Текст книги "Только для него"

Автор книги: Лиз Филдинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 10 страниц)

– Я просто хотела, чтобы ты знал: у меня есть два верных предложения о покупке дома, они лежат у меня на столе.

– Два? У нас будет аукцион? – устало спросил он. Видимо, он совсем не обрадовался перспективе.

– Все не так просто. Одно – от заокеанского покупателя, который ищет дом за городом в дополнение к лондонским апартаментам… Он предлагает высокую цену.

– Так прими его предложение!

– Второй покупатель предлагает не такую высокую цену. Мне удалось в ходе переговоров немного поднять ее, но она все еще на полмиллиона ниже, чем у первого покупателя.

– Тогда почему ты вообще о нем упоминаешь?

– Потому что само по себе второе предложение гораздо лучше. Второе предложение поступило от цифровой компании, чей главный офис располагается на другом берегу реки. Они расширяются, поэтому им нужно больше места, но с той стороны есть некоторые ограничения. Дело в том, что многие их сотрудники живут здесь, их дети ходят в местные школы, так что они не хотели бы переезжать.

– Тогда, может быть, им стоит назначить цену повыше?

– Она ниже, но вообще-то само по себе их предложение стоит большего. Мне удалось оговорить, что коттеджи, которые находятся на территории Хедли-Чейз, не тронут, так что тебе не придется заниматься переселением их обитателей. В результате чистый доход для тебя будет выше. Расходы на ремонт и содержание компенсируются за счет налога, а в будущем коттеджи можно будет продать. Наконец…

– Есть что-то еще?

– Наконец, – продолжила она, – они знают Гэри; он подрабатывал у них в прошлом, так что они согласны оставить его смотрителем и подсобным рабочим. Ему дадут оклад и премию. На такое он и рассчитывать не мог, работая в имении твоего деда.

Когда от цифровой компании пришло первое предложение, она сразу же поняла все его преимущества. Такое будущее гораздо лучше для деревни, для людей, за которых Дарий чувствовал себя в ответе. Кроме того, она выбила дополнительные льготы. Такой сделкой можно гордиться! В результате Хедли-Чейз не только будет процветать, но и у Дария сохранится связь с «фамильной» деревней.

– Их топограф только что ушел, – продолжала Наташа. – Скажи «да», и они переведут деньги на твой счет уже к концу этого месяца. – Она немного помолчала. – Алло? Я тут сама с собой разговариваю?

– Н-нет… – ошеломленно ответил Дарий. – Я просто потерял дар речи. Ты необыкновенная женщина, Наташа Гордон. Ты уже все всем доказала. Навсегда.

– Спасибо… – У Наташи от волнения сел голос. – Ну, тогда я, наверное, сообщу Рамзи все детали, да?

– Да… наверное.

– Дарий, ты правда этого хочешь? Если ты вдруг передумал продавать Хедли-Чейз, так и скажи.

– С чего вдруг? Хедли-Чейз – последнее место на земле, где я хотел бы жить.

– Не знаю. Ты какой-то… шершавый, колючий.

– Правда? Может, ты меня намылишь и разгладишь?

В его предложении ей послышалось что-то решительно отталкивающее. Оно прозвучало так, как будто он хотел ее и сам себя ненавидел за это желание. Или, может быть, как будто он хотел, чтобы она его ненавидела. Как бы там ни было, вся ее радость вдруг куда-то улетучилась.

– Я думала, ты работаешь, – уклончиво ответила она, понимая, что лучше всего решительно отказать ему. Но она не могла себя заставить сказать ему «нет».

– Как хочешь, – последовал его ответ, в котором ей послышались нотки облегчения.

– Так я звоню Рамзи? – спросила она. – Чтобы скорее дать ход делу… – Он не отвечал. – Дарий! Ты меня слышишь?

– Да, – ответил он наконец, сухо и деловито. – Работа выполнена. Пора подумать о твоем гонораре.

– Имеешь в виду бронзовую статуэтку?

Наташа проглотила подступивший к горлу ком. Нет. Он все сказал. «Работа выполнена». И они оба понимали, что речь идет не о продаже дома. Но после всего, что они вместе пережили, после всего, чем они друг с другом поделились, она никак не могла сидеть перед ним в качестве натурщицы, получающей почасовую оплату.

– Ты и так достаточно сделал. Интервью, которое ты дал Кевину Роузу, выше всяких похвал. Помочь тебе вывезти из дома вещи? – предложила она. – Я видела там кое-какую симпатичную мебель. – Она сидела за столом его бабушки и думала о том, что, если бы она могла себе это позволить, кое-что она точно у него купила бы.

– Нет. Оттуда мне ничего не нужно. Рамзи сам разберется.

– Ничего? Правда? – Она откинулась на спинку стула. Интересно, откуда взялась фотография его матери? Ее могла прислать только бабушка. Наташа погладила рукой полированную столешницу. Однажды в передаче, посвященной антиквариату, она видела такой стол… В нем был потайной ящик.

Дарий долгое время смотрел на экран телефона, прежде чем нажать отбой. Он соврал, что работает. Лошадь была закончена, доставлена заказчику. Скоро ее установят на том месте, где она вечно будет прыгать через невидимый барьер.

Он кинул телефон на диван, на котором сидела Наташа в тот день, когда пришла к нему, суля не просто продать его дом… Она смотрела на него своими васильковыми глазами и предлагала отведать ее пирога…

Бесчувственный. Нет, способность чувствовать он не потерял. Наоборот, он только что обрел ее. Нашел что-то такое, чего он по-настоящему никогда не знал в детстве. Нашел то же, что нашел и его отец, потому что, по семейной легенде, дед задумал «идеальный брак». Таким образом он собирался контролировать будущее.

Вот от чего он бежал, став взрослым. Он боялся, что запутается, как отец, и уже не сможет восстановиться. Но как же он ошибался! В любви не теряют себя, а, наоборот, находят. Только в любви можно стать цельным.

Он подошел к глиняной статуе, к которой приступил, вернувшись из Хедли-Чейз, уже понимая, что все кончено. Днем он работал в литейной мастерской, а по ночам ваял эту скульптуру, пытаясь увековечить тот миг, когда она протянула к нему во сне руку.

Ему не нужны были эскизы. Руки уверенно мяли глину, формировали так хорошо знакомые ему изгибы ее тела, ее плечи, ее согнутое колено, волосы, рассыпанные по подушке.

Его пальцы сомкнулись вокруг протянутой к нему руки, которую он не мог видеть из-за слез, застилающих глаза.

– Дарий…

– Наташа?

– Мне нужно видеть тебя. Ты не можешь выделить для меня полчасика?

– Я в студии. Заходи.

Один-единственный последний раз, обещала она себе. Последний раз.

К тому времени, как она приехала к нему, день уже склонился к закату. Дверь студии стояла нараспашку, но солнце висело совсем низко, и внутри было темно.

– Дарий!

Он снимал со стен фотографии лошади, убирал рабочие поверхности. Когда она возникла на пороге, он обернулся, и время как будто остановилось. Сердце выскакивало из груди от радости, только ставшей в сотни раз сильнее при воспоминаниях о каждом прикосновении, каждом поцелуе, каждом мгновении, которое они провели вместе.

– Пирог не принесла? – спросил он.

– Не было времени, – ответила она. – Я с ног сбилась на работе. А здесь темно!

Он щелкнул выключателем; осветились рабочий стол и диван. Наташа подошла к нему и протянула толстый конверт.

– Что, опять подписывать документы? – поморщился Дарий.

– Нет. Я… – Скорее всего, они видятся в последний раз, и ей не хотелось, чтобы все окончилось вот так… – Я смотрела на письменный стол твоей бабушки, и мне внезапно пришло в голову, что я уже видела очень похожий в передаче про антикварную мебель. По телевизору.

– Так ты пришла, чтобы сказать, что стол стоит целое состояние?

– Нет. Я пришла, чтобы сказать, что в столе имеется потайной ящик.

Дарий насторожился:

– Это лежало внутри?

– Нет, ящик был пуст, но стол натолкнул меня на мысль, что нужно внимательнее осмотреть дом.

Я знала, что у твоей бабушки должна была быть не только фотография. Вот что я нашла на чердаке.

Она открыла конверт и вытащила из него содержимое. Фотографии, письма с обратным парижским адресом… Заметка об автомобильной аварии, в которой они погибли, пытаясь бежать за границу с ее родственниками. Их свидетельства о смерти. Письмо отца, оставленное сыну на случай, если что-то пойдет не так. Он чувствовал опасность…

– Я оставлю тебя одного, чтобы ты смог спокойно во всем разобраться.

– Нет! – Он схватил ее за руку и притянул к себе, а затем взял фотографию своей матери. Она держала на руках сына. Его отец стоял рядом и смотрел на них такими любящими глазами, что Наташе захотелось плакать.

И вдруг вся жесткость, все его защитные барьеры рухнули, и она оказалась в его объятиях. Она поддерживала его, вытирала слезы, бегущие по его лицу, шептала слова утешения, а он благодарил ее.

– Ты когда-нибудь потом видел своего дедушку? – спросила Наташа после того, как он прочитал письмо и посмотрел все фотографии. – После похорон бабушки?

– Да, когда Рамзи понял, насколько серьезна дедова болезнь. Конечно же сам он ничего не понимал, и только после того, как он упал и попал в больницу, нам удалось ради его же безопасности уговорить его переехать в дом престарелых. Я навещал его там. Чаще всего он совершенно не помнил, кто я такой. Иногда он принимал меня за отца и спрашивал, как поживает Кристабель. Как скоро появится на свет ребенок.

– Болезнь Альцгеймера – страшная штука, – сказала Наташа. – Она лишает возможности привести в порядок свои дела. Сказать близким, что ты любишь их.

– Так почему бы не сказать эти слова, пока есть такая возможность?

– Я… – Как она могла ответить «да» и умолчать о том, что любит его? Как может она взваливать на него лишнее бремя? – Все очень сложно.

– Я так и думал, но сейчас я все упрощу.

Он взял ее за руку и повел в противоположный угол. Потом включил прожектор, и Наташа увидела статую…

Она подошла поближе и посмотрела на себя, такую, какой ее видел Дарий. Фигура, лежащая на животе с согнутой в колене ногой среди смятых простыней, была настоящей красавицей. И в ней отражались все ее мысли и чувства. Каждый, глядя на нее, понял бы, что здесь изображена влюбленная женщина.

Детальность скульптуры поразила ее. Тут было все – тщательно вылепленные руки, крошечные складочки под коленями, ямочки над ягодицами. Он вылепил ее образ по памяти.

Когда она обернулась, он стоял позади нее и наблюдал за ней.

– Она прекрасна, Дарий, – сказала она слегка дрожащим голосом, – но на каминной полке она будет выглядеть… несколько неуместно.

– Она не покинет этих стен. Она не для того, чтобы выставлять ее в галерее. Я вылепил ее для себя, Наташа, в попытке запечатлеть нечто особенное, исключительное. Но как только я закончил, понял, чего ей не хватает и что могла бы сделать только настоящая женщина из плоти и крови. Завтра от нее ничего не останется, кроме комка глины.

– Только не говори, что хочешь уничтожить ее!

– Зачем мне ее сохранять? Каждый раз, когда я смотрел на нее, я думал о том, каким же дураком я был, когда сидел в кресле и делал ту зарисовку вместо того, чтобы поддаться искушению и вернуться к тебе в постель. Когда не сказал того, что нужно было сказать. Статуя не будет смеяться со мной, плакать со мной, не будет выбиваться из сил, лишь бы сделать мир чуть более приветливым для меня.

– Да. – Статуя на такое не способна. – Зато она идеальна… Никогда не состарится. Никогда ничего от тебя не потребует…

– И никогда не даст ничего в ответ, – перебил ее Дарий. – Никогда… – Он осекся.

– Что «никогда»? – спросила она.

– Никогда не полюбит меня в ответ.

Он произнес эти слова так, словно их вырвали у него клещами.

Не просто горячий, страстный секс, но нечто большее, что таилось в глубине души его. То единственное, чего он не имел в своем вполне обеспеченном детстве. То единственное, чего он не позволял себе, став взрослым и добившись успеха.

– Не полюбит в ответ?

– Любовь – самое важное слово в словаре, – вздохнул Дарий. – Ты права; лучше сказать все вовремя, чем жить, сожалея о невысказанном. Я люблю тебя, Наташа Гордон, всем сердцем и всей душой. Я ничего не жду, ничего не требую и ни о чем не жалею.

Слезы хлынули у нее из глаз.

– Дарий, я внушала себе, что не хочу, чтобы ты чувствовал себя виноватым. Мне хотелось, чтобы ты вспоминал меня с удовольствием, но я боялась пересечь черту… Мне стыдно, потому что ты такой смелый… Ты заслуживаешь большего, но я люблю тебя, Дарий Хедли. Всем сердцем и всей душой.

На его лице отразилось такое сильное волнение, что на миг она потеряла дар речи. Затем, ни на миг не сводя с него глаз, она махнула рукой в сторону скульптуры:

– Вот доказательство… Пусть весь мир увидит!

Какое-то время никто из них не двигался, не дышал, а затем он нежно поцеловал ее, словно она была сделана из стекла.

– Я должен сказать тебе еще две вещи, – вздохнул он, наконец отрываясь от нее. – Через неделю состоится открытие статуи. Мне нужна будет спутница. На открытии будет ее величество, так что тебе понадобится шляпка.

Наташа смахнула слезы и заулыбалась:

– Шляпка? Отлично!

– Я записался в танцкласс, но мне нужна партнерша. Кстати, ты не хочешь сходить на новый фильм про Джеймса Бонда?

– Это уже три вещи.

– Слишком многого требую? Понимаешь, Наташа, мне нужно большее, чем страстный секс без обязательств. Мне нужны настоящие, взрослые отношения с женщиной, которая знает, чего она хочет; с женщиной, у которой найдется время для меня, и для семьи, и для карьеры. Так что я спрашиваю: сможешь ли ты совместить что-нибудь такое с твоей новой работой?

– Новой работой?

– Разве рак на горе не свистнул? – спросил он. – Я слышал, как Морган предлагал тебе стать его компаньоном.

И все вдруг встало на свои места.

– Так вот почему ты злился на меня! – воскликнула она.

– Злился?

– Ты ходил надутый, мрачный – совсем как во время нашей первой встречи.

– Но ведь ты так этого хотела!

– Совершенно верно.

– Так почему же ты мне ничего не сказала?

– Может быть, потому, что ты стал надутым, замкнутым и неприступным, – ответила она, поворачиваясь к нему. Ноги у нее дрожали. Неужели она чуть не потеряла его? – У тебя ни для чего не находилось времени, ты все время убегал. Если бы ты поговорил со мной, я бы все тебе рассказала. И ты бы узнал, что я отказалась от его предложения.

– Но ведь… – Он нахмурился, на его лице отразилось полное недоумение. – Тебе не захотелось вернуться?

– Я говорила тебе, Дарий, я не смогу доверять человеку, который обошелся со мной так, как Майлз. Но отказала я ему не только поэтому. Мне понравилось быть самой себе хозяйкой. Подбирать подходящий дом для клиента, который ценит высокий уровень сервиса. Мне нравится делать все по-своему.

– Мне тоже нравится, как ты по-своему ведешь дела, – ответил он, когда она начала расстегивать блузку.

– Пора вставать, – запротестовала Наташа, с усилием высвобождаясь из жарких объятий Дария. – У меня на одиннадцать назначена встреча.

– Куда ты собираешься ехать? – спросил он, прижимая ее к себе и утыкаясь носом в нежную ямочку у нее за ухом.

– В Суссекс. Я нашла прекрасный дом для клиентки, которая специально прилетает из Гонконга, чтобы осмотреть его. – Наташа прикусила губу, когда его рука скользнула по ее животу вниз.

– Тот самый дом, о котором ты мне рассказывала?

– Угу… Могу ли я соблазнить тебя на выходной день на природе? – спросила она в попытке отвлечь его. И отвлечься самой. Ей правда пора собираться… – Как только закончится осмотр, мы можем прогуляться к холмам, пообедать в деревенском пабе. Тебе удастся выкроить время?

– Нет, – ответил он, переворачивая ее на спину. Теперь она смотрела на него снизу вверх. – А тебе?

Нет! Она собиралась сказать «нет», но он уже прильнул к ней губами, его руки вытворяли такое, что она лишилась дара речи…

Проклятие, вот так всегда! Она специально проснулась заранее, чтобы успеть на место, а он набросился на нее… Она широко улыбнулась, выезжая из ворот на своем микроавтобусе и направляясь к Суссекским холмам. Надо заводить будильник на полчаса пораньше, иначе она всюду будет опаздывать.

Оказалось, что она беспокоилась зря. Она успела вовремя, но, когда подъехала к воротам, никакой клиентки там и в помине не было. Зато она получила голосовое сообщение: ее задержали. Клиентка просила сфотографировать для нее сад и особенно грот.

Она достала фотоаппарат и портативную видеокамеру и стала снимать дорожку, ведущую к большому дому. По обе стороны росли старые глицинии – они, наверное, великолепно выглядят весной.

Прекрасное место – и не только для клиентки.

В доме можно устроить ее рабочую студию. В парке есть домик, в котором могут жить Пэтси и Майкл, – Пэтси теперь работала у нее. За домом есть сарайчик.

В таком доме хватит места для двоих… для тех, кто хочет создать семью, растить детей. Нет смысла обманывать саму себя. Она хотела, чтобы Дарий приехал сюда только для того, чтобы тоже влюбился в этот дом с садом.

Его лондонское жилье в бывшей конюшне тоже неплохо, но там нет места для нее. Там они могут лишь страстно заниматься сексом. Наташа вздохнула. Дарий сам говорил, что хочет не просто секса, но большего – ответственности, семьи.

Она надеялась, что… Она немного поснимала сад и со вздохом зашагала дальше. Солнце клонилось к закату, и его свет отражался в оконных стеклах. Алые георгины были самой заметной деталью осеннего пейзажа.

Деревья в лесистой долине пожелтели. На месте ствола прежде огромного дерева образовался грот.

Наташа видела фотографии, но никогда еще сама здесь не была. Сегодня она пошла вдоль узкого ручейка, который спускался уступами, собираясь в озерцо внутри грота. Свет, падавший сверху, проходил сквозь листву, и в полутьме мерцала не просто вода.

На фотографиях, которые ей показывал агент, не было ничего подобного! Сгорая от любопытства, она спустилась вниз. На какой-то момент она не могла поверить в то, что увидела, но потом у нее перехватило дыхание.

В гроте была установлена скульптура, которую изваял Дарий и которую обещал уничтожить. Оказалось, что он не уничтожил статую, а, наоборот, отлил ее в бронзе. Вот она – лежащая на постели, окруженная водой прудика – лесная нимфа, протягивающая руку к своему любимому.

Она затрепетала и, не оборачиваясь, поняла: Дарий здесь, рядом с ней.

– Как красиво! – сказала она.

– Да.

Она повернулась:

– Как ты узнал?

– Я не знал. Я описал тебе дом, который великолепно подошел бы для нас. Пять спален, комната, в которой можно устроить рабочий кабинет, некоторые внешние постройки, коттедж для обслуживающего персонала… Я не сомневался: ты найдешь то, что нужно.

– Но как же миссис Харпер?

– Никакой миссис Харпер не существует. Твой клиент – я.

– Ты? Но… – Наташа покачала головой. – Но как же ты все это устроил? – спросила она, махнув рукой в сторону скульптуры.

– Мне разрешил владелец. К сожалению, он потребовал, чтобы статуя осталась здесь, независимо от того, купим мы дом или нет.

– Но… но… но… – Наташа никак не могла сообразить, и вдруг до нее дошло. – Ты уже купил дом, да?

– Мне показалось, так будет лучше всего. Студию я сдал. Если хочешь, сохраним мое жилье или твою квартиру – нам ведь нужно будет иногда бывать в Лондоне. Для второй квартиры можно найти жильцов. Таким образом, остаются всего два вопроса.

– Два?

– Итак, первый: ты выйдешь за меня замуж?

Наташа ахнула.

– А какой второй вопрос? – спросила она.

– Твоя мама рассчитывает, что свадьба состоится на Рождество. Ты согласна? – Он ждал, пока она пыталась выдавить из себя слова. У нее в горле было сухо, как в пустыне Сахара. – Если тебе нужна подсказка, вот она. Правильные ответы – «да» и «да».

Она бросилась в его объятия, смеясь и плача одновременно:

– Да, и да, и да, и да… – А затем она немного укорила его: – Ты уже все обсудил с моей матерью!

– Скажем так: во время последнего воскресного обеда были сделаны некоторые весьма прозрачные намеки.

– Ох, прошу тебя… Это было совершенно не обязательно!

– Поздно. Мы уже заказали венчание. – Он поцеловал ее, и она надолго лишилась дара речи.

Свадебные колокола, сказочный свет, сверкающий на снежно-белом покрове. Алые ягоды и веточки плюща на скамьях и в свадебном букете… Белоснежный бархат и бабушкины жемчуга… И Дарий.

Дарий ждет ее у алтаря. Дарий протягивает ей руку, сжимает ее пальцы и улыбается так, словно наступил лучший день в его жизни. Наташа улыбнулась в ответ, потому что наступил лучший день и в ее жизни.

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.