спасла меня сегодня! Я хочу… чтобы ты была счастлива, счастлива с тем, за кого когда-нибудь выйдешь замуж.
– Зачем ты говоришь так? – возразила Агнесса. – Я тебя люблю и ни за кого, кроме тебя, не хочу выходить замуж.
– Но ты отказываешься бежать со мной!
Агнесса молчала.
– Да, наверное, это и к лучшему, – продолжил он, – нельзя менять все это, – он кивнул на комнату, – на меня. Со мной у тебя никогда не будет даже сотой доли того, что ты имеешь сейчас. Те деньги, что твоя мать может истратить за один день, мне не заработать и за десять лет самого каторжного труда! – засмеявшись нехорошим смехом, добавил: – Ты забудешь меня, возможно, даже очень скоро; сама потом будешь потешаться над нашим знакомством!
– Джек, милый, разве в деньгах дело?! Деньги… они ничего не значат для меня, поверь! Ты же знаешь, я готова бросить все и, если б мы могли обвенчаться, сбежала бы хоть сегодня, хоть сейчас!
– Мы бы обвенчались потом.
– Когда? – печально спросила девушка.
– Позднее, как только сможем! Ну пойми же, если мы не уедем в ближайшие дни, нам придется расстаться! Расстаться, да, ничего не поделаешь. Выбирай! – завершил он твердо.
Агнесса едва сдерживала подступившие слезы. Она еще плохо знала людей, ей не пришло в голову, что Джек – умышленно или невольно – использовал классический прием воздействия на любящее сердце. Она не думала, что человек в отчаянном стремлении получить желаемое любой ценой способен становиться безжалостным, идти на шантаж или самый безумный блеф.
Лицо Джека все еще сохраняло выражение жестокого упорства, но девушка не заметила этого. Ей было совсем не по себе от только что услышанных слов. Что станет с нею в случае разлуки? Что ждет ее? Вернется Аманда, обман непременно раскроется, и, если она не сбежит, миссис Митчелл запрет ее на несколько замков и больше не позволит сделать ни шагу без строжайшего контроля; жизнь станет скучной, неинтересной, а она уже так привыкла к свободе, к ежеминутной смене впечатлений! И к Джеку… Сумеет ли она его забыть, простит ли когда-нибудь себе, что отказалась от него? Но с другой стороны – позор беззакония! Нет!
– Я пойду, Агнес, – сказал Джек, поднимаясь с места, – и если ты поцелуешь меня на прощание, – он горько и недобро усмехнулся, – я буду помнить этот поцелуй до самой смерти.
– Да, Джекки, но он не будет последним!
Услышав это, он порывисто схватил ее за плечи и повернул к себе.
– Ты согласна?..
Агнесса опустила глаза.
– Не знаю… Я хочу еще подумать немного, – произнесла она тихо.
– Да! – горячо прошептал он. – Ты согласишься, я знаю, потому что любишь меня, потому что мы любим друг друга! Говорят, в этой жизни каждый один и всякий сам по себе, но нас-то двое, и мы всегда будем вместе, правда?!
И в глазах его уже не было того страха и растерянности, которые заметила Агнесса в тот день, когда они возвращались с конного завода. Это был взгляд человека, сознающего свою силу и знающего, как ее использовать для того, чтобы стать счастливым.
