Текст книги "Потрошитель"

Автор книги: Лиза Джейн Смит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)

– Меня зовут Стефан Са… Стефан, – твердо сказал я, едва сдержавшись, чтобы не назвать свою настоящую фамилию, которая сверкала кровавыми буквами в той кошмарной надписи на стене. Одно упоминание моего истинного имени могло напугать Вайолет. – Я из Америки. И я знаю, что такое одиночество. Я тоже расстался со своей семьей. И это тяжело.

Вайолет кивнула и спросила:

– Ты по ним скучаешь?

– Иногда – да. Я о них беспокоюсь, – и это была чистая правда.

– Тогда, мне кажется, мы с тобой – родственные души. Ты ведь действительно спас меня. И я не знаю, что бы я без тебя делала, будь я одна. Там, в парке.

– А ты… ты кого-нибудь смогла разглядеть? – Этот вопрос я так и не осмелился задать ей вчера вечером. Но сейчас, при свете дня, мне надо было услышать ответ.

Вайолет покачала головой.

– Нет, да я бы и не смогла. Было очень темно, и я даже перед собой-то мало что различала. Но я почувствовала, как начался ветер и зашевелились деревья. Я подняла глаза и увидела это жуткое послание. И я как будто знала откуда-то, что оно было написано кровью. Словно я почувствовала что-то… Что-то такое… – И она передернула плечами.

– Что ты почувствовала? – мягко переспросил я девушку.

Вайолет вздохнула. Видно было, что разговор этот причиняет ей страдания.

– Я почувствовала, как будто меня окружает зло. Как будто что-то было там, вокруг меня. Как будто на меня вот-вот должны были напасть, но тут появился ты, и…

– И притащил тебя сюда, – быстро закончил я вместо нее. Я отлично представлял себе, что она чувствовала. То самое ощущение, от которого я страдал еще тогда, в Нью-Йорке, когда я был уверен, что Клаус находится где-то рядом. Я пошарил в кармане и произнес: – А теперь у святого Стефана для тебя есть еще кое-что. Возьми-ка, – и я вложил в ее руку золотую цепочку с подвеской. Это был флакончик с вербеной.

– Что это? – спросила Вайолет, вертя украшение в руках. Блеск свечей отразился в сверкающих звеньях, и по столу запрыгали солнечные зайчики.

– Талисман на удачу, – сказал я. На самом деле вербена была для меня ядом, и даже сейчас, через плотное стекло, я чувствовал ее силу. Но я всегда носил с собой этот флакон. До сих пор мне не приходилось им пользоваться. И я очень надеялся, что и Вайолет не придется.

– Удача мне не помешает, – сказала девушка, опуская флакон с вербеной в карман. Цепочку она обвила вокруг шеи.

– И мне тоже, – признался я в ответ. Теперь я был уверен, что на нее не подействует вампирский гипноз, даже если внушать буду я. Отныне наши с Вайолет отношения основывались только на взаимном доверии.

И тогда она вдруг поднялась на цыпочки и нежными губами коснулась моей щеки.

– На удачу! – шепнула она мне на ушко.

Я улыбнулся в ответ. Конечно, может быть, сам ад гоняется за нами по этим улицам, но, по крайней мере, один друг у меня есть. А за свою долгую жизнь я успел понять, что даже один друг – это уже немало.

6

При свете дня извилистые лондонские улицы уже не казались такими страшными, как во время нашей бешеной ночной гонки. По мостовым сплошным потоком текли экипажи, разносчики на каждом углу предлагали свой товар. Цветы, газеты, сигареты – чего здесь только не было! Шум, крик, гам – все сливалось в одну сплошную какофонию звуков. Из всей этой мешанины языков и наречий невозможно было выхватить ни одного ясного слова. Я направлялся на запад, вниз по течению Темзы. В Лондоне эта река всегда была для меня вместо путеводной звезды. Но на этот раз мне казалось, что где-то там, в глубине ее темных грязных вод, таится какое-то мрачное пророчество, какое-то предзнаменование беды, предупреждение об опасности. Как бы мне хотелось просто взять с собой Вайолет и уехать из города! Пока мне удавалось уберечь ее, но сколько это еще может продлиться? Все, о чем я сейчас мог думать, – это выражение ужаса на лице Вайолет, ее тоненький голосок и то мужество, с которым она решилась покинуть семью в Ирландии ради исполнения своей мечты. Она обладала отважным сердцем, которого не было у Розалин, а эта ее юношеская невинность погружала меня в ностальгические воспоминания о том времени, когда я и сам был в ее возрасте. По моей вине она потеряла кров над головой и работу, и вот теперь я хотел во что бы то ни стало защитить ее.

Общение с людьми нас губит. Они действуют на нас разрушающе. А у тебя слишком мягкое сердце. За многие годы нашей дружбы Лекси тысячу раз повторяла мне эти слова. Чаще всего я машинально с ней соглашался, но иногда мне следовало бы задаться вопросом: «А почему так?» Мне было легко избегать общения с людьми в компании Лекси, но, как только я оставался один, я невольно искал человеческого общества. Что со мной было не так? Я никак не хотел смириться с тем, что, став монстром, я больше не могу дружить с человеком.

Когда же мое сердце, наконец, ожесточится? – теряя терпение, я снова и снова задавал Лекси один и тот же вопрос. Она только смеялась в ответ: Надеюсь, никогда. Доброе сердце – часть тебя, и поэтому ты остаешься человеком. Это и твое благословение, и твое проклятие.

На полпути к Уайтчепел я вдруг испытал приступ такого сильного голода, что даже решил остановиться и подкрепиться в Сент-Джеймс-парке. Я понимал, что в пабе Альфреда мне нужно быть полным сил.

В отличие от кошмарного Датфилд-парка, здесь, в Сент-Джеймсе, было светло и просторно, все вокруг цвело и благоухало. Среди деревьев и по берегам прудов прогуливались люди, многие тут же на траве устраивали импровизированные пикники. Этот парк был весьма обширным, но на первый взгляд казался все же меньше, чем нью-йоркский Сентрал-парк, в котором я как-то провел несколько голодных недель, рыская в поисках пищи.

На небо снова набежали тучи, резко стемнело. Не было и намека на то, что на часах всего лишь полдень. Воздух наполнился тяжелой сыростью. Казалось, ливень уже вовсю хлещет над городом, но не хватало лишь самих капель, чтобы поверить в это. В Айвенго со мной ничего подобного никогда не случалось. Погода там была какой-то… более честной, что ли, в ней было меньше театральности… Если уж шел дождь, так это был дождь, а не его ожидание.

Я принюхался. Хоть животных и не было видно, я чувствовал, что они повсюду. Прячутся в кустах или скрываются в норах, крадутся по своим невидимым тропам в траве. Я направился к густому перелеску в надежде, что сумею поймать птицу или белку незаметно для окружающих. Что-то зашевелилось в ближайшем кустарнике, и я насторожился. Потом, отдав себя на волю своих вампирских рефлексов, я без всяких усилий оказался рядом с кустами, а еще через долю секунды в моих руках уже трепыхалась жирная серая белка. Поддавшись инстинкту, я вонзил зубы в шею этого крохотного существа и жадно, стараясь не подавиться, стал высасывать из него кровь. Городские белки на вкус хуже деревенских, и у этой тоже была водянистая, горьковатая кровь. Но как бы то ни было, и такая пища должна была помочь мне набраться сил.

Я отбросил то, что осталось от белки, в кусты и вытер губы. Неожиданно у меня за спиной, из дальнего конца перелеска, раздался треск. Я повернулся вокруг своей оси, ожидая, что увижу перед собой готового к нападению Клауса. Но никого не было.

Я выдохнул. Желудок мой наконец был полон. Теперь я был готов заняться Альфредом. Вдохновленный, я бодро направился в сторону таверны «Десять колоколов», чтобы вернуть Вайолет ее работу. Как я и ожидал, воздух в пабе был спертым, аж дух захватывало. Пахло смесью пивных паров и немытых тел.

– Альфред! – позвал я, пока мои глаза привыкали к темноте, царившей в баре.

Я не рвался разговаривать с ним, он был омерзителен. И хотя мое внушение заставит его бережно обращаться с Вайолет, сама мысль о том, что она снова сюда вернется, вызывала у меня отвращение. Но я понимал, что сейчас это для нее лучший выход. Ведь, чем дольше Вайолет остается со мной, тем большей опасности она себя подвергает. Эта опасность была так же очевидна, как и угроза в кровавой надписи на стене.

– Альфред! – снова позвал я хозяина паба. Он как раз появился из кухни и шел ко мне, вытирая руки о штаны. Щеки его полыхали алым, глаза были налиты кровью.

– Вот и Стефан. Защитничек. Вайолеткин дружок. Теперь-то ты с ней, видать, покончил. Только мы за твой убыток не в ответе, – злорадно заявил он мне, уперев свои жирные ручищи в барную стойку.

– Она мой друг, – произнес я спокойно, посмотрел ему в глаза и шагнул ближе, чтобы не потерять зрительный контакт. Я крепко прижал пальцы к ладоням, чтобы ненароком не сорваться и не врезать ему как следует. В тот момент я его ненавидел. – И я хочу кое-что обсудить с тобой.

– Что еще? – подозрительно спросил Альфред.

– Ты снова возьмешь Вайолет на работу, – начал я ровным голосом. – Она отлично справляется со своими обязанностями, ей нужна эта работа, и ей нужна ее комната.

Альфред кивнул, но в ответ не произнес ни слова.

– Она работает ничуть не хуже своей сестры. Но не будешь же гнать всякого, кто осмеливается строить ей глазки. Всех этих ублюдков. Мэри-Энн, похоже, оказалась в дурном месте и в дурной компании, но Вайолет – совсем другое дело… Итак, ты сделаешь, как я сказал? – поднажал я на Альфреда. Мне нужно было увидеть, что он не теряет нить разговора. Но я не мог прерывать внушение. За последние двадцать четыре часа мне пришлось воспользоваться вампирским гипнозом больше, чем за предыдущие двадцать лет. И сейчас я что-то не слишком верил в свою Силу. – И когда ты возьмешь Вайолет на работу, ты не посмеешь и пальцем ее тронуть. Ты будешь защищать ее. Ты просто должен принять ее назад.

– Должен принять ее назад, – медленно, словно в трансе, повторил Альфред.

– Именно так, – наконец я убедился, что внушение действует, и мне сразу полегчало.

В тот же миг звякнул дверной колокольчик, и в паб ввалился огромный мужчина. Похоже, он был пьян еще со вчерашнего вечера. При виде этого гиганта Альфред сильно занервничал, и мои чары тут же рассеялись. Я так и не успел расспросить его о Коре. С кем она ушла в тот день? Может быть, Альфред еще что-то знает?

– Сегодня вечером придет Вайолет, – раз уж бармен ускользнул от моего внушения, я сделал вид, что просто болтаю с ним.

Придвинув стул поближе к барной стойке, я стал ждать, пока он освободится. В этот момент входная дверь отворилась, и в помещение буквально ввалилась женщина. На ней было яркое платье густого сине-фиолетового оттенка, который подчеркивал матовую белизну ее груди. Я узнал ее. Это была та самая женщина, которая подходила ко мне прошлой ночью. На этот раз я был рад поболтать с ней. На ее ярко накрашенных губах был заметен большой шрам, а светлые локоны украшала изящная шляпка с черным пером. Женщина была невысокая и коренастая, но вся она несла себя с видом первой красавицы.

Вдруг ее глазки-бусинки остановились на мне.

– Привет, красавчик! – Она неуверенно двинулась в мою сторону, протягивая руку для поцелуя. – Меня зовут Элиза.

Я в ужасе отпрянул. Хотя я только-только поел, но жиденькой беличьей крови было явно недостаточно, чтобы удовлетворить мою жажду крови, и выдержать вид обнаженной плоти было выше моих сил. Я почувствовал аромат крови и почти ощутил, как эта сладковатая на вкус густая жидкость обволакивает мой язык. Я сжал губы и стал старательно изучать грязные щели в дощатом полу, боясь оторвать от них взгляд.

– Я пыталась вчера поговорить с тобой, – продолжала блондинка, и ее рука плавно переместилась к моему плечу. Она сделала вид, что стряхивает невидимую пылинку. – Но ты глаз не сводил с той девчонки. Я и подумала: «Повезло ей подхватить такого молодого да ладного!» Надеюсь, ты с ней хорошо развлекся, – и она плотоядно хихикнула.

– Мы не развлекались, – едва сдерживая отвращение, я сделал шаг назад и холодно добавил: – Мы с Вайолет просто друзья.

– Что ж, может, тогда тебе нужен кто-то больше чем друг? – настаивала блондинка, взмахивая своими густо накрашенными ресницами.

– Нет! Но зато мне нужно узнать… – Я оглянулся на Альфреда, но тот был далеко. Он играл в кости с каким-то пьянчужкой в противоположном конце бара. И все же я понизил голос: – Мне нужно больше узнать о том убийце.

– A-а, ты что, один из тех копов? – с подозрением спросила блондинка. – Потому что я уже им всем раньше сказала! Скидок от меня не дождетесь, и на своих стучать не собираюсь. Хоть за все золото мира.

Я покачал головой, отметая ее предположение.

– Я просто беспокоюсь. Особенно теперь. Видимо, еще одна девушка пропала. Ты знакома с Корой? Она здесь работает, – ради Вайолет я все еще надеялся, что Кора жива.

– Кора? – Женщина поморщилась. – Чего ж не знать? Это та, что работала тут в баре за стойкой? Вечно строила из себя. Будто она выше нас. А чем она выше-то? То же делала, что и мы все. Просто цену себе набивала, – злобно добавила блондинка.

– Ты хочешь сказать, что она ушла с каким-то мужчиной? – переспросил я. Было ясно, что эта женщина с Коры глаз не спускала, и я надеялся, что с ее помощью отыщу хоть какой-то намек на то, где искать сестру Вайолет.

Блондинка кивнула:

– Да, с тем самым, который весь вечер строил мне глазки. Такой красавчик. Говорил, что он не то режиссер, не то актер из мюзик-холла «Гайэти».[3]3
  Сеть театров «Гайэти» (Gaiety) была открыта в Лондоне, Ирландии, США в конце XIX века.


[Закрыть] Ну точно из тех, что в театре околачиваются. Кстати, говор у него забавный. На твой немного похож, – добавила она с сомнением.

– У него был акцент? – спросил я, с трудом сдерживая волнение. Мне не хотелось торопиться с выводами, но я что-то сомневался, что в «Десяти колоколах» было много завсегдатаев с моим южноамериканским акцентом. Может, Дамон заходил сюда. И возможно, ну, может быть, он знает, что я в городе. И может быть, как раз поэтому возникло то кровавое послание на стене. И это был никакой не Клаус, а всего лишь одна из дурацких шуточек, которыми пробавлялся мой братец. И все это только ради того, чтобы снова втянуть меня в его любимую забаву – поиграть со мной в кошки-мышки.

– Слушай, у меня от твоих разговоров в глотке пересохло. Если хочешь и дальше трепаться, закажи мне выпивку, – потребовала Элиза, выдернув меня из задумчивости. – Мне двойной джин, – назвала она цену, и глазки ее жадно заблестели.

– Конечно. – Я отправился к бару и принес ей джин, а себе – виски.

Увидев, как Элиза одним махом опустошила полстакана, я облизал пересохшие губы и чуть глотнул своего виски. Естественно, я не планировал напиваться, но алкоголь всегда сдерживал мою тягу к крови; я надеялся, что так будет и сейчас. Мне нужно было, чтобы что-то отвлекло меня от позывов впиться в Элизину шею. Я сделал еще глоток, побольше.

– Ну вот, так-то лучше. Ничто не заменит хороший стаканчик джина, скажи, дорогуша? – Настроение у Элизы явно улучшилось. – Ну так вот, – продолжила она, – болтал он очень забавно. Хотя не очень-то он был со мной разговорчив, – мрачно добавила девушка. – Он все больше с ней трепался в тот вечер. Я пару раз прошлась мимо них. Он обещал взять ее в театр, показаться. Может, устроить ей просмотр. Чего только мужики не плетут, чтобы утащить нас в койку, – с отвращением прибавила Элиза.

– А ты помнишь, как его звали? Как он выглядел, в нем было что-то особенное? Может, он ее запугивал? – Я забрасывал ее вопросами, а у самого живот сводило от ужаса.

– Да не знаю я! Я ж тебе сказала, он со мной не разговаривал почти! – возмутилась блондинка. – И как я погляжу, это и к лучшему, пока такие дела творятся с этими убийствами. Может, и хорошо, что мы тут только со своими толчемся, хоть они и пользуются нами задарма, когда сидят без денег… – Она замолкла на полуслове и вызывающе уставилась на меня, словно чего-то требуя.

– Но как он выглядел, ты помнишь? – Я решил не обращать внимания на ее намеки и продолжал выспрашивать.

– Да что он тебе дался, этот тип, а? – Она подозрительно прищурилась, не сводя с меня глаз. – Да не знаю я ничего. Ну одет хорошо, богато даже. Высокий. Темно-русые волосы. И вообще. Раз уж тело Коры не нашли в какой-нибудь грязной канаве, они, может, просто милуются где-то друг с дружкой, и все, – мрачно закончила Элиза.

Темно-русые волосы? Я нахмурился. Дамон был брюнет. Это единственная пока примета, которая никак не совпадала с его портретом. Конечно, Элиза вряд ли тот человек, чьим наблюдениям можно доверять, но я решил еще ее послушать.

– А может, он просто из тех театральных типчиков, – продолжала блондинка, – режиссеров всяких, о которых она вечно трепалась. Да ну ее! Она воображала, будто лучше любой из нас.

– А Мэри-Энн ты хорошо знала? – Я решил сменить тему и снова поговорить с ней о жертве убийства.

Элиза вздохнула и перевела взгляд на пеструю компанию мужчин, которые за время нашего разговора постепенно заполнили паб. С тех пор как она поняла, что я вряд ли предложу ей что-то кроме беседы за стаканчиком джина, Элиза переключилась на поиски кого-то более перспективного. Видимо, не увидев ничего подходящего, она снова посмотрела на меня.

– Мы с Мэри-Энн дружили. Да, она была моей подружкой, пока не пошла и не позволила кому-то себя прикокнуть, – произнесла девушка, и тень гнева промелькнула у нее по лицу. – Да я так и знала, что все этим кончится.

– Что ты имеешь в виду?

– Ну, я считала ее подругой и сказала бы ей в лицо то, что тебе говорю, будь у меня возможность. Она всегда такая была – рисковая. Вечно водилась с какими-то подонками. Я даже не припомню, с кем она тогда отвалила. Когда ее нашли, всю искромсанную, мертвую, полиция заявилась к нам в паб. И они спрашивают, мол, с кем она ушла. Что, мол, она говорила перед уходом? А что тут скажешь? Мы ничего не видели, ничего не слышали. Да если бы она только сказала нам, с кем она уходит, мы бы все сделали, чтобы только больше его никогда не видеть! – Элиза содрогнулась от ужаса, грудь ее тяжело вздымалась. Я тут же отвел глаза в сторону, но она успела перехватить мой взгляд.

Она растянула губы в похотливой улыбке.

– А ты уверен, дорогуша, что не хочешь найти местечко поуютнее? Там и продолжим разговор. Вдвоем. – Она призывно облизнула нижнюю губу.

– Нет! – резко воскликнул я и так стремительно вскочил, что шаткий стул подо мной перевернулся. – Ты, конечно, славная, но я не могу, поверь.

– Уверен? Я дам тебе скидку. Особую. Как иностранцу. – Элиза многозначительно приподняла брови.

– Мне пора идти, – твердо сказал я и, пошарив в кармане, вынул несколько флоринов. – Вот, возьми. И, пожалуйста, не уходи с незнакомцами, – с этими словами я вложил монеты ей в руку.

Как только блондинка взяла деньги, глаза у нее заблестели.

– Ты уверен, что ты ничего такого не хочешь со мной? Что я ничем не могу тебе помочь?

– В этом нет необходимости. – Я вернул стул в нормальное положение и направился к выходу из паба.

Едва я вышел наружу, я начал спотыкаться и вдруг отчетливо осознал, что это виски ударило мне в голову. Зато у меня теперь есть зацепки, которые приведут меня к Коре и Дамону.

– Эй, ты!

Я обернулся и увидел, как от стены отделился тот самый пьяница, который сидел у стойки бара, когда я входил. Пошатываясь, он подошел ко мне, и я ощутил стойкий запах джина.

– Что вам?

– Я знаю, кто ты, – проговорил он, наклоняясь ко мне все ближе и ближе. – Я тебя сразу вычислил! – Он захохотал, как безумный, и нетвердой походкой направился назад к стене.

Ужас парализовал мой мозг. Я смотрел вслед этому пьянчужке, который так и продолжал гоготать в пьяном угаре. Что означали его слова? О том, что он знает, кто я такой? Что это было? Всего лишь алкогольный бред или что-то иное? Может быть, еще один знак, указывающий на то, что мой приезд в Лондон не остался незамеченным?

7

Я знаю, кто ты такой.

В тысячный раз я прокручивал в голове эту фразу. Кто я такой? Когда-то я был Стефаном Сальваторе. Об этом знает Дамон. Об этом знает еще кто-то. Тот, кто написал кровавое послание на стене. Но кто этот «кто-то»?

Это был всего лишь бред пьянчужки. Не думай об этом, – приказал я себе. Я торопился выбраться из парка и поскорее попасть в гостиницу. По дороге я лишь раз остановился, чтобы купить билеты на музыкальное представление в театр «Гайэти». Пара билетов в ложу стоила больше моего недельного жалованья. Я заполучил их с помощью гипноза, очень смутив этим кассира, который так и не понял, что с ним произошло. Я успокаивал себя тем, что весь этот обман затеян, чтобы отыскать Кору. Довольный, я положил билеты в нагрудный карман и всю дорогу до отеля радостно насвистывал какую-то мелодию.

Вайолет подскочила ко мне, едва я переступил порог. Она выглядела взволнованной и усталой.

– Как прошел день? – сразу же спросила она. – Тебе удалось найти Кору?

– Я поговорил с Альфредом, и ты можешь больше не беспокоиться о своей работе. И еще я, кажется, знаю, где мы сможем отыскать твою сестру, – медленно произнес я, пытаясь справиться с собственным волнением. Последнее, чего бы мне хотелось, это дать Вайолет напрасную надежду.

– Правда?! И где же? Как же? – Девушка молитвенно сложила ладони: – Ох, Стефан, ты просто чудо!

– Нет, я не чудо, – резко оборвал я ее. – И наверняка я ничего пока не знаю, но я предполагаю, что она встречалась с режиссером из театра «Гайэти».

Я коротко пересказал Вайолет свой разговор с Элизой, не упомянув только о мужчине с акцентом. Но девушка упорно считала, что Кора уже все равно что нашлась.

– Вот, оказывается, как! – Вайолет сияла. – Что же она ничего мне не сказала?! Да потому что Альфред бы начал ревновать. И если бы он хоть что-то заподозрил, Кора бы потеряла свою работу, он бы ни за что не пустил ее назад. Так, значит, Кора, наверное, просто ждала, пока она получит работу в театре, чтобы потом прийти и забрать меня с собой. Это все объясняет, верно же?

– Полагаю, ты права, – медленно ответил я девушке.

Вайолет начала расхаживать по комнате из конца в конец, от возбуждения щеки ее раскраснелись, она уже не в силах была сдерживать свое волнение. И мне захотелось, чтобы история, которую она сплела, оказалась правдой. Мне так хотелось в это верить! Но что толку было нам строить догадки и метаться по номеру отеля, как тиграм в клетке. До начала шоу в театре у нас оставалось еще несколько часов, а на Вайолет по-прежнему красовался ее потрепанный грязный передник.

– Пойдем-ка купим тебе одежду. – Я решительно поднялся и направился к двери.

– Мне – одежду? – Вайолет наморщила носик. – Ну да, конечно, но у меня нет денег, и…

– У меня осталось немного. Пожалуйста, позволь мне; это самое меньшее, что я могу сделать для тебя после событий вчерашнего вечера.

Девушка погрузилась в сомнения. Наконец она кивнула, решившись принять мою помощь.

– Спасибо тебе! Не могу дождаться, когда я увижу Кору. Она и не поверит, что у меня тоже было приключение. Да что там! Я даже думаю, что она будет завидовать, – прибавила она легкомысленным тоном. Я тоже начал успокаиваться.

В конце концов, и я мог бы сыграть в начатую Вайолет игру: «А что, если…» Уверить себя, что пьянице у дверей таверны просто что-то привиделось, и он принял меня за своего давно утерянного кузена. Я бы даже мог попытаться убедить себя, что я – человек.

Да, вот в этом месте игра бы и закончилась. Ведь я им не был. И едва развеялось одно предположение, все остальные тоже растаяли, как дым.

– Надо успеть, пока магазины не закрылись, – забеспокоился я.

Зачем мне все это? Что мне за дело до Вайолет и ее сестры? Какая мне разница, жива ли Кора или мертва? Стефану Пайну надо бы вернуться в Айвенго и, проснувшись завтра поутру, идти доить коров. Стефан Пайн должен прекратить читать лондонские газеты. И наконец, Стефану Пайну не стоит переодевать Золушку в бальное платье только ради того, чтобы скорее всего выяснить, что его брат питается кровью ее сестры.

Но я не был Стефаном Пайном. Я был Стефаном Сальваторе, и я уже слишком завяз в этом деле, чтобы бросить его на полпути.

Мы с Вайолет спустились к выходу и бодро зашагали по сумеречной улице. Я поднял руку, чтобы поймать экипаж.

Коляска тут же подъехала.

– Куда? – Кучер коснулся шляпы, приветствуя нас.

– Где бы мы могли купить платье? – Я решил сразу приступить к делу.

– Я отвезу вас в Гайд-парк, в «Хэрродс».[4]4
  «Harrods» – торговый центр в Лондоне, славящийся своим сервисом и ассортиментом.


[Закрыть]

– О, правда?! – Вайолет радостно хлопнула в ладоши, едва возница произнес название. – Там же столько шикарных магазинов! Я читала об этом универмаге. Говорят, что даже Лили Лэнгтри[5]5
  Известная британская светская красавица конца XIX века.


[Закрыть] туда ходит!

– Поехали! – согласился я с важным видом. Я понятия не имел, что Вайолет имела в виду, но главное, что она была счастлива.

Мы двинулись вперед по лондонским улицам. По сравнению с Уайтчепел эта часть города выглядела значительно приятнее. Улицы были широкими, по тротуарам прогуливались под ручку хорошо одетые мужчины и женщины, и даже бродяги здесь вели себя прилично и выглядели чистыми и ухоженными. Вайолет вертела головой во все стороны, не решаясь остановить взгляд на чем-то одном.

Наконец, экипаж остановился у входа в шикарное здание с резными мраморными фасадами. Это было нечто грандиозное.

– Приехали! – провозгласил возница.

Я замешкался. Мне нужно было решить, стоит ли воспользоваться магией внушения, чтобы не расплачиваться за поездку.

– Спасибо вам! – Вайолет оперлась на мою руку и быстро выскользнула из коляски. Шанс был упущен, гипнотизировать было бесполезно. Пошарив по карманам, я нащупал пару шиллингов и вручил их вознице. Он тут же укатил, а мы с Вайолет, взявшись за руки, направились к входу в универмаг. Ступив внутрь, мы оказались под сводчатыми потолками помещения, где воздух был пропитан дикой смесью ароматов парфюмерии и запахов пищи. Тщательно натертые мраморные полы так сверкали, что мы могли бы видеть в них свое отражение, если бы смотрели под ноги. Все вокруг разговаривали каким-то особым громким шепотом, и создавалось ощущение, что мы в церкви. Действительно, в этом месте, казалось, было что-то священное.

Вайолет издала благоговейный вздох.

– Наверное, это грешно, но, когда я была маленькая, и наш пастор просил нас представить рай, я именно так его и представляла. Как это место. Все такое сверкающее, новенькое, – Вайолет словно читала мои мысли. В этот момент мы как раз входили через крутящиеся двери в сам универмаг. Чего здесь только не было: секция канцтоваров сменялась магазином игрушек, за ним следовал огромный зал продуктовых отделов. Как будто все, что только можно себе представить, было собрано под одной крышей.

Наконец мы добрались до дальней части магазина. Здесь на вешалках висели платья любых размеров и расцветок. Стайки женщин, словно на каком-то светском рауте, порхали между витрин и прилавков. За стеклянными витринами стояли продавщицы, готовые в любой момент прийти на помощь своим покупательницам.

– Выбирай все, что тебе хочется, – предложил я Вайолет, взмахнув рукой в сторону бесконечных рядов вешалок.

Но девушка вдруг погрустнела.

– Как жаль, что Коры нет с нами. Ей бы такое очень понравилось.

– Мы найдем Кору, – сказал я как можно тверже.

– Вы позволите помочь вам? – К нам приблизилась девушка в черном платье.

– Нам нужно вечернее платье для этой девушки, – я кивнул в сторону Вайолет.

– Сейчас подберем, – с этими словами продавщица с ног до головы окинула мою подругу профессиональным взглядом. Комментировать затрапезный наряд Вайолет она не стала, просто улыбнулась и произнесла: – У нас как раз есть несколько подходящих вещей. Пойдемте со мной, – позвала она Вайолет, а затем обратилась ко мне: – А вы оставайтесь здесь. Когда мы закончим, вы ее просто не узнаете.

Несколько мгновений я не знал, что ей ответить. Мне не хотелось оставлять Вайолет без присмотра ни на минуту. Но тут мне стало смешно. Это уже больше походило на паранойю. Мы находились в одном из самых дорогих универмагов мира. В одном из самых дорогих отделов. Ну не продавщицы же нам опасаться!

– Так мы идем, да? – Продавщица удивленно приподняла брови. Она словно почувствовала мою тревогу.

– Конечно-конечно, идите, – успокоил я ее и устроился на плюшевом диванчике нежного персикового цвета. Я огляделся. Ощущение было такое, словно Уайтчепел находился где-то в другой стране. Может, если мы останемся здесь, в этом шикарном районе Лондона, мы сможем забыть про убийства, которые вершились в другой его части? По крайней мере я очень бы этого хотел.

– Стефан!

Я обернулся и потерял дар речи. На Вайолет было изумрудно-зеленое платье, подчеркивавшее ее тонкую талию и рыжие волосы. И хотя лицо ее осунулось, а под огромными глазами пролегли тени, выглядела Вайолет просто красавицей.

– Ну как тебе? – робко спросила девушка, продолжая крутиться перед зеркалом.

– Правда, она очаровательна? – прошептала продавщица. – Мы обе очень старались. Этот наряд идеально подходит вашей жене. В нем она выглядит такой изысканной леди.

– Она не… Да, – я просто согласился. Легче было соврать и не вдаваться в подробности. – Мы возьмем это платье. И все, что к нему положено, – проговорил я, доставая деньги из бумажника. Выражение лица Вайолет того стоило.

Мы не стали снова брать экипаж, а отправились пешком. То и дело я ловил взгляды, которые она украдкой бросала на свое отражение в витринах магазинов, покручивая изумрудно-зеленой юбкой. Как приятно было подарить кому-то ощущение счастья!

– Боюсь, я не смогу с тобой расплатиться, – в какой-то момент призналась Вайолет.

– Ничего страшного, – я покачал головой. – Своим дружеским расположением ко мне ты уже с лихвой расплатилась за все.

– Благодарю. Но у меня такое ощущение, что я не очень хороший друг. Я только и делаю, что разговариваю о себе. О тебе мне известно только имя и то, что ты из Америки. Ты бизнесмен?

Я рассмеялся.

– Нет, я работаю на ферме. Я такой же, как ты. И я, как и ты, знаю, что такое потерять члена своей семьи. Мой брат тоже однажды пропал. И я схожу с ума, не зная, что с ним и где он.

– А он нашелся? – спросила Вайолет, еще больше распахнув свои огромные глаза.

– Да, в конце концов он нашелся. И я знаю, что ты тоже вскоре встретишься с Корой. – Мое сердце снова вернулось к Вайолет и ее пропавшей сестре. – Расскажи мне о ней подробнее, – попросил я девушку.

– Ну… Мы, конечно же, с ней ссорились. Но так случается у всех сестер и братьев. Правда ведь? Коре всегда хотелось во всем быть первой. А я, естественно, хотела быть похожей на нее. Я бы вряд ли переехала в Лондон без нее. А сейчас, когда ее нет рядом…

– Тебе приходится разбираться в себе, искать свое собственное место в этом мире, – пробормотал я.

– Да, – согласилась Вайолет. – Но без Коры мне трудно понять, кто я такая. Мы так близки с ней. У вас с братом тоже так?

– Нет, – я покачал головой.

– Вы с ним поссорились?

– Да, но это случилось очень давно. Сейчас я думаю только о своем собственном будущем, – ответил я Вайолет и, согнув локоть, предложил ей руку.