Текст книги "Потрошитель"

Автор книги: Лиза Джейн Смит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 13 страниц)

18

Когда смерть неотвратима, время одновременно и мчится, и ползет как черепаха. Со мной такое происходило, когда я умер в первый раз. Тогда я чувствовал, как пуля разрывает мое тело. И сейчас я ощущал примерно то же. Я чувствовал жар огня, которым были охвачены стены домика. Я чувствовал боль, пульсировавшую в животе. Я был пригвожден к месту, не в силах выдернуть кол из своей груди, хоть и пытался его раскачивать. Но еще я чувствовал раскаяние, гнев, жалость и даже облегчение. У меня и вправду было ощущение, что вся жизнь проносится у меня перед глазами.

Или даже – обе мои жизни.

Я не многого достиг – ни в те времена, когда был человеком, ни когда стал вампиром. Все, к чему я пришел, – это смерть. И ведь я все время считал себя лучше, чем Дамон. Но не напрасно ли? В конце концов, мы оба с ним были вампирами. За каждым из нас тянулся длинный кровавый след смертей и разрушений. Но я так устал от всего этого! Я устал от бесплодной борьбы, в которой, кажется, неоткуда было ждать помощи. Я устал страдать. И я устал быть марионеткой в играх Дамона. Мы с ним больше не были детьми. Наши игры остались в далеком прошлом, и, может, моя смерть – единственное, что способно прекратить нашу с братом вечную войну. Если это так, я принимаю смерть с радостью. Я готов к тому, что пламя вот-вот поглотит меня. Тогда я обрету наконец покой, которого мне так и не удалось найти в жизни.

Между тем огонь делал свое дело. Языки пламени извивались вдоль стен и плясали на деревянном полу, словно неутомимые танцоры на бесконечном балу. Как зачарованный, я наблюдал за ними. Красные, голубые, оранжевые – со стороны они напоминали мне осенние листья, которые вскоре покроют разноцветным ковром поместье Эбботов. Но я уже никогда этого не увижу.

Пожалуйста, не убивай их, пощади! Я думал об Эбботах, о тех, кто остался, – испуганных, скорбящих и преданных так страшно и так жестоко. Я привык думать, что всегда найдется кто-то, способный читать мои мысли. Иногда это был Дамон: дело в том, что мы были с ним близкими людьми, братьями, а значит, каждый из нас мог догадаться, что на уме у другого. Сомневаюсь, что мы с Сэмюэлем способны были настроиться на одну волну, и что мне удастся передать ему свою мысль. Да это и не нужно. Услышав мой призыв, он только еще больше возжаждет крови.

На собственную жизнь мне было уже наплевать. Но что-то вроде дружеской преданности заставляло меня думать о Вайолет, которая сейчас осталась один на один с Сэмюэлем. Как любой начинающий вампир, она наверняка напугана и потрясена. И кто-то должен помочь ей во всем разобраться и справиться с ее новым состоянием. Вряд ли она может получить такую помощь от хладнокровного жестокого убийцы.

Я попытался шевельнуть рукой, чтобы вытащить кол из груди, и вдруг почувствовал, как ко мне возвращаются силы. Нет, я не готов сейчас умереть. Я не готов оставить Вайолет без помощи из-за своей смерти. Я ей обязан. Я ощущал себя ее должником еще и из-за того, что ее вынудили отказаться от собственного выбора, потому что меня не оказалось рядом. Я еще раз попытался вынуть деревяшку из груди. Огонь подбирался все ближе и ближе. Вдруг я услышал, как скрипнула дверь, и весь изогнулся от боли, готовый принять свою судьбу.

– Он здесь! – раздался женский голос.

Я резко открыл глаза и увидел Кору, сестру Вайолет. Огненно-рыжие волосы обрамляли ее лицо, под глазами залегли темные тени. Как зачарованный, я смотрел на кулон с вербеной, который раскачивался у нее на груди. Я снова закрыл глаза. Еще один человек, которого мне, наверное, не удалось спасти. Пока я отчаянно пытался выцарапать Вайолет из лап Дамона, Кора, я был теперь уверен, стала очередной жертвенной овечкой.

– Прости меня, – прошептал я видению девушки.

Но затем вдруг почувствовал легкость в груди, там, где прежде торчала деревяшка от стула. И распахнул глаза.

– Ты почти позволил себя убить, братишка, – произнес Дамон.

Прежде чем я успел понять, что происходит, я почувствовал, как горячая жидкость льется мне в горло. Я подавился, когда ощутил, что мне в лицо ткнулось нечто покрытое мехом. Это была мягкая тушка лисицы.

– Пей еще! – нетерпеливо потребовал Дамон, нервно оглядываясь по сторонам.

Пламя стало сильнее, огонь уже переметнулся на стены.

– Что ты здесь делаешь? – спросил я, проглотив еще немного крови.

– Спасаю твою жизнь, – ответил Дамон и, поставив меня на ноги, потащил наружу, в сторону леса. Вскоре моя охваченная пламенем хибарка осталась позади. – После того как ты покинул вечеринку, я понял, это Сэмюэль, скорее всего, убил Вайолет, – продолжил Дамон, пока мы углублялись в лес. – Он держал бокал с шампанским, а под ногтями у него была кровь. Когда я прижал его, он признался, что у него есть план для нас обоих, и что этот план начинает осуществляться. А после сбежал. Скажем так: я решил не дать тебе умереть. Во всяком случае – не сегодня. Поблагодаришь меня позже, – добавил Дамон и бесцеремонно отпустил меня. С глухим стуком я свалился на землю среди деревьев. Откуда-то издалека доносилась целая какофония звуков: звон колоколов, крики людей, стук лошадиных копыт… Как во времена осады в Виргинии, когда шла война между Севером и Югом. И снова мы с братом были вместе, бок о бок, спина к спине.

– Нам надо бежать! – устало произнес я. – Сворачивай налево.

У нас не было времени на долгие объяснения, но, если в Дамоне осталась хоть капля сострадания, мы сможем вырваться, я был уверен в этом. Я знал этот лес как свои пять пальцев, и если мы заберемся вглубь, то там, под высокими деревьями, кроны которых застилают небо, нас никто не найдет.

Дамон схватил Кору и одной рукой закинул ее на плечо, а другой потащил меня за собой. Мы пересекли ручей, миновали карьер, обойдя ферму Эбботов у дальней границы, и, наконец, я привел их к долине Чилтерн-ривер. До этого места любому человеку пришлось бы добираться полдня, а то и больше, но благодаря вампирской скорости мы с Дамоном и Корой у него на плече примчались сюда мгновенно. Теперь нам ничто не угрожало. По крайней мере сию минуту.

– Я пойду искать Сэмюэля, – сказал Дамон. Лицо его покраснело от напряжения. – Он должен за все ответить.

– Дамон, знаешь, что он сделал? Он подставил тебя! Он подстроил так, что тебя считают Джеком-Потрошителем. У полиции есть даже твой словесный портрет. Ты не можешь гоняться за ним, это опасно.

– Я не позволю ему просто так улизнуть, братишка, – сердито возразил Дамон. – Оставайся здесь. Я попробую его найти.

У меня не было сил с ним спорить. Я до сих пор не мог поверить, что остался жив. Присев на камень, я обхватил голову руками. Потом положил руку на грудь, туда, где была рана. Она заметно уменьшилась, но еще сильно саднила, и я даже чувствовал что-то вроде едва заметного сердцебиения – в такт моему дыханию.

– Как ты? В порядке? – спросила Кора, наконец решившись нарушить молчание.

Она сидела напротив на поваленном дереве и нервно обкусывала ногти. Интересно, что она знает о Дамоне, представляет ли, кто он такой на самом деле? Но у меня не было сил задавать вопросы. Я лег на спину, утонув в опавших листьях, а Кора села рядом, устремив на меня пристальный взгляд. Я услышал, как бьется ее сердце – бу-бух, бу-бух, бу-бух, – и облегченно вздохнул. Эти звуки обрадовали меня, как первые капли летнего дождя после долгой засухи. Значит, она по-прежнему человек.

И я должен рассказать ей про сестру.

– Знаешь, Вайолет… – с трудом начал я.

– Как она? То есть Вайолет, – добавила она так, словно мы могли говорить о ком-то еще.

Я покачал головой.

– Не слишком хорошо, – наконец выдавил я и услышал, как сердце Коры подпрыгнуло, но дыхание ее оставалось ровным, и она ничем не выдала своего беспокойства.

– Она вампир? – Кора встретилась со мной глазами.

Я не мог ей солгать.

– Да, она обратилась, – признался я. – Сэмюэль заставил ее.

Проблеск надежды вспыхнул в ее глазах, и Кора воскликнула:

– Это точно? Значит, она не умерла! Не совсем умерла. Но… где же она? – спросила она смущенно.

– Сэмюэль забрал ее с собой. У нее не было выбора. Она, наверное, испугалась.

– Уверена, так и было, – едва слышно тоненьким голоском проговорила Кора, вертя на указательном пальце цепочку с вербеной. – Когда мы были детьми, Вайолет даже засыпала только при свете, и из-за нее свечи не гасили всю ночь. Она вечно боялась, что придут какие-то монстры и заберут ее.

– Да, скоро она перестанет бояться темноты, – криво усмехнулся я. Став вампиром, Вайолет будет хорошо себя чувствовать только во мраке.

– Надеюсь, что так и будет, – произнесла Кора, уставившись в пространство. Мы помолчали немного.

– А ты сама как? Нормально себя чувствуешь? – спросил я.

Кора пожала плечами:

– Не знаю. Я была на вечеринке, ко мне подошел Сэмюэль, и я вдруг стала кричать. Не понимаю даже, как я могла издавать такие звуки. Как будто это не я вопила. Но он ужасно напугал меня. А потом твой брат нашел меня и заставил говорить. Мы сели на поезд. И я всю дорогу молилась, чтобы с Вайолет ничего не случилось, но… С ней же все будет хорошо? – снова проговорила Кора тоненьким голоском.

Я кивнул. Мне не хотелось ее напрасно обнадеживать:

– Только она станет другой. Но я ее всему обучу. Всему, что позволяет сделать жизнь вампира не такой мучительной.

– Хорошо.

Мы снова замолчали. Рана моя затягивалась все быстрее. Сквозь синеву ночи стали пробиваться первые проблески рассвета. Со мной все будет в порядке. Я увижу новый день, и следующее десятилетие, и другой век. Но Оливер не увидит ничего…И где же наконец Дамон?

– Что-то Дамона долго нет, – Кора словно прочитала мои мысли. – Как думаешь, с ним ничего не случится?

– Нет, – ответил я, но на самом деле я не знал этого наверняка. Меня начинало беспокоить появление в нашем мире множества новых и таких разных вампиров. Раньше у нас была одна проблема – Первородные, такие как Клаус. Но как теперь выяснилось, есть и другие вампиры, которых следует опасаться. Прежде мне такое и в голову не приходило. – Дамон очень неплохо умеет позаботиться о себе, – постарался я успокоить Кору.

Мы снова замолчали.

Вдруг я услышал в лесу какой-то треск. Я замер, шаги приближались, до нас стали доноситься обрывки фраз.

– Ну что, есть там кто-нибудь? Вон в тех кустах посмотрите! Никого не видать?

Я услышал лай собак. Шаги прошуршали неподалеку от нас. Я прижался спиной к стволу дерева. Кора схватила мою руку и крепко сжимала, пока люди не прошли мимо, подгоняемые исступленным лаем. Нас так и не обнаружили.

– Значит, они не нашли тебя? Это хорошая новость, – проговорила Кора со своим мелодичным ирландским акцентом. Она попыталась улыбнуться.

Я улыбнулся в ответ. Радости пока было мало, но они действительно не заметили нас. И это уже кое-что. Может, мне пора научиться быть благодарным даже за маленькие чудеса.

Наконец с первыми лучами восходящего солнца из кустов появился Дамон. Он нес на руках безжизненное тело Оливера. Лицо Дамона исказилось от напряжения, из раны на виске стекала тонкая струйка крови. Обуви на нем не было, его одежда была изорвана в клочья, и он уж точно выглядел сейчас не как итальянский граф или английский коммерсант. Он был сейчас похож на Дамона из нашего детства, на Дамона, который обожал часами играть в лесу. За исключением того, что сейчас это была игра не на жизнь, а на смерть.

– Сэмюэля мне найти не удалось, – произнес мой брат и, тяжело вздохнув, присел на камень. – Я пытался вернуть к жизни мальчика, но не смог, – добавил он спустя некоторое время.

– Я знаю, – проговорил я, поднимая тело Оливера. Я так и не сходил с ним на охоту. Я отошел на несколько шагов в сторону, туда, где начиналась небольшая дубовая рощица. Подняв глаза к темному небу, я стал молиться о спасении его души. Потом осторожно положил тело Оливера на землю и начал рыть неглубокую могилку. Положив туда мальчика, я, сдерживая слезы, произнес: – Здесь лежит лучший охотник в Великобритании.

Бросив в могилу несколько горстей земли, я укрыл ее ветками, а потом отвернулся и пошел прочь, не в силах больше смотреть на нее.

Кора и Дамон сидели, прижавшись друг к другу.

– А что с моей сестрой? – услышал я шепот Коры.

Дамон пожал плечами. Интересно, знал ли он на самом деле больше, чем рассказал нам? Но я не был готов его выслушать. Пока не готов.

В нескольких метрах от них я прилег на жесткую землю, закрыл глаза и погрузился в сон. И хотя сознание постепенно покидало меня, я понимал, что сон мой будет неглубоким и нервным. Но я заслужил это. Я заслужил всё, что меня ждало впереди.

19

Я никак не мог заснуть и все время вертелся на жесткой земле, пытаясь найти удобное положение. Но ничего не получалось. Каждый миллиметр моего тела пронизывала боль, словно тысячи иголок вонзались в кожу. Во рту был отвратительный привкус, язык – как наждачная бумага, руки и ноги – словно чугунные.

Я был в каком-то полузабытьи, не понимая, где нахожусь, но у меня было ощущение, что место мне знакомо, и я бывал здесь раньше. Но где же я? Возможно, в аду; что ж, здесь хотя бы тихо. Я приоткрыл глаза и заметил две светящихся точки, которые приближались ко мне.

– Итак, вот и ты! – произнес чей-то голос. Я прищурился и обнаружил, что источник этого света – пытливый взгляд двух больших глаз.

– Катрина! – прохрипел я.

– Почему бы и нет? Да, это я, – проговорила она так, словно мы просто встретились с ней на пыльной, грязной дороге неподалеку от поместья Веритас.

– Это все сон, – сказал я, обращаясь скорее к себе, чем к ней.

– Возможно, – она произнесла это таким беззаботным тоном, словно я спрашивал ее, будет ли сегодня дождь. – Но разве это так важно? Главное, мы снова вместе.

– Почему так происходит?

– Некоторые люди не умеют отпускать. Наверное, это сложно, да? – Вопрос был риторическим.

Я посмотрел ей в глаза. Эти огромные кошачьи глаза; они сейчас были еще прекраснее, чем всегда. Я стал вспоминать то время, когда я изо дня в день тонул в этих глазах, готовый всем пожертвовать ради них. Так оно и случилось. Я рискнул ради Катрины всем. И я все потерял. Но эти глаза напомнили мне о том, что значит быть молодым и верить в то, что любовь способна покорить мир.

Я всегда хотел спросить ее, почему она обратила меня, зная наперед, что жизнь моя будет горькой. Я хотел узнать, как она сама выдерживает свое вампирское существование. Я хотел понять, что же мне делать теперь, когда я потерял все, чем дорожил. И я хотел знать, почему она продолжает преследовать и мучить меня.

– Умничка Стефан, – улыбка заиграла на губах Катрины. – Вечно ты обо всем размышляешь, все обдумываешь. Но запомни, есть многое на свете, друг мой Стефан, что невозможно ни понять, ни объяснить. Есть вещи, которые можно только пережить, испытать самому.

– Но почему?! – воскликнул я, но вместо ответа Катрина просто растворилась во тьме.

***

– Нам пора идти, – сказал Дамон, грубо ткнув меня под ребра носком своего ботинка.

– Сейчас? – Я передернул плечами, пытаясь прогнать сон. На траве повсюду уже выступила предрассветная роса, и я понимал, что еще чуть-чуть – и утро окончательно вступит в свои права.

Дамон кивнул. Кора, нахмурившись и скрестив на груди руки, стояла в нескольких шагах и молча разглядывала нас.

– Мы возвращаемся в Лондон, – твердо произнес Дамон. – Мне нужно найти Сэмюэля и преподать ему урок. Никто не смеет перехитрить Дамона Сальваторе. Я собираюсь обставить его в его собственной игре.

– Мы не можем вернуться в Лондон, – выпрямившись во весь рост, я стоял напротив Дамона, пристально глядя ему глаза и крепко сжимая челюсти. – Ты что, не понимаешь?! Нужно остановить эту войну, которую нам навязали. Ты привык ненавидеть меня. Теперь ты будешь ненавидеть Сэмюэля. Это приведет только к новым кровопролитиям, к новым убийствам. Ты что, не понимаешь этого?!

– О, да, я все понимаю, братишка. И я понимаю, что ты скорее дашь себя убить, чем скажешь брату «спасибо» за то, что он спас твою жизнь. Так вот, я возвращаюсь в Лондон. Если ты хочешь прозябать в неизвестности и выживать, питаясь кровью овечек и кроликов, – вперед.

– Я тоже еду в Лондон, – произнесла Кора. Лицо ее было бледным и измученным. – Я должна найти Вайолет. – Тут они с Дамоном обменялись взглядами, смысл которых так и остался мне неясен.

Наконец Дамон кивнул.

– Ладно, я поеду, – согласился я.

Да ничего другого мне и не оставалось. У Вайолет теперь была своя дорога, но я должен сделать все, чтобы выполнить ее предсмертную волю. Я не мог позволить ей стать монстром. И Дамон был нужен мне, неважно, понимал он это или нет. Именно сейчас, когда я остался совсем один, и у меня снова не было дома, я очень нуждался в брате, как бы ни отвратительно мне было признавать это.

Я оставил их и пошел через лес к станции. Вскоре я услышал гудок паровоза. Свобода была так близка, и я прибавил шагу.

– Но на этот раз давай-ка без постоянного чувства вины за то, кто ты есть, Стефан. – Дамон догнал меня, использовав нашу вампирскую скорость. Кору он нес за спиной. – Ты – вампир. Когда же ты наконец смиришься с этим?

– Дамон, я знаю, кто я такой, – спокойно ответил я брату. Он всегда приводил этот аргумент в наших спорах, но на этот раз мне не хотелось ему возражать. Поезд, пыхтя, подходил к станции, нужно было соблюдать осторожность. Наверняка вся округа разыскивает нас: вот-вот кто-нибудь может нас заметить, и тогда мы будем пойманы, если не успеем вовремя включить гипноз. – Я знаю, кто я, – снова сказал я Дамону. – Я твой брат.

– Да, – после небольшой паузы произнес он в ответ.

Это еще не было похоже на прощение, но я чувствовал, что между нами что-то сдвинулось, что-то изменилось в лучшую сторону. Если мы хотим поймать Сэмюэля, нам надо объединиться. Может, борьба с Сэмюэлем и была нашим единственным шансом прекратить кровопролитие и череду смертей, преследовавших нас обоих. Мне хотелось в это верить. Мне хотелось верить хоть во что-нибудь.

– Ты знал, что Сэмюэль – вампир? – спросил я Дамона. Это был один из тех многочисленных вопросов, которые мучили меня во время моего лихорадочного сна на лесной поляне. Неужели Дамон сознательно искал общества вампиров там, в Лондоне?

– Нет, я не знал, – Дамон покачал головой, в его темных глазах сверкнул гнев. – Но я точно знаю, что никогда не позволю ему или кому-либо другому оставить меня в дураках. И еще я точно знаю, что преподам Сэмюэлю такой урок, который он никогда не забудет.

– Что, если он из Первородных? – спросил я почти шепотом.

Я поднял глаза к небу, надеясь, что если там, наверху, где-нибудь есть светлый и прекрасный мир, то Оливер попал в него, и больше ему ничего не грозит, и там он наконец сможет охотиться, сколько душе угодно.

– «Что, если он из Первородных?» – передразнил Дамон, выводя меня из задумчивости. – Ну и что с того? Какое это имеет значение? Важны только сила и решительность. Таков путь истинных Сальваторе, – произнес он, не скрывая сарказма. – Готова? – Он обернулся к Коре, и что-то промелькнуло в его взгляде, что-то, смысл чего я не смог, как обычно, уловить. С Дамоном никогда невозможно понять, о чем он на самом деле думает.

– По вагонам! – закричал проводник, махнув нам рукой.

Я старался избегать мыслей о том, что он может подумать о нашей троице, о разодранной в клочья рубашке Дамона, о моей ране, насквозь пропитавшей кровью одежду на груди, о шарфике Коры, изящно повязанном вокруг шеи и развевавшемся над окровавленным лифом ее платья.

– Ваши билеты, – потребовал проводник, подозрительно рассматривая нас.

Дамон улыбнулся, опустил расслабленно плечи – именно так он обычно вел себя во время внушения.

– Мы до Лондона. Вы уже видели наши билеты, поэтому вы проведете нас в купе первого класса. И до конца поездки не будете нас беспокоить. И вы забудете о нас, даже если кто-нибудь про нас спросит.

– Да, сэр, конечно, сэр. – Проводник закивал головой и по узкому проходу повел нас к купе.

И вот снова я сидел и смотрел в окно на проносящиеся мимо зеленые леса и равнины. Интересно, что ждет нас в Лондоне? Будет ли Сэмюэль снова убивать безвинных девушек? По своей ли воле отправилась с ним Вайолет или она просто растерялась после обращения? И начнем ли мы с Дамоном снова действовать вместе?

Пока мне было ясно одно. Мы с братом – двое жаждущих мести вампиров – собираемся уничтожить Сэмюэля, чего бы нам это ни стоило.

Эпилог

Двадцать лет назад – целую жизнь назад – мы с братом уехали из Мистик– Фоллз на поезде, который мчал нас в Новый Орлеан. Тогда мы оба были еще совсем юными вампирами. Дамон был растерян и мечтал во всем разобраться, я же – опьянен человеческой кровью и готов упиваться ею и дальше.

Теперь мы поменялись местами. И все же, связанные ли нашим общим прошлым, или взаимной преданностью, или просто общей кровью – этой таинственной, мучительной и одновременно животворной субстанцией, – чем бы мы ни были связаны, но мы были вместе.

Мы не доверяли друг другу. Мы не любили друг друга. Но именно друг в друге мы, как в зеркале, видели свое отражение, друг в друге мы находили собственную тайную суть. И каждый из нас был словно тенью другого. Мы сбежали из маленького городка, преследуемые охотившейся за мной толпой, в большой столичный город, жители которого приняли Дамона за самого ужасного на свете убийцу. Даже в этом мы с братом были похожи.

И мы заслуживали друг друга.

Сколько бы я ни пытался закрыть на это глаза, но внутри меня таилась мрачная, темная сила. Я же, наблюдая, как нежно Дамон смотрит на Кору, и вспоминая, как осторожно и заботливо он нес тело Оливера, чтобы похоронить его, был вынужден признать, что у Дамона сохранилась способность испытывать глубокие человеческие чувства, что светлая сторона его души все еще жива. Но получится ли у нас когда-нибудь существовать вместе? И сколько еще людей будет убито, и сколько человеческих душ будет загублено, прежде чем мы сможем жить в мире, не скрывая своего вампирского обличья?

Я не знаю ответов на эти вопросы. Но я знаю, что впереди нас ждет еще много смертей. Мне остается только надеяться, что не я стану их причиной…