Текст книги "Странная способность"
Автор книги: Лиза Джейн Смит
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)
Глава 15
От обрушившегося на нее шока Кейтлин почувствовала себя так, словно ее окатило ледяной водой… снова и снова. Сейчас она осознала, какой была дурой. Холодная реальность сложившейся ситуации сделала ее неспособной дышать, неспособной думать.
– Не беспокойся об этом, это просто клетка Фарадея, – говорил мистер Зитс Габриэлю. – Она построена, чтобы удерживать обычные электромагнитные волны, но она проницаема для твоей способности. Это как стальной отсек в Институте, ты легко действовал через него.
Габриэль молчал. Его каменное выражение лица ни о чем не говорило Кейтлин, и девушка не чувствовала ничего по сети, а может, просто она была в оцепенении.
– Давай, – сказал мистер Зитс.
Он становился нетерпеливым.
– Поверь мне, других вариантов нет, если бы они были, я бы избавил себя от новых поисков такого объекта, как она. Другого выбора нет. Связь должна быть разрушена. И единственный способ разрушить ее – убить одного из вас.
Грудь Габриэля внезапно поднялась и опустилась от глубокого вдоха.
– Связь должна быть разрушена, – угрюмо повторил он.
И вот тогда Кейтлин что-то почувствовала. Она почувствовала, что он на самом деле подразумевал это.
– Тогда действуй, – сказал мистер Зитс. – Это очень печально, но это нужно сделать. Ты же не в первый раз убиваешь, – мистер Зитс посмотрел на Кейт. – Ты слышала об этом? Поглощает жизненную энергию жертвы. Исключительная способность.
Его лицо выражало что-то вроде мрачного удовлетворения.
Затем он снова стал нетерпеливым.
– Габриэль, ты же знаешь, какие вознаграждения ты сможешь получить, работая со мной. Ты буквально будешь иметь возможность приобрести все, что хочешь, со временем. Деньги, власть, заслуженное положение в обществе. Но ты должен сотрудничать. Ты должен проявить себя.
Молодой человек стоял, замерев как статуя. Не считая того единственного предложения, он больше ничего не сказал.
Та часть мозга Кейтлин, которая принадлежала художнику, наблюдала за ним с безумной ясностью, думая о том, как на самом деле красиво было его лицо, когда оно было неподвижно. Он выглядел как его тезка – как архангел, вырезанный из белого мрамора. За исключением его глаз, они не были глазами ангела. Они были темными, бездонными и, в этот момент, весьма безжалостными. Холодными как черная дыра.
Легко было представить наемника с такими глазами.
Затем в них появилось что-то вроде печали.
«Потому что ему жаль убивать меня?» – стало интересно Кейт.
Она ничего не чувствовала по телепатической сети. Это было похоже на связь с ледником.
– Действуй! – сказал мистер Зитс.
Габриэль посмотрел на Кейтлин, потом на седовласого человека.
– Да я лучше вас убью, – ответил он мистеру Зитсу так, будто продолжал непринужденный разговор.
Кейт не сразу все поняла. Она думала, что он просто высказывает свое предпочтение, а вовсе не отказывается от предложения.
Тем не менее, мистер Зитс выглядел невеселым. Угрожающим. Он спрятал одну руку за спину.
– Если ты не со мной, ты против меня, Габриэль, – сказал он. – Если ты не будешь сотрудничать, то я тоже буду обращаться с тобой как с врагом.
– Я не думаю, что у вас будет на это время, – сказал Габриэль и шагнул навстречу к нему.
Кейтлин схватилась за металлические отверстия в своей клетке. Ее оцепеневший мозг наконец-то пришел в себя. Ей хотелось истерически смеяться. Но момент был неподходящим.
– Не убивай его, – бешено думала она, направляя мысль Габриэлю. – Серьезно, не убивай его. Он сумасшедший. Разве ты не видишь? Мы должны сообщить полиции, в Институт, мы не можем просто убить человека.
Габриэль бросил на нее очень быстрый взгляд.
– Сумасшедшая здесь ты, – сказал он. – Если кто-то когда-то и заслуживал смерти, так это он. Не то чтобы у вашей идеи не было преимуществ, – добавил он мистеру Зитсу, – особенно в той части о вознаграждениях…
Глаза мистера Зитса скользнули от Кейтлин к Габриэлю. Во время обмена репликами они сузились, и мужчина слегка кивнул.
Кейт ждала какого-то признака страха, но его не было. Мистер Зитс казался спокойным, даже покорным.
– Так ты не передумаешь? – спросил он Габриэля.
Габриэль сделал еще один шаг по направлению к нему.
– Спокойной ночи, – произнес он.
Мистер Зитс вытащил руку из-за спины, и Кейтлин увидела, что он держал темный, современный и угрожающе выглядящий пистолет.
– Барон, Принц, охранять! – сказала он, а затем добавил: – Если ты сейчас сделаешь хоть одно движение, эти собаки прыгнут и вцепятся в твое горло. А еще у меня пистолет, и я всегда был хорошим стрелком. Ты считаешь, что сможешь избавиться от нас троих при помощи ножа, раньше, чем мы прикончим тебя?
Габриэль рассмеялся. Очень неспокойный звук. Несмотря на то, что он стоял спиной к Кейтлин, она знала, что сейчас он одаривал мистера Зитса одной из своих ослепляющих тревожных улыбок.
– Мне не нужен нож, – сказал он.
Мистер Зитс кротко и пренебрежительно покачал головой.
– Боюсь, кое-чего ты еще не понял. Джойс же не тестировала тебя с того времени, как ты образовал эту... неудачную связь, так?
– Так. И что?
– Если бы она все-таки проводила эксперименты, ты бы обнаружил, что весьма трудно телепату, который уже находится в стабильной связи, выходить за ее пределы. Я думаю, почти невозможно, другими словами, молодой человек, за исключением общения внутри своей группы, ты потерял свою способность.
Кейт могла почувствовать недоверие, охватившее Габриэля. Его стены были опущены, все его внимание было сосредоточено на чем-то другом. Затем она почувствовала что-то, похожее на отступление океана перед цунами, что-то вроде скопления в его голове. Она взяла себя в руки и ощутила, как он высвободил это.
Или попробовал. Волна, вместо того чтобы обрушиться на мистера Зитса, казалось, обрушилась на нее и самого Габриэля.
Это было правдой. Он не мог соединяться больше ни с кем: ни общаться, не причинять вред.
– А сейчас, ты сядешь в то кресло, – сказал мистер Зитс.
Кейт перевела взгляд на кресло. До этого она едва ли обратила на него внимание. Оно стояло на противоположной от двери стороне. Кресло выглядело пугающе высокотехнологичным. Оно было сделано из металла.
С пистолетом, направленным на него, и собаками по обе стороны, Габриэль двинулся к креслу. Он сел.
Мистер Зитс подошел и сделал несколько быстрых движений, один раз наклонившись. Когда он поднялся, Кейтлин поняла, что Габриэль был прикован к креслу металлическими манжетами на запястьях и лодыжках.
Затем мистер Зитс встал позади кресла. Два прибора, походящих на крылья, были подвешены спереди. Через секунду голова Габриэля была неподвижно зажата аппаратом, выглядевшим так, будто он предназначается для операций на мозге.
– Кристалл способен на большее, чем просто усиливать способности, он может вызвать мучительную боль, даже безумие. Разумеется, это как раз то, что произошло с участниками пилотного исследования. – Он отступил. – Тебе достаточно удобно? – спросил мужчина.
Кейтлин вспоминала боль, которая была результатом соприкосновения с крошечным осколком кристалла, кусочком размером с ноготь.
Мистер Зитс подошел к кристаллу с отростками, стоящему в центре комнаты. Только сейчас Кейт поняла, что металлическая подставка, на которой он стоял, была передвижной. Вообще вся эта, очевидно тяжелая, конструкция, была передвижной.
Очень аккуратно и осторожно мужчина пододвигал кристалл к Габриэлю. Слегка наклоняя его, регулируя, пока один из торчащих концов, один из отростков, не был присоединен ко лбу молодого человека.
В прямом контакте с его третьим глазом.
– Ему потребуется время, чтобы настроиться. А сейчас я ухожу, – сказал мистер Зитс. – Приблизительно через час я вернусь, и к тому времени, я полагаю, ты передумаешь.
Он вышел. Собаки последовали за ним.
Кейтлин осталась наедине с Габриэлем, но она нечего не могла сделать.
Девушка дико посмотрела на дверь железной клетки и начала тянуть ее с отчаянной силой. Она преуспела только в том, что порезала пальцы. Ей потребовалось около двух минут, чтобы понять, что не было никакого способа нанести клетке ущерб при помощи кулаков, ног или даже веса всего ее тела.
– Забей, – сказал Габриэль. Напряжение в его голосе напугало ее так, что она приблизилась, чтобы посмотреть на него.
Он был полностью неподвижен, лицо бело как бумага. И сейчас, когда Кейтлин не двигалась, она могла почувствовать его боль по сети.
Он пытался ее удерживать, скрыть и себя, и боль от нее. Но даже та небольшая часть, которая достигала ее, была ужасной.
Давление в голове походило на то, что она сама испытала с кристаллом, который использовала Джойс, но оно было несказанно хуже. Как будто что-то живое разрасталось там, пытаясь вырваться.
И жар, как от паяльной лампы, направленной в то место. И абсолютное беспросветное страдание...
Колени Кейтлин подкосились. Она обнаружила, что лежит на полу клетки.
Затем она заставила себя сесть.
– Ах, Габриэль!
– Отстань от меня!
– Мне жаль, – прошептала она и сразу же отправила эту мысль: – Мне так жаль.
– Просто оставь меня в покое! Я не нуждаюсь в тебе…
Кейт не могла оставить его в покое, она была заперта вместе с ним, переживая вместе с ним приступы боли, которые продолжали усиливаться. И она чувствовала, как они наплывали на нее, полностью распространялись по ее телу. Распространялись, расширялись… чтобы включить их всех. Всех пятерых, связанных сетью.
– Кейтлин!– прокричал далекий голос.
Соединение было нестабильным, слабым, но девушка узнала голос Роба.
Кристалл вызывал не только боль, он также усиливал способность Габриэля.
– Роб, ты меня слышишь? Льюис, Анна, вы меня слышите?
– Кейтлин! Что происходит? Где ты?
– Габриэль, это они! Мы связались с ними! Это они!– целую минуту, несмотря на натянутые до предела нервы, она была просто безумно счастлива.
– Мы можем потерять связь в любую секунду, – сказал Габриэль, но Кейт ощутила то, что чувствовал он. Сейчас между ними не было стен. Кристалл уничтожил их. И его облегчение и радость были такими же сильными, как и ее.
– Роб, мы в доме мистера Зитса, вы должны выяснить, где он находится, причем быстро.– Кейтлин рассказала им о кабинете и панели. – Она снова может быть закрыта, но у Льюиса получится ее открыть. Вам лучше поторопиться, Роб, приходите скорей.
– Если хотите застать нас живыми, – добавил Габриэль.
Кейтлин была поражена тем, что он еще мог связно изъясняться. Она знала, что он берет на себя самую худшую боль. Она почувствовала, как волна восхищения им накрыла ее.
– Держи это при себе, ведьма, – сказал ей Габриэль.
«Это такое проявление нежности, – поняла Кейт. – Ведьма».
Она предположила, что ей лучше научиться нормально относиться к этому.
– Ты бы мог пообещать мистеру Зитсу, что подумаешь о том, чтобы убить меня. Ты мог выиграть для себя время,– сказала она ему.
– Я не торгуюсь с людьми, подобными ему.
Кейтлин сквозь приступы боли, которые слегка окрасились в малиновый и карминный цвета, ощутила огромное чувство гордости и победы.
– Ты видишь, Роб? Мисте Зитс был не прав по поводу всех нас. Видишь, насколько не прав?
Но Роба уже не было на связи. Соединение было слишком хрупким, или просто боль смыла все.
Она прислонилась к металлической клетке, туманно ощущая ее прохладу.
– Держись, – думала она, – держись, держись, он идет.
Она не знала, говорила она это Габриэлю или самой себе, но тот ответил.
– Ты веришь в это?
Это немного пробудило ее.
– Конечно, – сказала она. – Я знаю, что он идет. Так же, как и ты это знаешь.
– Это опасно, он рискует собственной шкурой, приходя сюда,– произнес Габриэль.
– Ты знаешь, что он придет, – повторила Кейтлин. Она смогла сказать это с абсолютной убежденностью, потому что она действительно чувствовала ее.
– Роб Добродетельный, – сказал Габриэль вслух. Он издал презрительный звук, похожий на фырканье, который тут же был искажен, потому что он почти сразу начал задыхаться от боли.
Позже Кейт так и не могла в действительности вспомнить то время, которое было после этого. Для нее это не было просто временем, это была, скорее, серия ужасных, бесконечных приступов, которые, в итоге, превратились в сверкающие, разрывающиеся красные и белые пятна, как расплавленная руда. У нее не было возможности следить за ними, но при этом она не ощущала ничего, кроме них. Она была наедине с приступами цветной агонии, захватывающими ее, словно пловца, попавшего в быстрину.
Одна, за исключение Габриэля, который был там, всегда на связи с ней. Боль нападала на них обоих, смутно чувствующих друг друга. Кейтлин не думала, что осознание того, что она была здесь, приносило хоть какую-то пользу Габриэлю, а вот она была рада, что он был рядом.
Казалось, прошло очень много времени, столетия, возможно, когда она наконец-то почувствовала еще одно присутствие в вихре боли, который теперь был ее жизнью.
– Кейтлин, Габриэль! А теперь вы нас слышите? Кейтлин! Габриэль!
– Роб, – ее собственный ответ был таким слабым и неуверенным, таким незначительным среди огромных волн, что она не думала, что он услышит.
– Слава Богу! Кейт! Мы здесь, мы в доме. Все будет хорошо, Джойс с нами. Она на нашей стороне. Она ничего не знала о том, что он делает. Мы идем вам на помощь, Кейт.
В словах Роба слышалось почти безумие. И эмоция… Эмоция, которой она раньше не ощущала в нем. Но она не могла сейчас об этом думать. Слишком много боли.
Она потеряла его присутствие, пока он не приблизился.
– Роб, – сосредоточилась Кейтлин. Комната одновременно была слишком яркой и необычно серой, мутной, меняющейся как молния. Роб был там. Золотой, как мстящий ангел, каким-то образом вставший между ней и ее болью. И Анна была там, и Льюис. Они оба плакали. Джойс с блестящими волосами, торчащими как у одуванчика. Они бежали к кристаллу. Кейт видела их движения прерывающимися, словно под стробоскопом.
А затем, как если бы нажали на выключатель, боль прекратилась.
Она, разумеется, оставила отголоски. В обычном состоянии Кейтлин нашла бы даже их невыносимыми. Но сейчас они настолько были слабее самой боли, что она чувствовала себя замечательно. Снова способна думать, снова способна дышать. Способна видеть. И она видела, как Джойс убрала острие кристалла от Габриэля. Изо лба парня обильно шла кровь, кожа была порезана. Должно быть, каким-то образом он двигал головой, несмотря на приспособления. Кровь стекала струями, создавая впечатление, что он плакал.
«Он бы возненавидел это», – подумала Кейтлин. Но он был не в том состоянии, чтобы ненавидеть хоть что-то. Она осознала, что прошло некоторое время с тех пор, как она чувствовала хоть какой-то вид общения с ним. Она не слышала даже его крика. Он был без сознания. Дверь в клетку Фарадея открывалась… Роб был рядом с ней. Роб держал ее.
– Ты в порядке? О, Кейт, я думал, что я могу потерять тебя.
И вот она была вновь. Та новая эмоция, которая походила на боль, но была чем-то другим.
Кейтлин посмотрела в глаза Роба.
– Я не знал,– сказал он, – я не осознавал, как много мне пришлось бы потерять.
Это было словно возвращение в тот день, когда он смотрел на нее с трепетом и удивлением, на грани открытия, которое изменило бы жизни обоих. За тем исключением, что сейчас он не был просто на грани. Полное открытие было в этих золотых глазах, сияющих с совершенной ясностью. Чистый свет, на который было почти невозможно смотреть.
– Это было бы так, словно я потерял себя, потерял свою собственную душу,– произнес Роб. Но на самом деле, не было похоже, что он говорил с ней, скорее, он сам осознавал это. – А сейчас я будто снова нашел свою душу, свою вторую половинку.
Кейтлин опять почувствовала это: вселенная затихла в ожидании, в ней были только они двое. Тем не менее, в этот раз, помимо тишины, была трепещущая радость и определенность. Они больше не были на пороге. Они переступали через него. Все было произнесено между ними. Даже не словами или мыслями. Это было так, словно их души смешались, сливаясь в объятие, которое было и сетью, и целительной способностью Роба.
Это было за пределами всего мира. Это был союз, единство душ, о котором Кейтлин и не мечтала.
– Я с тобой. Я принадлежу тебе.
– Я часть тебя. Я всегда ей буду.
Кейт даже не знала, кто из них это говорил, эти чувства были внутри них обоих.
– Мы были рождены для этого.
Он держал ее руки, а она его. Она чувствовала, как энергия протекала между ними. Энергия, похожая на миллионы сверкающих огоньков, как свежая, совершенно чистая вода, как музыка, как звезды. И она ощущала, что лечит его так же, как и он ее, возвращая ему то, что несчастный случай забрал у него: часть его, которая до этого была утеряна.
А затем все было таким простым и естественным. Будто они оба знали, что делать, даже не задумываясь.
Она подняла лицо, он наклонился. Его губы коснулись ее.
Через мгновение они уже обменивались самым нежным, самым невинным поцелуем, который только можно представить.
Кейтлин никогда не думала, что поцелуй парня может походить на это.
«Даже Роба».
Она была уверена, что его поцелуй будет удивительным. Но это вообще не было чем-то материальным. Это было, как тонуть в глазах Роба. Бесконечно тонуть в солнечном свете и золоте.
Они были рождены друг для друга. Для этого.
Длинная волна солнечного света, волна золота приблизилась и унесла их.
Смутно, постепенно Кейтлин услышала громкий шум. Громкий голосовойшум.
Глава 16
—Я сказала, мне жаль прерывать вас. Но, Роб, здесь кое-что нужно сделать. – Это была Джойс, которая звучала ужасно немелодично после тех удивительных голосов, которые слышала Кейтлин. Джойс смотрела на них с нетерпением и беспокойством. Лицо Анны все еще было влажным от слез. Прошло около минуты с того момента, как все они пришли.
Разумеется, это невозможно. Кейтлин сердцем ощущала, что прошли часы, но это не было реальным временем, идущим на этой унылой планете, это было время единения душ, где она и Роб парили часами, а здесь это заняло только минуту.
Роб освободился и отпустил руки Кейтлин. Небольшое расставание, но такое трудное. Пальцы Кейтлин сжали пустоту.
– Извини. Я думаю, я могу помочь Габриэлю, – сказал Роб. Он встал, шагнул, а затем повернулся к Кейт и сел на колени рядом с ней. – Я забыл сказать, я люблю тебя.
Кейтлин рассмеялась слегка задыхающимся смехом. Как будто это нужно было говорить.
– Иди, помоги Габриэлю, – прошептала она.
– Нет, мне нужны вы оба, – объяснила Джойс. – И быстро. Вы не можете решить это перемещением энергии. Роб, его необходимо вернуть оттуда, где он сейчас находится. Мне нужно, чтобы вы все четверо прикоснулись к кристаллу.
Это фраза прорвалась сквозь золотой туман, окутавший сознание Кейтлин.
– Что? – сказала она, поднимаясь. Она смутно заметила, что чувствовала себя хорошо, в физическом смысле. Сильнее. Целебная энергия прошла по ней и Робу.
– Мне нужно, чтобы вы все прикоснулись к кристаллу, – терпеливо повторила Джойс. – И Габриэль тоже.
– Нет!
– Это единственный способ, Кейтлин.
– Вы видели, что он сделал!
– В этот раз это займет всего мгновение. Но мне нужно, чтобы все вы прикоснулись к кристаллу, все, кто находятся в связи. А сейчас, ради Бога, поторопитесь. Разве вы не понимаете, что мистер Зитс может вернуться в любой момент?
Кейтлин спотыкалась, выходя из клетки.
«Позволить кристаллу дотронуться до Габриэля снова... Исключено. Этого нельзя делать, это слишком жестоко».
А кристалл был злом. Кейт знала, что...
Но Джойс сказала, это единственный способ.
Кейтлин взглянула на Джойс, та посмотрела на нее ясными аквамариновыми глазами. Они выглядели страдающими, но честными.
– Разве ты не хочешь спасти его?
Рука Кейт начала зудеть и судорожно дергаться.
Ей нужно было рисовать, но на это не было времени. Вообще не было времени. Да и не на чем было рисовать. Ни ручки, ни бумаги во всей стерильной комнате.
– Пожалуйста, все, поверьте мне. Давайте, Льюис, просто приготовь руку, чтобы дотронуться до него. Когда я скажу «сейчас», хватайтесь за отросток.
Льюис глубоко вдохнул и кивнул. Он держал руку наготове.
– Анна? Хорошо, спасибо. Роб?
Тот посмотрел на Кейтлин.
Если бы она могла рисовать. Но она не могла. Кейт тоже посмотрела на Роба и сделала беспомощный жест, который завершился кивком.
– Нам лучше сделать это, – прошептала она.
Джойс закрыла глаза и вздохнула с облегчением.
– Хорошо. А теперь я встану за Габриэлем. Когда я скажу «сейчас», я пододвину его для прикосновения. Каждый из вас схватится за окончание кристалла и будет держаться за него. Хорошо?
Кейтлин слабо чувствовала согласие остальных. Она сама пододвинулась, чтобы встать перед кристаллом с протянутой рукой. Но ее мысли неслись с сумасшедшей скоростью.
«Я не могу рисовать... руками. Но моя способность не в них, она в голове, в сознании. Если бы я могла нарисовать мысленно...»
Даже тогда, когда Кейтлин только думала об этом, она уже рисовала, отчаянно представляя свои любимые масляные пастели.
Цветные взмахи. Сначала она возьмет лимонно-желтый. Мягкие мазки очень бледной охры. Затем изгибы телесного цвета. Два пятна светло-голубого цвета, перемешенного с веронским зеленым.
«Хорошо. Что это? Отступи. Отступи и посмотри!»
Мысленно она отошла, взмахи и мазки сложились в единую картину. Джойс. Несомненно, Джойс. Затем серый. Изгибы и линии серого. Форма – стакан. И оттенки телесного цвета держащего его человека. Джойс, в руке у которой стакан.
– Все готовы?
Кейтлин не сдвинулась и не открыла глаза. Она сосредотачивалась на следующей части картины. Насыщенный оливковый, цвет кожи с массой горелой умбры и глубоким краппом для волос. И красно-коричневый для оттенка.
Марисоль.
Картина с Джойс и Марисоль. И Джойс протягивала Марисоль стакан...
– Я держу его голову, – сказала Джойс. – И… сейчас...
Кейтлин закричала… мысленно и голосом, сокращая предложения:
– Не надо! Не делайте этого! Она с ним. С мистером Зитсом!
На долю секунды Кейт подумала, а вдруг она была неправа. Может, Джойс несознательно дала что-то Марисоль. Это могла даже быть картина, описывающая ненастоящее событие. Но в этот раз смысл нарисованного был совершенно понятен Кейтлин. Он заключался в угрозе и опасности. Этот рисунок походил на картинку из детства, где колдунья давала Белоснежке отравленное яблоко.
И сейчас, как раз когда Кейтлин открыла глаза, она увидела, что была права. Джойс толкнула голову Габриэля к кристаллу, удерживая ее. В это время на лице Джойс было выражение, которого Кейт раньше никогда не видела. Выражение, свидетельствующее об извращенной, звериной ярости.
«Она знала все это время, она была замешана во всем этом», – подумала Кейтлин, чувствуя себя плохо. Она ощущала шок и боль остальных, особенно Роба. Но ее крик достиг их вовремя. Никто не коснулся кристалла.
За исключением Габриэля... Габриэля, который приходил в сознание из-за раскаленных до бела ударов молний, вызванных болью.
Кейтлин двинулась, чтобы вырвать парня из рук Джойс, в то же время, что и Роб. Но не успели они добраться до нее, как двери распахнулись, и начался настоящий хаос.
Это был мистер Зитс и его псы. Что-то с силой летящего на огромной скорости грузовика ткнулось в Кейт, и она упала. Собака набросилась на нее. У мистера Зитса в руках был пистолет.
Все еще держа Габриэля у кристалла, Джойс кричала:
– Я разрушу связь. Я разрушу связь!
Роб боролся с другим псом. Анна пыталась стащить собаку с него, но ее призывы терялись в общем шуме.
– Есть более легкий способ разрушить ее. Только одному из них надо умереть, – закричал мистер Зитс и направил пистолет на Льюиса.
«Вот, как все закончится», – думала часть разума Кейтлин, часть, необычным образом отделенная от нее. Никто из них не мог помочь Льюису. Никто из них не мог ничего сделать, прежде чем мистер Зитс выстрелит.
Казалось, Кейт могла почувствовать, как палец пожилого человека сжался на курке. В то же время она видела всю комнату, как одну большую картину. Каждая деталь запечатлялась у нее в голове, как вспышка от фотографии.
Роб и Анна, борющиеся с ротвейлером, Льюис, стоящий почти в комичном ужасе. Искаженное лицо Джойс над Габриэлем, чьи щеки были покрыты кровью. Он как раз открывал глаза...
Кейтлин почувствовала пробуждение Габриэля в ту же самую секунду, когда ощутила его боль и ярость. Кто-то причинял ему вред. Кто-то угрожал члену его сети.
Габриэль нанес удар.
Мистер Зитс сказал, что телепат, находящийся в стабильной связи, не может выйти за ее пределы, но сейчас Габриэль был присоединен к источнику невообразимой мощности. Его разум вспыхнул, как взорвавшаяся и разлетевшаяся в четырех направлениях сверхновая звезда. С абсолютной точностью и убийственной силой. Он направил лучи огня в мистера Зитса, Джойс и двух собак.
Кейтлин чувствовала слабые тени этого огня по сети, отзвуки того, что Габриэль обрушил на них. Это сбило ее с ног.
Мистер Зитс, падая, выстрелил. Позади Габриэля Джойс ударилась о стену. Пес, вцепившийся в руку Кейтлин, конвульсивно дернулся, будто его ударило током, и замер.
Затем Габриэль прекратил это. Он упал рядом с кристаллом, совершенно обессилев. Вся комната была тиха и неподвижна.
– Давайте выбираться отсюда, – выдохнул Роб.
Кейтлин так и не поняла, как им удалось выйти из дома. Роб был основной движущей силой, он фактически тащил на себе Габриэля. Она, Анна и Льюис помогали друг другу. Прошло достаточно много времени, пока они, спотыкаясь и еле передвигаясь, наконец-то оказались на траве. Траве, прохладной от росы. Это было удивительно. Кейт с удовольствием легла на нее, будто только что вырвалась из пожара.
Наконец Льюис хрипло прошептал:
– Они мертвы?
– Я думаю, собаки– да, – ответила Анна.
Кейтлин согласилась, не упомянув о том, что видела кровь, идущую из глаз, носа и ушей пса, напавшего на нее.
– Но мистер Зитс и Джойс… Я не знаю, – продолжила Анна. – Я думаю, они могут быть живы.
– Следовательно, Джойс не хотела спасти Габриэля, – сделал вывод Льюис.
– Она хотела разрушить сеть любым способом, – ответила Кейт, не удивившись тому, что ее голос был сиплым, – даже если бы это убило нас. Габриэль был для них бесполезен, пока он связан с нами... не спрашивай почему, я потом объясню.
– Джойс оказалась плохой, – грустно сказал Льюис. Простота и невинность утверждения захватили Кейтлин… и что-то с ней сделали.
Джойс была плохой. Она была против них, готова использовать их все это время. Марисоль была неправа, Джойс все прекрасно знала. Она знала о большом кристалле и не колебалась при использовании его. Должно быть, она знала и о секретной комнате.
– Боже, – прошептала Кейт. – Как я могла быть такой дурой? Скорее всего, это была ее комната, там были только копии… Помнишь, Роб? Дубликаты. У мистера Зитса все его вещи здесь, а все ее – в Институте.
– Кейтлин, – так же тихо произнес Роб. В его голосе были боль и нежность. Он не мог дотянуться до нее, потому что держал Габриэля. – Не надо. Оно того не стоит.
Кейт посмотрела на него с удивлением… И поняла, что плачет. Обильными потоками слез. Она поднесла руку к щеке и коснулась влажного лица. Как только она сделала это, то почувствовала, что что-то в ее груди раздувается. И затем Кейтлин начала всхлипывать и рыдать так, как не плакала с восьми лет.
Анна держала ее.
– Оставь ее в покое, – сказала она Робу. – Ей нужно выплакаться. Как и всем нам.
.
Сотрясающие тело рыдания быстро закончились, и Кейт почувствовала себя лучше.
Габриэль пошевелился.
– В этот раз, – сказал ему Роб, – у тебя нет выбора, ты полутруп, а мы не можем здесь оставаться. Тебе придется принять помощь. – И, чтобы придать фразе большее значение, он добавил мысленно: – Ты только что спас мою жизнь, есть лишь один способ тебе отплатить.
Габриэль моргнул. Он выглядел ужасно. Кровь и боль исказили его прекрасное лицо, но он ухитрился изобразить на нем свое старое высокомерное выражение и прошептал:
– Только потому, что я не смогу остановить тебя.
Кейтлин прекратила хлюпать носом и улыбнулась.
– Нет смысла говорить так, когда все твои стены пали, – сказала она ему. Затем она добавила: – Мне нравится, когда ты такой. Стены могут быть такими ужасными.
Габриэль не обратил на нее внимания, и это было все, что он мог сделать в тот момент.
Теперь Роб касался Габриэля своими мягкими, потрясающими пальцами. И Кейтлин могла ощутить, как сила полилась в Габриэля… по целительным точкам Роба, по их телепатической сети. Девушка положила свою руку на его и добавила своей силы, позволяя Робу взять ее и направить в Габриэля. Льюис и Анна подобрались ближе и тоже коснулись руки Роба, делая свой взнос. Все четверо, плотно связанные, желали дать жизнь и энергию Габриэлю.
Кейтлин ощущала его потребность и страх, которые быстро преобразовались в изумление.
«Он никогда раньше не чувствовал, чтобы ему добровольно давали энергию», – поняла она.
Сейчас Кейт могла чувствовать то же, что и он: сверкающие огни, чистую воду, восстановление сил. Пробуждение от полусна, возвращение в реальную яркую жизнь. Она также чувствовала изумление и радость Анны и Льюиса.
– А я никогда не верил им насчет поднятия Кунндалини,– сказал Льюис. – Черт побери, я был неправ.
– Насчет чего?– спросила Анна, смеясь про себя.
– Кундалини. Старой китайской концепции здоровья. Ну, знаешь, связанной с Ци. Напомни мне когда-нибудь об этом рассказать.
Анна, все еще смеясь, ответила:
– Обязательно.
Когда они все почувствовали себя готовыми взять быка за рога и идти на медведя с голыми руками, Роб махнул рукой.
– Достаточно, – сказал он. И добавил мягко: – Нам на самом деле не стоит здесь оставаться. Я думаю, Анна права, Джойс с мистером Зитсом живы… Нам нужно уходить.
– Но куда? – спросила Кейтлин. Она обнаружила, что может стоять и даже с легкостью двигаться.
Габриэль тоже был на ногах.
– Ну, для начала из Сан-Франциско, – сказал он, вытирая лицо промокшей от росы рубашкой. Даже когда Габриэль просто поднимался, он слегка оторвался от них мысленно.
«Этого следовало ожидать, – сказала себе Кейтлин. – Не разочаровывайся. Ему необходимо личное пространство».
– Ну, разумеется, из Сан-Франциско. Но тогда... куда? Домой?
Как раз когда Кейт произнесла это, она поняла, что не может ехать туда. Если Джойс и мистер Зитс выжили, они отправятся за ней. Кейтлин теперь знала о них. Она представляет собой угрозу, так же, как когда-то Марисоль. Они захотят... усмирить ее.
И насколько сильно Кейт обожала отца, она настолько же хорошо его знала. Он был любящим. Но непрактичным, рассеянным. Невероятно счастливым в своем собственном маленьком мире, где он напевал что-то себе под нос и выполнял работу от случая к случаю. Какую защиту он может предложить ей? Он даже не сможет понять ее историю и тем более помочь справится со всем этим.
