Текст книги "Темный альянс"

Автор книги: Лиза Джейн Смит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)

– Ему нельзя доверять, Стефан.

– Думаю, вы ошибаетесь, – ровным голосом сказал Стефан. – Он может быть очень полезен, если захочет.

– Ага. В свободное от убийств время. По паре-тройке человек каждый вечер, – сказала Мередит, вздернув брови. – Не надо было приводить его сюда, Стефан.

– Он меня не приводил.

Голос прозвучал за спиной у Бонни, в пугающей близости. Бонни подскочила и инстинктивно отпрянула к Мэтту, который стиснул ее плечо.

На лице Дамона промелькнула тень улыбки – чуть вздернулись кончики губ. Он был без темных очков; его глаза не были зелеными – они были черными, как ночное небо. «Он чуть ли не красивее, чем Стефан», – промелькнула у Бонни шальная мысль. Она нащупала руку Мэтта и вцепилась в нее.

– Теперь она твоя девушка? – непринужденно спросил Дамон.

– Нет, – ответил Мэтт, но не отпустил ее руку.

– Ты начал говорить, что Стефан тебя не приводил, – напомнила Мередит, стоявшая с другой стороны. Казалось, она меньше остальных была напугана появлением Дамона.

– Нет, – сказал Дамон, не отводя взгляда от Бонни. «Он не поворачивается к собеседнику, как все люди, – подумала она. – Просто смотрит, куда ему хочется, с кем бы ни разговаривал».

– Меня привела ты.

– Я? – Бонни вздрогнула, но не очень поняла, что он имеет в виду.

– Ты. Ведь это ты совершила магический обряд?

– Магичес…

Проклятье! Перед мысленным взором Бонни промелькнула картинка – белая салфетка, а на ней черные волосы. Она посмотрела на волосы Дамона. Они были более прямыми и красивыми, чем у Стефана, но такими же черными. Ну конечно же, Мэтт ошибся, когда сортировал их.

В голосе Стефана звучало нетерпение:

– Ты послала за нами, Бонни, и вот мы здесь. Что случилось?

Все, кроме Дамона, который так и остался стоять, уселись на полусгнившие тюки сена. Стефан сидел, наклонившись, упершись руками в колени и не сводя глаз с Бонни.

– Ты сказала мне… Ты сказала, что Елена разговаривала с тобой. – Он сделал заметную паузу перед тем, как выговорил это имя. Лицо его было каменным.

– Да, – она выдавила улыбку. – Мне приснился сон, Стефан, очень странный сон…

Она рассказала Стефану про свой сон и про все, что случилось потом. Она рассказывала долго. Стефан внимательно слушал, и его зеленые глаза вспыхивали при каждом упоминании имени Елены. Когда Бонни дошла до событий, которыми закончилась вечеринка у Кэролайн, и рассказала, как они увидели во дворе тело Сью, кровь отхлынула от его лица, но он по-прежнему не проронил ни слова.

– Пришли полицейские и сказали, что она мертва, но мы это и сами знали, – закончила Бонни. – Викки они увели с собой. Бедная Викки, она только бредила, и все. Нам не разрешили с ней поговорить, а ее мать вешает трубку, когда мы звоним. Некоторые говорят, что Викки виновата в случившемся, хотя это чушь. Но ведь они не верят, что мы разговаривали с Еленой, а значит, не поверят и тому, что она сказала.

– А Елена сказала «он», – перебила ее Мередит, – и повторила это несколько раз. Это мужчина, причем с огромной экстрасенсорной силой.

– Именно он тогда схватил меня за руку в коридоре, – сказала Бонни. Она рассказала Стефану о своих подозрениях по поводу Тайлера, но, как справедливо говорила Мередит, было очень непохоже, чтобы это был Тайлер. У него не было ни ума, ни экстрасенсорных способностей.

– А Кэролайн? – спросил Стефан. – Она что-нибудь видела?

– Она шла первой, – ответила Мередит. – Нашла дверь и выскочила из дома, пока мы все метались внутри. Она слышала крики, но перепугалась и не рискнула вернуться. Сказать по правде, я ее не виню.

– Значит, никто, кроме Викки, не видел, что там случилось?

– Да. А Викки ничего не говорит, – Бонни вернулась к тому месту, где ее прервали. – Когда мы поняли, что нам никто не верит, мы вспомнили слова Елены о заклятии вызова. Мы догадались, что она хотела вызвать тебя, потому что считала, что ты сможешь помочь. Ну и как, ты… сможешь?

– Я попробую, – сказал Стефан. Он встал и отошел на несколько шагов и некоторое время молча, не шевелясь, стоял к ним спиной. Потом обернулся и посмотрел Бонни в глаза.

– Бонни, – сказал он негромко, но требовательно, – во сне ты встретилась с Еленой лицом к лицу. Как, по-твоему, сможешь ли ты сделать это еще раз, если войдешь в состояние транса?

Бонни была слегка напугана выражением его глаз. Глаза сияли на его бледном лице, как два изумруда. На секунду она словно бы заглянула под маску, которую он носил, чтобы скрыть свои чувства. Там было столько муки, столько тоски, что ей самой стало больно.

– Может быть, у меня и получится, но, Стефан…

– Тогда так и сделаем. Здесь и сейчас. И выясним, сможешь ли ты взять меня с собой. – Эти глаза гипнотизировали ее, но дело тут было не в Силе, а в его отчаянном желании. Бонни очень хотела бы ему помочь – она готова была сделать для него все что угодно. Но воспоминания о последнем сне слишком пугали ее. Она больше не сможет пережить этот кошмар; просто не сможет.

– Стефан, это слишком опасно. Я стану уязвимой перед любыми силами, и… И мне страшно. Если это существо завладеет моим разумом, то я даже не представляю себе, что может случиться. Я не могу, Стефан. Даже обычный спиритический сеанс будет для него прямым приглашением.

Первую секунду ей казалось, что он не оставит ее в покое. Его рот упрямо сжался, а глаза засверкали еще ярче. Но потом огонь в них медленно угас.

Бонни почувствовала, что у нее разрывается сердце.

– Прости меня, Стефан, – шепотом сказала она.

– Ничего, справимся сами, – сказал он. Он снова надел маску, но его улыбка была неестественной, она как будто причиняла ему боль. – Сначала мы должны выяснить, кто убийца, и что ему здесь понадобилось. Единственное, что нам известно, – это то, что в Феллс-Черч снова пришло зло.

– Но почему? – спросила Бонни. – Почему зло обязательно приходит именно сюда? Неужели мало того, что уже произошло?

– Удивительное совпадение, – хмыкнула Мередит. – Ну за что такому маленькому городу такое большое счастье?

– Это не совпадение, – сказал Стефан. Он встал и поднял руки, словно бы не зная, с чего начать. – На земле есть места… они отличаются от остальных мест, – сказал он. – В них сконцентрировано очень много энергии, позитивной или негативной, хорошей или дурной. Некоторые из этих мест были такими изначально – Бермудский треугольник, например, или Солсберийская равнина, где построен Стоунхендж. Некоторые сталитакими. Особенно те, где было пролито много крови, – он посмотрел на Бонни.

– Неупокоившиеся души, – сказала она тихо.

– Да. Здесь ведь были бои, так?

– Да, во время Гражданской войны, – сказал Мэтт. – Именно тогда была разрушена кладбищенская церковь. Это была настоящая резня, в которой никто не победил, и почти все были убиты. В окрестных лесах полно могил.

– А земля пропитана кровью. Такие места притягивают все сверхъестественное. Они привлекают зло. Именно поэтому в Феллс-Черч появилась Катрина. Я тоже почувствовал все это, когда впервые оказался здесь.

– А теперь здесь появилось что-то еще, – сказала Мередит неожиданно серьезно. – Но как же с этим бороться?

– Для начала надо понять, с чем именно мы боремся. Я думаю… – Но не успел он закончить, как послышался скрип, и на тюки сена упал бледный солнечный луч, в котором танцевали пылинки. Кто-то открыл дверь.

Все застыли в ожидании, готовые вскочить и бежать или драться. Однако в фигуре, придерживающей локтем тяжелую дверь, не было решительно ничего угрожающего.

Миссис Флауэрс, владелица общежития, улыбалась им, и в уголках ее глаз собрались морщинки. В руках она держала поднос.

– Я решила, детки, что вам захочется чего-нибудь попить, пока вы разговариваете, – сказала она безмятежно.

Все ошеломленно переглянулись. Откуда она узнала, что они здесь? И почему так спокойно к этому отнеслась?

– Вот и славно, – продолжала миссис Флауэрс. – Это виноградный сок из моего собственного «конкорда». – Она поставила бумажный стаканчик перед Мередит, потом перед Мэттом и Бонни. – А вот имбирное печенье. Свежее. – Она обнесла их подносом. Бонни заметила, что Стефану и Дамону она ничего не предложила.

– А вы двое, если захотите, наведайтесь в мой погреб и попробуйте ежевичного вина, – сказала миссис Флауэрс, обращаясь к братьям, и Бонни была готова поклясться, что она при этом подмигнула.

Лицо Стефана выражало неуверенность; он глубоко вздохнул.

– Кхм. Миссис Флауэрс…

– Ваша старая комната ничуть не изменилась с тех пор, как вы ее оставили. После вас туда никто не заходил. Она в вашем распоряжении. Мне вы нисколько не помешаете.

У Стефана был такой вид, словно он утратил дар речи.

– Э-э-э… Спасибо. Спасибо вам огромное, но…

– Если ты боишься, что я кому-нибудь разболтаю, выкинь это из головы. Я сплетничать не люблю. Никогда не болтала языком и не собираюсь начинать. Как тебе сок? – Она неожиданно повернулась к Бонни.

Бонни торопливо сделала глоток.

– Вкусно, – честно призналась она.

– Когда допьете, выбросьте стаканчики в ведро. Я люблю, чтобы был порядок. – Миссис Флауэрс оглядела сарай, покачала головой и вздохнула. – Просто ужас. Такая милая девочка. – Она пристально посмотрела на Стефана. Ее глаза были похожи на бусинки из оникса. – Да, мой мальчик, на этот раз работы у тебя по горло.

И с этими словами она вышла, продолжая качать головой.

– Ну и дела! – протянула Бонни, удивленно глядя ей вслед. Остальные изумленно переглядывались.

– «Такая милая девочка»… Кого она имела в виду? – нарушила молчание Мередит. – Сью или Елену? – Прошлой зимой Елена прожила в этом самом амбаре целую неделю, но миссис Флауэрс, по идее, не должна была об этом знать. – Может, это ты сказал про нас? – спросила она у Дамона.

– Ни слова. – Дамон был удивлен не меньше остальных. – Она же просто старушка. Немного не в себе.

– Она соображает лучше, чем мы думали, – сказал Мэтт. – Помните, когда мы целыми днями смотрели, как она возится в подвале… как вы считаете, она была в курсе, что мы наблюдаем за ней?

– Не знаю, что и думать, – медленно проговорил Стефан. – Честно говоря, я просто рад, что она на нашей стороне. Кроме того, теперь у нас есть где укрыться.

– И виноградный сок, – усмехнулся Мэтт. – Хочешь? – Он протянул тонкий стаканчик Стефану.

– Да уж, пей свой сок и… – Стефан и сам почти улыбался. На какой-то миг Бонни увидела их такими, какими они были до смерти Елены. Друзья, которым так же легко друг с другом, как ей с Мередит. Острая боль пронзила ее.

«Но ведь Елена не умерла, – вдруг подумала она. – Сейчас мы ощущаем ее присутствие сильнее, чем когда-либо. Она руководит всем, что мы говорим или делаем».

Стефан снова стал серьезным.

– Когда зашла миссис Флауэрс, я как раз собирался сказать, что надо поторапливаться. Думаю, начать следует с Викки.

– Ничего не получится, – мгновенно откликнулась Мередит. – Ее родители никого к ней не пускают.

– Тогда придется их обойти, – сказал Стефан. – Дамон, ты идешь с нами?

– В гости к еще одной симпатичной девушке? Думаешь, я упущу такую возможность?

Бонни с тревогой посмотрела на Стефана. Выходя с ней из амбара, он успокаивающе сказал:

– Все будет нормально. Я глаз с него не спущу.

Бонни отчаянно на это надеялась.

6

Дом Викки стоял на углу, и они подошли к нему с переулка. Небо затянуло тяжелыми фиолетовыми тучами. Пробивавшийся из-за них свет выглядел так, словно они смотрели на него сквозь толщу воды.

– Кажется, будет буря, – сказал Мэтт.

Бонни посмотрела на Дамона. Ни он, ни Стефан не любили яркий свет. И она чувствовала, как от обоих исходит Сила, – словно низкое гудение, идущее откуда-то изнутри их тел.

Дамон улыбнулся и сказал, не поворачивая головы:

– Как насчет снега в июне?

Бонни усилием воли подавила дрожь.

Пока они были в амбаре, она иногда поглядывала на Дамона и каждый раз убеждалась, что он слушает ее рассказ с равнодушным и скучающим видом. У него, в отличие от Стефана, не дрогнул ни один мускул на лице, когда она упоминала имя Елены или рассказывала о смерти Сью. Что он на самом деле испытывал к Елене? Как-то раз он вызвал метель и оставил ее замерзать. Что он чувствует теперь? Хочет ли он вообще поймать убийцу?

– Это спальня Викки, – сказала Мередит. – Там, в эркере.

Стефан посмотрел на Дамона:

– Сколько еще людей в доме?

– Двое. Мужчина и женщина. Женщина пьяна.

«Бедная миссис Беннетт», – подумала Бонни.

– Мне надо, чтобы они заснули, – сказал Стефан.

Вопреки желанию, Бонни была заворожена волной Силы, исходившей от Дамона. Раньше ее экстрасенсорные способности были слишком слабыми, и она не могла до конца прочувствовать грубую энергию его Силы, но теперь все стало по-другому. Теперь она воспринимала ее так же отчетливо, как гаснущий сиреневый свет или запах жимолости, растущей под окном Викки.

Дамон пожал плечами:

– Они спят.

Стефан тихо постучал по стеклу кончиками пальцев.

Ничего не произошло – по крайней мере, Бонни ничего не заметила. Однако Стефан и Дамон переглянулись.

– Она уже наполовину в трансе, – сказал Дамон.

– Она напугана. Лучше я, меня она знает, – сказал Стефан и уперся пальцами в стекло. – Викки, это Стефан Сальваторе, – сказал он. – Я пришел помочь тебе. Пригласи меня в дом.

Он говорил тихо, и услышать его с той стороны было невозможно. Но все же через мгновение занавески раздвинулись, и за окном появилось лицо.

Бонни ахнула.

Длинные светло-русые волосы Викки были растрепаны, а кожа бела как мел. Огромные черные круги под глазами. Пересохшие и потрескавшиеся губы.

– Она как будто специально оделась, чтобы играть безумную Офелию, – срывающимся голосом выговорила Мередит. – Ночная рубашка, и все такое.

– У нее такой вид, как будто она во власти злых сил, – мрачно сказала Бонни.

Механически, как заводная кукла, Викки открыла одну из створок окна, и Стефан спросил:

– Можно войти?

Викки обвела всех остекленевшим взглядом. На секунду Бонни показалось, что она их не узнает. Потом она заморгала и медленно проговорила:

– Мередит… Бонни… Стефан? Ты вернулся. Что ты здесь делаешь?

– Пригласи меня в дом, Викки. – Голос Стефана был гипнотическим.

– Стефан… – последовала долгая пауза. – Заходи.

Она отошла от окна, и он, опершись на подоконник, запрыгнул в комнату. За ним последовал Мэтт, потом Мередит. Бонни, на которой была мини-юбка, осталась на улице с Дамоном. Она пожалела, что утром, собираясь в школу, не надела джинсы, но тогда она и предположить не могла, что им предстоит такая экспедиция.

– Ты не должен быть здесь, – сказала Викки Стефану ровным голосом. – Он придет, чтобы забрать меня. Он заберет и тебя.

Мередит обняла ее. Стефан спросил коротко:

– Кто?

– Он. Он приходил ко мне во сне. Он убил Сью. – Деловитое спокойствие Викки было страшнее любой истерики.

– Викки, мы пришли, чтобы помочь тебе, – ласково сказала Мередит. – Теперь все будет хорошо. Мы не позволим ему ничего с тобой сделать, честное слово.

Викки развернулась к Мередит. Она оглядела ее с ног до головы, словно увидела перед собой невиданное чудо. А потом начала смеяться.

Это было страшно. Хриплый хохот, похожий на сухой треск. Викки смеялась и смеялась, пока Бонни не захотелось заткнуть уши. Наконец Стефан сказал:

– Хватит, Викки.

Смех перешел в рыдания, а когда Викки снова подняла голову, ее взгляд был уже не столько остекленевшим, сколько тревожным.

– Вы все умрете, Стефан, – сказала она, качая головой. – Никто не может встать у него на пути и быть живым.

– Мы должны узнать о нем как можно больше, и тогда мы сможемвстать у него на пути, – сказал Стефан. – Помоги нам. Расскажи, как он выглядит.

– Во сне я не могу его рассмотреть. Это тень без лица, – прошептала Викки, и ее плечи ссутулились.

– Но ты видела его в доме Кэролайн, – настаивал Стефан. – Викки, послушай, – добавил он, когда она резко отвернулась от него, – я знаю, что ты напугана, но это очень важно, важнее, чем ты можешь себе представить. Мы с ним не справимся, если не поймем, с чем имеем дело, а у тебя – и только у тебя – есть нужная информация. Ты должна нам помочь.

–  Я не могу вспомнить…

Голос Стефана был неумолим:

– Я знаю, как помочь тебе вспомнить, – сказал он. – Ты разрешишь мне?

Проползло несколько мучительных секунд. Наконец Викки испустила долгий, булькающий вздох, и все ее тело обмякло.

– Делай что хочешь, – равнодушно сказала она. – Все равно. Для меня это уже неважно.

– Ты храбрая девушка. Теперь посмотри на меня, Викки. Я хочу, чтобы ты расслабилась. Расслабься и смотри на меня. – Его интонации стали убаюкивающими. Прошло несколько минут, и глаза Викки закрылись.

– Сядь. – Стефан усадил ее на кровать, а сам, присев на корточки у ее ног, смотрел ей прямо в лицо. – Викки, тебе хорошо и спокойно. Что бы ты ни вспомнила, это не причинит тебе никакого вреда, – мягко говорил он. – Я хочу, чтобы ты вернулась к вечеру субботы. Ты в доме Кэролайн, на втором этаже, в большой спальне. С тобой Сью Карсон и кто-то еще. Мне надо, чтобы ты увидела…

– Нет! – Викки стала дергаться взад-вперед, словно старалась от чего-то убежать. – Нет! Я не могу…

– Викки, успокойся. Он тебе ничего не сделает. Он тебя не видит, а вот ты можешь увидеть его. Слушай меня.

Стефан говорил, и рыдания Викки затихли. Но она продолжала дергаться.

– Ты должнаувидеть его, Викки. Помоги нам справиться с ним. Как он выглядит?

–  Он похож на дьявола!

Это был почти вопль. Мередит, сидевшая рядом с Викки, схватила ее за руку, посмотрела через окно на Бонни, и та, вздрогнув, поглядела на нее в ответ расширившимися глазами. Бонни совершенно не понимала, что Викки имеет в виду.

– Расскажи подробнее, – хладнокровно сказал Стефан.

Рот Викки искривила гримаса. Ее ноздри раздувались, словно она почувствовала какой-то омерзительный запах. Когда она заговорила, то выговаривала каждое слово по отдельности, как будто они вызывали у нее тошноту.

– На нем… на нем старый плащ. Когда дует ветер, плащ хлопает его по ногам. Это он заставляет ветер дуть. У него светлые волосы. Почти белые. Они дыбом стоят вокруг его головы. Его глаза очень голубые. – Викки облизала губы и сглотнула, словно ее тошнило. – Голубой цвет – цвет смерти.

Послышались раскаты грома. Дамон быстро посмотрел вверх и нахмурился. Его глаза сузились.

– Он высокий. Он смеется. Он идет ко мне и смеется. Но тогда Сью кричит: «Нет, нет» – и пытается оттащить меня. Тогда он берет ее вместо меня. Стекло выбито, а за стеклом – балкон. Сью плачет и кричит: «Нет, пожалуйста». И тогда я вижу, как он… вижу, как он выбрасывает ее… – Викки начала задыхаться, а голос стал срываться.

– Все хорошо, Викки. На самом деле ты не там. Ты в безопасности.

– Пожалуйста, не надо! Нет!.. Сью! Сью! Сью!

– Викки, побудь со мной еще. Послушай меня. Я должен кое-что понять. Посмотри на него. Скажи, есть ли на нем синий драгоценный камень?..

Голова Викки моталась взад и вперед; она всхлипывала все громче и громче:

– Нет! Нет! Я следующая! Я следующая!

Внезапно она широко раскрыла глаза, словно вышла из транса. Она задыхалась. Потом резко повернула голову.

Картина, висящая на стене, мелко дрожала.

К ней присоединилось зеркало в бамбуковой раме, потом – флакончики с духами и тюбики с губной помадой на комоде. С треском, как попкорн, со стойки попадали украшения. Дробный звук становился все громче. С вешалки упала соломенная шляпка. С зеркала дождем посыпались фотографии. Кассеты и диски полетели с полок и разложились на полу, как розданные в начале партии игральные карты.

Вскочила Мередит, потом, сжав кулаки, – Мэтт.

– Сделайте что-нибудь! Сделайте что-нибудь! – пронзительно кричала Викки.

Но дрожь не прекращалась. Мэтт и Мередит озирались по сторонам и видели, как все больше и больше предметов пускается в пляс. Все, что можно было сдвинуть с места, вибрировало, дрожало, дергалось. В комнате как будто бушевало землетрясение.

– Хватит! Хватит! – кричала Викки, закрыв уши руками.

Прямо над домом, как взрыв, грохнул гром.

Бонни подпрыгнула от страха, когда небо рассек зигзаг молнии. Она инстинктивно ухватилась за что-то руками. И ровно в ту же секунду, когда сверкнула молния, висевший на стене комнаты постер словно разрезало по диагонали невидимым ножом. Бонни подавила крик ужаса и крепче сжала пальцы.

А потом в одно мгновение все прекратилось. Как будто кто-то выключил рубильник.

В комнате стало тихо. Медленно покачивалась бахрома торшера. Постер свернулся двумя маленькими рулончиками. Викки медленно опустила руки.

Мэтт и Мередит потрясенно озирались по сторонам.

Бонни зажмурилась и пробормотала что-то вроде молитвы. И лишь снова открыв глаза, она увидела, за что схватилась. Под пальцами у нее была мягкая и холодная кожаная куртка. Рукав Дамона.

Он не отстранился от нее, он вообще не шевелился. Чуть наклонившись вперед и прищурившись, он внимательно оглядывал комнату.

– Посмотрите на зеркало, – сказал он.

Все послушались. Бонни задохнулась и снова с силой сжала пальцы. Она не заметила, когда именно это появилось, но понимала: когда в комнате творилось безумие.

На зеркале в бамбуковой раме были три слова, написанные коралловой губной помадой Викки.

Спокойной ночи, милая.

– Господи, – прошептала Бонни.

Стефан повернулся и посмотрел на Викки. «Как он вдруг изменился, – подумала Бонни, – он двигается непринужденно, но внутренне собранно, как воин, узнавший о предстоящей битве. Или как дуэлянт, только что получивший вызов».

Стефан достал из заднего кармана какой-то сверток и развернул его. Там оказались веточки с длинными зелеными листьями и лиловыми цветочками.

– Это вербена. Свежая вербена, – сказал он тихо, ровным и настойчивым голосом. – Я нарвал ее неподалеку от Флоренции; сейчас она там в цвету. – Он взял руку Викки и вложил в нее сверток. – Я хочу, чтобы ты всегда держала ее при себе. Разложи понемножку в каждой комнате, а если получится, то спрячь в одежду родителей, чтобы она была и у них. Если у тебя будет вербена, он никогда не сможет завладеть твоим разумом. Он может напугать тебя, Викки, но не заставит тебя сделать что-нибудь – например, открыть для него окно или дверь. И еще одно, Викки. Это очень важно.

Викки дрожала, ее лицо сморщилось. Стефан взял обе ее руки в свои, заставив смотреть ему в глаза, и продолжал говорить, медленно и с расстановкой:

– Если я правильно понимаю, Викки, он не сможет войти в дом, если ты ему не разрешишь. Поговори с родителями. Скажи им, что очень важно, чтобы они не впускали в дом посторонних. Впрочем, я сам могу внушить им это прямо сейчас. – Он бросил взгляд на Дамона, который пожал плечами и кивнул с таким видом, словно его от чего-то отвлекли. Бонни отпустила рукав его куртки.

Викки склонилась к вербене.

– Он все равно придет, – сказала она тихо, но с такой уверенностью, что от ее слов повеяло жутью.

– Нет, Викки. Послушай меня. С этого момента мы будем наблюдать за домом. Мы будем его караулить.

– Это не имеет значения, – сказала Викки. – Вам его не остановить. – Она начала смеяться и плакать одновременно.

– И все-таки мы попробуем, – сказал Стефан. Он посмотрел на Мередит и Мэтта, и те кивнули. – Отлично. Больше ты ни на секунду не останешься одна. Как минимум один из нас все время будет присматривать за тобой с улицы.

Викки только покачала опущенной головой. Мередит стиснула ее руку и встала, а Стефан мотнул головой в сторону окна.

Когда все оказались на улице, Стефан сказал негромко:

– Оставлять ее без охраны нельзя, но сам я сейчас не могу дежурить. У меня есть одно дело, и мне надо, чтобы со мной пошел кто-то из девушек. Оставлять здесь Бонни или Мередит одну я тоже не хочу, – он обернулся к Мэтту: – Мэтт, ты не мог бы…

– Я останусь, – сказал Дамон.

Все в изумлении уставились на него.

– Но ведь это логично, нет? – Дамон, казалось, был искренне удивлен. – Или ты считаешь, что онисмогут что-то сделать, столкнувшись с ним?

– Они вызовут меня.Я могу читать их мысли на очень большом расстоянии, – сказал Стефан. Он явно не хотел уступать позиции.

– А-а, ну-ну, – протянул Дамон. – В случае чего я тоже могу тебя вызвать, братишка. Просто от ваших изысканий у меня уже скулы сводит. В конце концов, здесь не хуже, чем в любом другом месте.

– Ей нужен защитник, а не насильник, – сказал Стефан.

Улыбка Дамона была просто обворожительной.

– Ты про это? – Кивком головы он показал на девушку, которая по-прежнему сидела на кровати, склонившись над вербеной. Вся ее фигура, от растрепанных волос до босых ног, являла собой не самое привлекательное зрелище. – Извини, братишка, но я легко найду что-нибудь получше. – На секунду Бонни показалось, что черные глаза, сверкнув, метнулись в ее сторону. – Ты всегда говорил, что хотел бы мне доверять, – добавил он. – У тебя появился шанс доказать, что это правда.

Казалось, Стефан искренне хотел ему поверить. Но все-таки подозрительное выражение не исчезло с его лица. Дамон ничего не говорил, он просто улыбался, хитро и загадочно. «Он как будто хочет сказать: нет, мне нельзядоверять», – мелькнуло у Бонни в голове.

Два брата стояли и смотрели друг на друга, и в воздухе повисло напряженное молчание. Бонни отчетливо увидела, как они похожи: один – серьезный и сосредоточенный, другой – иронично-покорный, но оба потрясающе красивые.

Стефан медленно вздохнул.

– Ладно, – сказал он наконец вполголоса. Бонни, Мэтт, Мередит – все смотрели на Стефана, но он, казалось, их не замечал. Он обращался к Дамону так, словно кроме них здесь никого не было. – Стой тут, у дома, так, чтобы тебя никто не заметил. Когда я закончу со своими делами, то вернусь и подменю тебя.

Брови Мередит взлетели так высоко, что казалось, они вот-вот коснутся волос, но она не сказала ни слова. Бонни старалась подавить чувство беспокойства. «Стефан знает, что делает, – сказала она себе. – По крайней мере, я на это надеюсь».

– Постарайся не задерживаться, – сказал Дамон спокойно.

Они ушли, оставив Дамона, почти неразличимого в сумерках на фоне черных грецких орехов, которые росли на заднем дворе дома Викки, – и саму Викки, по-прежнему сидевшую, раскачиваясь взад-вперед.

Когда они сели в машину, Мередит спросила:

– Куда теперь?

– Хочу проверить одну гипотезу, – коротко сказал Стефан.

– Что убийца – вампир? – спросил Мэтт с заднего сиденья, где он сидел вместе с Бонни.

Стефан бросил на него внимательный взгляд.

– Да.

– Поэтому ты сказал Викки, чтобы она никого не приглашала в дом? – спросила Мередит, явно не желавшая оставаться в стороне от бурной интеллектуальной деятельности. «Вампиры, – вспомнила Бонни, – не могут зайти в помещение, где живут и спят люди, если их туда не пригласить». – И поэтому спросил, не было ли у него синего камня?

– Амулет против солнечного света, – сказал Стефан, протягивая вперед правую руку. На среднем пальце красовалось серебряное кольцо с лазуритом. – Без него прямые лучи солнца нас убивают. Если убийца – действительно вампир, на нем должен быть такой камень. – Словно бы машинально Стефан потрогал что-то под футболкой. Через секунду Бонни сообразила, что это.

Кольцо Елены. Стефан дал ей это кольцо с самого начала, а после ее смерти забрал его себе и повесил на цепочку. «Чтобы у меня всегда была какая-то ее вещь», – сказал он тогда.

Бонни обернулась к сидевшему рядом с ней Мэтту и увидела, что его глаза закрыты.

– Как мы узнаем, вампир это или нет? – спросила Мередит.

– Я знаю только один способ, и он не из приятных. Но других вариантов у нас нет.

У Бонни екнуло сердце. Если этот способ даже для Стефана «не из приятных», то что говорить о ней?

– И что это за способ? – уныло спросила она.

– Я должен осмотреть тело Сью.

Повисла мертвая тишина. Даже обычно невозмутимая Мередит, казалось, была не в своей тарелке. Мэтт отвернулся и уперся головой в стекло.

– Ты издеваешься? – спросила Бонни.

– К сожалению, нет.

– Но ведь… Боже мой, Стефан! Ничего не получится. Нас туда не пустят. Что мы им скажем? «Извините, пожалуйста, мы хотим осмотреть тело и проверить, нет ли на нем подозрительных дырочек»?

– Бонни, прекрати, – сказала Мередит.

– Даже не подумаю, – огрызнулась Бонни. – Это чудовищная идея. И, кроме того, полиция уже осматривала тело и не нашла ничего, кроме травм, полученных при падении.

– Полицейские не знали, что искать, – сказал Стефан. В его голосе зазвенела сталь. И это заставило Бонни вспомнить нечто, о чем она старалась забыть. Стефан был одним из них.Из охотников. Ему уже приходилось видеть мертвецов. Может быть, некоторых из них убил он сам.

«Он пьет кровь», – подумала она и содрогнулась.

– Ну что? – спросил Стефан. – Вы еще со мной?

Бонни попыталась как можно глубже вжаться в сиденье. Мередит изо всех сил вцепилась в руль. И тут, повернувшись к ним, заговорил Мэтт, который до этого смотрел в окно.

– У нас же нет выбора? – спросил он устало.

– Прощание с покойными в похоронном бюро с девятнадцати до двадцати двух, – вполголоса сказала Мередит.

– Тогда придется подождать, пока прощание закончится. Похоронное бюро запрут, и мы сможем остаться с ней наедине, – сказал Стефан.

* * *

– Ничего более жуткого мне в жизни не приходилось делать, – тоскливо прошептала Бонни. В похоронном бюро было тихо и холодно. Перед этим Стефан вскрыл наружный замок тоненькой скрепкой.

Зал последнего прощания был устлан коврами, стены обиты древесиной дуба. Даже при свете дня это было мрачное место; в темноте же казалось, что его вызывающая приступ удушья теснота таит в себе бесконечное множество каких-то гротескных, уродливых фигур. Возникало ощущение, что за каждой из бесчисленных цветочных композиций кто-то прячется.

– Мне здесь совсем-совсем не нравится, – жалобно сказала Бонни.

– Раньше начнем – раньше закончим, – сжав зубы, процедил Мэтт.

Он включил фонарик, и Бонни старалась глядеть куда угодно, только не туда, куда светил его луч. Она не хотела смотреть на гроб. Не хотела. Она стала рассматривать цветы. Сердечко, выложенное из красных роз. Где-то за стенами здания, как спящий зверь, урчал гром.

– Теперь его надо открыть… вот тут, – говорил Стефан. Хотя Бонни и не собиралась смотреть, но все-таки посмотрела.

Внутри прямоугольный гроб был обит белой тканью со светло-розовыми полосками. На этом фоне светлые волосы Сью светились, как у сказочной спящей красавицы. Но Сью была не похожа на спящую. Она была слишком бледной, слишком неподвижной, словно восковой.

Бонни подошла поближе и всмотрелась в ее лицо.

«Так вот почему здесь так холодно, – догадалась она. – Чтобы воск не таял». Ей стало чуть легче.

Стефан протянул руку и дотронулся до розовой блузки с высоким воротником. Он расстегнул верхнюю пуговицу.

– О господи, – оскорбленно прошептала Бонни.

– А для чего мы, по-твоему, сюда пришли? – сердито прошептал в ответ Стефан. Но его пальцы замерли над второй пуговицей.