Текст книги "Май зажигает звезды (СИ)"

Автор книги: Лизель Вайс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

–А ты заберешь меня с собой, когда уедешь в колледж? – Лизка лениво отмахнулась от подошедшей вплотную Буби, пытливо глядя на Макса. Их можно принять за брата и сестру, оба лохматые, растрепанные и угрюмые, разве что Лизка изредка смеется. А Макс смеется только с ней, дома по привычке замыкаясь и утыкаясь в комп.

–Заберу. Ты же знаешь, я накопил деньги с подработок, должно хватить на первое время. По баллам проходим на бюджет, общагу предоставят, так что прорвемся. – он опять потянулся ее поцеловать, она раздраженно отвернулась.– Ну чего ты?

–Не хочу. – фыркнула Лизка, закусив губу. – Мне скучно, понимаешь? – она развернулась, подставив лицо солнцу, застенчиво прячущемуся за тучу.

–Нет.

–Вот показывают же других,– она прищелкнула языком,– у кого есть квартира, машина, деньги. А почему у меня такого нет, я тоже хочу! – в резковатом голосе девушки прорезалась почти что детская обида. Она и есть еще сущий ребенок, диковатый и упрямый, не хуже Буби с ее норовом. – Вырваться отсюда хочу! В настоящий город, а не Горно-Алтайск. Я там была с матерью, там такая же деревня, только большая. И что мне там светит? Тоже торговать на рынке сувенирчиками для туристов? Или бухать, как твой папаша в межсезонье, пока зеваки не набрались? Достало! И ты еще со своими деньгами, да их ни на что не хватит, сам знаешь. Зачем строить из себя умника?

–Зачем дуру из себя строить? – ухмыльнулся Макс,– Ты же вроде в ученые податься хотела, насекомых изучать? – он ее не понимал и явно растерялся. А ее бесила его дурацкая манера ее подкалывать и уходить от проблем.

–Это все детство,– протянула она,– школа закончилась, и сказочки тоже».

Женька с трудом могла оторваться от книги. Такой простой, избитый сюжет давал волю воображению. А она жутко боялась сесть на лошадь, даже приблизиться к ней! Тут та же Лизка преспокойно скакала на вороном жеребце, позабыв обо всем на свете. Она рвалась в город, вот глупышка, решила Женька. Сама себя хотела загнать в каменную клетку, убежать из такого приволья. Горы, ветер, лошади, – то, чего недоставало Женьке Аристовой, сидевшей в комнате-двойке общаги с желтыми обоями. Неприличный контраст.

Женька могла по три часа сидеть, уставившись в одну точку и воображать себя гуляющей под руку с кем-то по вечернему Парижу. А потом заниматься самотерзанием за то, что опять не успела подготовить как следует семинары. И сочетать все это с четкостью в учебе, и чуть ли не бараньей упертостью на пути к цели. Цели были простыми – окончить юрфак, пойти в следственные органы, потому что туда устроиться проще всего. Купит квартиру, сдать на права и взять подержанную машину. Почему-то хотелось купить серую «Ауди», вероятно потому, что в марках она не разбиралась, знала только эту.

Лизка ей близка и понятна. Женька сама из Рубцовска, крохотного городка, и тоже мечтала сбежать оттуда. Пока что в Барнаул, куда потом еще неясно. Хотя, если рассчитать деньги, ясно, что особо никуда. Ее мать работала медсестрой, иногда еще подрабатывала сиделкой. То, что дочь прошла на бюджет крупного универа, уже можно было считать неплохим достижением. И все-таки она глупа, но почему – Аристова сама толком не могла себе объяснить.

Нет, отвлечься не получается, глаза то и дело сбиваются с печатного текста на рукописные пометки. Женька внутренне напряглась, замечая за собой, что начинает выпадать из реальности, уносясь в мыслях неизвестно куда.

«Ты здесь?» – наконец выдохнув, написала она. Поболтать не с кем, начнем вести философские беседы с книгой!

Только я приготовился отвечать, книга выпустила наружу Лизку. Кто бы сомневался! Она любит мотаться между книгами больше меня, зато не переписывается с живыми!

–Привет, мое альтер-эго,– мрачно говорю я. Лизка моментально оценивает обстановку. Что мне в ней не нравится, так это неизменность, она похожа на застывшую куклу. Да и я такой же. Та же одежда, что в последней сцене нашей книги, те же растрепанные волосы. Каждый раз, когда вы открываете нашу книгу, мы проживаем ее заново, только концовку знаем в деталях. И снова, и снова.

–Тебе со мной цапаться надоело, решил и ее подключить? – в карих глазах отчетливая издевка.

–Она умнее тебя. – подкалываю я ее. Нам сто раз наскучила эта игра, мы знаем друг друга наизусть. Как люди, обреченные вечно наблюдать друг друга, и опять встретившиеся. – Давай, иди отсюда, без тебя так хорошо сидели!

Лизка фыркает, но, как ни странно, сматывается. Бешеная и строптивая, она похожа на назойливую муху, которая раз за разом упорно бьется в плотно закрытое окно, не видя рядом распахнутой форточки.

«Снова захлопнете книжку и отобьете мне нос?»

Женька невольно улыбнулась. Надо же, у книги есть чувство юмора.

«Чтобы ты его слишком не высовывал!»

Второе издание Лизки, ну вот что за дела, а?! Рыжая девчонка меня распаляет, до жути охота ее подразнить, подколоть, уязвить, слишком уж она сильная. Интересно, трюк с пауком пройдет? Хотя вряд ли, судя по обилию тараканов в комнате.

«А если я сейчас тебя напугаю, как в прошлый раз?»

«Я не боюсь призраков» – их никто не боится, пока нос к носу не столкнется. А по мне духи – те же тараканы, проникающие сквозь все слои реальности.

Ага, давай, ври больше! Но порвать ткань реальности? Почему бы и нет! Никогда не пробовал, наверно, это как нырнуть с головой в ледяную катуньскую воду. Я вижу девчонку совсем близко, она через силу улыбается. Но реально – особо не боится. Все равно я ее старше, мне навсегда двадцать, так почему я боюсь больше нее?

Ту минуту, когда прямо из книги, лежащей перед ней на койке, по плечи высунулся смуглый черноволосый парень в черно-серой ветровке и футболке, Женька не забудет точно. Худший кошмар и тот быстрее забывается! Она чуть не заорала не своим голосом. Парень быстро схватил ее за руку.

–Э, нет, ты же сказала, что не испугаешься, так что держи слово! – голос оказался резким, слегка прокуренным, наверно. А рука вполне себе материальной, что напугало ее еще больше. Женька отскочила в угол койки, чуть не улетев со второго яруса на пол. Парень, похоже, сам был удивлен, и задумчиво разглядывал собственные пальцы. – Ну как? Полегче?

–Ты бы хоть предупредил, что ли,– нерешительно отозвалась Женька. -Ты привидение? – более глупый вопрос и представить нельзя.

–Нет. Честно говоря, я сам не знаю. – Макс все не мог оторваться от соблазна шевелить рукой. – Не ожидал от себя такой материальности.

–И вы все так можете? В смысле проходить сквозь книгу? – Аристова на секунду отчетливо представила, какой тогда поднимется бедлам.

–Без понятия, я мало общаюсь с остальными, – парень хитро сверкнул на нее черными и довольно холодными глазами. Похоже, не такой уж он и веселый, если приглядеться. Черт, с кем она вообще связалась? Мысли в голове девушки пришли в состояние хаоса. Уж лучше бы она просто читала книжку. – Наверно, это интересно. И странно, что ты меня видишь.

–Карина вчера тоже видела надписи. – возразила Женька.

–Надписи, да, но не образ, заключенный в книгу. Люди очень постараются не заметить то, что не хотят увидеть, – парень замер, словно что-то цитируя. – Впрочем, ты легко можешь это объяснить весенним психозом.

Снизу раздался шорох, Карина вернулась и рухнула на койку, вызвав сотрясение всего двухэтажного сооружения. Роль ей не давалась, она волновалась и забывала слова. И чувствовала себя полной идиоткой, что вообще согласилась на этот дурацкий студенческий спектакль. У них вообще юрфак, им полагается законы зубрить, а не корчить театралов. Нет, лучше забить на все и сбежать. Или нет? От нахлынувшего бессилия, девушка едва справлялась со слезами.

–Она меня не увидит,– Макс усмехнулся, однако, с неподдельной тревогой. – Карина, посмотри наверх!

Девушка осталась лежать неподвижно, уткнувшись в подушку. Сейчас, как отлично знала Женька, ее лучше не трогать.

6.

За окном успело основательно стемнеть. Вечерний Женькин гость окончательно выбрался из книги и расселся на ее койке, свесив вниз длинные ноги в черных, заляпанных грязью, джинсах. Сидел он как-то не очень уверенно, то и дело вглядываясь в ее плед, и словно невзначай разминая одеяло пальцами. А то вдруг начал слегка подпрыгивать на пружинящей койке, чуть ли не как на батуте, как пятилетний ребенок.

Из-под пледа выпросталась пружина и уколола его, он резко отдернул ногу, недоумевающе глядя на мягкое вроде бы одеяло. Женька молча спрятала пружину обратно. Она поймала себя на мысли, что внимательно изучает его. И не слишком-то боится. Ну да, гость из параллельного мира, такое тоже встречается. Хоть не гоблин какой-нибудь или дракон, о чем она ему и заявила. Тот расплылся в улыбке.

–Да, громаде-орку трудновато бы пришлось в вашей общаге,– хохотнул он, устраиваясь поудобнее. – Тесно, голодно. Кстати, насчет еды, я, конечно, ни на что не намекаю, но...

–А тебе полагается есть, ты же, как это там, художественный образ? – Женька отвоевала себе койку обратно, заставив привидение отсесть к краю, к окну. Там расстилался сверкающий разноцветными окнами многоэтажек город. Он на секунду повернул туда голову. И так застыл, вперившись расширенными глазами в сияющие в черной пустоте окна. Так смотрят близорукие люди, цвета для них сливаются, и отдельных деталей не различить. Макс не был близоруким, но в первую минуту почти не мог разглядеть за окном ничего, кроме этих мерцающих пятен. Требовалось, видимо, время, чтобы глаза привыкли смотреть на мир по-другому, с непривычного ракурса.

–Умные нынче все стали, – с важным видом отозвался он, отцепившись, наконец, от окна– хоть разочек попробовать-то можно?

Женька прыснула со смеху. Привидение, еще и голодное, еще и ехидное – это перебор! Судя по книгам, призракам полагается стенать в башнях, гремя костями, и вспоминать свою потерянную любовь. А не обворовывать чужие холодильники! Ладно бы там какой-нибудь ангел, как в кино, или демон, с ними в сериалах обычно встречаются девушки. Но гость из книги?

–Ты там чего? – проворчала Карина, Женька вспыхнула, как рак, сделав призраку, или кто он там знак замолчать. По спине прошел холодок, а ведь Карина Макса не видит. Неужели все-таки она спятила и теперь смеется в диалоге со стенкой? А может пойти еще дальше по незабвенной теории солепсизма, и тогда получится, что она сидит сейчас в психушке, и смотрит на обитую белой тканью стену одиночной палаты? А общага – просто очередной морок? Или миры перевернулись, и ее реальность – просто экран в кинотеатре для толпы книжных персонажей. В другой вселенной эльфы и маги обожают смотреть сериалы о приключениях российских студентов? «Властелин юриспруденции. Братство любителей кодексов»? Полный абсурд.

–Анекдоты читаю,– получилось неубедительно, хорошо, что Карине все равно. Она с недовольным видом уткнулась в ноутбук, где уже вторую неделю рьяно переписывалась с кем-то. Имени не раскрывала, только довольно улыбалась. Знакомиться онлайн ей приходилось часто, правда дольше пары свиданий пришельцы не выдерживали, благополучно испаряясь. А Карина погружалась в новый виток депрессии на тему собственной ненужности. А потом в учебу, перевоплощаясь в трудоголичку. Или срывалась, и просиживала в кинотеатре выходные, за просмотром кровавых боевиков.

–Только за пределы вашей комнаты мне выходить нельзя, нельзя надолго покидать книгу,– спохватился Макс, уже соскакивая с кровати и глядя голодными глазами в сторону холодильника. – Так нам объясняют, когда мы вступаем в книжное сообщество.

–Жаль, а я думала, хоть у вас никаких законов. Моя еда на второй полке, и там остался только клубничный рулет.

Макс настороженно вертел в руке означенный рулет, словно не зная, как его есть. Даже с обычным полом было так же, в первую секунду он боялся, что пол провалится или исчезнет. Предметы дышали материальностью, дышали жизнью, а он был чем-то иным. И, не до конца понимая свою природу, честно говоря, лишний шаг опасался сделать. Но рулет так сладко щекотал ноздри, что парень не удержался, и умял его в пару минут. Черт, первая еда за все время!

И как сладко ощущать на губах приторный вкус, и жадно облизываться в поисках еще не поглощенного клубничного крема. Женька, сдавшись, разрешила взять еще и колу, и колбасу, так что он был на седьмом небе. И все равно неуверенность не исчезала, только слегка отступила. Его не покидало ощущение нереальности происходящего, он не мог заставить себя поверить в то, что может ощущать себя живым.

Женька отлично видела, что парень места себе не находит, тем более, когда он начал расхаживать по комнате, как по трясине, рассматривая вещи, видя их впервые в жизни. Раньше он не мог их осязать, не мог тупо дотронуться до шкафа, провести пальцем по пыльной серой лампе, открыть окно, чтобы вечерний ветер ворвался в комнату. Кстати, судя по недовольному взгляду Женьки, окно лучше закрыть. Материальными стали даже тараканы. Словно он играл в компьютерную игру, и неожиданно оказался внутри нее, не зная толком, как здесь ориентироваться. Собственная затея показалась пустой и бредовой, уж лучше, наверно, препираться с Лизкой и подсматривать за людьми, чем резко вот так вот врываться к ним в мир. Или нет?

–Боишься? – ехидно спросила Женька. Сама себе поразилась, как это она может так спокойно болтать с парнем, еще и не из нашей реальности?

–Нет, хотя, может быть и да,– парень невольно кивнул, бросив взгляд на распахнутую книгу. Какой бы она ни была, там все ясно и четко, размерено и устойчиво.

–Хочешь сбежать обратно?

–Нет, еще некоторое время буду тебе мешать,– усмехнулся он.

Стыдно признать, но особого опыта общения с парнями Женька в девятнадцать лет не имела. В школе она уверовала в свою незаметность, обычно старалась прошмыгнуть мимо одноклассников. В универе оказалось так же, высокие, шумные ребята ее отпугивали, она пряталась за распечатками и книгами, иногда остро осознавая свою ущербность. Мать воспитала ее одна и, наверно, внушила подсознательно этот страх перед теми, кто наверняка сильнее. Макса она тоже, если честно, побаивалась, он заполнял собой практически все пространство и без того узкой и тесной комнаты. И десять минут кряду разглядывал их с Каринкой чайник, любуясь мерцающим красным огоньком сигнала кипения воды. Как слепой от рождения, которому сделали совсем недавно операцию и вернули зрение. Он слышал обо всех этих вещах, но не мог увидеть, и теперь наверстывает упущенное.

Погода снаружи переменилась, послышался шум дождя, и по стеклу поползли крупные тяжелые капли, едва различимые в бархатной черноте окна, в желтоватом свете лампы на голом потолке. Тут уж парень, забыв про Женьку, открыл окно, высунувшись из него чуть ли не по пояс, вволю отдаваясь дождю, хлеставшему по нему. Насилу она заставила его залезть обратно, смеясь над глупой улыбкой на угрюмоватом лице. Макс как взбесился и вел себя, словно мальчишка, дорвавшийся до сладкого. Он промок до нитки и дрожал всем телом, но его мало этот факт беспокоил.

–Женька, ты что творишь вообще? – она испуганно оглянулась. Карина широко распахнутыми глазами смотрела на нее. – Зачем ты туда полезла, там же ливень?

Аристова оглядела себя, и поняла, что стоит посреди комнаты в насквозь мокром халате, облепившем ледяные босые ноги. В открытое окно лил дождь и задувал ветер, разбрызгивая воду, как из пульверизатора. Выйдя из ступора, Женька резко захлопнула окно, стуча зубами.

–Блин, у меня даже еды не осталось,– она искала глазами Макса, того нигде не было. Карина полезла в холодильник, и вытащила оттуда начатый Женькой утром клубничный рулет.

–На, лови, – Женька шарахнулась, Каринка пожала плечами. – Колбасу будешь?

–Нет, спасибо. – Аристова обхватила себя за плечи, взгромоздившись с ногами на табуретку, и принялась ритмично раскачиваться, пытаясь собраться с мыслями. – Карина, а мы здесь одни?

–Естественно,– та с усмешкой покрутила пальцем у виска,– Жень, не дури. Я вчера тебе подыграла, сегодня-то пора уже бросить игру.

–Ты не видела переписку? – Женька содрогнулась. Перспектива психбольницы не радовала. А дождь так и хлестал.

–Твои каракули? Отлично видела. – Каринка сощурилась,– ты разрисовала почти всю страницу, текст еле можно прочесть. И ничего не разобрать. Но, ей-богу, других почерков там не было.

–Блин, походу, у меня крыша едет. – Аристова упрямо скрипнула зубами.– Лучше уж быть мертвой, чем сумасшедшей. – получилось наиграно и пафосно, она сама грустно улыбнулась своим словам.

–Тебе надо выспаться,– уверенно заявила Карина, ставя чайник. Она-то уж точно реальна, как и тихо вскипающий чайник. Или это тихо закипают Женькины мозги? Она подняла голову и увидела сидящего на своей койке Макса.

–Эй, я думала, ты растворился в воздухе! – испуганно пробормотала она. – Почему Каринка тебя не видит?

–Потому что для нее я не существую,– усмехнулся тот. Он успел сильно побледнеть и словно истончиться.– Нельзя надолго покидать мой мир,– парень будто прочел ее мысли и кивнул,– похоже, начинает тянуть обратно. – Он шагнул в книгу и исчез. Женька не заметила, как до крови прокусила губу, пытаясь внушить себе, что все нормально. Книгу она оставила раскрытой, решив ней не возвращаться. Интересно, на сколько ее хватит?

7.

– Женька! – вкрадчивый голос Сереги Ганина вернул ее в действительность. Она обнаружила, что сидит в аудитории, уткнувшись в телефон, и пролистывает ленту «ВКонтакте». Группа разбрелась по универу, большинство смотались в столовку на первом этаже. Она покосилась на часы, еще пять минут до звонка на пару.– Ирка звонила, сказала, не придет. Сидит у стоматолога, удаляет больной зуб. Можешь на игре ее подменить?

Суть учебной игры заключалась в инсценировке реального уголовного дела. Парень с девушкой позвонили в дежурку, сообщив о заложенной в здании школы бомбе. Их поймали и теперь решали, что с ними делать. Ирка Крошина как раз играла прокурора, просившего чуть ли не лишение свободы за телефонный звонок. Ганин, он же судья, сложил руки притворно-умоляющим жестом.

–Жень, ну давай, ты же артистичная! – Серегины серые глаза не то смеялись, не то и правда таили нотки испуга. С ним обычно так, он себе на уме. Вроде бы довольно замкнутый отличник, но и душа компании, обожающий травить анекдоты. И ходит бесшумно, как кошка, несмотря на высокий рост. Если бы Женька рискнула признаться себе, что он ей нравится с первого курса, наверно, жить стало бы попроще. Или не поэтому она сейчас сжалась, и вспыхнула до корней волос? Даже глаза толком поднять боялась, чтобы не выдать непонятного волнения. Ей вспомнился саркастичный Макс Заречнев, глюк ее больного воображения. С ним было спокойнее, хотя язва он еще тот.

Сам Ганин обращался к ней нечасто, больше тусуясь с парнями и крикливой Анькой Лившиц, длинноногой красавицей с элементами пацанки. Анька ездила на громадном лэнд-ровере, и рушила любые стереотипы о блондинках щелчком наманикюренных тонких пальцев.

–Я не готовилась, что я говорить-то буду? – Аристова растерялась. Она вообще планировала проспать эту пару на галерке, радуясь, что ее на роль не назначили, а тут такой облом.

–О, суд договаривается с прокурором,– будущий подсудимый, Лебедев, оторвался от телефона и саркастично ухмылялся. – мы видим тайное закулисье правосудия! – Витьку лишь бы сострить, да поржать. Он с быстротой молнии умеет нравиться преподам наивной внешностью паиньки из прошлого, скрывая сущность умного и хитрого хорька. И сам чуть ли не гордится этим.

–Давай, я в тебя верю! – Ганин умчался в деканат за судейской мантией. В аудиторию начали возвращаться ее одногруппники, нагруженные стаканчиками кофе, шоколадками и булочками. Анька Лившиц, усевшись позади Женьки, торопливо уминала перехваченную в столовке пиццу, не жуя, чтобы успеть до прихода препода. Ей вторила Сашка Орлова, ухитрявшаяся тянуть сок и одновременно объяснять своему парню по телефону, откуда ее забрать после пары.

Аромат пиццы заползал Женьке в ноздри, и приятно щекотал там. Ее поймет любой, кто не успевает утром перехватить ничего существеннее пары бутербродов с колбасой. А столовка на перемене превращается в декорацию сериала про зомби. Все бредут по направлению к кассе, сбившись в очереди, и медленно тянут руки, пытаясь урвать с витрин еще оставшиеся там блюда. Через семь минут после звонка витрины пустеют, и начинается битва за столики. Опоздавшие довольствуются крошечной упаковкой сока в буфете и парой шоколадок.

Женька со школы не очень любила такие столовки из-за давки, беготни и невозможности сосредоточиться. Ей казалось, что еда – нечто вроде сокровенного ритуала, который лучше осуществить в одиночестве. Аристова не любила, когда на нее смотрели, ей мерещились смешки из-за угла и придирчивые оценивающие взгляды. В школе так и было, там каждый на виду, и каждого обсуждают, стоит ему отвернуться. Универ по своей организации другой, здесь каждому наплевать на другого, но она разницу замечать не хотела. Привыкла к старой системе, и боялась расслабиться, чтобы не сделать что-то не так. Худший кошмар патологической отличницы, иногда подтрунивала она над собой.

В аудиторию вошла Изольда Германовна, препод по юрпсихологии. Несмотря на невыговариваемое имя, тетка она была вполне нормальная, даже отличная. Полностью без комплексов, сразу видно, что психологиня. Оделась она в обширное бесформенное сине-серое платье, и нацепляла на глаза очки с квадратной оправой.

Пары обычно проходили весело, почти как беседы. Вот только автоматы Изольда не ставила, предпочитая болтать о жизни, и показывать бесконечный фильм «Место встречи изменить нельзя». Сей шедевр преследовал студентов с первого курса, ходили слухи, что и на четвертом опять будет он. Женька, например, могла бесконечно пересматривать какую-нибудь «Гордость и предубеждение», но не соглашалась хотя бы дважды видеть будни московского угрозыска и бандитов «Черной кошки». Такой вот парадокс.

В прошлый раз, например, Изольде вздумалось выспрашивать ребят об их идеалах и ценностях. Женька жутко раскраснелась, и категорически отказалась тогда отвечать. Не то, что зануда Ганин, полчаса заливавший психологине таинства киновселенной «Марвел», вобравшей всех его идеалов. От остальных, видимо, ничего не требовалось, и они в молчании внимали этим импрессионистским откровениям.

Изольда прошествовала на свое место, по-медвежьи переваливаясь толстыми ногами, еле держащими столь же толстое тело. Больше всего она смахивала на колобок.

–Итак, – прогудела она,– сейчас в наши двери постучится актерский талант..

Дверь открылась, ввалился Серега с ворохом черных тряпок. Ребята захихикали, глядя на новоявленную музу, тот только плечами пожал.

–Изольда Германовна, в деканате дали мантии на всех трех судей. – Ганину не повезло быть старостой группы, в случае чего спрос будет с него. Ему не привыкать, выкрутится. Когда они в сентябре свалили с самой жуткой пары по уголовному праву, он сочинил для препода драматический триллер о бедствии приюта для собак «Ласка», над которым группа взяла шефство, так, что Каменев даже расщедрился на похвалу. Естественно, тогда они свалили в кино на только что вышедших «Фантастических тварей», к собакам имевших весьма отдаленное отношение.

Судьи не заставили себя долго ждать, редко когда удавалось пощеголять в подобных нарядах. Длиннющие черные шуршащие мантии шил себе четвертый курс, так что Анька с Сашкой серьезно рисковали в них утонуть. Особенно пухлая коренастая Сашка.

–Саш, дашь потом примерить? – Каринка явно уже представляла себя федеральным судьей.

–Ой, у кого-то сегодня сменится ава в соцсети,– протянул Серега, разваливаясь в кресле председательствующего. Аудитория была оборудована как мини-зал судебных заседаний, с трибуной, кожаными черными креслами, микрофоном и гербом России на стенке.

Подсудимые, Титов и Селюгина, старательно изображали Бонни и Клайда, перекрикивая и прокурора и адвоката. Женька, загуглившая прокурорскую речь за десять минут до прений, не знала, куда деваться от внимательного взгляда Изольды. Да еще Ганина, с его насмешливой улыбочкой. Каринка из кожи вон лезла, адвокатские замашки так и сквозили. Лучше всех себя ощущал Пашка Зверев, игравший судебного пристава. Он написал черным маркером на листе «пристав» и приколол булавкой к пиджаку, и так стоял на входе в аудиторию. Чем-то напоминал крутого телохранителя из боевика.

Сонька Яркина, секретарь заседания, сновала между судьями и допрашиваемыми свидетелями, с бумагами – доказательствами. Ганин, на котором была организация спектакля, раздобыл даже бомбу, которую его подсудимые якобы подложили у двери в деканат. Бомбу играл черный пакет, набитый мусором, из которого коварно светил красный огонек засунутого туда телефона. Это еще что, в прошлый раз Женькина черная сумка исполняла роль тела. В разгар спектакля из нее посыпались книги, это породило легенду об экспертах, потрошащих свежие трупы.

– Из протокола осмотра места происшествия и акта о применении служебно-розыскной собаки следует, что взрывное устройство в школе не обнаружено. – чеканила Женька речь из телефона, стараясь выглядеть пострашнее, как подобает прокурору. Однако, светло-зеленая блузка и джинсовая черная юбка ужаса не вызывали. Подсудимый Титов, он же в просторечии Витек Лебедев, откровенно сидел в телефоне, нисколько не раскаиваясь. – После поступления телефонного сообщения об акте терроризма в школе N 10 на место происшествия выехала следственно-оперативная группа. При осмотре места происшествия взрывное устройство обнаружено не было, так как вызов оказался ложным. Расходы управления внутренних дел Центрального района г. Барнаула в связи с выездом и осмотром школы составляют 2441 руб. Размеры причиненного действиями подсудимых ущерба подтверждены справками бухгалтерии, сведениями о занятости сотрудников соответствующих служб. – она перевела дух.

Ганин косился на Изольду, там внимательно слушала. И смахивала на дона Корлеоне с котом, сидела в той же позе, вот разве только зверька не прихватила. Психологиня отличалась отличными нервами, в любой непонятной ситуации сохраняла покерфейс и дежурную улыбку. С которой, по слухам, частенько отправляла расслабившихся халявным зачетом студентов на пересдачу.

Вообще, слухи – это главное средство общения в универе. С их подачи, например, злющий доцент по уголовному праву Каменев загремел в психушку, развелся с женой, и совершил две попытки суицида. А в реальности спокойно воспитывал двоих детей и выставлял на стене «ВКонтакте» сообщения о поездках на шашлыки. Да и на зачете проставил автоматы половине группы.

–Разве не понятно (в том числе подросткам), что заведомо ложное сообщение о готовящемся взрыве, поджоге или иных действиях, создающих опасность гибели людей, нарушает общественный порядок, парализует нормальную деятельность учреждений и предприятий, отвлекает силы сотрудников правоохранительных органов, которые призваны оказывать помощь людям в действительно экстремальных ситуациях. – тут Женька театрально повысила голос, изливая негодование на очнувшегося Витька.

–Я больше не буду,– пробурчал он, пихая в бок вторую подсудимую. Судьи подавили хохот.

–Заканчивая свою речь, прошу, Ваша честь, признать Титова виновным в совершении преступления, предусмотренного ст. 207 УК РФ, и назначить ему наказание в виде 1 года лишения свободы. Селюгину также прошу признать виновным в совершении преступления, предусмотренного ст. 207 УК РФ, и назначить ей наказание в виде 1 года лишения свободы условно с испытательным сроком 1 год. – прогремела Женька, едва ли не крича, так она увлеклась. Зрители слушали, изредка улыбались, пристав, Пашка Зверев снимал ее на камеру, показывая большой палец. Она немного выдохнула и улыбнулась, не замечая, как идет ей улыбка.

Следом выступала Карина, она же адвокат. Она обрушилась уже на Женьку, пытаясь стереть обвинение в пыль. В итоге Ганин своего дружка Лебедева – Титова оправдал, а вот Селюгину посадил, еще и штраф назначил.

После пары накрапывавший за окном во время спектакля дождь переквалифицировался в ливень, Женька с Кариной, не взявшие зонты, озадаченно разглядывали серую завесу перед собой. А до общаги топать полкилометра. Карина изучала взглядом свои блестящие черные туфли, новые, на прошлой неделе купленные. В паре шагов впереди дождевые капли гулко бились о ступени каменной лестницы университета. А с утра и вовсе валил снег, резко контрастируя с нежно-зеленой майской травой.

–Девчонки, давайте подвезу? – сзади возник Серега Ганин. Про наличие у него машины Женька слышала впервые.

Не сговариваясь, они помчались за ним. И с наслаждением забрались на высокие сиденья белого внедорожника. Белого, несмотря на уличную слякоть. Видно было, как Серега его холит, чуть ли не вылизывает. В салоне, обитом бежевой кожей, играло радио, крутили «Владимирский централ». Каринка улыбалась себе под нос, она обожала музыку. Женька все не решалась заговорить, хоть поблагодарить за помощь, но так и не отважилась. В зеркало она видела прищуренный взгляд Ганина, и мечтала, чтобы он был сосредоточен на управлении автомобилем, а не на чем-то еще. Или ком-то. И надеялась на это.

Уже отъезжая от их общаги, Ганин, похоже, здорово наехал на стекло. Машина прямо подпрыгнула, еще и ухнув в одну из многочисленных ям. Не дожидаясь, пока он выйдет, девчонки вбежали в общагу и понеслись по лестнице, угорая над бедным, проколовшим колесо Серегой. Да, у нас сложно быть джентльменом.

Вбежав в комнату Женька остановилась, словно наткнувшись на стену. Каринка зашла к соседкам, за стеной слышались смех и болтовня. Аристова нашла глазами раскрытую книгу на полу и улыбнулась. Она такая рассеянная.

–Ты здесь, да? – ответом было молчание. Женька ощутила легкий укол обиды.

–А возьми меня завтра с собой? – раздался позади голос Макса. -В универе должно быть интереснее, чем здесь. Я уже всех ваших тараканов распугал.

–Слушай, может прекратим это? – Женька реально испугалась. Ей до жути надоело ощущать себя психованной дурой. – Кроме меня тебя никто не видит, тебя здесь быть не может, и это мне снится. Ты говоришь, что люди не замечают то, что не хотят видеть, так вот я тоже так могу!

–Снится, говоришь? – Макс неожиданно схватил ее за руку и толкнул вперед. Она споткнулась об валяющуюся на полу книгу и упала прямо на нее. Книга втянула их в себя, чавкнув, как смыкающаяся над головой болотная топь.