Текст книги "Странная способность"
Автор книги: Лиза Джейн Смит
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)
Но если он предал их, тайно перешел на сторону мистера Зитса…
Но пока она слушала, ее сердцебиение слегка успокоилось. Казалось, это был не тот разговор. Мистер Зитс тешил самолюбие Габриэля, хваля молодого человека неопределенным и экстравагантным способом.
«Как кто-то грубо льстящий студенческому братству», – подумала Кейтлин.
Это напомнило ей о речи, с которой мистер Зитс выступил в их первый день в Институте.
– Я знаю, как ты, должно быть, себя чувствуешь, – говорил он, – подавленным, окруженным обществом, загнанным в заурядность. В эту посредственность. – Мистер Зитс жестом показал вокруг себя, и Кейт, сидящая под кустом, инстинктивно пригнулась еще ниже. – Все это время твой дух чувствует себя пойманным в клетку.
«Это отвратительно, – думала Кейтлин, – разговаривать о клетках с тем, кто только вышел из тюрьмы для подростков».
– Отчужденный, одинокий, – продолжал мистер Зитс, а Кейтлин не смогла сдержать улыбку. Вот уж чего Габриэль не чувствовал в последние дни, так это одиночества. В этом Кейт была уверена.
Мистер Зитс, казалось, тоже заметил, что попал пальцем в небо, потому что он продолжил гнуть линию о подавлении и клетке. Он манипулировал Габриэлем, это было достаточно ясно.
«Но зачем?» – думала Кейтлин. Из места, где она находилась, Роба, Льюиса и Анну было почти не слышно. И она не осмеливалась связаться с ними. Это, определенно, встревожит Габриэля, а она хотела выяснить, что здесь происходит.
– Само общество когда-нибудь осознает ту несправедливость, которую оно допустило по отношению к тебе. Оно поймет, что таким необычным людям должна быть предоставлена определенная свобода. Определенное освобождение. Такие люди должны следовать своими путями, а не быть заточенными в камеры законами, созданными для обычных их представителей.
Кейтлин не нравилось выражение лица Габриэля и смутные ощущения, которые исходили из-за его стен. Он выглядел… самодовольным, с высоким самомнением. Как будто он всерьез воспринимал весь этот вздор.
«Это все напряжение, – думала Кейт. – Мы так его достали, что он свихнулся».
– Я думаю, нам следует продолжить нашу дискуссию у меня дома, – говорил теперь мистер Зитс. – Почему бы тебе не поехать со мной сегодня вечером? Нам о многом нужно поговорить.
Кейтлин с ужасом увидела, что Габриэль пожимал плечами, принимая приглашение.
– Я в любом случае хотел смыться отсюда, – сказал он. – На самом деле, я бы сделал что угодно, чтобы свалить отсюда.
– Мы можем отправиться прямо сейчас, – предложил мистер Зитс. – Я хотел заскочить в Институт, но, я уверен, Джойс и без меня здесь справится.
Беспокойство пробежало по нервам Кейт, и ее сердце тяжело забилось. Габриэль садился в машину. Они собирались уехать прямо сейчас, и ничего нельзя было сделать.
Можно было сделать только одно. Она поднялась, стараясь выглядеть одновременно отважно и непринужденно, при этом пытаясь ясно думать, не обращая внимания на головную боль.
– Возьмите и меня, – сказала она.
Две головы резко повернулись, чтобы посмотреть на нее. Габриэль замер, уже наполовину сев в лимузин. И он, и мистер Зитс – оба выглядели удивленными, но лицо пожилого человека тут же изменилось, возник жестокий, испытующий взгляд.
– Я слушала, – сказала Кейтлин очевидную вещь. – Я пришла сюда подумать, увидела вас и все слышала.
Глаза Габриэля были темными от ярости, он воспринимал это как еще одно вторжение в его личную жизнь.
– Ах ты, маленькая…
– Другие правила для необычных людей, – произнесла она надменно, стоя на своем. – Общество не должно сажать меня в клетку. – Это лучшее, что Кейт смогла вспомнить из той бессвязной речи мистера Зитса, которую он выдал.
И это, казалось, смягчило его жестокое выражение лица. Его угрюмые старческие губы слегка искривились.
– Так ты согласна с этим? – произнес он.
– Я согласна со свободой, – ответила Кейтлин. – Иногда я чувствую себя как птица, которая бьется об оконное стекло, отлетая назад и снова ударяясь, я хочу выбраться.
В каком-то отношении это была правда. У нее было такое чувство, когда она жила в Огайо. А доля истины, похоже, убедила мистера Зитса.
– Я всегда думал, что ты можешь быть второй, кто согласится, – пробормотал он, как бы себе под нос. Затем он посмотрел на нее. – Я очень хочу поговорить с тобой, моя дорогая, – его тон был формальным, а в голосе сквозило что-то вроде законченности. Будто простые слова были частью церемонии. – И я думаю, Габриэль будет рад твоей компании.
Он вежливо указал на лимузин.
Габриэль хмуро смотрел на Кейтлин, выглядя ни чуточки не убежденным и совершенно недовольным ее присутствием. Но когда она медленно села в машину, он безразлично пожал плечами.
– Да, конечно.
– А мы не должны сначала зайти в Институт? – спросила она, когда мистер Зитс сел в лимузин, и машина тронулась, плавно двигаясь назад к мосту. – Я могла бы переодеться.
– Ах, ты увидишь, в моем доме достаточно неформальная атмосфера, – сказал мистер Зитс и улыбнулся.
Глава 14
С каждой секундой они все дальше уезжали от пурпурного дома.
– Роб, – думала Кейтлин, с каждой попыткой прикладывая все больше усилий. – Роб! Роб!
Она получила только отдаленное ощущение мысленной активности. Это походило на то, когда слышишь приглушенные голоса, но не можешь их разобрать.
– Габриэль, помоги мне, – думала она, специально отвернувшись от него и смотря в окно лимузина. Использование телепатии в машине рядом с мистером Зитсом пугало ее, но у нее не было другого выбора. Она отправила мысль напрямую Габриэлю, сверля его стены. – Нам нужно сказать Робу и остальным, куда мы едем.
Ответ парня был раздражающе безразличным:
– А зачем?
– Затем, что мы уезжаем с психом, у которого могут быть какие-то планы на нас, вот зачем. Ты разве не помнишь Марисоль? А сейчас, помоги мне! У меня не получается связаться с ними!
И снова, казалось, Габриэль остался совершенно равнодушным к ее настойчивости.
– Если бы он собирался довести нас до комы, ему бы едва ли понадобилось везти нас в Сан-Франциско,– ответил он презрительно. – И, к тому же, уже слишком поздно, мы слишком далеко.
Он был прав. Кейтлин уставилась в окно, пытаясь заставить тело не выдать ее напряжения.
– Тебя же никто не просил приходить и напрашиваться,– сказал ей Габриэль, и она могла почувствовать неподдельный холод за его словами, его возмущение и гнев. – Если тебе это не нравится, то это только твоя вина.
«Он ненавидит меня», – уныло подумала Кейтлин, поднимая свои собственные стены. У нее это получилось не так хорошо, как у него, но она попыталась. Прямо сейчас ей не хотелось ничего с ним разделять.
Темнело. Это была быстро появляющаяся прохладная темнота зимнего вечера. И с каждой милей лимузин, ехавший на север, увозил ее все дальше и дальше от Роба и Института, и все ближе к чему-то неизведанному. К тому времени, когда они въехали в Сан-Франциско, было уже совершенно темно и огни города мигали и мерцали в очертаниях небоскребов. Город, по непонятным причинам, казался Кейтлин зловещим. Может, потому что он был таким прекрасным. Таким очаровательным и веселым. Будто он был украшен для праздника. Она чувствовала, что под этой милой, улыбчивой обложкой должно быть что-то еще.
Они не остались в городе. Машина направилась вперед, к темным холмам, которые сверкали подобно белым драгоценным камням.
Кейтлин была удивлена тому, как быстро высокие здания остались позади и как быстро они проезжали улицы с маленькими тихими домиками. Расстояния между домами стали увеличиваться. Они ехали через деревья, сквозь которые время от времени проблескивали огни, указывающие на то, что здесь живут люди.
Лимузин подъехал к личному подъезду.
– Милый домик, – сказал Габриэль, когда автомобиль остановился перед особняком. Кейтлин совершенно не понравился его голос. Он был насмешливым, сухим и заговорщическим, будто мистер Зитс должен оценить шутку. Будто Габриэль и мистер Зитс были замешены в чем-то.
«В чем-то, в чем не замешана я», – подумала Кейт. Но она попыталась использовать такой же тон в своем голосе.
– Действительно милый.
Из-под налитых свинцом век Габриэль послал ей взгляд, полный насмешливого презрения.
– Это все на сегодня, – сказал мистер Зитс шоферу, когда они выбрались из машины, – вы можете ехать домой.
С разрывающимся сердцем Кейтлин проследила затем, как лимузин уехал. Не то чтобы она сказала водителю нечто большее, чем простое «здравствуйте», но он был ее последней связью с… ну, с нормальными людьми. А сейчас она была одна с мистером Зитсом и Габриэлем, который, казалось, ненавидел само ее существование.
– Как видите, я живу очень просто, – говорил мистер Зитс, поднимаясь по тропинке, окруженной колонами, к парадной двери. – Ни слуг, ни шофера. Но я справляюсь.
Принц и Барон – два ротвейлера – выскочили, как только он открыл дверь. Они успокоились, когда мистер Зитс посмотрел на них, но пошли рядом с ним, пока он и его посетители двигались по дому. Это сделало Кейтлин еще более нервной и несчастной.
Мистер Зитс снял пальто и повесил на вешалку. Под ним был безупречный, но довольно старомодный костюм.
«С самыми настоящими золотыми запонками», – подумала Кейт.
Внутри дом был таким же внушительным, как и снаружи. Мрамор и стекло. Толстые пушистые ковры и наполированные, блестящие полы. Высокие потолки. Всевозможные виды иностранных и, очевидно дорогих, гравировок и ваз. Кейтлин предположила, что это искусство, но некоторые из них были отвратительными.
Габриэль осматривался с непонятным ей выражением лица. Отнесение его взгляда к определенной категории заняло у Кейт некоторое время. Он был… Он был таким же, как когда Габриэль рассматривал журнал с дорогими машинами. Не жадным. Жадность была слишком широким и бесформенным понятием. У него была цель. Взгляд был острым и сфокусированным.
«Алчным, – подумала Кейтлин. – Точно. Будто он планировал все это получить. Будто он намеревался это получить».
Мистер Зитс улыбался.
«Мне тоже надо выглядеть, как Габриэль», – подумала Кейт и попыталась скопировать его стремление, прищурив глаза. Все, что ей было нужно, – дурачить мистера Зитса, пока он не позволит им поехать домой. В самом начале у нее возникала идея – выяснить побольше информации о мистере Зитсе. Теперь же она только надеялась пережить то, что произойдет и вернуться в Институт.
– Это мой кабинет, – объявил мистер Зитс, провожая их в комнату в глубине огромного дома. – Здесь я провожу очень много времени. Почему бы вам не присесть?
Кабинет был обшит панелями из грецкого ореха и полон темной мебели с кожаными креслами, которые скрипели когда в них садятся. На стенах были картины в золотых рамах с изображениями лошадей и чем-то, похожим на охоту на лис. Шторы были темного, насыщенного красного цвета. У всех ламп были рыжеватые, как ржавчина, абажуры. На каминной полке находился бюст какого-то старомодно выглядящего человека, а на полу стояла черная статуя женщины, судя по виду, иностранки.
Кейтлин ничего из этого не понравилось.
«В отличие от Габриэля», – поняла она.
Он откинулся в своем кресле, окидывая кабинет оценивающим взглядом.
«Наверно, для этого нужно быть парнем», – подумала Кейт. Все это место было таким мужским и таким... и снова девушка испытала трудности в подборе слова. Самым подходящим было «потомственное богатство.
Ей показалось, что она понимает, почему Габриэлю, привыкшему жить в дороге или камере с одной койкой, могло понравиться это место.
Собаки легли на пол. Мистер Зитс подошел к бару, полному бутылок, серебряных подносов, и хрустальных графинов, и начал что-то наливать.
– Могу я предложить вам бренди?
«О Боже!» – подумала Кейтлин.
– Конечно, – улыбнулся Габриэль.
– Габриэль!– воскликнула Кейт. Но он не обратил на нее никакого внимания, как если бы она была жужжащей в комнате мухой.
– Мне ничего не надо, спасибо, – сказала она, стараясь, чтобы ее голос не звучал таким напуганным, какой она на самом деле была.
В любом случае мистер Зитс вернулся только с двумя бокалами, девушка подумала, что он и не собирался включить ее в предложение.
Мужчина сел за стол и отпил желтую жидкость из широкого бокала. Габриэль в своем кресле сделал то же самое. Кейтлин почувствовала себя бабочкой, пойманной в паутину паука.
Сам мистер Зитс казался более аристократичным и внушительным, чем когда-либо, более походящим на графа. Кого-то важного, кого-то, кого нужно слушаться.
«И весь кабинет был спланирован так, чтобы сложилось такое впечатление», – осознала Кейт. Это было чем-то типа святилища, которое привлекало все внимание к человеку за большим резным столом, фигуре в безупречном костюме и настоящими золотыми запонками, с благосклонной седой головой.
Сама атмосфера становилась понятной для нее, осознала Кейтлин.
– Я так рад, что у нас есть возможность провести этот разговор, – сказал мистер Зитс соответствующим атмосфере голосом. Он был успокаивающим и повелительным в одно и то же время. Голосом человека, который знает лучше, чем вы.
– Я сразу же понял в Институте, что вы – те двое, у кого самый большой потенциал. Я знал, что вы быстро превзойдете остальных. У вас гораздо больше способностей понять, гораздо больше мудрости.
«Мудрая? Я?» – подумала Кейтлин. Но часть ее, крошечная часть, была польщена. Она была умнее, чем остальные ребята в Тарафэре, она знала это. Потому что, пока они все думали о том, как попасть в команду болельщиц и футбольную сборную, она думала о целом свете, о том, как попасть в него.
– Вы можете себе представить... давайте назовем это «более широкие горизонты», – продолжал мистер Зитс, будто следя за ходом ее мыслей. Этого было достаточно, чтобы вернуть Кейт на землю и заставить встревожено взглянуть на него. Но его пронзительные глаза были вежливыми и улыбчивыми, он продолжал: – Вы – люди с такой же идеологией, что и у меня, – сказал он и улыбнулся. – Что и у меня.
Что-то в этом его повторении встревожило Кейтлин.
«Что-то произойдет, – поняла она. – Что бы то ни было, он постепенно подходит к этому. Вот оно».
В комнате повисло долгое молчание. Мистер Зитс смотрел на стол, слабо улыбаясь, будто погруженный в размышления. Габриэль пил бренди, сузив глаза, при этом смотря на пол. Казалось, он тоже был погружен в размышления. Кейт была слишком обеспокоена, чтобы говорить или двигаться. Ее сердце начало медленный, непрекращающийся громкий стук.
Тишина уже становилась ужасающей, когда Габриэль поднял голову. Он посмотрел мистеру Зитсу в глаза и, слабо улыбнувшись, сказал:
– И какая же у вас идеология?
Мистер Зитс взглянул на Кейтлин. Просто формальность. Казалось, он полагал, что Габриэль говорит за них обоих.
Когда он снова начал говорить, это был ужасный заговорщический тон. Как будто они делили секрет. И как будто они уже пришли к согласию.
– Разумеется, стипендия – это только начало. Но, естественно, вы это уже осознали. У вас двоих такой... огромный потенциал... так что, с правильной подготовкой вы могли бы устанавливать свои собственные цены.
И снова Габриэль слабо улыбнулся.
– А правильная подготовка – это?..
– Я думаю, настало время вам показать. – Он поставил пустой стакан на стол. – Следуйте за мной.
Мужчина поднялся и повернулся к панели из грецкого ореха. Когда он потянулся, чтобы прикоснуться к ней, Кейтлин бросила на Габриэля испуганный взгляд, но он на нее не смотрел. Казалось, все его внимание было сфокусировано на мистере Зитсе. Панель соскользнула. Кейт на секунду увидела черный прямоугольник, а затем замерцал красноватый свет, видимо, активированный автоматически. Силуэт мистера Зитса вырисовался на его фоне.
«Мой рисунок!» – подумала девушка.
Не совсем. На мистере Зитсе не было пальто, да и красный свет не был таким ярким. Ее рисунок скорее был символическим, нежели реальной передачей события, но, тем не менее, она его узнала.
– Сюда, – почти торжественно сказал мистер Зитс, поворачиваясь. Несомненно, он ожидал, что они будут удивлены, но Кейтлин не могла заставить себя притворяться. И когда она вступила вслед за Габриэлем в зияющий прямоугольник и начала спускаться, она поняла, что также не может и сопротивляться. Для этого было уже слишком поздно. Мистер Зитс смотрел на нее. Собаки поднялись и следовали прямо за ней. У нее не было выбора. Она пошла за Габриэлем.
Лестница была длиннее, чем такая же в Институте, и вела она в коридор со множеством дверей и разветвляющихся коридоров.
«Целый подземный комплекс», – поняла Кейтлин.
Мистер Зитс вел их в самый конец.
– Это... очень особенная комната, – сказал он им, остановившись перед двойными дверьми. – Мало людей видело то, что я сейчас собираюсь показать вам.
Он открыл одну из дверей и повернулся к ним, приглашая войти и внимательно изучая их лица. В зеленоватом флуоресцентном свете коридора его лицо приобрело нездоровый, бледный как мел оттенок, а его глаза, казалось, сверкали.
У Кейтлин по коже побежали мурашки. Она внезапно осознала, что, что бы там ни было, это, бесспорно, было ужасным.
Габриэль заходил внутрь, мистер Зитс смотрел на нее своим сверкающими глазами на похожем на труп лице.
У нее не было выбора.
Комната пугала своей белизной. Все, о чем Кейтлин могла думать вначале, так это то, что она именно так представляла себе лаборатории в Институте. Белые стены, белый кафель, все безупречное и сверкающее, стерильное. Множество незнакомых машин по краям, включая огромную сетчатую металлическую клетку.
Но все это было второстепенным. Как только Кейт была способна на чем-то сосредоточиться, она сфокусировалась на вещи в центре комнаты и забыла обо всем.
Это было... что? Каменное растение? Скульптура? Модель космического корабля? Она не знала, но не могла отвести от него глаз. Оно неминуемо притягивало внимание и крепко его держало, так же, как это делают великолепные картины, за тем исключением, что эта вещь не была красивой. Она была отвратительной.
И она напомнила Кейт кое о чем.
Вещь была высокой, молочного цвета, полупрозрачной, и это должно было дать девушке подсказку. Но она не могла побороть первое создавшееся впечатление о том, что это была отталкивающая пародия на растение. Даже несмотря на то, что Кейт понимала, что это невозможно. Вещь была покрыта какими-то предметами.
«Паразиты», – пришла в голову Кейтлин дикая мысль. Но тут же она поняла, что это были отростки, меньшие кристаллы, произрастающие из гигантского родителя. Они торчали во всех направлениях, как лучи у звезды или как какое-то огромное рождественское украшение. Но эффект не был праздничным, скорее вульгарным.
– О Боже, что это? – прошептала Кейт.
Мистер Зитс улыбнулся.
– Ты чувствуешь его силу, – сказал он одобряюще. – Хорошо, ты совершенно права, он может быть ужасающим, но он также может быть очень полезным.
Мистер Зитс подошел к... предмету... и встал рядом, собаки следовали за ним по пятам. Когда он посмотрел на предмет, Кейтлин увидела, что его глаза были восхищенными и алчными.
– Это очень древний кристалл, – продолжил он. – Если бы я сказал, откуда он, вы бы не поверили. Но я уверяю, это вас потрясет. Он может обеспечить таким количеством энергии, которое выходит за пределы вашего понимания.
– Эта та подготовка, о которой вы говорили? – спросил Габриэль.
– Это средство подготовки, – ответил мистер Зитс мягко, почти рассеяно. Он все еще смотрел на кристалл. – Средство оттачивания ваших способностей, усиления их. Это нужно делать постепенно, чтобы избежать вреда.
– Эта вещь может усилить наши способности? – уточнил Габриэль с презрением и недоверием.
– Кристаллы могут хранить энергию, – тихим голосом сказала Кейтлин. Он казался тихим и далеким даже для нее самой. Она ощущала себя человеком, попавшим в кошмар наяву.
Мистер Зитс смотрел на нее.
– Ты знаешь об этом? – спросил он.
– Я... слышала это где-то.
Он кивнул, но не отвел глаз от нее.
– У вас двоих есть потенциал. У кристалла есть сила развить потенциал, а у меня есть... – он остановился, будто размышляя как лучше сформулировать.
– Что у вас есть? – спросил Габриэль.
Мистер Зитс улыбнулся.
– Связи, – ответил он. – Клиенты, если хотите. Я могу найти людей, желающих заплатить значительные суммы за ваши услуги. Суммы, которые будут расти, разумеется, пока ваши способности оттачиваются.
«Клиенты, – думала Кейтлин. – То письмо, письмо от судьи Болдвина. Список потенциальных клиентов».
– Вы хотите сдать нас внаем, – сболтнула она раньше, чем смогла остановить себя. – Как, как... – она была слишком взвинчена, чтобы придумать аналогию.
Зато Габриэль смог.
– Как наемных убийц, – предложил он. Его голос поверг Кейт в уныние, потому что он не был возмущенным или негодующим, он звучал достаточно спокойно, даже задумчиво.
– Вовсе нет, – ответил мистер Зитс. – Я думаю, будет очень мало покушений, но будет ряд бизнес ситуаций, где ваши способности были бы бесценны: корпоративный шпионаж, производственный саботаж, воздействие на свидетелей в определенных судебных разбирательствах. Нет, я бы предпочел называть вас «ударной пси-командой», доступной для улаживания всех видов проблем.
«Ударная команда. Проект «Черная молния», – думала Кейтлин. Слова, нацарапанные на листке. Он хотел превратить их в пси-команду для своих грязных делишек.
– Я не собирался объяснять вам все это так скоро, – продолжал мистер Зитс. – Но, по правде говоря, кое-что всплыло на поверхность. Вы, разумеется, помните Марисоль Диаз. С семьей Марисоль возникли кое-какие затруднения. Некоторые из них стали неожиданно неуправляемыми, подозрительными. Я боюсь, что деньги на них не повлияют. Мне нужно усмирить их каким-то другим способом.
Возникла пауза. Кейт не могла ничего сказать, потому что чувствовала, что задыхается, а Габриэль выглядел всего лишь язвительно-насмешливым.
– Я думал, мы не наемные убийцы, – проговорил он.
Мистер Зитс выглядел огорченным.
– Мне не нужно, чтобы их убили, мне нужно, чтобы их усмирили. Если вы сможете сделать это каким-то другим способом, я буду только рад.
Кейтлин умудрилась выдавить из себя предложение, несмотря на закупорившееся горло.
– Это вы сделали это с Марисоль, – сказала она. – Это вы довели ее до комы.
– Мне пришлось, – ответил мистер Зитс. – Она стала весьма неустойчивой. Кстати, спасибо тебе, что обратила мое внимание на это. Если бы ты не упомянула об этом тогда Джойс, я бы не понял так быстро. Марисоль была со мной в течение нескольких лет, я думал, она понимает, что мы делаем.
– Пилотное исследование, – произнесла Кейт.
– Да, она рассказала тебе об этом, не так ли? Это было очень печально. Я не знал тогда, что только самые сильные умы, самые одаренные люди со сверхспособностями могут выдержать контакт с одним из великих кристаллов. Я собрал шесть лучших людей, которых я нашел локально, но это была ужасная катастрофа. После этого я понял, что мне придется расширить мои поиски, покрыть все государство, если я хотел найти студентов, которые смогли бы вынести подготовку.
– Но что с ними произошло? – выпалила Кейтлин. – С теми, кто принял участие в пилотном исследовании?
– О, это была ужасная потеря, – сказал мистер Зитс так, что она уже должна была все понять. – Отличные умы. Некоторые из них – подлинные таланты. Видеть, как все это деградировало до идиотии и сумасшествия, было очень грустно.
Кейтлин не смогла ответить, волосы на ее руках и шее зашевелились. Слезы подступили к глазам.
– А Марисоль… В то время я действительно думал, что она понимает, но в итоге оказалось иначе. Вначале она была хорошим работником. Проблема была в том, что она слишком много знала, чтобы быть подкупленной, и была слишком темпераментна, чтобы быть сдержанной страхом. У меня на самом деле не было другого выбора. – Он вздохнул. – Моей главной ошибкой было использование лекарства вместо кристалла. Я думал, приступ может быть очень эффективным, но вместо того, чтобы умереть, она закончила тем, что попала в больницу, и сейчас ее семья представляет собой проблему. И все очень сложно.
«Возможно, он и выглядел как граф, но он был безумен, – думала Кейтлин. – По-настоящему безумен, настолько безумен, что даже не понимал, как все это звучит для нормальных людей».
Она взглянула на Габриэля и почувствовала шок, вызвавший мурашки по ее телу.
Потому что Габриэль не выглядел так, как если бы находил все это ненормальным. Может быть, немного отталкивающим, но не сумасшедшим. На самом деле, его лицо выражало что-то вроде согласия, будто мистер Зитс говорил о чем-то неприятном, но необходимом.
– Но мы можем позаботиться об этой проблеме, – произнес мистер Зитс, поднимая голову и говоря более оживленно. – И когда с этим будет покончено, мы сможем приступить к нашей истинной работе. Разумеется, полагая, что вы заинтересованы?
В его голосе была нотка вежливого вопроса. Он переводил взгляд с Габриэля на Кейтлин, ожидая ответа.
И снова у Кейт был шок от неверия. Как эти темные пронзительные глаза, которые выглядели такими проницательными… Как они не видели того, что она сейчас чувствовала? Как он мог смотреть на нее, ожидая согласия?
Она разразилась тирадой до того, как сама поняла, что происходит. Весь тот страх, ярость, отвращение и ужас, которые копились внутри нее, вырвались на поверхность.
– Вы безумны, – сказала она. – Вы совершенно безумны, разве вы этого не понимаете? Все, что вы сказали, это полное безумие. Как вы можете говорить о людях, которых довели до идиотии, будто... будто...
Ее речь перерастала в всхлипывания, становясь бессвязной:
– А Марисоль? – выдохнула она. – Как вы могли с ней так поступить? И то, что вы хотите превратить всех нас в... Вы совершенно, вы абсолютно сумасшедший. Вы – зло!
У нее была истерика, предположила она. Девушка неистово кричала, будто вопли могли что-то изменить в лучшую сторону. Но она не могла себя остановить.
Мистер Зитс, казалось, был даже менее удивлен, чем она сама. Определенно недоволен, но не удивлен.
– Зло? – спросил он, хмурясь. – Я боюсь, это слово слишком эмоциональное и неточное. Многие вещи кажутся дурными, но если рассудить здраво, на самом деле, они оказываются хорошими.
– Да у вас нет здравого смысла! Вас не заботит ничего, кроме того, что вы можете от нас добиться.
Мистер Зитс качал головой.
– Думаю, я не могу тратить попусту время на споры сейчас, но я искренне надеюсь, что ты поймешь, в конечном счете. И я считаю, ты передумаешь, через какое-то время, если я продержу тебя здесь достаточно долго, – он повернулся к Габриэлю. – А теперь…
И тогда Кейтлин совершила очень глупый поступок. И она даже понимала это, когда делала, но гнев из-за невыносимого самодовольства мистера Зитса, безразличия к ее словам вывел девушку за пределы осторожности.
– Вы не сможете заставить остальных присоединиться к вам, – сказала она. – Никого из них. Роб даже не выслушал бы вас. А если я не вернусь домой, они поймут, что что-то не так. Они уже знают о тайной комнате в Институте, и все мы связаны, связаны телепатически, все пятеро, и...
– Что? – спросил мистер Зитс. В первый раз настоящая эмоция отразилась на его лице. Удивление и гнев. Он резко взглянул на Габриэля. – Что?
– Мы связаны, ведь так? – потребовала Кейтлин. – Ну же, Габриэль, расскажи ему. И скажи, что он сумасшедший, потому что ты это тоже знаешь. Ты это тоже знаешь!
– Это то, что произошло, – сказал Габриэль мистеру Зитсу. – Это была случайность, я не знал, что это станет постоянным. Если бы я... – Он взглянул на Кейтлин. – Этого бы не произошло.
– Но это… ты говоришь мне, что вы пятеро втянуты в стабильную телепатическую связь? Разве ты не понимаешь?.. – мистер Зитс замолк.
«Сейчас на его лице множество различных эмоций», – заметила Кейтлин.
Оно было темным от прилившей крови и ярости.
– Разве ты не понимаешь, что бесполезен, когда находишься в такой соединенной группе?
Габриэль ничего не сказал. Но через их связь она могла почувствовать, что он был так же зол, как и мистер Зитс.
– Я рассчитывал на тебя, – сказал мистер Зитс. – Мне нужно, чтобы ты позаботился о проблеме с семьей Диаз. Если с этим не справиться... – Он остановился. Кейтлин видела, как он прилагал усилия, чтобы сдержать себя.
Через минуту или две, он, очевидно, справился. Мистер Зитс вздохнул, и ярость исчезла с его лица.
– С этим теперь ничего нельзя поделать, – сказал он. – И очень жаль. Вы не знаете, сколько работы сделано зря. – Он взглянул на Кейтлин. – Я возлагал на тебя большие надежды.
Затем произнес:
– Принц, назад.
Кейт почти забыла о собаках, а сейчас одна из них шла прямо на нее, ощетинившись и оскалившись. Она шла молча, и это делало ее еще страшнее.
Неосознанно Кейтлин шагнула назад, но пес продолжил идти. Пока он шел к ней, она продолжала отступать назад, и тогда девушка поняла, что происходит. Она стояла внутри металлической клетки. Мистер Зитс подошел к чему-то вроде пульта в другом конце комнаты. Он нажал на кнопку, и дверь клетки закрылась.
– Я же сказала вам, – произнесла Кейтлин напряженно, – если вы будете удерживать меня здесь, они узнают...
Мистер Зитс перебил ее, будто и не обратив внимание на то, что она говорила. Он повернулся к Габриэлю и сказал:
– Убей ее!
