Текст книги "Отродье Идола"

Автор книги: Лиза Смедман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)

Позади него по камню заскрежетало железо. Оглянувшись, он увидел, как по дороге к нему ползёт железная кобра. В сумерках сверкнули красные глаза, тварь заметила его и яростно зашипела.

На лбу Арвина вспыхнуло серебро, превращаясь в слой эктоплазмы на теле кобры – юноша воспользовался одной из своих сил. Эктоплазма затвердела, превращаясь в полупрозрачные верёвки, и он дёрнул за них усилием мысли, связывая кобру в тесный шар. Кобра забилась, две верёвки разлетелись на куски, расплёскивая эктоплазму, но остальные выдержали.

Прежде чем созданная им сеть растворилась, Арвин призвал ещё больше эктоплазмы с астрального плана и придал ей форму человека. Контролировать уже вторую силу, повиснув в воздухе на непривычных крыльях, было сложно, но он добился своего, тщательно сконцентрировавшись. В том, что касалось астральных конструктов, Арвин по-прежнему был новичком – пока что он не мог наделить их способностью испускать электричество или наносить дополнительный урон холодом или огнём – зато его конструкты могли бить и топтать. Созданный только что конструкт именно этим и занялся, избивая кобру массивными кулаками и ногами. Железное тело кобры звенело при каждому ударе, некоторые из составляющих её металлических полос погнулись. Астральный конструкт обрушил на неё последний удар, и голова кобры согнулась под острым углом. Кобра со звоном рухнула на землю.

Эктоплазменные путы поблекли, затем вовсе исчезли. Но кобра не двигалась. Арвин висел прямо перед ней, выжидая. Кобра не воспользовалась даже этим приглашением, а зудящее чувство в голове Арвина пропало. Удовлетворённый, он позволил астральному конструкту угаснуть.

Он поднялся над деревьями и полетел вдоль дороги, ведущей к далёкому храму. Храм лежал выше на склоне горы Угрут. Ещё выше неярким красным светом светилось жерло вулкана, соревнуясь с заходящим солнцем.

Арвин летел туда, надеясь, что Пакал его по-прежнему ждёт.

К тому времени, как Арвин достиг храма, уже наступила середина ночи. Храм Арвин заметил по красному свечению со двора. Здание было построено прямоугольником вокруг глубокого провала в земле, зиявшего подобно ножевой ране, доходящей до самого расплавленного сердца горы Угрут. Белые мраморные плиты, окружавшие провал, были усеяны блестящими чёрными камнями – остывшей и затверделой лавой. Воздух над расщелиной плавился от жары, принося с собой запах серы. Окружавшие двор внутренние стены обладали широкой галереей, которую поддерживали массивные колонны, сверкавшие тускло-красным, как древесные стволы в горящем лесу. Остальное здание лежало в тени.

Выше по склону Арвин заметил движение. Он полетел в ту сторону и увидел большую группу, около сотни людей, взбирающихся по узкой тропе, которая вела к вершине. Арвин опустился ниже, и увидел, что это поклонники Талоса, следующие за жрецом, обладавшим странной раскачивающейся походкой. Охваченный подозрением, Арвин прочитал мысли жреца.

Жрец – ещё один юань-ти в чужом обличье – вёл талоситов на гибель.

Чуть выше по склону находился глубокий провал, извергающий золу и ядовитые пары. Поклонникам Талоса прикажут подойти к нему и глубоко вдохнуть. Вдохнув пары, они «примут» Талоса и докажут, что достойны его. Если кто-то посмеет поставить под сомнение приказы жреца или поймёт, что происходит и попытается сбежать, о нём позаботится жезл – точно так же, как уже позаботился о младших жрецах. Так или иначе, все они умрут.

Арвин просеял мысли ближайших к жрецу талоситов, надеясь найти хоть какую-то искру сопротивления. Не было ничего. Их мысли были ленивыми, медленными, как будто их чем-то одурманили.

Жрец поднял взгляд на Арвина.

«Странно, – подумал юань-ти. – Не знал, что у Тессании был ручной питомец.»

Арвин прервал контакт. Он понёсся назад, в сторону храма, разыскивая по пути Пакала. Следов дварфа не было, точно так же, как не было их и по пути к храму. Других существ Арвин тоже не встретил. Храм казался заброшенным.

Нет, не совсем. Когда Арвин принялся кружить над крышей, он заметил одинокую фигуру, стоявшую на галерее между двух колонн. Позади фигуры виднелась арка, которая могла быть главным входом в храм. Это был высокий мужчина, борода и волосы которого были так же черны, как и его жреческая мантия. Арвин не заметил бы его, если бы не дротик, который сжимал мужчина. Зазубренное, как молния, остриё дротика издавало слабое мерцание электрической энергии, освещавшее лицо жреца. Мужчина опирался на оружие, используя его как посох, и смотрел на двор расфокусированным взглядом.

Решив, что обнаружил очередного юань-ти, Арвин описал круг в воздухе, снова воспользовавшись силой, позволяющей читать мысли. Он удивился, когда ничего змеиного в мыслях мужчины не обнаружилось. Мысли были очень человеческими – и крайне беспокойными. Мужчина раздумывал, правильно ли он поступил. Неужели Талос действительно требовал новых жертвоприношений? Жрецов уже не осталось, и их заставили использовать паломников, пришедших из далёких городов. Все знаки были на месте, правда – поднимавшийся с вершины Угрута дым, бурлившая во дворе лава, загоревшийся на склоне после удара молнии пожар – но неужели действительно требовалось жертвоприношение? И сразу – всей паствы? Талос, похоже, с каждым днём злился всё только больше и больше, но если сам главный пророк бури отправил послание, что требовалось принести жертвы, значит, так и должно быть.

Но жрец против воли задумался – а не следовало ли ему самому просто на всякий случай обратиться к Талосу. Если бы только его фурии не настояли на том, чтобы погибнуть первыми, он мог посоветоваться с ними. Может быть, ему следовало пойти за Сискином, попросить новоприбывшего жреца дождаться, пока...

Арвин покинул мысли мужчины. Жрец – господин бурь этого храма, догадался Арвин – был обманут юань-ти, но его разум по-прежнему принадлежал самому жрецу. Если бы Арвин смог убедить его выслушать юношу, возможно, готовящуюся бойню ещё можно было остановить. Талоситы наверняка послушаются своего господина бурь.

Арвин приземлился у входа в храм и прекратил своё превращение. Его хвост разделился и снова стал парой ног, его тело выросло, принимая человеческую форму. Он потянулся, разминая мускулы, снова привыкая к рукам и ногам, затем использовал псионику, чтобы немного изменить свою внешность, создав иллюзию глубоких царапин на обеих щеках. Господин бурь с большей готовностью выслушает предупреждение, исходящее от одного из его собратьев по вере.

Арвин шагнул ко входу и сложил руки перед грудью крестом, как делали последователи Талоса.

– Господин бурь, – сказал он, поклонившись, – я принёс срочные новости. Могу я обратиться к вам?

Погружённый в раздумья мужчина обернулся. На таком близком расстоянии Арвин смог подробнее рассмотреть его черты. Его нос был длинным и острым, лоб избороздили глубокие морщины. Тяжёлые чёрные брови сходились вместе в постоянной хмурой гримасе. Правую сторону лица усеивали белые рубцы, и линия волос с этой стороны начиналась чуть выше. Похоже, когда-то в прошлом он получил ожог. На каждом запястье виднелся широкий браслет с серебряными молниями.

– Подойди и скажи, – ответил он.

Арвин выпрямился и шагнул ближе. Он понятия не имел, каких формальностей требовал протокол при обращении простого талосита к жрецу его веры. Он сильно рисковал. Если он разозлит господина бурь, тот может ударить его молнией. Но Арвин не мог просто позволить этим людям погибнуть, если в его силах было что-нибудь предпринять.

– Господин бурь, – сказал Арвин. – Я только что прибыл из Хлондета. Там я узнал... нечто ужасное. Жрец, только что покинувший храм... Сискин. Он не человек. Он юань-ти.

– Глупости, – отозвался жрец. – Сискина коснулся сам Талос. Я лично видел выжженный знак.

Арвин хотел возразить, что ожог скорее всего был иллюзией, но тут он кое-что заметил. В дыхании жреца чувствовался сладкий аромат. Мужчина пил вино.

Вино, которое пахло, как духи Тессании.

В каменоломнях Арвин был убеждён, что чёрная жидкость – это яд, но сейчас засомневался. Может быть, это было нечто иное. Нечто более коварное. Нечто, что заставляло людей мыслить иначе, и даже самые ужасные предложения начинали казаться вполне разумными.

– Сискин угощал вас вином, не так ли? – спросил Арвин. – И настаивал, чтобы вино испробовала вся паства.

Господин бурь кивнул. Морщины у него на лбу стали ещё более глубокими.

– И что с того?

– У вина был необычный вкус?

– Оно было сладким. Подслащенным. Он сказал, что вино с востока.

– После вина вы поговорили, – продолжал Арвин. – Сискин предложил принести в жертву собравшихся пилигримов. Этой ночью. Тогда это казалось разумным, но сейчас, когда вы смогли над этим поразмыслить, уже не кажется.

Владыка бурь хотел кивнуть, но в эту же секунду земля задрожала. Что-то прогремело в глубине рассекавшего двор разлома. Арвин услышал влажный шлепок бьющей из трещины лавы. Он почувствовал её жар даже сквозь рубаху.

Господин бурь уставился на остывающий камень, который уже начал гаснуть.

– Это... необходимо, – сказал он. – Талос требует жертв. Без них он сравняет гору Угрут с землёй. Погибнут тысячи. Даже Хлондет может быть уничтожен. Нельзя позволить этому произойти. Жертвоприношение... необходимо.

Арвин моргнул. Господин бурь говорил почти как Кэррелл. Говорил так, будто беспокоится о Хлондете и его жителях. Арвин, как и большинство горожан, считал, что жрецы Талоса радуются смертям и разрушению, но слова господина бурь заставили его усомниться.

– Вы не хотите, чтобы произошло извержение? – спросил Арвин.

Господин бурь уставился на него.

– Ты не из нас, – пророкотал он.

– Нет, – признался Арвин. – Я не из вас. Как и Сискин. Бьюсь об заклад, что когда он прибыл сюда, то был для вас таким же чужаком, как и я.

Он развёл руками, умоляя жреца выслушать.

– Подумайте об этом – кто из двух чужаков вызывает у вас большее беспокойство? Тот, кто просит прислушаться к собственным сомнениям, пока не стало слишком поздно – или «жрец», который спаивает вас странным вином, затем предлагает убить всю вашу паству?

Господин бурь моргнул, потом моргнул ещё раз. По его телу пробежала дрожь. Он потряс головой, как человек, пытающийся проснуться ото сна. Когда он снова посмотрел на Арвина, его взгляд прояснился и сфокусировался.

– Спасибо за предупреждение, друг. Да не поразит тебя Талос.

Затем он резко развернулся, сжимая в руках дротик, и бросился сквозь храм в ночь.

Арвин активировал свой лазурит. Настало время разыскать Пакала. Он нарисовал перед мысленным взором лицо дварфа, но несмотря на то, что Арвин хорошо его себе представлял – тёмная кожа в татуировках, косматые волосы – образ не хотел приобретать чёткость. Встревожившись, Арвин подумал, что Пакал мог передумать дожидаться его. Но даже если дварф покинул храм, магическое послание должно было связаться с ним.

Если только...

Арвина посетила страшная мысль. Может быть, человекопёс догнал Пакала, убил его и забрал Змеиный Круг.

С другой стороны, понял юноша, Пакал мог просто принять другой облик, как в храме Сибил, укрыться иллюзией, которая обманула магию послания – иллюзией, которая, например, помогала ему скрываться в храме Талоса.

– Пакал! – закричал Арвин. – Ты здесь? Пакал!

Юноша услышал то, что и ожидал – тишину. Он мог догадаться, где находится Пакал: на тропе над храмом, где-то среди сотни талоситов, идущих навстречу своей смерти.

Арвин бросился следом за господином бурь.

Путь вверх был крутым и опасным из-за неустойчивых вулканических камней, которые с каждым шагом сыпались из-под ног. Арвин не раз оскальзывался, исцарапав колени и руки. Ночь была облачной, и облака подсвечивало снизу уродливое красное свечение горы Угрут. Из кратера вулкана в небо поднимались дым и зола. Может быть, гора действительно готовилась к извержению. Арвин бежал, пока не заболели лёгкие, но поспешил дальше вместо того, чтобы остановиться и передохнуть.

Воздух здесь был горячее, чем внизу. Тут и там над трещинами в земле в ночном воздухе плясали волны жара. Заглянув в одну из таких трещин, Арвин увидел раскалённую лаву. Тонкая струйка расплавленного камня просочилась из трещины и потекла вниз, пересекая тропу.

Сверху, из-за поворота тропы, раздались удивлённые возгласы, а затем крики.

Когда Арвин добрался туда, с неба сорвалась молния и разошлась на две части, не успев ударить в землю, как будто что-то её отразило. Один разряд ударил в скалистый выступ всего в нескольких шагах от Арвина. Юноша вскинул руки, чтобы защитить лицо, когда на него посыпались куски камня. Он торопливо вскарабкался по трапе, на бегу призывая силу, которая должна была позволить ему видеть сквозь иллюзии. На лбу вспыхнули и погасли искры.

Преодолев изгиб, он увидел господина бурь, вступившего в магическую схватку с юань-ти – и господин бурь, похоже, проигрывал. Юань-ти угрожал паломникам своими клыками, используя магический страх, чтобы оттеснить их к потоку лавы. Господин бурь стоял в нескольких шагах позади, пойманный мёртвым деревом, обхватившим его ветвями, как волшебная спутывающая верёвка. Одна из рук жреца была свободна, и он махал ею, выкрикивая молитву. Из потока ударила струя лавы, выгнувшись красной дугой над юань-ти, затем обрушилась вниз.

Юань-ти поднял руку над головой, отражая расплавленный камень с помощью магии. Лава полетела во владыку бурь, затем отскочила в сторону и расплескалась по земле перед ним, задев брызгами талоситов. С воплями рухнуло не меньше дюжины людей, получивших тяжёлые ожоги.

Юань-ти ответил на атаку взмахом руки, окутавшим господина бури облаком чародейского мрака. Затем со злобным шипением он снова повернулся к оставшимся паломникам. Те с криками и плачем отпрянули и попятились. По меньшей мере дюжина талоситов слепо бросились в лаву и погибли – одежда и волосы загорелись, а плоть зашипела, слезая с костей. Один-два сумели преодолеть страх и попытались броситься мимо юань-ти вниз по склону, но фальшивый жрец оказался быстрее. Выхватив из-за пояса жезл, он нацелил его на беглецов. С конца жезла сорвалось огненное пятно размером с горошину и взорвалось огромным шаром белого пламени. В мгновение ока от беглецов остались лишь скрюченные обгоревшие тела.

Юань-ти повернулся к оставшимся талоситам и начал раскачиваться из стороны в сторону, своим магическим ужасом загоняя их, как скот. Позади него, из окружавшего мёртвое дерево мрака вырвались волшебные молнии. В юань-ти и близко ни одна не попала. Зато разряд ударил в одного из паломников, подбросив несчастного в воздух.

Арвин оглядел толпу, разыскивая Пакала. Потребовалось несколько мгновений даже с его усовершенствованным псионикой зрением, чтобы заметить дварфа под иллюзорным человеческим телом, которое тот для себя создал. Пакал пытался поднять к губам своё духовое ружьё, но ему мешали талоситы, под натиском волшебного страха бежавшие в сторону лавы. Дварф и сам страдал от воздействия ужаса. Духовое ружьё дрожало у него в руках, пока он боролся с непреодолимым желанием бежать. Пакал сделал шаг назад, ещё один – и тогда кто-то врезался в него, выбив трубку духового ружья из рук.

Арвин должен был что-нибудь срочно предпринять. Он попытался швырнуть в юань-ти псионическую приманку – лишь затем, чтобы услышать, как где-то за спиной Пакал кричит его имя. Арвин резко обернулся, потом понял, что приманка просто отразилась назад в него. Щит, который юань-ти поднял против магии господина бурь, отражал и псионику.

Наверное, поэтому Пакал и хотел выстрелить в юань-ти отравленным дротиком вместо того, чтобы воспользоваться магией. Бесполезный дротик лежал рядом с трубкой, а Пакала теснили к бурлящей лаве другие пилигримы. Мужчина сразу за ним с рыданиями рухнул в лаву. Пакал отчаянно огляделся вокруг. Их с Арвином взгляды встретились. Взгляд дварфа был отчаянным, умоляющим...

Неожиданно Арвин придумал, как воспользоваться своими способностями. Он стянул к третьему глазу силу и тонкой серебряной нитью выбросил её вперёд. Он обернул нить вокруг дротика и дёрнул. Дротик сорвался с земли и вонзился в шею юань-ти.

Юань-ти качнулся назад, потом обернулся. Неморгающие гневные глаза уставились на Арвина, в его кишки взгрызся волшебный страх, вызывая рвотные позывы. Затем всё прошло. Мёртвый юань-ти медленно осел на землю.

Освободившись от эффектов ауры ужаса юань-ти, пилигримы испустили коллективный вздох облегчения. Некоторые начали молиться, другие повернулись к дереву, призывая их господина бури. Окутавшая дерево тьма постепенно впитывалась в землю. Арвин бросился к Пакалу.

Дварф сложил руки и сказал что-то на своём языке. Звучало похоже на благодарность, и, возможно, на извинение. Услышав это, Арвин устыдился того приступа облегчения, который испытал, заметив мешок Пакала – мешок, внутри которого лежало что-то квадратное.

– Змеиный Круг по-прежнему у тебя? – спросил Арвин.

Пакал нахмурился, снова что-то сказал на своём языке, затем прочитал нечто похожее на молитву.

– Что ты сказал? – переспросил он.

Арвин повторил вопрос.

– Он у меня, – Пакал покосился на господина бурь. Поклонники Талоса ломали ветки, освобождая его. Другие пилигримы рвали жреческую мантию юань-ти, руками и ногами колотили его тело.

– Нам стоит уйти, – добавил Пакал, – пока моя иллюзия не прекратилась. Я не хочу, чтобы они решили, будто я тоже враг.

Они быстро отошли от толпы. Вёл Пакал. Они направились вверх по склону, следуя по тропе. Вскоре талоситы остались далеко внизу.

– Куда мы направляемся? – спросил Арвин.

Пакал указал на вершину.

– Туда. К порталу, который ведёт домой.

– Домой куда?

– В джунгли, далеко на юге. Там живёт Тс'икил.

– На Чультском полуострове?

Пакал кивнул. Он оглянулся на Арвина, пока они поднимались.

– Кэррелл действительно жива? Когда мы встретились в логове Сибил, ты сказал, что она погибла.

– Знаю, – признал Арвин, – но потом я сумел с ней связаться. На этой раз по какой-то причине моё магическое послание сработало. Так я и узнал про Тс'икил. От Кэррелл.

– Хвала богам, – надрывно прошептал Пакал. Должно быть, ему тоже была очень дорога Кэррелл.

– Воистину, – согласился Арвин, с безмолвной благодарностью коснувшись кристалла на шее. – Но Кэррелл в большой беде. Она по-прежнему в Бездне. В Смарагде.

– Царство Ссета, – сказал Пакал.

– Да, – Арвин вздрогнул, представив Кэррелл, оставшуюся там в одиночестве. Беременную. Уязвимую. – Эта Тс'икил знает, как вытащить её оттуда, верно?

Дварф покачал головой.

– Из Смарагда не убежать.

– Это не так, – возразил Арвин. – Я узнал, что есть дверь, которая ведёт с нашего плана прямо на Смарагд, дверь, которую может открыть только Змеиный Круг. Мы можем использовать его, чтобы попасть к Кэррелл, чтобы спасти её, и нам не придётся волноваться о том, что змеиный бог окажется на свободе. Судя по всему, его опутали собственные джунгли.

Пакал остановился. Он повернулся к Арвину. Его взгляд был осторожным.

– Кто тебе об этом сказал?

Арвин решил рассказать лишь часть правды. Пакалу не стоило знать подробности их договора с Зелией.

– Женщина в саду на крыше – та, что напала на нас после бегства от Сибил. Её зовут Зелия; она юань-ти. Её агент – человеческая женщина, которую ты убил дротиком – тоже пробралась в логово Сибил в поисках Змеиного Круга. Зелия надеется использовать Круг, чтобы открыть вторую дверь, которая ведёт на Смарагд. Как и Сибил, она хочет освободить змеиного бога.

Пакал прищурился.

– Зачем ей рассказывать тебе всё это?

– Она мне не рассказывала, – сказал Арвин. – Я использовал магию разума, чтобы извлечь информацию прямо из её мыслей после того, как победил её.

– Где эта «вторая дверь»?

Арвин покачал головой.

– Она не знала.

– Эта Зелия тебя узнала, – продолжал Пакал. – Каким образом?

Арвин улыбнулся. На этот вопрос он мог ответить правду.

– Наши дороги уже пересекались. Она – старый враг. Она пыталась убить меня и Кэррелл, когда мы были в Ормпетарре.

Пакал задумался.

– Когда я связался с Кэррелл, она сказала мне найти Тс'икил, – продолжал Арвин. – Она сказала, что Тс'икил будет знать, что делать. Я решил, что это значит, что Тс'искил поможет нам воспользоваться Змеиным Кругом и открыть дверь на Смарагд, чтобы освободить Кэррелл.

Пакал сложил руки на груди.

– Змеиный Круг использовать нельзя. Дендар не должен освободиться.

– Мы не будем открывать эту дверь, – возразил Арвин.

– Если существует вторая дверь, Змеиный Круг может случайно открыть их обе и освободить Дендара.

– А что, если это не так? Что, если Змеиный Круг открывает лишь одну дверь за раз?

Пакал твёрдо покачал головой.

– Тс'икил не позволит его использовать. Мы не можем пойти на риск того, что Ссет получит аватару. Это так же опасно, как позволить Дендару вырваться на волю. Змеиный Круг нужно уничтожить. Поэтому мы его разыскиваем. Поэтому его разыскивала Кэррелл. Она сама настояла бы на уничтожении Круга.

Арвину не понравилось слово «уничтожить». Может быть, просить Пакала отвести его к Тс'икил было не такой уж и хорошей идеей. Он раздражённо вскинул руки.

– Я думал, ты дорожишь Кэррелл и хочешь помочь её спасти.

– Я ей дорожу, – сказал Пакал с искренним видом, – и хотел бы спасти её, но жизнь одной женщины – даже той, которой ты обязан собственной жизнью – не перевешивает риск, с которым сопряжено открытие этой двери.

Он вздохнул и развёл руками.

– Это бесполезный спор. У нас есть только половина Змеиного Круга, и её не получится использовать для открытия любой двери.

Он спокойно посмотрел на Арвина, как будто предупреждая его не выкидывать фокусов.

– Я знаю, у кого вторая половина, – сказал Арвин. – Дметрио Экстаминос.

Брови Пакала взлетели вверх.

– Принц юань-ти из Хлондета?

Настала очередь Арвина удивляться.

– Ты его знаешь?

– Он заявляет, что на нашей стороне – что хочет уничтожить Змеиный Круг. Почему же он не сказал нам, что...

– Дметрио в Чульте? – догадался Арвин.

Пакал бросил на него взгляд, от которого юноша задумался, не слишком ли заинтересованно он говорит.

– Просто он исчез из Хлондета почти шесть месяцев назад, – объяснил Арвин. – С тех пор никто о нём не слышал. Я удивлён, что он ещё жив. В Хлондете все считают его погибшим.

– Он не погиб, – ответил Пакал. Дварф замялся. – Когда мы встретимся с Тс'икил, ты должен рассказать ей то, что рассказал мне.

– Хорошо, – согласился Арвин, не зная, сможет ли сдержать это обещание.

Если Пакал был прав касательно того, что Тс'икил не желает использовать Змеиный Круг, может быть, Арвину следовало схватить половину Пакала и попытаться попасть к Дметрио раньше, чем это сделают дварф и Тс'икил. Неожиданно он был очень рад носить кольцо Кэррелл. Если дварф на самом деле всё-таки мог читать мысли, ему бы не понравилось то, что происходило сейчас в голове Арвина.

Арвин посмотрел вверх.

– Портал где-то над нами, верно?

Пакал кивнул.

– Совсем недалеко, но спешить некуда. Паломники нас не преследуют.

– Я беспокоюсь не о них, – сказал Арвин. Он потёр шрам на лбу. Тот снова зудел. – Когда я покидал Хлондет, меня преследовал один из конструктов Сибил; железная кобра. Я убил её, но моя магия разума предупреждает, что у Сибил таких конструктов могло быть больше одного. Если мы не попадём к порталу прямо сейчас, один из них может привести Сибил к нам.

Пакал уставился на него.

– Что такое? – спросил Арвин.

– Есть одна проблема, – ответил Пакал. – Порталом можно воспользоваться лишь на рассвете.

– Ага.

Арвин на мгновение задумался.

– Будем дежурить по очереди и следить, не появится ли кобра. Ты превратишь нас в газ, когда мы окажемся у портала. Может быть, тогда кобра не сумеет нас найти.

– Я не могу этого сделать.

– Почему?

Пакал вздохнул и развёл руками.

– Благословения Тард Харра не бесконечны. Я не могу получить новые, пока не помолюсь.

– Разве ты не можешь помолиться сейчас?

– Сейчас Тард Харр меня не услышит, – ответил Пакал. – Молитву необходимо читать при солнечном свете. Традиционное время – с первыми лучами солнца.

– Как неудачно, – сказал Арвин.

Он знал, что чувствует Пакал. Арвин и сам был близок к пределу своих сил. Его муладхара как будто истончилась до волоска; ещё чуть-чуть – и исчерпается полностью. Арвину нужна была медитация.

Он повернулся и взглянул вниз. Господин бурь и его паства возвращались в храм, неся с собой раненых. За храмом тропа исчезала во тьме. Где-то внизу, знал юноша, к ним ползла ещё одна железная кобра.