Текст книги "Голубоглазый дьявол (ЛП)"
Автор книги: Лиза Клейпас
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 20 страниц)
Смотря на мое лицо, Харди медленно откинулся на спину, словно разрешая мне исследовать его. Я тронула его поверх джинсов, нерешительно проводя рукой вдоль тугого напряденного выступа. Его дыхание стало прерывистым, и я чувствовала, как ему трудно сдерживать себя. Мои пальцы блуждали у основания его ствола, там, где плоть была тяжела и туго натягивала ткань, я услышала его приглушенное урчание. Искра возбуждения пробежала по моему телу, я поняла, как ему это нравилось, и я сделала это снова, проведя ладонью по натянутому хлопку. Харди издал сдавленный смешок:
– Ты пытаешься замучить меня?
– Я только пытаюсь изучить тебя, – покачала я головой.
Он привлек меня к своей груди, и притянул поближе мою голову, и подарил мне один из тех жадных поцелуев, и целовал снова и снова, пока наше дыхание не слилось в одно, и я не почувствовала себя так, словно качаюсь на океанских волнах. Он расстегнул джинсы. Поколебавшись, я опустила вниз свою руку, чтобы осторожно дотронуться до него там. В этом месте без сомненья, Харди был такого же размера, как и все в нем. Это был, как сказал бы Тод, полный комплект. Но вместо того, чтобы приветствовать открытие аллилуйей, я поморщилась.
– Ты слишком большой для меня, – сказала я с сомнением.
– Мне жаль, но я не могу начать с чего-то меньшего и увеличиваться постепенно. Но можно помочь тебе там, милая, – Харди затаил дыхание, – Раз уж нет среднего размера.
Он перевернул меня на живот, и я почувствовала его рот на своей спине, целующий и покусывающий её вдоль позвоночника. Но я напряглась, вспомнив, как Ник имел обыкновение брать меня сзади. Это была его любимая поза. Все ужасы всколыхнулись во мне, и меня прошиб холодный пот. Харди оторвался от меня, повернув лицом к себе.
– Испугалась? – прошептал он, гладя мою руку.
Я кивнула, подавленная и расстроенная.
– Думаю, мне не нравится, когда ты сзади меня. Это напоминает мне о…, – я остановилась, задаваясь про себя вопросом, смогу ли я когда-нибудь вытащить Ника из моей головы, смогу я когда-нибудь забыть все, что он со мной сделал. Кошмары прошлого вросли в меня, пронизывая каждый нерв. Ник разрушил меня для нормальной жизни. Харди продолжал поглаживать мою руку. В его пристальном взгляде была отрешенность, как будто он что-то обдумывал. Я поняла, что он раздумывает, как обращаться со мной, как пробиться через мои защитные реакции, и это заставило меня почувствовать себя виноватой и насторожиться. Его рука переместилась с моей руки на грудь, кончики пальцев обвели нежное полушарие груди, которую Ник считал слишком маленькой. Проклятие. Не было способов снова вернуть те замечательные ощущения. Я не могла прекратить думать о своем бывшем муже или моих собственных недостатках.
– Ничего не получается, – сдавленно сказала я, – Наверное, мы должны…
– Закрой глаза, – пробормотал Харди, – Не двигайся.
Я подчинилась, сжав пальцы в кулак. Искусственное освещение пробивалось тусклым оранжевым светом сквозь мои веки. Его губы спускались поцелуями от груди вниз к животу, язык скользнул в выемку пупка, и я содрогнулась. Его рука устроилась на моем колене.
– Тише, – прошептал он снова, скользя губами ниже, пока я не распахнула широко глаза. Я дернулась и попыталась оттолкнуть его голову.
– Подожди, – задыхалась я, – этого достаточно, я не могу… Я неистово покраснела, трепеща всем телом. Голова Харди поднялась, в мягком свете его волосы переливались расплавленным металлом.
– Я сделал тебе больно?
– Нет.
Его рука поглаживала мои живот, описывая горячие круги.
– Я напугал тебя, милая?
– Нет, только…Я никогда раньше этого не делала, – само собой Ник никогда не интересовался тем, что было приятно мне, а не ему. Харди глянул на моё пунцовое лицо. Его глаза вспыхнули. Он сказал мягко:
– Разве ты не хочешь попробовать это?
– Ну да, когда-нибудь, я думаю. Но мне нравиться делать такие вещи постепенно, я думаю, я должна привыкнуть к обыкновенному процессу, прежде чем пробовать что-то необычное, – я замолкла, взвизгнув, потому что он снова склонился надо мной, – Что ты делаешь?!
Его голос был приглушен:
– Ты пока подумай над планом постепенного привыкания. Сообщи мне, когда выяснишь это. Тем временем…
Я пискнула, когда он прижал мои ноги, широко разведя их. Харди тихонько засмеялся, наслаждаясь моим смущением. Без сомнений я была в постели с дьяволом.
– Дай мне пять минут, – уговаривал он меня.
– Это не обсуждается.
– Почему?
– Потому, – я извивалась, задыхаясь, – потому что я собираюсь умереть со стыда. Я, нет, я полагаю это, Харди…это, – мои мысли спутались, когда он обвел языком то чувствительное, потаенное местечко. Я хотела отодвинуться от его головы, но не могла пошевелиться.
– Харди, – попробовала я протестовать, но искусные влажные движения языка раскрыли складки потаенной плоти, и удовольствие стало таким острым, что я не могла ни думать, ни двигаться. Кончик его языка подбирался к средоточию этих восхитительных ощущений, он подул на пульсирующий и ноющий бутон, и на коже проступила испарина. Мое сердце колотилось так быстро, что я с трудом услышала его насмешливый шепот, сквозь пульс крови в моих ушах:
– Все еще хочешь, чтобы я остановился, Хэвен?
Мои глаза были влажными. Я была как туго натянутая струна, трепеща от наслаждения, но этого было не достаточно.
– Нет, не останавливайся, – сказала я, потрясенная хриплым и низким звуком своего голоса. И еще более потрясена, вскрикнув, когда, в меня скользнул сначала один его палец, потом другой, лаская сочащуюся влагой мякоть, в то время как его рот нашел тугой комочек плоти. Чувственные ощущения терзали, мои бедра ритмично двигались, приподнимаясь и опускаясь. Но невыносимо неуловимое облегчение все не наступало.
– Я не могу, – стонала я, – я больше не могу.
– Можешь. Только прекрати стараться.
– Я не могу прекратить стараться.
Его безжалостные пальцы медленно скользили взад и вперед. Я зарыдала, когда внутри поднялась жаркая волна, тело содрогнулось в судорогах экстаза. Его пальцы извивались глубоко во мне, язык наносил ритмичные удары, и его рот….его рот… Я вся была охвачена всепоглощающим ослепительным взрывом, ощущая его в каждом ударе сердца, вздохе, толчке, перешедшем в неистовые спазмы. Я выгнулась от невыносимого наслаждения, обхватив его голову дрожащими руками. Харди продвинул свои пальцы так глубоко, насколько это возможно и его язык кружился, ловя последние судороги освобождения. Я всхлипнула, когда почувствовала, что он отпустил меня, и потянулась к нему, привлекая к себе. Он повернул меня к себе, обняв, и поцелуями осушил слезы в уголках моих глаз. Мы тихо лежали с минуту, мои голые ноги переплелись с его, его горячая ладонь лежала на моем бедре. Я чувствовала его напряжение за кажущимся спокойствием, как обманчивое спокойствие быка в загоне, перед тем как животное оттуда вырвется. Моя рука потянулась к его расстегнутым джинсам.
– Сними их, – прошептала я.
Все еще тяжело дыша, Харди покачал головой:
– На сегодня достаточно. Пора уходить, у нас впереди еще куча времени.
– Уходить? – повторила я в хмельном удивлении, – нет, никаких «уходить».
Я поцеловала его грудь, смакуя его мужественность и ощущение теплого меха у моих губ.
– Если ты не займешься со мной любовью, Харди Кейтс, я тебе этого никогда не прощу.
– Но я занимался с тобой любовью.
– До конца, – настаивала я.
– Ты еще не готова.
Я обхватила его пальцами, двигая ими вверх и вниз по всей его шелковистой длине.
– Ты не можешь сказать мне нет, – возразила я, – это было бы ударом для моей гордости.
Медленными кругами я погладила большим пальцем гладкий кончик, отчего выступили капельки влаги. Издав тихий стон, он зарылся ртом в мои волосы и, схватив мою руку, убрал мои пальцы подальше. Я думала он собирается приказать мне остановиться. Но вместо этого он приглушенно сказал:
– Мой бумажник остался на кухне, пойду возьму его.
Я немедленно поняла его:
– Нам не нужен презерватив. Я принимаю противозачаточные таблетки.
Он поднял голову и посмотрел на меня. Я неловко пожала плечами.
– Ник никогда не хотел, чтобы у меня они были, они стали одной из проблем со мной. Я чувствую себя в большей… безопасности, когда принимаю их. И доктор сказал, что это не причинит мне вреда. Поэтому я никогда не пропускаю дни. Поверь, мы защищены, даже без любых других средств.
Харди приподнялся на локте, смотря на меня сверху.
– Я никогда не делал этого без презерватива.
– Никогда? – спросила я , смутившись.
Он отрицательно качнул головой.
– Я не хотел рисковать и обрюхатить кого-нибудь. Я не хотел этой ответственности. Я поклялся, что если у меня будут дети, я не оставлю их так, как делал мой отец.
– И у тебя никогда не было подруги, которая бы предохранялась?
– Даже тогда, я всегда использовал презерватив. Я никогда не был поклонником метода «доверься женщине».
Возможно, другая бы обиделась на моем месте, но я слишком хорошо знала о проблемах доверия.
– Вот и отлично, – сказала я, потянувшись, чтобы чмокнуть его подбородок, – Давай продолжим.
Харди не пошевелился. Он уставился на меня горящими глазами, и я чувствовала, как какая-то особенная интимная, даже интуитивная связь установилась между нами, и это чувство меня немного беспокоило. Это было, как будто все ритмы наших тел подчинялись одному невидимому метроному.
– Ты подарила мне свое доверие, – сказа он, – Будь я проклят, если не смогу сделать то же самое.
Я опустилась на спину, и мое дыхание, как и его, участилось. Он разделся и прижал меня к себе. Он был нежен…так нежен… но я чувствовала его мощь и его тяжесть, и я напряглась. Он совершал настойчивые легкие толчки, пока мы не почувствовали как плотно сжатое кольцо стало податливым, мягкость уступила твердости. Я впустила его в себя, открылась ему. Синие глаза потемнели от страсти, ресницы отбрасывали на его щеки длинные тени. Он медленно дюйм за дюймом входил в меня, давая мне время приспособиться к следующему вторжению. Я повернула голову к его руке, потершись щекой о тугой мускул. Когда я вобрала в себя его всего, Харди приподнял мои колени, раздвинув их шире, и проник еще глубже. Мое тело напряженное и влажное словно приглашало его. Я видела, как беспокойство на его лице сменяется желанием. Мне нравилось, когда он смотрел на меня так, будто хотел меня съесть. Я поерзала, стесненная непривычной наполненностью, и Харди, содрогнувшись, выпалил несколько слов, что-то вроде: о, Боже, пожалуйста, не двигайся, Хэвен, детка, пожалуйста…
– Ты хорошо себя чувствуешь, – прошептала я.
Харди покачал головой, пытаясь дышать изо всех сил. Его лицо пылало, как в лихорадке.
– Нет? – спросила я.
– Чувствовал хорошо полчаса назад, – наконец удалось ему произнести так, будто он выпил десять порций текилы.
– Через пятнадцать минут, это будет наверное самый грандиозный секс, который я когда либо имел, но сейчас…Я почти уверен, что у меня будет сердечный приступ.
Улыбнувшись, я потянулась губами к его рту, и прошептала:
– А что будет после сердечного приступа?
– Точно не знаю, – со свистом выдыхая сквозь зубы, он опустил олову на подушку возле моего ица, – Проклятье, – сказал он отчаянно, – я не знаю смогу ли я сдержаться.
Я положила руки по бокам его спины, кончиками пальцев чувствуя напряженые мускулы:
– Не сдерживайся.
Он начал двигаться в осторожном ритме, вызывая искры наслаждения от того места, где мы были соединены. Один из его толчков задел чувствительную точку, где-то глубоко и низко, когда он вошел в меня под нужным углом. Протяжный стон восхищения вырвался у меня. Ошеломленная я резко вздрогнула, впившись пальцами в бедра Харди. Он поднял голову и улыбнулся, глядя в мои широко распахнутые глаза.
– Я нашел сладкое местечко? – прошептал он, и сделал это снова, и снова, и к моему бесконечному смятению я не могла быть спокойной, стоны вновь и вновь поднимались в моем горле, пока мои бедра не начали дрожать. В этот раз волны, захлестнувшие меня, были не такие интенсивные, но более продолжительные и медленные, я чувствовала, как содрогалось его тело, поймав ртом крик его наслаждения, он целовал меня снова и снова, пока мы не начали задыхаться.
Меня переполняла блаженная сонливость. Я ненадолго задремала, все еще соединенная с ним, и обнаружила, что сон после хорошего секса, так же хорош, как и сам секс. Я проснулась, почувствовав глубоко в себе его твердость, а его руки блуждали по моему телу, поглаживая и лаская. Я лежала на боку, закинув ногу ему на бедро, я хотела большего, я нуждалась в нем, но он не двигался, лишь оставаясь во мне. Я обхватила его плечо, пытаясь притянуть его к себе. Он сопротивлялся, позволяя мне извиваться как червяк ну крючке.
– Харди, – прошептала я, в нетерпении, – Пожалуйста…
– Пожалуйста, что? – он лизнул мои губы.
Я, задыхаясь, чуть отстранилась:
– Ты знаешь…
Он прижался к моей шее, я чувствовала, как его губы изогнулись в улыбке. Да, он знал. Но еще долго не позволял мне шевелиться, в то время как я сжимала его внутри, чувствуя там глубоко горячий пульс. Наконец он сделал легкий толчок, ставший большим, чем все движения, и этого было достаточно. Внутренние мускулы сжались, собирая все ощущения в одной ослепительной точке, заставив меня задрожать. Харди сделал глубокий сильный толчок, замерев в конце движения, наполняя меня восхитительным сверкающим жаром.
Потом он долго целовал меня, и его губы сладко блуждали по телу, кончиками пальцев он нежно ласкал мое лицо.
Чуть погодя, Харди отнес меня в душ. В блаженной неге я опиралась на него, пока он мыл меня. Его нежные руки намыливали и ополаскивали мое тело. Скользкая от воды и пены и окутанная паром, я прижалась щекой к его твердой как сталь груди. Его руки коснулись моих бедер и два пальца скользнули внутрь. Все там было еще чувствительным и набухшим, и это ощущение было таким восхитительным, что я не сдержала ответного движения бедер и услышала его тихий стон. Потоки горячей воды лились по нашим телам, его большой палец выводил круги вокруг клитора, с бесконечным умением даря мне освобождение.
Высушив волосы, я добралась до кровати и погрузилась в сон, прижавшись к Харди.
Но чуть погодя, я проснулась от кошмара, мое тело тревожно ощутило присутствие спящего рядом человека. На мгновение мне показалось, что это Ник, что я не смогла убежать. Рядом со мной шевельнулось тяжелое мужское тело, я резко втянула в себя воздух.
– Хэвен, – донесся приглушенный ропот, звук которого успокоил меня, – Дурной сон?
Его сонный голос был низким и густым как бархат.
– Угу.
Его ладонь очертила круг на моей груди, унимая лихорадочный стук сердца. Я вздохнула и успокоилась в его руках. Его губы спустились к моим грудям, целуя нежные, отвердевшие вершинки. Я зарылась руками в его мягкие шелковистые волосы. Он медленно продолжил свой путь вниз. Мои колени согнулись, и я почувствовала, как его руки обхватили мои лодыжки как теплые живые наручники. Даже в темноте я видела широкий разворот его плеч и очертания головы между моих бедер. Он лениво ласкал меня, умело разжигая и продлевая мое удовольствие, посылая по телу волны беспомощной дрожи.
И когда я заснула на этот раз, сновидений больше не было.
Глава 16
Я знала, что выгляжу ужасно, когда пришла в офис на следующее утро. С темными кругами под глазами и горящей от прикосновений щетины шеей. Меня это не волновало. В это мгновение я чувствовала полнее, чем месяцами, годами до этого. Возможно, полнее, чем когда-либо в жизни. Я все еще могла чувствовать вес Харди на себе, все мне напоминало о том, что мы делали вчера. Несмотря на все это, несмотря на то, что я могла и должна была волноваться, я решила наслаждаться простым человеческим счастьем от наших совершенных занятий любовью.
–Притворись больной,-шептал утром Харди.-Проведи день в постели со мной.
–Я не могу, я нужна на работе.
–Ты нужна мне.
Это заставило меня усмехнуться.
–Пока у тебя было достаточно.
Харди потянул меня к себе и с вожделением поцеловал меня.
–Я даже еще не начинал,-сказал он.– Вообще-то, я сдерживался из-за нехватки практики у тебя.
Наконец, мы все же решили идти на работу, поскольку была пятница, и существовало множество вещей, которые необходимо было сделать. Но вечером, в пять тридцать, начнутся выходные.
Прежде, чем Харди уехал, я сделала ему омлет из пяти яиц с сыром, шпинатом, ломтиком бекона и тостами. Он съел абсолютно все. В ответ на мои слова, что он вычистил мой холодильник, он ответил, что будто удовлетворить меня-задача не из легких, и мужчина должен восстановить силы.
Улыбаясь, я вошла в свой кабинет и открыла ноутбук. Я размышляла о своем хорошем настроении, которое, казалось, ничто не могло испортить.
Затем появилась Ванесса.
–Я отправила Вам несколько электронных писем, касающихся контрактов поддержки-сказала она вместо приветствия.
–Доброе утро, Ванесса.
–Распечатайте приложения и сделайте копии. Они должны быть на моем столе через час.
–Конечно!-Я наблюдала, как она повернулась, чтобы уехать.-Ванесса, подождите. Есть кое-что, что нам нужно обсудить.
Она оглянулась на меня, ошеломленная моим резким тоном, не говоря уже об отсутсвии слова «пожалуйста».
–Да?-спросила она с опасной мягкостью.
–Я не хочу, чтобы Вы предоставляли людям персональную информацию обо мне. Если кто-то спросит мой домашний адрес или телефон, не давайте им его без предварительного согласования со мной. Я думаю, с настоящего времени это должно стать стандартной политикой фирмы для защиты персонала.
Ее глаза заметно расширились.
–Я сделала это для Вашей же пользы, Хэвен. Ваш бывший муж сказал, что хотел бы вернуть Вам какие-то вещи. Вы покидали его в такой спешке, что, очевидно, забыли что-то упаковать.-Ее голос стал мягким, как будто она пыталась что-то объяснить маленькому ребенку.-Не пытайтесь навесить на меня Ваши личные проблемы, это непрофессионально.
Я тяжело сглотнула, стремясь объяснить ей, что не я бросила Ника, а он избил меня и вышвырнул. Но одной из любимых уловок Ванессы было предъявлять обвинения своим самым ласковым голосом до тех пор, пока я не переставала говорить то, что хотела. Однако я не собиралась попадаться на эту удочку. В моей личной жизни были вещи, которым стоило и дальше оставаться личными.
–Вы вовсе не оказали мне услугу.-хладнокровно сказала я.-У Ника нет ничего, что мне хотелось бы вернуть. И я не пытаюсь ничего на Вас навесить, Ванесса.
Ванесса покачала головой и бросила на меня прохладный взгляд, замаскированный жалостью.
–Он сказал мне кое-что. О том, как вы к нему относились. Он был весьма очарователен. Правда, немного грустный.
Я подавила горькую улыбку. Как к нему относились? Что этот самовлюбленный человек делал! Он все изворачивал таким образом и обвинял вас в таких вещах, и мог быть при этом настолько убедительным, что вы начинали сомневаться в себе. Я была уверена, что Ник рассказывал людям, что я ужасно к нему относилась, что я бросила его. Но я не могла контролировать его слова, так же как не могла знать, верят ему люди или нет.
–Он может быть очаровательным,-признала я.-Каждый паук знает, как плести паутину.
–У каждой истории есть две стороны, Хэвен.
Снисходительность чувствовалась в каждом слове, как горький мед.
–Конечно, есть. Но это не означает, что обе стороны правы.-Вероятно, я должна была замолчать прямо сейчас, но не смогла удержаться, чтобы не добавить.-И некоторые люди ужасны, Ванесса. Я не пожелала бы Ника ни одной женщине. Даже Вам, если говорить честно.
–Я никогда не понимала, насколько Вы наивны,-сказала моя начальница.-Надеюсь, когда-нибудь Вы научитесь смотреть на мир с большой доле искушенности.
–Я работаю над этим.-пробормотала я, повернувшись на стуле так, чтобы оказаться к ней спиной.
Я не была удивлена, когда днем позвонил Ник. Я уже поняла, что он получил номер моего рабочего телефона от Ванессы. Но звук его голоса все еще заставлял мой желудок переворачиваться.
–Как прошло твое вчерашнее свидание?,-спросил Ник.-Я готов держать пари, что ваша беседа не продлилась долго в мое отсутствие.
–Не звони мне больше на работу по этому поводу,-ответила я коротко.-И домой тоже.
– Женщина только одного может хотеть от такого качка, -продолжал Ник. -И это не имеет ничего общего с разговорами.
Я слегка улыбнулась, наслаждаясь тем, что мой бывший муж настолько запуган Харди.
–Он не громила,-сказала я.-Он может быть очень умным. И он замечательный слушатель, что, безусловно, для меня изменения к лучшему.
Ник, казалось, не заметил моей последней реплики.
–Вы даже никуда не выходили. Оставались в квартире, и ты позволяла ему трахать тебя всю ночь, не так ли?
Я задумалась, следил ли Ник за моей квартирой. Это дало мне передышку.
–Не твое дело.-сказала я.
–Мне бы хотелось, чтобы ты была хотя бы наполовину столь усердной, когда мы были женаты. Стоило надеть тебе на палец обручальное кольцо, и ты стала фригидной.
Эта фраза причиняла боль. И если раньше я могла бы поверить ему, теперь я знала себя лучше. И теперь я знала Ника таким, какой он есть: самовлюбленный эгоист, не способный заботится ни о ком, кроме самого себя. Я не могла изменить его или дать понять ему о его же недостатках. Он хотел то, что хотел…он не понимал самого себя, как не понимает акула, почему она хочет убить и съесть. Она просто это делает.
–О, тогда благодари Бога, что избавился от меня,-сказала я.-И для нашей общей пользы, не звони мне, Ник.
–Что с твоими вещами? И что с браслетом твоей тети?
–Если это означает необходимость видеть тебя снова,-сказала я.-Это не стоит того.
–Я выброшу его в гребаный мусор,-начал угрожать он.-Я поломаю его и…
–Мне нужно работать!
Я бросила трубку. В этот момент я чувствовала себя и возмущенной, и торжествующей. Я решила не говорить о звонке Ника ни Харди, ни кому-либо другому. Нужно было лишь маленькое побуждение, чтобы Харди выследил моего бывшего мужа и стер его с лица земли. Нет, конечно, я не была бы против, если бы Ник убрался по добру по здорову, однако не ценой свободы Харди.
В следующие две недели я узнала многое о Харди. Мы проводили вместе каждую свободную минуту, непреднамеренно и ничего не планируя. Он становился тем, с кем бы я хотела быть вместе. Что приводило в замешательство, так это, что Харди, казалось, чувствовал то же самое.
-Это слишком просто,-сказала я Тодду как-то ночью, когда ждала Харди с работы.-Нет никакого напряжения. Он звонит тогда, когда пообещал, он всегда приходит вовремя. Он действительно прислушивается ко мне. Он такой..ну в общем, он безупречный. Это почти приводит в замешательство.
–Не безупречный. Наверное, ты что-то упускаешь. Что же это? Он должен иметь манеры выскочки.
–Нет. В общем, он слишком незаурядный.
В трубке было тихо.
–Тодд? Ты все еще там?
–Угу. Я как раз думаю о хорошем поводе продолжить нашу дружбу.
Я усмехнулась
–Ревность тебе не к лицу, Тодд.
–Мне бы помогло, если бы ты сказала про него что-то плохое. Один недостаток. Зловонное дыхание? Бородавки? Что-то, требующее противогрибкового спрея?
–Волосы на груди могут считаться недостатком?
–О да,-облегченно вздохнул Тодд.-Я терпеть не могу заросли на груди. Ты не видишь, как сокращаются мускулы.
Я сочла за лучшее не спорить, хотя и не была согласна. Было что-то бесконечно утешительное и сексуальное в прикосновениях к широкой, покрытой волосами груди.
–Хэвен, -сказал Тодд, становясь более серьезным.-Помни, что я сказал тебе о нем.
–А что, ему нельзя быть простым парнем?
–Да, это. Инстинкты-надежная опора. Будь внимательна, дорогая. Наслаждайся, но смотри в оба.
Позже я думала о том, что значит смотреть в оба, когда дело касается отношений. Я не думала, что идеализирую Харди…только, что мне нравится многое в нем. Мне нравилось, как он разговаривал со мной, и более того, как он слушал. Особенно мне нравилось, насколько он любил дотрагиваться до меня. Он непроизвольно гладил мои плечи, тянул меня к себе на колени, играл с моими волосами, держал за руки. Я выросла в семье, где не были приняты нежности. Тревис давал нам денег и не вмешивался. А, учитывая мой опыт с Ником, я никогда не думала, что буду когда-нибудь настолько тронута.
Харди очаровал меня сильнее, чем кто-либо другой. Он был обаятельным и веселым, но всегда и прежде всего мужчиной. Он открывал двери, нес пакеты, платил за обед и был бы смертельно оскорблен предположением, что женщина может делать что-либо из этого самостоятельно. Живя с мужем, который проводил все свое время, раздувая свое хрупкое эго, я ценила самоуверенность Харди. Для него не было проблемой признать, что он совершил ошибку или чего-то не понимал, он только пользовался возможностью задать вопрос.
Я редко встречала людей с таким бесконечным запасом энергии или такими неуемными аппетитами. Самой себе я признавалась, что мой отец, вероятно, был прав, когда говорил о Харди…и это упиралось не в деньги. Он стремился к уважению, власти, успеху, всем тем вещам, которых так жаждал, когда был для мира никем. Но мнение общества не сокрушило его. Что-то было в нем такое, что-то вроде двигателя, питаемого гордостью и гневом, который настаивал на достижении большего.
Он мало отличался от моего отца, который так же начинал с нуля. Эта мысль немного пугала. Я оказалась связанной с человеком, которого толкали вперед честолюбие и ослиное упорство, как и Черчилля Тревиса. Как вести себя с этим парнем? Как остановить то, что должно случиться?
Я знала, Харди заботится о моей безопасности. По сравнению с ним, я, вероятно, была избалованной и неприспособленной. Путешествуя за границей со своими университетскими друзьями, я останавливалась в хороших отелях и расплачивалась кредитной карточкой своего отца. Когда Харди был за границей, он работал на буровых установках в таких странах, как Мексика, Саудовская Аравия и Нигерия. Две недели здесь, две недели там. Он учился быстро приспосабливаться к чужим культурам и обычаям. И меня поразило, что таким же способом Харди приспособился к хьюстонскому обществу. Изучил обычаи. Адаптировался. Нашел свой путь.
Мы разговаривали ночами, обмениваясь историями о нашем взрослении, о прошлых отношениях, о вещах, которые изменили нас. Харди открыто говорил практически обо всем, но было несколько тем, которые он категорически не хотел затрагивать. Например, его отец и то, как тот попал в тюрьму. И Харди предпочитал молчать также о своей прошлой любви, послушать о которой мне было так любопытно.
–Я не понимаю, почему ты никогда не спал с Либерти, -сказала я ему однажды ночью.-Разве она тебя не соблазняла? Ты должен был бы.
Харди устроил меня поудобнее у себя на груди. Мы лежали в его огромной кровати среди множества подушек, набитых скандинавским пухом. Все это было покрыто акрами шелковых простыней.
–Сладкая, любой мужчина старше двенадцати соблазнился бы Либерти.
–Почему же ты этого не сделал?
Харди провел рукой вдоль моего позвоночника, нежно исследуя маленькие впадины.
–Я ждал тебя.
–Ха! По слухам, ты был занят многими леди Хьюстона.
–Я ничего не помню об этом,-сказал он ласково.
–Биби Уитни. Что тебе говорит это имя?
Харди бросил на меня тревожный взгляд.
–Почему ты упомянула ее?
–Она хвасталась Тодду, что спала с тобой.
Он притих на мгновение, его руки перебирали мои волосы.
–Ревнуешь?
Черт, да, я ревновала. Фактически, я была поражена тем эмоциональным всплеском, который был вызван мыслью о Биби в его кровати во всем ее загорелом великолепии. Я снова прислонилась к его груди. Харди прижался к моей спине и смотрел на меня сверху вниз. Свет играл на жестких чертах его лица, блуждающий луч выхватил слабую улыбку на его губах.
–Я мог бы извиниться за всех женщин, которых знал до тебя. Но я не собираюсь этого делать.
–Так я и не просила.-угрюмо сказала я.
Его рука двигалась под простыней, нежно прикасаясь ко мне.
–Я понемного учился у каждой женщины, с которой был. Мне необходимо было много узнать, чтобы быть готовым ко встрече с собой.
Я нахмурилась.
–Почему? Неужели я настолько сложная и трудная?
Я пыталась сохранять дыхание спокойным, но мне это плохо удавалось.
Он покачал головой.
–Потому что мне хочется сделать для тебя много всего. Многими способами доставить удовольствие.
Он начал целовать меня, а потом потерся кончиком носа о впадинку на моем локте.
–Те женщины были нужны только как практика перед отношениями с тобой.
–Хм…интересная трактовка,– неохотно сказала я.
Его рука легко и нежно касалась моей груди.
–С тех пор, как я себя помню, я всегда хотел добиться чего-то, стать кем-то. Я видел других сукиных детей, у которых все это было: дорогие автомобили, большие дома, красивые женщины. И я сказал себе: «Пошли вы! Когда-нибудь и у меня все это будет, и я буду счастлив». Его рот искривился. Но прошли годы, я, наконец, получил все, что хотел, но этого оказалось недостаточно. Я был все тем же несчастным ублюдком. Но когда я с тобой…
–Что?-спросила я.
–Когда я с тобой, я чувствую, что имею все, в чем нуждаюсь. Я могу расслабиться и быть счастливым.-Он чертил круги на моей груди.-Ты успокаиваешь меня.
–Ты думаешь, это хорошо?
–Это хорошо.
–Я никогда никого не успокаиваю,-сказала я.– Я сама неспокойный человек.
Он лениво усмехнулся.
–Что бы ты не делала, это помогает мне.
Он склонился надо мной, целую мою шею, шепча, что я красива, и что он хочет меня. Я задрожала, когда он коснулся кожей моей груди.
–Харди?
–Мммм?
Я прикоснулась рукой к его шее.
–Иногда у меня такое чувство, что ты сдерживаешься в постели.
Он отодвинулся, чтобы взглянуть на меня, его взгляд ласкал меня.
–С тобой я хочу это делать медленно,-согласился он.
–Ты не обязан так поступать,-сказала я искренне.-Я доверяю тебе. Если ты покажешь мне, чего бы тебе хотелось, я сделаю это. Я имею в виду, независимо от того, делали вы это с Биби или нет…
Его губы дернулись в грустной усмешке.
–Тьфу, пропасть! Забудь ее, сладкая. Я провел с ней всего одну ночь и никогда не возвращался даже мысленно.
–Хорошо, забыла,-сказала я, наполненная духом конкуренции.-Ты не должен осторожничать со мной. Я выдержу это.
Намек на усмешку превратился в улыбку.
–Отлично.
Я потянула его голову вниз. Дотянувшись до губ, я пылко поцеловала его. Он ответил без колебаний, исследуя глубины моего рта, пока мы оба не начали задыхаться. Харди опустил меня на колени перед собой, его руки сжали мои в сильном, но заботливом захвате. Его пристальный взгляд был обжигающим, но голос был нежен.
–Ты хочешь попробовать что-нибудь новое, Хэвен?
Я проглотила комок в горле и кивнула, мои бедра подались вперед в едва уловимом движении. Однако он заметил. Я видела, насколько возбужденным он был, и у меня от желания закружилась голова. Его руки скользнули к моим запястьям. Он поднял мои руки и чуть-чуть подтянул меня, чтобы захватить высокую спинку кровати. Мои груди приподнялись с этим движением.
