Текст книги "Голубоглазый дьявол (ЛП)"
Автор книги: Лиза Клейпас
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 20 страниц)
Глава 14
Я качнулась назад, попытавшись вырваться, но он шагнул за мной через порог. Ник продолжал улыбаться. Я оттолкнула его руку и оказалась перед ним, отчаянно пытаясь сохранить невозмутимость.
То был мой кошмар. Этого не могло быть на самом деле, но страдание, страх и гнев как насекомые пробрались в мою душу, и это чувство было мне слишком хорошо знакомо. Два года это было моей реальностью.
Ник выглядел вполне здоровым и более упитанным, чем был во время нашего брака. Округлившееся лицо подчеркнуло мальчишеские черты, неуместные в его возрасте. Для всех он выглядел как основательный, преуспевающий, консервативный парень. Только тот, кто узнал бы его как я, понял бы, что за чудовище скрывается внутри.
–Я хочу, чтобы ты ушел, Ник.
Он ошеломленно засмеялся, как будто удивившись моей враждебности.
– Бог мой, Мэри. Мы не виделись несколько месяцев, и это первое, что ты мне говоришь?
– Я не звала тебя сюда. Как ты нашел меня? Ты что, прикончил консьержа?
Дэвид никогда не пропускал чужих, не получив одобрения.
– Я узнал, где ты работаешь, и пошел в офис. Твой менеджер Ванесса сообщила мне, что ты живешь здесь. Дала номер твоей квартиры и сказала, чтобы я ехал прямо сюда. Хорошая девочка. Она показала бы мне весь Хьюстон, если бы я попросил.
– У вас двоих много общего, – коротко сказала я. Проклятая Ванесса! Я рассказала ей достаточно о своем прошлом, чтобы она знала, что я не была в хороших отношениях с бывшим мужем. Впрочем, ничего удивительного, она использовала бы любую возможность, чтобы доставить мне неприятности.
Ник прошел дальше в мою квартиру.
– Что тебе нужно? – спросила я, отойдя в сторону.
– Я только подумал, что могу зайти и сказать тебе привет. Я приехал на собеседование в страховую компанию. Им нужны оценщики. Уверен, что получу это место – я лучший парень для такой работы.
Он устраивается на работу в Хьюстоне? Мне стало плохо от этой мысли. Город с населением в два миллиона жителей не был достаточно большим, чтобы жить в нем рядом с моим бывшим мужем.
– Меня не интересуют твои карьерные планы, – ответила я, попытавшись унять дрожь в голосе, – Мы больше не имеем никакого отношения друг к другу.
Я потянулась к телефону, – Уходи. Или я вызову охрану.
– Как драматично, – пробормотал Ник, закатив глаза, – Я приехал, чтобы сделать полезное дело, если бы ты выслушала меня, Мэри …
– Хэвен, – огрызнулась я.
Он покачал головой, как будто говорил с маленьким раскапризничавшимся ребенком.
– Хорошо. Господи. У меня есть кое-какие твои вещи. Я просто хочу их отдать.
– Что за вещи?
– Шарфик, кошелек… и тот очаровательный браслетик, который достался тебе от тети Гретхен.
При разводе я настаивала, чтобы мой адвокат просил возвращения браслета, но Ник утверждал, что потерял его. Я, конечно, знала, что это не так. Шанс вернуть браслет назад вызвал у меня приступ тоски. Этот маленький кусочек моего прошлого очень много значил для меня.
– Отлично, – я постаралась говорить как можно небрежнее, – Где он?
– У меня в номере. Давай завтра встретимся, я принесу его тебе.
– Просто пришли мне это.
Он улыбнулся.
– Нельзя получить что-то, ничего не дав взамен, Хэвен. Ты получишь свои вещи, включая браслет, но для этого мы должны встретиться. Мы просто поговорим. В общественном месте, если это то, чего ты хочешь.
– Все чего я хочу от тебя, это чтобы ты убрался.
Я подумала о том, когда же появится Харди. Вероятно в любой момент. Кто знает, что тогда произойдет. Капельки пота стекали по моей спине, заставляя ткань прилипнуть к коже.
– Я кое-кого жду, Ник, – и тут же поняла, что зря это сказала. Вместо того, чтобы заставить его уйти, это гарантировало, что он останется. Ник захочет посмотреть на этого человека.
– Ты же сказала, что ни с кем не встречаешься!
– Ну, а теперь встречаюсь.
– И давно вы знакомы?
Я холодно посмотрела на него и не ответила.
– Он знает обо мне? – с нажимом спроси Ник.
– Он знает, что я в разводе.
– Вы уже трахались? – его тон был мягок, но во взгляде сквозили презрение и гнев.
– Ты не имеешь права спрашивать об этом.
– Возможно, он будет удачливее меня и сумеет тебя разморозить.
– Возможно, он уже сумел, – выпалила я, удовлетворенно наблюдая, как его глаза вспыхнули от удивления и ярости.
Я заметила какое-то движение…В дверном проеме показалась высокая худощавая фигура Харди. Он замер на мгновение, оценивая ситуацию. Его прищуренный взгляд остановился на Нике.
Я знала, что Харди сразу понял, кем был мой посетитель. Понял по тяжелой, гнетущей атмосфере и моей бледности. Я никогда не сравнивала этих двоих мужчин. Но сейчас, находясь с ними обоими в одной комнате, невозможно было этого не сделать. Объективно говоря, Ник был красивее, с более изящными и тонкими чертами. Но в сравнении с грубоватой первобытной красотой Харди и его уверенностью в себе, Ник выглядел незрелым. Инфантильным.
Ник уставился на Харди, явно сникнув, и слегка попятился. Это был не тот Ник, которого я знала до того. Мой бывший муж всегда чувствовал себя выше других – и я никогда не видела его таким испуганным. Это потрясло меня, Харди – сильный и закаленный, мужчина высшей пробы был подлинной версией того, кем Ник всегда пытался казаться. Именно потому, что Ник в глубине души всегда знал, что как человек он ничтожество, его охватывали вспышки гнева, жертвой которых я имела несчастье быть.
Харди шагнул в квартиру и без колебаний подошел ко мне, отодвинув Ника. Я затрепетала, когда он приобнял меня одной рукой, взгляд его темно-синих глаз смущал.
– Хэвен, – тихо произнес он.
Звук его голоса, казалось, разомкнул тесный обруч вокруг моей груди – я и не знала, что престала дышать. Я вздохнула. Он обнял меня чуть крепче, и ощущение исходившей от него энергии пронзило меня как электрический ток.
– Вот, – сказал Харди, что-то настойчиво вкладывая в мою руку. Я глянула вниз. Цветы. Великолепный взрыв красок, благоухающий в хрустящей обертке.
– Спасибо, – выдавила я из себя. Он слегка улыбнулся.
– Иди, поставь их в воду, дорогая, – и затем, к моему ужасу, я почувствовала, как он погладил меня пониже спины, прямо перед Ником. Классический мужской сигнал – «она моя».
Я услышала, как мой бывший муж часто задышал. Коротко взглянув на него, я увидела, как краска гнева заливает его лицо. Было время, когда этот поток ярости означал бы для меня невыразимое страдание. Но больше этого не повторится.
Я чувствовала странную смесь эмоций…беспокойную дрожь в коленках при виде гнева Ника…приступ болезненного раздражения на Харди…но главным образом – триумф, оттого, что как бы ужасно не хотел Ник наказать меня, он не мог. И хотя мне никогда не нравился особо тот факт, что Харди так внушителен физически, сейчас я этим упивалась. Поскольку только одна вещь могла заставить драчуна Ника уважать себя – еще больший драчун.
– Что привело Вас в Хьюстон? – небрежно спросил Харди, когда я пошла к раковине.
– Собеседование при приеме на работу, – услышала я приглушенный голос Ника, – Я Ник Таннер, бывш…
– Я знаю, кто Вы.
– Я не уловил вашего имени.
– Харди Кейтс.
Оглянувшись, я заметила, что ни один из них не пошевелился, чтобы обменяться рукопожатием.
Это имя было как звонок для Ника – я увидела вспышку узнавания на его лице – но он не мог пока поместить все в общий контекст.
– Кейтс…это не у вас были какие-то неприятности с Трейвисами некоторое время назад?
– Можно сказать и так, – ответил Харди, нисколько не смутившись. Выдержав преднамеренную паузу, он добавил:
– Один из них все же стал моим другом, – это было обо мне, конечно. Он нарочно дразнил Ника. Я делала Харди предупредительные знаки, которые тот благополучно проигнорировал, увидев, как судорога гнева пробежала по лицу Ника.
– Ник уже уходит, – торопливо сказала я, – До свидания, Ник.
– Позвони мне, – сказал Ник.
– Скорее всего, нет, – я вернулась к раковине, не в силах больше видеть своего бывшего мужа.
– Ты её слышал, – донесся рокот Харди. Потом был еще какой-то краткий обмен словами, прежде чем дверь захлопнулась. Я облегченно вздохнула, не осознавая, как крепко сжала стебли цветов, пока не посмотрела вниз и не увидела капли крови на подушечке большого пальца. Шип проколол её. Я смыла кровь водой и поставила цветы в вазу, аккуратно расправив их. Харди подошел ко мне сзади и тихо воскликнул, увидев кровь на моей руке. – Это пустяки, – сказала я, но он взял мою руку и сунул её под воду. Когда ранка была ополоснута, он обернул вокруг неё бумажное полотенце.
– Придави это посильнее.
Он стоял предо мной, обхватив полотенцем мою ладонь. Я была так выбита из колеи посещением Ника, что ни о чем не могла думать. К несчастью, я должна была признать, что не могу выбросить свое прошлое, как пару старых ботинок. Я никогда не была свободна от него. Я могу уехать куда угодно, но Ник всегда сможет найти меня и вернуть в те времна, напомнить о вещах, о которых я мечтала бы забыть.
– Посмотри на меня, – сказал Харди минуту спустя.
Я не хотела. Я знала, что он слишком легко прочитает все на моем лице. Я не могла не вспомнить, что Тод сказал о нем.. «Понаблюдайте за его глазами. Даже когда он выглядит как свой парень, он словно снимает мерку, изучает вас, каждую проклятую секунду..» Но я заставила себя встретить его пристальный взгляд.
– Ты знала, что он в городе? – спросил Харди.
– Нет, я была удивлена.
– Чего он хотел?
– Он сказал, что у него остались кое-какие мои старые вещи, которые хотел бы вернуть.
– Какие?
Я покачала головой. Я была не в настроении рассказывать о браслете тети Гретхен. Конечно, я не собиралась объяснять, что оставила его, потому что была избита и брошена в нескольких шагах от дома.
– Ничего такого, что бы я хотела, – солгала я.
Я отняла свою руку и убрала полотенце. Кровотечение остановилось.
– Что ты сказал Нику в дверях?
– Я сказал, что если снова его здесь увижу, дам пинка под зад.
Я вытаращила глаза.
– Ты же не сделаешь этого на самом деле, не так ли?
Он выглядел весьма самодовольным.
– Я уже сделал.
– Ты высокомерный… О, я не могу поверить, что ты взял на себя …, – прошипела я вспылив. Харди нисколько не раскаивался.
– Это ведь то чего ты хотела, не так ли? Больше никогда его не видеть?
– Да, но я не хочу, чтобы ты принимал решения за меня! Я чувствую, что потрачу свою жизнь, окруженная доминирующими надо мной мужчинами – и ты, вероятно, будешь худшим из всех.
Он имел наглость улыбнуться этому.
– Ты можешь укротить меня. Я же сказал раньше, я совсем ручной.
Я кинула на него мрачный взгляд.
– Да, как взбрыкивающая лошадь на родео.
Руки Харди обвились вокруг меня. Он наклонил голову, и его низкий голос ласкал мой слух.
– Я полагаю, ты понимаешь, что теперь тебе осталось меньше работы.
Меня окатило тяжелой жаркой волной с примесью странного волнения, такого сильного, что я не знала, как это назвать. Я чувствовала словно бы легкую тошноту и испуг, внутри свернулся тугой комок желания.
– Стоит попытаться, не так ли? – спросил Харди. Я не была полностью уверена, о чем мы говорили.
– Я..Я ничего не буду пытаться пробовать с тобой, пока ты не пообещаешь прекратить навязывать мне свою волю.
Он потерся носом о мой затылок.
– Хэвен…Ты действительно думаешь, что я вежливо стоял бы в стороне, в то время как другой мужчина, приходит и фыркает вокруг моей женщины? Если бы я позволил такому произойти, я не был бы мужчиной. И, черт возьми, я не был бы техасцем.
Моё дыхание стало не ровным.
– Я не твоя женщина, Харди.
Его ладони охватили мою голову, заставив взглянуть на него, большие пальцы нежно погладили щеки. Взгляд синих глаз парализовал мой разум, и волна чувственного желания охватила меня с головы до кончиков пальцев.
– А это то, что мы собираемся выяснить.
«Какое высокомерие», – подумала я смутно. Но к моему стыду все воздвигнутые мной преграды рухнули, когда по венам словно побежала обжигающая лава. Мои кулаки рефлекторно сжали рубашку на его груди.
Это была красивая светло-серая рубашка, стоила она вероятно столько, сколько я плачу за аренду квартиры. И мой палец оставил на ней ярко-красное кровавое пятно.
– О, нет!
– Что? – Харди посмотрел вниз на мою руку, – Проклятье, снова кровоточит. Надо замотать бинтом.
– Да нет, не рука, твоя рубашка! Я так сожалею.
Он казался удивленным моим беспокойством:
– Это всего лишь рубашка.
– Я надеюсь, что не испортила её окончательно. Может еще не слишком поздно, я сейчас застираю её…
И я начала лихорадочно расстегивать пуговицы, вздрагивая при виде запачканной кровью ткани.
– Это шелк? Вдруг это нельзя стирать?
– Забудь про рубашку. Дай я посмотрю твою руку.
– А это можно почистить в химчистке? Что было на этикетке?
– Я не читаю этикеток.
– Как все мужчины!
Я расстегнула одну пуговицу…другую.. Мои пальцы дрогнули, но не остановились… Я раздевала его.
Харди не двигался, только наблюдал за мной с легкой усмешкой. Его грудь была такой твердой под ослепительно белой майкой, дыхание стало частым, пока я совершала свои неловкие попытки. Я вытащила низ рубашки из-под джинсов, тонкая ткань была смята и пропитана жаром его тела. Какой мужчина. Слишком красивый мужчина, который так старался не казаться опасным… и был настоящим искушением. Мои руки задрожали, когда я коснулась манжет его рукавов, надавливая на пуговицы через хрустящие от крахмала слои ткани. Харди все еще оставался спокойным, пока я стаскивала его рубашку с плеч. Когда рубашка сползла к запястьям он медленно, словно во сне вытащил руки из рукавов, сбросил одежду на пол и привлек меня к себе. Я ослабела, когда его руки обхватили меня, а губы горячо и жадно приникли к моей коже. Я коснулась его спины под майкой, ощущая стальные мускулы плеч. Его губы скользили по моему горлу, мягко исследуя его, пока я не выгнулась всем телом, чтобы быть еще ближе к нему. Во мне бушевало возбуждение, и я прекратила думать и пытаться управлять этим. Харди приподнял меня так, что я оказалась сидящей на кухонном столике. Я прикрыла глаза от яркого света лампы. Его рот нежно и требовательно припал к моим губам, руки ласкали мои бедра. Господи, пусть он не останавливается. Все это было так не похоже на то, что происходило с Ником или кем бы то ни было, этот жар в котором плавилось моё тело. Мне мешала моя одежда, топ стягивал грудь, и я отчаянно дергала бретельки, пытаясь избавиться от него. Харди отодвинул мои руки. Я почувствовала, как он расстегнул застежку на спине, и топ упал до талии. Мои груди набухли и стали тяжелыми, соски напряглись, овеянные прохладным воздухом. Харди положил мне руку на спину, заставив чуть откинуться назад. Он склонил голову и его горячий рот проложил обжигающую дорожку по тугим полушариям. Его губы медленно скользили к темно-розовому венчику. Стон вырвался из моего горла, когда он втянул в рот сосок, ласкал и покусывал то одну, то другую грудь. Задыхаясь, я прижимала его голову к себе, зарывщись пальцами в густые шелковистые волосы, вдыхая его неповторимый аромат. Он потянул меня вниз, моя голова покоилась в его удивительно сильной руке как в колыбели, его губы снова припали к моему рту, пальцы сомкнулись на соске, все еще влажном от его языка. Я прижалась к нему еще крепче, нуждаясь в чем-то большем, еще большем… Он, казалось, понял. Пробормотав что-то у моего горла, он расстегнул мои джинсы и стал стаскивать их вниз по бедрам….
И тогда во мне что-то щелкнуло. Мне стало холодно, словно кто-то окатил меня водой. Я видела лицо Ника, чувствовала руки Ника на мне, его колени раздвигали мне ноги. Меня замутило, и сердце пронзила такая боль, будто в него вогнали нож. Что-то взорвалось у меня в мозгу, я кричала и вырывалась, чуть не свалившись со столика. Харди поймал меня, прижав мои ноги к полу, но я была сейчас не здесь, яростно выкрикивая: «Нет, уходи, не прикасайся ко мне, не делай этого!», – я пиналась и царапалась как дикое животное, пытаясь оттолкнуть его. Должно быть, на мгновение я потеряла сознание, потому что следующее, что я увидела: я лежу на диване, и Харди склонился надо мной.
– Хэвен, посмотри на меня, – снова и снова повторял он, пока я не повиновалась. Я видела синие глаза, не карие. И отчаянно на них сосредоточилась. Харди прикрыл мою обнаженную грудь своей рубашкой.
– Вздохни поглубже, – терпеливо произнес он, – Я не собираюсь тебя трогать. Нет, сиди и не двигайся. Дыши.
Мой живот так мучительно сводило судорогой, что я думала меня вырвет. Но постепенно судорожные всхлипы прекратились, я задышала глубже, и боль стала стихать. Харди коротко кивнул, когда мое дыхание стало почти нормальным.
– Тебе нужно выпить воды. Где бокалы?
– Справа от раковины, – хрипло прокаркала я. Он пошел на кухню, раздался звук льющейся воды. Пока его не было неловкими дрожащими руками я надела на себя его рубашку. Я знала, что только что случилось, и хотела умереть. Я закрыла голову руками. Я думала, что все будет прекрасно. Это начиналось так чудесно, но все возбуждение и удовольствие обернулось паникой. Погрузившись в отчаяние, я скорчилась в углу дивана. Харди присел передо мной на журнальный столик. Молча протянул мне стакан с водой. Во рту у меня было сухо как в пустыне, я жадно припала к бокалу, но после нескольких глотков тошнота угрожала вернуться и я отставила стакан. Я заставила себя посмотреть на Харди. Сквозь его загар проступила бледность, глаза горели синим огнем. Моя голова была совершенно пуста. Что, черт возьми, я должна сказать ему? «Я не думала, что..я не хотела этого делать», – услышала я своё бормотание, – «Мне жаль». Он пристально смотрел на меня.
– Хэвен…С какой проблемой мы имеем дело?
Глава 15
Я не хотела этого разговора. Я хотела, чтобы Харди ушел и оставил меня наедине с моими слезами. Я хотела выплакаться, а потом заснуть и больше никогда не просыпаться. Но было очевидно, что Харди никуда не уйдет, пока не получит ответы на все свои вопросы. И Господь свидетель, я должна была ему эти ответы. Я неловко махнула рукой на стул по другую сторону стола:
– Если ты не возражаешь…Мне будет легче, если ты сядешь там.
Харди покачал головой. Единственное, что выдавало его эмоции – глубокая складка на лбу между бровей.
– Я не могу, – хрипло сказал он, – я думаю, что знаю, о чем ты мне сейчас расскажешь. И хочу быть рядом с тобой, когда ты будешь говорить.
Я отвела взгляд, зябко кутаясь в его рубашку. Я собралась с духом и начала…
– То что сейчас случилось… Нет...Я так вела себя, потому что… В общем, есть некоторые проблемы, оставшиеся после моего брака… Ник…Он был…жестокий.
В комнате повисла неестественная тишина. Я так и не взглянула на Харди.
– Это началось не сразу, – продолжила я, – но постепенно становилось все хуже. Он говорил такие вещи.. требовал… бил, кричал, наказывал…Я продолжала все прощать ему, а он каждый раз обещал больше никогда не делать этого… Но все повторялось и с каждым разом все хуже, и каждый раз он обвинял в этом меня. Он всегда говорил, что это я виновата в том, что он так поступает. И я ему верила.
Я говорила и говорила. Я рассказала Харди все. Это было ужасно. Это было как крушение поезда, которое происходит прямо на моих глазах, и я ничего не могу поделать, кроме того, я была не только наблюдателем, но и тем поездом. Я признавалась в таких вещах, о которых в нормальном состоянии ни за что бы не рассказала. Но сейчас я словно лишилась всех тормозов. Харди слушал с отрешенным видом, лицо скрывала тень. Но его тело было напряжено, проступающие мускулы рук и плеч были более красноречивы, чем слова. Я даже рассказала ему о той последней ночи с Ником, изнасиловании, о том, как была выброшена, как босая шла к продуктовому магазину. Я съежилась, говоря об этой мерзости. И все же в этом было какое-то облегчение. Освобождение. Но я знала, что, снимая с себя эту тяжесть, я теряю все шансы на отношения с Харди. Слово за словом. Никто не захотел бы иметь с этим дело. И это к лучшему, было совершенно очевидно, что я не готова к каким бы то ни было отношениям. А значит, это было прощание.
– Я не хотела обманывать тебя, – сказала я Харди, – с самого начала я знала, что играю с огнем, встречаясь с тобой. Но.., – на глаза навернулись слезы, я отчаянно заморгала, прогоняя их, и торопливо продолжила, – Ты так красив и так хорошо целуешься, и я так хотела тебя этим вечером, что я думала, что смогу довести это до конца, но я слишком взвинчена, и я не смогу сделать этого, я не смогу.
Я затихла. Слезы продолжали литься из глаз. Мне больше нечего было сказать Харди, кроме того, что он может уйти, если хочет. Но он встал, подошел к камину, облокотившись о каминную доску. Его взгляд был устремлен в пустоту.
– Я найду твоего бывшего мужа, – услышала я его обманчиво мягкий голос, – и когда я закончу, от него останется так мало, что этого не хватит даже чтобы наполнить гребаный спичечный коробок.
Я слышала более громкие и красочные угрозы, но эта, высказанная с тихой искренностью, заставила зашевелиться волосы у меня на затылке. Харди обернулся, чтобы посмотреть на меня. И я почувствовала, что побледнела, увидев выражение его лица. Уже не в первый раз я была один на один в комнате с человеком, у которого в глазах светилась ярость. На сей раз, к счастью, ненависть была направлена не на меня. И все равно меня это беспокоило.
– Ник не стоит того, чтобы попасть из-за него в тюрьму, – сказала я.
– Ерунда, – Харди, взглянул на меня, уловив мое беспокойство. Он чуть смягчился.
– Причина, которая довела меня до преднамеренного убийства, будет лучшей юридической защитой.
Я слабо улыбнулась. Мои плечи опустились, я чувствовала себя как выжатый лимон после моей личной катастрофы.
– Даже, если бы ты это сделал, это ничего бы не изменило. Я сломана, – я промокнула свои глаза рукавом рубашки, – мне жаль, что я не спала ни с кем до Ника, тогда у меня был бы, по крайней мере, хоть какой-то положительный сексуальный опыт. Как это, все таки…
Харди пристально посмотрел на меня:
– Тогда, в театре…ты вспомнила, когда я целовал тебя, да? Ты поэтому подскочила как ошпаренная кошка?
Я кивнула.
– Что-то будто щелкает у меня в голове, и как будто я снова с Ником, и все что я знаю, это что должна убежать или мне причинят боль.
Разговор о моей жалкой сексуальной жизни просто убивал. Но в этот момент у меня уже не осталось гордости.
– Это начиналось не плохо, я думаю, но чем дольше мы были вместе, тем все худшие вещи стали твориться в спальне, пока я не начала, главным образом, ждать того, когда же это все закончиться. Для Ника не имело значения, хорошо мне или нет. Иногда было очень больно, когда я была….ну, ты понимаешь…сухой.
Если человек может умереть со стыда, то я должна была умереть прямо сейчас. Харди присел рядом со мной на диван, вытянув руку вдоль спинки. Я вздрогнула от его близости, но не смогла отвести от него взгляд. Он был нереально хорош в этой проклятой белой майке, с этим крепким телом и обожженными солнцем мускулами. Любая женщина должна быть не в своем уме, чтобы не хотеть его.
– Что ж, полагаю все кончено, – решительно произнесла я, – не так ли?
– Это то чего ты хочешь?
Мое горло сдавило. Я покачала головой.
– Чего ты хочешь, Хэвен?
– Я хочу тебя, – я вспыхнула, и слезы снова покатились из глаз, – но у меня не может быть тебя.
Харди придвинулся ближе и обхватил мою голову руками, заставив посмотреть ему в глаза:
– Хэвен, любимая…Ты уже получила меня.
Я смотрела на него сквозь пелену слез. Его глаза были полны мучительного беспокойства и какой-то неистовости.
– Я никуда не уйду, – сказал он, – и ты не сломана. Ты боишься, как боялась бы любая женщина, после всего, что сделал этот сукин сын.
Пауза, проклятие, глубокий вздох.
– Ты позволишь мне обнять тебя теперь?
Прежде чем я поняла, что делаю, я оказалась у него на коленях. Он притянул меня ближе, обнимая и успокаивая, и это было так хорошо, что мне было почти жаль, что я не могу снова заплакать. Я уткнулась носом в ямку на его шее, где начиналась щетина и вдохнула запах его кожи. Его рот прикоснулся к моему легким и теплым касанием, и этого было достаточно, чтобы я снова затрепетала, мои губы раскрылись, приглашая его. Но как раз, когда я ответила на его поцелуй, я почувствовала внизу его твердость и напряглась. Харди оторвался от меня, его глаза были как расплавленные сапфиры.
– Это оно? – он чуть шевельнул бедрами вверх, прижавшись ко мне твердой выпуклостью. – То, что заставляет тебя нервничать?
Я смущенно поежилась и кивнула, покраснев. Но я не пыталась отодвинуться, только осталась сидеть так, дрожа. Он погладил мои плечи и руки, лаская меня через рубашку.
– Может, стоит обратиться к врачу? Это помогло бы?
Я даже не думала, что он может захотеть сделать это для меня. Я представила: я, Харди и Сьюзен, обсуждающие мои сексуальные проблемы, и отрицательно покачала головой.
– Я хочу разрешить эту проблему теперь, – сказала я отчаянно, – давай только…пойдем в спальню и сделаем это. Не обращай внимания на то, что я говорю и даже, если я снова буду вести себя как безумная, просто продолжай пока все не закончится и…
– Проклятье, мы не будем этого делать! – Харди выглядел потрясенным, – ты не лошадь, чтобы принуждать тебя к седлу. Ты не должна быть вынуждена, ты нуждаешься, – он резко втянул в себя воздух, когда я поерзала у него на коленях, – милая, – сдавленно сказал он, – я не могу здраво рассуждать, когда вся кровь покинула мой мозг. Будет лучше, если ты пересядешь.
Кровь горячими толчками пульсировала там, где наша плоть соприкасалась, так точно подходя друг другу. Я поняла, что никогда не была так возбуждена, как теперь, когда у меня было время привыкнуть к нему. Я устроилась на нем поглубже. Харди прикрыл глаза и издал гортанный звук. Его лицо потемнело, и я чувствовала как растет и твердеет выпуклость там внизу. Ресницы Харди дрогнули и приподнялись, его глаза выглядели пронзительно синими на фоне загорелой кожи цвета красного дерева. Он поглядел на ворот моей рубашки – его рубашки – распахнувшийся так, что было видно ложбинку между грудями.
– Хэвен, – его голос был хриплым, – Мы не собираемся сейчас делать ничего, к чему ты не готова. Поэтому давай оденем тебя и сходим куда-нибудь поужинать. Мы выпьем вина, ты немного расслабишься. Позже мы во всем разберемся.
Но было уже поздно. Я хотела выяснить все прямо сейчас. Я чувствовала жар, исходивший от него, видела испарину на его лице, и ужасно хотела поцеловать его. Я хотела подарить ему наслаждение. И, Господи, пожалуйста, я так хотела, чтобы хотя бы одно хорошее воспоминание заменила одно из плохих.
– Харди, – неуверенно начала я, – ты будешь…снисходителен ко мне, немножко?
Улыбка коснулась его губ. Он взял полы моей рубашки и запахнул их, потом погладил мою щеку тыльной стороной руки.
– Немного, – сказал он, – или много. Только скажи мне, чего ты хочешь.
– Я чувствую себя так… если бы мы пошли в спальню прямо сейчас, и только попробовали некоторые вещи, я … Я могла бы справиться с этим, если только ты не будешь торопиться.
Его рука замерла.
– Что, если тебя снова посетит воспоминание?
– Я не думаю, что это будет так сильно как раньше, потому что я тебе все рассказала, и я знаю, что ты понимаешь мои проблемы. Я сразу скажу тебе, если испугаюсь…
Он довольно долго смотрел на меня.
– Ты доверяешь мне, Хэвен?
Я проигнорировала судорожный спазм в желудке.
– Да.
Не дожидаясь других слов, Харди снял меня со своих коленей и поставил на ноги, и я повела его в спальню.
Моя кровать была из старой кованой бронзы, имела величественный вид и весила, наверное, тонну. Все это было покрыто кремовым покрывалом и кучей подушечек, отделанных кружевом со старинных подвенечных платьев. В женственной обстановке моей спальни, Харди выглядел еще более мужественно чем обычно. Нет ничего особенного в том, что два человека ложатся в одну постель. Но для меня это имело слишком большое значение, вызывало слишком много эмоций, слишком много всего.
В комнате царила мягкая прохлада, кружева на подушечках трепетали как крылья бабочек на легком ветерке от потолочного вентилятора. Старинная лампа в викторианском стиле отбрасывала на постель янтарный отсвет. Я старалась казаться непринужденной, сидя на кровати и пытаясь отстегнуть тоненькие ремешки своих босоножек на высоких каблуках. Я пожалела, что трезва как стеклышко. Бокал вина, возможно, заставил бы меня немного расслабиться. Может, было еще не слишком поздно. Наверное, я должна была предложить… Харди сел рядом со мной и, взяв мою ногу, расстегнул крошечную застежку. Он обхватил мою босую ступню и погладил её большим пальцем вдоль подъема, прежде чем снять с меня вторую босоножку. Скользнув рукой вокруг меня, он опрокинул нас на кровать. Я напряженно ждала, когда же он начнет. Но Харди просто обнимал меня, согревая своим телом, поглаживая рукой чуть пониже моей шеи. Вторая рука начала свое путешествие моей спине, талии и бедрам, и вверх до затылка, гладя, будто я была своенравным животным. И эта успокоительная ласка продолжалась гораздо дольше, чем любой половой акт, который был когда– либо у меня с Ником. Харди заговорил, зарывшись лицом в мои волосы:
– Я хочу, чтобы ты знала.. Ты в безопасности. Я ни за что не причиню тебе боли. Если я сделаю что-то, что тебе не понравится или напугает, я остановлюсь. Я не собираюсь терять контроль.
Я вздрогнула, почувствовав как он дернул застежку моих джинсов, и услышала звук расстегивающейся молнии.
– Я только хочу узнать, что тебе нравится.
Мои пальцы судорожно вцепились в его майку, почувствовав его дерзкие руки под ослабленным поясом джинсов.
– Я тоже хочу узнать, что нравится тебе.
– Мне нравится все это, любимая, – шептал он, снимая с меня одежду так, словно разворачивал подарок, – я же говорил тебе, мне легко понравиться.
Его дыхание опалило меня сладким ожогом, когда он приблизил свой рот к моему горлу, заскользил по нему вниз. Он знал, что все, что он делает, занимает время.
– Расслабься, – прошептал он, его пальцы скользили по моему напряженному телу. Я сжала его майку, пытаясь снять её. Он помог мне, стянув этот кусок тонкого хлопка и кинув его на пол. Его кожа была коричневой как корица на фоне кипенно-белых простыней. Его грудь покрывала легкая поросль волос, в отличие от гладкой груди Ника. Я обняла его за шею и поцеловала, задыхаясь от ощущения этих щекочущих волосков на моей груди. Харди ласкал и исследовал мое тело так, будто был полон решимости не пропустить ни один кусочек кожи, ни одну подробность. Он играл со мной, поднимая и поворачивая меня, прижимаясь поцелуем в самых неожиданных местах. Он был так силен, его тело так гладко и красиво в приглушенном свете. Я скользнула по нему всем телом, потершись носом и подбородком о мягкий мех на его груди. Мои пальцы проложили дорожку к его животу, где под гладким атласом кожи бугрились тугие мускулы. И ниже, к краю джинсов…и еще ниже, к той его части, что была так возбуждена.
