Текст книги "Переиграть Казанову (ЛП)"
Автор книги: Лиза Браун Робертс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Глава 10
Трина
Пятница, 7 июня
Мой телефон запищал, оповещая о сообщении от Дейзи.
«Мы всё ещё собираемся в кино сегодня вечером?»
«Ага, перезвоню позже».
Может быть, весёлый фильм сможет очистить мою голову от любой катастрофы, которая случится сегодня со Слейдом.
Когда я ввалилась в кухню, всё ещё зевая, мама передала мне тарелку жареных вафель.
Я взяла тарелку и присела.
– Пятизвездочная кухня. Мне это нравится.
Она улыбнулась и протянула мне кружку с яванским кофе.
– Ты читаешь мои мысли.
У кофе был горький вкус, а вафли подгорели, но я оставила замечания по этому поводу при себе, потому что я любила её и знала, что она устала также как я.
Мама села напротив меня, смакуя свой кофе, как если бы он был деликатесным латте.
– Я решила, что тебе не помешает кофеиновая встряска. Третий день в роли няни и всё такое. Как всё идет? Как тебе другая няня?
Мы с трудом виделись друг с другом эту неделю, и всё из-за её сумасшедшего расписания в больнице. Я обдумывала, как много могу сказать ей, потому что, во-первых, она бы полностью не одобрила мой секрет с двойным жалованием, и, во-вторых, Слейд, скорее всего, станет историей после сегодняшнего дня.
– Всё идет хорошо, – я проглотила кусок частично замороженной вафли. – Другая няня нормальная. Просто не такая просвещённая как я.
Мама ухмыльнулась.
– Не так много людей могли бы быть более просвещёнными, чем ты.
– Это был комплимент или оскорбление?
Она рассмеялась.
– Может, и то и другое. Так что же случилось? Ей понравились все запланированные тобой мероприятия на этой неделе?
Я решила, что могу сказать ей часть правды.
– Он ненавидит все мероприятия. Он лучше бы в прятки проиграл весь день, чем учить детей чему-то обогащающему.
Мама подалась вперёд, выглядя весьма заинтересованной.
– Он? Другая няня – парень?
Я не могла позволить ей выдумывать какие-либо идеи обо мне и Слейде. Она всегда читала мне лекции о том, что нужно быть независимой, следовать своим мечтам и всё такое. Но всякий раз, когда момент наступал, мама выглядела немного тоскливо, когда я не действовала.
– Ага, абсолютно бесполезный парень, который делает мою работу в два раза сложнее, чем она должна быть.
Мама подёргала свою длинную косу. Когда я впервые обрезала свои волосы, она сильно рассердилась. Затем, правда, сказала, как сильно гордится, что я не использовала длинные волосы как ширму или что не подстраивалась под патриархальные стандарты красоты.
Кстати говоря, о смешанных сообщениях.
Однажды мама хотела, чтобы я поехала на выпускной бал в карете Золушки, затем она хотела, чтобы я была как Китнисс (прим.пер.: видимо, речь о «Голодных играх») и разрушила всю систему. Может быть, такое случается, если вы остаётесь только с одним ребёнком и возлагаете на него все свои надежды и мечты.
Я зажмурилась, как будто это могло блокировать болезненные воспоминания.
– В этом нет никакого смысла, милая, – мама говорила озабоченно. – Зачем маме Макса нанимать кого-то, кто совсем не квалифицирован.
Ненавидела лгать маме. Я засунула побольше холодных вафель в рот и начала жевать.
– Он… эм… я полагаю, не так плох. Он не подвергает их опасности или что-то подобное.
Пока что не подвергает, между прочим. Мама пристально посмотрела на меня, лёгкая улыбка изогнула её губы.
– Так, может быть, у вас просто разные…стили?
Я пожала плечами.
– Это один из способов всё объяснить.
Мама кивнула и слила осадок из своей кружки с кофе.
– Я знаю этого парня?
– Нет, – сказала я, – он поступает в старшую школу, как и я, но не думаю, что вы когда-либо встречались.
Она встала, потягиваясь.
– Жаль, что тебе приходится работать сегодня. Мы могли бы провести время вместе.
Чувство вины пронзило меня.
– Может быть, завтра? Педикюр?
Её лицо вытянулось.
– Мне бы хотелось, ох, но в этом месяце я не могу себе этого позволить.
– Но я могу, мне заплатят сегодня.
Мама взглянула на меня вопросительно.
– Ты зарабатываешь не так много, Ти, и я хочу, чтобы большую часть своей зарплаты ты откладывала на расходы за колледж.
Я обмакнула последний кусочек вафли в сироп. Я всегда сохраняла деньги, которые заработала, но один разок мне хотелось пустить пыль в глаза, особенно своей маме.
– Ага, думаю, ты права.
Она взъерошила мои волосы.
– Прости, Ти. Может, в следующем месяце.
Меня интересовало, сколько ещё чепухи Слейда я смогу вытерпеть, чтобы получить двойное жалование за оставшуюся часть лета.
***
Слейд как раз выходил из машины, когда я припарковалась рядом с домом Макса. Джилли издала мечтательный вдох. Высокий и загорелый, его золотисто-коричневые волосы блестели на ярком солнце. Я определённо понимала, почему Джиллиан была безумно влюблена. Слава Богу, у меня было побольше здравого смысла, чем у пятилетнего ребёнка.
– Он такой милашка, – сказала Джиллиан со своего детского сидения. – Тебе нужно быть его девушкой, Трина.
Она обняла Спайка, который собирался провести с нами день. Тот лизнул её в лицо, и она захихикала.
– Пойдём уже!
Джиллиан отстегнула свой ремень безопасности и потянулась к дверце, но так как она всё ещё была пристегнута детскими ремнями, то сбежать ей не удалось. Я вышла из оцепенения.
– Джиллиан, подожди.
Как только я освободила её, она вырвалась и побежала по тротуару. В это время я пристегнула поводок Спайка. Слейд наклонился, чтобы поднять девочку, а затем закружил её и засмеялся. Её визг восторга был настолько громким, что его могли услышать два соседних штата.
После того, как он опустил ребёнка вниз, Слейд ждал меня, а Джиллиан танцевала вокруг него как обожающая поклонница. Я изо всех сил старалась взять свои чувства под контроль. Чувство вины за секретную двойную зарплату, за попытку уволить Слейда и беспокойство, что у меня было недостаточно лавандового масла, чтобы пережить этот день.
– Эй, – я постаралась произнести обычно, напоминая себе, что для него я "Птичьи мозги" и ничего больше.
Когда Слейд улыбнулся, его зубы блеснули, белые на фоне загорелой кожи. Он протянул руку, чтобы откинуть назад свои волосы, связанные этим дурацким шнурком.
– Эй, Клемонс. Мы почти пережили целую неделю вместе. Оба заслужили медаль, – его улыбка была похожа на солнце, сияющая и тёплая.
«Иммунитет», – сказала я себе. – «У тебя. На него. Иммунитет».
Макс распахнул дверь, и танцы, и крики восхищения Джиллиан переметнулись на него. Миссис Гонсалес показалась в дверном проёме.
– Так сегодня вы проводите время здесь? – она отступила назад, давая нам возможность пройти в фойе.
– Да, – сказала я, – если вас это не затруднит.
– Я не против, – она засунула бумаги в портфель, висящий на её плече.
Слейд прислонился к перилам.
– Трина за главного. Очевидно, я просто штурман.
Миссис Гонсалес заговорщически подмигнула мне. Я молилась, чтобы Слейд этого не увидел.
– Прекрасно, – сказала она, – я опаздываю. Увидимся вечером, дети!
Она обняла Макса и поспешила уйти. Мы услышали, как хлопнула дверь, потом распахнулась снова, и миссис Гонсалес крикнула, что сделала партию свежего печенья.
– Эти печенья зовут меня, – Слейд прошёл мимо меня.
Прикосновение его плеча заставило меня понюхать мое запястье.
– Обнажённая вечеринка! – завизжала Джиллиан.
Прежде чем я успела её остановить, она сорвала свой сарафан и припустила вверх по лестнице в купальнике. Макс бросился за ней, хихикая, со Спайком, преследующим его. Я прошла за Слейдом на кухню. Он передал мне печенье, ещё тёплое после печи.
– Хотелось бы мне, чтобы моя мама пекла также, – сказал он с набитым шоколадной крошкой ртом.
– Мне тоже, – откусив кусочек, я проглотила его. – Моя мама – ужасный повар.
Слейд поднял бровь.
– Да? Моя готовит нормально, я думаю. Она просто супер помешана на здоровом питании. У нас в доме нет сахара, только мёд и агава.
Я вспомнила ужасный грильяж и была впечатлена, что он не критиковал готовку своей матери.
Слейд скользнул в кресло и жестом предложил мне присоединиться к нему.
– Так мама Джиллиан давала тебе взятку печеньем, когда устраивала интервью?
О, жаренный сырный Иисус (прим.пер.: сериал «Хор» 2 сезон 3 серия). Печенье вдруг стало похожим на сухой рис, приклеившийся к моему языку. Я пыталась найти способ сменить тему, но моя голова была пуста.
– Она спросила, что бы ты сделала, если бы дом загорелся? – он блаженно улыбнулся, не замечая моей внутренней агонии.
– Я, э-м, не могу припомнить. Было много вопросов. «Например, как мне иметь дело с тобой».
Он кивнул, его улыбка сияла как миллион солнц.
– Ага, но у меня было чувство, словно миссис Г действительно хочет, чтобы я получил эту работу.
Я собиралась потерять своё печенье, буквально. Я задавалась вопросом, стоит ли мне пойти на исповедь и выложить священнику свои внутренние переживания.
Почему он по-прежнему так улыбается? Это только усиливало мою вину. Я сердито посмотрела на него, и улыбка Слейда исчезла.
– Так, э-м, я прочитал папку прошлым вечером, – сказал он. – Ладно, большинство из того, что в ней есть, – парень сделал глоток воды. – Часть этого большинства, между прочим. Страницу с расписанием.
Крошечный кусочек моей вины рассеялся. Конечно, он не соизволил прочитать всё. У него была, вероятно, своя голая вечеринка. Как только я подумала об этом, то почувствовала, как загорелось моё лицо. Была моя очередь пить воду.
– В любом случае, о сегодняшнем расписании, – голос у него был нерешительным. – Ты уверена, что дети будут сидеть на месте во время документального фильма? О сохранении воды?
Я выпрямилась, с облегчением чувствуя, что моя вина исчезает. Мы жили в засушливом климате, и более образованные люди думали о сохранении воды.
– Полагаю, у тебя есть лучший вариант? – щелкнула я.
Он удивлённо моргнул, затем покрутил салфетку.
– Итак, э-м, может быть, я подумал, что погода будет сегодня жаркой, и мы можем поплавать, – Слейд улыбнулся. – И Джилли уже одета для этого.
Видения заполнили мою голову: я, стоящая в мелководье бассейна на уроке, предварительно выдувающая пузыри в воде. Также другие картины, которым я не могла позволить себя отвлечь.
– Не думаю, что дети могут хорошо плавать, – я заявила это с таким авторитетом, с каким только могла.
Когда он провёл рукой по волосам, дёргая за шнурок, у меня появилась мимолётная фантазия о том, как запустить в них свои пальцы. Поражённая, я вздрогнула.
– Ты в порядке?
Я надеялась, что парень не заметил моих горящих щёк.
– Я в порядке, но не думаю, что бассейн – хорошая идея, – паника заставила меня произнести это стервозно.
Он бросил на меня взгляд и выглянул в окно, затем снова повернулся и прищурил глаза.
– Я учу Макса плавать, ты же знаешь, и я сертифицированный спасатель. Они будут в порядке.
Сколько секретов человек может сохранить, пока они не начнут фонтанировать наружу как гейзер?
– Я просто… мне просто не хочется.
Между нами воцарилось долгое молчание.
– Хорошо, мы сделаем по-твоему, – он встал, и прошествовал в гостиную, где плюхнулся на диван.
Я чувствовала себя ужасно, но не могла найти в себе силы извиниться за огрызание или объяснить, почему я не хочу идти в бассейн. Я не хотела его жалости. Единственным звуком было приглушенное хихиканье играющих наверху детей.
Телефон Слейда запищал, и я увидела, как он набирает кому-то смс. Алексу? Девушке? Девушкам? Мне было интересно, что парень пишет. Возможно: "Спаси меня от психованных «Птичьих мозгов».
Звуки шагов послышались на лестнице, затем дети прошмыгнули на кухню. Ни на одном из них не было и кусочка одежды.
– Джиллиан! Макс! – я указала на холл. – Вы оба. Оденьтесь немедленно, иначе у нас не будет никакого веселья сегодня.
– А чем мы собираемся заниматься кстати? – спросила Джиллиан.
– Я скажу вам после того, как вы оденетесь.
Она и Макс переглянулись. Никто из них не двинулся с места.
Слейд прошествовал рядом, выглядя совершенно не обеспокоенным видом голых детей. Он прислонился к кухонной стойке и скрестил руки на груди.
– Мы собираемся посмотреть фильм, но только если вы оденетесь.
Дети запрыгали.
– Кино! Кино! – кричал Макс.
Никогда не видела его таким взволнованным.
– Какое кино? – спросила Джиллиан.
Слейд стрельнул на меня осторожным взглядом, затем улыбнулся детям.
– Это сюрприз. Идите, одевайтесь.
Они вырвались из комнаты как олимпийские гонщики и загремели вверх по лестнице.
– Ещё не слишком поздно, Трина. Ты ещё можешь изменить своё мнение. Смотреть скучный документальный фильм или плавать?
Почему он так упрямился по этому поводу? Я потрясла головой.
– Если бы ты соизволил изучить папку, которую я тебе дала, то бы знал, что плаванья в расписании нет, – я взглянула на часы. – И вообще, мы должны были начать смотреть фильм пятнадцать минут назад.
Его улыбка была омерзительно сексуальной, даже когда он закатил глаза.
– Мне жаль твоего будущего мужа. Ты должна идти в комплекте с предупреждающей наклейкой на лбу.
Гнев загорелся в моей груди.
– Тебе тоже не помешала бы предупреждающая наклейка, – парировала я.
Он поднял бровь, всё ещё улыбаясь.
– Да? И что же было бы написано на ней?
«Осторожно: Казанова. Разгильдяй. Умник. Ленивый. Сексуальный». Стоп, что?
– Не бери в голову, – пробормотала я.
Он тихо рассмеялся.
– Тебе действительно необходимо оживиться, Клемонс. Я просто шучу, – Слейд сделал шаг по направлению ко мне. – Так как насчёт плаванья? – его глаза просканировали меня с головы до пят. – Ты могла бы поработать над своим загаром.
Я протестующе скрестила руки на груди.
– Я не загораю.
Его глаза, полные вызова, были прикованы к моим.
– Я заметил.
Я сглотнула.
– Я не заинтересована в получении рака кожи.
Он сделал ещё шаг навстречу ко мне, и я почувствовала его слабый запах. Был ли это одеколон? Мыло? Что бы это ни было, пахло очень хорошо. Мои ноги неожиданно стали ватными.
– Что случилось, детка? – он стоял слишком близко. – О чём ты мне не говоришь? Уверен, ты что-то скрываешь. Ты ведёшь себя ещё более странно, чем обычно.
Удушье оставило меня, прежде чем я смогла всё остановить.
– Ты только что… Ты только что прямо в лицо назвал меня "Птичьими мозгами"? (прим.пер.: путаница происходит из-за английского варианта «Детка» – baby сокращенно имеет тот же вариант что и прозвище Трины – Birdbrain – «Птичьи мозги»).
Он ухмыльнулся.
– Не совсем, но основную идею ты уловила.
Мои руки чесались от желания дать ему пощечину. Но то, как он смотрел на меня, порождало внутренний огонь, причем, далеко не гневный.
– Кино! – Джиллиан визжала в полную силу своих лёгких, пока не остановилась между нами.
Макс спокойно прошёл в комнату, держа в руках розового динозавра.
– Можно нам попкорн, Трина? Пожалуйста? – прошептал он и прикусил губу.
Макс боялся меня? Моё сердце ушло в пятки. Я упала на колени и взглянула в его большие карие глаза.
– Да, конечно, можно, Макс. Какое кино без попкорна?
Он подарил мне неуверенную улыбку. Я протянула руку, чтобы прикоснуться к его динозавру.
– Как его зовут?
– Её зовут Пегги. Сокращенно от Пегазаурус.
Я бросила взгляд на Слейда, который внимательно изучал меня, и тут же, взволнованная его интенсивным взглядом, повернулась к Максу.
– Я думала, у пегазаурусов есть крылья?
Макс кивнул, лицо его было серьёзным.
– У неё они ещё не выросли.
– Понятно. Давайте сделаем попкорн, хорошо, малыш?
Он подарил мне слабую улыбку, и кивнул. Я встала и взглянула на Слейда.
– Есть идеи, где может быть попкорн?
Парень потряс головой, эти кошачьи глаза всё ещё были сосредоточены на мне. Он не солгал ранее, потому что знал, что я что-то скрываю. Чёрт его возьми.
– Он в кладовой, – сказал Макс, утягивая меня на кухню.
Когда попкорн был готов, мы все уселись на огромном диване в гостиной.
– Надеюсь, это не фильм о принцессах, – сказала Джиллиан, – потому что я от них уже устала, – она притянула Спайка к себе на колени и почесала его живот.
– Я слишком маленький, чтобы смотреть «Парк юрского периода», – провозгласил Макс, – даже если и сильно хочу. Мой папа говорит, что он слишком страшный.
– Он прав, – сказал Слейд. Парень потянулся, чтобы слегка ударить Макса по руке. – Может, глянем его, когда тебе стукнет двузначное число.
Макс нахмурился, Слейд повернулся ко мне, смех светился в его глазах.
– Когда тебе будет десять, приятель, – объяснил он.
– Я собираюсь водить машину, когда мне будет десять, – заявила Джиллиан.
Мы со Слейдом обменялись удивлёнными взглядами, но я быстро отвела свой в сторону, и поставила на очередь воспроизведения документалку.
– Прежде чем мы начнём, – сказала я, – хочу, чтобы вы знали – этот фильм очень важен. После просмотра у меня есть несколько листов с заданиями для вас, поэтому будьте внимательны.
Фыркающие смешки со стороны Слейда заставили детей вскочить.
– Листки с заданиями? Серьёзно, детка?
Джиллиан оглянулась и подалась вперёд между нами.
– Кто детка?
Я прищурила глаза, глядя на Слейда.
– Я.
Он скопировал выражение моего лица, прищурив свои глаза.
– Уж точно ты.
Я хотела стереть эту усмешку прямо с его идеального, не страдающего прыщами лица. Это был не тот парень, чья улыбка вынуждала меня использовать всё больше и больше лавандового масла. Этого парня нужно было уволить. Как можно скорее.
– Что за фильм, Трина? – спросил Макс, роясь в миске попкорна, стоящей у меня на коленях.
Отвернувшись от насмешливого выражения лица Слейда, я запустила фильм. Все сидели тихо, пока музыка играла над изображением океанов и пустынь. Джиллиан сбросила свои туфли и прислонилась к Слейду.
Предательница.
– Несмотря на то, что семьдесят процентов нашей планеты покрыто водой, многие её части всё ещё страдают от засухи, – голос диктора заполнил комнату.
– Это не мультик, – разочарованно сказала Джиллиан.
Я могла бы почувствовать злорадное самодовольство Слейда с каждого уголка дивана, но не удостоила его удовольствия зрительного контакта.
– Нет, это не мультик, но это намного важнее любого мультика, – я передала ей миску с попкорном. Она набрала полный кулак, но наградила меня своим кислым видом.
Я посмела бросить взгляд на Слейда. Он поднял бровь и произнёс одними губами.
– Листовки с заданиями? – затем закатил свои глаза.
Просто подожди, пока я не напечатаю свой отчёт сегодня. Мы провели так еще минут десять, пока Джиллиан не слезла с дивана.
– Это скучно, – заявила она, уперев руки в бока.
Макс посмотрел на меня.
– Попкорн хороший, детка. Но мы любим мультики.
О, великолепно. Теперь дети будут звать меня "Птичьи мозги"?
– Ага, детка. Давай посмотрим «Гадкий я», – это сказал Слейд.
Я зыркнула на него, но он только рассмеялся, заправляя волосы за уши.
– Ура! Миньоны! Миньоны! – закричала Джиллиан.
Макс соскользнул с дивана и присоединился к девочке в её распевке о миньонах. Слейд вместе с ними, своим сверхнизким голосом. Я опустила голову на руки. Я снова была саботирована предполагаемым партнером.
– Этого нет в расписании, – пробормотала я.
Слейд пододвинулся ко мне и зашептал, его голос щекотал мне шею.
– Живи, рискуя, детка. Я бросаю тебе вызов.
Испугавшись, я подняла голову, но прежде чем смогла ответить, Слейд слез с дивана и начал копаться в груде дисков, лежащих возле телевизора.
– У вас есть «Гадкий я»? – спросил он Макса.
– Не знаю, – ответил Макс. – Может быть.
– Ребята! – вскрикнула я, вскакивая с дивана. – Это не по плану. Мы собирались смотреть документальный фильм. – Я схватила папку и бросила ее на журнальный столик, тыча пальцем в обложку. – Это по расписанию!
Все они уставились на меня, потом на папку, потом снова на меня.
– Ненавижу папку! – взвизгнула Джиллиан, и прежде чем я смогла остановить её, она подбежала к столу, схватила папку и бросилась прочь. Макс пустился за ней вслед. Спайк убежал с ними.
– Думаю, это называется бунт. Или, может, переворот.
– Ты! – я указала на него пальцем, дрожа от гнева. – Ты хуже, чем дети. Ты должен быть моим партнером, Слейд.
Его смех прекратился, и он произнёс сквозь сжатые челюсти.
– Я и есть твой партнер, Трина.
– О, правда? Вот как ты это называешь? Когда бросил меня в музее? Когда поощрял Джиллиан в её ужасном кукольном шоу? Когда только что подорвал мой авторитет, когда ты знал, что мы должны были смотреть документальный фильм?
Он подошёл ко мне, сверкая глазами.
– И кто, чёрт возьми, поставил тебя за главную, Трина? Ты не выслушала ни одной моей идеи. Ты относилась ко мне как к ещё одному ребёнку, с которым тебе приходится нянчиться.
– Потому что так и есть! – я звучала истерически и ненавидела это, но не могла себя контролировать. – Но ты хуже, потому что тебе не пять лет. Может, я бы справлялась куда лучше без тебя, – моя грудь вздымалась. – Мне бы очень этого хотелось.
Он дёрнулся назад, как если бы я дала ему пощёчину.
– Прекрасно, – огрызнулся он, – хочешь играть в одиночку? Валяй. Я предоставлю своё заявление на увольнение сегодня же. Мне не нужно этого дерьма. Я могу найти работу, где ко мне не будут относиться как к ребёнку.
Он выбежал из комнаты и хлопнул входной дверью, от чего задребезжали тарелки китайского фарфора, висящие на стене в кухне.
Я стояла там, дрожа, сжимая и разжимая кулаки. Слёзы заполнили глаза. Хотелось кричать. Разбить что-нибудь об стену. Я знала, что всё развалится, я знала, но чувствовала жалость к матери Слейда и посмотрите, куда меня это привело.
«Дыши», – говорила я себе. – «Продолжай дышать».
Это то, чего ты хотела, так ведь? Делать всё по-своему, сама.
Я поверить не могла, что он просто ушёл. Я должна была написать маме Макса, чтобы оповестить её об этом, достала мобильник из кармана, но заколебалась. Это могло подождать, пока она не придёт домой, потому что не было чрезвычайным случаем. Я могла прекрасно справиться с детьми и без него.
Где они, кстати? Я потянула себя за волосы и начала поиски.
– Джиллиан? Макс? Вы где?
Ответа не было, но я услышала жужжание. Пылесос? Я пошла на звук. Теперь я слышала смех, вперемешку со скрежетом. Спайк взволнованно лаял из-за двери кабинета.
Я распахнула дверь. Макс и Джиллиан были на полу. Они присели на колени перед измельчителем бумаги, просовывая листы в его шумящие челюсти.
– Остановитесь! – вскрикнула я. – Вы можете остаться без пальцев!
Я бросилась через комнату выключить шредер, но он издал ужасный резкий глухой стук, когда я нажала на кнопку питания. Дети засунули в него слишком много бумаги, и он был забит.
– Что вы измельчаете? – я потянула бумагу из измельчителя, терзаемая видениями испорченных важных финансовых отчётов во время своей работы. Расправила смятый лист, и мой желудок сжался.
«Надлежащие игры на поведение для пятилетних детей». Слова поплыли перед моими глазами.
Я уставилась на Макса и Джиллиан в ужасе.
– Моя папка? – прошептала я. – Вы измельчили мою папку? – я опустилась на пол.
Это было слишком. Слейд ушел от меня, а сейчас это? Моя папка лежала открытой рядом с измельчителем, все страницы были вырваны из нее. Некоторые из них были порваны вручную и разбросаны по комнате как конфетти. Остальные были в механическом измельчителе.
Срыв. Вот что случилось со мной. Полнейший и тотальный срыв. Слезы потекли по моим щекам. Спайк запрыгнул ко мне на колени, стараясь лизнуть лицо. Джиллиан взорвалась в истерике, а Макс последовал ее примеру, изнуряя его крошечное тело.
– Прости, – вопила Джиллиан, – я не хотела заставлять тебя плакать, – она столкнула Спайка с моих колен и сама забралась на мои скрещенные ноги. Макс присоединился к ней, забираясь ко мне на колени и вопя, что он тоже сожалеет.
– Матерь Божья, дежурный. Какого черта здесь творится?
Мы все подняли глаза на звук голоса Слейда, шедший из дверного проема. Его глаза скользнули над нами, исследуя беспорядок и все еще подрагивающий измельчитель.
– Ты упрямый, – обвинила его Джилли, утирая слезы со своих щек.
Слейд пересек комнату и присел рядом с нами, вытянув свои длинные мускулистые ноги. Я отвела взгляд и смотрела на Спайка вместо этого.
– Что случилось? – его голос звучал встревожено, что меня удивило.
Интересно, было ли мое лицо в пятнах и красным от слез. Не то, чтобы это имело значение. Я прикрыла глаза и положила подбородок на голову Джиллиан. Может, это я была тем, кто должен уволиться сегодня.
– Мы измельчили папку, – голос Макса был едва слышен.
Я медленно открыла глаза и увидела Слейда, уставившегося на Макса, словно тот только что признался в федеральном преступлении.
– Чувак, – прошептал Слейд, – правда что ли?
Макс кивнул и опустил голову, не желая встречаться взглядом со Слейдом.
Слейд свистнул, долгий медленный свист изумления, затем перевел взгляд на меня.
– Стоит ли мне позвонить в скорую? Ты в шоке? – едва сдерживаемое веселье плясало в его глазах.
Мне хотелось стукнуть его. Накричать на него. Но у меня не было на это сил.
Очевидно, я была плоха во всех этих штучках няни, так как дети ненавидели меня настолько, что уничтожили мою папку. Почему я не могла сделать их счастливыми? Я хотела устроить им веселое лето, но ничего не вышло. Новые слезы побежали из глаз, и я отвернулась от Слейда, смутившись. Мне отчаянно хотелось, чтобы он не возвращался, чтобы стать свидетелем моего краха.
– Эй, – его голос был теперь успокаивающим, а не издевающимся. – Я думаю, всем нам следует сделать глубокий вдох.
– Мы не хотели, чтобы ты плакала, Трина, – вопила Джиллиан.
Она уткнулась лицом мне в грудь и снова разразилась слезами. Я, притянув ее ближе, прошептала ей на ухо:
– Ш-ш-ш. Все хорошо, Джилли.
Откуда это взялось? Я никогда не звала ее Джилли.
Макс соскользнул с моих колен и начал собирать кусочки бумаги.
– Может, мы можем склеить их? – Спайк выхватил из рук Макса измельченные страницы и выбежал из кабинета, победоносно виляя хвостом.
– Спайк, вернись, – Джиллиан бросилась за своей собакой. Макс присоединился к погоне.
Длинный, содрогающийся вздох вырвался из моего тела. Я подтянула колени к подбородку и взглянула на Слейда.
– Что ж, ты выиграл, – сказала я, – ты был прав. Мои идеи – бред.
Я думала о мамах, которые были так уверены, что я могу справиться с их детьми и чему-то научить Слейда. Чему? Как оттолкнуть детей? Как довести каждого до слез? Как отогнать партнера?
Слейд наклонился, его рука задела мою спину, когда он потянулся выключить измельчитель. Тишина окутала нас, когда ножи шредера, содрогнувшись, остановились. Громовые шаги и визг раздавались внизу, когда дети преследовали Спайка из спальни в спальню.
Слейд вздохнул рядом со мной, я отвела взгляд от его худого, мускулистого тела. Он толкнул меня плечом, и я подняла глаза. Слейд одарил меня кривой улыбкой.
– Знаю, что тебе нужно. Мороженное.
Я потянулась вытереть залитое слезами лицо. Можно было только догадываться, до какой степени ужасно я выглядела.
– Мороженое, – глухо сказала я, – что оно сделает для этой катастрофы?
– Ничего, это не суть, – он подскочил и протянул мне руку. – Давай.
Моя рука потянулась к его, и я позволила поставить себя на ноги отчаянно пытаясь игнорировать покалывание от его прикосновения.
***
Мы сидели в тени деревьев с тающими рожками мороженого в наших руках.
– Это лучшее мороженное из всех, что я пробовала. – Джилли захлопала ресницами для Слейда.
Я была согласна с ней, но не хлопала глазами на нашего спасителя, который сидел, прислонившись спиной к дереву, глядя на нас с довольной улыбкой. Кроме того, она производила столько флирта, что хватит на нас двоих.
Как-то Слейд умудрился поймать Спайка и посадил его в переноску, поспорил с детьми и заставил их убрать беспорядок в кабинете, а так же предоставил мне драгоценное время наедине с собой, чтобы успокоиться.
Макс протянул мне свой тающий рожок.
– Я люблю класть мармеладных мишек в мороженое. Хочешь укусить, Трина?
Я улыбнулась и покачала головой.
– Это все твое, дорогой. Я лучше останусь со своим, мятным.
– Итак, у меня с детьми состоялся небольшой разговор, пока мы убирали кабинет.
Слейд лизнул мороженное, и я почувствовала, как все мое тело покраснело, пока я наблюдала, как его язык, трижды обогнув рожок, оказался на его вершине.
Я уставилась на мои подпиленные ногти на ногах, стараясь не смотреть на него. Может, Дейзи и я сможем сделать друг другу педикюр сегодня вечером. Может, у нее получится помочь мне разобраться с чувствами от этого безумного дня. Этой безумной недели.
– Трина? – голос Слейда вернул меня к реальности.
– Ваш разговор, – сказала я, все еще смотря на мои пальцы. – Вы, ребята, решили меня уволить?
– Нет, конечно, нет.
На этот раз я встретилась с ним взглядом. Он не выглядел так, словно обманывал меня. На самом деле, он выглядел пораженным.
– Правда? Не думаешь, что было бы лучше, если бы я откланялась, а ты вступил бы во владение? – я взглянула на детей, которые в нескольких шагах от нас ласкали дружелюбного золотого ретривера.
– Веришь или нет, но я не думаю, что это хорошая идея, – он прервался. – Но, если бы ты спросила меня об этом утром, я бы ответил иначе.
Я повернулась к нему вовремя, чтобы поймать его мимолетную усмешку.
– Так что изменило твое мнение?
Я откусила слишком много от мороженного, и мои глаза заслезились от мгновенного замораживания мозга. По крайней мере, это отвлекло меня от того, как тепло чувствовала себя остальная часть моего тела под его интенсивным взглядом.
– Ты изменила мое мнение, – он снова лизнул свой рожок, и мой взгляд снова встретился с моими пальцами.
– Каким образом?
– Ну… когда выбежал из дома, я был полностью уверен, что уйду с концами. Но когда я осознал, что это будет подло, бросить тебя посреди бунта. И когда я нашел всех рыдающими, как если бы это были чьи-то похороны… – его голос затих.
– Что? – подтолкнула я, посмев взглянуть на него еще раз.
Он пожал плечами, продолжая смотреть на детей.
– Я заметил, что мне жалко тебя. И детей. Я имею в виду. Я знаю, что ты о них беспокоишься. И ты им нравишься. Они просто… хотят больше веселья, понимаешь? Вот о чем мы говорили, пока убирали беспорядок в кабинете, – он вздохнул. – Так что я подумал… может именно для этого есть я, – он повернулся, выражение его лица было неопределенным.
Я почувствовала крошечную улыбку, играющую в уголке моих губ.
– Так ты приносишь веселье? А я сокрушающую дисциплину и порядок?
Он рассмеялся, глубоко и сексуально, так, что у меня перехватило дыхание, пока я смотрела, как веселье прогоняет неопределенность выражения с его лица.
– Не совсем.
Он откинул волосы с глаз, и желание запустить в них пальцы ударило меня с полной силой. Если мы собираемся и дальше работать вместе, мне следует взять под контроль эти иррациональные гормональные реакции на него.
Было ли это то, чего я хочу? Нас, работающих вместе? Не уволить его? Я взглянула на детей, которые переключили свое внимание на черного лабрадора, развалившегося возле ног хозяина.
