Текст книги "Поцелуй гадюки (ЛП)"

Автор книги: Лиза Смедман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)

И если она видит его, она видит и Кэррелл. Которая по-прежнему находится в образе Глисены.

Арвин проклял своё невезение. Ну почему Нанет выбрала именно этот момент для слежки?! Если она узнает место, где он спрятался, она может появиться в любой момент.

Мужчина оглянулся вокруг. Недалеко у перекрёстка стояла одна из статуй перчаток Хельма. Может быть, если он будет достаточно быстр…

Арвин схватил Кэррелл и ринулся к перчатке. Нанет прекратила слежение, когда он был на полпути к статуе. Псион взобрался на постамент и приложил руку к поверхности перчатки.

– Давай, – прошептал он, оглядываясь в поисках жреца, который должен был появиться с пробуждением защитной магии перчатки. – Ну же!

Он услышал за собой слабый хлопок: смещение воздуха при появлении фигуры во время телепортации. Мужчина повернулся, ожидая увидеть одного из стражей.

Но увидел Нанет, стоящую от него примерно в ста метрах рядом с дверью, из которой Арвин только что выбежал.

Затем из-за угла появилась Зелия, держа в руке кусок холста.

У Арвина замерло сердце, когда он узнал в холсте свой портрет, нарисованный рукой Кэррелл. Тот, который он смял, выбросил в камин и о котором забыл.

И который Зелия нашла.

– Арвин, – сказала она, приближаясь к нему скользящими шагами. – Вот мы и снова встретились. Ты выглядишь необычайно… живым для мертвеца, – с губ юань-ти сорвался шипящий смех.

Хотя нет, не смех. Шипение означало активацию силы: псионическую атаку. А у Арвина в муладхаре совсем не осталось энергии, чтобы этой атаке противостоять.

Мужчина напрягся, но ментальная агония, которую он приготовился испытать, не пришла. До него дошло, что его защищала перчатка. Зелия не могла на него напасть. Во всяком случае, не здесь.

Он переместил Кэррелл так, чтобы её рука тоже касалась перчатки. Теперь они защищены от вражеской магии, по крайней, пока. Но если Нанет использует заклинание, не причиняющее вреда – если она приблизится к Кэррелл и коснётся её и, например, телепортирует, – тогда жди беды.

– Вот ты где, – сказала Зелия, обращаясь к Нанет и указывая на Арвина и Кэррелл. – Девчонка, как было обещано.

Нанет поблагодарила её скупым кивком и быстрыми шагами направилась к беглецам.

Раздался второй хлопок, на этот раз рядом с Арвиным. Мужчина испытал волну облегчения, когда увидел, что новоприбывший одет в красный плащ и полированный нагрудник с эмблемой хельмова глаза.

– Дочь барона! – прохрипел Арвин, перемещая Кэррелл так, чтобы жрец мог видеть её лицо. – Она в опасности.

Уголком глаза он видел, как Нанет пустилась наутёк. Для крупной женщины двигалась она удивительно быстро.

– Задержите мужчину! – кричала она. – Это чондатский агент. Он похитил баронскую дочь.

Жрец нахмурился, затем поднял закованную в рукавицу руку, обращая выгравированный на ней глаз на Арвина.

Псион ответил на вопрос прежде, чем тот был задан.

– Я служу правителю Крушиле, – сказал он. Произнеся слова, он почувствовал покалывание: магию перчатки, заставляющую говорить только правду. Арвин кивнул в сторону Нанет. – Эта женщина колдунья, враг правителя.

Нанет подняла руки вверх, пальцы начали плести заклинание.

– Телепортируйте нас во дворец, – крикнул Арвин. – Быстро!

Жрец призвал своё оружие, и сияющая форма в виде булавы материализовалась в его руке. Сияние исчезло и он положил руку на предплечье Арвина.

Как только он это сделал, Нанет закончила произносить заклинание. На площади вокруг постамента верх и низ вдруг поменялись местами. Арвин нырнул вверх, ноги беспомощно болтались в воздухе. Кэррелл выскользнула из его рук. Жрец по-прежнему держал Арвина за руку и читал молитву. Арвин тут же узнал её, хотя прежде слышал только однажды, когда хельмовы стражи телепортировали посла юань-ти с пристани Мимфа.

 – Стой! – прокричал Арвин. Круто вывернувшись, свободной рукой он попытался поймать Кэррелл. Ему удалось схватить её за лодыжку. До слуха донеслось бормотание Нанет, плетущей другое заклинание, и неистовое шипение Зелии, собравшейся активировать псионическую силу.

Чужие мысли, словно щупальца, проникли в мысли Арвина, словно крошечные змейки. Шипя, они проскальзывали в разум и вонзали острые зубки в его мысли. Мужчина чувствовал, как сознание начинает распадаться на части, и с каждой потерянной частичкой слабеет тело. Одна нога совсем обмякла, левая рука перестала подчиняться командам, голова болталась на ослабевшей шее, а пальцы правой руки, той, что держали Кэррелл за лодыжку, ослабли словно порванные струны. Как мужчина ни старался удержать Кэррелл, его хватка слабела, слабела…

Нанет окинула его злобным взглядом, простерев к Кэррелл свои пухлые пальцы, в то время как Зелия заливалась шипящим смехом.

– Нет, – прохрипел Арвин. Последним усилием воли он заставил себя обхватить лодыжку Кэррелл большим и указательным пальцами – как раз в тот момент, когда Зелия швырнула в него мощную волну псионической энергии, ударившейся в его разум словно кулак. Закружившись и по-прежнему падая вверх, он уловил её взглядом. Юань-ти наслаждалась победой, самодовольно выстреливая в воздух раздвоенным языком.

И тут улица исчезла, когда заклинание телепортации, произнесённое жрецом наконец сработало.

Арвин застонал и перевернулся. В некоторых местах он ощущал боль, особенно остро она отдавалась в боку и левой руке. В голове было чувство, будто она превратилась в решето – последствие псионической атаки Зелии.

Воспоминание о ней заставило Арвина окончательно прийти в себя.

Кэррелл. Удалось ли ей…

Он поспешно оглянулся вокруг. Мужчина находился в той же капелле, где он беседовал с Крушилой две ночи назад – внутри дворца. Он испытал невероятное облегчение, заметив Кэррелл, которая лежала неподалеку на той же самой скамье, что и он. Эффект магического порошка испарился; южанка снова приняла свой истинный облик. Она телепортировалась вместе с ним. И была в безопасности.

– Девять жизней, – прошептал псион, коснувшись кристалла на шее. Оглянувшись ещё раз, он пришёл к выводу, что в комнате они находились одни. Очень странно, что жрец, перекинувший пару сюда, покинул их. Хотя, учитывая события, разворачивающиеся во дворце, не так уж это было и странно. Арвин задался вопросом, не успела ли Глисена за это время родить.

Кэррелл, сидела на лавке, обмякнув от изнеможения и опустив подбородок на грудь. Казалось, она спала, хотя сон был беспокойным. Пальцы то и дело шевелились, будто женщина что-то ими ощипывала. Затем Кэррелл застонала во сне.

Арвина охватило ледяным ужасом. Неужели Кэррелл снится кошмар, вызволенный из тёмной ямы воспоминаний Зелии? Дрожащей рукой он толкнул женщину, чтобы та проснулась.

Кэррелл открыла глаза.

– Арвин! Ты очнулся. Жрец говорил, что ты очнёшься, но я всё равно волновалась. Он сказал, что меня напоили какой-то гадостью, а Нанет напала на тебя и…

Арвин притянул её ближе к себе и наспех ощупал её виски, волосы, ища следы эктоплазмы. Несмотря на то, что следов он не нашёл, это ещё ничего не значило. Если в Кэррелл посеяли семя, то уже прошло порядочно времени.

– Что ты делаешь? – спросила Кэррелл.

– Ты встречалась с Зелией?

Кэррелл отодвинулась, на лице появилось волнение.

– Я не говорила ничего, что могло выдать тебя. Моё кольцо помешало ей узнать о тебе.

– Сейчас это неважно, – сказал Арвин и горько усмехнулся. – Зелия знает, что я жив. Она вошла в гостиницу, когда я тебя оттуда выносил. Она меня видела, – псион поморщился и потёр больную голову. – Она едва не убила меня.

Кэррелл отвернулась и несколько мгновений молчала.

– Извини, – произнесла она наконец.

– Извинения не помогут, – ответил Арвин. Он покачал головой. – Бездна тебя побери, о чём ты думала?

– О том, что Зелия может знать, где прячется Сибил, – ответила женщина, глядя ему в глаза. – И я оказалась права. Она…

– Черт возьми, Кэррелл! – вскричал Арвин. – Зелия могла посеять в тебе семя.

– Да, – серьёзным тоном ответила Кэррелл. – Знаю. Но я просчитала риск. Ты же нашёл способ избавиться от него; я уверена, тебе удастся сделать это ещё раз, если будет нужно. – Затем женщина добавила, понизив голос. – Я лишь хочу знать, что ты всецело мне доверяешь.

Арвин вздохнул и провёл рукой по волосам.

– Тебе сейчас что-нибудь снилось?

– Да. А что?

– Был ли твой сон… – Арвин запнулся, подбирая верное слово. Он знал, каковы они, воспоминания Зелии: чуждые, беспокойные. Но вряд ли об этом знала Кэррелл. В конце концов, она юань-ти, самка. – Был ли твой сон похож на воспоминания из чьей-то жизни?

– Ах, вот оно что. Ты всё ещё думаешь о семени разума. Нет, это были не воспоминания Зелии. Этот сон снится мне уже много месяцев. Неприятный сон, в котором я крепко связана и не могу освободиться.

– Так это твой собственный сон? – спросил Арвин, чувствуя некоторое облегчение.

– Не мой. Вернее, не совсем мой.

– Как это?

Кэррелл наклонила голову и глянула в окно. Сквозь витражное стекло пробивался бледный зимний свет, искрившийся золотисто-голубыми отсветами на Хельмовом глазе.

– Я разговаривала с другими юань-ти. Многие из нас в последнее время видят тревожные сны. Сны про кого-то, кто обнимает нас и не отпускает; в этих снах мы связаны верёвками, или даже – и это очень странно для юань-ти – нам снится, будто мы мыши, которых крепко сжимает змея. Никто не знает, что это значит. Даже Зелия.

Арвин кивнул, окончательно растерявшись. Что бы эти сны ни означали, вряд ли они имели отношение к насущной проблеме.

– Если тебе начнёт что-то сниться наяву, сразу же скажи мне. Или если увидишь какой-нибудь необычный сон – ещё более необычный, чем те, о которых ты только что рассказала.

– Хорошо, – решительно ответила Кэррелл. Затем добавила, – Расскажи, что произошло. Как получилось так, что меня напоили отравой?

Арвин рассказал её о двух ворах, которые рассчитывали продать «Глисену» в Чондат, о том, как нашёл её без сознания в номере гостиницы, о том, как пытался отнести «Глисену» во дворец и, наконец, о нежданной встрече с Нанет. Он также рассказал о том, как им чудом удалось спастись от врагов благодаря появлению жреца.

Женщина слушала, кивая головой.

Арвин замолчал.

– Так что ты делала в облике Глисены?

– Это была идея Зелии.

Арвин скрестил руки на груди, ожидая продолжения рассказа. Он уже мог предположить, что объяснение, которое он сейчас услышит, ему не понравится.

– Начни с самого начала. Расскажи, как вы встретились. Постарайся не упускать мелочей.

– Я встретилась с Зелия в резиденции посла, – начала Кэррелл. Сказала ей, что я агент Ираниль Сюзур, ссстар Йеннестас, правителя наподобие Леди Дедианы, который очень обеспокоен возросшим могуществом Сибил. Зелия согласилась поговорить со мной.

– Согласилась встретиться с незнакомкой?

Кэррелл озорно сверкнула глазами.

– Думаю, что я показалась ей… обаятельной.

Арвин приподнял брови.

– Ты очаровала Зелию? Похвально.

– Мы говорили о Сибил –о том, как она опасна. И, да, Зелия правда знает, где та прячется. Как ты и предполагал, она в Хлондете. Сибил поселилась в древнем храме под городом. Этот храм был возведён в расцвет Империи Серпентес в честь звериного лорда Варае и символизировал Ссета. Храм был покинут и забыт задолго до возведения Хлондета. Но отыскали его Экстаминосы, это случилось через два года после смерти Лорда Шеврона. Правда, поклонялись они в храме недолго – вскоре он вновь был заброшен. Сибил вместе со своими прихвостнями вдохнула в храм жизнь и превратила в свою обитель.

– Как об этом стало известно Зелии? – спросил Арвин.

– Доложил один из шпионов дома Экстаминос, – ответила Кэррелл, изящно пожав плечами.

От Арвина не ускользнула мысль, что перед ним сейчас потенциальный носитель семени Зелии.

– Зелия могла солгать тебе.

– Могла, – согласилась Кэррелл. – Только зачем? Глупо ей было отказываться от моего предложения. А я предложила вступить в союз с группой, действующей против Сибил.

– Зелия разрушает союзы также легко, как их создаёт, – возразил Арвин. – Ладно, что дальше? Ты так и не сказала, почему превратилась в Глисену.

– Чтобы заманить Нанет, – ответила южанка. – Зелия дала мне порошок и предложила сыграть роль Глисены. Она сказала, что свяжется с Нанет и пообещает доставить ей «Глисену». После этого она убедит Нанет телепортировать меня во дворец Экстаминос в Хлондете, где маги Дома Экстаминос возьмут ей тёпленькой. После этого я проберусь в храм, где Сибил устроила своё логово и…

– А Зелия случайно не дала тебе запасную щепотку порошка?

– Нет.

– И ты доверилась ей? После всего, что она со мной сделала?

Кэррелл поморщилась.

– Я должна была рискнуть. Жизни тысяч людей…

– А как насчёт этой жизни? – Арвин тыкнул пальцем себе в грудь, в которой ощущал пустоту. – Ты хотела покинуть меня, даже не попрощавшись.

– Не было времени, – ответила Кэррелл, её тёмные глаза заблестели. – Но я бы вернулась. Как только я добыла бы Змеиный Круг и укрыла его в надёжном месте, я обязательно бы вернулась за тобой.

– Если бы осталась жива, – с горечью в голосе сказал Арвин. – А если нет, я бы так и не узнал, что с тобой случилось.

Женщина поднесла руку к лицу.

– Ты мог бы связаться со мной, – сказала она. Её пальцы нежно коснулись раны на лбу Арвина. – При помощи камня. И я сказала бы, где я.

Арвин отвернулся, не давая ей трогать себя.

– Хочешь знать правду?

Арвин нехотя повернул голову к ней.

– Я боялась, что ты станешь отговаривать меня, – она вздохнула. – И что тебе удастся. И я не стала бы так рисковать. Слишком многое поставлено на кон.

Арвин кивнул. Он долго смотрел на перчатку Хельма, затем повернулся в Кэррелл.

– Зелия хотела использовать тебя. Когда говорила о том, что ты проникнешь в логово Сибил, она лгала.

Кэррелл тряхнула головой.

– Ну да, ты бы так и сказал.

– Я не только говорю это. Я это знаю. Сегодня я подслушал её разговор. Скорее всего, это было после вашей встречи. Она разговаривала с Нанет.

– И? – напряжённо спросила Кэррелл.

– Зелия посадила в неё семя.

На эти слова Кэррелл не отреагировала.

– Я знала, что Зелия может сделать это, – невозмутимо ответила Кэррелл. – Знала, что ты разозлишься, если ты об этом узнаешь. Я только одного не понимаю – почему ты так симпатизируешь повитухе? После всего того, что она сделала с баронской дочерью…

– Я не испытываю к ней никакой симпатии, – ответил Арвин. – Нанет заслуживает того, что её ждёт, – он содрогнулся, вспоминая дикие головные боли, ночные кошмары и чужеродные импульсы, поддавшись которым, незадолго до того, как семя должно было полностью раскрыться, он убил невинного человека. – Я хочу сказать, что Зелия использовала тебя в своих интересах.

– Она использовала меня не больше, чем я её, – возразила Кэррелл. – Я её разыскала. Я попросила помочь мне приблизиться к Сибил, и она помогла, – женщина нахмурилась. – Вернее сказать, пыталась помочь. И наш план сработал бы, не вмешайся воры.

– Тебе повезло, что они вмешались, – сказал Арвин. – Зелия никогда бы не позволила тебе перевоплотиться в Нанет.

Кэррелл сощурила глаза.

– С чего это ты взял?

– Она посадила семя во мне, забыла? – Арвин постучал себя по виску. – Я знаю её повадки. Зелия не поручает работу другим – она делает её сама. Вернее, это делают её семяносители. Да, вероятно она позволила бы Нанет телепортировать тебя в Дом Экстаминос, но зайти дальше тебе бы не удалось. Устами Нанет она бы доложила Сибил о том, что «Глисена» доставлена. Таким образом, Нанет осталась бы в окружении у Сибил до тех пор, пока семя разума не прорастёт окончательно. Ну а ты к тому времени уже была бы ненужной, и от тебя бы избавились.

– Убедительно сказано, – ответила Кэррелл. – За исключением одной детали. С какой стати Зелии убивать меня? Зачем избавляться ценного союзника?

– Она не стала бы избавляться от тебя. Она посадила бы в тебе своё семя.

– Ах… – Кэррелл молчала несколько мгновений, глядя сквозь витражные окна капеллы. На улице падал легкий снежок. – Спасибо, что рисковал жизнью ради меня, – сказала она наконец. – Если бы я послушала твои предупреждения… – по щеке скатилась слеза, она её сердито смахнула. – Понимаешь, на кон поставлены жизни многих. На мои плечи свалилась такая тяжесть. Если Сибил найдёт вторую половинку Змеиного Круга и откроет им дверь, Ночной Змей окажется на свободе.

– И миру придёт конец, – прошептал Арвин, на этот раз поверив словам Кэррелл. Он вопросительно развёл руки в стороны. Кэррелл кивнула, и он обнял её. Их губы слились в поцелуе.

Наконец, Кэррелл разомкнула уста и расправила плечи.

– По крайней мере, Зелия дала мне знать, откуда начинать. Местонахождение логова Сибил – вот где должна скрываться вторая половинка Змеиного Круга, – она поймала взгляд Арвина. – Я отправляюсь туда. Если надо, пойду одна. Если только…

Арвин колебался. Поиски древних артефактов… Нет, не этим он мечтал заниматься, да и люди, чьи жизни собиралась спасать Кэррелл, были для него совершенно чужими, жившими на далёкой земле. Но то, что они погибнут в угоду Сибил – вот это не могло его не касаться.

– Конечно, – сказал он, взяв её за руку. – Я отправлюсь с тобой в Хлондет и помогу тебе найти Змеиный Круг. Но прежде чем мы куда-либо поедем, мне нужно провести медитацию и восстановить энергию.

Псион услышал, как у Кэррелл заурчал живот, и улыбнулся.

– Кажется, тебе нужно подкрепиться, – он бережно положил руку на живот Кэррелл. – И ещё кое-кому.

Кэррелл поднесла её руку к своим губам и поцеловала её, затем поднялась.

– Я поищу слугу. Кого-нибудь, кто принесёт поесть.

Арвин кивнул, глядя, как она уходит. Затем снял рубашку и брюки, подготавливаясь к медитации. Он лёг на пол и принял асану бхужанга. Каменные плиты обжигали холодом ступни и ладони; но ощущение холода отвлекало от боли, помогая сосредоточиться.

Заканчивая медитацию, он услышал торопливые шаги в коридоре за дверью капеллы. Псион поднялся на ноги. В комнату вошёл солдат. Это был один из тех, кто стоял на вахте у входа в покои Глисены – мужчина с короткими черными волосами и серыми, словно сталь, глазами. Но сейчас эти глаза выражали беспокойство.

– Барон требует вашего присутствия, – провозгласил он. – Немедленно.

Арвин оглянулся.

– А где Кэррелл? Ты видел её? Она…

– Времени нет, – перебил солдат, жестом поторапливая псиона. – Высшему смотрителю Давину нужна ваша помощь.

Арвин кивнул и натянул рубашку и брюки. Он мысленно приказывал себе не волноваться – Кэррелл возможно сейчас ест на кухне или где-нибудь во дворце. Второй раз она его не бросит. Тем более, что он обещал ей помочь. Он найдёт её позже, когда жрецы разберутся с демоном.

Он последовал за солдатом по коридору, гадая, какими будут мысли демона, когда тот вылезет из чрева.

Но эта мысль заставила его содрогнуться. Псион был уверен, что будущие события не сулят ничего приятного.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

Арвин шагал рядом с солдатом, оглядываясь по сторонам в поисках Кэррелл. Он сомневался, что она бросила его во второй раз, особенно после того, как он, наконец, убедил её в том, насколько опасной была Зелия. И всё же его не покидало чувство тревоги.

Она прошли учебный зал, где служители начищали и полировали доспехи, и несколько комнат, где другие служители надраивали камины, мыли полы и натирали мебель. Арвин с удивлением обнаружил, что во дворце по-прежнему кипит жизнь, будто ничего страшного не случилось. Казалось, лишь одни жрецы знают о том, что в это время Глисена ведёт борьбу не на жизнь, а на смерть.

 Она прошли мимо зала советов, где Арвин впервые встретил Крушилу. Псион заглянул внутрь и увидел двух женщин, натирающих до блеска висящие на стенах щиты. Одна из них сразу привлекла его внимание: дама средних лет с седеющими волосами. Вдруг Арвин вспомнил, где видел её раньше, и резко остановился.

Он видел её в доме Нанет в ту ночь, когда туда ворвался Крушила в поисках повитухи – и именно её солдаты забрали с собой для допроса. Арвину показался немного странным тот факт, что она оказалась в числе дворцовых слуг.

– Мне надо кое с кем поговорить, – сказал он. – Это не надолго.

Солдат схватил Арвина за локоть.

– Нет времени.. Господин Крушила…

– Захочет услышать то, что я как раз собираюсь выяснить, – закончил фразу Арвин. Он кивнул в сторону комнаты. – Та служанка как-то замешана в том, что произошло с Глисеной. Я хочу узнать, что ей известно.

Солдат в нерешительности смотрел на псиона, затем махнул рукой.

– Только быстро, – сказал он.

– Я мигом.

Арвин вошёл в зал советов и проследовал в дальний конец помещения, притворяясь, что любуется макетами кораблей, стоящих на столе. Минуя обеих служанок, он активировал силу, позволяющую подслушивать чужие мысли. Со лба вырвались серебристые искры, которые исчезли, когда седовласая женщина повернула голову. Глаза её смотрели куда-то вдаль, словно она уловила некий едва слышимый звук. Когда её взгляд наткнулся на Арвина, она склонила голову и присела в реверансе.

Другая служанка – той ещё не исполнилось и двадцати – оглянулась через плечо, и вновь вернулась к работе. Мысли её были весьма тривиальными: думы о крепком мужском плече, о том, насколько привлекательным был вошедший, и лёгкое раздражение от того, что гость барона прошёл по только что вымытому полу. Арвин сосредоточился на мыслях старшей женщины, которая, как он подозревал, была шпионкой Нанет. Что-то её беспокоило, но чётко причину страха её мысли не выражали.

Арвин решил ей помочь.

Он знаком подозвал её к себе. Она подошла, держа в руках тряпку, пахнущую пчелиным воском. Пока её мысли выражали лишь смесь досады из-за того, что её отвлекли, и домыслов по поводу того, чего от неё нужно мужчине. Она его не помнила.

Он наклонился к ней и сказал тихим голосом:

–Я знаю, кому вы служите.

Женщина нахмурилась. Конечно, знает, подумала она. Она служит барону. Но что ему на самом деле от неё нужно.

Арвин был впечатлён. Если она и была шпионкой, то весьма хорошей.

–Я знаю, что вы делали в доме Нанет, той ночью, – продолжил мужчина. – И знаю о вашем… уговоре с ней.

Глаза женщины расширились, мысли хлынули потоком. Кто этот человек, и откуда он знает о Нанет? Он расскажет её мужу? Она молила Хельма, чтобы не рассказал. Эвайнн был так горд – он не пережил бы, если бы узнал, что это он был во всём виноват. Она думала, что он узнает, когда её вели на допрос перед глазом Хельма четыре ночи назад, однако оказалось, что они всего лишь хотели знать, где была повитуха. Нанет исчезла. Теперь ей не придётся платить повитухе. В противном случае Эвайнн рано или поздно заметил бы пропажу денег, и если бы он поднажал, ей пришлось объяснить Эвайнну, что ребёнка в её чреве зачал не он – что повитуха сделала это при помощи своей магии.

Арвин постарался оставаться бесстрастным. Эта женщина беременна? Арвин слышал, как она говорила, оправдываясь перед солдатами барона, что она пришла в дом Нанет, чтобы та приняла роды у её дочери. Глядя на седеющие волосы женщины, её можно было бы принять за потенциальную бабушку.

– Я не понимаю, о чём вы говорите, господин, – выпалила она наконец.

– Понимаете, – ответил Арвин, в этот раз более мягко. Он многозначительно взглянул на её живот; на нём просматривалась лёгкая, но явная округлость. – Когда Нанет наложила заклинание?

Руки женщины теребили тряпку.

– Полторы декады назад.

Арвин снова посмотрел на её живот. Срок был, по меньшей мере, месяца три.

– Какого числа? – спросил он.

– Пятого.

Арвин кивнул. В ту самую ночь в живот Глисены был заключён демон. В ту самую ночь, когда Глисена, думая, что её беременность ускорилась, сбежала из дворца.

Арвин уставился на женщину, судорожно думая. Может, сказать ей, что ребёнок в её животе на самом деле был зачат Глисеной и Дметрио? Через семь дней Нанет всё равно будет мертва. Никто, за исключением Арвина, не будет знать, что это не собственный ребёнок служанки.

Пока не настанет день, когда он впервые примет облик змеи.

Как отреагирует на это её муж, гадал Арвин.

Стоявший в дверном проёме солдат нетерпеливо кашлянул.

– Барон сказал «немедленно», а не через декаду.

Арвин коснулся руки служанки.

– Как вас зовут? – спросил он мягко.

Почему его это интересует? подумала женщина, в голосе чувствовалась паника. Однако ответ её был полон покорности, вызванной долгими годами работы прислугой.

– Белинна.

– Мы ещё поговорим, Белинна. Позже. И наедине. Вы кое-что должны знать о вашем ребёнке. А пока я буду хранить ваш секрет.

Погасив псионическую силу, он вернулся к солдату.

Когда они шли дальше по коридору, молодой мужчина гадал, сказать ли Глисене, что он нашёл её настоящего ребёнка. Это, несомненно, поможет ей справиться с испытанием впереди, однако когда Глисена потребует своего ребёнка назад, это причинит боль Белинне. Та уже считала младенца своим собственным, успела полюбить его. Это Арвин видел в её глазах и слышал в её мыслях.

Но будет ли она его любить так же горячо, когда узнает, что он полукровка?

Они достигли комнаты Глисены, и солдат постучал в дверь. Вокруг замка потрескивали магические искры. Через мгновение дверь открыл Крушила, вид его был измождённым. Он пригласил Арвина войти в комнату и закрыл дверь.

Глисена уже не лежала на кровати; теперь она сидела на родильном кресле. Давину и другие жрецы по-прежнему стояли вокруг неё и молились уже почти охрипшими голосами; Арвин спрашивал себя, как долго они могут оставаться без сна. Их по-прежнему окружали парящие в воздухе щиты, только теперь они двигались медленнее. Время от времени один из них припадал к полу, словно голова лошади, бежавшей слишком быстро и слишком долго, затем поднимался снова.

Мараса сидела на высоком стуле рядом с родильным креслом, держа Глисену за руку. Рядом с ней на низком, накрытом скатертью столике, лежал нож. Чтобы обрезать пуповину, когда родится демон, предположил Арвин. В комнате стоял запах крови; тряпки под родильным креслом были сплошь в ярко-красных пятнах.

Барон начал расхаживать взад-вперёд, то и дело хлопая себя по бедру. Всякий раз, заслышав стоны дочери, он стискивал челюсть.

– Ты можешь что-нибудь сделать с её болью? – рыкнул он на Марасу.

– Уже сделала, – ответила жрицы измождённым голосом.

Глисена натужилась, тяжело дыша, и лицо Марасы побледнело. Свободная рука жрицы прижалась к собственному животу, и она вздрогнула. Должно быть, она наложила заклятие, позволяющее переносить боль Глисены в своё тело, подумал Арвин. Была одна псионическая сила, которая творила нечто подобное, работая по тому же принципу, что и узы судьбы, которым Танджу научил Арвина. Разница была лишь в том, что повреждение и боль могли переноситься только на самого псиона. Арвин не стал изучать эту силу – он попросту не хотел. В то время он никого не любил настолько, чтобы захотеть перенять чужую боль на себя.

Мараса втянула воздух сквозь стиснутые зубы и указала на одного из жрецов. Тот вышел из круга и вытянул левую руку ладонью вперёд, направляя на жрицу. Он произнёс заклинание, в воздухе послышался слабый треск магической энергии. Мараса потрясла головой словно собака, вышедшая из воды. Плечи её выпрямились, лицо обрело прежний цвет.

Барон продолжал расхаживать.

Когда Арвин подошёл к Давину, тот повернулся.

– Демон в тазовом предлежании, – сказал он. – Возможно придётся разрезать живот, чтобы вынуть его. Но прежде чем мы начнём, мне нужно знать, о чём он думает. Используй свою магию разума.

Глисена застонала – Мараса вздрогнула. Из круга выступил другой жрец и направил на жрицу целебное заклинание. Глисена дышала тяжело; на тряпки, расстеленные под родильным креслом, потекла струйка крови. Она посмотрела на Арвина, лицо лоснилось от пота. В глазах стоял ужас – она боялась умереть – но было и что-то ещё: вопрос.

Арвин присел на корточки возле неё. Слова сами сорвались с губ.

– Я нашёл того, кого ты просила, – сказал он тихо. – С ней – точнее, с ним – всё хорошо.

Складки боли на лице Глисены разгладились, но лишь немного.

– Она, – выдохнула дочь барона, в глазах пылала материнская решимость. – Позаботься… о… ней.

– Нет нужды, – прошептал Арвин. – Ты сама со всем справишься.

Глисена помотала головой.

– Обещай, что… позаботишься… – хрипло произнесла она.

Арвин коснулся её плеча.

– Обещаю.

Жрецы осторожно перенесли Глисену на кровать и встали вокруг. Мараса перетащила свой стул к кровати. Давину распахнул ночной халат Глисены, обнажая живот. Линии, нарисованные Нанет, почти исчезли; виднелись лишь их слабые силуэты. Давину взял нож. Оружие было из серебра, лезвие инкрустировано золотом в форме глаза: символа Хельма. Давину вытянул нож, и один из жрецов облил его водой из серебряной чаши, на которой также был выгравирован глаз. Верховный жрец приготовился и замер в ожидании.

Арвин активировал силу. С третьего глаза сорвались серебристые искры и устремились к Глисене. Псиона окружил рой мыслей находящихся в комнате людей: облегчение Глисены, что он нашёл её ребёнка, горячую любовь Марасы  к Глисене и твёрдую решимость выдержать её боль до конца, решимость Давину, готовящегося к предстоящей операции, и отчаянные молитвы других жрецов, сквозь которые отчётливо проступал страх. Давину подробно рассказал им, что должно произойти; как только пуповина будет перерезана, он изгонит демона. Арвин надеялся услышать и мысли Крушилы – боль, которую он испытывал при виде своей страдающей «голубки» трудно было не заметить, – но что-то скрывало его мысли. Может, магический предмет наподобие кольца Кэррелл? На мгновение Арвин задумался, где сейчас находится Кэррелл – он надеялся, что далеко от этой части дворца, – затем сосредоточил разум на предстоящем задании. Отстранившись от гомона чужих голосов, псион послал своё сознание глубже, и нашёл голос, который так боялся услышать.

Как здесь тесно… но ничего, скоро я освобожусь. Будь при мне мои мечи, я бы прорезал выход.

Арвин содрогнулся.

– Он хочет, чтобы при нём был его меч, – передал Арвин. – Нет, мечи, – поправился он. – Во множественном числе.

Он услышал, как зашептались жрецы.

– Может, это балор? – спросил один из них.

– Для балора он слишком велик, – ответил другой. – У того рога, которыми он бы порвал…

Ага, так лучше. Я могу перевернуться.

– Он переворачивается, – сказал Арвин.

Живот Глисены вздулся, девушка закричала. Что-то, похожее на кончик хвоста, промелькнуло между её ног, затем скрылось внутри.

Крушила взвился, держа в руке меч. Либо было перекошено от боли. Мараса приложила руку к животу Глисены, вбирая боль.

– Действуй, – процедила она, обращаясь к Давину. – Быстро. Пока он не… – Лицо стражницы побледнело от приступа острой боли.

Давину приложил кончик пальца ко лбу Глисены.

– Приготовься, – сказал он.

Девушка напряглась. Однако её грудь по-прежнему поднималась и опускалась. Живот вздулся сильнее.