Текст книги "Только для него"

Автор книги: Лиз Филдинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)

Глава 5

Очень долго вокруг них двигались лишь пылинки, танцующие в солнечном свете. Затем Дарий слегка отклонился назад.

– Ты в порядке?

В порядке?

– Сейчас соображу, где я.

– Держись… – Одной рукой он обнял ее за плечи, другой подхватил под колени и перенес на диван.

– М-м-м… – умиротворенно пробормотала она, растянувшись на подушках и глядя на него снизу вверх. Глаза у нее слипались. Она притянула его ближе, собираясь погладить по плоскому животу под просторной футболкой. Ей хотелось перехватить инициативу. Ему наверняка тоже хочется высвободить энергию, которая пульсирует у него между ног… Его выдавала заметная выпуклость.

Он поймал ее руку за запястье, не давая осуществить задуманное.

Его глаза буквально прожигали ее насквозь, и он крепко держал ее руку, пока, с видимым усилием, не отпустил, а затем, стараясь не прикасаться к ней, поднял бюстгальтер и подал ей.

– Дарий!

Вместо ответа он начал сосредоточенно застегивать на ней блузку, словно сапер, обезвреживающий бомбу. Одно неверное движение, одно прикосновение…

– Что ты делаешь? – спросила она. Затем, когда постепенно к ней начало возвращаться чувство реальности, выдохнула: – Нет…

– Наташа, здесь я работаю. Вот что я имел в виду, когда сказал, что не занимаюсь любовью со своими моделями.

– Я не модель.

– Точно. – Его губы дрогнули в подобии улыбки. – Профессиональная модель ни за что не стала бы раздеваться перед художником… Так что пока прервемся, если, конечно, у тебя нет с собой упаковки презервативов.

Проскользнувшее в его словах предположение о том, что она шла к нему, заранее готовая на все, подействовало на нее как ледяной душ. Она совершенно забылась, у нее просто вылетело из головы, что это был только бизнес…

– Извини, – сказала она, резко садясь и отталкивая его. – Не ты один на работе не допускаешь подобных отношений. – Разочарование добавило ее словам резкости. – Секс с клиентом совершенно точно недопустим.

– Позволь тебе напомнить, что я не твой клиент. Разве что ты передумала продавать Хедли-Чейз бесплатно…

– Нет, – сказала она. – Уговор дороже денег. Но ты обещал кое-какие привилегии…

– Какие привилегии?

– Авторский слепок, которым я украшу свою каминную полку. Кстати, спасибо тебе. У меня уже давно… – Она поспешила прикусить язык и сменить тему. – Позвони, когда тебе понадобится, чтобы я разделась для тебя, – она собрала все силы, чтобы встать. Уйти отсюда. – Мой номер ты найдешь на крышке коробки с пирогами.

– Большинство людей используют в таких случаях визитные карточки, – заметил он, открывая коробку и разглядывая наклейку, на которой она напечатала свое имя, номер телефона и адрес электронной почты. Среди разбросанных по верстаку инструментов он отыскал свой телефон и вбил туда ее номер.

– К сожалению, моя визитка устарела и, поскольку я не знала, станешь ли ты меня слушать… – Наташа глубоко вздохнула. – Исходя из моего опыта, мужчины не выбрасывают домашние пироги, от кого бы они ни были.

– Ты была уверена, что стоит мне попробовать, и я захочу еще?

Запах секса в воздухе был еще так силен, что они оба понимали: его слова относятся вовсе не к кондитерским изделиям.

– Ох, прошу тебя! – воскликнула она. – Многочисленные возбужденные кавалеры выстраиваются в очередь перед моим домом, желая отведать еще кусочек моего лимонного пирога…

Что, съели, мистер Хедли?

– Правда? – Он облизнул кончик большого пальца. – Лично я предпочитаю покислее… и побольше специй.

Ее снова обдало жаром от низа живота до корней волос, когда она поняла, что он имеет в виду ее вкус.

– Чтобы было липко и остро… – Мяч на его половине поля. Очко в его пользу! – Я послал тебе свой номер на случай, если у тебя возникнут какие-нибудь проблемы.

– Ах да. Проблемы.

Никаких проблем быть не должно. Она об этом позаботится. Но для начала ей нужно немедленно уйти отсюда, иначе она скоро совсем сгорит.

Жакет…

Где же он?

Она осмотрелась.

Дарий обнаружил ее жакет лежащим на полу у дивана и, подтолкнув к нему Наташу, поднял его. Она нервно отступила назад, отдаляясь от него на расстояние вытянутой руки. Его замечание насчет презервативов было грубым – намеренно, словно он плеснул холодной водой на разгорающийся пожар. К сожалению, после того, как он окатил ее холодом, от них обоих пошел пар. Он встряхнул жакет и приподнял, показывая, что поможет его надеть.

Она повернулась к нему спиной. От нее пахло пряностями и сексом. Не в силах удержаться, он обхватил ладонями ее груди, притянул к себе и поцеловал в шею. Она прижалась к нему со стоном отчаяния и наслаждения. Несколько мгновений он прижимал ее к себе, но потом с трудом овладел собой и осторожно подтолкнул девушку к двери.

– Уходи, – велел он.

Она повернулась и посмотрела на него, ее глаза были влажными, притягательными.

– Сейчас же, – сказал он, касаясь лбом ее лба. Ее грудь уперлась в его. Он пропал и ничего не мог с собой поделать. – Пожалуйста.

Она вздохнула:

– Верно. Да… На такое я не рассчитывала. – Она вернулась за сумкой, подошла к двери и остановилась. – Я дам знать, только когда у меня появятся новости.

– Особенно я ни на что не надеюсь.

Он лишился покоя с тех пор, как увидел ее. А с тех пор, как она перешагнула порог его студии, покачивая бедрами, ему стало трудно дышать.

– Как ты туда доберешься? – спросил он. Крохотная морщинка появилась на ее гладком лбу. – Я имею в виду Хедли-Чейз. Кажется, ты говорила, что и твою машину отобрал подлец Дентон?

– Ничего… – Она тряхнула головой, стараясь привести мысли в порядок. – Возьму что-нибудь напрокат.

– Пустая трата денег. Лучше купи в кредит микроавтобус, – посоветовал он. – А на бортах напиши свою фамилию; будет бесплатная реклама. Продай дом, и я придумаю тебе логотип.

Об этом говорить было безопаснее, чем о чувствах.

– Если я продам твой дом, – возразила она, – мне не нужен будет никакой логотип.

– Если ты продашь дом, Наташа, тебе больше не нужно будет ни на кого работать. Не только жаждущие агенты по недвижимости и возбужденные мужчины выстроятся в очередь перед твоей входной дверью, но и отчаявшиеся продавцы будут обивать твой порог.

– Спасибо, но в ближайшие пять лет я еще не готова переходить на вольные хлеба.

– Мне кажется, ты совсем недавно говорила, что осталась без работы и без перспектив.

– С работой все временно повисло в воздухе. Перспективы – в процессе, – сказала и протянула ему руку.

Он не мог отказать ей в рукопожатии. Маленькая, нежная ручка с ухоженными ногтями легла, словно бархат, в его загрубевшую от глины ладонь, пробуждая в нем опасные мысли. Он понимал: во что бы то ни стало нужно выпроводить ее из своей студии, пока здравый смысл не покинул его ко всем чертям.

– Пожалуйста, иди, – попросил он.

Ее губы раскрылись, как будто она хотела что-то сказать, но, очевидно, передумала и, не говоря больше ни слова, вышла и закрыла за собой дверь.

Набирая номер душеприказчика, чтобы сообщить последние новости, Дарий прислонился к двери лбом. Не дожидаясь, пока Брайан Рамзи заклокочет, что он не должен был пускать Наташу на порог, быстро проговорил:

– Для ведения сделки вы предложили фирму «Морган и Блэк». Они с задачей не справились… Значит, сделаем все по-моему. Пожалуйста, проследи, чтобы Гэри Уэбб завтра был на месте и впустил ее.

– Мистер Уэбб сейчас на больничном. Кроме того, в свете последних событий я вынужден настаивать, чтобы мисс Гордон сопровождало какое-нибудь ответственное лицо. Передай, пусть зайдет ко мне на неделе. Я посмотрю, когда можно будет кого-нибудь к ней прикрепить.

– Что случилось с Гэри? – спросил Дарий.

– Он упал.

Наташу не держали ноги, голова кружилась. Ей нужно сесть. Нужно выпить кофе. Съесть мороженого…

Ради всего святого, она взрослая женщина и достаточно умна для того, чтобы понимать: такое влечение к едва знакомому мужчине добром не кончится, особенно если отношения между ними должны были быть сугубо деловыми.

И о чем она только думала? А, никто ни о чем не думал. По всей видимости, она до сих пор не в состоянии здраво мыслить, потому что изо всех сил ждала новой встречи. В следующий раз у нее в сумке будет не только пирог…

При этой мысли она не могла не улыбнуться, но тут зазвонил ее телефон. Звонил Дарий.

– Напиши мне свой адрес, – сказал он, прежде чем она успела собраться с мыслями и кое-как поздороваться.

– Что-что?

– Смотритель дома сейчас в больнице, а душеприказчик настаивает на том, чтобы тебя сопровождало ответственное совершеннолетнее лицо.

– Хм… Какие они заботливые! – Душеприказчики наверняка имели в виду не только осмотр дома. Они наверняка привели массу доводов против того, чтобы он отменил сделку… – Что случилось с мистером Ворчуном?

– Упал с лестницы. Сломал ногу и руку, сильно расшибся.

– Ох… – Ее прекрасное настроение было испорчено в мгновение ока. – Мне так жаль. – Ей и правда было жаль Гэри. Хоть он и брюзжал, переломов явно не заслужил. – Он поправится? – Неожиданно ее посетила жуткая мысль: – Надеюсь, он не пытался починить окно?

– Неужели вы испытываете чувство вины, мисс Гордон? – спросил Дарий. – Может быть, и его угостите своим пирогом?

– Дарий!

Он рассмеялся:

– Расслабься, Сахарные губки. Ты ни при чем – он прочищал водосточную трубу в сельском клубе. Но ты права, стекло действительно нужно вставить. Ничего, я с ним разберусь.

Сахарные губки? Только этого не хватало…

– Я могу все устроить, – предложила она, изо всех сил стараясь не думать о том, почему он выбрал для нее именно такое ласковое обращение. – Я специалист по управлению недвижимостью. У меня диплом с отличием!

– Рад за тебя. Позвони в организацию по охране памятников; может быть, они наймут тебя на работу.

– Они предлагали, – ответила Наташа. – Я отказалась.

Наступило непродолжительное молчание, по которому она угадала, что ей наконец-то удалось его удивить. Затем он сказал:

– Я заеду за тобой завтра в восемь утра.

– Ты?!

– Я – единственное ответственное совершеннолетнее лицо, доступное в самое ближайшее время. Конечно, ты могла бы подождать, пока Брайан Рамзи выкроит пару свободных часов, но ему не слишком-то по душе мой выбор агентов по недвижимости, поэтому он не будет очень спешить.

– Нет, спасибо. Я уже беседовала с Брайаном Рамзи. Его отношение ко мне едва ли можно было назвать вежливым, когда он обнаружил, что я представляю агентство, с которым он заключил договор.

– Значит, до завтра. Кстати, можешь прихватить с собой обед.

– Мужчины чинят окна, а женщины готовят еду?

– Если тебе так больше нравится, пригласи меня в паб, но я ведь забочусь о твоем кошельке.

– Значит, устроим пикник. У тебя есть аллергия на что-нибудь? Какая-нибудь нелюбимая еда?

– Свой приторный лимонный пирог оставь толпам твоих поклонников… А что мне нравится, ты знаешь и сама.

Он положил трубку прежде, чем она успела ответить, и Наташе пришлось бороться с безумным желанием побежать обратно к нему в студию.

На следующее утро Дарий был у ее дома ровно в восемь часов, она уже ждала его. Для поездки за город она надела удобные джинсы, мешковатую футболку и кроссовки.

Ноутбук лежал в сумке, ланч упакован. Подготовилась так, чтобы у нее не осталось ни единого повода задержаться и пригласить его к себе, пока она будет собирать вещи. Когда Дарий позвонил в дверь, она была готова идти.

Она сбежала вниз по лестнице и буквально выпорхнула через входную дверь…

Он ничего не сказал, когда она внезапно замерла на полдороге, и деловитое «привет», которое она так долго репетировала в уме, так и не сорвалось с ее языка, когда она увидела его. Он стоял, прислонившись к дверце старого «лендровера». В черной рубашке с коротким рукавом и линялых джинсах в обтяжку он казался олицетворением греха, который она с удовольствием бы совершила.

Он был так чертовски прекрасен, что все ее нервные окончания возбудились. Ее сердце невольно замирало при мысли о том, что, может быть, он поцелует ее в щеку – рассудительно, но оставляя возможность для чего-то большего… Или, может быть, он поцелует ее так, что ее колени подогнутся.

Ничего не произошло, он держал дистанцию. Выразил легкое удивление при виде ее одежды, призванной заглушить любые порывы страсти, волос, заплетенных в простую косу и стянутых самой обыкновенной резинкой. И вдруг, когда она уже решила, что сегодня можно ничего не опасаться, он протянул руку, провел большим пальцем по ее губам и сказал:

– Доброе утро, Сахарные губки.

Его низкий, бархатный голос завибрировал у нее в груди, и контейнер, в котором лежал их ланч, выскользнул из ее пальцев и упал на тротуар.

Он приподнял кончики губ в раздражающей полуулыбке. Выпрямившись и распахнув перед ней пассажирскую дверцу, он спросил:

– Надеюсь, там не было ничего бьющегося?

– Я хорошо упаковала термос, но не уверена, что не пострадал пирог, – ответила она и, залившись краской, как дурочка, полезла в машину, оставив его поднимать контейнер.

У нее никак не получалось пристегнуться, руки так дрожали, что он взял ее ладони в свои, перехватил ремень и застегнул сам.

– Заело…

– Ну да, бывает.

Она старалась не смотреть на него, но никак не могла удержаться. О боже…

– Извини, возможно, машина не отвечает твоим представлениям об удобстве, – сказал он, наклоняясь вперед и заводя мотор. Он как будто не обращал внимания на сгустившуюся в салоне атмосферу.

– Не беспокойся, – сказала она. – Ты, наверное, заметил, что в последнее время мне пришлось перейти в эконом-класс.

– Точно, – улыбнулся он. Ямочка у него на щеке свела на нет все ее усилия. К счастью, вибрация мотора «лендровера» не позволила ему заметить, как она вздрогнула.

– Ну и каков план?

– План?

– Я предполагал, что ты полночи не спала, придумывая, как найти покупателя для Хедли-Чейз.

– Ха, неужели так заметно?

– Я просто предположил, – ответил он. Его улыбка стала шире, а голова у нее закружилась так, что пришлось откинуться на подголовник.

– Ты почти угадал, – выдавила она из себя. – Я полночи не спала, придумывая рекламу для Хедли-Чейз, которую можно будет опубликовать в Твиттере и на Фейсбуке.

Рекламой она действительно занималась после возвращения домой. В основном, подбирала подходящие картинки и видео, а также выявляла круг нужных людей, которых заинтересует ее страничка, – сотрудников беркширских газет и журналов, Кого-нибудь, кто интересовался бы загородными домами, недвижимостью, краеведением, историей. Того, кто мог бы проявить интерес к Хедли-Чейз.

– Как себя чувствует мистер Ворчун… то есть мистер Гэри? – спросила она, слегка повысив голос, чтобы ее стало слышно за рокотом мотора. Молчание слишком уж затянулось.

– По словам медсестры, с которой я разговаривал, неплохо.

– Мне правда очень жаль.

– А уж ему как жаль!

– Я имела в виду, мне жаль, что тебе самому приходится всем заниматься. Ты ведь не хотел, чтобы тебя в это втягивали. В дела, связанные с продажей дома.

Они остановились в пробке, и он посмотрел на нее с таким выражением, как будто не знал, как лучше ей ответить. Его глаза в свете утреннего солнца были похожи на жидкое серебро с голубоватым отливом.

Наташа попыталась сосредоточиться на том, что ее ждет, – никаких иллюзий по поводу продажи Хедли-Чейз она не питала. Но она сидела всего в нескольких дюймах от Дария Хедли. На его руке в солнечном свете блестел стальной ремешок наручных часов, привлекая внимание к запястью, слегка сжимающему руль, к пальцам, которые совсем недавно побывали в ней… И довели ее до вершины блаженства!

Охваченная страстью, одолеваемая солнцем, чьи жар и свет падали сквозь лобовое стекло на колени и на грудь, Наташа закрыла глаза, чтобы удержаться от соблазна. Когда она снова открыла их, оказалось, что она лежит щекой на его плече и вдыхает его теплый аромат, и ее первым порывом было снова закрыть глаза и замереть в таком положении.

Она скорее почувствовала, чем увидела, как Дарий посмотрел на нее.

– Должно быть, ты совсем не спала сегодня ночью. Немногие способны уснуть в «лендровере»!

Уязвленная, она неохотно выпрямилась.

– Я просто дала глазам отдохнуть, – сказала она, зевая, чтобы незаметно для него проверить, не потекла ли у нее по щеке слюна. – Все это время я обдумывала план.

– Конечно, – ответил он, ухмыляясь.

– Мозг лучше всего работает тогда, когда отключается подсознание, – сказала она, осознавая, что они съехали с автострады. Интересно, долго ли она спала?

Она ездила по навигатору, который вел ее по шоссе, но Дарий, знавший эти места как свои пять пальцев, свернул с главной дороги, огибавшей деревню Хедли. Когда она оглянулась по сторонам, чтобы понять, где они находятся, он снизил скорость и свернул на дорожку, почти целиком скрытую зарослями.

– Значит, мы подъезжаем с тыла? – спросила она, вспоминая карту и пытаясь сориентироваться.

Прямо под ними, справа, огибая редкие отмели, протекал небольшой ручей, он привел их прямо к заднему фасаду здания, и когда она, повернувшись, посмотрела вверх, то сквозь просветы между деревьями увидела высокие печные трубы.

– Главная дорога делает большой крюк и огибает деревню, – пояснил он. – Этот же путь известен только местным жителям, которые из уважения к владельцам поместья им не пользуются, да ребятам, которые иногда приходят сюда пострелять дичь.

Она посмотрела на него:

– Ты имеешь в виду браконьеров?

– Мой дед бы так их называл, – ответил он. – А я только благодарен соседям за то, что они держат под контролем популяции голубей и кроликов. Пусть за это иногда и ловят форель.

– Что ж, это, конечно, все очень по-добрососедски, но потенциальным покупателям может не понравиться, что в их владениях постреливают, – заметила она. – Если… Когда я найду тебе покупателя, кому-нибудь придется предупредить местных, что отныне им лучше охотиться где-нибудь в другом месте.

Он крепко сжал челюсти, но ответил ей так:

– Я попрошу Гэри все передать. Когда… если ты найдешь покупателя. Итак, потратив на это полночи и оставив сегодня утром мыслительную работу своему подсознанию, – начал он, – придумала ли ты что-нибудь, кроме странички в Фейсбуке?

– Я еще в процессе, – призналась Наташа. Она снова вспоминала их вчерашнюю близость и размышляла о том, как скоро они смогут вновь повторить их опыт. О своей карьере она совершенно забыла. – Мне нужна история.

– История? – Он затормозил и обернулся к ней.

– Успокойся, Дарий, я все поняла. Твое имя нигде не будет упоминаться. Клянусь, – добавила она, медленно начертив пальцем большой крест возле левой груди, отчего его глаза потемнели.

Его нога соскользнула с педали газа, двигатель заглох, и только его мерное тиканье прорывало плотную, почти физически ощутимую тишину, повисшую между ними.

– Ты в большой беде, Наташа Гордон, – сказал он. Его лицо потемнело, глаза мерцали огненным светом.

– Это что, обещание? – спросила она. У нее перехватило дыхание.

Щелчок отстегиваемых ремней безопасности прозвучал, словно выстрел в тишине. Его руки оказались у нее на талии, и, сама толком не зная, как это произошло, через мгновение Наташа уже сидела у него на коленях, не в силах оторвать взгляд от его губ, о которых она не переставала думать с того самого мига, как впервые увидела его.

– Вернее, я в большой беде…

– Разговоры, одни разговоры… – пробормотала она. Их лица сблизились; она высунула кончик языка, провела им по его нижней губе и тут же впилась в него страстным поцелуем.

Дарий откинулся назад, чтобы у нее было больше места.

Он был в приподнятом настроении с тех пор, как увидел ее утром перед домом в маскирующей все ее прелести одежде, с простой косичкой и почти ненакрашенную. Она изо всех сил постаралась выглядеть неброско, но ей не нужна была помада, чтобы подчеркнуть горячие пухлые губы, которые так и кричали: «Поцелуй меня!»

Ему почти удалось сдержать себя. Если бы он поцеловал ее еще у дома, они так и не уехали бы из Лондона, а ему хотелось все-таки добраться до Беркшира. У него неплохо получалось концентрировать свое внимание на дороге, пока они ехали по автостраде, но затем она заснула прямо у него на плече, ее губы чуть приоткрылись, выбившиеся из прически волосы щекотали его шею. От нее шел жар.

– Тебе надоело говорить, Сахарные Губки? – спросил он. – Тогда действуй!

Ей не нужно было повторять дважды. Она зарылась пальцами в его кудри, на губах заиграла хитрая кошачья улыбка. Она словно взяла его в плен. Ее губы дразнили его, то покусывали, то отпускали, приглашая в игру.

Он наслаждался тем, что ее груди прижаты к его груди, она ерзает у него на коленях, еще сильнее возбуждая его.

Нет ничего более возбуждающего, чем женщина, настроенная на удовольствие, и он, положив руки ей на бедра, только поддерживал ее, чтобы она смогла окончательно свести его с ума.

Это не заняло много времени. Футболка, едва доходящая до талии, задралась, когда она наклонилась к нему, и он закрыл глаза, вспоминая каждый изгиб ее прекрасного тела. Его руки, как будто по собственной воле, скользнули вверх, ощутили нежный шелк ее кожи. Он коснулся ее тонкой талии, переходившей в пышные бедра. Да, уж ее не назовешь «плоской, как доска». Он положил ладонь ей на живот.

На миг он затаил дыхание, но потом дотронулся до ее груди и почувствовал, как часто бьется ее сердце. Его пальцы медленно поднимались вверх по ее спине; он массировал по очереди каждый позвонок, остановившись только для того, чтобы расстегнуть застежку ее бюстгальтера. Когда он коснулся ее сосков, ее язык нащупал бьющуюся жилку на его шее.

Глухо застонав, он сорвал с нее футболку и бюстгальтер, отшвырнул все за спину. Она выгнулась, и у него перехватило дыхание. Он увидел, как затуманились ее глаза с огромными зрачками.

– Великолепно, – сказал он, взяв в руки ее полные груди, трогая затвердевшие соски. Нагнувшись, он провел по ним языком. Просто прекрасно…

– Дарий… – взмолилась она.

Он расстегнул молнию ее джинсов и приспустил кружевные трусики, охватил ладонями ягодицы и притянул ее к себе.

Он лизнул ямочку ее пупка, покрыл легкими, нежными поцелуями низ живота. Когда он взъерошил светлый треугольник волос, прикрывающий ее лоно, она застонала, требуя большего. Он хотел раздеть ее. Но не здесь. Ему хотелось лежать с ней на траве у ручья, купаясь в солнечном свете, пробивающемся сквозь листья на деревьях, любоваться солнечными зайчиками, играющими на ее коже. Он хотел прикоснуться к ее телу, запомнить каждый его изгиб. Быть внутри ее…

– Пошли отсюда, – сказал он, открывая дверь. Оба едва не вывалились на обочину и, смеясь, ловили ртом воздух в высокой траве, среди алых гвоздик и поздних колокольчиков, которые так хорошо сочетались с цветом ее глаз. – Пойдем, – он поднял ее, прижал к себе, не желая отпускать даже на мгновение.

Она подтянула джинсы, которые почти сползли к коленям.

– Куда мы идем?

– Вы никуда не пойдете.

– Что за?.. – Дарий резко развернулся, и Наташа взвизгнула, когда они оказались лицом к лицу с охранником в шлеме с защитным козырьком. – Откуда, черт возьми, вы взялись? – спросил он.

Не обращая внимания на его вопрос, охранник сказал:

– Это частное владение. Вам нельзя здесь находиться.

– Что? Нет…

Он мысленно обругал себя за глупость – ведь Рамзи говорил ему, что заключил договор с охранным агентством, чтобы кто-то приглядывал за поместьем. Он еще раз мысленно выругал себя, когда понял, что Наташа практически голая. Он поспешил заслонить ее собой от охранника.

– Проявите же хоть каплю уважения, – сказал он, кипя негодованием.

Охранник даже не попытался отвести взгляда, Наташа его заворожила… Он все же сделал шажок назад и отвернулся.

– Не нужно так сердиться, – сказал он, защищаясь. – Я просто выполняю свою работу.

– И рыщете в кустах, как какой-нибудь извращенец! Кстати, посторонний здесь – вы. – Дарий снял рубашку, накинул ее на Наташу и толкнул ее к машине. – Это мои владения, – не думая, продолжал он. – Я – Дарий Хедли, владелец этого поместья.

– Неплохо сказано, да только мистер Хедли умер, – ответил охранник, – а дом продается. Будьте любезны, вернитесь в машину. Через несколько десятков метров…

– Не учите меня, что делать! Мне знаком каждый миллиметр этой земли, – перебил его Дарий, но понял, что должен как-то подтвердить свои права. Он вынул из заднего кармана бумажник, раскрыл его и протянул охраннику, чтобы тот увидел его водительское удостоверение. – Дарий Хедли, – повторил он, пока охранник медленно переводил взгляд с фотографии на его лицо. – Предыдущим владельцем дома был мой дед.

– Даже если это так, сэр, мне придется связаться с начальством.

– Связывайтесь с кем угодно. Кстати, как вы узнали, что мы здесь? – Было не похоже, чтобы он патрулировал окрестности, когда Дарий заглушил мотор.

– На всех въездах установлены камеры слежения, мистер Хедли. Сюда любят приезжать парочки…

– Избавьтесь от них.

– От кого?!

– Я хочу, чтобы вы немедленно сняли все камеры. Все до одной, вам понятно?

– Я не имею права…

Дарий не стал ждать объяснений. Он вернулся к машине, схватил мобильник и набрал номер Брайана Рамзи.

– Рамзи, – сказал он, прежде чем охранник успел вымолвить хоть слово в ответ. – Оказывается, вы установили в Хедли-Чейз камеры видеонаблюдения. Избавьтесь от них. И от охранного агентства.

– Дарий, – примирительно заговорил Рамзи, – дом пустует, а это наиболее экономный способ…

– Это – вторжение в частную жизнь. Местные жители имеют на нее право.

– Сюда часто проникают посторонние, браконьеры. Пруд с форелью тоже выставлен на продажу, и страховая компания…

– Здесь проходит общинная тропа, а браконьеры не только сокращают поголовье кроликов, они – местные жители, и они лучше, чем любое охранное агентство, могут приглядеть за поместьем. Не желаю слушать никаких возражений. Я – владелец поместья и требую, чтобы камеры убрали. Сегодня же!

Он не стал слушать, что ему ответит Рамзи, и положил трубку, а затем резко повернулся к охраннику:

– Слышали, что я сказал? Вы уволены.