Текст книги "Танец отражений. Память"

Автор книги: Лоис Буджолд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 57 страниц) [доступный отрывок для чтения: 21 страниц]

– Да, наверное, нравится. – Улыбка погасла. – Нравилось.

– Вы делаете это ради него, так? Обращаетесь со мной хорошо, потому что он бы этого хотел.

Ну разумеется, не ради него самого, а из-за Майлза и его проклятой одержимости братом.

– Отчасти.

«Так я и думал».

– Но главным образом, – добавила она, – потому, что в один прекрасный день графиня Форкосиган спросит меня, что я сделала для ее сына.

– Вы планируете обменять его на барона Бхарапутра, да?

– Марк… – Ее глаза потемнели от странной… иронии? Жалости? Он не мог разгадать ее взгляда. – Она спросит, что я сделала для тебя.

Резко повернувшись, она оставила его одного в каюте.

Он принял самый горячий душ, какой только можно было в такой крошечной кабинке, а потом долго стоял в жаре воздушной сушилки, пока кожа у него не покраснела, и только тогда его перестало трясти. От усталости кружилась голова. Выйдя из душа, он обнаружил, что кто-то заходил в его каюту и оставил еду и одежду. Он поспешно натянул нижнее белье, черную дендарийскую футболку и серые брюки из корабельного трикотажа, принадлежавшие его родителю. А потом набросился на обед. На этот раз ему не предложили специально нейсмитовские лакомства – это была стандартная готовая еда, предназначенная поддерживать на должном уровне энергию крупного и физически активного рядового. Отнюдь не гурманский стол, но зато впервые за несколько недель у него на тарелке оказалось достаточно еды. Он проглотил все, словно та фея, которая доставила обед, может вновь появиться и все отнять. До боли набив живот, он кинулся на кровать и лег на бок. Его больше не трясло от холода, слабость и неуверенность, вызванные пониженным содержанием сахара в крови, тоже прошли. Но какое-то психологическое эхо прошедших событий все еще раскатывалось по его телу, словно черный прилив.

«По крайней мере тебе удалось вывести клонов».

«Нет. Это Майлзу удалось вывести клонов».

О черт…

Этот полупровал вовсе не походил на триумф, о котором он мечтал. Ну а какими он представлял себе последствия? Плетя свои отчаянные интриги, он фактически никаких планов и не строил – кроме возвращения на Эскобар с «Ариэлем». Да, именно так он все и представлял – вернуться на Эскобар, с улыбкой и клонами под крылышком. Ему очень отчетливо виделась картина встречи с разъяренным Майлзом, но тогда Майлз уже не смог бы его остановить, отнять у него победу. Он почти ожидал ареста, но собирался пойти смело посвистывая. Чего же он все-таки хотел?

Избавиться от чувства вины, что он единственный, оставшийся в живых? Разбить то старинное проклятие? «Никого из тех, кого ты знал тогда, уже не осталось в живых…» Он считал, что им движет именно это – если он вообще думал о том, что им движет. Может, все было не так просто. Он хотел от чего-то освободиться… В последние два года, избавившись от Сера Галена и комаррцев благодаря Майлзу Форкосигану и расставшись с самим Майлзом на рассвете на улице Лондона, он не нашел того счастья, о котором мечтал, томясь в рабстве у террористов. Майлз разбил только физические цепи, сковывавшие его: другие, невидимые, врезались в его плоть так глубоко, что вросли в нее.

«На что ты рассчитывал? Что, если будешь таким же героем, как Майлз, к тебе и относиться будут, как к Майлзу? Что они вынуждены будут тебя полюбить?»

И кто такие «они»? Дендарийцы? Сам Майлз? Или, за Майлзом, те грозные и манящие тени: граф и графиня Форкосиган?

Образ родителей Майлза был нечетким, размытым. Ненормальный Гален изобразил их, своих ненавистных врагов, как черных негодяев – Мясник Комарры и его ведьма-жена. Но другой рукой он заставил Марка изучать их, пользуясь непроцензурированными материалами: их письмами, публичными выступлениями, частными видеозаписями. Родители Майлза, конечно, люди сложные и отнюдь не святые, но все-таки это не необузданный садист-содомит и сука-убийца, как можно было бы решить из маниакальных излияний Галена. На видео граф Эйрел Форкосиган оказывался просто седеющим коренастым мужчиной: резкие черты лица, пронизывающий взгляд, хрипловатый, красивый голос. Графиня Корделия Форкосиган говорила реже: высокая женщина с темно-рыжими волосами и удивительными серыми глазами, слишком сильная, чтобы ее можно было назвать хорошенькой, но такая уравновешенная и уверенная, что казалась красивой, хотя, строго говоря, таковой не была.

И теперь Ботари-Джезек грозится доставить его к ним…

Он сел и включил свет. Быстрый осмотр каюты обнаружил, что покончить с собой нечем. Ни оружия, ни режущих предметов: дендарийцы разоружили его, когда он вошел на корабль. Прицепить ремень или веревку не к чему. Сварить себя заживо в душе не получится: спрятанный датчик автоматически отключает воду, когда ее температура превышает физиологически допустимую. Он снова лег.

Образ маленького, настойчивого, кричащего человечка со взрывающейся грудью, разлетающейся карминовыми брызгами, медленно прокручивался в его голове. Он изумился, когда понял, что плачет. Шок – конечно, все дело в шоке, вот и Ботари-Джезек так подумала.

«Я ненавидел этого маленького паскудника, когда он был жив, так почему же я плачу?»

Это абсурд. Наверное, он сходит с ума.

После двух бессонных ночей он вымотан до опустошения, но заснуть сейчас просто нереально. Можно только дремать, погрузившись в какие-то полусны и недавние обжигающие воспоминания. Ему полупривиделось, что он плывет на резиновом плотике по реке крови, отчаянно маневрируя в красном потоке. Так что когда Куин пришла за ним всего после часа отдыха, он испытал настоящее облегчение.

Глава 9

– Ни при каких обстоятельствах, – сказал капитан Торн, – не упоминай о бетанском методе омоложения.

Марк нахмурился:

– Что это еще за бетанский метод омоложения? Разве такой существует?

– Нет.

– Тогда с чего бы мне о нем упоминать?

– Не важно – просто запомни.

Марк сжал зубы, развернул свое кресло к комм-пульту и нажал кнопку, опускающую сиденье, чтобы как следует упереться в пол. Он был полностью облачен в нейсмитовский офицерский мундир. Куин одела его, словно он кукла или ребенок дебил. Потом Куин, Ботари-Джезек и Торн набили ему голову массой противоречивых инструкций, как ему играть роль Майлза в предстоящем разговоре.

«Можно подумать, я этого не знаю».

Теперь три капитана сидели в креслах вне пределов приема комма в тактическом центре «Перегрина», чтобы в случае чего подсказывать в скрытый наушник. А он-то считал Галена мастером-кукловодом! У него свербило ухо, и он раздраженно потрогал наушник, заслужив неодобрительный взгляд Ботари-Джезек. Куин непрестанно хмурилась.

Куин вообще непрестанно что-нибудь делала. На ней все еще была окровавленная полевая форма. Внезапно получив командование после этой катастрофы, она не могла позволить себе роздых. Торн привел себя в порядок и переоделся в корабельную форму, но явно еще не спал. На их лица легли морщины усталости. Куин заставила Марка принять стимулянт, обнаружив во время одевания, что он слишком мямлит – и результат был достаточно неприятным. Голова, пожалуй, даже слишком ясная, но все равно ощущение такое, как будто его долго били. Все предметы казались неестественно четкими. Голоса и звуки – то слишком резкие, то размытые. Он понял, что Куин тоже держится на этой штуке, увидев, как она поморщилась, когда комм резко запищал.

– Хорошо, ты на связи, – услышал он в наушнике голос Куин. Экран включился. Наконец-то они все заткнулись.

Появившееся изображение барона Фелла тоже хмуро посмотрело на него. Джориш Стойбер, барон Фелл дома Фелл был исключением среди всех глав основных домов Архипелага Джексона: он все еще донашивал первое тело. Тело старика. Барон был толст, краснолиц и лыс. Покрытую старческими пятнами лысину окружал седой ежик. Китель зеленого цвета его дома делал его похожим на увядшего эльфа. Но в его холодных проницательных глазах ничего общего с эльфом не чувствовалось. Марк напомнил себе, что Майлза не испугала бы сила джексонианского барона. Майлза не запугала бы никакая сила, не подкрепленная мощью менее чем трех планет. Его отец, Мясник Комарры, может закусить всеми главными джексонианскими домами.

Но он, конечно, не Майлз.

«К дьяволу. По крайней мере следующие пятнадцать минут я – Майлз».

– Так, адмирал, – пророкотал барон, – мы все же встретились снова.

– Вот именно. – Марку с трудом удалось не пискнуть.

– Я вижу, вы все такой же нахальный. И столь же малоинформированный.

– Вот именно.

(– Начинай с ним говорить, черт тебя подери! – прошипел ему в ухо голос Куин.)

Марк сглотнул:

– Барон Фелл, в мои первоначальные планы не входило вовлекать станцию Фелл в эту операцию. Я настолько же стремлюсь убраться отсюда с моими людьми, как вы – нас спровадить. С этой целью я прошу вашей помощи в роли посредника. Вы, полагаю… знаете, что мы выкрали барона Бхарапутру?

– Так мне сообщили. – У Фелла дергалось веко. – Вы, похоже, сильно просчитались в том, на какую поддержку можете рассчитывать, не так ли?

– Разве? – Марк пожал плечами. – Дом Фелл находится с домом Бхарапутра в состоянии вендетты, не так ли?

– Не совсем. Дом Фелл в принципе готов прекратить вендетту с домом Бхарапутра. В последнее время мы увидели, что она невыгодна обеим сторонам. Теперь меня подозревают в пособничестве вашему налету.

Барон нахмурился еще сильнее.

– Э-э… – Его мысли прервал шепот Торна:

(– Скажи ему, что Бхарапутра жив и здоров.)

– Барон Бхарапутра жив и здоров, – сказал Марк, – и я не против, если он и впредь будет находиться в том же состоянии. Мне кажется, что, выступив в роли посредника, вы сможете продемонстрировать дому Бхарапутра свои добрые намерения. Я хочу просто обменять его – целым и невредимым – на один предмет – и мы улетаем.

– Вы полны оптимизма, – сухо заметил Фелл.

Марк упрямо продолжил:

– Это простой взаимовыгодный акт торговли. Барон в обмен на моего клона.

(– Брата! – в один голос поправили его в наушнике Торн, Куин и Ботари-Джезек.)

– …брата, – прибавил Марк напряженно. Он с трудом разжал стиснутые зубы. – К несчастью, моего… брата застрелили внизу, в суматохе. К счастью, его успешно заморозили в одной из наших переносных криокамер. Гм… к несчастью, криокамеру случайно оставили в спешке отлета. Живой мужчина меняется на мертвого – я не вижу, в чем может быть проблема.

Барон отрывисто хохотнул, замаскировав смешок кашлем. Три дендарийца напротив Марка были холодны, напряжены и ничуть не развеселились.

– У вас был интересный визит, адмирал. А для чего вам мертвый клон?

(– Брат, – снова сказала Куин. – Майлз всегда на этом настаивает.)

(– Да, – поддержал Торн, – я поэтому и заподозрил, что ты не Майлз, тогда, на «Ариэле», когда назвал тебя клоном, а ты не возмутился.)

– Брат, – устало повторил Марк. – Ранения в голову не было и криообработку начали сразу же. У него неплохой шанс на оживление.

(– Только если мы получим его обратно, – проворчала Куин.)

– У меня есть брат, – заметил барон Фелл. – И он не внушает мне таких чувств.

«Тут я с вами целиком согласен, барон», – подумал Марк.

Торн в наушники подсказал Марку:

(– Он говорит о своем сводном брате, бароне Риовале из дома Риоваль. Первоначально вендетта шла между Феллом и Риовалем. Бхарапутряне втянулись потом.)

«Я знаю, кто такой Риоваль», – хотелось огрызнуться Марку, но было нельзя.

– По правде говоря, – продолжал барон Фелл, – моему брату будет очень интересно узнать, что вы здесь. После того как вы в свой прошлый приезд сократили его ресурсы, он, увы, ограничен маломасштабными нападениями. Но я советую вам быть бдительным.

– О? Так агенты Риоваля так свободно себя чувствуют на станции Фелл? – промурлыкал Марк.

(– Прекрасно! Точь-в-точь Майлз!)

Фелл заледенел:

– Ничуть.

Торн прошептал:

(– Да, напоминай ему, как ты помог ему с его братом!)

Что это Майлз сделал четыре года назад?

– Барон. Я помог вам с вашим братом. Теперь вы помогите мне с моим, и будем считать, что мы квиты.

– Едва ли. То яблоко раздора, которое вы швырнули нам, улетая, вызвало долгие недоразумения. Однако… Действительно, вы нанесли Ри более удачный удар, чем смог бы я. – Не блеснула ли в глазах Фелла крохотная искра одобрения? Он потер свой круглый подбородок. – Поэтому я дам вам сутки на завершение ваших дел и отлет.

– Вы выступите посредником?

– Чтобы быть в курсе дел обеих сторон. Да.

Марк объяснил догадки дендарийцев относительно примерного местонахождения криокамеры и дал описание ее внешнего вида и серийный номер.

– Скажите бхарапутрянам, что мы подозреваем, что ее могли как-то спрятать или замаскировать. Пожалуйста, подчеркните, что мы желаем получить ее в хорошем состоянии. Тогда их барон тоже будет в хорошем состоянии.

(– Хорошо! – похвалила его Ботари-Джезек, – дай им понять, что она слишком ценная, чтобы ее уничтожить, но не показывай, что с нас за нее можно запросить больше.)

Фелл поджал губы:

– Адмирал, вы человек сообразительный, но, по-моему, вы не совсем понимаете, как принято делать дела на Архипелаге Джексона.

– Но вы понимаете, барон. Вот почему мы хотели бы, чтобы вы были на нашей стороне.

– Я не на вашей стороне. Это – одна из вещей, которых вы не понимаете.

Марк медленно кивнул: он решил, что так сделал бы Майлз. Отношение Фелла было странным. Немного враждебным.

«И тем не менее кажется, что он меня уважает».

Нет. Он уважает Майлза. Дьявол!

– Я не прошу большего, чем ваш нейтралитет.

Фелл быстро взглянул на него из-под седых бровей:

– А остальные клоны?

– А что остальные клоны?

– Дом Бхарапутра будет спрашивать.

– О них переговоры вестись не будут. Жизни Васа Луиджи должно быть больше чем достаточно.

– Да, обмен кажется неравноценным. Чем так ценен ваш покойный клон?

Три голоса хором сказали ему в ухо:

(– Брат!)

Марк вытащил микронаушник и швырнул его на столик рядом с коммом. Куин чуть не подавилась.

– Я не могу предложить к обмену кусочки барона Бхарапутра! – рявкнул Марк. – Хоть и испытываю большой соблазн это сделать.

Барон Фелл успокаивающе приподнял пухлую руку:

– Спокойнее, адмирал. Сомневаюсь, чтобы вам пришлось заходить настолько далеко.

– Надеюсь. – Марка снова начало трясти. – Было бы жаль, если бы пришлось отправить его на планету без мозгов. Как клонов.

Видимо, барон почувствовал полную искренность его угрозы.

– Я посмотрю, что можно будет сделать, адмирал.

– Спасибо, – прошептал Марк.

Барон кивнул – его изображение растаяло. Из-за какой-то причуды видеопластины или принятого Марком стимулянта глаза Фелла, казалось, задержались еще на один тревожащий взгляд. Марк не двигался несколько секунд, пока не убедился, что они исчезли.

– Ха! – удивленно сказала Ботари-Джезек. – У тебя вышло совсем не плохо.

Он даже не стал на это отвечать.

– Интересно, – сказал Торн, – почему Фелл не потребовал оплаты или своей доли?

– Мы можем ему доверять? – встревожилась Элен.

– Не то чтобы доверять… – Куин задумчиво закусила остатки ногтя. – Но нам нужно содействие Фелла, чтобы улететь через пятый п-в-туннель. Мы не смеем его оскорбить – ни за какие деньги. Я считала, что он будет доволен нашей внезапной вылазкой против Бхарапутры, но, похоже, со времени нашего последнего визита сюда, Бел, стратегическая ситуация переменилась.

Торн вздохнул, соглашаясь.

Куин продолжила:

– Попробуйте как можно больше узнать о теперешней расстановке сил. Обо всем, что может повлиять на наши действия или чем мы могли бы воспользоваться. О домах Фелл, Бхарапутра и Риоваль – и о любой неожиданности. Тут есть что-то, из-за чего мне безумно неспокойно – хотя, может быть, дело просто в лекарствах, которые я приняла. Но я слишком устала, чтобы сейчас разобраться, что к чему.

– Посмотрю, что можно будет сделать. – Торн кивнул и ушел.

Когда за Торном закрылась дверь, Ботари-Джезек спросила у Куин:

– Ты уже доложила обо всем этом на Барраяр?

– Нет.

– Ни о чем?

– Да. Я не хочу передавать такое по какому-нибудь коммерческому комм-каналу – пусть даже и зашифрованное. Может, у Иллиана тут есть тайные агенты, но я не знаю, ни кто они, ни как с ними связаться. Майлз бы знал. И…

– И? – вопросительно приподняла бровь Ботари-Джезек.

– И я хотела бы сначала получить обратно ту криокамеру.

– Чтобы подсунуть под дверь вместе с докладом? Куини, это не пройдет.

Куин пожала плечом, защищаясь.

Немного помолчав, Ботари-Джезек проговорила:

– Но я согласна с тобой относительно того, что не следует ничего посылать с джексонианскими курьерами.

– Да, судя по тому, что говорил Иллиан, они полны шпионов – и это не только главные дома проверяют друг друга. Все равно в течение следующих суток Барраяр нам ничем не поможет.

– В течение суток… – Марк сглотнул. – Это мне столько играть Майлза?

– Не знаю! – огрызнулась Куин. Потом, овладев собой, добавила: – День, неделю, две недели – пока мы не сдадим тебя вместе с криокамерой Галактическому бюро Имперской службы безопасности на Комарре. А дальше – это уже не мое дело.

– И как, к дьяволу, вы надеетесь сохранить все в тайне? – презрительно поинтересовался Марк. – Несколько десятков человек знают, как все было на самом деле!

– Тайну могут хранить двое, если один из них мертв? – поморщилась Куин. – Не знаю. Рядовые подчиняются дисциплине. Клонов я могу изолировать. Да и вообще мы все будем закрыты в этом корабле, пока не прилетим на Комарру. А потом… об этом я подумаю.

– Я хочу видеть моих… этих… моих клонов. Что вы с ними сделали? – забеспокоился Марк.

Казалось, Куин вот-вот взорвется, но тут вмешалась Элен:

– Я отведу его вниз, Куини. Я тоже хочу навестить моих пассажиров.

– Ну… только после этого ты сразу отведешь его в каюту. И поставь у двери охранника. Нечего ему разгуливать по кораблю.

– Слушаюсь.

Элен поспешно вывела Марка из тактического центра, пока Куин не надумала для пущей безопасности связать его.

Клонов разместили в трех грузовых отсеках, очищенных на скорую руку от всякого хлама: в двух – мальчиков и в одном – девочек. Нырнув следом за Ботари-Джезек в мальчиковый отсек, Марк осмотрелся. На полу три ряда спальных мешков – очевидно, с «Ариэля». В одном углу установлен переносной сортир, в другом – переносной душ. Наполовину тюрьма, наполовину лагерь беженцев, теснота… Марк шагал по проходу, сопровождаемый враждебными взглядами клонов.

«Проклятие: ведь я же освободил вас! Вы что, не знаете, что это я вас освободил?»

Конечно, все вышло не так, как он ожидал. Той страшной ночью, когда они сидели в осаде, дендарийцы не скупились на угрозы. А как еще они могли усмирить своих подопечных? Теперь некоторые клоны спали, другие постепенно приходили в себя после парализатора. Дендарийка медик ходила по отсеку, оказывая первую помощь и утешая перепуганных детей. Напряженная тишина. Скованность. Никакого ликования, никакой благодарности.

«Если они поверили нашим угрозам, почему же они не верят нашим обещаниям?»

Даже те мальчишки, которые только что с энтузиазмом помогали дендарийцам во время сражения, смотрели на Марка с явным недоверием.

Марк остановился рядом с белокурым мальчуганом и присел на корточки. Ботари-Джезек ждала, молча наблюдая за ними.

– Все это, – Марк неопределенно махнул рукой, – временно. Понимаешь? Все будет хорошо. Мы вас увезем отсюда.

Мальчик отодвинулся от него, закусил губу и с подозрением спросил:

– Ты – который?

«Живой», – чуть было не ответил Марк, но, поймав взгляд Элен, вовремя сдержался.

– Это не важно. Мы все равно вас отсюда вытащим.

«Вытащим ли?» У него больше не было никакой власти над дендарийцами, а уж тем более над барраярцами. А ведь Куин сказала, что теперь они направятся именно к барраярцам. Марку стало очень не по себе. Поднявшись, он направился в отсек к девочкам.

Оборудован отсек был так же – спальные мешки, туалет, душ, но, поскольку девочек было всего пятнадцать, здесь казалось просторнее. Дендарийка, раздававшая упаковки с едой, стояла спиной, но не узнать ее невозможно. Таура. Чтобы не казаться такой пугающе большой, Таура опустилась на пол и села по-турецки. Девочки смотрели на нее без страха, с нескрываемым любопытством. Из всех дендарийцев только Таура, даже в самые трудные моменты, ни разу не повышала на них голос. Теперь она напоминала сказочную героиню, которая пытается подружиться с дикими животными.

Причем весьма успешно. Заметив Марка, две девочки спрятались за спину Тауры и уставились на него, чувствуя себя в безопасности. Таура, нахмурившись, посмотрела на Ботари-Джезек. Элен быстро кивнула:

«Все в порядке. Он со мной».

– Н-не ожидал вас здесь увидеть, сержант, – пробормотал Марк.

– Я сама вызвалась присматривать за ними, – решительно ответила Таура. – Не хочу, чтобы к ним приставали.

– Это… может стать проблемой?

Пятнадцать красивых девственниц… Да, пожалуй.

«Пятнадцать. И один девственник», – прозвучал у него в голове чей-то насмешливый голосок.

– Теперь – нет, – сказала Элен.

– Хорошо, – еле слышно отозвался Марк.

И тут он увидел ту самую платиновую блондинку: девочка спала на боку, и розовая пижамка туго обтягивала ее не по годам пышное тело. Смутившись, Марк опустился на колени и укрыл ее одеялом до подбородка, невольно коснувшись шелковых волос. Он виновато взглянул на Тауру:

– Она уже получила синэргин?

– Да. Пусть теперь поспит. Когда проснется, ей станет лучше.

Марк взял поднос с едой и поставил его рядом с блондинкой – пусть поест, когда проснется. Дышала она медленно и ровно. Марк почувствовал чей-то взгляд: сзади на него злобно смотрела та, темноволосая. Он поспешно отвернулся.

Тем временем Элен, завершив инспекцию, вышла в коридор. Марк покорно поплелся следом. Заметив охранника, вооруженного парализатором, Элен остановилась.

– …с широким рассеянием, – донеслось до Марка. – Сначала стреляй, а задавать вопросы будем потом. Они все здоровые, так что, я надеюсь, скрытых пороков сердца можно не опасаться. Не думаю, чтобы они причинили много хлопот.

– За одним исключением, – вмешался Марк. – Там есть такая темноволосая девушка – стройная, смуглая, очень заметная… Похоже, ей как-то по-особому промыли мозги. Она… ну, не совсем в своем уме. Будьте с ней осторожны.

– Есть, сэр, – автоматически отозвался рядовой, но тут же, опомнившись, посмотрел на Ботари-Джезек. – Э-э…

– Сержант Таура подтверждает эту информацию, – сказала Элен. – И в любом случае ни одна из них не должна свободно бродить по кораблю. Они ничему не обучены. Их невежественность может оказаться еще опаснее, чем враждебность. Это не почетный караул. Будь начеку.

Элен быстро пошла вперед, Марк, стараясь не отставать, припустился за ней.

– Ну? – спросила она наконец, – наше обращение с клонами одобрено?

Марк не понял, есть ли в ее словах ирония.

– Лучшего для них сейчас никто не мог бы сделать. – И, не сдержавшись, выпалил: – Проклятие, это несправедливо!

Элен, не замедляя шага, вопросительно подняла брови:

– Что несправедливо?

– Я их спас… ну, то есть я хотел сказать, мы их спасли… то есть вы… а они на нас смотрят, как на злодеев. Словно мы изверги какие-то, похитители, чудовища! Даже не рады совсем!

– Может… придется удовлетвориться тем, что ты просто их спас. Требовать, чтобы они этому радовались, – это, возможно, чересчур… герой ты наш.

Теперь в ее голосе явно звучала ирония, но почему-то совсем лишенная презрения.

Казалось бы, гораздо естественнее была бы благодарность. Доверие. Признательность. Хоть что-то!

– Доверие? – тихо переспросила Элен.

– Да, доверие! По крайней мере хоть от некоторых! Неужели ни один из них не понимает, что мы говорим правду?

– Они довольно сильно травмированы. На твоем месте я многого бы не ждала – пока у них не появится возможность увидеть какие-то доказательства. – Элен замолчала, остановилась и повернулась к нему. – Но если ты когда-нибудь придумаешь… придумаешь, как добиться доверия от невежественного, травмированного, глупого ребенка-параноика, то скажи Майлзу. Ему бы очень хотелось это знать.

Марк тоже остановился.

– Это… вы это обо мне? – переспросил он.

Элен, глядя куда-то мимо него, с горечью улыбнулась.

– Вот ты и дома. – Она кивнула на дверь его каюты. – Оставайся там.

Наконец-то он заснул и спал долго. Хотя, когда пришла Куин, Марку показалось, что он почти не спал. Куин успела помыться и привести себя в порядок. Теперь на ней был привычный офицерский мундир. Это немного успокоило Марка, а то он уже подумывал, что Элли так и будет ходить в своей окровавленной полевой форме, пока они не получат криокамеру. Но даже и без полевой формы Элли выглядела не лучшим образом. Глаза у нее покраснели, лицо казалось очень усталым.

– Пошли, – прорычала она. – Ты должен еще раз поговорить с Феллом. Он чего-то крутит. Я начинаю подозревать, что он сговорился с Бхарапутрой. Ничего не понимаю.

Элли снова притащила его в тактический центр, но на этот раз она не стала полагаться на микронаушник, а агрессивно встала рядом с ним. Со стороны могло показаться, что Элли – телохранитель и главный помощник, но Марк не мог отделаться от мысли, что Элли в любой момент может схватить его за волосы и перерезать горло.

Капитан Ботари-Джезек тоже была здесь: она заняла свое кресло и наблюдала молча за происходящим.

Когда на экране материализовалось лицо Фелла, Марк сразу понял, что румянец барона свидетельствует отнюдь не о его благодушии. Барон, судя по всему, пребывал в крайнем раздражении.

– Адмирал Нейсмит, я сказал капитану Куин, что, когда у меня появится конкретная информация, я сам с вами свяжусь.

– Барон, капитан Куин… находится в моем подчинении. Примите мои извинения, если она вела себя чересчур назойливо. Она только… э-э… достоверно демонстрирует мою собственную обеспокоенность. – Марк совершенно увяз в столь привычных для Майлза цветистых оборотах. Куин впилась пальцами ему в плечо – не зарывайся. – И какой… скажем, не вполне конкретной… информацией вы располагаете?

Фелл откинулся на спинку кресла – все еще недовольный, но успокоенный.

– Грубо говоря, люди Бхарапутры уверяют меня, что не могут найти вашу криокамеру.

– Она должна быть там! – прошипела Куин.

– Ну-ну, Куини. – Марк похлопал ее по руке. Элли сдавила ему плечо, словно тисками, но все же ей удалось выдавить неестественную улыбку – для комма. Марк снова повернулся к Феллу: – Барон, как, по-вашему, люди Бхарапутры лгут?

– Не думаю.

– У вас есть независимые источники, подтверждающие это предположение? Агенты на месте?

Губы барона искривились:

– Право, адмирал, не могу вам сказать.

«Естественно».

Он характерным нейсмитовским движением потер лицо:

– Вы можете сказать что-то определенное о действиях людей Бхарапутры?

– Сейчас они буквально выворачивают свой медкомплекс наизнанку. Все работники и вся охрана, которую они вызвали, чтобы помешать вашему налету, заняты поисками.

– Это не может быть сложным спектаклем, рассчитанным на то, чтобы нас провести?

Барон задумался.

– Нет, – в голосе его звучала уверенность. – Они действительно суетятся. На всех уровнях. Вы представляете себе… – он глубоко вздохнул, – во что выльется похищение барона Бхарапутры для равновесия сил главных домов, если это затянется надолго?

– Нет. Во что?

Барон резко поднял голову и пристально посмотрел на Марка, проверяя, не было ли в его словах сарказма.

– Вы должны осознавать, что с течением времени ценность вашего заложника понизится. Вакуум власти на вершине крупного дома – впрочем, как и мелкого – долго не продержится. Всегда найдутся группировки более молодых, зачастую тайные, которые стремительно его заполняют. Даже если предположить, что Лотос устроит так, что место Васа Луиджи займет его главный помощник, рано или поздно он наверняка сообразит, что возвращение его господина связано не только с наградой, но и с понижением в должности. Представьте себе крупный дом в виде мифической гидры: если отрезать ей голову, на шее возникают семь новых, которые начнут кусать друг друга. В конце концов выживет только одна. Но дом станет слабее, и все старые договоры и сделки окажутся ненадежными. Смятение распространяется на дома, связанные с ним… Такие резкие перемены здесь не приветствуются. Никем.

«И меньше всего самим бароном Феллом», – догадался Марк.

– Не считая, вероятно, ваших молодых коллег, – сказал он.

Взмахом руки Фелл выразил все свое пренебрежение к молодым коллегам. Взмах подразумевал: если они хотят получить власть, пусть плетут интриги, суетятся и убивают, как это пришлось делать мне.

– Ну, у меня нет желания держать здесь барона Бхарапутру до тех пор, пока он не постареет и не покроется плесенью, – сказал Марк. – Как таковой барон мне вообще не нужен. Пожалуйста, попросите дом Бхарапутра поспешить с поисками моего брата, а?

– Просьбы излишни. – Барон смерил его ледяным взглядом. – Учтите, адмирал: если эта… ситуация не будет успешно разрешена в самые ближайшие сроки, станция Фелл не сможет вас укрывать.

– Э-э… Уточните, что такое «самые ближайшие сроки».

– Очень скоро. В течение суток.

Не приходится сомневаться: на станции Фелл хватит сил для того, чтобы по первому слову барона выдворить два маленьких дендарийских корабля, когда только барон пожелает. А может даже и не просто выдворить.

– Вас понял. Э-э… как насчет свободного перелета к п-в-туннелю номер пять?

Если дела пойдут плохо…

– Тут… вам придется вести отдельные переговоры.

– То есть?

– Если у вас все еще будет ваш заложник… Я не желал бы, чтобы вы увезли Васа Луиджи с Архипелага Джексона. И я способен добиться того, чего хочу.

Куин стукнула кулаком по столику.

– Нет! – закричала она. – Не выйдет! Барон Бхарапутра – наш единственный козырь, чтобы получить Ма… криокамеру. Мы его не отдадим!

Фелл, инстинктивно отпрянув, укоризненно проговорил:

– Капитан!

– Если нас вынудят, мы возьмем его с собой, – пригрозила Куин, – и плевать я на всех хотела. В противном случае мы отправим его от пятого п-в-туннеля пешком без скафандра. Если мы не получим криокамеру… Ну, у нас найдутся союзники и получше вас. И не такие закомплексованные. Им плевать на ваши прибыли, ваши сделки и ваше равновесие сил. Единственный вопрос, который они зададут, это – с чего начать: с Северного полюса и жечь вниз, или с Южного – и жечь вверх!

Фелл сердито поморщился:

– Не глупите, капитан. Вы говорите о силе планетного масштаба.

Куин подалась к комм-пульту и прорычала:

– Барон, я говорю о силе многопланетного масштаба!

Изумленная Элен резко провела ребром ладони по горлу: «Заткнись, Куин!»

Глаза Фелла сверкнули.

– Это блеф, – сказал он после минутной паузы.

– Нет. И лучше вам поверить, что это не блеф!

– Никто не пойдет на такое ради одного человека. А уж тем более ради одного трупа.

Куин колебалась. Марк взял ее за руку и сжал ее изо всей силы, словно говоря: «Возьми себя в руки, черт подери!» Элли готова была выдать то, что сама же совсем недавно требовала хранить в строжайшей тайне.