Текст книги "Голубоглазый дьявол (ЛП)"
Автор книги: Лиза Клейпас
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 20 страниц)
Харди смотрел не в глаза, пока я не утонула в их синеве. Его дыхание обжигало мои губы.
–Держись,-шепнул он, прижимая мои пальцы к спинке кровати.
И за этим последовали минуты обжигающей близости, сладкой муки, ведущей к лихорадке. Лихорадки, ведущей к экстазу. Он был всюду: вокруг меня, во мне. Как-то я выжила, но едва дышала. К тому времени, как Харди остановился, мои ногти оставили следы на спинке кровати, и я едва ли могла вспомнить свое имя. Я в изнеможении лежала у него на груди, вся сотрясаемая дрожью.
–Только ты,-сказал Харди, когда к нему вернулась способность говорить.-Все, что я хочу, это ты.
Я чувствовала, как парю в облаках, когда он опустил меня на подушки. И мне казалось, что не было такой вещи, которой я не могла бы сделать с ним.
Глава 17
Я буду откровенной,-сказала я Джеку, стоя в дверях его квартиры.-Неужели ты собираешься игнорировать Харди, несмотря на то, что он спас мне жизнь, и не более, чем две недели назад? Что он должен сделать, чтобы заслужить вежливое отношение к себе? Открыть лекарство от рака? Спасти мир от астероида?
Мой брат выглядел сердитым.
–Я не говорю, что не собираюсь быть вежливым. Я могу сделать так много.
–Ну и дела, это большее, что ты можешь.
Той ночью мы с Харди шли к буровым установкам-рифам, строительство которых спонсировалось совместно несколькими крупнейшими нефтяными компаниями. Эти буровые установки были программой, по которой компании ликвидировали верхушки своих использованных платформ и оставили сами платформы на дне океана, чтобы создать искусственные рифы. Так как весь Мексиканский залив был жутко грязным, буровые установки создали благосклонную окружающую среду для рыбы. Несмотря на протесты защитников природы, рыбе, казалось, понравились оставленные платформы. Затем компании пожертвовали эту выставку Хьюстонскому Аквариуму, чтобы показать, какую пользу принесла их программа.
Моя семья должна была быть на открытии выставки. И я приложила все усилия, чтобы показать, что я не только приду с Харди Кейтсом, но и ожидают от Тревисов поведения цивилизованных людей. Очевидно, я ждала многого. Я окликнула Джо, который с мрачным видом сообщил мне, что Харди меня использует, как он и предсказывал. И Джек был неумолим. Я, конечно, не ожидала ничего иного от своего отца, мнение которого было так же постоянно, как его группа крови.
По идее, я должна была волноваться о реакции Гейджа, но я чувствовала уверенность, что он как раз будет вежлив с Харди, хотя бы ради меня. Он показал это после инцидента в лифте.
–Все было, как я сказал,-продолжал Джек.-Кейтс не получит дополнительный кредит у Тревисов только потому, что поступил, как нормальный парень. Я говорю тебе это заранее, пока ты не назвала меня или Гейджа, потому что любой из нас мог бы прекрасно вытащил из того лифта.
–О да. Я это получила.
Его глаза сузились.
–Что?
–Ты бесишься, потому что у тебя не было шанса совершить мужественный поступок и потом хвастать этим. Ты не можешь выдержать, когда кто-то, кроме тебя, герой. Ты просто пещерный человек, причем буквально самый главный.
–Черт побери, Хэвен, ты ведешь себя, как ребенок. При чем тут это?
Он оглядел сверху донизу холл.
–Может, все-таки зайдешь?
–НЕ, у меня не так много времени на подготовку. Я собиралась подняться к себе. Я только остановилась попросить тебя быть милым с моим….
Я резко замолчала.
–С твоим, что?-требовательно спросил Джек.
Я смущенно покачала головой. Бог знает, как я могла бы назвать Харди. Слово «бойфренд» казалось слишком…школьным, наверное. И несоответствующем истине, поскольку Харди очень далеко ушел от мальчика. «Возлюбленный»…звучит слишком старомодно и мелодраматично. Друг с привилегиями? Нет, все нет
Я хмуро посмотрела на брата.
–Я очень серьезно к этому отношусь, Джек. Если ты будешь цепляться к нему сегодня, я с тебя заживо сдеру кожу.
–Я не сделаю, того, что ты просишь. Если тебе нужно мое одобрение-ты его не получишь. Я не знаю достаточно об этом ублюдке, а то, что я знаю, неутешительно.
Я вспыхивала при мысли о том, что моя личная жизнь зависела от его одобрения.
–Мне это не нужно,-сказала я коротко.-Только банальные хорошие манеры. Я только прошу тебя не быть задницей в течение буквально двух часов. Сможешь справиться?
–Дерьмо,-выругался Джек, выражая этим словом свое отношение.-Босс, так как ты достаешь, я почти чувствую жалость к парню.
От аквариума открывался чудесный вид на Хьюстон. На прием были приглашены по крайней мере 600 человек, которые заходили в холл с большим цилиндрическим резервуаром, следовали маршрутом мимо акул и рассматривали экспонаты, созданные специально для имитации кораблекрушения, затонувшего храма, болот и дождливого леса.
Проблемы, которые существовали до посещения приема, исчезли в течение пяти минут после прибытия. Он был расслаблен и забавен, легко болтая с людьми, окружающими нас. По тому, как Харди представлял меня своим деловым партнерам и их женам, я поняла, что он не был чужим в этой толпе. Хотя он еще не стал неотъемлемой частью этого общества, как моя семья, он был частью группы, которая управляла более мелкими компаниями, которая находила новые ниши и занимала их.
Иногда у нас с Харди встречались общие знакомые, некоторые из них со смехом говорили мне, что он будет хорошим вариантом для женщины, сумевшей приручить его. Я поняла, что расслабленность Харди-это только способ, которым он управлял людьми. Управлял так умело, как я никогда еще не видела. Он, казалось, знал имена всех присутствующий и умел сосредотачиваться на человеке, с которым говорил, как будто этот человек был самым важным человеком в комнате.
В то же время, Харди был внимателен ко мне, приносил мне напитки из бара, легко касался моей спины, шептал на ухо, чтобы заставить меня смеяться. Поскольку мы были не одни и вели беседу, он неспешно завязывал петли на золотой цепочке моей вечерней сумочки, свисавшей с плеча.
Я задалась вопросом, как Харди представлял бы меня, если бы мы были с незнакомыми людьми, если он хотел, чтобы я играла его спутницу. Именно этого от меня всегда требовал Ник. Но, к моему удивлению, Харди не возражал против того, что я высказывала собственное мнение. Например, когда беседа коснулась маслянистого сланца.Один из деловых партнеров Харди, геофизик по имени Рой Ньюрик, говорил о возможностях разработки сланца как альтернативы обычной нефти. Но я сказала, что читала о том, что это будет столь же вредно для окружающей среды, как и разработка обычных нефтяных месторождений. Кроме того, обработка сланца влечет за собой огромные выбросы углекислого газа в атмосферу, что, как я думала, было бы преступлением. Тем более, что глобальное потепление наступает очень быстро.
Рой выслушал мои комментарии с вымученной улыбкой.
–Харди, разве я не предупреждал тебя об опасности со стороны женщин, которые много читают?
Харди казался удивленным моей откровенностью.
–Не бери на себя слишком много,-ответил он.-Нет никакого смысла в попытке, если вы не собираетесь побеждать.
–Надеюсь, я не вызвала у тебя раздражения,-пробормотала я после.-Я сожалею, что не согласилась с Роем.
–Мне нравятся женщины, которые не скрывают свой ум,-ответил мне Харди.-Кроме того, ты была права. Технология эта хромает. Ко всему прочему, это наносит вред окружающей среде и это слишком дорого.
Я скептически посмотрела на него.
–Если бы эта технология сделала процесс более тяжелым, но была бы все так же опасна для окружающей среды, ты пошел бы на это?
–Нет.-начал он, но был остановлен громким смехом. Чья-то тяжелая рука опустилась на мое плечо.
–Дядя Ти Джей,-воскликнула я.-Какой сюрприз!
На самом деле, Ти Джей Боулт не был моим дядей, но я знала его с рождения. Он был самым близким другом папы, и я подозревала, что он всегда был без памяти влюблен в мою мать. Женщины ему нравились чересчур сильно, он был женат пять раз. Ти Джей был одним из самых ярких персонажей в нефтяном бизнесе.
Будучи молодым человеком из Восточного Техаса, Ти Джей начинал работать поставщиком оборудования для бурения. Так или иначе, но он покупал землю и права на разработку и использовал прибыль, чтобы купить еще больше земли. Он был своим парнем во всех слоях общества. И его обхаживали все менеджеры крупнейших компаний-разработчиков, с нетерпением желая провести переговоры о потенциально золотоносных договорах аренды.
Я никогда не видела Ти Джея без его огромной фетровой шляпы с нарисованным бобром с огромной короной. Такая громадина выглядела бы смешной на человеке стандартных размеров, но Ти Джей сам был громадным. Он был выше Харди и весил, наверное, раза в два больше. Одно из его огромных запястий было украшено золотыми с бриллиантами Ролексами. На указательном пальце размером с колбасу красовалось золотое кольцо в форме Техаса.
Когда я была ребенком, меня шокировала привычка Ти Джея целовать в губы женщин всех возрастов. Сегодняшний вечер не был исключением. Он запечатлел на мне поцелуй, пахнущий кожей, сладким одеколоном и сигарами Ла Уника.
–Что делает моя любимая девочка в компании этого пройдохи?-спросил он.
Добрый вечер, сэр,-сказал Харди с улыбкой, пожимая ему руку.
–Вы уже знакомы с господином Кейтсом?-спросила я Ти Джея.
–Мы перебрасывались парой словечек по поводу моей собственности в Грегг Кантри,-сообщил Ти Джей.-Человек, имеющий дело со мной, должен обладать глубокими карманами.
–Ти Джею не нужны карманы,-сказал Харди с сожалением.-Он хочет целую пару брюк.
Старик хихикнул. Он обнял меня своей огромной рукой и бросил на Харди задумчивый взгляд.
–Обратите внимание на эту маленькую девочку,-сказал он.-Она была рождена самой великой леди, чтобы украсить наш штат.
–Да, сэр.
После того, как Ти Джей ушел, шаркая ногами, я спросила у Харди:
–Почему ты не мог договориться с ним?
Харди пожал плечами, кривовато улыбнулся.
–Все дело было в бонусах.
Видя мое непонимание, он объяснил подробнее.
–Когда землевладелец заключает арендный договор, он обычно получает бонус. Иногда этот бонус довольно существенный, если земля кажется хорошей, и там поблизости есть скважины. Однако бонус всегда низкий, если это нельзя гарантировать.
–И Ти Джей хотел большой бонус?-предположила я.
–Больше, чем любой нормальный человек заплатил бы. Я верю в расчет рисков, но я не сумасшедший.
–Мне жаль, что он не был разумным.
Харди пожал плечами и улыбнулся.
–Я буду ждать. Рано или поздно мы договоримся. И видит Бог, у меня достаточный опыт работы на моей платформе.
Он вежливо окинул меня взглядом.
–Не желаешь ли пойти домой?
–Желаю,-я замолчала, увидев вспышку, промелькнувшую в его синих глазах.; я знала точно, почему он хотел пойти домой.-Но мы не видели еще столь многого.
–Милая, тебе нет нужды видеть все остальное. Я могу рассказать тебе все, что ты хочешь знать о буровых установках на рифах.
Моя улыбка превратилась в усмешку.
–То есть ты-эксперт?
После того, как я узнала о его основательности даже в деталях, я уже не сомневалась в этом и это меня не удивляло.
–Спроси меня о чем-нибудь,-сказал он с готовностью.
Я поигрывала с пуговицей на его рубашке.
–Буровые установки на самом деле способствуют увеличению популяции рыб?
–Согласно биологам, работающим на Морской Институт Науки, да. Рифы действительно привлекают немного рыбы, но нет способа заставить огромные стаи рыб беспорядочно прибывать со всего океана, чтобы сконцентрировать возле буровых установок. Таким образом, стаи рыб определенно создаются там искусственно.
Он сделал паузу и спросил:
–Достаточно ли ты услышала?
Я покачала головой, смотря на его горло, туда, где кожа была гладкой и аппетитной. Я любила звук его голоса, густой мед его акцента.
–А буровые установки после отключения все еще принадлежат компаниям?-спросила я.
–Нет, они пожертвованы государству. И компании также жертвуют часть сбережений на Программу искусственных рифов.
–Сколько времени нужно рыбе, чтобы прибыть сюда из своей покинутой воды?
–Это называется мошенничеством,-Харди теребил край рукава моего платья.-После того, как буровая установка была отключена, нужно где-то шесть месяцев, чтобы здесь появились все виды рыбы, которые приходят на уже образовавшиеся рифы.
Он наклонялся все ближе ко мне, почти касаясь своими губами моей брови.
–Хочешь послушать про пищевую цепочку?
Я вдыхала его аромат.
–О да.
Его рука дотрагивалась до моего локтя, мягко поглаживая его.
–Немного рыбы плавает впереди, потом приходит большая голодная рыбина…
–Хэвен!
Веселый голос разорвал напряжение, и я почувстовала пару маленьких ручек, обвивших мою талию. Это была маленькая сестра Либерти, Каррингтон, ее светлые золотистые волосы были заплетены в две аккуратные косички.
Я обняла ее и наклонилась поцеловать в макушку.
–Каррингтон, ты сегодня очень элегантна,-сказала я, рассматривая ее мини-юбку и туфли.
Она вспыхнула от удовольствия.
–Когда ты снова к нас приедешь?
–Я не знаю, конфетка, возможно…
–Ты здесь с Харди?-прервала она меня, увидев моего спутника. Она подошла обнять его, все время болтая.
–Хэвен, ты знала, что Харди отвозил мою маму в больницу в ту ночь, когда родилась я? Был ливень, он затопил все вокруг, и Харди вез нас в своем старом пикапе.
Я поглядела на Харди, улыбнулась.
–Он довольно силен в спасении людей.
Его взгляд стал настороженным, поскольку к нам присоединились еще двое: Либерти и Гейдж.
–Харди.-сказала она, протягивая руки к нему.
Он усмехнулся.
–Привет, Либерти. Как ребенок?
–Прекрасно. Мэтью дома с дедушкой. Черчиллю нравится заботиться о нем.
Ее зеленые глаза мерцали.
–Он-самая дешевая приходящая няня, которую только можно найти.
–Либерти,-сказала Каррингтон, потянув ее за руку.-Ты же хочешь увидеть пираний? Тут есть огромная емкость для них.
–Хорошо,-сказала Либерти сквозь смех.-Простите нас, мы вас оставим.
Посколько Либерти ушла, Гейдж на мгновение остановил свой взгляд на Харди. Напряженность буквально ощущалась в воздухе. А потом мой брат протянул руку Харди.
–Спасибо,-сказал Гейдж.-Я должен Вас поблагодарить за помощь моей сестре в лифте. Есть что-нибудь, что я могу сделать для вас?
–Нет,-сразу ответил Харди. Он казалась, был поражен искренностью Гейджа. Это был первый раз, когда я видела в Харди какую-то неловкость.-Вы ничего мне не должны. Я…после того, что я сделал с вашим проектом биологического топлива..
–Вы более, чем искупили все две недели назад,-сказал Гейдж.-Безопасность-и счастье-Хэвен-все для меня. Пока Вы добры к ней, у Вас не будет проблем со мной.
–Я понимаю.
Мне не нравилось, что они говорят так, как будто меня и вовсе тут нет.
–Эй, Гейдж,-спросила я.-Ты не видел Джека? Он должен здесь быть сегодня.
–Он здесь. Он встретил старую знакомую в баре. Похоже, они возобновляют знакомство.
Я закатила глаза.
–Ты мог бы все расстояние отсюда до Эль-Пасо заставить подружками Джека.
Именно в этот момент я услышала звонок сотового, и Харди достал его из кармана пиджака. Глядя на номер, он два раза быстро мигнул.
–Прошу прошения,-сказал он мне и Гейджу.-Я должен ответить. Вы не будете возражать, если я…
–Пройди прямо,-немедленно сказала я.
–Благодарю.
Харди щелчком открыл телефон и переместился через толпу к двери, которая вела к балкону.
–Оставленная наедине с Гейджем, я улыбнулась, задаваясь вопросом, собирался ли он прочесть мне лекцию.
–Ты отлично выглядишь,-сказал брат, оценивающе глядя на меня.-Ты выглядишь счастливой.
Прошло так много времени с тех пор, как кто-нибудь говорил мне это.
–Я счастлива,-ответила я, немного робея.-Гейдж, я сожалею, если для тебя трудно общаться с ним, из-за того, что произошло в прошлом, из-за Либерти…
–Это не трудно для меня,-мягко произнес Гейдж. Он удивил меня, добавив.-Мы не всегда можем выбирать тех, к кому нас влечет. Когда я впервые встретился с Либерти, я думал, что она была любовницей отца, и я сожалею, что вел себя отвратительно.
Его улыбка исказилась.
–Но даже тогда в ней было что-то, что пронимало меня каждый проклятый раз, как я ее видел.
Он сжал в карманах руки и нахмурился.
–Хэвен, учитывая, как Кейтс помог тебе в Башне Буффало, я чертовски склонен дать ему шанс. Но если он причинит тебе боль…
–Если он причинит мне боль, у тебя есть мое разрешение разбить ему что-нибудь,-сказала я,заставляя его улыбнуться. Я подошла поближе, помня о том, что нас могут услышать.-Если не удастся, то…Я буду в порядке, Гейдж. Сейчас я сильнее, чем несколько месяцев назад. Он помог мне совладать со многими моими проблемами, которые остались после Ника. Независимо от того, что произойдет в будущем, я всегда буду благодарна ему за это.
Харди вернулся, и я знала, только взглянув на него, что что-то произошло. Его лицо было лишено абсолютно любого выражения, но он был белый, как мел, несмотря на загар, и он выглядел отрешенным, как человек, пытающийся решить сразу несколько проблем.
–Хэвен,-голос его был жестким и обезличенным, как лист наждачной бумаги.-Мне только что позвонила мама. Есть некоторые семейные проблемы, которые необходимо решить, и они не могут ждать.
–О, Харди…
Я хотела прикоснуться к нему, сделать что-нибудь, чтобы успокоить его, облегчить его страдания.
–Она в порядке?
–Да, с ней все прекрасно.
–Давай уедем прямо сейчас…
–Нет,-отозвался сразу Харди. Слыша в своем голове ненужную жесткость, он попытался расслабиться.-Это не те проблемы, которые должны беспокоить тебя, сладкая. Я должен решить их сам.
Вмешался Гейдж.
–Я могу что-нибудь сделать?
Харди кивнул.
–Пожалуйста, позаботьтесь о Хэвен. Удостоверьтесь, что она вернется домой в целости и сохранности.
Он смотрел на меня, его глаза были непроницаемы.
–Мне жаль. Я очень не хочу уезжать.
–Ты позвонишь мне позже?-спросила я.
–Конечно. Я…-он замолчал, как будто голос изменил ему, и снова взглянул на Гейджа.
–Хэвен со мной,-немедленно отозвался Гейдж.-Не волнуйтесь за нее.
–Хорошо, спасибо.
И Харди покинул нас, его голова была наклонена вперед, как будто он готовился прорываться вперед сквозь препятствия.
–Возможно, заболел один из его братьев или что-то произошло.-сказала я.
Гейдж покачал головой.
–Никакое сообщение, кроме…
–Кроме какого?
–Если бы это было то, что ты предполагаешь, я думаю, он сказал бы.
Я все больше беспокоилась.
–Он должен был взять меня с собой,-бормотала я.-Я ненавижу быть брошенной, как вещь. И я не собираюсь весело проводить время здесь, когда я знаю, что у него какие-то проблемы. Я должна быть с ним.
Я услышала вздох брата.
–Пойдем, найдем Либерти и Каррингтон. Я бы лучше наблюдал за пираньями,чем беспокоится, что же случилось у Харди Кейтса.
Глава 18
Я попросила консьержа, чтобы он позвонил мне, как только Харди войдет в парадную Мэйн 1800. «Неважно во сколько это будет», – сказала я ему. Если он и подумал, что это было немного странно или задался вопросом, почему я не ждала, что Харди сам позвонит мне, он не возразил ни слова.
Проверяя сообщения на автоответчике, я видела, что на табло висят только два и оба с далласскими номерами. Должно быть это был Ник. Я оборвала все связи с людьми, которых знала в Далласе, с которыми я работала у Дарлингтона и людьми из окружения Ника, которые знали меня как Мэри. Ник был разъярен тем, что я отвергла его предложения, чтобы не выдать своей заинтересованности в возвращении браслета тети Грэтхен. Чтобы продолжать жить. Я надеялась, что мое равнодушие заставит его отступить. Если бы он упорствовал в попытках встретиться со мной, я была бы вынуждена что-то с этим сделать. Возможно, добиться судебного запрета?
Однако я помнила циничный комментарий Харди: «Судебный запрет работает только тогда, когда ты прикована наручниками к полицейскому».
Я спрашивала себя, что сейчас делает Харди, с какой проблемой он столкнулся. Я испытывала непреодолимое желание позвонить ему, но понимала, что последняя вещь, в которой он нуждался, это звонок сотового телефона, в то время когда он разбирается со своими трудностями. Поэтому я приняла ванну, надела трико и безразмерную футболку и попыталась посмотреть телевизор. Должно быть, я перещелкала сотню каналов, не найдя, впрочем, ничего хорошего. Я задремала, чутко реагируя на любые звуки. А затем это произошло: телефон издал длинную пронзительную трель, прежде чем я схватила трубку и ответила: «Да?»
– Мисс Трэвис, мистер Кейтс только что прошел через холл, он сейчас поднимается в лифте.
– Благодарю, – Я поглядела на часы, было около половины второго ночи, – Гм, он выглядел нормально? Он сказал что-нибудь?
– Нет, мисс Трэвис, он ничего не говорил. Мне кажется, он выглядел ...усталым.
– Хорошо. Спасибо.
– Нет проблем.
Я повесила трубку и сидела с телефоном на коленях, желая, чтобы он зазвонил. Но проклятая вещь была тиха. Я подождала, пока не уверилась, что у Харди было достаточно времени, чтобы добраться до квартиры, и набрала его номер. Мне ответил автоответчик. Я шлепнулась на диван и уставилась в потолок, изнемогая от нетерпения. Не в силах больше выдержать я набрала сотовый Харди. Абонент не доступен. Что случилось? С ним все хорошо?
– Позволь ему побыть одному, – сказала я громко, – Ляг спать. Пусть и он поспит. Он позвонит завтра, когда захочет поговорить.
Но я не слушала саму себя. Я слишком волновалась за Харди.
«Дерьмо», – пробормотала я, протирая глаза. Я была взвинченной, усталой и обеспокоенной. Не было никаких шансов заснуть, пока я не удостоверюсь, что с Харди все было в порядке. Только постучусь в дверь. Может, обниму. Может, обниму в постели. Я не просила бы его говорить. Никакого давления. Я только хотела, чтобы он знал, что я рядом, если он нуждается во мне.
Сунув ноги в шлепки, я вышла из квартиры и вызвала лифт на восемнадцатый этаж. В стерильной атмосфере холла было зябко. Едва сдерживая дрожь, я подошла к двери и позвонила. Тишина. Внутри квартиры послышалось шарканье. Я ждала, ждала.. с недоверием поняв вдруг, что Харди не собирался открывать. Мое лицо угрюмо напряглось. Отлично. Проклятие, это было плохо. Если нужно, я простою у его двери и буду звонить всю ночь. Я снова нажала на кнопку звонка. Меня посетила внезапная, ужасная мысль, что возможно Харди был не один. Иначе в чем причина его нежелания видеть меня? Но я не могла поверить…
Дверь открылась.
Я столкнулась с Харди, которого еще не видела прежде. В квартире было темно, не считая слабого света, проникавшего с улицы, сквозь окна гостиной. Харди был босой и одет в белую футболку и джинсы. Он выглядел большим, темным и угрюмым. Я почувствовала сильный кисло-сладкий запах дешевой текилы, той самой, какую выбираешь, чтобы напиться до чертиков и быстро. Я и прежде видела Харди выпившим, но никогда пьяным. Он говорил, что ему не нравится чувствовать себя бесконтрольным. Он не озвучил это, но я поняла, что он терпеть не мог быть уязвимым физически или эмоционально. Мой пристальный взгляд пробежался от его сумрачного лица до пустого стакана в руке. Я передернула плечами от неприятного ощущения мурашек по коже.
– Эй, – удалось мне хрипло произнести, – Я хотела увидеть, что с тобой все хорошо.
– Я в порядке, – он смотрел на меня так, словно не узнавал, – Поговорим позже.
Он начал закрывать дверь, но я наступила на порог. Я боялась оставить его одного – мне не нравился его жуткий пустой взгляд.
– Давай я приготовлю что-нибудь поесть. Яйца и тосты…
– Хэвен, – он казалось, собрал всю свою волю, чтобы говорит, – Мне не нужна еда. Мне не нужна компания.
– Почему бы тебе не рассказать, что случилось? – я безотчетно протянула руку, чтобы коснуться его, но он отпрянул назад. Как будто мое прикосновение было отталкивающим. Я была ошеломлена. Во мне все перевернулось, когда я подумала о том, как сама вот так же шарахалась от прикосновений. Я никогда раньше не задумывалась о том, что чувствовали при этом другие люди.
– Харди, – сказала я мягко, – Я уйду. Обещаю. Только сначала скажи мне, что случилось. Всего несколько слов, я пойму.
Я почти физически ощутила волну гнева, исходящую от него. Было слишком темно, чтобы видеть цвет его глаз, но их сияние было почти зловещим. С тревогой я задавалась вопросом, куда делся настоящий Харди? Казалось, его подменили злобным двойником.
– И как ты сможешь это понять, – сказал он глухо, – когда я сам ни хрена не понимаю.
– Харди, впусти меня, – сказала я.
Он не двинулся с места:
– Тебе не надо входить.
–О? – скептически усмехнулась я, – Что там есть такого, чего я должна бояться?
– Я.
Его ответ вызвал у меня беспокойную дрожь. Но я не пошевелилась.
– Что ты делал сегодня вечером? – спросила я, – Зачем тебя вызвала твоя мать?
Харди стоял, опустив голову. Его волосы были в беспорядке, как будто он неоднократно дергал их. Я хотела пригладить мерцающие темные завитки, обнять его. Я хотела утешить его. Но все, что я могла сделать – это ждать. С терпением, которое никогда не было для меня лёгким делом.
– Она попросила, чтобы я взял на поруки из тюрьмы своего отца, – наконец сказал он, – Его задержали вечером за вождение в нетрезвом виде. Он знал, что ей лучше не звонить. Последние два года я даю ему деньги. Я плачу ему, чтобы он держался подальше от мамы и мальчиков.
– Я думала, что он в тюрьме. Но, значит… он уже вышел?
Харди кивнул, не глядя на меня. Его рука сжимала дверной косяк. Я почувствовала холодок в животе, глядя на его грубые сильные пальцы.
– Что он такого сделал, – спросила я мягко, – что попал в тюрьму?
Я не была уверена, что Харди мне ответит. Но он ответил. Иногда самые сокровенные тайны раскрываются, если задать нужный вопрос в нужное время. Харди говорил тусклым, безнадежным шепотом преступника на исповеди. Я знала, что слышу вещи, которые он никогда не говорил ни одному живому существу.
– Он отсидел пятнадцать лет за изнасилования с отягчающими.. .Он – серийный насильник…он творил ужасные вещи с женщинами…ему не полагалось условно-досрочного освобождения, они знали, что он не изменится. Но срок закончился, и они должны были его освободить. Он сделает это снова. Я не смогу остановить его. Я не могу следить за ним каждую минуту. Я могу только держать его подальше от моей семьи…
– Нет, – сказала я хрипло, – это не твоя работа быть его сторожем.
– ..мои братья идут по его стопам. Это его дурная кровь. В прошлом месяце я вытаскивал Кевина, я заплатил семье девочки, чтобы они не предъявили обвинения…
– Это не твоя ошибка, – сказала я , но он меня не слышал.
– Проклятые ублюдки. Все мы. Не имеющий смысла белый хлам.
– Нет.
Каждый его вдох был отчетливо слышен.
– Прежде чем я оставил отца в гостинице сегодня вечером, он сказал мне… – Харди остановился, его сотрясала дрожь с головы до кончиков пальцев. Его качало. Господи, он был совсем пьян.
– Сказал тебе что? – прошептала я, – что, Харди?
Харди помотал головой.
– Хэвен, – его голос был низким и гортанным, – Уйди. Если ты останешься… Я не в себе…Я буду использовать тебя. Причиню тебе боль, понимаешь? Убирайся к черту!
Я не думала, что Харди был способен причинить мне вред, как, впрочем, и любой другой женщине. Но правда была в том, что я не была в этом полностью уверена. В тот момент он походил на большого страдающего зверя, готового порвать любого, кто подошел бы к нему. И это было моим проклятьем после развода с Ником. Я была пуганой вороной. Я все еще жила под гнетом своего гнева и своих страхов. Но в жизни бывают моменты, когда надо либо переступить черту, либо потерять свой шанс навсегда. Если Харди способен был причинить мне вред, я должна была узнать это теперь.
От адреналина, побежавшего по венам, у меня закружилась голова. Хорошо же, ты, ублюдок, думала я с мрачной яростью и любовью. Абсолютной, обжигающей любовью, которая в тот момент была нужна ему больше всего, и он меньше всего этого хотел. Давай увидим то, что мы имеем.
Я шагнула в темноту и закрыла дверь.
Харди был на мне в ту же секунду как щелкнул замок. Я услышала стук, упавшего из его рук стакана. Я была захвачена и придавлена к двери двумястами фунтов тяжело дышащего мужчины. Он дрожал, его руки были слишком напряжены, а воздух с трудом выходил из легких. Он смял мои губы поцелуем, непристойным и грубым, продолжавшимся несколько минут, пока дрожь в его теле не ослабла, и о мой живот не стала тереться тугая выпуклость. Все эмоции, гнев, горе, ненависть к себе, потребность в ком-то, нашли выход в чистом незамутненном вожделении.
Он стянул с меня футболку, отшвырнув её в сторону. Пока он срывал с себя рубашку, я двинулась вслепую к гостиной, желая не убежать от него, а лишь найти место удобнее, чем пол в прихожей. Я услышала ревнивый рык и была схвачена сзади. Харди распластал меня по спинке дивана, нагнув вперед, и рванул трико вниз. Я покрылась гусиной кожей и почувствовала, как ледяной комок паники скручивает мой живот. Это было слишком похоже на то, что сделал Ник. Призраки прошлого колебались, ожидая, чтобы ударить. Но я стиснула зубы и напрягла каждый мускул. Харди стоял позади меня, и я чувствовала горячую кожу его тяжелого напряженного стержня между бедер. Я спрашивала себя, насколько далеко отсюда Харди, чтобы помнить, что я боялась делать это так, что именно так меня изнасиловали. Может, он делал это нарочно, чтобы наказать меня, заставить ненавидеть его? Он провел рукой вдоль моего позвоночника, и я услышала, как изменилось его дыхание.
– Продолжай, черт тебя побери, – сказала я, срывающимся голосом, – Продолжай. Сделай это.
Но Харди не пошевелился, не считая его руки на моей спине. Рука двигалась вверх и вниз, потом скользнула вдоль талии к моему животу. Он наклонился ко мне, и моя грудь легла в его вторую руку, словно в чашу. Его губы коснулись моих плеч, заскользили вниз по позвоночнику, он стонал и целовал меня, в то время как его пальцы спустились ниже, раскрывая меня. Я задохнулась, расслабляясь и уступая. Я представила его руку с этими звездообразными шрамами на ней…, когда мы были в постели в последний раз, я поцеловала каждую крошечную отметину. И вспомнив, я стала влажной, беспомощно отвечая на прикосновения, аромат, теплоту, которые стали такими родными.
– Сделай это, – сказала я снова, задыхаясь.
Он, казалось, не услышал, поглощенный лаской мягких складок у него под пальцами. Его ноги слегка нажали на мои бедра, раздвигая их шире. Последние следы страха таяли. Я подалась назад, дрожа, чувствуя его жесткую длину. Но он не дал мне того, чего я хотела, продлевая мучительную агонию, пока я не вцепилась в бархат дивана, издавая рыдающие всхлипы. Темнота обернулась вокруг нас прохладным покрывалом, в то время как Харди сконцентрировался на мне. Я всхлипывала, всем существом сосредоточившись в том месте, где были его пальцы, и мои внутренние мускулы сокращались в мучительном ожидании. Он сделал первый толчок, и восхитительное ощущение наполненности окатило волной наслаждения, он вошел еще глубже, в то время как его рука оставалась внизу, поглаживая и поглаживая. Он опустил меня на пол, поставив на колени и прижав к груди. Моя голова склонилась к его плечу. Я поднималась и опускалась, издавая стоны в ритме скольжения тел, пока острое наслаждение не взорвалось внутри, затопив жаркой волной.
