Текст книги "Маленькое ночное волшебство"

Автор книги: Лиз Джаретт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

Глава вторая

Трэвис оглядел дом родителей Дэни и слегка присвистнул. Кто бы мог подумать, что страховые агенты так неплохо зарабатывают! Местечко роскошное. Неужели детство скромной девочки по прозвищу Цыганка прошло в этом ослепительно белом стильном особняке!

Он въехал вслед за ней на полукруглую аллею и остановился перед главным входом.

– Если бы я знал, как ты богата, то приударил бы за тобой еще в выпускном классе, – с улыбкой сказал он, выходя из машины.

Дэни захлопнула дверцу своего голубого «БМВ».

– Не думаю. В школе ты никогда не обращал внимания на дурнушек, а я в то время красотой не блистала.

Трэвис неопределенно хмыкнул. Следуя за Дэни к дому, он размышлял, как забавно порой складывается жизнь. Вообще, они с братом не очень любили вспоминать детство. Их отец был офицером, поэтому они или переезжали за ним из города в город, или учились в интернате для детей военных. Только в старших классах, когда отец получил назначение в Чикаго и они впервые прожили два года на одном месте, у них наконец появилось хоть какое-то подобие отчего дома. Именно поэтому они, не сговариваясь, решили вернуться сюда после службы в армии и даже поддерживали отношения с несколькими бывшими одноклассниками.

Словно прочитав его мысли, Дэни поинтересовалась:

– Слышал что-нибудь о Брайане или Майке?

– Брайан стал инженером. Мы довольно часто встречаемся – раз или два в месяц. Вместе ходим в тренажерный зал и играем в баскетбол.

– Не могу представить его играющим в баскетбол. Он всегда был похож на парня, которому Господь дал две левых ноги.

– Он перерос этот недостаток, – улыбнулся Трэв. И не удержался: – Сейчас он выглядит как человек с двумя правыми.

– Из этого следует, что ты всегда играешь в противоположной команде, – засмеялась Дэни.

– Зачем отказываться, если удача сама плывет тебе в руки? – Ему нравилось, как сияют ее глаза, когда она улыбается. И влажный блеск полных розовых губ, не тронутых помадой. Какие они, должно быть, мягкие и нежные, если прямо сейчас припасть к ним долгим поцелуем.

– Прекрати смотреть на меня так.

– Как? – схитрил Трэвис, хотя прекрасно понял, о чем она говорит.

– Если я отношусь к особам женского пола – это еще не повод есть меня глазами.

– Даже не собирался. Просто вспомнил песенку «Твои сексуальные губки».

Дэни одарила его таким яростным взглядом, что Трэвис крякнул и поторопился загладить неловкость.

– Хорошо, хорошо, не сердись. Просто я вошел в роль дамского Киллера.

– Напрасно, здесь у тебя ничего не выйдет.

Она хотела добавить еще кое-что, но передумала и просто нажала кнопку звонка. В ту же секунду дверь распахнулась и какое-то неземное, почти бестелесное существо в голубых воздушных одеждах повисло у нее на шее, накрыв пологом полупрозрачной ткани.

– Даниэль, ты должна объяснить своей матери, что я не буду подписывать никаких бумаг! Я не делала ничего предосудительного, поэтому отказываюсь платить этому человеку!

Напрасно Трэвис старался понять, откуда раздается голос. Лицо женщины скрывалось в облаке серебристых волос.

– Бабушка Фрэда, предоставь мне все переговоры с мамой. Я сама расскажу ей о наших планах.

– Хорошо. – Голубое облако сползло с Дэни и, слегка позвякивая, двинулось в сторону Трэвиса. Он попятился. Крошечная женщина в невообразимом платье и такой же накидке, вся обвешанная серебряными браслетами, монистами, серьгами и цепочками, неумолимо приближалась, широко раскинув руки. – Позволь мне прижать тебя к своему сердцу!

– Не стоит, пожалуй, – Трэвис прислонился спиной к входной двери.

– Я не буду делать тебе больно, Трэвис Уолкер! Такой взрослый мужчина, а испугался хрупкой женщины.

– Я боюсь потерять над собой контроль, мэм.

Старушка радостно засмеялась.

– Как ты, наверное, догадался, я бабушка Дэни. И, пожалуйста, не беспокойся, ты слишком молод, чтобы я с тобой кокетничала.

Трэвис со все возрастающей симпатией смотрел в веселые темные глаза, в которых также, как у Дэни, прыгали смешинки.

– Договорились. – Трэвис наклонился и осторожно приобнял хрупкие плечи. – Рад снова вас увидеть.

– Вот и славно. – Бабушка Фрэда с неожиданной для пожилой дамы силой двумя руками похлопала его по спине. Потом схватила Дэни за руку и потащила в глубь дома. Трэв отчетливо услышал, как она шептала внучке:

– Дорогая, Трэв совершенно не умеет обниматься. Тебе придется поработать над этим!

– Так, Даниэль, ты, я вижу, все-таки настояла на своем!

Дэни обернулась. В дверях гостиной с царственным видом стояла ее мать. Трэвис не удивился бы, увидев согнутую спину дворецкого, раскатывающего перед ней ковровую дорожку.

Дебора Карлински окинула его надменным взглядом.

– А это, видимо, детектив. Тот, с которым ты училась в школе.

Дэни была готова к тому, что Трэвис ответит резкостью, но он лишь протянул руку:

– Да, миссис Карлински, я Трэвис Уолкер. Очень рад встрече с вами.

– Вы зря теряете время. – Она едва коснулась его ладони, словно боялась испачкаться. – Я уже говорила, нам проще заплатить требуемую сумму и навсегда забыть об этом человеке, чем трепать имя Карлински в газетах.

Дэни знала – это был важнейший аргумент. Больше всего на свете Дебора Карлински боялась огласки.

Но бабушка Фрэда имела право на собственную точку зрения. И Дэни как раз приготовилась сказать об этом матери, когда дверь распахнулась и бабушка вкатила в комнату сервировочный столик, уставленный чайными чашками. Трэвис немедленно бросился на подмогу.

– Бабуля, почему ты не сказала, что хочешь чаю? Я бы все приготовила, – расстроилась Дэни.

– Я, слава богу, еще не умерла и в состоянии сама разлить чай. Не надо считать меня беспомощной старухой. – Она посмотрела на невестку. – Ты хочешь остаться и принять участие в нашем совещании?

Взгляд Деборы отразил непередаваемую гамму чувств. От возмущения до стыда за всех присутствующих. Словно Фрэда предложила ей надеть маскарадный костюм и прямо сейчас исполнить танец веселых утят. Не удостоив их ответа, она презрительно фыркнула и быстро захлопнула дверь.

– Наши родственные узы крепнут год от года, – Фрэда с улыбкой уселась на широкую белую софу и повернулась к Трэвису. – Дэни ввела тебя в курс дела?

– Да, – он кивнул, – вы хотите, чтобы я разыскал тех, кому вы пророчили, и доказал, что ни одно из пророчеств не сбылось.

– Ну, во-первых, это не пророчества, хотя я знаю, Дэни называет их именно так, а романтические предсказания. А во-вторых, они, конечно же, сбылись. Иначе, посуди сам, зачем бы я их делала? – В быстром взгляде Фрэды Тревис уловил явное сомнение в его умственных способностях.

– Действительно, – нашелся он, – стоит ли бросать слова на ветер?

– Совершенно верно, молодой человек, – старая леди удовлетворенно кивнула. – Давайте пить чай. Мне, как обычно, четыре кусочка сахара.

– Четыре?! – Выдержка все-таки изменила Трэву. – Но ведь это вредно!

– Мне кажется, вы забываетесь, молодой человек, – голос Фрэды был полон достоинства. – Хотите испробовать на себе силу моих чар? И мы все с интересом посмотрим, всегда ли сбываются мои предсказания.

Дэни поборола искушение улыбнуться. Бедный Трэв. Похоже, против него ополчилась вся женская половина семейства. Мама недвусмысленно дала понять, что находит его присутствие совершенно излишним, бабушка выговаривает, как расшалившемуся первоклашке. Да и она там, на пороге собственного дома, когда он смотрел на ее губы, повела себя чересчур резко. Но что делать, если одно воспоминание об этом взгляде заставляло сходить с ума, а именно сейчас Дэни никак не могла позволить себе даже самое маленькое безумство.

– Я налью чай, бабуля. – Дэни направилась к сервировочному столику, но Трэвис опередил ее. С некоторым удивлением она наблюдала, как он ловко разливает чай по чашкам. – Неплохо у тебя получается.

– Одно из главных преимуществ кочевого образа жизни – становишься специалистом в самых неожиданных вещах. А что касается чайной церемонии – тут я просто виртуоз.

– Молодец. У меня хорошее предчувствие, ты сумеешь разобраться в этом деле. – Фрэда опять рассмеялась. Дэни улыбнулась. Трэвису удалось найти путь к бабушкиному сердцу в рекордно короткий срок. Она редко бывала такой спокойной и открытой в компании малознакомых людей. Ей определенно нравился Трэвис.

– Думаю, смогу. – Он уселся рядом на софу. – Почему бы вам не рассказать поподробнее обо всей этой истории с пророчеством?

– Романтическом предсказании, – настойчиво поправила Фрэда.

– Хорошо, о романтическом предсказании. Что заставило вас его произнести?

Фрэда повернулась к нему и, чуть подавшись вперед, очень серьезно сказала:

– Понимаешь, Трэвис, каждый человек заслуживает того, чтобы быть счастливым. И если это не так, то причину надо искать в первую очередь в любовной сфере. Сделайте человека счастливым в любви – и все остальное наладится само по себе.

– Согласен, – кивнул Трэвис. – И вы берете на себя этот неблагодарный труд.

– В отличие от других, я знаю, как это делается. – Она взглянула на Дэни. – И пожалуйста, не начинай снова про то, что мои предсказания не сбываются. Они сбываются все, потому что я владею особым даром.

– О каком даре вы говорите? – Брови Трэвиса недоуменно взметнулись вверх. Он вопросительно взглянул на Дэни. Но прежде чем она сумела произнести хоть слово в пояснение происходящего, Фрэда схватила его за руку и горячо продолжала:

– Ничего общего с умением видеть сквозь стены или летать по воздуху. Мой дар другого свойства. Гораздо более глубокого. Я могу дарить людям счастливую любовь. А это, как известно, самая могущественная сила на Земле. – Она откинулась на спинку софы и с видом победителя посмотрела на Трэвиса. – В последнее время, молодой человек, слишком много людей стали забывать про извечную силу любви. А ведь это единственное, что еще что-то значит в нашем подлунном мире.

Дэни была знакома с философской концепцией бабушки Фрэды с детства. Став взрослой, она поняла, почему та с таким упорством снова и снова не уставала повторять подобные сентенции в ее присутствии. Дело в том, что родители Дэни пытались создать у дочери совсем другую систему ценностей. Единственным богом, которому поклонялся отец, был успех, и его величина напрямую зависела от размеров кошелька. Каждый прожитый рядом с ним год заставлял маму все меньше верить в существование любви и все большее значение придавать имиджу и статусу жены богатого известного человека.

– Бабуля, ты слишком романтична, – сказала Дэни.

– Любовь – это все, – безапелляционным тоном заявила Фрэда.

– Безусловно, – согласился Трэвис, – без нее количество народонаселения резко сократилось бы.

– Фу, – Фрэда всплеснула руками. Браслеты возмущенно зазвенели. – То, о чем ты говоришь – всего лишь обезьяньи игры. Речь идет совсем о другом. О той любви, которой молодые люди вроде тебя старательно избегают.

– И, что касается меня, пока вполне успешно. – его глаза и белоснежные зубы ослепительно сверкнули в сторону Фрэды, и Дэни почувствовала, как бабушка растаяла под непреодолимым обаянием этой озорной мальчишеской улыбки. Трэвис определенно умел найти путь к сердцу женщины.

– Может быть, тебе пора попробовать? Любовь сделает тебя счастливым.

– Пока я не готов вести оседлый образ жизни. – Трэвис смотрел на Дэни. – А ты?

– Ну, меня на сегодняшний день любовь совсем не интересует. Просто не могу позволить себе тратить на нее время. – Дэни ответила ему понимающим взглядом и засмеялась.

– На вас обоих просто грустно смотреть, – печально сказала Фрэда. Потом вдруг ее лицо просияло. – Послушайте, а что, если я воспользуюсь своим даром, чтобы…

– Бабуля, ради бога… Ни в коем случае! – в один голос воскликнули Дэни и Трэвис. Протест прозвучал так категорично, что Дэни сочла необходимым смягчить отказ:

– Боюсь, для нас силы твоего дара просто не хватит.

– Уж я-то совсем безнадежный случай. – Трэвис решил поменять направление беседы. Он достал из кармана записную книжку. – Вернемся к тем людям, которым вы помогли так же, как только что собирались помочь нам с Дэни. Вы можете назвать хотя бы несколько имен из числа этих проклятых?

– Они не проклятые.

– Хорошо. Назовите имена тех, кто получил от вас романтические предсказания. Хоть кого-нибудь вы должны помнить!

Фрэда развернула складки своего одеяния, извлекла из многослойных полупрозрачных недр внушительный свиток и гордо вручила Трэвису. Он без всякого удовольствия отметил, что лист свернут не менее трех раз.

– Вот эти имена.

– Довольно большой список, – сухо заметил Трэв.

– Бабуля, ты заговорила такое количество народа?! – Дэни с ужасом смотрела на свиток. Он казался ей не просто большим – огромным.

– Я никому не колдовала. Я помогла этим людям найти любовь!

Дэни и Трэвис быстро посмотрели друг на друга. У обоих одновременно мелькнула мысль, что только удивительному везению бабушки Фрэды можно приписать тот факт, что никто из клиентов не подал на нее в суд раньше.

– Я заберу список в офис и займусь розыском этих людей.

– Уверена, каждый из них обрел счастье в любви. – На лице Фрэды появилось выражение, которое часто появляется у кошки, ловко сцапавшей канарейку. – Карл Уитли тоже мог стать счастливым, если бы правильно истолковал мое предсказание. Но он глуп, поэтому я не собираюсь отдавать ему мои денежки!

– Как он повел себя в ответ на ваше романтическое предсказание? – Взгляд Трэва перебегал с Дэни на Фрэду и обратно. – В чем оно заключалось? В том, что его должно смыть волной любви?

– Да, именно так я и сказала. – Фрэда поежилась и плотнее закуталась в легкую шаль. – Он был так отвратительно груб с окружающими, что сразу становилось понятно – у него проблемы в любовной сфере.

– Но, бабуля, ему же семьдесят два года!

– И что из этого? Возраст не помеха для любви. Мне семьдесят один, и любовь до сих пор играет огромную роль в моей жизни.

Трэвис быстро отвел глаза, стараясь скрыть мелькнувший в них скептицизм. Дэни с трудом подавила улыбку. За последние два года бабулю лишь раз приглашали на свидание. Вряд ли такую жизнь можно назвать насыщенной любовью. Правда, подумала про себя Дэни, справедливости ради то же самое можно сказать и о ней. Последнее любовное свидание в ее жизни происходило около двух лет назад.

Трэвис счел за лучшее обойти скользкую тему стороной.

– Вы можете повторить дословно то, что ответил вам тогда этот Карл Уитли?

– Он имел наивность посмеяться надо мной, – с легкой улыбкой заметила Фрэда. – Это прозвучало довольно грубо. Я видела, он мне не верит, но прекрасно знала – пройдет некоторое время, и ему придется поверить. Он просто вынужден будет стать счастливым.

Трэвис что-то быстро записал в свой блокнот.

– А почему вы выбрали именно такое витиеватое предсказание?

Фрэда чуть склонилась к нему и раздельно произнесла:

– Потому что для спасения этого человека требовалось целое море любви.

– Понятно. И вы просто произнесли вслух это предсказание или сделали еще что-то?

– Что, например? – Фрэда нахмурилась. – Шаманские танцы и всякое такое?

Трэвис хмыкнул и, заговорщически глядя на Дэни, поинтересовался:

– Не наставляли ли вы, случайно, на него указательный палец?

Дэни уже открыла было рот, готовясь опровергнуть нелепое предположение, когда бабушка Фрэда произнесла вдруг с неподражаемым апломбом:

– Естественно, наставляла!

– То есть вы указывали людям в лицо пальцем, а потом произносили предсказание? – Трэвис задумчиво покачал головой. – Боюсь, Фрэда, больше всего это напоминает именно пророчество, если не проклятие.

– Но я делала так лишь для того, чтобы предсказание коснулось человека, на которого было направлено. Ты понимаешь, какую опасность для других представляет даже малейшая ошибка?

Дэни едва сумела собраться с духом и задать вопрос, который так и вертелся на кончике языка. Но выбора не оставалось. Ситуацию следовало прояснить до конца.

– Скажи, пожалуйста, может быть, вдобавок ты скашивала глаза к переносице или еще каким-то образом пыталась придать лицу соответствующее моменту выражение?

Бабушка Фрэда обиженно вздернула подбородок. У нее был вид оскорбленной невинности.

– Я никогда не скашивала глаза к переносице. Я просто пристально смотрела им в лицо и говорила медленно и раздельно. Все.

– За исключением указательного пальца, – вставил Трэвис.

– Да, за исключением пальца, – подтвердила Фрэда и улыбнулась. – Ну, теперь-то вы убедились, что это ничуть не похоже на проклятие?

Дэни не верила собственным ушам. Бедные люди. Каждый из них имел полное право считать себя заколдованным сумасшедшей старухой.

Она взглянула на Трэвиса. Он боролся с приступом хохота. И пока ему это удавалось, следовало как можно быстрее покинуть помещение.

– Спасибо за предоставленную информацию, бабуля. Я уверена, в ближайшие пару дней Трэвис сможет разыскать и побеседовать с некоторыми из этих людей.

– Карлу следовало быть умнее и не связываться с вертихвосткой. Она не любила его по-настоящему. Она любила его деньги.

– А как ты думаешь, он действительно полюбил ее? – спросила Дэни.

Фрэда отрицательно покачала головой.

– Нет. Этого не может быть. Девица была совсем не той особой, которую я имела в виду, произнося предсказание. Карл умудрился все перепутать.

На самом деле сейчас было уже совсем не важно, в ту или не в ту особу, по бабушкиному мнению, влюбился Карл. Факт оставался фактом: в ближайшее время им грозило судебное разбирательство, а нанятый Карлом адвокат пользовался очень хорошей репутацией. У Дэни оставалась слабая надежда уговорить его встретиться до начала суда. В этом случае был шанс с помощью Трэвиса предоставить несколько сильных аргументов в свою пользу и уладить дело мирным путем.

Трэвис поднялся.

– Я немедленно приступаю к поиску этих людей.

– Очень хорошо. Я хочу, чтобы Дэни присутствовала, когда ты будешь беседовать с ними. – Фрэда с видом прилежной первоклассницы сложила ладони на коленях. – Кто-то из членов семьи должен обязательно быть там.

Нет, только этого еще не хватало!

– Бабуля, я не смогу. Вспомни, мне ведь надо готовиться к переезду в Нью-Йорк. И потом, скорее всего Трэвис будет разговаривать с ними по телефону.

Брови Фрэды угрожающе поползли к переносице.

– Но ведь ты обещала, что будешь мне помогать?

– А я и помогаю. Вот, привела Трэвиса. – Дэни посмотрела на него, ища поддержки. – Я ведь не нужна тебе больше?

– Я один прекрасно справлюсь, – заверил он пожилую леди.

Неожиданно внешность Фрэды начала неуловимо меняться, и вместо сухонькой маленькой старушки они вдруг увидели перед собой седую женщину с прямой спиной и огненным взглядом. Взглядом, отметающим всякие возражения.

– Я настаиваю на том, чтобы моя внучка встретилась с этими людьми. Я категорически желаю, чтобы члены моей семьи лично убедились в силе моего дара, благодаря которому мне удалось сделать этих людей счастливыми.

Дэни была готова продолжать сопротивление, но после секундной заминки решила сдаться. У нее недостало храбрости или, наоборот, достало ума уступить бабушке Фрэде.

– Хорошо, – только и сказала она, – я отправлюсь с Трэвисом и встречусь с этими людьми.

Выражение лица Фрэды моментально изменилось. Она улыбнулась и как ребенок радостно захлопала в ладоши.

– Замечательно. То, что вы двое будете делать это сообща, – просто замечательно.

Дэни взглянула на Трэвиса. В ответ он молча пожал плечами. Затем перевела взгляд на бабушку, которая выглядела просто подозрительно счастливой.

Дэни совсем не радовала улыбка, сияющая на ее лице. Пожилая леди явно что-то замышляла.

Самое лучшее в такой ситуации, подумала про себя Дэни, это просто сохранять спокойствие.

Глава третья

Первый клиент, к которому направились Дэни и Трэвис, была их одноклассница Пегги.

– Какое красивое место! – не удержалась Дэни, когда они очутились перед ее домом. – Похоже, судьба Пегги сложилась вполне удачно. А что ей напророчила бабушка Фрэда?

– Обещала переизбыток любви, – ответил Трэвис, останавливаясь перед красным кирпичным домом с белыми ставнями.

– И что это значит?

– Ты у меня спрашиваешь? В конце концов, это ведь твоя бабушка. Думаю, Пегги раз десять выходила замуж и столько же разводилась. – Он открыл дверь машины. – Зайдешь, чтобы убедиться лично?

– Непременно. У меня предчувствие – ты не ошибся!

Но всем предчувствиям суждено было развеяться в ту же секунду, когда входная дверь распахнулась и на пороге появилась Пегги, такая же высокая и огненно-рыжая, какой они помнили ее по старшим классам. При виде Трэвиса и Дэни она рассияла знакомой белозубой улыбкой и громко рассмеялась. Она почти не изменилась за прошедшие годы. Кроме одного. Дэни замерла на пороге, не в силах произнести ни слова. Теперь Пегги окружали дети. Не два. Не три. И даже не четыре. Она стояла, окруженная целой толпой разновозрастной детворы.

– Ого, Пегги, – наконец произнесла Дэни, – неужели все эти дети – твои?

– Ну конечно! – опять радостно засмеялась та, за руку затаскивая ее в дом. – У нас со Стеном их семеро. Честно говоря, иногда мы сами удивляемся, откуда их столько взялось?

Дэни посмотрела на маленькую девочку, которая, обхватив мать за ногу, сосредоточенно сосала большой палец, и с некоторым усилием заставила себя захлопнуть приоткрывшийся от удивления рот. Семеро детей? У Пегги семеро детей?!

Так вот что, по мнению бабушки Фрэды, означало переизбыток любви, осенило Дэни. Окруженная семью ярко-рыжими головками, Пегги выглядела по-настоящему счастливой.

– Как я рада видеть вас обоих, – между тем говорила Пегги, с ребенком на руках осторожно прокладывая путь по заваленной игрушками гостиной. Она села на низкое коричневое кресло и улыбнулась. – Жалко, руки заняты. Уж я бы прижала к сердцу старых школьных друзей!

Дэни пробралась следом, опустилась в кресло напротив и взглянула на Трэвиса. Он имел не менее обескураженный вид, чем она сама.

– Слушай, Пегги, – Трэвис наконец стряхнул оцепенение и вошел в гостиную, – я и не думал никогда, что ты мечтаешь о таком выводке. Ты просто молодец, подружка. Хотя в первый момент, должен признаться, это несколько ошеломляет.

– Я мечтала стать многодетной матерью? Да никогда! – Пегги опять искренне и громко расхохоталась. – В школе я хотела стать деловой женщиной, сделать карьеру, работать на Мейн-стрит и все такое. Если бы кто-нибудь тогда представил меня домохозяйкой с кучей ребятни – ни за что бы не поверила!

– Мама говорит, мы ее ангелочки. – Крошечная девчушка вскарабкалась на кресло и прижалась к матери. – Она очень любит ангелов.

– Да, малышка, мама обожает своих ангелочков. – Пегги крепко обняла дочку одной рукой и звонко чмокнула в пушистую макушку. – Господь посылает мне вас, чтобы я все время улыбалась. – Она наклонилась и прикоснулась губами к нежной щеке девочки. От щекотки та поежилась и захихикала. Губы Дэни помимо воли расплылись в улыбке. О чем бы там ни мечтала Пегги в юности, одно совершенно ясно – мать из нее получилась превосходная. И хотя обстановка в доме не говорила о большом достатке, сама атмосфера казалась напоенной счастьем.

Трэвис присел на корточки у противоположной стены перед двумя карапузами, которые сосредоточенно катали машинки. Он, видимо, почувствовал взгляд Дэни и с улыбкой обернулся. Дэни моргнула и проглотила вдруг подступивший к горлу комок. Слишком органично вписывалась в интерьер заваленной игрушками гостиной фигура сильного мужчины, сидящего на корточках перед двумя детьми.

Она замерла, чувствуя, как снова протянулись и задрожали между ними нити сильнейшего притяжения. Глубокого. Чувственного. Всеобъемлющего. Притяжения, вместе с ударами сердца пульсирующего на самом донышке зрачков и заставляющего тонуть в глазах Трэва.

Звук переливчатого громкого смеха Пегги заставил ее выйти из забытья.

– Я все старалась вспомнить пророчество, по поводу которого ты мне звонил, – обратилась та к Трэву, – но совершенно в этом не преуспела. Я почти не общалась с Фрэдой Карлински. Правда, много лет назад был случай, когда мы с Дэни завалились в их дом под утро после вечеринки, расшумелись и разбудили бабушку. Мягко говоря, она тогда была очень недовольна! Вышла из своей комнаты, свесилась с балюстрады второго этажа и что-то прокричала мне вслед. Правда, я не расслышала.

– Она прокричала, – очень тихо, чувствуя себя виноватой и ненавидя себя за это, произнесла Дэни, – что в твоей жизни будет переизбыток любви.

– Переизбыток любви… – задумчиво повторила Пегги.

Слова повисли в воздухе. В комнате установилась почти осязаемая тишина, глубину которой лишь подчеркивала негромкая возня двух малышей в углу. Пегги замерла в кресле. Дэни видела, как ее глаза скользят по стенам, по мебели, по лицам детей, словно она видит все это впервые, и со страхом ждала реакции. Ни один из присутствующих в комнате взрослых людей не посмел бы отрицать – пророчество сбылось здесь в самом полном объеме.

– Подумай, как печально сложилась бы твоя жизнь, не будь в ней столько детишек, – мягко начал Трэвис. – Какой пустой и никчемной она была бы тогда.

В его голосе было столько искренности, что Дэни захотелось его расцеловать. Каждый из них почувствовал правдивость простых негромких слов. Истинное место Пегги здесь, в этом доме, среди кучи ребятни, а вовсе не в офисах Мейн-стрит.

Улыбка зажглась в глазах Пегги, осветила лицо изнутри.

– Без детей в моей жизни не было бы счастья. Без них не было бы вообще ничего.

– Мы – мамины ангелочки, – подтвердила маленькая девчушка.

– Конечно, малышка! – Пегги повернулась к Дэни. – Я не знаю, связана ли как-то сегодняшняя жизнь моей семьи с твоей бабушкой, но если это результат ее пророчества, то она не колдунья, а добрая фея. И я глубоко и искренне ей благодарна.

Дэни улыбнулась в ответ. Пусть случай с Пегги совершенно не годился для подтверждения их с Трэвисом теории, но было очень приятно найти Пегги счастливой после стольких лет разлуки.

– Если честно, я не верю, что слова моей бабушки, произнесенные много лет назад, повлияли на твою судьбу, но я обязательно расскажу ей про тебя. Ей нравится думать, будто ее романтические предсказания играют важную роль в жизни других людей, и она будет очень радоваться твоему счастью.

– Да, Стен и я – мы оба счастливы. – Пегги коснулась губами головки малыша, которого держала на руках. – С детьми много хлопот, но ни за какие сокровища в мире я не согласилась бы променять их на самую блестящую карьеру в Нью-Йорке. Передай бабушке огромное спасибо от всех нас.

По дороге к автомобилю Трэвис посмотрел на часы. Пребывание в многочисленном семействе Пегги отнял у них почти три часа. Смешно, но семеро детей умудрились так закрутить ему голову, что временами все начинало плыть перед глазами. Ума не приложу, думал Трэвис, как Пегги и Стену удается справляться с ними со всеми.

– Да, – задумчиво сказала Дэни, усаживаясь на переднее сиденье и пристегивая ремень безопасности, – жаль, конечно, но этот случай мы использовать не сможем. Бабушкино заклинание возымело-таки свое действие.

– Она счастлива. Возможно, этот факт удастся истолковать в нашу пользу. Случилось то, что должно было случиться. В судьбе Пегги налицо явный избыток любви.

– И семейная жизнь, которую можно рассматривать как прямой результат бабушкиного романтического предсказания, – вздохнула Дэни. – Вытаскивать случай Пегги на процесс – значит просто насмешить судебную коллегию.

Нет, к сожалению, следовало признать, история с Пегги – козырная карта в руках их противника.

– Ситуация спорная, – продолжал настаивать Трэвис. – Она даже не расслышала, что много лет назад сказала ей в спину Фрэда. Тут нельзя говорить ни о пророчестве, ни об эффекте ожидаемого.

– Все гораздо хуже. Эффект ожидаемого отпадает, согласна. Пегги не слышала – тоже согласна. Карл не поверил – факт. Но если речь идет о сверхъестественном даре, которым, по ее словам, владеет бабушка, то для того, чтобы заклятие осуществилось, человеку вовсе не обязательно знать, слышать или верить, что его заворожили. События происходят помимо его воли.

На это нечего было возразить. Как ни хотелось Трэву хоть чем-то утешить Дэни, все аргументы закончились. Поэтому он просто сказал:

– Предлагаю сделать маленький перерыв. Может, после еды наши мысли прояснятся. Давай отправимся обедать. Готов спорить, ты не была в пиццерии Берии с выпускного класса.

Желаемый результат был достигнут – черты лица Дэни смягчились, она улыбнулась.

– Неужели эта пиццерия еще работает?

– Еще как работает! Разве можно позволить жителям Чикаго забыть, что такое вкус настоящей пиццы? Нам повезет, если удастся отыскать свободный столик.

– Да брось! – недоверчиво воскликнула Дэни. – Хочешь сказать, нам придется сидеть на бетонном парапете перед входом? Уверена, народа будет мало и нас ждет отдельный кабинет!

– Поспорим?

– Легко! Проигравший платит за пиццу.

– Идет, – довольно улыбнулся Трэвис и замолчал, не проронив больше ни слова до самой пиццерии Берни. Он продолжал молчать, пока они стояли в длинной очереди к дверям. Молчал, когда Дэни делала заказ у стойки и также молча позволил ей расплатиться за пиццу и содовую у кассы. Безмолвно следовал за ней, пока они бродили по ресторану в поисках столика, и без звука уселся рядом на чудом освободившиеся места возле бетонного парапета на улице. Он решил вести себя по-джентльменски. Крайне невежливо было тыкать Дэни в лицо свою правоту.

– Может, хватит наконец меня травить? – весело спросила Дэни, откусывая первый кусок восхитительной сырной пиццы. – Признаю, что всегда недооценивала Берни.

– Некоторые вещи со временем становятся лучше. И его талант кулинара как раз из их числа. – Трэвис улыбнулся.

– Не уверена, – Дэни холодно окинула взглядом переполненный ресторан. – Думаю, Берни просто удалось превратить свое заведение в очередное модное местечко.

От неожиданности Трэвис чуть не поперхнулся.

– Эй, с каких это пор ты стала снобом? Здесь великолепная кухня и приятная обстановка. Людям приятно провести полчаса в компании приятелей. Помнишь, как мы делали в школе?

– Ты по-прежнему часто приходишь сюда?

– К сожалению, реже, чем хотелось бы. Много работы. – Он отрезал кусок, наблюдая, с каким удовольствием Дэни поедает свой. Довольная улыбка лучше всяких слов подтверждала, что она в полной мере отдает должное кулинарным способностям Берни.

– Необыкновенно, – пробормотала она с полным ртом. – Забытый вкус юности.

Трэвис покорно направился следом, вяло размышляя, кретином или героем следует считать себя в данном случае. С одной стороны, у него и в мыслях не было обидеть Дэни, но с другой – какой живой человек мог спокойно выдержать прикосновение ее нежной руки.

– Поехали в твой офис. Я заберу мою машину.

По дороге в офис оба молчали. Но у Трэвиса создалось твердое впечатление, будто мысли Дэни скользят в том же направлении, что и его собственные. Мысли о том, как все могло бы случиться, сложись оно немного иначе. И снова невидимая пелена желания накрыла обоих. И снова потребовалось собрать всю выдержку и самообладание, чтобы делать вид, будто они этого не замечают.