Текст книги "The Final Sleep (СИ)"
Автор книги: Лиза Ковальчук
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)
– Угу. – Я не была уверена в том, что он это услышал.
– Пойдем. Я хочу тебе кое-что показать.
Он кивнул в сторону ограды, взял меня за руку и повел за собой. Я была не против, а даже если бы мне не хотелось туда идти, мне бы не хватило сил для достойного сопротивления.
Мы подошли к ограде, на которой висели самые разнообразные замочки с именами или инициалами влюбленных.
– Ты знаешь, что это такое? – Спросил он.
– Пустая трата денег и показуха, вот что.
– Ты не права. – Спокойно возразил он. С таким гипнотическим голосом ему нужно на психолога идти. – Это тысячи маленьких миров! Сотни нерассказанных историй! Это и есть выражение чувств, выражение любви!..
– Какая пошлость. – Перебила его я.
– Пошлость я тебе потом покажу. – Усмехнулся он. – Поверь мне, это не она.
– Ладно. Ну, и с какой целью ты меня сюда привел?
– Закрой глаза. – Попросил он, снял с шеи бандану и повязал ее мне на глаза. Я нахмурилась. – Готова? – Через несколько секунд услышала я.
– Родилась готовой.
– Смотри.
Он стянул с моей головы бандану и перед моими глазами предстал средних размеров замочек золотистого оттенка и комплект из трех ключей. Я удивленно рассматривала его.
– Пожалуйста, скажи мне, что ты затеял ремонт. – Попросила я, когда обрела возможность говорить.
– Скажу, если хочешь. – Он беззаботно пожал плечами и прикрепил замок к ограде.
– Ты это серьезно?
– Более чем.
Я присмотрелась к замку.
– Он, что, с гравировкой?! – Ужаснулась я.
– Ага.
– Не показуха. Вообще ни разу.
– Вот тебе ключи, бросай в реку и не сыпь сарказмом.
Я неуверенно перебрала связку в руках.
– Что-то не так? – Спросил он.
– Ты ведь понимаешь, что это не просто баловство? – Уточнила я серьезным тоном. – Или ты просто хочешь развлечься?
– Сейчас я хочу, чтобы ты выбросила ключи в реку.
Я посмотрела на него. Прочесть его мысли всегда было проблемой, ведь он мне нравился. И почему я вечно не могу сосредоточиться?! Где мой славный самоконтроль?!
В заднице страуса, вот где. – Подколол меня внутренний голос.
Я замахнулась, чтобы закинуть ключи как можно дальше, но Дима вдруг меня остановил:
– Погоди! Ты ничего не скажешь?! Ну, напоследок? Эпичного такого?..
Я ненадолго задумалась.
– Пожалуй, скажу, что тебе придется очень потрудиться, чтобы снять этот замок отсюда. – Улыбнулась я и выбросила связку в воду.
– Хорошо, что я не люблю трудности. – Улыбнулся он и подошел ко мне ближе.
– Ты понимаешь, что противоречишь своим убеждениям, встречаясь со мной?
– Ты – единственная трудность, которую я люблю.
Я удивленно уставилась на него.
– Надеюсь, теперь ты не скажешь, что эта фраза «лживо звучит»? – Улыбнулся он. Я покраснела.
– Прости меня. – Попросила я. – Мне так стыдно…
Он поцеловал меня, не желая выслушивать мои путаные извинения.
Глава 3
Обычно во всех фильмах и сериалах, на выпускном главная героиня танцует вальс либо с парнем, который ей нравится, либо с каким-нибудь круто танцующим красавчиком.
Со стопроцентной уверенностью заявляю: либо я не главная героиня, либо сценаристу захотелось чего-то новенького для разнообразия.
Никита был спортсменом. И это предложение все объясняет.
Танцевал он ужасно.
Собственно, я танцевала не лучше, наверное.
Каждый раз во время «квадрата» он сбивался и матерился, говоря, что я «опять что-то напутала». Вдобавок, иногда он так сильно ускорялся, что у меня кружилась голова. И, да, Никита довольно симпатичный парень, но мое сердце было навсегда отдано совершенно другому человеку... Моему личному антидепрессанту – Диме.
Поэтому, кружась на последнем звонке под «Тучи» Кристины Орбакайте, я думала только о Диме. Про то, как он, безупречно улыбаясь, безупречно напевал безупречных «[AMATORY]» и мне становилось безупречно спокойно.
С самим же выпускным наша классная решила поэкспериментировать и совместила две параллели. Так класс «Б», в котором училась я, и класс «А», в котором учился Дима, оказался в «Кураже»[12] в конце июня.
Дима сел рядом со мной. Мы болтали о том, какие убогие наряды у всех вокруг, и спорили, как скоро все будут рыдать друг у друга на плече, а также, скоро ли классуха напьется до нужной кондиции и начнет танцевать на столе.
Алина опаздывала, Кристя держалась на расстоянии и бросала в мою сторону злые взгляды, думая, наверное, что я ее предала. Это нагоняло тоску и ужасно портило настроение. Без поддержки друзей мне всегда было трудно…
– Ты чего не ешь? – Громче спросил Дима, потому что я совсем не слышала его из-за мыслей в своей голове.
– Не хочу.
– Это потому что Алины нет? – Догадался он. – Алины, да? Ее ведь так зовут?
– Да. – Подтвердила я, про себя удивившись его внимательности. – Я думала, что парни только делают вид, что слушают девичью болтовню.
– Я умею фильтровать. И не так уж ты болтаешь. Я бы даже сказал наоборот: хрен из тебя что вытащишь.
– Неправда! – Тут же вскинулась я.
– Хорошо. Тогда почему вы с ним все переглядываетесь? – Он кивнул в сторону Димы Красноперова.
– Так это была провокация?
– Иначе из тебя все клещами вытягивать приходится.
– Раньше мы встречались.
– Он до сих пор тебя любит? – Его красивые голубые глаза в один момент стали серьезными. Я пожала плечами. – А ты его?
Ух, куда он завернул!
– Я ведь с тобой встречаюсь. – Пыталась уйти от ответа я.
– Да, но ответь, пожалуйста, на вопрос.
Я прислушалась к себе. В кафе играл какой-то клубняк. Все танцевали и веселились. Кроме меня, Димы и... другого Димы.
Я вдруг вспомнила все, что Дима, который Агейкин, для меня сделал. Вспомнила, как он учил меня танцевать, как смешил, как мы болтали о компьютерных играх, как слушали музыку, как он помог мне сдать экзамены, как мы повесили замок на «мосту любви», как он навещал меня в больнице, как переживал за меня, как звонил и писал даже, когда я запрещала…
Я положила руку ему на затылок, притянула к себе и поцеловала.
– Да ты издеваешься. – Усмехнулся он.
– Я люблю кое-кого другого. – Я посмотрела на него и загадочно улыбнулась.
Он понимающе закрыл глаза и усмехнулся:
– Рад это слышать.
– Надо вас с ним как-нибудь познакомить.
Мы рассмеялись.
– Эй, Кастрюлька, смотри. – Дима кивнул на дверной проем, в который как раз вошла Алина.
– Алина! – Обрадовалась я и побежала к ней, подобрав полы своего чересчур длинного платья, чтобы не растянуться здесь при всех. Хотя, в таком случае я бы смогла затмить тамаду, тоже неплохо.
– Привет. – Поздоровалась со мной она. Мы обнялись. – С нами, что, «ашки»? – Удивилась она, увидев Диму.
– Ага. – Радостно подтвердила я.
– Черт.
– Да ладно тебе! Такой же класс, как и мы.
Она нахмурилась, но ничего не сказала.
– Пойдем, я вас познакомлю. – Предложила я.
– Мы учимся в одной школе. – Напомнила она, не двигаясь с места.
– Что с тобой? – Не понимала я.
– Ничего.
– Это из-за Димы? – Тише спросила я.
– Правда, что ли?! – Огрызалась она. – Я бы и не подумала!
– Почему он тебе так не нравится?
– Я все должна объяснять? Ты мне никто, чтобы я перед тобой отчитывалась, ясно?!
Она схватила свою сумку и злая направилась прочь.
Разбитая и растерянная, я вернулась на место и облокотилась на правую руку.
– Я все испортил, да? – Спросил он.
– Я не понимаю. – Я запустила руку в волосы. – Почему она тебя так агрессивно воспринимает?
– Ну, да, обычно я нравлюсь девушкам.
Мне потребовалось несколько секунд.
– Чего?! – Дошло до меня. Он рассмеялся. – То есть?!
– Расслабься. Неудачная шутка. – Давился смехом он.
Я решила не истерить и успокоиться. Тамада развлекал основную массу выпускников, остальные тряслись на танцполе под что-то преотвратное.
– Сбежим? – Предложил Дима, наклонившись к моему уху.
Я огляделась по сторонам. Классный руководитель Димы отплясывала с моими сверстниками, вспомнив далекое детство. Моя же классная куда-то запропастилась.
Дима все еще ждал моего ответа. Я посмотрела на его ладонь, ожидающую моего ответного сжатия, и кивнула.
Мы побежали на Набережную, только на этот раз мы не остались у ограды, а спустились поближе к воде. Почему-то я смеялась всю дорогу. Мы дебилы.
Дима бросил свой пиджак на песок и сказал мне садиться. Время приближалось к десяти вечера. Солнце уже освещало другую половину мира. На небе сияли миллиарды созвездий.
– Смари, че стащил. – Дима достал из правого внутреннего кармана пиджака бутылку шампанского, а из левого – бокал.
– У тебя настолько глубокие карманы? – Удивилась я.
– Где овации?! Где благодарность?! Я рисковал!
– Не ты один. – Я вытащила из сумки второй бокал.
Дима рассмеялся.
– И все-таки! Я требую свою награду! – Он обиженно надул губы.
Я поцеловала его. Он улыбнулся, видимо, удовлетворившись, затем обнял меня за талию.
– Поздравляем! Ты теперь взрослый и крутой! Теперь никто не посмеет назвать тебя школотой![13] – Пропел он, улыбнувшись.
– А сам-то! – В шутку обиделась я. – Не забывай, что ты окончил школу одновременно со мной!
– Ну, я старше тебя в любом случае.
– На много ли!
– Мне скоро девятнадцать.
– Ну, а мне шестнадцать! – С вызовом бросила я. Куда он гнет?
– Три года – это разница.
– Три года – срок ожидания обещанного.
– Значит, мне тебя обещали.
– И ты дождался?
– И я дождался.
Он открыл шампанское, пробка выстрелила вверх, я взвизгнула и закрыла уши. Из горлышка бутылки пошел белый дымок.
– Давай с тобой, наконец, отметим наше знакомство. – Сказал он, наливая шампанское в бокалы.
– Попытка сделать меня покорной с помощью алкоголя?
– А ты бы, конечно, сначала хотела узнать градусы, Занудик?
Обидная колкость.
– Ну, я же не прошу кинуть мне туда или [14]! – Обиделась я.
– Авио-что? – Усмехнулся он.
Я не ответила. Мы чокнулись бокалами и осушили их.
– Что еще у нас сегодня в программе? – Спросила я и поставила бокал на песок.
– Буду показывать тебе созвездия и целовать, с рассветом загадаем желание, а затем дойдем до меня, чтобы ты выспалась. Я спою тебе колыбельную.
– Мне нравится.
– И, что, даже никаких возражений?
– Никаких. – Шепнула я, приблизилась к нему и прижалась своими губами к его губам.
– Перед тем, как мы поцелуемся, Кастрюлька, – Тупое прозвище!!! – я хочу спросить, как далеко мы сегодня идем?
– То есть? – Я сделала вид, что не поняла, надеясь на то, что он перефразирует свою мысль или скажет что-то другое. Но это было глупо с моей стороны.
– Ну, я имею ввиду, как только захочешь дойти до конца, просто дай мне знать. – Он поцеловал меня в лоб.
Я нахмурилась. В моей голове понесся ураган мыслей. Анализ ничего определенного не выдал. Не то, чтобы я не думала об этом – конечно, думала. Но теперь, столкнувшись с выбором лицом к лицу, я конкретно очкую.
– Ты чего? – Отвлек он меня. – Не нужно так из-за этого заморачиваться. Если не хочешь или боишься…
– Я не боюсь!!! …В физическом смысле. – Тут же добавила я уже тише.
– А в каком тогда боишься? – Растерялся он.
– Наверное, в моральном или эстетическом.
– То есть?
– Я знаю, у тебя было много девушек до меня и я тебя не виню. Но, согласись, ты гораздо смелее меня и более раскрепощен.
– Кастрюлька, это вполне естественно. – Он посадил меня к себе на колени и обнял. – Ты ведь изучала биологию. Мужской пол доминирующий…
– Больная тема. Давай о другом. – Буркнула я.
– Ладно. – Он смотрел на меня еще пару секунд, затем отвлекся на небо. – Какие созвездия ты знаешь?
– «Большая медведица» и «Орион».
– Хорошо. Расскажи мне о них.
– «Орион» был назван так в честь знаменитого охотника, отличавшегося своей необычайной красотой и высоким ростом. – Здесь я зевнула. – Легко разыскать по трём бело-голубым звёздам, изображающим пояс Ориона…
– Эй, да у тебя глаза слипаются! – Заметил он.
– Да не, не. – Тут же ободрилась я. – Я не сплю!
Я ущипнула себя за руку незаметно от Димы, но это мало помогло. Сидеть на его коленях было так круто! Я была готова разорвать шилом все свои подушки, чтобы вечно спать вот так.
– В России лучше всего виден в январе... – Пробормотала я и провалилась в сон.
***
В каждом сне есть доля правды.
В этом тоже есть одна.
В нем танцуем с тобой вальс мы
Среди огня.
***
– …Я иду по твоим следам. Спасет только рассвет. Ты будешь молить меня оставить тебя в живых…[15] – Тихо напевал Дима.
– Немного жутковато для пробуждения, ты не находишь? – Я сонно потерла глаза.
– Прости. Просто это единственная песня про рассвет, которую я вспомнил. – Он поцеловал меня в висок. – С добрым утром.
– С добрым… Стоп! – Дошло до меня. – Я, что, всю ночь просидела у тебя на коленях?! Я, ЧТО, ПРОСПАЛА РАССВЕТ?!!
– Он красиво освещал твое лицо. – Шепотом сказал он, все так же прижимаясь губой к моему виску. – Ты расстроена?
– Конечно, расстроена! Я рассвет пропустила! Я желание не загадала!
– Зато я загадал. – Он загадочно посмотрел на меня.
– И что же? – Гордо отвернувшись, спросила я.
– Не сбудется. Если расскажу.
Он улыбнулся и убрал прядь непослушной челки мне за ухо. Я окинула его недоверчивым взглядом. Что он задумал?
– Не заморачивайся. – Посоветовал он и поправил свой пиджак на моем плече. Стоп…
– Пиджак же был… – Недоумевала я.
– Ты замерзла. – Пожал плечами он.
– У тебя же теперь весь прикид в песке. – Почему я вчера этого не заметила?
– Твое внимание к моей одежде не осталось незамеченным, но, нет, я ее не сниму. – Усмехнулся он. Хам!
– Я не об этом, а о том, что тебе теперь придется все это стирать!!! – Возмущалась я.
– Запрягу тетю Дашу.
– Кого? – Не поняла я.
– Горничную. Я ее так зову. – Пояснил он. – Куда пойдем?
– А здесь остаться нельзя? – Заканючила я и вдруг вспомнила, что это я спала всю ночь, а Дима – нет. Он же устал. – А впрочем, пожалуй, нужно уйти отсюда. – Исправилась я.
– Куда путь держим? – Тут же ободрился он.
– Выбирай сам.
– Ну, давай до меня?
– Го. – Пожала плечами я.
***
Дима дал мне свою футболку и ушел на кухню за завтраком, а я пошла переодеваться в ванную.
На полках стояли какие-то тюбики, крем и пена для бритья, лежали лезвия… Я помотала головой, не желая даже обдумывать те мысли, которые посетили мою голову в ту секунду.
Я переоделась в Димину большую серую футболку и заделала неаккуратный пучок на голове. Точно такой же я делаю, когда рисую, чтобы волосы не мешались. Да, я художница.
Я посмотрела в большое горизонтальное зеркало напротив и представила, как Дима выходит после душа с обмотанным вокруг бедер полотенцем, рассматривает свое лицо и острые скулы… прямой нос… пухлые губы… Точнее, пухлую нижнюю и тонкую верхнюю…
У него прекрасное лицо… Тело не менее прекрасное.
– Ты переоделась? – Заглянул он в ванную, даже не постучавшись, но сейчас мне было плевать на это.
Я не ответила. Мы посмотрели друг на друга. Дима зашел в ванную и прикрыл за собой дверь. Я, не отрываясь, смотрела на него. Он подошел ко мне. Я повернулась к нему, встав к зеркалу боком. Мы стояли почти вплотную друг к другу, но ничего не предпринимали. Меня сковывало напряжение и желание запретного.
Зрачки его глаз быстро забегали по моему лицу, словно в поисках заветного «да», а у меня в голове крутилась «Ave Maria»[16].
Я молчала.
Он положил руку мне на шею. Каждое его движение словно понемногу ослабляло меня и делало мои ноги все более неустойчивыми, а еще оно будило во мне инстинкты и притупляло разум.
«Я хочу большего!» – Пискнул кто-то в моей голове.
«Еще чего!» – Тут же возмутилась оставшаяся часть разума.
«BAZINGA!!!»[17] – Сказала я про себя им обоим.
– Если захочешь остановиться, просто скажи. – Сказал Дима. По его голосу было слышно, что он вот-вот потеряет контроль.
Я поцеловала его, а он меня. Сначала довольно легко, а затем более требовательно. Я ответила тем же, затем закинула правую руку ему за шею, а левую запустила в волосы. Дима сгреб меня руками, стряхнул левой рукой все с ванной полки и усадил меня туда. На пол полетели тюбики, крем для бритья и лезвия.
Дима уперся левой рукой в раковину слева от меня, а правой притянул меня к себе за шею и поцеловал. Я тем временем, не отрываясь от Диминых губ, расстегивала пуговицы на его белой рубашке. Сколько их? Миллион?
Когда я, наконец, смогла расстегнуть эту чертову рубашку, мою голову осенила гениальная (а может и не очень) мысль. Я вспомнила пару статей, прочтенных мной на досуге в интернете, и поцеловала Диму в шею.
– Кастрюлька, ты меня удивляешь. – Усмехнулся он, между поцелуями.
Я обвила ногами его торс. Он поднял меня и перенес с полки на край ванны. Я подняла руки вверх. Раздался глухой звук упавшей на пол Диминой футболки. Я обняла его за спину, прижав ладони к лопаткам, и тут же почувствовала каждую родинку на его обнаженной коже.
– Дима, ты моешься? – Раздался за дверью голос тети Даши.
Мы притихли. Я прижалась к Диме, сдерживая истеричный смех.
– Агась, теть Даш. – Ответил он и включил воду для достоверности.
– Я пиджак застирать хотела, он у тебя в песке весь. Ну, я потом зайду.
Раздались шаги удаляющейся тети Даши.
– Упс. – Сказал Дима и закрыл вентиль.
Мы рассмеялись на весь дом.
Глава 4
Солнечный луч красиво освещал ресницы Димы. Я провела тыльной стороной ладони по его лицу. Он подвинулся чуть ближе ко мне, но все так же спал. Я улыбнулась.
В этом мире асфальта, дыма, смога и компьютерных технологий очень важно найти свою порцию человеческого тепла. Обычной человеческой нежности. И просто человеческого счастья.
С этой мыслью я поцеловала Диму в нос и прижалась к нему плотнее. Спать я и не собиралась, мне было достаточно просто лежать рядом с ним. Его ресницы чуть трепетали во сне. Иногда мне казалось, что он проснулся и сейчас откроет глаза, но, нет, он все так же крепко спал. Неожиданно для меня самой, мои глаза захлопнулись, и я уснула тоже.
***
Разве важны в стакане градусы?
Разве значимы пафос и ложь,
Если с любимым под алым парусом
Ты в море Надежды плывешь?
***
Меня разбудил какой-то шум. За дверью Диминой комнаты кто-то шепотом ругался. Я узнала голос тети Даши. Она спорила с какой-то женщиной, голос которой был мне незнаком. Плохое предчувствие неприятностей заскреблось в моих мозгах. Я встала с кровати, подошла к двери и прислушалась.
– Я тебя уволю, Дарья, ясно?! – Шипела незнакомка. Судя по «уволю», кажется, это мама Димы. Приплыли. – Еще одна такая выходка!..
– Я говорила ему! – Принялась отбиваться тетя Даша. – Но он так гаркнул на меня, что я поняла – лучше даже и не заикаться.
– В этом доме я твоя хозяйка, ясно? Только я и Константин Сергеевич. Дима – наш сын. Он не глава семьи, он просто живет здесь. Точка. – Она сказала это так твердо и уверенно, что даже Гитлер не нашелся бы, чем ей возразить. – Его желания здесь никого не волнуют.
– Никого не волнуют?! – Услышала я возмущенный голос Димы.
Он подскочил к двери и вылетел в коридор. Он так неожиданно проснулся, что я даже не сразу сообразила, что надо было его остановить.
– Значит, вот как?! – Кричал он. Ну, все. Уберите подальше все колкое и режущее, наша Спящая Красавица собирается отфигачить кого-нибудь веретеном. – Тебе плевать на мое мнение?!
– Как и тебе на мое? Что я говорила насчет нее в прошлый раз? Потребовала расстаться с ней! И что я вижу?
– Я люблю ее!
Дело дрянь...
– Ой, да не смеши ты меня! Сколько раз ты вот так «влюблялся»? Двадцать? Тридцать? – Сколько сарказма она вложила в эту фразу...
– Так ни разу!
– Я тебя не понимаю! У тебя такой выбор, Дима! За тобой столько хороших девчонок бегает! Взять хотя бы Танюшу: дочка судьи, порядочная, образованная. А это что?!
«Это»? Она назвала меня «это»?
– Она моя девушка!
– «Девушка»! Три «ха-ха»!!! Да что у нее есть, кроме груди и задницы?!
Только не реветь...
– Не говори так!!! – Рявкнул Дима во все горло. Ого. – Она умная, начитанная, с ней интересно! А о чем говорить с твоей Таней?! Она либо занудная до ужаса, либо болтает о папочке без умолку!
– Дмитрий! Прекрати!
– Нет, мама! Мне надоело! Ты сватаешь мне каких-то смазливых дур, которые уверены в том, что Эрих Мария Ремарк – это женщина!!!
Актуально, как никогда.
– Это она тебя подговаривает на мать голос повышать?!
Ну, вот опять…
– Нет, мама, это я сам! Мне девятнадцать скоро! Услышь уже меня! Я устал улыбаться чьим-то дочкам и быть со всеми милым, только чтобы не разрушать стереотип о нашей идеальной семье!!! Я пью и курю, мама!!! Я набиваю тату!!! Я играю в рок-группе!!! Я вырос!!!
– Ах, ты вырос?! Поглядите, какой взрослый! Того и гляди ножкой топнет! Да в тебе самостоятельности ни на грамм! Да что ты умеешь, кроме слушанья всяких воплей и рисования на полуголых девицах?!
Полуголых девицах?..
– Я многое могу! И ты передумаешь!!! – Он влетел в комнату и хлопнул дверью. Я поспешила за ним, потому как один вид его матери нагонял на меня Страх Божий.
– Что ты делаешь? – Забито спросила я у Димы, решительно собирающего сумки.
– Одевайся. Мы уходим. Я не останусь здесь больше ни на секунду.
– Ты с ума сошел?! – Я остановила его за руку и заглянула в глаза. – Куда «уходим»?!
Он положил руки мне на лицо. По его выражению лица я поняла, что ему трудно объяснить мне свое решение. Он просто решил уйти. Дальше он не заглядывал. Никакого плана у него нет. План у него один – уйти.
– Ладно. Сейчас. – Сдалась я. Он продолжил собирать вещи.
– Я устроюсь на работу, сниму квартиру и мы больше не будем ни от кого зависеть. – Он достал из-под матраса заначку. – Вот, на первое время хватит.
– Ты так легко об этом говоришь...
– А что здесь сложного?
– Найти работу, например.
– Разве?
– Ты искал работу когда-нибудь? – Сомневаюсь, что при таких богатых родителях он вообще задумывался о деньгах.
– Ну, нет, но, думаю, это не должно быть сложно.
– Как раз-таки...
– Давай, подумаем об этом позже? – Перебил он.
Я обреченно кивнула. Он взял сумки и чмокнул меня в губы:
– Жду тебя внизу.
***
Всем подросткам, читающим сейчас эту книгу, хочу сказать: копите деньги на случай, если вы захотите уйти из дома. Если бы Дима был один, я просто не представляю, как бы он выжил, поскольку его «заначка» составляла 1237 рублей. Здорово, правда?
В моем телефоне было три-четыре контакта «квартира на сутки». Я никогда не пропускала подобные объявления и всегда вбивала их в телефон. Зачем? Практичность.
Найдя самый дешевый вариант, мы приехали по указанному адресу. Дима получил ключи и принялся распаковывать сумки, а я пока попросила у него телефон и стала просматривать доступные вакансии в интернете.
– Надо в магазин сходить. – Сказал Дима. – Что ты ищешь? Не волнуйся, всех своих бывших я отшиваю. – Он упал на диван позади меня.
– Я работу ищу. – Серьезно сказала я, не отрываясь от поисков.
– Занудик. – Протянул он, сел рядом и принялся целовать мои плечи.
– Это же важно!
– Иди ко мне. – Он забрал у меня из рук телефон и убрал его на тумбочку.
– Дим, сейчас на первом месте у тебя должна быть работа.
– На первом месте у меня ты, Занудик. – Он прижал меня к себе и поцеловал в лоб. – Всегда.
Часть 4
Маскарад
«Любовь да будет непритворна…» Рим. 12:9
Глава 1
Дима
День, изменивший все
– Я нашла работу!!! – Торжествующе произнесла Лиза, вернувшись из магазина.
– Доброе утро. – Усмехнулся я и забрал у нее пакеты, про себя удивившись тому, что они такие тяжелые и как, блин, она их вообще тащила?!
– Смотри: грузчик, уборщик, продавец. – Она так светилась, словно мы обсуждали нашу свадьбу.
– Ты серьезно?
– Ну да.
– И это моя жизнь... Я выбираю между тасканием тяжестей и мытьем полов. А вакансии дворника там нет? А то что-то захотелось. – Я усмехнулся.
– Ниче постыдного в мытье полов нет. – Отчеканила она. Злится? Почему?
– Я чего-то не знаю?
– Моя мама работает в больнице санитаркой. Иногда я ее подменяю. – Она нахмурилась.
– Прости, я не...
– Ничего. – Оборвала она и ушла на кухню.
Я сидел, как дурак, еще несколько секунд, пока до меня не дошло, что нужно пойти за ней. Лиза стояла у окна спиной ко мне. Я подошел к ней и обнял за плечи.
– Да! Моя мама санитарка! – Она повернула ко мне свое неожиданно заплаканное лицо. – Уборщица! И что здесь такого?! Тебе стыдно встречаться с дочерью поломойки?!
– Что такое говоришь? – Я заглянул ей в глаза. – Да какая мне разница, чья ты дочь?! Я люблю тебя не поэтому! И мне не стыдно вовсе, понимаешь?!
– Правда?
Я прижал ее к себе. Она обхватила меня обеими руками и зарылась лицом мне в футболку.
– Давай, будем их обзванивать, что ли? – Предложил я.
Она усмехнулась.
***
– Поздравляем, ты теперь взрослый и крутой. – Бурчал себе под нос я. – Кто ж знал, что мыть полы так сложно? Хоть кто-нибудь, кроме уборщиц, об этом задумывался?
Я отжал тряпку в ведро, надел ее на швабру, поморщился от отвращения, и принялся мыть полы. Люди сновали туда-сюда и то и дело оставляли грязные следы ног. Приходилось просить каждого персонально аккуратно обходить чистые участки пола.
Вдруг в дверном проеме возник парень: руки в карманы, во рту жвачка, футболка с надписью «Дай Бог каждой девушке, такого, как я», из наушников доносится какой-то рэп. Хозяин жизни, одним словом. Двумя словами.
Увидев, что он направляется в мою сторону, я поспешил его предупредить:
– Обойди с краю.
– Че? – Остановился он и вытащил один наушник.
– Говорю, помыл только, обойди с краю.
Он встал посреди только что вымытого и от того еще сырого участка пола и нарочито вытер грязные ноги о кафель.
– Твоя работа – мыть. – Он достал жвачку изо рта и самодовольно бросил ее на пол.
– Подбери.
– Неа, Гроза Поломоек, работай.
Довольный собой, он пошел прочь. Я поднял жвачку с пола, догнал его, сделал захват и запихал ему в рот его грязную жвачку.
– Еще раз, сука, че-нибудь подобное выкинешь – я тебя башкой в ведро окуну, понял?!! – Я пнул ему коленом под зад для убедительности.
– Отпусти!!! Да я ж тебя порешаю!!!
Я толкнул его. Он упал прямо туда, где натоптал минуту назад. Для справки: на нем была белая футболка. Возмездие, bitch.
– Ребусы лучше порешай. – Сказал я ему вдогонку. – Тупица.
Он скрылся где-то в районе женского туалета, откуда через пять секунд вылетел под чьи-то возмущенные вопли. Вдобавок, его огрела сумкой какая-то бабулька.
Я злорадно рассмеялся.
– Ну? Как работается? – Донесся до меня голос слишком тихо подошедшей Лизы.
– Чудесно. – Я поцеловал ее.
– Я тебе поесть принесла. – Она протянула мне пакет. – Там чай и бутеры.
Я привлек ее к себе и поцеловал в лоб.
– Как же мне с тобой повезло.
– Только щас понял? – Улыбнулась она и покраснела.
– Димон? – Услышал я знакомый голос.
– Такер? – Удивился я и пожал другу руку. – Здарова!
– Ты как здесь? – Он удивленно посмотрел на меня, а затем на швабру.
– Работаю.
– Кем? – Усмехнулся он. – Уборщиком?
– Ага.
– Серьезно, что ли? – Вдруг дошло до него.
– Да.
– Мне мать твоя звонила, сказала, ты из дома ушел… Я не поверил сначала... Спрашивала, не у меня ли ты?
– И что ты ей сказал?
– Сказал, что не видел тебя с выпускного. – Тут Такер заметил прячущуюся у меня за спиной Лизу. – А ты теперь с ним, значит? – Обратился он к ней.
– Угу.
– Мы встречаемся. – Я взял ее за руку.
– И давно? – С насмешкой спросил он.
– Четвертый месяц.
Такер присвистнул.
– Значит, вот на что ты променял группу, татуировки, девчонок, да? На швабру?
Мне не понравился двусмысленный подтекст его слов.
– Во-первых, вы в салоне и без меня прекрасно справляетесь, во-вторых, все эти ваши пати-на-хате мне до рвоты надоели...
– ...и, в-третьих, нет ничего постыдного в том, чтобы мыть полы. – Закончила Лиза.
Такер обескураженно посмотрел на меня, видимо, ожидая, что я сейчас наору на Лизу и скажу ей, чтобы она никогда больше не влезала в «мужские разговоры». Но я молчал.
– Ладушки. – Наконец, заговорил он. – Как надоест этот «карьерный рост» и захочется потусить с нами, мажорами, – набери мне.
– Непременно.
Такер ушел. Наступило неловкое молчание.
– Слушай, я... – Вдруг заговорила Лиза. – Короче, я не стану винить тебя, если ты вдруг захочешь...
– Что? Вернуться к ним? – Удивился я. Она кивнула. – Да о чем вы все говорите?!! – В порыве ярости я даже бросил швабру на пол. Прозвучало истерично. – Да не хочу я возвращаться! Мое место здесь, с тобой!
– Это не так, Дим... Я не хочу этого! Но я вижу, как тебе тяжело со мной.
– Все. Это невозможно.
Я пошел прочь.
– Ты куда?! – Крикнула она мне вслед.
– В клуб! Бухать!!! – Зло бросил я вышел вон.
***
Ноги сами привели меня к Набережной. Вокруг не было ни души, лишь беспросветная тьма. На телефоне села батарея, так что точное время я не знал. Но уже явно было за полночь.
Вдруг я услышал чьи-то тихие всхлипы и тут же вспомнил всю крипипасту, которую читал. Вопросов типа «что делать?» у меня не возникало. Нужно было либо по-умному драпать, либо по-неумному пойти на звук. Угадайте, блин, как я поступил!
Звук привел меня к знаменитой ограде с замочками. Опираясь на нее спиной, прямо на асфальте сидела девушка. Разглядеть ее не представлялось возможным из-за кромешной тьмы вокруг. Все, что я смог понять: она блондинка и она пьяна.
Поначалу, я решил не вмешиваться в личный сплин человека, но, когда эта умалишенная вдруг перелезла через ограду, намереваясь спрыгнуть, не помня себя, я ломанулся спасать эту дуру. Я успел ровно в тот момент, когда она уже выставила одну ногу за пристань.
– ИДИОТКА!!! – Гаркнул я, обхватил ее за талию одной рукой и перетащил на свою сторону ограды. Благо, девчушка оказалась легкой.
Она снова села на асфальт, поджала колени к груди, и зарыдала. Я поначалу растерялся, но затем, закатив глаза и томно вздохнув, сел рядом с ней.
– Рассказывай. – Потребовал я, не придумав ничего другого.
Она посмотрела на меня, но не могу сказать, с каким выражением лица.
– А че рассказывать? Они счастливы. А я с пристани бросаюсь и бухаю с незнакомцем.
– Они – это кто?
– Подруга лучшая и ее парень. – Она отпила из бутылки, которую оставила здесь на асфальте перед попыткой убиться нахрен.
– Скверно.
– Угу.
– Ревнуешь? – Вместо ответа она снова приложилась к бутылке. И вдруг до меня дошло. – Его? – Уточнил я.
– Угу. – Подтвердила она еле слышно. – Да она мне и не подруга вовсе. В классе одном учились, таскалась за мной вечно. Больная.
Да. Ты-то у нас образец здравомыслия. – Подумал я про себя.
– Только что была лучшая подруга, а теперь больная?
– Ну, и что?
Расскажите мне о женской дружбе.
Когда она захотела выпить в третий раз, я выхватил бутылку у нее из рук и бросил за спину. Раздался глухой «бульк!».
Она посмотрела на меня, думаю, со злостью.
– Хватит бухать. – Сказал я равнодушным тоном человека, которого все достало.
– Алина. – Представилась она. Я пригляделся.
– Ты, что ли?! – Удивился я, узнав в ней подругу Лизы. Которая меня ненавидит. Мда.
– Знакомы?
– Ну, вообще-то, да.
– Как звать?
– Димас.
Она отскочила от меня, как ведьма от Библии.
– Дима? – Она так мягко это сказала, что я сразу понял, кто та самая больная и кто ее парень. – Ты знал, что я здесь, да? – Она подползла ко мне поближе. – Ты спас меня.
