Текст книги "Звезда Мендеса"

Автор книги: Лиза Крецу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)

– Миссис Кэмбелл очень суровая, её невозможно подкупить, так что старайся на химии по-максимуму,– шёпотом посоветовала Эбби. Сати скривилась, взглянув на строгую низенькую женщину, грозно сдвинувшую брови на переносице.

– Аммиак представляет собой тригональную пирамидальную молекулу с неподеленной электронной парой в вершине пирамиды,– начала Миссис Кэмбелл, чертя на доске рисунок,– четыре молекулы водорода, а значит у аммиака остаётся свободная электронная пара, а направление дипольного момента равно 1.46 Д. Так же рассмотрим молекулу метана. Для молекулы метана СН4 при соединении атомов водорода линиями получаем правильный тетраэдр с углеродом в центре, обратите внимание на то, что дипольный момент будет равен нулю, так как все углы равны 109. 5o.

– У тебя какой следующий урок?– поинтересовалась Сати.

– Английский. Сати, ни за что не разговаривай на уроке химии, Миссис Кэмбелл взглянет– лес вянет, может запомнить, как однажды ты разговаривала на её уроке, и потом весь год заваливать тебя,– шёпотом предостерегла её Эбби.

Но в тот самый момент, когда Сати хотела согласиться, Миссис Кэмбелл развернулась с дьявольской улыбкой на губах и произнесла дерзко:

– Новенькая, как твоё имя?

– Сати Донован,– дерзко ответила девушка, когда весь класс, дрожащий от страха, выпучил глаза, дивясь смелости и дерзости новенькой. Миссис Кэмбелл недовольно покосилась на рыжеволосую красавицу, поджав и без того тонкие губы.

– Мисс Донован, расскажите, пожалуйста, в молекуле хлорметана чему будет равен дипольный момент, если он направлен вдоль связи углерод– хлор?– противным голосом спросила учительница, а на лице блеснула злобная усмешка, она была уверена, что новенькая не ответит на такой сложный вопрос.

Сати не сразу смогла бы дать ответ, она начала рыться в своей памяти и только потом, прислушавшись к своей хорошо развитой, как у всех демонов, интуиции, ответила:

– 1.86.

У Миссис Кэмбелл от ярости раздулись ноздри, она то рассчитывала, что новенькая не сможет правильно ответить на вопрос, но ей пришлось признать своё поражение и, сжав зубы, выговорить:

– Верно, Донован. Садись на место!– Сати нисколько не испугалась, но сочла нужным тихо сидеть на уроке и конспектировать материал. Все ученики вылупились на новенькую, но как только Миссис Кэмбелл отвернулась от неё, одноклассники моментально потеряли к Сати интерес, но поражённая Эбби произнесла:

– А я и не знала, что ты настоящий ботан, Сати,– и обе девушки тихо захихикали, а Сатаниэна не могла понять, откуда она знала всё это, в её мыслях ей представилась библиотека, огромные стеллажи и нескончаемые ряды полок и книг, аккуратно заставивших все полки. Она просто недолго побродила по библиотеке, нашла нужный стеллаж, затем полку и уж потом выбрала книгу, открыв которую, тут же вспомнила ответ, это было невероятно и одновременно великолепно.

Когда звонок прозвенел, Эбби начала собирать сумку, а Сати быстро всё скинула в рюкзак и покинула свою соседку. Аримана до сих пор не было в школе, видимо, решил прогулять, но девушка надеялась, что он всё же придёт. Сати не ожидала, что её речь произведёт такое впечатление, рассчитывала-то она совсем на другую реакцию, надеялась, что Ариман сможет исправить свои недостатки, пока они не укоренились в глубине его души.

Тут чья-то рука упала на плечо Сатаниэны. Она инстинктивно обернулась и увидела перед собой девушку с каштановыми гладко зачёсанными в конский хвост волосами. Девушка была высокой, её шоколадные глаза со вниманием изучали Сатаниэну, и было в них что-то дикое, яростное, заставляющее отступить назад.

– Так значит, ты та самая Сати Донован, которая поставила на место химичку?– её голос был звонкий, но не очень дружелюбный, девушка была достаточно красивой, но не настолько, чтобы посоревноваться с Сати за звание красавицы. За её спиной стояли две эффектные блондинки, но ни одна из них не была лучше этой брюнетки-лицемерки, они обе гадливо подхихикивали, напоминая старых вшивых крыс.

– Да. Но я не горжусь этим, всё вышло само собой,– ответила Сати, пытаясь казаться как можно спокойнее и дружелюбнее, ей не хотелось заводить врагов в свой первый день.

– Ты молодец. Поэтому я бы хотела подружиться с тобой, ты ведь не хочешь общаться с отбросами общества, как Эбби, верно?– медовым голоском спросила девушка, улыбаясь, за её улыбкой крылась злобная натура, девушка-гадюка не выдавала своего истинного отношения ни жестами, ни мимикой, только её тоненький голосок раскрывал лицемерие, с которым всё было сказано. Но Сати нисколько не купилась на её фальшивые слова и решила использовать оружие своего врага– лицемерие.

– Я, пожалуй, откажусь,– ответила девушка и продолжила свой путь до кабинета литературы, шатенка была шокирована таким поведением новенькой и впала в ступор, а когда он прошёл, она не стала скрывать истинных эмоций и сморщила нос, поджав тонкие губы, с грациозностью она откинула свои волосы назад и пошла в противоположную сторону, её подружки, как верные псы, потащились за ней, пытаясь подражать её походке.

К сожалению, девушка-гадюка тоже пришла на урок литературы вместе со своими подружками, которые слушались её во всём. Все они хоть и были симпатичными, но не выделялись ничем по сравнению со своей хозяйкой, которая специально скрыла красоту своих подруг, чтобы на их фоне казаться самой неотразимой и яркой. Сати сразу же подметила это, решив, что ни за что не станет её подругой, дабы не превратиться в тряпку, о которую эта наглая девчонка будет вытирать ноги. Сатаниэна увидела всю темноту души этой девушки, что ещё сильнее её оттолкнуло.

Урок литературы начался. Учительница на этот раз оказалась доброй, а не зловредной, как Миссис Кэмбелл. Она представила всему классу новенькую, объяснила, что с сегодняшнего дня ученики будут подробно рассматривать знаменитые классические книги и читать их не в кратком содержании, как раньше, а в полном. Затем она продемонстрировала всему классу книгу, которую они будут изучать первой: « Над пропастью во ржи». Сати ничего не знала об этой книге, а поэтому с радостью открыла её, когда Миссис Фишер вручила ей один из экземпляров. Обложка сразу же её заинтересовала, так как на ней был нарисован задумчивый мальчик, сидящий в позе лотоса во ржи, он был так похож на Аримана, что сердце у девушки замерло, а взгляд потускнел, отчего-то она ждала его появления, хотела услышать его голос и почувствовать, что хоть кому-то она не безразлична, но его не было рядом, поэтому ей стало ещё грустнее.

На уроке Миссис Фишер велела всем начать читать это произведение, но оно ни на кого не произвело должного впечатления, все лишь косвенно его прочитали, а вот Сати заинтересовала эта книга. Дело в том, что главный герой книги мальчик по имени Холден ненавидел в других людях пороки, которые они маскировали под одеждой и внешностью, которые были незаметны до того момента, пока их не начинаешь изучать. Холден, замечая и за собой пороки, которые не смог подавить в себе, в конце концов, решил покинуть место, где жил. Он избегал людей и считал их всех порочными и верил только в то, что маленькие дети поистине могут быть добрыми, в них нет ни лицемерия, ни нарциссизма, ни жестокости. Холден часто представлял себе, как помогает ребятишкам останавливаться перед прыжком в пропасть зла и порока, говоря: «Понимаешь, я себе представил, как маленькие ребятишки вечером играют в огромном поле, во ржи. Тысячи малышей и кругом – ни души, ни одного взрослого, кроме меня. А я стою на самом краю обрыва, над пропастью, понимаешь? И моё дело – ловить ребятишек, чтобы они не сорвались в пропасть. Понимаешь, они играют и не видят, куда бегут, а тут я подбегаю и ловлю их, чтобы они не сорвались. Вот и вся моя работа: стеречь ребят над пропастью во ржи. Знаю, что это глупости, но это единственное, чего мне хочется по-настоящему. Наверное, я дурак».

Холден так напомнил ей Аримана, который тоже видел в людях недостатки, хотя и сам имел их, но вот существовало всё же отличие Холдена от Аримана: Холден стремился подавить в себе пороки, а Ариман– нет, Холден хотел останавливать детей от падения в пропасть зла и порока, а Ариман– нет. И это ещё больше заставляло Сати хотеть помочь ему, она погружалась в материю земного мира и теперь знала, что должна делать, знала, что должна воспользоваться моментом и помочь Ариману, но только как она могла это сделать без его согласия, когда он противился своему перерождению. Каждая вещь напоминала ей Аримана, и она хотела быть его Холденом, помочь ему остановиться у пропасти, не дать ему упасть.

Прозвенел звонок, и Сати инстинктивно оторвались от чтения книги, которая её затянула и заставила размышлять, ученики стали греметь рюкзаками, сумками, учебниками. Для них не существовало после звонка никакого урока, это уже было на подсознательном уровне– бежать, но Сати, не обращая внимание ни на что, не отрывалась от страниц книги и читала страницу за страницей, всё больше втягиваясь.

– Дочитайте с четвёртой по шестую главу!– крикнула Миссис Фишер, но её голос потонул в школьном гвалте наступившей перемены.

Сати быстро собрала сумки и постаралась покинуть класс осторожно, дабы Мисс Популярность не решила снова с ней «поболтать». Она, почти пригнувшись, пробегала по коридорам, всё время оглядываясь назад, как неожиданно врезалась в кого-то, кто нёс стопку учебников, от столкновения с человеком вся стопка учебников, напоминавшая пизанскую башню, с грохотом обрушилась, а парень, нёсший её, сморщился от боли, когда на его ногу посыпался град из книг. Сатаниэна не хотела сближаться с людьми, она понимала всю ответственность, которую ей придётся в таком случае нести за них и свой секрет, к тому же, она обещала Люциферу и Ариману держаться особняком, и решила впервые в жизни не пренебрегать своим обещанием, данным дяде и Ариману. При виде Сати юноша в простенькой одежде, уставился на неё, но в его взгляде, как во взглядах остальных, не было этого желания, зависти, восхищения. Это был обычный взгляд человека, случайно встретившего незнакомца. Так же в этом взгляде не было и ярости, ненависти и проклятий, которые безмолвно выражают глаза двух столкнувшихся случайно подростков. Сати хоть и чувствовала себя виноватой перед парнишкой, не извинилась и даже не показала взглядом своего раскаяния, которое, разумеется, присутствовало. Одно она прочувствовала явно, когда их руки почти соприкоснулись ладонями– огромнейшую энергетику, внутреннюю мощь, независимость, которая помещалась в таком приближённом к дистрофии теле, казавшимся хрупким и никак не прятавшим в себе столько энергии. Но как бы Сати ни тянуло к нему, а её тянуло, будто магнитом, она смогла преодолеть это притяжение, вовремя отдёрнув руку, не могла же она покоробить ту сталь, которая ковалась пятьсот лет в душе, ещё не обретшей плоти.

– Прости,– робко извинился парень и стал поднимать упавшие книги. А Сатаниэна молча перешагнула через гору свалившихся учебников и направилась к классу испанского, у дверей которого её уже ждал Ариман, чьё появление её так обрадовало, что она обняла его крепко-крепко, почувствовала его тепло и тут же оттаяла. Он был для неё плюшевым мишкой, а она– ребёнком, который в трудные дни без мишки тосковал, а в обычные– даже не притрагивался, не понимая какую боль причинял этому мишке, который никогда не возражал и всегда подставлял своё мягкое плюшевое дружеское плечо.

– А ты молодец, раз решила почти избегать людишек, они чрезмерно глупы и продажны,– всё таким же неизменно гордым голосом, но с нотками обиды высказался Ариман, его руки были скрещены на груди, а взгляд направлен в пол, он избегал смотреть в глаза своей напарнице, особенно после этих неожиданных объятий, которые вызвали в нём странные чувства, ранее ему незнакомые.

– Я решила, что стоило бы не пренебрегать вашими с Люцифером советами. К тому же, Ариман, нам не нужно больше с тобой ссориться! Я понимаю, что ты не доволен нашим появлением на Земле, но тебе уже необходимо смириться с этим! Ведь я хочу, чтобы мы наконец-то стали друзьями!– проговорила Сати. Она, хоть и не была прекрасного мнения об Аримане, всё же предложила ему дружбу, полагая, что этим сможет спасти его от падения в пропасть. К тому же, им всё-таки придётся жить под одной крышей целый месяц, и ей пришлось самой сделать первый шаг, раз он не решался на него самостоятельно.

– Хорошо,– согласился он, – Но ты должна мне пообещать, что будешь общаться с людьми как можно меньше,– примирительно закончил он.

– Это уже моё дело, Ариман,– заявила Сати, скрестив руки на груди на манер Аримана,– Мы с Люцифером не договаривались насчёт общения, потому что оно безопасно, но мы ясно проговорили, что я не буду влюбляться и сдержу своё слово!– гордо обосновала она, стараясь не злиться на напарника, но это у неё пока плохо получалось. Без него она тосковала, а с ним не была особо счастлива, он относился к категории людей, которые сами отталкивают других от себя, ожидая от близких внимания и любви. Сати ничего не могла поделать с манерой общения Аримана, она понимала её, но не могла с ней смириться, не принимая его нападки близко к сердцу, зная, что это всего лишь ответная реакция на то, что ему уделяют слишком мало, по его мнению, внимания.

– Общение ведёт к проявлению симпатии, а уже симпатия к любви! Ты не представляешь во что ввязываешься, Сати!– умоляющим голосом предостерёг он, оставив где-то далеко дерзость, ехидство, гордость, властность.

– Я не собираюсь общаться с противоположным полом,– успокоила его она и примирительно взяла за руку.

Они прошли в класс испанского, где Мисс Гонзалез раскладывала учебники по партам, учительница была молодой, и Сати немного засомневалась, годиться ли она на роль преподавателя или всё-таки больше походит на старшеклассницу. Но учительница была приветливой и доброй, она недолго опрашивала новенькую, чтобы выяснить уровень знания испанского, но найдя его превосходным, выдала другой учебник, для высшего уровня. Сати поблагодарила прекрасную способность демонов свободно говорить на всех земных языках и стала просматривать учебник, находя его чрезмерно простым и тайно гордясь собой. Ей очень легко давались все предметы, во-первых, потому что её мозг работал на все сто процентов, в то время как человеческий всего на 3-4 процента. Сатаниэна очень быстро воспринимала любую информацию, с первого раза запоминала её наизусть, размышлять могла о нескольких вещах одновременно, к тому же у неё было и второе зрение, проявлявшееся исключительно по ночам, что давало ей возможность познать окружающий мир в полной мере, как она того хотела. На испанском Сати села с Ариманом, который сначала пообижался на неё, но потом даже начал разговаривать.

– Твоё расписание на все сто процентов совпадает с моим, верно?– уточнила Сати как можно спокойнее, хотя ответ ей и так был известен.

– Конечно, не могу же я оставить тебя на произвол судьбы,– пошутил он, но его шутка не понравилась Сатаниэне, она нахмурилась.

– Как я понял, ты уже познакомилась с Эбби и Констанс. И как тебе Констанс?– спросил он, с озорным интересом на неё поглядывая.

– Эта та зазнайка? Она мне нисколько не понравилась, и я не собираюсь с ней не то чтобы дружить, а даже общаться!– вспылила она.

– Это было самое мудрое решение, какое ты принимала на Земле,– похвалил её Ариман,– Я уж думал, ты готова сдружиться с каждой без разбора, боялся, что ты утратила своё виденье и объективность. Констанс действительно та ещё стерва!

– Она просто самовлюблённая, считающая, что нет никого лучше неё.

– Но всё же признай, что земные не так уж и хороши, как ты считала,– победно заявил Ариман.

– Это относится не только к земным, сам подумай, среди всех существ встречаются плохие и хорошие, к примеру, ангелы – есть верные Богу, а есть отступники, которые потом падают. Так же и люди, владеющие верой– излучают добро, но в любой момент стоит другому человеку переломить волю этого добродушного создания, как он падает, как Мефистофель искусил Фауста, как Генри воспитал из непорочного Дориана Грея воплощение дьявола, ведь все они пали от рук чужих и недобрых. Мефистофель лишь хотел укрепить волю Фауста, не ведая, что тот не устоит перед соблазном, а Генри сделал Дориана Грея таким, каким всегда мечтал сам стать, но не осмеливался. Люди порой падают по причине своей неосведомлённости и глупости, а не потому, что склонны к высокомерию и прочим порокам.

– Нет ничего невозможного для тех, кто обладает двумя привилегиями– красотой и молодостью,– Ариман усмехнулся,– Именно поэтому красота скрывает гнилую душу– красоте дозволено всё, а уродству– ничего.

– Ценнее всего то, что не вечно, но то, что никогда не увянет,– ответила Сати,– Я ценю бессмертие в той же мере, в какой ты ценишь земных!

– Они ничто, у них есть только жалкие годы счастливой жизни, а у нас– вечность.

– Пусть, в этом наше перед ними превосходство, но у нас нет одного– сердца и чувств сердечных. Наши чувства так далеки от человеческих, так непохожи на то счастье, которым загораются их смертные сердца и так пылают, переполняясь восторгом.

– Но мы умеем любить!– запротестовал Ариман.

– Но мы не умеем жить!

На этот раз он хмыкнул, замолчав на минуту, подбирая слова, но затем продолжил:

– По мне, это не так уж и важно. Ад гораздо красивей, масштабней, а главное– свободней. Нас ни к чему не принуждают, а Чтецы Душ, вроде нас, пользуются особыми привилегиями у Люцифера. Что касается земных, то, что ты называешь человеческой жизнью – лишь бездна разврата и пафоса, все чувства, которые они испытывают – или умело скрыты, или попросту выдуманы. Они актёр, а их жизни– театр!

– Ты как обычно смотришь на отрицательную сторону медали, ты не желаешь познать глубину, убедиться или в собственной правоте, или ошибочности своего суждения, для тебя существует только твоё мнение, и оно закон. Ты хочешь, чтобы все слушались тебя, как верные церберы, придерживались твоего мировоззрения, но если ты имеешь собственное мнение, это не значит, что все должны его поддерживать!

Ариман выдохнул и произнёс грустно:

– Только ты знаешь, какой я на самом деле, но мне невероятно одиноко, я старше тебя на сто пятьдесят лет, я ещё помню твоего отца, который жил когда-то в Пандемониуме, я помню его взгляд, такой пронзительный, добирающийся до самой души, читающий её и узнающий все твои секреты. Ты унаследовала часть этого величайшего дара от него, ты так же, как и он разбираешься в душах, поэтому я так злился на тебя, когда ты говорила мне правду, пусть и жестокую, но правду, которую я так не привык слышать из чьих-либо уст. Я не хотел, чтобы это обидело тебя, но не мог ничего с собой поделать, ты знаешь, что я другой, и мне сложно справляться со своими недостатками, слишком долго во мне уживались илот и господин, и я так и не нашёл золотой середины, в любой момент я был либо одним, либо другим. Но когда я встретил тебя, я подумал, что могу измениться, что наконец-то смогу стать свободным от самого себя и удивительно счастливым, но смотря сейчас на твою совершенную натуру, я сомневаюсь, что сейчас не слишком поздно исправить мою.

– Никогда не поздно, Ариман,– с тёплой улыбкой проговорила Сатаниэна.

И как раз в тот момент, когда девушка пожала руку Ариману, их глаза встретились, и он понял, что она желает ему помочь, прозвенел звонок, он никогда не забудет этот её взгляд: она верила в его победу над собой. Ариман с Сати собрали рюкзаки и ушли прочь из класса в кабинет тригонометрии.

– Сядь на этом уроке с кем-нибудь, кроме меня. Пообщайся с людьми,– с грустным вздохом предложил Ариман и открыл перед Сати дверь. Она вошла в класс, на удивление уже почти наполненный учениками и присела за свободную парту. Ариман сел куда-то на камчатку, а она осталась одна за пустой партой, ещё не зная, кто же будет её соседом или соседкой. Звонок на урок прозвенел через пять минут, в класс вошёл тот самый парень, с которым Сати случайно столкнулась в коридоре. Так как свободных мест уже не было, он был вынужден присесть за одну парту с Сати, которая отодвинулась от него к самому края стола, намеренно избегая его общества.

– Привет,– поздоровался он ради приличия.

– Здравствуй,– безразличным тоном бросила девушка, отодвигаясь от него дальше.

– Меня зовут Дэнис Келли, а тебя?– представился парень. Сати глянула на него с мимолётным интересом, но тут же отвернулась, вспомнив о своём обещании. Его глаза были голубыми, такими добрыми и мягкими, такими притягательными, но Сати сохраняла твёрдость рассудка, поэтому с наигранной неохотой представилась:

– Сати Донован.

– Прости меня, Сати, что налетел в коридоре,– извинился Дэнис, опуская голубые глаза, прикрытые пушистыми чёрными ресницами.

– Ничего. Я уже забыла про этот случай,– холодно ответила она.

– Это хорошо,– закончил он и опустил снова глаза,– Я не специально.

Прошло несколько минут. Сати пыталась сосредоточиться на уроке, но все её мысли были заняты этим простым мальчиком Дэнисом, который тянул её к себе, словно магнит маленькую скрепку. Она видела, как его чистая душа была покрыта туманом грусти, его явно что-то очень беспокоило, Сати съедало любопытство, что же могло так тяготить Дэниса. Но так как хранить молчание рядом с ним она не могла, а любопытство так и подмывало её узнать, что беспокоит этого мальчика, она спросила, не успев вовремя прикусить язык:

– Тебя что-то гложет?

Дэнис удивлённо обернулся и воззрился на неё, как громом поражённый, будто бы увидел впервые.

– Я думаю, что у каждого есть что-то, что его гложет,– судорожно ответил он и снова опустил глаза.

– Это естественно. Но что же гложет тебя?– её голос стал уже менее безразличным, защита перед мальчиком ослабевала, а девушка испуганно за неё цеплялась, боясь совсем потерять.

– Мой дедушка заболел, а я очень люблю его и беспокоюсь за его здоровье,– признался новый знакомый.

– Любишь?– так непривычно переспросила Сати. Это слово больно кольнуло её сердце, заставив его затрещать, будто оно расходилось по швам, она кашлянула, чтобы договорить до конца,– Ты его любишь?

– Да. Но тебе не понять!– огрызнулся он и отвернулся от неё. Она подвинулась вместе со стулом ближе к соседу, оставляя между их стульями минимум расстояния, таким образом миновав барьер между ними, на обоих тут же нахлынула волна доверия, они сидели теперь совсем рядом, как старые знакомые, которые случайно встретились в парке, но сначала не узнали друг друга, а затем решили дружелюбно поболтать обо всём, что случилось с ними в ближайшее время.

– Почему?– переспросила она. Но её вопрос так и остался без ответа, Дэнис почему-то замолчал, притих, словно замкнутый мальчишка, но так и не отодвинулся от своей странной и одновременно умной, интересной и обаятельной соседки по парте.

Весь оставшийся урок они просидели молча, лишь изредка она бросала на него короткие взгляды, а он с упорством их не замечал. Когда Сати выскользнула из класса прямо за Дэнисом, который торопился на следующий урок, её вдруг остановил за ручку рюкзака Ариман и развернул к себе лицом, прижав к ближайшей стене мёртвой хваткой, какой обычно держит свою жертву гадюка, перед тем как пустить яд.

– Ты что творишь, ты же обещала не разговариваться с этими созданиями,– выплюнул он,– Ладно он не понимает, когда другие не очень настроены на разговоры, но ты-то?!– накричал на неё Ариман, прижимая к стене всё сильнее,– Я только начал тебе доверять, как ты всё разрушила!

– Я всё контролирую, это совершенно безопасно!– прошипела Сати, оттолкнув его руки от себя, освободившись от этой железной хватки, и понеслась сломя голову прочь от «брата». Она добежала до лестницы и спряталась там, прижавшись к стене спиной, сжав зубы от бессилия. В один миг все её надежды на то, что Ариман изменится, улетучились, она поняла, что лучше не связываться с собакой, тогда она и не укусит и, простояв минут десять в одиночестве, полностью успокоившись, пошла на следующий урок.

Глава шестая.

История часов.

Утверждая, что ты чего-то не можешь, ты лишаешься всемогущества.

Ричард Бах. Иллюзия.

– Я дома!– сообщил Дэнис, вешая кожаную куртку на крючок и убирая ключи в тумбочку в коридоре.

Дедушка подкатил в своём инвалидном кресле к любимому внуку, он был очень стар, а ноги отказали ему ещё десять лет назад, но он быстро приспособился к коляске и не утратил желания жить, оставаясь таким же добрым и порядочным человеком, которого невозможно было не то чтобы не уважать, но и не любить. Дэнис заботился об этом старике, как мог, помогая ему во всём, лишь бы дед ни на минуту не чувствовал себя беспомощным.

Мальчик остался сиротой, когда ему исполнилось двенадцать, и тогда дедушка стал его единственным опекуном, единственной соломинкой после смерти родителей, за которую он ухватился и смог выжить. Одно время он думал, что не в силах вынести жизненных испытаний, и хотел туда же, куда попали его родители – на смертный одр, жизнь казалась ему невыносимой, жестокой, не способной на сострадание и хоть какие-то мелкие радости, она вся стала сплошным чёрным пятном. Он боялся, что так и останется в пустоте, где нет ничего, кроме страданий и жажды смерти, он хотел выйти и остаться одновременно, в двенадцатилетнем мальчике боролись жажда жизни и жажда покоя, но он отвергал всё это и, в конце концов, совсем потерял себя и понял, что на этот раз из этой пучины ему не вырваться, последняя возможность, последний шанс выкарабкаться утонул там же, где сейчас плескался и он. Но дед, видя мучения внука, не мог допустить того, чтобы пустота его поглотила, и вот однажды он пришёл к нему в комнату, решаясь поговорить впервые за долгое время о случившемся, но Дэнис не был настроен на беседу, в его глазах была пустота, они уже давно утратили свой прежний блеск. Тогда дед решил хоть что-то предпринять, но ничто не могло вырвать мальчика из оцепенения и ужаса прошлого. Однажды Джонатан снова пришёл к внуку и уже теперь решил с ним говорить, несмотря на его состояние, сначала это был длинный монолог, в котором он перечислял достоинства его родителей, плавно переходя на жизнь после их смерти, он доказывал внуку, что жизнь приготовила ему счастье, которое постучится в его дверь, как только он сможет отпустить ту скорбь и воспоминания, но мальчик по-прежнему молчал. На следующий день Джонатан снова пришёл к внуку и снова стал разговаривать, на этот раз Дэнис совсем немного поговорил, но дед был рад хоть какому-то прогрессу, следующий день прошёл ещё лучше и так было каждый день, новый день приносил всё больше надежды на то, что Дэнис выберется из пустоты и, наконец, спустя две недели, это случилось. С тех пор Дэнис считал деда своим спасителем, возродившим его к жизни, и теперь чувствовал себя обязанным за то чудесное душевное исцеление, которое не дал ни один храм, которое подарила только любовь, забота и внимание деда.

– Как прошёл день?– спросил дед у внука, ослепительно улыбаясь.

– Хорошо. Ты-то как? Как твоё сердце?– взволнованно спросил Дэнис.

– Почти всё в порядке, за исключением одного– ОНИ украли у меня часы,– пожаловался старик, нахмурившись, он намеренно выделил слово они, потому что боялся называть их больше, чем просто местоимением, то тут, то там ОНИ мерещились ему. За каждым углом ОНИ могли его ждать, могли напасть в любую минуту, могли поставить под угрозу его маленькую семью, его дорогого и любимого внука Дэниса.

– Кто они? Мы напишем заявление в полицию, воров обязательно найдут, не переживай,– изумился мальчик, внимательно глядя на деда, он уже готов был сам бежать и искать воров, не понимая, что дед имел ввиду совсем не людей, а демонов.

– Дело в том, что если я пойду в полицию, меня сочтут сумасшедшим, так что я расскажу тебе всё, что знаю сам, но этот разговор будет довольно долгим, поэтому присядь; угощайся, я позволил себе приготовить сэндвичи с ветчиной и омлетом, знаю, ты их очень любишь.

– Спасибо, но тебе не стоило трудиться, я и сам приготовил бы обед,– парень бросил рюкзак в коридоре и прошёл на крохотную кухоньку, где помещался только кухонный гарнитур, стол, узкий диван и стул. А остальное пространство занимали кипы книг, уходящие ровной стопкой к потолку, именно они и загромождали всё пространство, ещё сильнее его сжимая, так что к плите приходилось пробираться через эти колонны книг. Дэнис разместился на диване напротив деда, потянулся к тарелке с сэндвичами и взял верхний. Его любимый напиток– чай со льдом уже ждал его, парень пригубил чуть сладковатый напиток, отдающий малиновым вареньем и откусил от сэндвича кусок.

– Очень вкусный!– похвалил Дэнис, наслаждаясь сэндвичем.

– Я старался. Начну, пожалуй, с самого начала. Помнишь, ты всегда спрашивал меня, почему я переехал сюда, думаю, настало время рассказать тебе об этом. Однажды я нашёл необычные часы, когда прогуливался по берегу прекраснейшей реки Миссисипи. Тогда я проживал в Лейк– Чарльзе и не помышлял, что нечто ужасное произойдёт вскоре. Я был старше тебя на пять лет, но был безответственным и беспечным. В тот злополучный день я нашёл часы у самого берега реки, они хоть и находились в метре от воды, но брызги и влажность касались и их, не причиняя вреда. Они были необычными, вместо трёх или двух стрелок имелась только одна, а двигалась она, словно компас, так же у часов не было цифр, но и полюсов тоже не имелось, что выдало бы их за компас. В этих часах на месте цифр виднелись пять неясных знаков, а стрелка стояла на месте. Я надеялся, что мне удастся найти хозяина этих часов, но берег был одинок, тогда я решил оставить их себе. На следующий день я проснулся и почувствовал невероятную слабость, будто бы всю силу выкачали из тела и оставили безвольной тряпичной куклой, а в голове появлялись неизвестные символы, как на самих часах, и картинки, не поддающиеся описанию, которые ни один человек в здравом уме ни за что не увидел бы. Тогда я думал, что сошёл с ума, в тот день часы вернули меня обессиленного на то самое место, где я нашел их. Я стоял у берега реки Миссисипи, покачиваясь от слабости, часы завладели моим разумом и подчинили. Как бы я ни хотел разгадать значение этих самых картин, появлявшийся в моей голове, с каждым разом всё более сложных, я не мог этого сделать. Тогда я снял часы с шеи, положил их в карман куртки и побрёл куда глаза глядят. Хоть у меня и не было сил, а слабость окутывала меня пеленой, обволакивая всё тело, я увидел старика, кое-как видевшего. Нужда заставила его почти наощупь рыбачить. Во мне проснулась жалость к этому бедному человеку, и я решил помочь ему несмотря на то, что сам был не в здравии. Я помог наловить ему полные сети рыбы и в благодарность за оказанную ему помощь, он пригласил меня к себе на обед. Я пообещал прийти и сдержал своё обещание.