Текст книги "Комарра. Гражданская кампания. Подарки к Зимнепразднику. Дипломатическая неприкосновенность (Тетрология)"

Автор книги: Лоис Буджолд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 84 страниц) [доступный отрывок для чтения: 30 страниц]

Майлз переключил канал и приказал, чтобы офицеров Имперской безопасности и местной секьюрити, которые будут осуществлять арест комаррцев, сопровождала группа медиков. И никакого оружия, кроме парализаторов, чтобы никто не брал. Последний приказ он повторил дважды, на всякий случай.

Майлз чувствовал себя так, будто провел на этом стуле лет эдак сто. Когда он попытался встать, то чуть не упал. И тогда он побежал.

Единственная уступка, которой удалось добиться от Майлза Форгиру, стремящемуся обеспечить безопасность лорда Аудитора, это что он войдет на причал позади, а не впереди взвода охранников. Около десятка комаррцев, сидевших по-турецки на полу, повернули головы, когда барраярцы вошли внутрь. За Майлзом следовал взвод техников, который немедленно рассредоточился по помещению в поисках мин и ловушек, а за ними – бригада медиков с воздушной платформой.

Первое, что попалось Майлзу на глаза после живых мишеней, была перевернутая вверх дном платформа, лежащая посреди причала на куче лома. Майлз с трудом узнал знакомый по диаграммам пресловутый агрегат. От этого зрелища он почему-то сильно воспрянул духом.

Майлз обошел вокруг платформы, внимательно изучая объект, затем направился туда, где обыскивали и брали в наручники Судху.

– Бог ты мой, похоже, с вашим свертывателем п-в-туннелей случилась авария. Но вам от этого проку никакого. У нас есть чертежи.

Каппель и человек, в котором Майлз узнал пропавшего инженера с завода «Боллен дизайн», стоявшие неподалеку, злобно посмотрели на него. Фоскол отчаянно рвалась подойти поближе, чтобы услышать разговор. Арестовывающая ее женщина-офицер еле ее удерживала.

– Это не мы, – вздохнул Судха. – Она.

Его указующий перст привлек внимание Майлза к внутренней двери, ведшей к служебному шлюзу. Дверь блокировала вставленная наискось металлическая балка. Концы ее были приварены к двери и стене.

Глаза Майлза расширились, и он затаил дыхание, предвкушая…

– Она?

– Эта сучка из ада! Или с Барраяра, что почти одно и то же. Госпожа Форсуассон.

– Потрясающе. – Теперь становились понятными некоторые странности в поведении и ответах комаррцев во время переговоров. – Хм… И каким образом?

Все три комаррца заговорили разом, что вылилось в поток фраз примерно следующего содержания:

«Если бы госпожа Радоваш не выпустила ее… если бы ты не позволил госпоже Радоваш выпустить ее… откуда я мог знать? Старая леди показалась мне больной… Она и сейчас так же выглядит… если бы ты не положил дистанционное управления прямо рядом с ней… если бы ты не вышел из этой проклятой диспетчерской… если бы ты двигался побыстрее… если бы ты побежал к платформе и вырубил напряжение… так что ж ты сам об этом не подумал, а?»

Из чего Майлз постепенно восстановил ход событий и получил самую знаменательную картинку дня. Да что там дня – года! Вообще-то за несколько лет, ежели подумать.

Я влюблен. Я влюблен. Прежде я лишь думал, что влюблен. А теперь действительно влюбился. Я должен, должен, должен заполучить эту женщину! Моя, моя, моя. Леди Катриона-Найла Форвейн-Форсуассон-Форкосиган! Да!

Она тут не оставила никаких дел для Имперской безопасности и Имперских Аудиторов, кроме как собрать осколки. Майлзу хотелось кататься по полу и выть от радости, что было бы с его стороны в нынешних обстоятельствах очень не дипломатично. Так что он сохранил невозмутимость, этакую сдержанность. В любом случае он сомневался, что комаррцы способны оценить всю прелесть ситуации.

– Когда мы ее там заперли, я приказал замуровать дверь, – мрачно сообщил Судха. – Я не мог ей позволить обставить нас в третий раз.

– Третий раз? – спросил Майлз. – Если это был второй, то что же она сделала в первый?

– Когда этот придурок Ароцци приволок ее сюда, она чуть было сразу не сорвала нам все дело, нажав сигнал пожарной тревоги!

Майлз глянул на рукоятку сигнала:

– И что произошло потом?

– На нас обрушился станционный аварийный контроль. Я уж думал, что никогда от них не отделаюсь.

– Ага. Понятно. – Любопытно. Форгир об этом эпизоде не упоминал. Ладно, с этим позже.– Вы хотите сказать, что мы пять часов зря из кожи вон лезли, чтобы эвакуировать станцию?

Судха мрачно улыбнулся:

– Вы ищете у меня сочувствия, барраярец?

– Хе. Не важно.

Большую часть пленников уже увели. Майлз жестом приказал Судху пока придержать.

– Момент истины, Судха. Вы заминировали эту штуковину?

– Есть взрывное устройство на внешней двери. Отсюда оно не взорвется.

С железным самообладанием Майлз наблюдал, как техники СБ режут металлический прут. Наконец тот со звоном упал на пол. Майлз на мгновение в ужасе замер.

– Чего вы ждете? – поинтересовался Судха.

– Просто раздумываю о глубине ваших политических убеждений. Предположим, эта штука запускает взрывное устройство, и в самом конце наша добыча от нас ускользает?

– Сейчас? Зачем? Все ведь уже закончено, – недоуменно произнес Судха.

– Месть. Манипулирование. Может, вы намереваетесь вывести меня из себя, чтобы спровоцировать повтор Солстисской Бойни, хоть и в меньших масштабах. Пропагандистский трюк. Все что угодно, ради чего можно пожертвовать жизнью. С вашей точки зрения, конечно. При должной подаче этот инцидент мог бы привести к очередному Комаррскому Восстанию, я полагаю.

– У вас действительно извращенный ум, лорд Форкосиган, – покачал головой Судха. – Это у вас наследственное или благоприобретенное?

– И то, и другое, – вздохнул Майлз. Немного подумав, он жестом приказал охранникам увести Судху.

После разрешающего кивка Имперского Аудитора техник нажал на дверную панель. Внутренняя дверь скрипнула и застряла на полпути. Майлз тихонько отжал ее сапогом, и она открылась.

Катриона стояла между дверью и госпожой Фортиц, которая сидела на полу в накинутом на болеро пиджаке племянницы. Лицо Катрионы было все в ссадинах, волосы растрепались. Со стиснутыми кулаками она выглядела очень решительной и в то же время притягательной, с личной точки зрения Майлза. Широко улыбаясь, он протянул руки и вошел внутрь.

Катриона одарила его сердитым взглядом:

– Давно пора! – и прошла мимо, бормоча под нос: – Эти мужчины!..

Несколько оторопев, Майлз все же сумел превратить вытянутые было руки в почтительный поклон госпоже Фортиц.

– Госпожа доктор Фортиц! С вами все в порядке?

– О, привет, Майлз! – Она моргнула. Лицо ее было пепельно-серым, и она явно продрогла до костей. – Бывало и получше, но я переживу, надо полагать.

– Вас ждет воздушная платформа. Эти решительные парни вам помогут.

– Ой, спасибо, милый.

Майлз жестом велел техникам подойти. Госпожа профессор казалась очень довольной, когда ее уложили на платформу и накрыли теплыми одеялами. Беглый медицинский осмотр и небольшой спор завершились инъекцией половины дозы синергина, а не четырех. Платформа поднялась в воздух.

– Профессор скоро будет, – заверил госпожу Фортиц Майлз. – Вообще-то он прибудет задолго до того, как вас выпустят из станционного медпункта. Я прослежу, чтобы его сразу же препроводили к вам.

– Я очень рада. – Госпожа Фортиц жестом велела ему приблизиться. Когда он наклонился, она схватила его за ухо и поцеловала в щеку. – Катриона была просто великолепна! – шепнула она.

– Знаю! – прошептал он в ответ. Его глаза смеялись, и она улыбнулась тоже.

Майлз выпрямился, отойдя от платформы, встал рядом с Катрионой, надеясь, что пример тети вдохновит ее… Ну, он бы не отказался от некоторого проявления благодарности за спасение…

– Кажется, вы не удивлены моим появлением, – пробормотал он.

Платформа поплыла прочь в сопровождении медика, а Майлз с Катрионой пошли следом. Технари Имперской безопасности вежливо ждали, пока они освободят площадку, чтобы обезвредить взрывное устройство.

Катриона убрала за ухо прядь волос едва заметно дрожащей рукой. На руках тоже алели ссадины. При виде них Майлз нахмурился.

– Я знала, что это, должно быть, наши, – просто ответила она. – Иначе открылась бы другая дверь.

– Э-э-э. Верно. – Она три часа обдумывала эту возможность.– Мой скоростной курьер оказался слишком медленным.

В следующий коридор они вошли в задумчивом молчании. Чувство благодарности могло заставить ее кинуться ему в объятия, рыдая от облегчения ему… ну, если не в грудь, то в макушку на глазах у всех этих ребят из СБ. Майлз вынужден был признать, что нынешняя ее манера поведения ему нравится даже больше. Так что там у тебя насчет высоких женщин и невостребованной любви? Кузен Айвен наверняка нашел бы пару едких фраз по этому поводу.Майлз мысленно зарычал, предвидя реакцию брата. Ладно, с Айвеном и другими проблемами во время своего ухаживания он разберется позже.

– А вы знаете, что спасли примерно пять тысяч жизней? – спросил он.

Катриона нахмурилась:

– Что?

– Этот агрегат был дефектным. Если бы комаррцам удалось его запустить, обратная гравитационная волна из п-в-туннеля разнесла бы станцию, как перед этим отражатель. И меня приводит в содрогание возможный счет за ущерб. И подумать только, что Иллиан жаловался на мои затраты на оборудование, когда я был опером…

– Вы хотите сказать… Эта штука не работала? Я сделала все это зря?

Кэт резко остановилась, плечи ее затряслись.

– То есть как это зря? Мне попадались имперские генералы, которым за всю их карьеру удавалось сделать куда меньше. По-моему, вы заслужили как минимум медаль. Только вот проблема в том, что вся эта история будет глубоко засекречена. Им придется придумывать новый уровень секретности, чтобы зарыть ее там. А затем засекретить и это.

Губы Кэт дрогнули не очень весело.

– И что бы я делала с такой бесполезной вещью, как медаль?

Майлз весело подумал о содержимом одного ящика в особняке Форкосиганов.

– Повесили бы в рамочку? Использовали как пресс-папье? Стирали с нее пыль?

– Всю жизнь об этом мечтала. Чтобы было больше хаоса.

Майлз ухмыльнулся. Катриона наконец улыбнулась в ответ, явно начиная приходить в себя, но при этом не ломаясь. Вздохнув, она двинулась дальше, и Майлз пошел с ней рядом. Она встретилась с противником, воспользовалась шансом сделать дело и три часа висела в преддверии ада. И у нее еще хватает энергии держаться на ногах и ворчать. Чопорная, ха!

Ага, па, я хочу вот эту!

Майлз остановился у двери в медпункт. Госпожа Фортиц исчезла внутри, окруженная стайкой медиков, как дама в паланкине. Катриона задержалась.

– Я вынужден вас покинуть на некоторое время, надо проверить, как там мои пленники. О вас позаботятся.

– Пленники? – выгнула она бровь. – Ах да! Как вы отделались от комаррцев?

Майлз жестко улыбнулся:

– Убедил.

Она уставилась на него, уголок ее красивого рта пополз вверх. Нижняя губа у нее была рассечена. Майлзу хотелось поцеловать ее, чтобы вылечить. Пока нет. Выбирай время, мальчик. Всему свое время.

– Вы можете быть очень убедительным.

– Надеюсь. – Он вздохнул поглубже. – Я блефовал, заверив, что не выпущу их, что бы они с вами ни делали. Только вот я вовсе не блефовал. Мы не могли их отпустить.

Вот. В предательстве признался.Майлз стиснул руки.

Она недоверчиво смотрела на него. Сердце Майлза ушло в пятки.

– Конечно же, нет!

– Э-э-э… Что?

– Вы что, не знаете, что они собирались сделать с Барраяром? – требовательно спросила она. – Это же спектакль ужасов! Просто жуткий! А они этого даже не понимали! Даже пытались объяснить мне, что свертывание п-в-туннеля никому не причинит вреда! Чудовищные идиоты!

– Вообще-то я тоже так думаю.

– Неужели вы не рискнули бы жизнью, чтобы их остановить?

– Да, но я ведь рисковал не своей жизнью, а вашей.

– Но я ведь фор, – просто ответила Катриона.

Сердце Майлза ожило, радостно затрепетав, и он улыбнулся.

– Истинный фор, миледи, – выдохнул Майлз.

Подошла женщина-медик, беспокойно позвав:

– Госпожа Форсуассон?

Майлз хмыкнул на ее покровительственный тон, попрощался с Катрионой и отбыл. К тому времени, когда он свернул за угол, он уже бодро подпрыгивал.

Глава 21

Персонал станционного медпункта настоял на том, чтобы из предосторожности продержать у себя обеих фор-леди до следующего дня. Несмотря на усталость, Катриона все же сходила за своим чемоданом в так и не понадобившийся гостиничный номер, куда ее проводил очень юный бдительный эсбэшник, называющий ее «мэм» в каждой фразе и твердо намеренный нести ее багаж.

На комме гостиничного номера ее поджидало единственное срочное послание от лорда Форкосигана с приказом немедленно вместе с тетей убираться со станции, высказанное таким настойчиво убедительным тоном, что она чуть было не поторопилась его исполнять, несмотря на явную запоздалость данного распоряжения. Одни указания, отметила она. И никаких объяснений. Вне всякого сомнения, он когда-то был военным командиром. Контраст между сдержанным, решительным лордом и чуть ли не детской радостью молодого человека, поклонившегося ей в дверях шлюза, позабавил Катриону. Так какой же из них настоящий лорд Форкосиган? Несмотря на его якобы откровенные выступления, этот человек неуловим, как вода. Вода в пустыне.Эта мысль неожиданно пришла ей на ум, и Кэт потрясла головой, чтобы ее прогнать.

Вернувшись в медпункт, она немного посидела с тетей, поджидая профессора. Дядя Фортиц прибыл через час. Он выглядел непривычно подавленным и выдохшимся, когда присел на край кровати и обнял жену. Та обняла его в ответ, и по щекам ее впервые за все это время потекли слезы.

– Не смей меня так пугать, женщина! – с деланной суровостью заявил он. – Позволяет себя похитить, дурит комаррских террористов, оставляя Имперскую безопасность без работы… Твой безвременный уход полностью нарушил бы мои эгоистические планы сыграть в ящик первым, чтобы ты меня догоняла. Так что уж будь любезна этого не делать!

Госпожа Фортиц слабо засмеялась.

– Я постараюсь, милый!

Больничная рубашка не очень ее красит, но цвет лица уже лучше,думала Катриона, глядя на тетю. Синергин, горячее питье, тепло и безопасность помогли убрать самые тревожные симптомы без дальнейшего медицинского вмешательства, так что ее встревоженный супруг довольно быстро успокоился. Катриона позволила тете рассказать Фортицу об их пребывании у комаррцев, лишь изредка внося поправки, когда та уж слишком сильно начинала превозносить племянницу.

С некоторой долей зависти Катриона размышляла об этой супружеской паре с пятидесятилетним стажем, чей брак с годами только креп. Это не для меня. Я упустила свой шанс.Профессор с женой относятся к редким счастливцам. Какими личными качествами надо обладать, чтобы достичь такого счастья? Катриона не знала, поскольку, совершенно очевидно, она сама ими не обладала. Значит, так тому и быть.

Громкий голос и четкая преподавательская дикция немедленно вернулись к профессору, когда он принялся подгонять медиков, причем совершено напрасно. Катриона решительно вмешалась, сообщив, что единственное, в чем сейчас нуждается тетя, это в хорошем отдыхе. Профессор, завернув на секунду в туалет, отправился на поиски лорда Форкосигана, чтобы потом обследовать бывшее поле боя в доках. Катриона сомневалась, что после всех этих приключений она уснет, но, когда она вымылась и добрела до кровати, ей принесли какую-то микстуру. Катриона все продолжала жаловаться, что снотворное на нее не действует, когда вдруг простыни словно всосали ее.

Благодаря то ли микстуре, то ли усталости и нервному истощению, а может, отсутствию девятилетнего сына, но спала она долго. Спокойное утро, проведенное в беседах с тетей, уже близилось к полудню, когда в медпункт вошел лорд Форкосиган. Он был чист и сияющ как кот, а серый костюм – свеж и отглажен, хотя на лице еще сохранялись следы усталости. В обеих руках он тащил по огромному нескладному букету. Катриона поспешила освободить его от цветов, положив на стол, прежде чем он успел выронить оба.

– Добрый день, госпожа Фортиц! Вы выглядите гораздо лучше. Очень хорошо. Госпожа Форсуассон, – кивнул он Катрионе, ухмыльнувшись.

– Где вы отыскали такие великолепные цветы на космической станции? – изумленно спросила Катриона.

– В магазине. Это ведь комаррская космическая станция. Они продают все. Ну, не совсем все, иначе это был бы уже Архипелаг Джексона. Но это имеет смысл, поскольку здесь непрерывно кого-то встречают и провожают, так что наверняка должна быть ниша для такой торговли. Знаете, они выращивают их прямо здесь, на станции, вместе с овощами. Но почему они называют это грузовыми садами, объяснил бы мне кто? Сомневаюсь, что в них выращивают грузовики. – Он подтащил стул и уселся рядом с Катрионой, у изножья кровати госпожи Фортиц. – Между прочим, по-моему, вот эта темно-красная кудрявая штука растет на Барраяре. Я нутром чую.

– Да, кровавая пуховичка, – подтвердила Кэт.

– Это что, название или оценка?

Катриона улыбнулась:

– Думаю, ее так называют из-за цвета. Она растет на Южном континенте, на западных склонах Черных гор.

– Я как-то был на зимней подготовке в Черных горах. К счастью, в это время года эти штуки, по всей видимости, погребены под несколькими метрами снега.

– Но как мы повезем их домой, Майлз? – посмеиваясь, поинтересовалась тетя.

– Не стоит вам себя обременять, – посоветовал он. – Вы всегда можете отдать их медикам перед отъездом.

– Но они ведь очень дорогие! – озабоченно воскликнула Катриона. Глупо платить такие деньги за то, чем они смогут наслаждаться лишь несколько часов.

– Дорогие? – моргнул он. – Автоматические системы управления оружием дорогие. Боевые задания, которые идут наперекосяк, дорогие. А это дешево. Правда. К тому же надо ведь поддерживать бизнес, полезный для империи, так? Если представится возможность, попросите показать вам перед отъездом станционную гидропонную секцию. Думаю, это будет весьма интересно.

– Посмотрим, будет ли на это время, – ответила Катриона. Это был такой необычный опыт. Странно сознавать, что я еще даже не опоздала забрать Никки. Еще несколько дней процедур, и я покончу с Комаррой.

– У вас есть все необходимое? Все, что вам нужно? Ведь теперь ваша тетя, – он кивнул на госпожу Фортиц, – с вами.

– Думаю, что теперь я справлюсь с чем угодно, – заверила его Кэт.

– Я так и думал. – На его лице снова мелькнула кривая улыбка.

– Мы только пропустили корабль, на котором должны были лететь сегодня утром, потому что дядя Фортиц настоял, чтобы мы подождали и отправились с ним на Комарру на скоростном курьере. Вы не знаете, когда это будет? Я должна отправить весточку госпоже Форторрен.

– Вашему дяде еще надо кое-что сделать. Из штаб-квартиры Имперской безопасности на Комарре нам прислали целую толпу ученых и техников, чтобы вычистить и задокументировать то месиво, которое вы оставили в доках…

– Ой, мамочки! Мне очень жаль… – машинально начала она.

– Нет-нет, это прекрасное месиво! Я бы и сам лучше не сделал, а я в свое время нечто подобное учинял. Ну, как бы то ни было, он за ними присмотрит, а потом вернется на Комарру, чтобы создать закрытую комиссию по изучению агрегата, его возможностей и все такое. А мне прислали сильных следователей, которых я хочу лично проинформировать, прежде чем они займутся моими пленниками. Капитан Форгир не очень обрадовался, когда я не позволил его людям допросить наших заговорщиков, но я уже убрал все подробности этого дела под гриф «совершенно секретно» и запечатал аудиторской печатью, так что ему не повезло. – Он откашлялся. – Мы с вашим дядей решили, что я прямо отсюда полечу в Форбарр-Султан и лично сделаю императору Грегору предварительный доклад. А то от СБ он получает лишь выжимки.

– Ой! – ошарашенно воскликнула Кэт. – Так скоро уезжаете… А как же остальные ваши вещи… Вы ведь не можете улететь без вашего активатора, верно?

Форкосиган машинально потер висок. Бинты с запястий исчезли, заметила Кэт, остались лишь бледно-красные полоски новых шрамов. Для коллекции, надо полагать.

– Я приказал Тумонену собрать мои вещи и прислать сюда с командой из штаб-квартиры. Они прибыли пару часов назад, так что я упакован. Старая добрая служба безопасности. Иногда она действительно выводит меня из себя. Тумонен получит здоровенную черную метку за то, что проморгал этот заговор в куполе «Серифоза», хотя на самом деле по шапке должно в первую очередь получить Имперское финансовое управление. А этот идиот Форгир получит поощрение. Нет на свете справедливости.

– Бедный Тумонен. Он мне понравился. А вы ничего не можете для него сделать?

– М-м-м, я уже как-то раз занимался внутренними делами Имперской безопасности, так что нет, пожалуй, не стану.

– А он сохранит свой пост?

– Пока неизвестно. Но я сказал ему, что если он обнаружит, что его военная карьера застопорилась, то пусть свяжется со мной. Думаю, что на этой аудиторской работенке я найду применение хорошо обученному помощнику. Хотя работа не постоянная. Мечта всей моей жизни.

Форкосиган задумчиво пожевал нижнюю губу и искоса глянул на Катриону.

– Боюсь, что закапывание этого дела на такую глубину секретности сильно ограничивает вашу возможность рассказать что-то Никки. А дело это окажется в черной дыре настолько быстро, насколько мы сумеем его туда засунуть, и останется там весьма надолго. Однако никаких публичных расследований не будет, так что вам не придется давать показания, хотя СБ может попросить о паре интервью. Без суперпентотала, разумеется. Задним числом я очень доволен, что провел все это дело настолько скрытно, насколько это было возможно. Но для Никки и для родственников Тьена, а также для все остальных остается в силе версия, что он погиб из-за небрежного обращения с респиратором. Других подробностей вы не знаете. Госпожа доктор Фортиц, к вам это тоже относится.

– Понимаю, – кивнула тетя Фортиц.

– Я одновременно и довольна, и встревожена, – медленно проговорила Катриона.

– Со временем уровень секретности смягчится. И тогда вы сможете еще раз взвесить эту проблему, когда… ну, когда многое может измениться.

– Я тут размышляла, не должна ли я ради спасения чести Никки выплатить империи те деньги, что Тьен получил в виде взятки.

Форкосиган изумился:

– Бог мой, конечно, нет! Если кто-то что-то и должен, так это Фоскол. Это она их украла. А от нее мы уж точно ничего не получим.

– Но кое-что осталось невыплаченным, – печально заметила она.

– Тьен расплатился с долгами своей жизнью. Он чист перед империей, уверяю вас. Голосом императора, если нужно.

Катриона переваривала услышанное. Смерть списывает все долги. Лишь не стирает из памяти боль. Чтобы вылечить эту рану, нужно время. Время теперь принадлежит тебе самой. И это странно ощущать.У нее столько времени, сколько она захочет. Или сколько ей понадобится. О таком богатстве она и не мечтала.

– Хорошо, – кивнула она.

– Прошлое оплачено. Пожалуйста, дайте мне знать, когда будут похороны Тьена. Я хотел бы присутствовать, если смогу. – Он нахмурился. – Я тоже тут кое-что должен.

Катриона молча покачала головой.

– Ну, в любом случае позвоните мне, когда вы с тетей вернетесь в Форбарр-Султан. – Он снова посмотрел на тетю Фортиц. – Они с Никки ведь поживут у вас некоторое время, так?

Катриона так толком и не поняла, что это: вопрос или требование.

– Безусловно, – улыбнулась тетя.

– Тогда вот все мои адреса, – повернулся Форкосиган к Катрионе, протягивая ей пластиковую карточку. – Номера резиденций Форкосиганов в Форбарр-Султане, Хассадаре и Форкосиган-Сюрло, а также номер господина Циписа в Хассадаре – мой управляющий, я вам как-то говорил о нем. Он обычно знает, где меня поймать, если я болтаюсь по графству. И номер в Императорском дворце, где всегда знают, как меня найти. В любое время, днем и ночью.

Тетя Фортиц, откинувшись на подушку, прижала палец к губам и с растущим весельем наблюдала за Форкосиганом.

– Думаешь, этого хватит, Майлз? Может, дашь еще пару-тройку номеров на всякий случай?

К удивлению Катрионы, лорд Форкосиган слегка покраснел.

– Полагаю, этого вполне достаточно, – ответил он. – А я в свою очередь смогу вас найти через вашу тетю, так?

– Конечно, – промурлыкала тетя Фортиц.

– Мне бы хотелось как-нибудь при случае показать вам мой округ, – добавил он, избегая взгляда тети Фортиц. – Там есть много такого, что может показаться вам интересным. Крупный проект лесонасаждений в Дендарийских горах и кое-какие эксперименты с дезактивацией почвы. Моей семье принадлежит несколько виноделен и фабрик по изготовлению кленового сиропа. Вообще-то там сплошная ботаника. Шагу нельзя сделать, чтобы не наступить на какое-нибудь растение.

– Возможно, позже, – неуверенно ответила Кэт. – А что будет с Проектом Терраформирования в результате этой заваренной комаррцами каши?

– М-м-м, да практически ничего, я сильно подозреваю. Немедленное засекречивание всего дела ограничит возможные публичные политические конфликты.

– И в перспективе тоже?

– Хотя с точки зрения отдельного гражданина средства, украденные из бюджета Серифозы, кажутся громадными, с государственной точки зрения – это капля в море. В конце концов, этих чертовых секторов есть еще целых девятнадцать. Вот ущерб, нанесенный отражателю, – это уже другая история. Там счет куда как побольше.

– А империя его починит? Я так надеялась, что да.

Форкосиган просветлел:

– У меня есть по этому поводу грандиозный план! Я собираюсь закинуть Грегору мысль, что починку – расширение отражателя – нужно объявить свадебным подарком Лаисе от Грегора и Комарре от Барраяра. Я порекомендую, чтобы его вдвое увеличили в размерах, добавив еще шесть панелей, которые комаррцы выпрашивают вот уже целую вечность. Думаю, что все это недоразумение можно превратить в прекрасный пропагандистский трюк, если правильно рассчитать по времени. Мы быстренько протащим эту идею через Совет графов и Кабинет Министров, до праздника Середины лета, пока Форбарр-Султан еще весь в сентиментальных переживаниях по поводу Императорской Свадьбы.

Катриона радостно захлопала в ладоши – и вдруг замерла:

– А это получится? Сомневаюсь, что проржавевший Совет графов подвержен тому, что Тьен называл романтическими бреднями.

– О, – легкомысленно отмахнулся он. – Уверен, что они вполне этому подвержены. Я сам – младший член Совета графов. В конце концов, мы тоже всего лишь люди. К тому же мы можем подчеркнуть, что всякий раз, как комаррцы будут смотреть вверх, – ну, ладно, через раз,– они будут видеть висящий у них над головой барраярский подарок, сознавая при этом, что этот подарок помогает создавать их будущее. Это может нас спасти от затрат на следующий комаррский заговор.

– Надеюсь, что так, – вздохнула Катриона. – Думаю, это прекрасная идея.

Форкосиган улыбнулся, явно довольный. Он посмотрел на тетю Фортиц, огляделся по сторонам и достал из кармана маленький пакет.

– Не знаю, госпожа Форсуассон, даст вам Грегор медаль или нет за то, что вы быстро соображаете и хладнокровно действовали в доке Южной транспортной…

Она затрясла головой:

– Мне не нужно…

– Но я подумал, что у вас должно остаться что-то на память обо всех этих событиях. Вот.

Он протянул руку.

Катриона взяла пакетик и рассмеялась:

– По-моему, я это узнаю!

– Уж наверное.

Кэт развернула знакомую обертку и открыла коробочку с крошечной моделью Барраяра, купленной в ювелирном магазине Серифозы. Теперь планетка висела на тоненькой золотой цепочке. Кэт подняла руку, и украшение заиграло на свету.

– Смотрите, тетя! – радостно воскликнула Кэт и протянула вещицу пожилой родственнице, чтобы та могла ее как следует рассмотреть.

Госпожа профессор с интересом изучала миниатюрную планету.

– Очень мило, дорогая. Действительно очень мило.

– Называется это «Премия лорда Форкосигана за облегчение ему работы», – сказал Форкосиган. – Вы ведь действительно мне ее облегчили, знаете? Если бы комаррцы уже не потеряли эту свою адскую машину, они ни за что бы не сдались, убалтывай я их хоть до своего собственного посинения. Вообще-то Судха кое-что высказал в этой связи во время предварительного допроса, так что можете рассматривать это как факт. Если бы не вы, то сейчас станция представляла бы собой груды летящих в разные стороны обломков.

Катриона колебалась. Может ли она это принять? Она посмотрела на тетю, которая добродушно ей улыбалась, явно не видя ничего особенного в этом подарке. Впрочем, тетя Фортиц вообще была равнодушна к собственности. Именно за это безразличие Катриона и любила ее больше всех своих родственниц.

– Спасибо, – искренне поблагодарила она лорда Форкосигана. – Я буду помнить. И помню, – добавила она.

– Хм, вообще-то вам полагается забыть этот злосчастный эпизод с прудом.

– Ни за что! – Ее губы изогнулись в улыбке. – Это был самый светлый момент того дня. Это было своего рода предвидение, когда вы положили эту вещицу отдельно?

– Не думаю. Удача покровительствует подготовленному уму, и все такое. К моему счастью, со стороны трудно отличить быструю работу мысли от запоздало осознанной возможности и глубокого планирования. – Он довольно хмыкнул, когда Катриона надела цепочку на шею. – А знаете, вы первая подр… первая женщина-друг, кому мне удалось подарить Барраяр. Хотя нельзя сказать, что я не пытался.

В ее глазах зажглись веселые искорки.

– А у вас было много подружек?

Если нет, то придется счесть весь женский пол круглыми идиотками. Этот мужчина способен выманить змей из норы, девятилетних мальчишек из запертой ванной и комаррских террористов из их бункера. Почему же женщины не ходят за ним толпами? Неужели барраярки не способны видеть дальше его внешности или своих собственных вздернутых носов?

– М-м-м… – Последовало довольно долгое молчание. – Ну, в обычной пропорции, я бы сказал. Безнадежная первая любовь, всякое-разное в течение ряда лет, безответная сумасшедшая страсть.

– И кто же был первой безнадежной любовью? – зачарованно спросила Кэт.

– Элен. Дочь оруженосца моего отца, который был моим телохранителем, когда я был юным.

– Она все еще на Барраяре?

– Нет, она эмигрировала много лет назад. Сделала военную карьеру и ушла в отставку в чине капитана. Сейчас она шкипер торгового корабля.

– Скачкового корабля?

– Да.

– Никки умер бы от зависти… Хм… А что означает это «всякое-разное»? Если, конечно, мне будет дозволено об этом спросить?

Интересно, он ответит или нет?

– Э-э-э… Ну, да, наверное, вы можете спросить, учитывая все остальное… Надо думать, чем скорее, тем лучше.

Он просто на глазах становится все больше и больше барраярцем,подумала Кэт. Это его «надо думать» – типичный дендарийский горский диалект. Этот взрыв откровенности оказался не менее интересным, чем если бы она допрашивала его с суперпентоталом. Даже лучше, если вспомнить, что он говорил о своей неадекватной реакции на этот наркотик.

– Ну, еще Элли. Она была свободной наемницей-стажером, когда я ее впервые встретил.

– И кто она сейчас?

– Адмирал флота. В данный момент.