Текст книги "Звезда Мендеса"

Автор книги: Лиза Крецу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)

– Пошли!– ответила Сати и схватила его за руку,– У нас мало времени. Люцифер убил все души, которые находились в Хранилище испокон веков, теперь он очень силён и сможет сделать, что угодно со всеми нами. О нас с Ариманом беспокоиться не стоит, а ваш мир за секунду может быть уничтожен, если дядя доберётся до часов!

– Как думаешь, он придёт к нам?

– Вряд ли, только если кто-то даст ему выйти.

– И этим кто-то может быть Кейн.

– Этим кто-то может быть любой человек или демон в этом мире. После вчерашнего, я не могу думать о Люцифере, мне становится страшно от мысли, что земной мир может разрушиться за один миг. Меня охватывает паника, потому что я бессильна, а то, что мне дорого, так уязвимо, и в любую секунду это могут забрать,– сказала Сати, в её глазах впервые за всё время появился испуг.

Они вышли из подъезда на улицу, Сати подрагивала, а Дэнис, наоборот, оставался на удивление спокоен и сдержан. Поднялся ветер и стал спокойно разгуливать по комнате. Ариман подошёл к распахнутому окну, чтобы его закрыть, и увидел, как Сати и Дэнис быстро удаляются куда-то, держась за руки. Внезапная волна ужаса и гнева нахлынула на него, прежний весёлый Ариман куда-то исчез, а к демону вернулись назад все его худшие стороны. Сати и Дэн почти бежали к дому Дэниса, будто бы скрывались от погони, но на улицах было удивительно тихо, будто бы мир уже начинал засыпать вечным сном. В боку покалывало от бега, дыхание сбилось и стало учащённым. Джонатан уже сидел на крылечке и ждал Сати и Дэна. Увидев их, он поднял голову к небу, помолился и перекрестился:«О боже, дай мне сил обуздать зло, что изверглось из глубин ада и пытается разрушить наш мир».

Старик в инвалидной коляске приближался медленно и осторожно. А сухие осенние, возможно, последние листья, хрустели, как чипсы «Доритос». Этот хруст был таким приятным и успокаивающими, вселяющим доверие и надежду. Запах настоящей осени, влажной земли, опавших листьев витал в воздухе, серые тучи обволакивали небо и скупые лучи холодного солнца лишь слегка пробивались сквозь серую пелену. Небо нахмурилось, оно так и источало невиданное недовольство и скорбь, будто бы уже знало, что будет дальше. Инвалидная коляска остановилась рядом с девушкой и Дэном, седые волосы деда в редких неярких солнечных лучиках казались посеребрёнными, а голубые глаза светились добротой.

Старик пригласил гостей сесть на лавочку, располагавшуюся под кроной раскидистого деревца, невдалеке от самого дома. Деревянная лавочка была скользкой, видимо, после небольшого дождика, а когда-то зелёная трава превратилась в грязевое месиво с не более приятным запахом. Но сам воздух источал свежесть, которой всегда так искрится мир после дождя, он стал легче и как бы мягче, а этот приятный аромат был похож на свежесть осеннего леса, в преддверии ноября. Дэнис и Сати присели на лавочку, а старик остановил своё кресло рядом с ними.

– Моё имя Сати,– представилась девушка деду Дэниса.

– Джонатан. О вас, Сати, Дэнис много рассказывал.

– А о Вас он отзывался с такой любовью.

– Как ваше пребывание в земном мире?– поинтересовался он.

– Я только начала познавать радости земного мира и невероятно очарована им, но вскоре меня ждёт возвращение домой,– уныло ответила девушка.

– Сати, но ведь это не твой родной дом, до появления в аду ты жила, была человеком!– вмешался Дэнис, он так уверенно утверждал это, что не поверить в его правду было бы невозможно.

– Я не помню той жизни. Точкой отсчета является нынешняя моя ипостась.

– Мы что-нибудь придумаем, Сати, чтобы ты не возвращалась в ад, чтобы Люцифер не получил часы и не разрушил наш мир, а вы обязательно вспомнили свою прежнюю жизнь.

– Огромное спасибо вам, Джонатан,– поблагодарила девушка,– Но я считаю, что вам не стоит утруждать себя, так как я не очень жажду знать, какой была до появления в аду. Люцифер рассказал мне достаточно для того, чтобы отбить у меня желание узнавать что-то ещё, ну, а спасать мир мы будем все вместе.

– Люцифер всегда лжет, а отличить эту ложь от правды возможно только лишь путем долгих логических размышлений. У него есть одна уловка: все события связаны общей целью и каждое вертится вокруг этой цели. Если сопоставить все его злодеяния, совершенные в последнее время, то можно прийти к весьма логическому умозаключению– правильным или неправильным оно является – не известно. Но мы с легкостью можем это выяснить, так как у Люцифера есть одна слабость: в нашем мире он не может выйти за пределы пентаграммы, а последними шарами телепортации не будет рисковать просто так.

– Если бы вы знали, сколько злодеяний только при мне совершал Люцифер, то непременно бы ужаснулись, но хуже всего то, что он никогда не ошибался, каждый его поступок был идеальным, без единого промаха. Даже о его проклятии было никому неизвестно, он прятался в тени до поры до времени, а выходил из неё, только когда всё близилось к завершению, чтобы нанести смертельный решающий удар. Так некоторые хищники обычно подолгу стерегут свою добычу, а затем неожиданно на неё нападают.

– Вам не кажется, что ваша депортация была просчитана?– неожиданно спросил старик.

– Нет, дядя сделал это, потому что я настояла,– уверенно заявила девушка.

– Дорогая Сати, не кажется ли Вам, что не зря у Вас забрали тело и дали другую жизнь– сущности? Так же неслучайно вы попали в Хранилище, которое открыло свои двери перед Вами, и вы стали Чтецом Душ. Неслучайно вам русалку подарили, так как она напоминала Вам, что когда-то вы имели тело, были человеком. Судить, конечно, Вам, но скажу честно, что Ваше появление было продумано до мелочей, а депортация и того мельче. Люцифер получил от этого огромную выгоду: он стал находиться уже не под чутким вашим оком, а в стороне, что открыло ему возможности, причем многочисленные. Только благодаря тому, что Вас не было в Хранилище, он высосал всю силу из человеческих душ и выпустил на волю. В любое время он мог пройти в Хранилище, ведь теперь в нем нет Вас, а самое главное, я думаю в том, что он мечтал привязать Вас к Ариману.

– Нет, я не верю в это, он согласился на мою сделку лишь потому, что я могла помочь ему лишить часы их могущественной силы,– этот старик всё о ней знал, хотя она не упоминала таких подробностей, не встречалась с ним ни разу, а он знал о ней только по рассказам Дэниса.

– Сати, Люцифер не так беспомощен и безобиден, как Вам казалось, Вы сами видели вчера, как души покинули Хранилище и исчезли в облаках, он вовсе не бессилен и не скрывается в тени, он открыто наступает, просто мы никогда не замечали этого. И Ваша с ним сделка не имеет для Вас ни малейшей выгоды.

– Имеет, я посетила человеческий мир, поняла, какого это – быть человеком, я никогда раньше не чувствовала себя настолько живой и счастливой, как сейчас, хоть и страх потерять всю эту замечательную и неповторимую жизнь неумолимо преследует меня. Я знаю, что моё пребывание здесь продлится недолго, и вскоре я должна буду покинуть этот мир, вернувшись в ад, чтобы завершить нашу с Люцифером сделку и пройти ритуал Восхождения, став Владыкой ада на ближайшую тысячу лет.

– Я думаю, что всё не так просто, Сати, ему нужно было что-то ещё. Люцифер является самым хитрым правителем преисподней, он славится своим умом, а ещё талантом правдоподобно лгать, его планы не могли быть такими мелкими, как нам представляется. Как по мне, так он задумал что-то грандиозное и поистине разрушительное.

– Люцифер уничтожил души и использовал их себе на благо, это конец всей его слабости, теперь он силён и сможет добраться до часов, которые приведут его к Чёрному Граалю.

– Я так не думаю, конца не будет так скоро. Мне кажется, что это лишь середина, и мы только подходим к разгадке, которая достаточно трудна. Слишком много есть ещё нераскрытого, а Чёрный Грааль Люциферу самому ни за что не отыскать, ведь его охраняет Звезда Мендеса, которая ни за что на свете не позволит им завладеть.

– Это и пугает больше всего. А еще пугает приближающее Восхождение, ведь оно будет означать конец моей человеческой жизни, и я никогда больше не буду прежней.

– То есть ты никогда не вернёшься в человеческий мир?– спросил Дэнис, ошарашенный такой новостью.

– По закону мне запрещается,– тихо прошептала она.

– А ты нарушь,– посоветовал Джонатан,– Люцифер же нарушает. Вместо сына он сажает на трон свою племянницу, что уже противоречит закону, но в добавок он приглашает властвовать и неизвестного мальчишку– сироту. Это против его моральных устоев, это против закона, а значит осуществить свой план он не может, всё не может быть так просто!

– Люцифер– Владыка, он может в любой момент изменить закон и сделать всё так, как он считает нужным.

– Я думаю, что он не достаточно напуган, чтобы менять что-то, противоречащее общепринятым законам и истории.

– Напуган? Вы смеётесь? Люцифер никогда не был напуган, он непоколебим,– возразила Сати, на секунду подскочив с места.

– Сати, Владыка напуган донельзя, он мечтает продлить свое правление, потому что только в нем он видит спасение мира адского– мира теней и мучений, который он возделывал. Он, как маленький ребенок, построивший песочный замок – не даст ему рухнуть, пусть даже на это уйдут все его силы. Он выпустил души из-за безумного страха остаться ни с чем.

– Вы думаете, что только ради этого он убил души?!– возразила девушка, подергивая плечами.

– Нет, что ты!– протянул старик,– Он совершил это из-за прихоти, из-за комплекса неполноценности, который начал развиваться еще в детстве, из-за зависти к Белиалу.

Сати подскочила с места и заходила по террасе туда-сюда. Дэнис следил за ее беспокойными движениями своими зоркими влюбленными глазами, которые, казалось, нисколько не оценивали данную обстановку, а лишь были кроткими, добрыми, как и его чувства к Сати, они отражались в его прекрасных глазах, не видавших ни страха, ни горя. Мальчик ещё не понимал с чем имеет дело и с чем ему неминуемо придется столкнуться.

– Мой отец...– пробормотала чуть слышно Сати, – Как жаль, что он мёртв, я так хотела бы, чтобы он был хотя бы просто жив, пусть его не было бы рядом, но я бы знала, что с ним всё хорошо!

– Сати, не расстраивайся, твой отец, возможно, до сих пор жив,– таинственно промолвил Джонатан.

– Этого не может быть, он выбрал путь смертного и, значит, давно лежит в могиле.

– Скорее всего так оно и есть. В данный момент есть один нераскрытый вопрос: откуда же Люцифер черпал силу для того чтобы бороться с нами? Ведь каждый раз он был измождён, но вскоре возвращался абсолютно сильным и готовым бороться снова за эти проклятые часы.

– Он брал силу у насекомых, по чуть-чуть от каждого, в общей сложности этого было достаточно, чтобы выжить,– ответила Сати задумчиво, остановившись.

– Такая сила со временем превращается в ничто, он точно не жил одним днём, где-то его хитрый ум нашел очередную лазейку или же источник. Это и побуждало его не сдаваться.

– Чисто из гордости дядя не сдался бы, я знаю.

– Поверь, есть вещь из-за которой он бы сдался.

– И какая же?

– Снятие проклятия, лишь оно одно тяготит его. Он будет свободен, если оно будет снято, но это абсолютно невозможно, с этим Люциферу и жить до скончания его дней.

– И нет способа его снять?

– Ни единого. После того, как он получил силу, он сможет посетить Землю, но лишь однажды и лишь на протяжении одних суток, а иначе умрёт. Люцифер так часто совершал визиты на Землю, нисколько ему не помогавшие, что истратил почти все шары телепортации, он может ещё несколько раз посетить Землю, чтобы попытаться найти Грааль или часы, но когда он это получит – сработает проклятье, и он никогда больше не покинет ада, потому что не захочет умирать от проклятия. Но мы можем устроить так, чтобы Люцифер ещё раз покинул ад и оказался на Земле, погибнув от проклятия, и тогда спасём тебя.

– Не всё так просто, Джонатан,– с грустью проговорила Сати,– По условиям пакта я нахожусь на Земле до тех пор, пока не влюблюсь, этот пакт не нарушить, нельзя вдруг со смертью Люцифера избавиться от условий, с которыми я согласилась. Мне опасно любить,– сказала девушка, обращаясь уже к Дэнису,– Иначе я никогда не увижу больше земной мир, а ад поглотит мою душу без остатка.

Дэнис внимательно посмотрел на лицо Сати, опущенное вниз.

– Но как Люцифер узнает влюбилась ты или нет?– спросил парень, все так же внимательно наблюдая за девушкой.

– Душа преобразится, будет не такой тёмной, она станет светлой, совсем серебристой. Люцифер увидит это, если окажется на Земле и заберёт меня назад, – она говорила с заметной хрипотой в голосе.

– И как же нам оставить тебя в нашем мире?

– За этим я и пришла к вам, мне нужна помощь, без вас я не справлюсь, хоть Ариман и изменился, но мою сторону он никогда не займет в силу своего характера и боязни Люцифера,– отчаянно заговорила девушка.

– Люцифер может попасть на Землю, только если пентаграмма будет активирована– значит, для начала, нужно нейтрализовать Кейна, единственного его помощника, но он просто таракан, которого легко можно раздавить.

– Не забывайте, что и тараканы умеют кусаться,– ответила Сати более воодушевленно,– И помните, что Люцифер очень предприимчив, он может проникнуть в наш мир через тайный портал без помощи Кейна и завоевать его. Завоевав земной мир, он отберет у людей души и завладеет ими. Его приход будет означать приближающийся Армагеддон. Так что, лучше я пойду в ад сама,– твёрдо решила Сати,– Я сама заварила эту кашу, мне и расхлебывать.

– Нет, никуда ты не пойдёшь, Сати!– запротестовал Дэнис,– Если возвратишься в Преисподнюю, то никогда не вернешься назад!

– Это единственный способ сохранить твою жизнь, Дэнис. Я ведь знаю, на что способен дядя!

– Только не ты, ты не должна рисковать!

Он взял ее руку в свои ладони и обхватил ее с двух сторон, от чего кожа Сатаниэны начала постепенно отогреваться от холодного страха, опутавшего всё тело. Её согревали не столько его горячие руки, сколько сильнейшее, пламенное чувство под названием любовь. Оно разрушило все преграды и открыло новые горизонты, пусть им обоим было страшно, но незыблемая уверенность поместилась в сердцах обоих, породив желание сражаться до конца. Одного взгляда хватило для того, чтобы выразить непроизнесённые слова, они пронеслись в голове отчетливо, словно были произнесены вслух, но они были излишни – взгляд, прикосновения, только они могли выразить всё. Вот что такое настоящая любовь – когда двое мыслят одинаково, когда их такие разные дороги сходятся и идут вдаль одной неразделимой линией, пусть она и будет кривая, полная препятствий, главное, что они пройдут ее вместе. Они должны стать друг для друга подобно руке и глазам: когда руке больно– глаза плачут, а когда глаза плачут– руки вытирают слёзы.

– Мы ещё поборемся,– произнёс Дэнис, улыбаясь, она улыбнулась ему в ответ.

Дэн осторожно потянул Сатаниэну с лавочки, она встретилась с ним взглядом и поняла, что только ради этого взгляда, прикосновения – она живет, только этот взгляд может подчинить ее, изменить. Ведь она уже не то демоническое существо, которое когда-то отбирало души, запирая их в стеклянных сосудах, она– человек, который больше не подчиняется Люциферу, отныне её сердце и душа принадлежат единственному человеку на Земле– Дэнису. Они взялись за руки и пошли прочь от дома, им было без разницы, где они, самое главное– они были вместе, рядом, они были влюблены, и эта бесконечно святая любовь делала их непобедимыми.

Джонатан наблюдал за двумя фигурками, держащимися за руки и удаляющимися в недалёкое, но удивительно опасное будущее, пробираясь сквозь позолоченную крону деревьев. Под их ногами хрустели красные листья. Их цвет был таким насыщенным и непредсказуемым, пожалуй, в нем и отражалось их будущее – оно было таким же, как этот красный листок, который случайно приземлился на колени старику– ярким, чарующим, опасным, полным огня и безудержной любви.

Глава шестнадцатая.

Магия реки Миссисипи.

Я, слава Богу, свободен. Ах, до чего же я свободен. Моя душа– великолепная пустота.

Жан– Поль Сартр. Мухи

– Здесь я останусь одна,– разочарованно проговорила Сати, вглядываясь в притягательные глаза Дэниса, она выпустила его руку и теперь между ними была граница.

– Из-за Аримана? Боишься его ранить?

– Я боюсь его острого языка и скверного вспыльчивого нрава. Ты ведь сам знаешь, что я люблю тебя, и пусть у меня есть ты, мне этого всегда будет мало. Спустя годы моя любовь к тебе нисколько не изменится, она будет такой же пылающей, сметающей всё на своём пути. Но она невозможна между нами, как мир невозможен между огнём и водой, между добром и злом. Ты с земли, а я из ада, мне нельзя любить так же, как и нельзя жить, разрешено лишь ненавидеть и уничтожать, но я больше не хочу делать то, что мне разрешили, этот мир сделал меня новым человеком. Меня заранее предупреждали о последствиях такого выбора, но я не слушала, а теперь, столкнувшись с любовью, я желаю ею жить, но в моей жизни никогда не будет тебя, Дэнис, любовь будет причинять боль, потому что от неё не избавиться, она медленно будет убивать изнутри!

– Нет, этого никогда не произойдёт, если мы будем вместе, Сати, нужно пытаться бороться за любовь, любовь– это прекрасное святое чувство, которое никто не в силах сломить! И мы должны доказать Люциферу, что он ошибается, что любовь между разными существами возможна!

– По его мнению, любовь– разрушающее разум чувство. Существует только расчётливый разум, вера в себя и патриотизм, другие же чувства ему чужды, как и эмоции, как и надежда.

– А Ариман, он что-то значит для тебя?

– Это спорный вопрос. Он мне не чужой и не такой близкий, как ты, но всё же, я отношусь к нему особенно,– призналась Сати. Она не могла лгать Дэнису, потому что безумно любила.

Дэнис прижал её руку к своему сердцу – оно билось быстро, словно молот по наковальне, выстукивая ритм, и произнёс:

– Ты останешься здесь со мной навсегда, что бы ни случилось.

Сати улыбнулась и тяжело вздохнула:

– С каждым твоим словом мой выбор становится очевиднее и одновременно опаснее.

– Не бойся, ты столько испытала в аду, что Бог не может не быть к тебе милосердным, в этом я просто уверен. Наступили тяжёлые времена, я знаю, но мы вместе и обязательно переживём их,– заверил её Дэнис. Его голос был для неё лучшим успокоительным, лучшим лекарством от любых невзгод.

– Мне пора,– тихо ответила она и понурила голову, пробегая взглядом по асфальту, усеянному чёрными мелкими круглыми камешками, врезающимися в подошву удобных кроссовок. Резко развернувшись и даже не попрощавшись, она ушла потому, что стоять подле него было мукой. Зная, что вскоре ей придётся потерять его, она хотела упрятать все свои человеческие чувства под замок, чтобы не было так больно, но эти чувства были сильнее её, они вырывались из любой ловушки, а согревающие тёплые глаза, наполненные вечной добротой и любовью, обволакивающие своей нежностью, искрящиеся, искренние и незабвенные. Они доводили её до безумия, она хотела обнять Дэниса, поцеловать, но должна была уходить, избегать, убегать. Она должна была безжалостно растоптать все свои чувства к нему, но не могла, для этого Сатаниэна была слишком слаба, и в этом виделся обычный человек, а вовсе не могущественный демон.

Сатаниэна постучала в дверь их с Ариманом квартиры. Псевдобрат открыл ей дверь, а весь его вид выражал неудовольствие, но не злобу, а скорее раздражение с примесью непонимания и отрицания действительности, борьбу между тем, что видят глаза и тем, что хочет видеть разум.

– С Дэнисом гуляла?– строго спросил он, как отец у провинившегося ребёнка.

– Да, – ответила она коротко, решив, что ото лжи будет только хуже.

– Я не запрещаю тебе ничего, Сати, но главное, чтобы это общение не переросло во что-то большее, если уже не переросло,– девушка нервно перебирала руки, кости хрустели от нелёгких прикосновений, эта тема ранила ей душу, разрывала рану, которая и так ещё не заросла, но Ариман, казалось, не замечал этого, поэтому продолжал говорить своим нравоучительным голосом старшего брата,– Я вот сейчас сидел и размышлял, как же поступить в данной ситуации, чтобы тебя образумить, и в то же время не ущемить?

– Просто ничего не делай, Ариман, это лишнее, прошу тебя!

– Ты прекрасно понимаешь, что я беспокоюсь за тебя, мы оба знаем, что в случае твоей неосторожности, случится что-нибудь плохое, а именно гнев Люцифера, который будет направлен и на меня, ведь это я недоглядел и это моя вина.

– Я тебе говорила, что я осторожна,– подняв голос на ноту выше, соврала Сати и это прозвучало убедительно. Аримана её ответ удовлетворил, и он охотно вернулся к своему любимому занятию, которому посвящал всё своё свободное время – ничегонеделанью. Сати быстро проскочила в свою комнату, пока Ариман не решил вдруг снова читать ей нотации или, того хуже, пытаться выведать у неё всё, ведь тогда, она знала, он может подловить её на лжи, и вот тогда уже Люцифер придёт за ней и заберёт назад в ад раньше срока.

Сердце Сати так быстро колотилось, будто бы повсюду была опасность, и этот страх заставлял её кровь бегать в два раза быстрее. Небо серело, тучи стремительно плыли к середине небосвода, затягивая его, создавая протяжное однотонное мрачное полотно, не предвещавшее ничего хорошего.

***

Дэнис оторвал взгляд внимательных глаз от неба и вынул из кармана часы, покрутил их в руке и вдруг, повинуясь неимоверному желанию, открыл. На внутренней стороне, напротив барометра, он увидел запись на латыни, гласившую: «Да восстанет добро и низвергнет зло в самую пучину ада, откуда оно и пришло!» Дэнис прочитал эту фразу, не понимая, как ни с того ни с сего латынь стала для него такой же простой и понятной, как и родной английский. Вдруг он почувствовал, что земля под ногами начала двигаться, словно литосферные плиты меняли своё положение. Впереди он увидел вспышку белоснежного света и услышал щелчок, так открывается бутылка с шампанским. А окружающий мир переменился: вместо привычных высоток и небоскрёбов Филадельфии перед ним предстала природа: тихая, нежная гладь реки Миссисипи во всём своём величии, уходящая вдаль узкой лентой, подвижной и поблёскивающей при свете дня чуть искрящейся волной, накрывающей прибрежные камни. Миссисипи обращала к себе взоры и не отпускала воспоминаний о себе, она буквально проникала в душу, оставляя неизгладимый след. Такая неприкосновенная, божественная, яркая, невесомая и неподражаемая.

Дэнис приблизился к берегу реки, утопая ногами в мокром песке, смешиваясь с камешками, которые не царапали подошву кроссовок, а лишь легонько щекотали. Он дотронулся пальцами до воды, просеивая её. На ощупь она была нежной и такой лёгкой, что хотелось дотрагиваться до неё снова и снова. А самое главное, от неё исходила чистая энергетика, зло не добралось до этих вод, так как они были святыми. Повинуясь неожиданному, странному желанию, Дэнис окунул часы в воду священной реки и вынул наружу. Часы чуть дрогнули и сами собой раскрылись, система внутри них изменилась и вместо чёртова пентакля возник крест в круге– знак могущества и власти. Парень надел всё ещё мокрые от воды часы, спрятав цепочку под футболкой и запахнул куртку.

Он огляделся по сторонам и, увидев невдалеке крохотный домик, направился к нему. Парень хотел спросить у местных жителей, где он очутился, но пока поблизости никого не было. Извилистая дорожка уверенно вела его по направлению к дому – одинокому и мрачному, холодному и безжизненному, ибо в нём сама смерть нашла своё пристанище. Дэнис переступил порог, ступил на пол, весь прогнивший и провисший, истёртый почти до дыр. Но, несмотря на непригодность жилья, Дэнис узнал его с первого взгляда по столу и различным защитным символам на стенах. Это был тот самый дом, в котором его дед Джонатан впервые узнал о демонах, где он из обычного мужчины превратился в воина.

– Так значит я в Лейк-Чарльзе на берегу реки Миссисипи,– проговорил Дэнис, всё ещё не веря в то, что видит, обводя в последний раз обветшалый умерший дом.

Свежий воздух пахнул в лицо, небо было таким же сумбурным, как и в Филадельфии, но здесь лучи солнца пробирались сквозь пелену тяжёлого небосвода. Воздух был особенным: свежим, чистым, без примесей химикатов, он чем-то даже напоминал деревенский с примесью скошенной поутру травы, опавших листьев в середине октября после грибного дождика. Вокруг не было ни души, лишь колыхание ветерка и шелест прилетевших с запада листьев нарушали всеобщую тишину и умиротворение. Но всему этому одиночеству, уютному и спокойному, пришёл конец, как только появилась знакомая подтянутая фигура в сером свитере, тёмно-серых джинсах и удобных чёрных ботинках на шнуровке. Это был Кейн. Его русые волосы, казалось, отливали серебром в еле заметных лучах солнца. Он был явно в дурном расположении духа, судя по нескладной причёске, утяжелявшей его образ, и векам, набрякшим от недосыпания. Во всём остальном он оставался прежним молчаливым учителем истории со своей тайной, своим бременем. Зло так и полыхало в его когда-то сияющих восторгом глазах, оно давно полностью поглотило его, оставив лишь оболочку и непроходимую тьму, тянувшую за собой ненависть.

– Здравствуй, Дэнис, и как же ты тут оказался?– с насмешкой спросил Кейн.

– Тебе здоровья не пожелаю, Кейн,– сдерзил парень, напрягшись от того, что они с Кейном были один на один.

– Мне этого и не нужно, ты прекрасно знаешь, что у меня есть всё, ну или почти всё…

– Так чего же нет?

– Я пришёл не разговаривать с тобой по душам, Дэнис. В данный момент я исполняю поручение Люцифера,– грубо ответил Кейн.

– А, его верный цербер,– насмешливо выговорил Дэн, скрещивая руки на груди.

– Не понимаю, как часы могли выбрать тебя! Какого-то сопливого мальчишку, который о Преисподней-то мало знает, не то чтобы владеть огромными знаниями, какие требуются для настоящего воина!

– Ты завидуешь мне, Кейн, это так очевидно, что нет смысла скрывать.

– Нисколько. Твоей слабости стоит только посочувствовать, но у меня нет сердца для того, чтобы жалеть тебя и желать сохранить твою шкуру. Твои слова намного опережают действия, что делает ситуацию ещё смешнее. Какая-то Моська пытается укусить слона!– продолжал Кейн, его слова были острее любого кинжала и медленно, но метко летели в противника. В словесном поединке Кейн всегда был мастером и никогда ещё никому в нём не проигрывал, так что Дэнису благоразумнее было бы побояться его, но благодаря присущей ему от рождения мужественности, он не отступился.

– Так для чего ты здесь?

– Хочу отобрать у тебя часы, мальчик, всё предельно просто. Эта жизнь суровая, но реальная, в ней побеждает сильнейший, а слабейший погибает!– улыбка скользнула по лицу Кейна, но глаза оставались по-прежнему хищными.

– Я неоднократно говорил тебе, что не отдам часы, они выбрали меня, а значит теперь я их законный владелец, и только мне они служат.

– Это не сказочка, Дэнис, она не окончится хорошо. Добро, как обычно, не победит и не уничтожит зло, в жизни всё не так, жизнь бьёт очень хлёстко и порой так бьёт, что убивает всё хорошее, что в тебе есть. С тобой случится то же самое – ты погрузишься в пустоту и будешь в ней барахтаться, пока твоё тело не сгниёт естественным путём. Со всеми воинами было так.

– Ты лжец, с моим дедом такого не было!– запротестовал парень.

– Потому, что он всю свою жизнь бегал от тёмных сил, ну а ты … ты идёшь прямо к ним, разве ты не заметил, что сам делаешь к нам шаги, приближаешь свою смерть?! Но я больше не предлагаю тебе цену за часы, так как понял, что ты просто поверивший в своё могущество типичный человек. А на самом деле, ты – ничто, пустое место, на которое совсем никто не обращает внимание. Ты думаешь, я не смогу получить эти часы? Глубоко ошибаешься. Только если ты отдашь мне их добровольно, я не трону ни тебя, ни твоего старика, ну, а если решишь противиться мне, я отберу их силой. У тебя есть минута для того, чтобы сделать выбор,– пригрозил ему Кейн. Весь его вид показывал готовность к борьбе, а самое главное– неприемлемость поражения.

После этих слов Дэнис засомневался. Он не хотел, чтобы его деду причинили вред, ему уже хотелось отдать эти чёртовы часы, начать жизнь нормального человека, не посвящённого в мир демонов. Но неожиданно для него в его голове раздался голос деда: «Не отдавай часы, они единственные служат балансом природы. Если зло их отвоюет – мир рухнет, как карточный домик, и погрузится в вечный хаос. Береги часы как зеницу ока и ни за что, как бы это ни было дорого тебе, не отдавай их».

– Нет! Я не отдам тебе часы!– уверенно заявил Дэн.

– А ты ещё и глупец! У тебя только что был шанс остаться в стороне, а твой дед был бы в безопасности,– со смехом в голосе проронил Кейн,– Но ты счёл мои слова пустыми, просто угрозой. Ты в который раз уже ошибся, Дэнис, и этот раз – стал для тебя роковым. Я убью тебя прямо здесь, на реке Миссисипи, а пока твоё тело будет остывать – заберу часы!

Хохот Кейна разнёсся эхом по всей округе, ударившись о водную гладь реки Миссисипи и оттолкнувшись о скалистую пещеру. Дэнис рванул к воде в надежде спрятаться в святом месте от Кейна, но тот набросился на парня, как ястреб на падаль, схватив его победоносно за шкирку, затем крутанул на девяносто градусов и отшвырнул к воде. Тело Дэниса стало тяжёлым, будто выкованным из титана и урана, лишив его шанса на ответный удар. Его глаза оглядели торжествующего Кейна, а затем обратились к приближающейся волне Миссисипи – она шла прямо на него, с каждой секундой минуя несколько футов. Через десять секунд волна накрыла его с головой, благо Дэнис задержал дыхание, но это ему не так сильно помогло – пресная вода попала в нос и теперь неприятно переливалась по горлу. Но самое главное– он был жив, остальное в тот момент было неважно. К несчастью, Кейн заметил, что Дэнис всё ещё жив, он подошёл к нему и начал его душить. Дэнис дотянулся до воды, рукой захватил капли воды и швырнул Кейну в лицо, тот моментально отскочил, схватился за лицо, которое жгло, словно от серной кислоты. Дэнису удалось воспользоваться минутой и отползти в воду, погрузившись в нее почти целиком, это его и спасло. Кейн снова набросился на парня, принялся его душить, но тот перекинул его через плечо и обрушил в реку, теперь тело Кейна целиком изнемогало от боли, а из носа из-за неудачного падения потекла кровь. Но, какую бы боль Кейн не испытывал, он взял себя в руки, вытащил из свитера кинжал и со всей силой всадил его глубоко в грудь Дэниса. Кровь заструилась по телу, Дэнис почувствовал резкую боль, и его тело словно разделилось надвое – боль была немыслимой. Он отполз к берегу. Солоноватая вода жгла его рану, он изнемогал от дикой боли, сжимал кулаки, пытаясь избавиться от боли в груди, стискивал зубы, но боль не ослабевала. Когда Дэнис оказался на берегу, он просто упал навзничь. Боль, казалось, только нарастала, но он закрыл глаза, пытаясь думать о чём-то хорошем и боль притупилась, он почти её не замечал, а между тем, его багровая кровь орошала песок, смешиваясь с ним в склизкую подвижную массу. Под его телом песок стал совсем мягким, утрамбовывая изредка попадавшиеся камешки вглубь, а его тело, как и камни, медленно уходило вниз.