Текст книги "Игры форов"

Автор книги: Лоис Буджолд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 22 страниц)

– Я все еще не вполне понимаю, что помешает Оссеру нас впустить, парализовать и спокойно повесить, – сказал он, держась за поручень. Торн высказал свою жалобу достаточно тихо, чтобы его не услышали чуткие уши эскорта, готовившегося к высадке рядом, в коридоре «Ариэли», предназначенном для стыковки шаттлов.

– Любопытство, – уверенно ответил Майлз.

– Хорошо, парализовать, допросить с фастпенталом и уж потом повесить.

– Если он допросит меня с фастпенталом, я скажу ему то же самое, что и так собирался сказать, – «И кое-что еще, к сожалению». – У него останется меньше сомнений. Тем лучше.

От необходимости и дальше нести чушь Майлза избавил стук и шипение соединявшихся стыковочных рукавов. Торновский сержант без заминки отдраил люк, хотя и постарался, как заметил Майлз, чтобы его силуэт не торчал в образовавшемся проеме.

– Взвод, становись! – приказал сержант. Шестеро его подчиненных проверили парализаторы. Торн и сержант, кроме того, несли нейробластеры. Это был хорошо продуманный набор оружия: парализаторы, чтобы позволить человеку ошибиться, и нейробластеры, чтобы у другой стороны желания ошибаться не возникло. Майлз был без оружия. Мысленно отдав салют Кавило – ну, на самом деле, сделав непристойный жест, – он снова надел войлочные тапочки. Вместе с Торном он возглавил их маленькую процессию и зашагал по стыковочному рукаву в один из почти законченных стыковочных отсеков военной станции Аслунда.

Верный своему слову, Оссер собрал свидетелей, которые ждали их, выстроившись в шеренгу. Команда из примерно двадцати человек, вооруженных почти так же, как и солдаты с «Ариэли».

– У них численное превосходство, – пробормотал Торн.

– Зависит от отношения, – тоже тихо ответил Майлз. – Шагай так, будто у тебя за спиной империя, – «И не оглядывайся, они могут брать нас в кольцо. И хорошо бы, если так». – Чем больше народу меня увидит, тем лучше.

Сам Оссер стоял выпрямившись и с таким лицом, будто страдал от несварения желудка. Елена – Елена! – стояла рядом с ним, безоружная, с застывшим лицом. Сжатые губы и напряженный взгляд, которым она смотрела на Майлза, выдавал сомнения, если не относительно его мотивов, то относительно его методов. «Что опять за глупость?» – спрашивали ее глаза. Майлз приветствовал ее быстрым ироничным кивком, прежде чем отсалютовать Оссеру.

С неохотой Оссер ответил тем же.

– А сейчас… «адмирал»… давайте вернемся на «Триумф» и займемся делами, – проскрежетал он.

– Действительно, давайте. Но по пути совершим небольшую экскурсию по станции, ладно? Конечно, минуя секретные зоны. В конце концов, мой предыдущий осмотр был весьма… грубо прерван. После вас, адмирал.

Оссер стиснул зубы:

– О, нет, после вас, адмирал.

Экскурсия превратилась в парад. Майлз водил их кругами добрые сорок пять минут, посетив, в частности, столовую в обеденный час и сделав там несколько шумных остановок, чтобы поприветствовать по имени нескольких старых дендарийцев, которых он узнал, а остальных удостоить ослепительной улыбкой. За собой он оставлял гул голосов: те, кто пребывал в неведении, требовали объяснений от тех, кто был в курсе.

Рабочая команда аслундцев отдирала волоконные панели, и он остановился, чтобы похвалить их работу. Елена поймала момент, когда Оссер отвлекся, наклонилась и яростно продышала в ухо Майлзу:

– Где Грегор?!

– Торчит неподалеку… И моя голова будет торчать на колу, если я не верну его, – прошептал Майлз. – Все слишком запутанно, объясню позже.

– О Боже, – она закатила глаза.

Когда, судя по темнеющему лицу Оссера, он почти достиг пределов адмиральского терпения, Майлз все-таки позволил вести себя в сторону «Триумфа». Вот так. Подчиняясь приказам Кавило, Майлз не сделал ни одной попытки войти в контакт с Барраяром. Но если после всего этого Унгари не сможет его найти, то его пора увольнять. Даже тропическая птица, исполняющая безумный брачный танец, едва ли смогла бы устроить более заметное шоу.

Когда Майлз вел свой парад через отсек, к которому был пристыкован «Триумф», там все еще велись монтажные работы – делались последние мазки. Несколько аслундских рабочих в желто-коричневом, голубом и зеленом, свесились с мостков, чтобы поглазеть на него. Военные техники в синей форме приостановили монтаж оборудования, уставившись на процессию, потом принялись снова сортировать соединительные кабели и закручивать болты. Майлз воздержался от улыбок и приветственных взмахов, иначе сжатые челюсти Оссера дали бы трещину. Хватит бросать приманку, пора приступать к серьезным делам. Со следующим броском костей почти тридцать наемников могут превратиться из почетного эскорта в тюремный конвой.

Высокий сержант с «Ариэли», шагая рядом с Майлзом, осматривал отсек, отмечая новые элементы конструкции.

– Завтра к этому времени роботы-погрузчики должны перейти на автоматический режим, – заметил он. – Это будет кстати… блин! – Его рука внезапно опустилась на голову Майлза, толкая его вниз. Сержант полуобернулся, его согнутые пальцы рванулись к кобуре, и в это мгновение трещащая голубая молния разряда нейробластера ударила его прямо в грудь на том уровне, где только что была голова Майлза. Сержант конвульсивно дернулся, его дыхание остановилось. Запах озона, горячего пластика и покрывшегося волдырями мяса ударил в ноздри Майлза. Майлз продолжил движение вниз, упал на палубу, перекатился. Второй разряд разбился о палубу: его расплывшееся поле будто двадцать ос ужалило вытянутую руку Майлза. Он поддернул ее под себя.

Когда тело сержанта упало, Майлз, схватившись за куртку, рывком переместился под него, пряча голову и позвоночник туда, где слой плоти был самым толстым – под туловище сержанта. Он как можно ближе подтянул руки и ноги. Еще один разряд ударился в палубу рядом с ним, затем два подряд попали в мертвое тело. Даже через абсорбирующую массу, прикрывавшую Майлза, эффект был хуже, чем удар шоковой дубинки на полной мощности.

Сквозь звон в ушах Майлз слышал крики, стуки, вопли, топот, хаос. Чирикающий звук парализатора. Голос:

– Вон он! Бери его!

И другой голос, высокий и хриплый:

– Ты его заметил, он твой. Сам и бери его!

Еще один разряд ударил в настил.

Тяжесть крупного тела и вонь от смертельной раны давили Майлзу на лицо, но он бы хотел, чтобы парень весил еще килограмм на пятьдесят побольше. Неудивительно, что Кавило готова была выставить двадцать тысяч бетанских долларов, чтобы добраться до защитных костюмов. Из всех типов отвратительного оружия, с которым встречался Майлз, его лично нейробластер пугал больше всего. Ранение в голову, которое не убьет его окончательно, но лишит человеческих качеств, превратит в животное или растение, было его самым страшным кошмаром. Его интеллект определенно являлся единственным оправданием его существования. Без него…

Треск нейробластера, на этот раз не направленного в его сторону, проник в его сознание. Майлз повернул голову и закричал, его голос заглушался одеждой и плотью:

– Парализаторы! Парализаторы! Он нам нужен живым для допроса!

«Он твой, сам и бери его…» Ему следовало бы вылезти из-под этого тела и присоединиться к драке. Но если он был главной целью убийцы, а иначе зачем бить разрядами в мертвое тело… Возможно, ему следует оставаться там, где он есть. Майлз скорчился, пытаясь еще ближе подтянуть руки и ноги.

Крики стихли, выстрелы прекратились. Кто-то встал на колено рядом с Майлзом и попытался скатить с него тело сержанта. Через мгновение Майлз понял: чтобы его могли спасти, нужно отцепиться от формы мертвеца. Он с трудом распрямил пальцы.

Лицо Торна, дышащего открытым ртом, закачалось над ним, бледное и взволнованное.

– Вы в порядке, адмирал?

– Думаю, да, – пропыхтел Майлз.

– Он целился в вас, – сообщил Торн. – И только в вас.

– Я заметил, – заикаясь, ответил Майлз. – Меня только слегка поджарило.

Торн помог ему сесть. Его трясло так же сильно, как после избиения шоковыми дубинками. Он посмотрел на конвульсивно сжимавшиеся руки, с болезненным удивлением опустил одну из них на тело рядом с ним. «Каждый день моей оставшейся жизни будет твоим даром. А я даже не знаю твоего имени». – Твой сержант… Как его звали?

– Коллинз.

– Коллинз. Спасибо.

– Хороший солдат.

– Я видел.

Подошел Оссер. Выглядел он напряженно.

– Адмирал Нейсмит, я к этому не причастен.

– Да? – Майлз моргнул. – Помоги мне подняться, Бел…

Возможно, последнее было ошибкой: Торну пришлось помогать ему держаться на ногах – мускулы непроизвольно сокращались. Он чувствовал себя слабым и утомленным, как во время болезни. «Елена… Где она? У нее не было оружия…»

Но вот и она, вместе с еще одной наемницей. Они тащили к Майлзу и Оссеру человека в синей форме аслундского рядового. Каждая держала в руках одетую в ботинок ногу: руки человека безжизненно волочились по палубе. Парализован? Мертв? Женщины со стуком бросили ноги перед Майлзом, с невозмутимым видом львиц, принесших добычу своим львятам. Майлз уставился на весьма знакомое лицо. «Генерал Метцов. Что вы здесь делаете?»

– Вы узнаете этого человека? – спросил Оссер у аслундского офицера, подоспевшего к ним. – Это один из ваших?

– Я его не знаю… – аслундец присел, чтобы проверить удостоверение. – Пропуск у него в порядке.

– Он мог бы достать меня и скрыться, – сказала Елена Майлзу. – Но он все продолжал стрелять в тебя. С твоей стороны было умно оставаться под прикрытием.

Триумф ума или слабость нервов?

– Да. Пожалуй, – Майлз сделал еще одну попытку стоять самостоятельно, потом сдался и оперся на Торна. – Надеюсь, ты его не убила.

– Только парализовала, – ответила Елена, показывая в доказательство свое оружие. Должно быть, какой-то умный человек бросил его ей, когда началась заваруха. – Но у него, возможно, сломано запястье.

– Да кто он такой? – спросил Оссер. Довольно искренне, как показалось Майлзу.

– Что ж, адмирал, – оскалился Майлз. – Я говорил вам, что предоставлю больше разведданных, чем ваша разведка смогла бы собрать за месяц. Позвольте представить, – это было как появление главного блюда на банкете: Майлз сделал движение, каким официант снимает куполообразную крышку с серебренного подноса, но со стороны это, наверное, выглядело, как очередной мускульный спазм. – Генерал Станис Метцов. Помощник командующего рейнджерами Рэндолла.

– И с каких пор старшие штабные офицеры выполняют полевые диверсии?

– Прошу прощения, помощник командующего по данным трехдневной давности. Это могло измениться. Он весь по свою жилистую шею увяз в планах Кавило. У вас, меня и него назначена встреча с пневмошприцем.

Оссер уставился на Майлза:

– Ты это планировал?

– А зачем, по-вашему, я последний час таскался по станции, если не затем, чтобы выкурить его? – бодро ответил Майлз.

«Должно быть, он преследовал меня все это время. Кажется, меня сейчас вырвет. Я себя только что объявил гением или невероятным глупцом?» Оссер, похоже, пытался найти ответ на тот же вопрос.

Майлз уставился на лежащего без сознания Метцова, пытаясь думать. Послала ли Метцова Кавило, или эта попытка убийства была его собственной инициативой? Если его послала Кавило, планировала ли она, что он живым попадет в руки врагов? Если нет, не скрывался ли поблизости дублирующий убийца, и если так, был ли целью Метцов в случае, если бы ему удалось убить Майлза, или Майлз в противном случае? Или они оба? «Мне нужно присесть и нарисовать схему».

Прибыла медицинская группа.

– Да, в лазарет, – слабым голосом сказал Майлз. – Пока мой старый друг не очнется.

– Согласен, – сказал Оссер, качая головой с чувством, весьма похожим на смятение.

– Лучше обеспечить не только конвой, но и охрану для этого пленника. Я не уверен, что его захват был запланирован.

– Правильно, – растерянно согласился Оссер.

Торн поддерживал Майлза под одну руку, Елена под другую, и Майлз нетвердым шагом ступил наконец в люк «Триумфа».

Глава 14

Майлз трясся, сидя на скамье в застекленной палате в лазарете «Триумфа», обычно используемой в качестве биоизолятора, и смотрел, как Елена привязывает генерала Метцова силовым шнуром к креслу. Майлз воспринимал бы такую смену ролей не без самодовольства, если бы допрос, к которому они собирались приступить, не был чреват таким количеством опасных осложнений. Елену снова разоружили. Двое вооруженных парализаторами солдат стояли на посту за прозрачной звуконепроницаемой дверью, время от времени бросая взгляды внутрь палаты. Понадобилось все майлзово красноречие, чтобы свести число участников этого первого допроса до трех человек: себя, Елены и Оссера.

– Насколько серьезной информацией может обладать этот человек? – раздраженно спросил Оссер. – Его же отпустили на территорию противника.

– По-моему, достаточно серьезной, чтобы вы пожелали иметь возможность обдумать ее, прежде чем доносить до сведения остальных, – возразил Майлз. – В любом случае, у вас останется запись.

Молчаливый Метцов выглядел больным и не собиравшимся ни на что отвечать. Его правое запястье было аккуратно забинтовано. Болезненный вид объяснялся пробуждением от парализованного состояния, а что касается молчания, то оно было бесполезно, и все это знали. Было своего рода данью вежливости не дергать его вопросами, пока не подействует фастпентал.

А пока что Оссер смотрел на Майлза:

– Ты сам-то способен принимать участие?

Майлз взглянул на свои все еще дрожащие руки:

– Если меня никто не попросит делать операцию на мозге, то да. Приступайте. У меня есть основания подозревать, что у нас мало времени.

Оссер кивнул Елене, которая подняла пневмошприц, чтобы отмерить дозу, и прижала его к шее Метцова. Глаза Метцова от отчаяния ненадолго закрылись. Потом его сжатые руки расслабились. Мускулы лица провисли и сложились в неопределенную идиотскую улыбку. Наблюдать за этой трансформацией было в высшей степени неприятно. Обмякнув, его лицо сразу постарело.

Елена проверила Метцову пульс и зрачки.

– Все в порядке. Он весь ваш, господа, – она сделала шаг назад и, скрестив руки, прислонилась к дверной раме. Выражение ее лица было столь же непроницаемо, как до этого у Метцова.

Майлз раскрыл ладонь:

– После вас, адмирал.

Оссер скривился:

– Благодарю, адмирал. – Он подошел и задумчиво вгляделся в лицо Метцова. – Генерал Метцов. Ваше имя Станис Метцов?

Метцов широко улыбнулся:

– Ага, это я.

– В настоящий момент заместитель командующего рейнджерами Рэндолла?

– Ага.

– Кто послал вас убить адмирала Нейсмита?

Лицо Метцова осветилось радостным недоумением:

– Кого?

– Зовите меня Майлзом, – предложил Майлз. – Он знает меня под… псевдонимом.

Его шансы пройти через этот допрос, не раскрыв тайну своей личности, были равны шансам снежка пережить червоточный скачок в центр солнца, однако стоит ли торопить события?

– Кто послал вас убить Майлза?

– Кави. Конечно же. Видите ли, он сбежал. И я единственный, кому она могла доверять… доверять… стерва…

Брови Майлза дернулись:

– На самом деле, Кавило сама меня сюда прислала, – проинформировал он Оссера. – Таким образом, генерала Метцова подставили. Но с какой целью? Думаю, настала моя очередь.

Оссер сделал приглашающий жест и шагнул назад. Майлз неверной походкой отошел от своей скамьи, чтобы оказаться в поле зрения Метцова. Метцов даже сквозь эйфорию фастпентала яростно задышал, потом мерзко улыбнулся.

Майлз решил начать с вопроса, который больше и дольше всего сводил его с ума:

– На кого – на какую цель – планировалась ваша планетарная атака?

– На Верван, – ответил Метцов.

Даже у Оссера отпала челюсть. В наступившей оторопелой тишине Майлз услышал биение собственной крови.

– Верван же ваш наниматель, – выдавил Оссер.

– Господи… Господи!… Наконец-то все сходится! – Майлз едва не подскочил от радости, что привело его к потере равновесия, и Елена оттолкнулась от стены, чтобы поймать его. – Да, да, да!…

– Это безумие! – сказал Оссер. – Так вот какой сюрприз готовит Кавило.

– И это еще не все, ручаюсь. Десантные силы Кавило намного больше наших, но далеко не столь велики, чтобы в наземных боях захватить полностью заселенную планету вроде Вервана. Они могут только напасть и убежать.

– Напасть и убежать, точно, – Метцов по-прежнему улыбался.

– В таком случае, какова была ваша главная цель? – быстро спросил Майлз.

– Банки… музеи искусств… генетические банки… заложники…

– Да это пиратский рейд! – заметил Оссер. – Что, черт возьми, вы собирались делать с добычей?

– Сбросить в Альянсе Джексона, по пути отсюда. Они все скупят.

– Как тогда вы намеревались убежать от разгневанного верванийского военного флота? – спросил Майлз.

– Ударить по ним как раз перед тем, как новый флот сойдет со стапелей. Цетагандийский флот вторжения поймает их в доках на орбите. Неподвижные цели. Легко.

На этот раз тишина была абсолютной.

– А вот это и есть сюрприз Кавило, – наконец прошептал Майлз. – Вот это на нее похоже.

– Цетагандийское… вторжение? – Оссер неосознанно начал грызть ноготь.

– Господи, сходится, сходится, – Майлз начал мерить палату неровными шагами. – Какой есть единственный способ захватить червоточину? Действуя одновременно с двух сторон. Не верванцы наниматели Кавило, а цетагандийцы. – Он повернулся и указал на кивавшего и шлепавшего губами генерала. – Теперь я вижу и роль Метцова, ясно как день.

– Пират, – пожал плечами Оссер.

– Нет… Козел отпущения.

– Что?

– Этого человека – вы, очевидно, не знаете – уволили со службы из Барраярских Имперских Сил за жестокость.

Оссер моргнул:

– Из барраярской армии? Должно быть, он сотворил что-то действительно ужасное.

Майлз подавил приступ раздражения:

– Ну, да… Он, э-э… напал не на ту жертву. Как бы там ни было, неужели вы не видите? Цетагандийский флот вторжения вваливается в верванийское локальное пространство по приглашению Кавило… Возможно, по ее сигналу. Рейнджеры совершают свой рейд, быстренько трясут Верван. Цетагандийцы, по доброте душевной, «спасают» планету от вероломных наемников. Рейнджеры бегут. Метцова оставляют в качестве козла отпущения… Вроде как сбросить кого-нибудь с тройки на съедение волкам, – оп-па, не очень-то бетанская метафора. – Чтобы цетагандийцы могли публично его повесить для демонстрации своей «доброй воли». Смотрите, этот злой барраярец причинил вам вред, вам нужна наша имперская защита от барраярской имперской угрозы, и вот мы здесь… А Кавило заработает на этом трижды. Один раз заплатят верванийцы, один раз цетагандийцы, и третий раз Альянс Джексона, которым она продаст добычу по пути отсюда. Все в выигрыше. Кроме верванийцев, конечно.

Он замолчал, чтобы перевести дыхание. Оссер выглядел все более убежденным. И обеспокоенным.

– Думаете, цетагандийцы планируют пробиться в Ступицу Хеджена? Или они остановятся на Верване?

– Конечно, они будут пробиваться дальше. Ступица – вот стратегическая цель. Верван – только ступенька на пути к ней. Отсюда и план с «плохими наемниками». Цетагандийцы хотят минимизировать издержки на усмирение Вервана. Они, вероятно, объявят его «союзной сатрапией», удержат за собой космические пути и едва коснутся самой планеты. Через поколение они ассимилируют их экономически. Вопрос в том, остановятся ли цетагандийцы у Пола? Попытаются ли они сразу, в один присест захватить его или оставят как буферную зону между ними и Барраяром? Захват или уговоры? Если они смогут спровоцировать барраярцев на несанкционированную атаку через Пол, это может даже подтолкнуть Пол к союзу с цетаганцийцами… эх! – Он снова начал вышагивать по палате.

Оссер выглядел так, будто откусил что-то отвратительное. С половинкой червяка внутри.

– Меня не нанимали драться с Цетагандийской империей. Я ожидал, что моим противником будут, максимум, верванийские наемники, если все не рассосется само собой. Если сюда, в Ступицу, во всеоружии прибудут цетагандийцы, мы окажемся в… ловушке. Зажатыми со всех сторон и с тупиковой звездной системой позади. – И он тихо пробормотал: – Может, стоит подумать о том, чтобы убраться отсюда, пока не началось…

– Но адмирал Оссер, неужели вы не понимаете, – Майлз указал на Метцова. – Уж Кавило-то никогда не отпустила бы его от себя со всей этой информацией в голове, если бы это все еще был действующий план. Может, она и хотела, чтобы он погиб, пытаясь убить меня, но всегда оставался шанс, что этого не случится… Что произойдет как раз подобный допрос. Так что это все старый план. А должен быть и новый. – «И кажется, я знаю, в чем он заключается». – Есть еще один… фактор. Еще одна переменная в уравнении. – «Грегор!» – Если только я не ошибаюсь, цетагандийское вторжение сейчас будет весьма нежелательно для Кавило.

– Адмирал Нейсмит, я могу поверить, что Кавило предаст буквально кого угодно…. Кроме цетагандийцев. Они потратят целое поколение, выискивая возможность отомстить. Она просто не сможет убежать достаточно далеко. И не проживет достаточно долго, чтобы потратить свою прибыль. И кстати, что это за возможная прибыль, которая покрывает тройную оплату?

«Но если она ожидает, что от возмездия ее защитит Барраярская империя, со всеми нашими силами безопасности…»

– Я вижу лишь один способ, каким она могла бы избежать возмездия, – сказал Майлз. – Если это сработает так, как она хочет, у нее будет необходимая защита. И вся прибыль.

А это может сработать, действительно может. Если Грегор действительно околдован ею. И если два так некстати враждебно настроенных свидетеля – Майлз и генерал Метцов – удачно убьют друг друга. Покинув свой флот, она может прихватить Грегора и бежать из-под носа у цетагандийцев, явив себя Барраяру самоотверженной спасительницей Грегора. А если к тому же сраженный страстью Грегор представит ее как свою невесту, достойную быть матерью наследника главы военной касты… Романтический заряд этой драмы может вызвать достаточно общественной поддержки, чтобы перевесить суждения более холоднокровных советников. Бог свидетель, мать Майлза заложила фундамент такого сценария. «Она действительно может этого достичь. Кавило, императрица Барраяра. Это даже звучит». И ради блестящего завершения своей карьеры она может предать вообще кого угодно, даже собственные войска…

– Майлз, у тебя такое лицо… – взволнованно сказала Елена.

– Когда? – спросил Оссер. – Когда цетагандийцы атакуют?

Он привлек рассеянное внимание Метцова и повторил вопрос.

– Только Кави знает, – хихикнул Метцов. – Кави знает все.

– Это должно быть уже скоро, – высказал мнение Майлз. – Возможно, начинается прямо сейчас. Если судить по тому моменту, который выбрала Кавило, чтобы вернуть меня. Она хотела, чтобы ден… флотилия была в данный момент парализована из-за внутренних разногласий.

– Если это правда, – пробормотал Оссер, – что нам делать?…

– Мы слишком далеко. В полутора днях от места действия. Которое случится у червоточины Верванской станции. И за ней, в верванском локальном пространстве. Нужно приблизиться. Нужно провести флот через систему… Пришпилить Кавило к цетагандийцам. Заблокировать ее…

– Ну сейчас! Я не собираюсь безрассудно атаковать Цетагандийскую империю! – резко прервал его Оссер.

– Вы должны. Вам придется с ними сражаться рано или поздно. Либо вы выбираете время, либо они. Единственный шанс остановить их – это у червоточины. Когда они пройдут через нее, это станет невозможно.

– Если я поведу флот от Аслунда, верванийцы подумают, что мы их атакуем.

– И мобилизуются, придут в боевую готовность. Хорошо. Но не на том направлении – не хорошо. Получится, что мы станем отвлекающим маневром в пользу Кавило. Черт! Без сомнения, еще одна ветвь ее стратегического дерева.

– Предположим… Если цетагандийцы сейчас действительно нежелательны для Кавило, как ты заявляешь… Предположим, она не шлет свой код?

– О нет, они ей все еще нужны. Но для иной цели. Ей нужно от них убегать. И они должны для нее совершить массовое уничтожение свидетелей. Но ей не нужно, чтобы они достигли успеха. На самом деле, она заинтересована в том, чтобы вторжение завязло. Если она действительно планирует на долгосрочную перспективу, как должна.

Оссер потряс головой, будто пытаясь ее прочистить:

– Почему?

– Наша единственная надежда – единственная надежда Аслунда – это захватить Кавило и с боем остановить цетагандийцев у червоточины Верванской станции. Нет, подождите… Нужно удержать обе стороны скачка Ступица-Верван. Пока не прибудут подкрепления.

– Какие подкрепления?

– Аслунд, Пол… Когда цетагандийцы на самом деле материализуются здесь во всеоружии, остальные увидят, что им угрожает. И если Пол перейдет на сторону Барраяра вместо Цетаганды, Барраяр сможет влить свои силы через них. Цетагандийцев можно остановить, если все произойдет в правильной последовательности.

Но можно ли спасти Грегора? Не один путь к победе, но все пути…

– Полезут ли сюда барраярцы?

– О, думаю да. Ваша контрразведка, должно быть, отслеживает такие вещи… Не заметили ли они внезапный рост активности барраярской разведки здесь в Ступице в последние несколько дней?

– Сейчас, когда вы упомянули об этом, я вспомнил, что да. Их шифрованный трафик возрос вчетверо.

Слава Богу. Возможно, подкрепления были ближе, чем он смел надеяться.

– Вы взломали какие-нибудь из их кодов? – решил спросить Майлз, раз уж зашел разговор.

– Пока что один, наименее серьезный.

– Ага. Хорошо. В смысле, очень плохо.

Оссер стоял, скрестив руки и кусая губы, целую минуту, полностью уйдя в себя. Это неприятно напомнило Майлзу то созерцательное выражение, какое было у адмирала как раз перед тем, как он приказал вышвырнуть Майлза через ближайший шлюз, чуть более недели назад.

– Нет, – наконец сказал Оссер. – Спасибо за информацию. В свою очередь я, пожалуй, сохраню вам жизнь. Но мы уходим. Это не тот бой, который мы могли бы выиграть. Только какие-нибудь ослепленные пропагандой планетарные силы, с ресурсами целой планеты за спиной, могут позволить себе подобного рода сумасшедшее самопожертвование. Я создал мой флот, чтобы он был отточенным тактическим инструментом, а не… дурацкой баррикадой из трупов. Я не какой-нибудь – как вы выразились – козел отпущения.

– Не козел отпущения, но острие копья.

– Ваше острие копья не имеет за собой никакого копья. Нет.

– Это ваше последнее слово, сэр? – спросил Майлз тонким голосом.

– Да. – Оссер протянул руку и включил наручный комм, чтобы вызвать ожидавшую охрану. – Капрал, вся эта компания отправляется на гауптвахту. Вызовите их там и предупредите.

Охранник отсалютовал через стекло, и Оссер отключился.

– Но сэр, – Елена подошла к нему, умоляюще поднимая руки. Змеиным броском ее кисть метнулась вбок, и она прижала пневмошприц к шее Оссера. Его глаза расширились, пульс ударил один, два, три раза, губы растянулись в гневном оскале. Он попытался ударить ее, но удар обмяк на полдороге.

Заметив резкое движение Оссера, охрана за стеклом пришла в боевую готовность, вытаскивая парализаторы.

Елена поймала руку Оссера и поцеловала ее, благодарно улыбаясь. Охранники расслабились, один из них пихнул другого и сказал что-то довольно гадкое, судя по их усмешкам, но мысли Майлза были в тот момент слишком разрозненны, чтобы пытаться читать по губам.

Оссер покачивался и тяжело дышал, борясь с препаратом. Елена прижалась к захваченной руке и удобно обняла его за талию, повернувшись так, что они оказались спиной к двери. Типичная тупая фастпенталовская улыбка скользнула по лицу Оссера, ушла, и наконец окончательно закрепилась.

– Он вел себя так, будто я была безоружна, – Елена недовольно покачала головой, и пневмошприц скользнул в карман ее куртки.

– И что сейчас? – яростно прошипел Майлз, когда капрал-охранник склонился над кодовым замком двери.

– Мы все идем на гауптвахту, я полагаю. Тун сейчас там, – ответила Елена.

– Ага… – Проклятье-ничего-не выйдет! Но нужно попытаться. Майлз приветливо улыбнулся входящей охране и помог им отвязать Метцова, в основном путаясь у них под ногами и отвлекая их внимание от своеобразно счастливого Оссера. В тот момент, когда их взгляд был направлен в другую сторону, Майлз сделал подножку Метцову и тот зашатался.

– Лучше каждому из вас взять его за руку, он не слишком хорошо стоит на ногах, – сказал Майлз охранникам. Он и сам не слишком хорошо стоял на ногах, но ему удалось так перекрыть дверной проем, что охрана с Метцовым оказалась впереди, потом он, и последними – Елена под ручку с Оссером.

– Идем, милый, идем, – произнесла Елена сзади таким тоном, каким женщина зовет кошку прыгнуть ей на колени.

Это была самая длинная короткая прогулка в его жизни. Он слегка отстал, чтобы уголком рта пробурчать Елене:

– Ладно, мы доберемся до гауптвахты, где полно лучших людей Оссера. Что дальше?

Она прикусила губу:

– Не знаю.

– Этого я и боялся. Сворачиваем.

На следующем повороте они свернули. Охранник оглянулся через плечо:

– Сэр?

– Идите дальше, парни, – крикнул Майлз. – Когда запрете этого шпиона, доложите в каюту адмирала.

– Хорошо, сэр.

– Продолжаем идти, – выдохнул Майлз. – Продолжаем улыбаться…

Шаги охраны затихли в дали.

– Куда сейчас? – спросила Елена. Оссер споткнулся. – Здесь мы в невыгодном положении.

– В каюту адмирала, почему бы и нет? – решил Майлз.

Его улыбка была застывшей и странной. Вдохновенный мятежный жест Елены дал ему лучший толчок за сегодняшний день. У него теперь был запас инерции, и он не остановится пока его не свалят физически. Голова кружилась от невыразимого облегчения: наконец-то двигающиеся, ползающие, чирикающие «может-быть-может-быть-может-быть» были зафиксированы в твердое «есть». «Момент настал. Теперь вперед».

Может быть. Если.

Они прошли мимо нескольких оссеровских техников. Оссер вроде как кивнул им. Майлз надеялся, что это сойдет за обычную реакцию на их салют. Во всяком случае, никто не обернулся и не закричал «эй!». Через два уровня и один поворот они добрались до хорошо знакомых коридоров офицерского сектора. Они прошли мимо каюты капитана (Бог мой, придется улаживать дело с Осоном, и скоро), ладонь Оссера, прижатая Еленой к замку, впустила их в апартаменты, которые Оссер сделал своим адмиральским кабинетом. Когда дверь за ними закрылась, Майлз осознал, что все это время задерживал дыхание.

– Пути назад теперь нет, – сказала Елена, на мгновение расслабленно прислонившись спиной к двери. – Ты снова нас бросишь?

– Не в этот раз, – мрачно ответил Майлз. – Ты, вероятно, заметила одну деталь, которую я не упоминал во время беседы в лазарете.

– Грегор.

– Именно. Кавило держит его сейчас в заложниках на своем флагманском корабле.

Елена наклонила голову в смятении:

– Она что, хочет продать его цетагандийцам за дополнительную плату?

– Нет. Нечто более странное. Она хочет выйти за него за муж.

Елена изумленно скривилась:

– Что? Майлз, такая невозможная идея никак не могла зародиться в ее голове, если только…