Текст книги "Звезда Мендеса"

Автор книги: Лиза Крецу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 13 страниц)

Лиза Крецу.

Звезда Мендеса.

Посвящается моим любимым маме и папе

Аннотация:

Пятьсот лет душа Сати мечтала обрести заветное тело и воочию увидеть земной мир, ради своей мечты она заключила сделку с самим Люцифером, по условиям которой она отправится на Землю на один месяц в человеческом теле вместе с Чтецом душ Ариманом, который будет за ней приглядывать. Перед Сати предстаёт удивительный человеческий мир, полный жизни, эмоций, красоты, но сможет ли девушка не нарушить главное условие Люцифера– не влюбиться? И оживёт ли легенда о демоне, вставшем на сторону света и превратившемся в человека из-за любви к земной женщине? Сможет ли холодное сердце демона растаять от огненной, жертвенной, святой любви?

Говорят, ни одно дерево не сможет дорасти до рая, если его корни не достигнут ада. Двузначность движений заложена в природе маятника.

Карл Густав Юнг. Эон

Пролог.

Над городом сгущались тучи, небо из голубого стало свинцовым, а тяжёлые облака нависли над землёй. Ветер свистел, ломал тонкие деревья, а более стойкие пригибал кроной к земле. Вороны с противным гоготом взлетали в небо и уносились неровной стайкой ввысь, голуби боязливо жались под крышами; мир буквально опустел, и в нём царили только ветер и мрак. Природа чувствовала приближение нечто страшного и опасного и бунтовала. Облако копоти и пыли опустилось над Пандемониумом, мир опустел, где-то вдалеке произошла резкая вспышка кроваво-красного света, мир содрогнулся, словно огромный купол, нависший над землёй. И в этот самый миг произошёл вдох– мир, подобно живому существу, вдохнул запах приближающейся грозы и дождя, звуки на секунду исчезли, это была еле заметная секунда всеобщего молчания– вдох, а затем такой же резкий и глубокий выдох– небеса разверзлись, и на землю затихшего мира устремились мириады дождевых капель.

Ариман вышел из Пандемониума на крыльцо и замер, он почувствовал, как произошла вспышка света, и заметил, как к замку приближается чёрная тень. Сначала он подумал, что это тень человека, но когда она приблизилась, мужчина смог разглядеть чёрного коня с блестящей шкурой и золотыми подковами. Конь встал на дыбы, он был совсем рядом с Ариманом, так близко, что тот даже мог к нему прикоснуться, но когда он взглянул в глаза необыкновенного величавого коня, то увидел в них что-то до боли знакомое, конь внимательно смотрел ему в глаза, а в его голубых – отражались сила и лукавость. Невероятная аристократическая выправка скакуна была такой несвойственной обычным лошадям, глаза полны таинственного блеска, он не мог не узнать эти хрустально-голубые, блестящие глаза, след шрама от татуировки удава, Ариман пробормотал зачарованно и одновременно удивлённо:

– Люцифер.

Конь еле заметно кивнул, фыркнул, неторопливо и грациозно развернулся и плавно взмыл в небеса, растворившись в густом тумане горы Мудрости и Мироздания.

Будьте осторожны: внизу нас ждёт призрачный тёмный мир, а пока приготовьтесь, ведь наше путешествие только начинается. Этот мир притягивает нас, словно магнит, и мы медленно снижаемся, устремляясь в дружелюбные объятья, покрытого красной пеленой города, впереди нас ждут удивительные приключения.

Глава первая.

Отречение.

Томиться, увядать, угаснуть– жребий мой!

Александр Поуп. Послание Элоизы к Абеляру.

– Сатаниэна, остановись, остановись, ради всего святого!

– Святого?– усмехнулась девушка, повернувшись вполоборота к отцу и матери, так отчаянно звавшим её, на глазах проступили крохотные слезинки, поползшие по нежным, розовым щёчкам, – У меня нет ничего святого!– её голос сорвался на крик, душу будто бы раздирали на части раскалённым железом– такова была душевная боль.

Она бежала куда глаза глядят, лишь бы оказаться подальше отсюда, скрыться из виду, покинуть убийц её дитя, с которыми она жила бок о бок в течении всей своей жизни, которых она любила, которым доверяла, а теперь ненавидела за смерть родного малыша. Это было не просто разочарование, а высшая степень муки, проскальзывающая не только в глазах, но и в движениях – резких, холодных движениях опустошённого изнутри человека. Её материнские инстинкты обострились, сердце сжалось от напряжения, по телу прошёл холодок, глаза потемнели от ярости, и только невероятная боль, не дававшая ей бежать дальше, заставляла каждую секунду останавливаться. Грудь сдавило, она чувствовала, что ещё немного, и потеряет сознание, она хотела уйти, исчезнуть навсегда, чтобы больше не чувствовать, не видеть, не слышать, погрузиться в пустоту и никогда не страдать.

– Сатаниэна, останься, пожалуйста, умоляю тебя!– взмолилась мать.

Её лицо было покрасневшим от слёз. Стоявший рядом с ней мужчина, отец юной девушки, сильнее нахмурил брови, отчего морщинки на лбу стали ещё глубже, окончательно состарив этого доброго человека, в чьих глазах была только усталость и мука, он не хотел терять дочь. Его поступки объяснялись совсем иными суждениями, он мыслил не так, как его дочь, поверхностно и взбалмошно, что почти всегда присуще юным особам такого возраста. Перед нами же стоял человек, многое повидавший на свете, мудрый и рассудительный, он хмурил брови не потому, что дочь вела себя неподобающе, он прекрасно понимал её чувства, но знал, что пройдёт время, и так будет лучше. Он стоял рядом с женой и не трогался с места. Пока… Он думал, предполагал и выжидал– Сатаниэна же действовала.

– Вы убили моего ребёнка! Вы убийцы, безжалостные и хладнокровные!– закричала девушка.

Ноги её подкосились, и она упала на голые камни, поранив правую ногу. Кровь заструилась по подолу платья, испачкав и панталоны, доходившие до голеней. Но душевная боль превзошла во много раз физическую, девушка уже готова была сдаться и вернуться в уютный дом, тотчас забыть об убийстве ребёнка и продолжать свою счастливую, в общем, жизнь. Но не тут-то было, материнские инстинкты заглушали разум, туманили глаза, а мысли крутились только вокруг одного: «Убийцы!», гордость же кричала мыслям вслед: « Нельзя простить, будь сильной, беги!» К несчастью, гордость творит с людьми очень сложные вещи, порой со стороны мы можем осудить те или иные поступки человека, но можем ли мы задаться вопросом, а почему он так поступает? Возможно, эта гордость является попросту проявлением человеческой слабости к нечто, разрушившему сердце, душу, как мальчишки разрушают спичечные домики.

Сатаниэна же любила свою новорождённую малышку, она готова была отдать ей всё, что имела сама, и сколотить из немногочисленных вещиц приданное для малютки. Но родители Сатаниэны распорядились иначе жизнью своей внучки– они решили умертвить новорождённую для блага дочери. Сатаниэна– их верная дочь, души не чаявшая в своих родителях, возненавидела их в тот миг, когда обнаружила люльку малышки пустой, она сразу же обо всём догадалась, её разум затемнился, и мы стали невольными свидетелями того, что случилось несколько минут ранее на наших глазах.

– Мы спасли тебя от всеобщего позора! В глазах общества ты предстала бы падшей женщиной, и ни один джентльмен не женился бы на тебе!– взревел отец,– Надо было слушать нас с матерью раньше, прежде чем ребёнок появился на свет! Ты из-за него потеряла бы место в благовоспитанном обществе, а нам пришлось бы отказаться от тебя! Ты должна благодарить нас за то, что скрыли рождение внебрачного ребёнка!– бросил отец, его глаза так и остались задумчивыми и удивительно спокойными, но в их глубине пряталась любовь, переживания и искренняя поддержка.

– Я ни за что не отблагодарю вас! Мне не нужны блага общества, друзья, богатство и муж, мне нужна моя малютка! Лишь ради неё одной я жила, а с её смертью и моя жизнь будто бы подошла к концу! Не пытайтесь переубедить меня, вселить мне в душу уважение к вам, остановить – мне больше терять нечего!– голос Сатаниэны дребезжал, словно метал, а под конец её достаточно длинной речи, крика души, связки перенапряглись, и голос сорвался. Ещё пара слезинок скатилась по щекам. Блестящие от слёз глаза девушки в последний раз скользнули по лицам родителей, она знала, что больше не увидит их, душой она чувствовала это– приближающийся конец. В глубине души ей хотелось попрощаться с ними, как положено, получить благословение и навсегда покинуть, но гордость мешала.

– Ты так просто покинешь нас?– воскликнула мать, вытирая рукавами бархатного платья вспотевшее лицо и промокшие глаза. Её мучила совесть, она знала, что поступила неправильно, но для людей шестнадцатого века честь была превыше всего, да к тому же, она не смела перечить своему благодетелю– мужу.

– Да,– выговорила Сатаниэна, сглотнув.

Несмотря на дрожь в коленях, кровоточащую рану, Сатаниэна помчалась прочь. Ветер гулко проносился, холодя тонкую незащищённую шалью кожу. Свинцовые облака тяготили небо, казалось, оно мечтает избавиться от этой ноши, откинуть её на землю, окунуться в мир безмятежности, хотя бы на мгновение побыть человеком. Почему же мы осознаём ценность человеческой жизни, как только теряем её? Почему мы недооцениваем то, что имеем, а когда теряем, понимаем, как это было ценно и какое место в нашей жизни занимало? Весь мир в глазах Сатаниэны обозлился на неё. Теперь она видела во всём лишь тёмную сторону: в окружающей природе, в людях. Она сражалась сама с собой, она ненавидела себя за то, что дала жизнь маленькой девочке, которую так отчаянно полюбила. Но не всё было её виной.

История, которую я сейчас повествую, намного сложнее, чем покажется на первый взгляд, она полна поступков и следствий этих самых поступков, тех, что могут противоречить здравому смыслу, тех, что ставят перед выбором, который способен изменить жизнь. Это история о проблеме выбора, о нравственном воспитании человека, но об этом позже, дорогой читатель, этот мир приоткрыл для тебя свою дверь, теперь дело за тобой– распахни её.

Сатаниэна уже задыхалась от бега, дыхание сбилось ещё давно, но останавливаться она не желала, она сама-то толком и не понимала от чего бежит, но на самом деле она бежала от самой себя, её подгоняла не обида, не гордость, а совесть. До неё всё отчетливее долетали фразы, которые поначалу казались обрывками, но сейчас обрели всю суть и смысл.

– Догоните её, она не должна убежать!– это был голос отца, но он был таким далёким, что показался нашей дорогой беглянке миражем.

– Она убегает! – кричал голос бедного слуги, который был послан спасать Сатаниэну .

– Её рана! Она кровоточит! Она может не дожить до завтрашнего утра, если её не обеззаразить и не перевязать!– это голос принадлежал лекарю, который тоже погнался за строптивицей.

– Но как такое может быть? Если рана глубока и по вашему описанию опасна для жизни, так почему она всё ещё бежит с той же мощью и силой, присущей ланям?– спросил отдалённый незнакомый голос.

– Она находится в состоянии аффекта и ещё не осознала, что у неё рана, вполне возможно, что она даже не чувствует боли,– ответил лекарь.

Что касается Сатаниэны, то она, услышав их приближающиеся голоса, бежала всё с большей энергией, черпая силы, казалось бы, из ниоткуда. Но неужели могла хрупкая восемнадцатилетняя девушка убежать от погони, спастись от страха, охватившего всё её тело, побороть желание быть свободной? Её силы были на исходе, но сопротивление ни в коей мере не убавилось, но благо для неё же, перед взором девушки возник обрыв.

Она сбавила скорость и остановилась у самого края, глядя вниз. Перед ней предстала голубая вода – такая чистая, свежая и прохладная, она плескалась об острые скалы, в неистовстве ударяясь о них. Волны наступали, атакуя скалы холодными полупрозрачными бесформенными телами. Казалось, что скалы, вечные стражи, борются с самими волнами, готовыми захватить каждый уголок суши. Именно водоворот вечности– чистой и светлой– предстал перед взором нашей героини. Она раздумывала о свободе, о тяготах своей жизни. Перед глазами проносились все эпизоды жизни от рождения до сегодняшнего дня, весь реальный мир утонул где-то в закоулках воспоминаний Сатаниэны, он исчез будто бы его и не существовало, перед её глазами была лишь водная гладь, и настигающие воспоминания.

Ей стало невероятно тесно в этом корсете, сжавшим всю грудную клетку, словно в тисках, особенно после бега было нелегко. Отдышаться она не могла, каждый вдох причинял всё большую боль. Девушка потихоньку нащупала шнуровку корсета, потянула изо всей силы, ослабив шнурки. Дышать вмиг стало легче, а Сатаниэна с жадностью глотала свежий воздух, она даже не замечала, как позади неё выстроилась небольшая шеренга из её преследователей, которые не сдвигались с места, боясь напугать девушку, стоящую на самом краю обрыва.

Сатаниэна медленно обернулась, уставившись вопросительно на публику, глядевшую на неё, как кот на мышь, таким же выжидающим взглядом, полным сочувствия и одновременно осознания собственного превосходства.

– Убирайтесь все отсюда! Я хочу остаться одна!

– И это говорит леди, дочь графа?!– возмутился отец, изумлённо разглядывая дочь. Такой грубой репликой он был оскорблён.

– Я сказала вам, сэр, всё, что имела в мыслях, не утаив ни малейшей детали. Вы же приняли здравое решение– отречься от нецеломудренной дочери. Ну что ж, я нисколько не осуждаю ваш выбор, потому что питаю к вам с маменькой самые тёплые чувства, а так же отношусь к вашему решению с уважением, ибо оно непоколебимо. А теперь, господа, я не считаю, что это спектакль, а я актриса, а поэтому прошу вас всех удалиться и оставить меня наедине со своими мыслями и переживаниями!– Сатаниэна произнесла эту речь как можно грациозней, естественно, насколько ей позволяло её нынешнее состояние. Несмотря на то, что она не походила сейчас внешне на графиню, которой являлась, её глаза блестели тем самым огоньком, который отражался лишь в глазах высокопочтеннейших господ. Спина её была ровна, как струна, а подбородок поднят вверх, отчего удлинялся и казался острее.

– Я не покину вас, графиня, покуда вы в таком состоянии. Ваш душевный покой нарушен из-за смерти дочери, мы всё понимаем, но вы не должны перечёркивать свою жизнь, ведь вы так молоды и красивы, что…

Сатаниэна впервые в жизни перебила, почувствовав себя свободной от этикета, независимой и удивительно сильной:

– Мой душевный покой не нарушен– он убит! А что касается молодости и красоты, которыми я обладаю, то не вам распоряжаться моей жизнью, вы мне не отец и не мать, а всего лишь жалкая прислуга!– прикрикнула на него девушка, совсем разозлившись.

– Сделайте шаг назад или Сатаниэна упадёт с обрыва, дадим ей пространство, а беседы прекратим, они не нравится графине,– констатировал незнакомец.

Сатаниэна никогда его не видела за исключением сегодняшнего дня, но автору прекрасно известно, что он просил руки Сатаниэны у её отца и матери, которые согласись, потому что этот юноша был богат и хорош собой, а также порядочен, умён, скромен и добр. Белое красивое аристократическое лицо обрамляли каштановые волосы, которые хоть и находились в небольшом беспорядке, но всё же не портили его внешности, а наоборот придавали изюминку, в сравнении с остальными идеально вычесанными джентльменами он был невероятно харизматичен и приятен.

Девушка вновь посмотрела на скалы, на волны. Вода так и манила её, будто бы нуждалась в ней. Сатаниэна улыбнулась и подумала: « Хоть наконец-то освобожусь от этого тяжёлого бремени, обрету свободу, хоть на некоторое время, пока жизнь будет ещё теплиться в моём теле, хоть мгновение, но я буду счастлива!» Сказала и сделала. Её хрупкое тело устремилось навстречу воде, а встретившись с нею прошило её насквозь, уходя всё глубже и глубже в прохладную воду. По её телу пробежали мурашки, а глаза радостно посмотрели вверх, но они видели только воду и где-то далеко солнце, скалы. Все её преследователи оказались в двух шагах от обрыва, ища глазами графиню, боязливо косясь на скалы.

– Утопленница!– воскликнул лекарь, воздев руки к небу и начал читать молитву, крестясь через каждое слово.

– Прыгайте в воду, но добудьте её хоть живой, хоть мёртвой!– скомандовал отец, властно покосившись на всех преследователей графини. Что-то взбудоражило его, он знал, что несколько минут, и его дочь умрёт, но его теперь беспокоило нечто совсем другое. Супруга вопросительно на него взглянула и коснулась руки, но его глаза стали мрачнее неба, губы сжались в тонкую линию, и из них не вырвалось ни звука.

– Но ведь высота-то такая, что сразу же при прыжке обрекаешь себя на верную гибель,– проговорил жених Сатаниэны.

– Спустись значит! Но любым способом доставь её тело в нашу обитель!– велел отец, развернулся и ушёл.

Сатаниэна слышала их диалог, так как всё ещё была в воде, которая усиливала звуки, давая ей возможность находиться в курсе всего. Вопреки ожиданиям, Сатаниэна оказалась жива, что казалось просто феноменальным и невозможным. У неё, вдобавок к этому, ещё были силы отплыть подальше отсюда, в случае если незнакомец найдёт брешь в скале и спустится к воде. Она с удовольствием приняла воду, холодившую кожу, как должное, отмываясь от грязи, которой запачкалась во время побега от преследователей. « Мне нужно отплыть подальше, я буду плыть до скончания сил!»– подумала Сатаниэна.

И она действительно плыла, причём её плаванье продлилось довольно-таки долго, и ей удалось преодолеть внушительное расстояние, но силы с каждой минутой всё больше и больше её покидали, наконец, совсем оставив её, при смерти. Но она всё ещё хотела плыть дальше несмотря на то, что ноги и руки уже совсем не слушались. Её тело обмякло, перевернулось на спину, карие глаза закрылись, а дыхание прервалось. Она умерла так внезапно и стремительно, как солнце скрывается за облаком в пасмурный день, вот так одно слово может изменить твоё решение, одно чувство может изменить твою жизнь, один человек может изменить тебя.

Тёмная, опасная ночь наступила. На небе проявились первые звёздочки, осветив мёртвое тело своим бледно-жёлтым сиянием. Но несмотря на то, что тело было уже мертво, душа же оставалась жива. А душа её уцелела из-за того, что спокойствие, царившее не только внутри девушки, но и во всей природе, нарушил чей-то шёпот, ласкающий слух, шёпот, доступный только Сатаниэне.

– Если ты хочешь жить, я могу подарить тебе жизнь, ну а если твоя мечта– смерть, то ты тоже умрёшь вместе с телом.

Девушка очнулась от этого шёпота. Она огляделась по сторонам, не упустив в ущелье, в котором оказалась, ни единой мелочи, вокруг никого не было, только скалы и водная гладь. Вода в ущелье оказалась не такой кристально-чистой, какой была у подножия скал, эта вода была светло-серого цвета, но никаких плавающих нечистот Сатаниэна не увидела– их попросту не было. Она раздумывала над тем, почему же не умерла вместе с телом, а выжила. Это действительно было интересно и противоречило её представлению о смерти, душа, как полагала Сатаниэна, должна была очутиться на небе и раствориться в рассветных лучах солнца, но она застряла между мирами.

– Почему я жива?– спросила девушка, глядя в пустоту. Её голос прозвучал не так, как раньше, он был глухим, не таким звонким. Она даже не узнала собственного голоса, но потом всё же поняла, что он принадлежал ей и не ей одновременно. Сатаниэна оглядела себя, надеясь найти руки, ноги, тело, нащупать лицо, но не нашла ни одной части тела, она стала духом, бесплотной.

– Потому что я не дал твоей душе уйти на небо, если хочешь жить дальше – следуй моему зову, он приведёт тебя ко мне.

– Но что, если я хочу жить дальше, но не здесь?– она покосилась на своё мертвое тело, плавающее на поверхности.

– Ты не будешь жить здесь, ты будешь жить вечно в другой реальности, которая идёт параллельно земному миру. Просто следуй моему зову, он приведёт тебя к новой, доселе неизвестной тебе жизни.

Сатаниэна направилась вперёд, скользя голубым лучиком по поверхности воды. Это скользила её кристально– чистая душа,. Она ещё не знала, какова будет цена за новую жизнь. Эта душа была порядочна, добра и доверчива, именно доверчивость и погубила нашу дорогую Сатаниэну.

– Сатаниэна, прямо!

Она продолжала плыть по поверхности воды, а голос поддерживал её. Теперь она не чувствовала ни усталости, ни тяжести своего тела, которое приходилось носить на тоненьких хрупких ножках.

– Сатаниэна, осталось совсем чуть– чуть!– голос уже звучал ближе.

Река становилась всё мельче и мельче. Виднелся берег, но это был не совсем берег, это была пещера с воздушными карманами. Сатаниэна оказалась в этой самой пещере, которая была на удивление сухой, а воздух в ней оказался спёртым. Пещера была одинокой, и это одиночество делила с ней фигура в чёрном плаще с капюшоном, скрывавшем лицо.

– Я пришла,– сказала Сатаниэна.

Фигура в чёрном плаще при звуке её голоса повернулась к ней, не поднимая головы.

– Здравствуй, Сатаниэна.

Сатаниэна почувствовала страх от присутствия этой фигуры на небольшом расстоянии от неё. Но всё же она удивлённо смотрела на фигуру, пытаясь разглядеть лицо, погружённое во тьму.

– Здравствуйте. Как могу я называть своего спасителя?

– Люцифер,– его голос дрогнул.

– Прошу прощения, Люцифер, но я была бы вам крайне признательна, если бы вы показали мне своё лицо, я привыкла разговаривать с людьми, глядя им в глаза,– вежливо попросила душа.

– Это значит, что ты не боишься правды, не пытаешься скрыть себя от других,– констатировал Люцифер.

– Возможно, вы и правы. А поэтому я требую, чтобы вы откинули капюшон!– уже настойчивей попросила она.

Люцифер на удивление повиновался молодой девушке. Ещё ни один человек не заставил его за всю жизнь снять капюшон и показать своё лицо в полной красе. Чёрный капюшон мягко упал на плечи, продемонстрировав прекрасное лицо. Оно было почти идеальным, Сатаниэна на секундочку засмотрелась на него. Черты лица Люцифера были тонкими, изящными, но всё великолепие лица портили две вещи: чёрные без белков глаза и белый шрам, разместившийся на щеке. Сатаниэне бросилась в глаза татуировка на шее Люцифера. Это был удав, обхватывающий шею от ключиц до подбородка. Удав казался живым, таким гибким он был, но и одновременно устрашающим. Но против ожиданий Люцифера, Сатаниэна не испугалась его, а наоборот старалась как можно тщательнее его рассмотреть.

– Что означает ваша татуировка?– задала она вопрос.

– Символ всеведенья и власти,– он немного помедлил, но затем продолжил– Так значит дочь Белиала человек?– удивился Люцифер, нахмурив лоб и уставившись вдаль,– Да, он совершил ошибку, а мог стать таким же, как и я!– печально продолжил он.

– Вы знаете моего отца? Прошу вас, не выдавайте меня ему, умоляю!– взмолилась Сатаниэна.

– Белиал– мой старший брат, он отрёкся от нашей семьи ещё очень давно, но его никто не винит, у него был выбор. Когда он отрёкся от семьи, мы перестали общаться, теперь попросту враги.

– Белиал– ваш брат? Но почему он никогда не рассказывал мне о вас?

– Боюсь, он хотел забыть свою старую жизнь. Он не рассказывал тебе об Аде, о том, почему ты носишь величайшее имя Сатаниэна?– удивился Люцифер.

– Нет, никогда. Но почему он должен мне был это рассказать?

– Потому что мы с Белиалом сыновья Сатаниэля– властителя Ада. Раз Белиал был старшим сыном, то он по праву должен был, спустя тысячу лет, стать новым Владыкой. Но Белиал отказался от Восхождения и ушёл в человеческий мир. Его отпустил отец, так как была замена– я. И отцу пришлось сделать Владыкой меня, о чём он не пожалел. Но я помню, что так не хотел становиться Владыкой, так хотел уйти вместе с Белиалом, но после первого года правления моё мнение поменялось, и теперь я горжусь тем, что являюсь Владыкой Ада.

Сатаниэна от ужаса открыла рот. Она не могла поверить в эти слова, так нереально они звучали. Но всё же что-то нашёптывало ей, что это не обман, а правда, в которую нужно поверить.

– Так что совершил Белиал, раз ты так не хочешь его видеть?– с улыбкой спросил Люцифер.

– Он убил мою дочь,– тихо ответила Сатаниэна, но Люцифер расслышал её, от чего его лицо вытянулось, а глаза удивлённо посмотрели на душу Сатаниэны.

– Но эта смерть не стоит твоей жизни, ты должна жить, должна!– он говорил вкрадчивым медовым голосом, который успокаивал и вселял доверие.

– Я никогда не смогу простить ему этого!– закричала Сатаниэна.

– Поэтому тебе нельзя находиться на земле, почему бы тебе не пойти со мной в Ад?– предложил задумчиво Люцифер.

– Вот для чего ты сохранил мне жизнь, чтобы увести в Ад?!– в ужасе спросила она.

– Твоё место в Аду, твой отец родился там, как и я. Люди даже не могут представить себе, как выглядит по-настоящему Ад, они верят в разные суеверия – будто бы Ад– котёл, который помешивает Сатана жезлом. Но ты не видела всего масштаба Ада, его просторов, которые не увидеть на земле смертному.

– Тогда почему мой отец сбежал оттуда, раз это великолепнейшее место?

– Потому что влюбился. Это был самый глупый поступок в его жизни, он потерял всё: власть, безмерные земли, богатства, а самое главное– бессмертие. У тебя Сатаниэна есть выбор, я не утащу тебя в Ад без согласия, твоя душа чиста и вправе оказаться на небесах. Но знай, что выбор у тебя невелик, или ты познаёшь подземный мир, или умираешь, ведь у тебя нет тела, а в мире смертных бесплотные не существуют!

Душа задумалась, ей некуда было идти, не для кого было жить, но было от чего скрываться: от отца, воспоминаний и чувств. Люцифер знал, что предлагал, и девушка понимала, что если сойдёт вместе с ним в Ад, то больше не вернётся, если у неё заберут воспоминания, чувства, то ей придётся отдать душу. Но выбора не было, воспоминания стальной стеной давили на неё и она приняла решение:

– Спасибо, Люцифер. Я склоняюсь к тому, чтобы пойти с вами в Ад. Но вы должны пообещать мне, что всё, что говорили об Аде правда, а не выдумка, дабы заманить меня туда и забрать душу.

– Я обещаю это тебе, к тому же я не забираю души, дорогая Сатаниэна, я их пропускаю в мир теней, невиданный и глубокий, мир, где не существует правил, где все идут на поводу у своих желаний, где ни у кого нет ограничений, где все равны, твоя душа будет всё так же сиять своей чистотой, её не изъять, она будет как восходящее солнце в тёмном царстве, особенная, невероятная душа.

«Это очень странно, у Белиала дочь с кристально-чистой, как у новорождённого ребёнка, душой!»– подумал Люцифер, но вслух ничего не сказал, он не хотел развеять убеждения Сатаниэны, он хотел её убедить, а не напугать.

– Тогда ведите меня!– распорядилась Сатаниэна и её душа сверкнула, как бриллиант без огранки при луче солнца. О, эта невероятная грациозность, так далёкая от заносчивости и поэтому такая прекрасная, необычная, необыкновенная, как и сама девушка, её натура не поддаётся описанию. Если можно сказать: «Вы такую никогда и нигде не встретите», то можно не затруднять себя её описанием, но как же сказать, какой она была? В ней сочетались все качества, которые казались в принципе несовместимы, но в ней они были невероятно гармоничны, она была доброй, порядочной, умной, честной, ловкой, но в меру гордой, немного капризной, но эта капризность придавала ей особое очарование и выделяла среди других девушек.

Но вместо ожидаемого Сатаниэной длинного пути, Люцифер прикоснулся к своей татуировке удава, и в воздухе появились ворота. На вид они были обычными железными, тронутыми ржавчиной, которая, казалось, насквозь их проела, словно упитанный червь яблоко. Люцифер поклонился Сатаниэне, приглашая её войти первой. Она проскользнула в ворота, уже настроившись на худшее. Но всё оказалось совсем наоборот – увидеть то, что предстало перед её глазами, на земле невозможно.

Это была словно другая реальность, совсем не совместимая с представлениями об аде молодой девушки. Это был город, мощённый тёмно-красным тротуаром. Повсюду стояли кареты, запряжённые вороными конями. Улица была немноголюдна, но на удивление широка, по ней могли одновременно ехать пять карет. Множество домов, построенных в готическом стиле, некоторые из них были многоэтажными, что очень поразило Сатаниэну, так как в шестнадцатом веке люди понятия не имели о многоэтажных домах. Это был свой мир, мир, которым правили создания умнее человека– мир демонов. Ни одного существа, подобного человеку или животному, не встретилось Сатаниэне, хотя она не упускала ни малейшей детали. Она видела лишь чёрные сгустки энергии, передвигающиеся по городу. Девушка заметила, что хоть внешне сгустки не отличались друг от друга, их можно было отличить очень легко, потому что каждый носил свой запах, от терпкого до слегка сладковатого. Сатаниэна воззрилась наверх, где по сути должно было находиться небо или какая-нибудь грань, но увидела лишь бордовое зарево во много раз ярче заката, у которого не было границ, оно казалось бездонным.

– А почему нет неба?– удивилась девушка.

– Ты забыла, что мы в аду? Во– первых, мы находимся в другом измерении, а во-вторых, ад не ограничивается сверху, он бесконечен, внизу у нас есть единственная точка, где кромешная тьма бесконечна, туда отсылают нарушителей порядков или законов, а наверху– неизвестность.

Люцифер подвёл племянницу к карете, обитой красным бархатом, в которую она проскользнула. Сам же Владыка присел напротив племянницы, отодвигая шторку от окон кареты для того, чтобы Сатаниэна могла осмотреть ад, как можно лучше.

– Но для чего мы сели в карету?

– Для того, чтобы ты рассеяла свои предрассудки по поводу ада и поняла, в какое же прекрасное место я привёл тебя, место, которое изменит тебя навсегда, где ты освободишься от всех забот, где начнётся новая, бесконечная жизнь.

– Я даже не знаю, как благодарить вас, дядя, у меня просто нет слов, аж дух захватывает. Мне так нравится это место, оно кажется таким знакомым и родным, что я не хочу его покидать.

– Теперь это твой дом, дорогая Сатаниэна,– произнёс Люцифер удовлетворённо.

Владыка слабо улыбнулся, а Сатаниэна всё с тем же детским интересом любовалась красотой ада. Этими зданиями, мостовыми, местными жителями. Каждое здание представляло собой шедевр архитектуры, а мостовые были выполнены настолько идеально, без малейшего изъяна, что можно было невольно залюбоваться ими. Местные жители были необычны для нашей молодой путешественницы и тем привлекательны. Всё-таки этот дьявол знал, что сделать, чтобы склонить эту душу на свою сторону.

Карета уже достаточно долго была в пути, а извозчик каким-то образом не путался в множестве переплетений мостовых, огромных пространствах, на которых можно было поселить всех китайцев мира, и место осталось бы и для скромных и чопорных англичан. Но карета наконец-то прибыла к огромнейшему замку– Пандемониуму, возвышавшемуся на каменном, искусственно созданном холме.