Текст книги "В погоне за Кассандрой (СИ)"
Автор книги: Лиза Клейпас
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)
– Я понимаю, – сказала Кассандра. – Но даже если Том не сможет ответить мне взаимностью, у него есть качества, которые компенсируют этот момент.
– Какие качества? – спросил Девон, явно сбитый с толку. – Я всегда думал, что хорошо тебя понимаю, но... ты и Северин... я не вижу в этом союзе никакого смысла.
Пока Кассандра подыскивала слова, чтобы пояснить свою позицию, Фиби заметила с ноткой веселья в голосе:
– Не стоит забывать, что мистер Северин – очень привлекательный мужчина.
Оба брата непонимающе на неё уставились.
– О, да, – согласилась Кэтлин. – И очаровательный в придачу.
Уэст закатил глаза, и устало посмотрел на Девона.
– В нём всегда была изюминка, – заявил он, – которая нравилась женщинам.
– Какая изюминка? – спросил Девон.
– Таинственная, загадочная изюминка. Я всегда хотел, чтобы мне кто-нибудь объяснил, какая именно, тогда бы мы тоже могли притвориться, будто она у нас есть.
Они подошли к массивному плакучему буку, чьи серебристые ветви ниспадали до самой земли и напоминали каркас зонтика. Летом его густая тёмная крона превращала дерево в живую пещеру, некоторые даже называли его “перевернутым". В это время года за ветви цеплялись лишь несколько бледно-коричневых листьев, шелестя и трепеща на ветру.
Кассандра медленно бродила среди свисающих ветвей и тоненьких сучков, пытаясь объяснить свою позицию:
– Я всегда находила Тома очень привлекательным, – сказала она, радуясь морозному декабрьскому воздуху, который холодил её разгорячённые щеки. – Несмотря на его эксцентричность, а, возможно, и благодаря ей. Раньше я не могла представить себя женой такого человека, но вчера он привёл несколько убедительных аргументов. И, когда Том предложил мне составить контракт, я уже точно знала, что хочу выйти за него замуж.
– Что ещё за чёртов контракт? – Одно это слово мгновенно вывело Девона из себя. – Северин не имеет права предлагать составить контракт без присутствия доверенного лица, которое будет защищать твои финансовые интересы...
– Мы обсуждали не такой контракт, – быстро перебила его Кассандра. И пересказала предложение Тома составить вместе соглашение, где они пропишут, что ценят, в чём нуждаются, компромиссы, на которые готовы пойти, и границы, которые не стоит пересекать.
– Но оно не будет иметь юридической силы, – сказал Девон.
– Я думаю, – рискнула предположить Кэтлин, – таким образом, мистер Северин хочет показать, что мысли и чувства Кассандры имеют для него значение.
– Он хочет узнать её мнение, – добавила Фиби, – и принять его во внимание.
– Дьявольский мерзавец, – пробормотал Уэст, хотя уголок его рта дёрнулся в печальной улыбке.
Кассандра остановилась и обхватила рукой в перчатке ветвь бука. Она оглядела членов семьи, и на её лице вспыхнула удивлённая улыбка.
– Он не похож ни на кого из моих знакомых. Его блестящий ум не позволяет ему смотреть на вещи и даже на жену обыденным образом. Том видит во мне большой потенциал, о котором я даже думать не могла. Признаюсь, сама удивляюсь, как мне это по душе.
– А Северин говорил тебе, что испытывает только пять чувств? – язвительно спросил Уэст.
– Говорил. Но в последнее время ему пришлось добавить к их числу ещё несколько, что я нахожу очень обнадеживающим.
Девон подошёл к Кассандре, пристально посмотрев на неё взглядом озабоченного старшего брата. Он наклонился, поцеловать её в щёку и вздохнул.
– Исходя из моего собственного опыта, я могу авторитетно заявить: нет лучшего способа узнать Тома Северина, чем провести с ним переговоры. Если к их концу ты всё ещё будешь с ним разговаривать... я дам согласие на брак. – Заметив краем глаза, что Уэст собирается возразить, он твёрдо добавил: – Даю слово.
– Сэр, лакей в ливрее только что доставил послание.
Барнаби подошёл к столу Тома Северина, держа в руке запечатанный конверт и сгорая от любопытства насчёт его содержимого. Хотя доставка корреспонденции в контору таким способом не являлась чем-то неслыханным, всё-таки Северин имел деловые отношения с людьми из всех слоёв общества, удивление вызывал адрес, написанный женским почерком. Вдобавок ко всему... письмо было слегка надушено. Аромат напомнил Барнаби о полях, усыпанных крошечными белыми цветами, такими нежными и манящими, что он склонил голову и осторожно понюхал конверт, прежде чем передать его Северину.
Северин заворожённо уставился на письмо. Барнаби мог поклясться, что, когда начальник потянулся за конвертом, его рука слегка дрожала. Северин вёл себя очень странно. Всё началось со вчерашней импульсивной покупки "Лондон Кроникл". Он действовал с маниакальной решимостью, игнорировал привычный деловой этикет, терроризируя адвокатов, бухгалтеров и банкиров, чтобы добиться скорейшего завершения сделки. А сегодня утром Северин был невероятно рассеян и раздражён, постоянно смотрел на свои карманные часы, каждые несколько минут вскакивал, подходил к окну и бездумно смотрел вниз на улицу.
А теперь, сидя за письменным столом, Северин сломал восковую печать и, прежде чем развернуть письмо, почему-то заколебался. Он быстро пробежал глазами по написанным строчкам. Затем перечитал их снова, медленно потирая рукой нижнюю челюсть.
После он склонил черноволосую голову, будто его подкосила болезнь... или охватили сильные эмоции, что для Северина по сути являлось одним и тем же... Барнаби испытал сильное искушение поддаться панике. Боже милостивый, что же происходит? Что такого жуткого было написано в послании? Внезапно Барнаби с некоторым удивлением понял, что Северин наклонился и прижался губами к надушенному пергаменту.
– Барнаби, – послышался неровный голос начальника. – Освободи моё расписание до конца недели.
– До конца недели? Начиная с завтрашнего дня?
– Начиная с сегодняшнего. Мне нужно сделать приготовления.
Не в силах молчать, Барнаби нерешительно спросил:
– Что случилось, сэр?
Северин ухмыльнулся, его бледное лицо залил румянец, а глаза горели сине-зелёным огнём. Проявление столь явно сильных эмоций было совершенно несвойственно этому человеку, что заставляло Барнаби нервничать.
– Беспокоиться не о чем. Я буду занят переговорами.
– По поводу "Кроникл"?
Северин отрицательно покачал головой.
– По поводу совершенно другого дела. – У него вырвался короткий удивлённый смешок. – Дела о самом важном слиянии в моей жизни.
Глава 19
В восемь часов утра Том, облачённый в красивый тёмный костюм и ярко-синий галстук, прибыл в Рэвенел-Хаус. Войдя в столовую и поклонившись, он выглядел настолько довольным происходящим, что даже Уэст невольно улыбнулся.
– Я ожидал, что ты будешь похож на кота, проглотившего канарейку, – сказал Уэст, вставая, чтобы пожать Тому руку, – но ты больше напоминаешь кота, который проглотил другого кота.
По приглашению Кэтлин Том подошёл к буфету, налил себе кофе из серебряного чайника и уселся на свободный стул между Кассандрой и Фиби.
– Доброе утро, – пробормотал он.
Кассандра была не в силах встретиться с ним взглядом. Она чувствовала себя до смешного застенчивой и окрылённой, её терзало смущение при одном воспоминании об их близости... о головокружительных поцелуях... о его порочных ласкающих пальцах…
– Доброе утро, – ответила она и быстро уткнулась в свою чашку. До неё смутно долетали обрывки разговора: обмен любезностями и робкий вопрос Фиби о том, где Том с Кассандрой поселятся после свадьбы.
– О помолвке не будет объявлено официально, – серьёзно ответил Том, – пока Кассандру не устроят результаты наших переговоров.
– Но если предположить, что вы всё-таки придёте к соглашению?.. – настаивала Фиби.
– В данный момент, – сказал Том, глядя на Кассандру, – я живу на Гайд-парк-сквер. Мы могли бы поселиться там, если тебя это устроит. Но можем переехать и в другой дом, если пожелаешь.
Кассандра растерянно заморгала.
– У тебя несколько домов?
– Четыре, – равнодушно ответил Том. Увидев выражение её лица, он, видимо, понял, что она находит это странным, и продолжил уже более осторожно: – Ещё я владею земельными участками под строительство в Кенсингтоне и Хаммерсмите, а недавно приобрёл поместье в Эдмонтоне. Но жить так далеко от моей конторы было бы непрактично. Поэтому я подумал, что... возможно, превращу его в город.
– Вы собираетесь основать город? – непонимающе переспросила Кэтлин.
– Ради всего святого, – сказал Уэст, – только не называй его в свою честь.
Кассандру охватило смутное беспокойство.
– А почему у тебя столько домов? – спросила она Тома.
– Иногда я инвестирую в покупку необременённой недвижимости, когда она появляется на рынке.
– Значит, железная дорога – не единственный твой источник дохода, – уточнила Кассандра, пытаясь разобраться. – Ещё ты занимаешься недвижимостью?
– Да, и периодически строительством домов под продажу или сдачу в аренду.
– Так сколько всего у тебя деловых предприятий? – спросила она.
Заметив обращённые на него заинтересованные взгляды, Том неловко спросил:
– Разве мы не должны воздерживаться от обсуждения подобных вопросов за завтраком?
– Ты никогда не следуешь правилам, – напомнила ему Кассандра.
Ему явно не хотелось отвечать, но, будучи верным самому себе, он честно сказал:
– Я создал промышленный конгломерат, объединив несколько компаний с "Айронстоун". В его состав входят предприятия, занимающиеся грузовыми перевозками, сталелитейным и бетонным производством, заводы по изготовлению гидронасосов, дноуглубительной и экскаваторной техники, инженерно-конструкторская фирма и несколько других. Когда я строю новую железнодорожную линию, мне не нужно нанимать внешних подрядчиков, я задействую своих собственных. Ещё я владею компаниями, обеспечивающими техническое обслуживание, связь и производящими сигнальное оборудование... – Он замолчал, увидев, что её лицо лишилось всех красок. – В чём дело?
– Я только что поняла, – ответила Кассандра сдавленным голосом, – что ты владеешь не железной дорогой, а целой империей.
– Я бы не называл это империей, – сказал Том, слегка нахмурившись.
– Название не имеет значения... ты, должно быть, богат почти, как мистер Уинтерборн.
Том очень сосредоточенно принялся намазывать тост маслом.
Его молчание было красноречивей слов, Кассандра с опаской спросила:
– Ты богаче мистера Уинтерборна?
– Смотря как посмотреть, – уклончиво ответил Том, потянувшись за баночкой джема.
Желудок Кассандры неприятно сжался.
– Боже, насколько богаче?
– Зачем меня сравнивать с Уинтерборном? – парировал Том. – Он преуспевает в своём деле, я – в своём. Давайте на этом остановимся.
В разговор вступил Девон, обратившись к Кассандре:
– Их нельзя сравнивать. Хотя Уинтерборн является лидером в сфере торговли, Северин влияет на всё: транспорт, торговлю, производство, связь и городское развитие. Он меняет не только способ ведения бизнеса, но и то, как и где живут люди. – Девон задумчиво посмотрел на Тома и продолжил: – Полагаю, что состояние Северина в два раза больше, чем у Уинтерборна и вскоре увеличится примерно вдвое.
Том бросил на него косой взгляд, но возражать не стал.
– Понятно, – с тоской отозвалась Кассандра, вспоминая свою тихую, уютную жизнь в деревне, где бегали собаки, цвели сады, а она неспешно прогуливалась днём.
– Тебя не потревожат мои дела, – заверил её Том, нахмурив брови. – Наша семейная жизнь не будет иметь к ним никакого отношения.
– Вопрос заключается в том, – тихо проговорил Девон, – сколько времени ты станешь уделять семейной жизни? Ты один выполняешь работу за десятерых, дальше – больше.
– Позвольте мне об этом беспокоиться.
– Боюсь, что беспокоиться придётся твоей жене, – вставил Уэст, не скрывая озабоченности.
Глаза Тома сузились.
– Чего бы ни пожелала моя жена, – сказал он с холодным высокомерием, – она это получит. Я могу составлять расписание, как мне заблагорассудится. То сколько я работаю, куда хожу и как долго там остаюсь, зависит исключительно от меня. Я сам себе хозяин. В этом весь смысл быть мной.
В обычной ситуации Девон или Уэст отшутились бы в ответ, но сейчас они оба молчали. Выражение лица Тома подсказывало, что он находится на грани. Впервые Кассандра получила представление о том, каким его видели другие люди: человеком, которого следует уважать и даже бояться, обладателем огромной власти и авторитета, который не испытывает по этому поводу ни малейшего дискомфорта. Эта сторона его характера редко открывалась Рэвенелам, если вообще такое случалось. Том всегда снисходительно относился к поддразниваниям друзей... но он вполне мог этого не делать.
В действительности Тому Северину ничего и не требовалось терпеть.
"На него будет крайне сложно повлиять", – с опаской подумала Кассандра. С тем же успехом можно пытаться обуздать бурю. Но он заставил себя признаться, что нуждается в Кассандре, и ему это далось невероятно тяжело. Хотя сам по себе поступок ничего не гарантировал... но для начала, совсем не плохо.
После завтрака Кэтлин вместе с Кассандрой и Томом отправилась в библиотеку, где на длинном столе были расставлены: кувшин с водой, стаканы, аккуратная стопка пергамента, перья и чернильница.
– Позовите слуг, если вам что-нибудь понадобится, – сказала Кэтлин. – Я оставлю дверь приоткрытой, и подозреваю, что к вам может кто-нибудь время от времени заглядывать. Но это буду не я.
– Спасибо, – ответила Кассандра, ласково улыбаясь вслед женщине, которая всегда относилась к ней с любовью и пониманием.
Когда они остались одни, она повернулась к Тому. Не успела Кассандра вымолвить и слова, он обнял её, притянул к себе и поцеловал. Она беспомощно ответила, обвив его шею руками и крепко прижавшись к его литому телу. Он издал голодный звук и, чуть повернув голову, углубил поцелуй.
Слишком скоро Том оторвался от её губ. Он задумчиво сжал рот, а его глаза горели, как два уголька.
– Ты не будешь обделена вниманием мужа, – резко сказал Том. – Совсем наоборот. Возможно, ты получишь его гораздо больше, чем тебе хочется.
– Моя семья... – начала она извиняющимся тоном.
– Да. Я знаю, почему они так переживают. – Он медленно водил рукой вдоль её позвоночника. – Моя работа очень важна для меня, – сказал Том. – Мне необходимо, чтобы мне бросали вызов, иначе я сойду с ума от скуки. Но я не зациклен на этом. Как только я достиг всего, чего хотел, стало больше нечего доказывать. Пропала новизна. В течение многих лет меня ничего не захватывало и не удовлетворяло. Но с тобой всё по-другому. Моё единственное желание – быть с тобой рядом.
– Даже если так, – сказала Кассандра, – твоего внимания всегда будут добиваться множество человек.
Он отпрянул и посмотрел на неё.
– К твоим нуждам я прислушаюсь в первую очередь. Без исключений.
Она слабо улыбнулась.
– Возможно, нам следует включить этот пункт в контракт.
Приняв замечание всерьёз, он достал из внутреннего кармана карандаш. Том склонился над столом, написал что-то на лежащем перед ними листе пергамента и поставил жирную точку.
Когда он снова повернулся к ней, Кассандра встала на цыпочки и поцеловала его. Он молниеносно откликнулся, накрыв её губы своими, и принялся пылко вкушать награду. У Кассандры закружилась голова. Почувствовав вторжение его языка, она с радостью сдалась. Том смаковал поцелуй, проявляя невиданный до этого момента напор. У неё подкашивались колени и плавились кости. Она прильнула к нему и мгновенно оказалась в его крепких объятиях. В интимных частях тела начали пробуждаться к жизни первые ростки страсти, отзываясь в самых потаённых местах. Когда он оторвался от её губ, Кассандра едва подавила всхлип.
– Нам лучше приступить к переговорам, – хрипло проговорил Том. – Начнём с того, сколько времени ты хочешь проводить в моей компании.
– Каждую минуту, – сказала Кассандра и снова потянулась к его губам.
Том усмехнулся.
– Я тоже. Я... о, ты такая сладкая... нет... Боже. Пора остановиться. В самом деле. – Он прижался губами к её волосам, чтобы избежать поцелуев. – Ты на грани того, чтобы лишиться девственности в библиотеке.
– Разве этого уже не произошло? – спросила она и почувствовала, что он улыбается.
– Нет, – прошептал он, – ты всё ещё девственница. Хотя более опытная, чем два дня назад. – Том приблизил рот к её уху. – Тебе понравилось?
Она кивнула. Лицо полыхало огнём, казалось, будто щёки пульсируют.
– Мне хотелось большего.
– Я бы с удовольствием исполнил твоё желание. Как можно скорее. – С тяжёлым вздохом Том выпустил её из объятий. Он усадил Кассандру за стол, но вместо того, чтобы занять место напротив, расположился рядом. Взяв механический карандаш в металлической оправе, он большим пальцем нажал на верхнюю часть, которая щёлкнула, а из нижней – показался графитовый грифель. – Я буду набрасывать пункты соглашения по ходу переговоров, если ты напишешь окончательный вариант чернилами.
Кассандра наблюдала, как он сделал несколько пометок на странице мелким, аккуратным почерком.
– Какая интересная манера письма.
– Это – черновой шрифт, – сказал он. – Ему учат инженеров и чертёжников, чтобы было легче читать технические планы и спецификации.
– А кто послал тебя учиться на инженерные курсы?
– Мой работодатель в железнодорожной компании, мистер Чэмберс Пакстон.
– Как мило с его стороны.
– Едва ли его мотивы можно назвать бескорыстными, – сухо заметил Том. – Я применял свои инженерные навыки для проектирования и создания двигателей для его компании. Но он был хорошим человеком. – После долгой паузы его взгляд стал отстранённым. – Он изменил всю мою жизнь.
– Когда ты с ним познакомился?
– Пока работал продавцом в поездах, мне тогда исполнилось двенадцать. Каждую неделю мистер Пакстон ездил на экспрессе, который отправлялся из Лондона в Манчестер в восемь часов двадцать пять минут утра. Он нанял меня на работу и взял жить к себе. В его семье было пять дочерей и ни одного сына.
Кассандра внимательно слушала, чувствуя, что за сухими словами таилось множество значимых деталей.
– И долго ты прожил в его семье?
– Семь лет.
– Мистер Пакстон, должно быть, заменил тебе отца.
Том кивнул, изучая механизм металлического карандаша. Раздался щелчок. Часть грифеля исчезла.
– Ты пригласишь его на свадьбу? – спросила Кассандра.
Том одарил её непроницаемым взглядом.
– Он умер два года назад. Как я слышал, из-за болезни почек.
– Ты слышал... – растерянно повторила Кассандра.
Последовало ещё пара щелчков.
– Мы потеряли связь, – небрежно сказал Том. – Я исчерпал гостеприимство семьи Пакстонов.
– Расскажи, что случилось, – мягко попросила она.
– Не сейчас, как-нибудь в другой раз.
Его вежливая манера общения дала понять Кассандре, что он отстраняется от неё. Отталкивает. Пока Том аккуратно поправлял стопку писчей бумаги, он выглядел таким одиноким, что она инстинктивно положила руку ему на плечо.
Том заметно напрягся от неожиданного прикосновения. Кассандра начала убирать руку, но он быстро поймал её, прижал пальцы к губам и поцеловал их.
Она понимала, что он, стараясь изо всех сил, пытается поделиться с ней своим прошлым и раскрыть подробности своей частной жизни... но на это потребуется время. Том не привык демонстрировать свою уязвимость, вне зависимости от причин.
Не так давно Кассандра смотрела комедию в театре Друри-Лейн, в которой один персонаж снабдил дверь своего дома нелепым набором замков, защёлок и засовов. Каждый раз, когда на сцене появлялось новое действующее лицо, горемыке приходилось кропотливо подбирать ключи и старательно отпирать все затворы. Возникающие трудности приводили публику в безумный восторг.
Что, если сердце Тома вовсе не сковано льдом? Что, если оно просто находится под замком... он охраняет его так рьяно, что золотая клетка превратилась в тюрьму?
Если так, то для его вызволения потребуется время и терпение. И любовь.
Да. Она не станет противиться чувствам... но не превратится в мученицу, а будет смотреть в будущее с оптимизмом.
Глава 20
Переговоры.
Десять часов утра.
– Что ж, я думала будет хуже, – констатировала Кассандра, поправляя накопившуюся стопку страниц, исписанных заголовками, разделами и подразделами. – Я начинаю думать, что за столом переговоров ты был не так уж и невыносим, как уверял кузен Девон.
– Нет, он прав, – печально ответил Том. – Если бы я мог вернуться в прошлое, то действовал бы совсем по-другому.
– Правда? Почему?
Том посмотрел на лежащую перед ним страницу, рассеянно царапая что-то на полях карандашом. Кассандра уже замечала за ним привычку рисовать различные каракули в виде шестерёнок, колёс, стрелок, железнодорожных путей, крошечных схем непонятных механических объектов, пока он о чём-то размышлял.
– Меня всегда подстёгивала конкуренция, – признался он. – Я всегда был слишком сосредоточен на победе и не заботился об ущербе, который могу неосознанно причинить. Мне и в голову не приходило, что пока я рассматривал переговоры как игру, Трени сражался за благополучие своих арендаторов.
– Ничего страшного не произошло, – прозаично ответила Кассандра. – Тебе не удалось получить права на добычу полезных ископаемых.
– Не из-за отсутствия попыток. – Он соединил две изогнутые параллельные линии маленькими поперечными штрихами, превратив их в железнодорожные рельсы. – Я благодарен Трени за то, что он решил не держать на меня зла. Он дал мне понять, что есть более важные вещи, чем победа, и этот урок мне было необходимо усвоить.
Подперев одной рукой подбородок, другой Кассандра коснулась маленького рисунка на полях.
– Зачем ты это делаешь? – спросила она.
Том проследил за её взглядом. Его по-мальчишески смущённая улыбка была совершенно ему не свойственна. Кассандра испытала прилив восторга.
– Извини. Помогает думать.
– Не надо извиняться. Мне нравятся твои небольшие причуды.
– Тебе понравятся далеко не все, – предупредил он. – Поверь на слово.
Одиннадцать часов утра.
– Не выношу бесполезный хлам, – сказал Том. – К нему относятся длинные пыльные занавески, фарфоровые статуэтки и салфетки с дырочками...
– Ажурные?
– Да, они самые. И вещи, отделанные бахромой. Ненавижу бахрому.
Кассандра моргнула, увидев, как он вносит новый пункт: "7Д: никаких ажурных салфеток и бахромы".
– Подожди, – возразила она. – Совсем никакой бахромы? Даже на абажурах? Или подушках?
– В особенности на подушках.
Кассандра опустила скрещенные руки на стол и бросила на Тома слегка раздражённый взгляд.
– У тебя был какой-то неприятный опыт с бахромой? Почему ты её ненавидишь?
– Она выглядит уродливо и шевелится, как ножки гусеницы.
Кассандра нахмурила брови.
– Я оставляю за собой право носить шляпки и одежду, отделанные бахромой. Так уж вышло, что в этом году она вошла в моду.
– Можем исключить из этого списка ночные рубашки и халаты? Я бы предпочёл к ней не прикасаться. – Увидев недоумение и досаду, написанные у неё лице, Том несколько смущённо опустил глаза на листок бумаги. – От некоторых причуд невозможно избавиться.
За полчаса до полудня.
– Но ведь собак все любят, – возразила Кассандра.
– Я не питаю неприязни к собакам. Просто не хочу, чтобы они жили в моём доме.
– В нашем доме. – Она опёрлась локтями о стол и помассировала виски. – У меня всегда были собаки. Мы с Пандорой не пережили бы наше детство без Наполеона и Жозефины. Если ты тревожишься из-за чистоты, я прослежу, чтобы собаку часто купали, а любой беспорядок тотчас же убирали.
Лицо Тома скривилось.
– Я предпочитаю, чтобы порядок в принципе не нарушался. Кроме того, у тебя будет масса важных дел, на домашнее животное попросту не хватит времени.
– Мне нужна собака.
Том вертел карандаш между указательным и средним пальцами, ударяя им по столу.
– Давай посмотрим на ситуацию логически, собака тебе, по сути, не нужна. Ты же не пастух и не крысолов. От домашних собак нет никакого толка.
– Они приносят вещи, – заметила Кассандра.
– У тебя будет целый штат слуг, которые принесут всё, что ты захочешь.
– Собака будет составлять мне компанию на прогулках и сидеть на коленях, пока я буду её гладить.
– Для этого у тебя есть я.
Кассандра указала на контракт.
– Собака, – настойчиво заявила она. – Боюсь, пункт не подлежит обсуждению.
Том взял в руку карандаш. Раздались очередные щелчки.
– Может лучше рыбки? – предложил он. – Они успокаивают. И не портят ковры.
– Рыбок нельзя погладить.
Наступило долгое молчание. Том нахмурился, увидев решимость на её лице.
– Это большая уступка с моей стороны, Кассандра. Если я соглашусь, то взамен захочу получить что-нибудь сопоставимое по важности.
– Я уступила бахрому, – запротестовала она.
– Собака будет твоим компаньоном, а не моим. Я не хочу, чтобы она меня беспокоила.
– Ты даже не заметишь её присутствия.
Том недоверчиво фыркнул и выдвинул грифель на нужную длину. Он коснулся карандашом бумаги и замер.
– Чёрт побери, – тихо выругался Том.
Кассандра сделала вид, что не услышала.
– Жене полагается не больше одной собаки-компаньона, – мрачно сказал Том, записывая. – А: не более двенадцати дюймов в холке, из списка приемлемых пород, который будет утверждён позднее. Б: собака-компаньон должна спать по ночам в специально отведённых местах, и, – его голос посуровел, – В: ни при каких обстоятельствах собаке не позволяется залезать на кровати или мягкую мебель.
– А на оттоманки?
Кончик грифеля, щёлкнув, надломился и с резким звуком отлетел в сторону.
Кассандра истолковала это как "нет".
Двенадцать часов дня.
– Тебе придётся рано вставать, если захочешь позавтракать со мной вместе, – сказал Том. – Большинство таких женщин, как ты, полночи проводят на балах и званых вечерах и не встают раньше полудня.
– Таких, как я? – переспросила Кассандра, приподняв брови.
– Я приезжаю в контору не позже половины девятого. Рабочий Лондон живёт по другому времени в отличие от аристократического.
– Я проснусь тогда, когда потребуется, – сказала Кассандра.
– Возможно, ты сочтёшь, что это того не стоит.
– Почему? Ты по утрам не в настроении?
– Нет, но я быстро собираюсь. И не люблю медлить за завтраком.
– Должно быть, ты просто делаешь это неправильно. Медлить – чудесно. Я постоянно медлю. – Она потянулась, выгнув ноющую спину, отчего её груди приподнялись.
Том уставился на неё как зачарованный.
– Я мог бы задержаться дома, просто чтобы посмотреть, как ты медлишь.
Час дня.
– Что со спальнями?
Желудок Кассандры сделал кульбит, а лицо начало гореть.
– Возможно, нам стоит иметь отдельные покои, а ты будешь ко мне наведываться?
– Непременно. – Том принялся теребить карандаш. – Мне бы хотелось наведываться к тебе как можно чаще.
Она кинула взгляд на пустой дверной проём, прежде чем спросить:
– Насколько часто?
Том отложил карандаш и забарабанил пальцами по столу.
– В прошлом я долгое время обходился без... чёрт побери, как бы повежливее выразиться?
– Не думаю, что существует вежливый способ.
– Во время, так скажем, засушливой поры, я концентрировал всю энергию на работе. Но когда появлялся вариант... то есть... когда я находил подходящую женщину... то, как правило... – Том сделал паузу, мысленно подбирая слова, – вёл себя требовательно. Понимаешь?
– Нет.
Ответ вызвал у Тома кривую усмешку. Он на мгновение опустил голову, затем искоса посмотрел на Кассандру. В его зелёных глазах отразился свет от камина, и они по-кошачьи сверкнули.
– Я хочу сказать, что думаю, первое время буду посещать тебя каждую ночь.
Кассандра кивнула, густо покраснев.
– В конце концов, это законное право мужа.
– Нет, – тут же возразил он. – Как я уже говорил, твоё тело принадлежит только тебе. Ты не обязана спать со мной, если не хочешь. Так будет всегда. Поэтому я согласился на отдельные спальни. Но я бы хотел тебя попросить... – Том замешкался.
– О чём?
На его лице промелькнула череда эмоций: самоирония, досада, неуверенность.
– Всякий раз, когда ты будешь злиться или обижаться на меня... не используй молчание в качестве оружия. Я не смогу этого вынести. Выбирай любое другое наказание.
– Я бы так никогда не поступила, – серьёзно сказала Кассандра.
– Я так и не думаю. Но хотел бы внести этот пункт в контракт, если не возражаешь.
Кассандра внимательно на него посмотрела. Она только что стала свидетельницей проявления слабости с его стороны... что-то новенькое. Ей это очень понравилось.
Она молча протянула руку, и Том отдал ей карандаш. "Жена никогда не выкажет к мужу безразличия, молча пожав плечом", – написала Кассандра и импульсивно нарисовала рядом маленькую картинку.
Опустив густые ресницы, Том посмотрел на страницу.
– Что это? – спросил он.
– Моё плечо. Вот ключица, вот шея.
– Я решил, что это птица врезалась в здание. – Он улыбнулся, когда она демонстративно нахмурилась, и забрал механический карандаш. – Твоё плечо вовсе не такое угловатое, – сказал он, рисуя плавную линию. – Мышцы на вершине придают ему красивый изгиб... вот. А ключица – длинная и прямая... этот край немного приподнят вверх... как у крыла бабочки.
Рисунок восхитил Кассандру. Пара выразительных росчерков карандаша запечатлела точное подобие её плеча и линию шеи, ведущую к подбородку.
– Помимо всего прочего ты ещё и художник? – спросила она.
– Нет. – Его смеющиеся глаза встретились с её глазами. – После того вечера в зимнем саду, я каждую ночь грезил о тебе в том голубом платье.
Тронутая его словами Кассандра потянулась к Тому и поцеловала.
Карандаш упал, покатился по столу и приземлился на ковёр.
Время остановило свой бег, череда минут прервалась, а весь мир оказался позабыт. Том усадил Кассандру к себе на колени, она обхватила руками его шею, жалея, что не может обвиться вокруг него всем телом. Он передал инициативу полностью в её руки и откинулся назад, Кассандра же с восторгом принялась экспериментировать с поцелуями: она потёрлась губами о его губы, а затем крепко прижалась к ним и начала медленно их терзать. Ей нравилось шелковистое ощущение его влажного тёплого рта, то, как напрягалось его тело под ней, тихие звуки удовольствия, которые он не мог сдержать. Том так крепко вцепился в подлокотники кресла, что было удивительно, как дерево не треснуло.
– Кассандра, – пробормотал он, тяжело дыша. – Я... больше не могу.
Она прижалась лбом к его лбу и запустила пальцы в его густые чёрные волосы.
– Всего лишь ещё один поцелуй?
Лицо Тома раскраснелось, а зрачки расширились.
– Нет, достаточно.
– Кхэм. – Кто-то прочистил горло в дверях, заставив их обоих вздрогнуть. На пороге стоял Уэст, опёршись плечом о дверной косяк. На его лице не было неодобрения, только удивление и ирония. – Я пришёл спросить, как идут переговоры.
Том издал дикий стон и уткнулся лицом в шею Кассандры.
Кассандра покраснела от смущения, но кинула на Уэста озорной взгляд.
– Мы делаем успехи, – сообщила она ему.
Уэст слегка приподнял брови.
– Хоть я, кажется, и застал вас обоих в компрометирующей ситуации, мой моральный пьедестал, увы, слишком низок, чтобы дать ясное представление о происходящем. Поэтому я избавлю вас от ханжеских нравоучений.
