Текст книги "То, о чем молчат [СИ]"
Автор книги: Лия Светлова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)
Дыхание перехватило, я прикрыла рукой рот от волнения. Почему же я не боялась Асарина так же, как и остальных?.. Девочка внутри меня покачала головой: "Ты боялась, не лги!"
Нет, я не боялась его рук! Одна крепко сжала мою ладошку, а другая – талию. Это был чудесный танец! Мое тело до сих пор плывет... Помню его тепло и силу.
"Ты боишься его! – упрямо закричал детский голос. – Он опасен!"
Я не понимала себя. Если я чувствую угрозу с его стороны, то как могу танцевать с ним и расслабляться от его прикосновений? А самое невероятное – очень хотелось снова кружиться в этом головокружительном вальсе, сцепившись взглядами...
В ту ночь я не могла разобраться в себе. Мы спорили с ней. Она напомнила самое первое свидание на первом курсе. Парень из третьего курса подошел на перемене и предложил встретиться. Так просто и неожиданно. Я ответила, что подумаю. Староста, стоявшая рядом, потом говорила, что я обязательно должна согласиться. Так и сделала. Мы пошли в кино сразу после пар. В темном зале он положил ладонь мне на коленку, и я закричала в истерике. Свет включился, все зрители смотрели только в нашу сторону. До сих пор стыдно... Тот парень ушел сразу же, не прощаясь.
Если бы он знал, как ему еще повезло, то, возможно, благодарил бы меня. На одной студенческой вечеринке другой несчастный вывел меня из общей комнаты на кухню. В темноте он не видел, как позеленело мое лицо. Парень коснулся губами моего лица, и меня стошнило.
Несколько дней после Посвящения мне удавалось благополучно избегать личных разговоров с Дмитрием, а потом он поймал меня на большой перемене в час дня, и позвал в буфет. Я редко там ела, так как просто не испытывала голода, приходя на работу около половины двенадцатого. Но не смогла отказаться от его приглашения. Нам, в самом деле, было необходимо побыть вместе, хотя бы в таком неспокойном месте, как университетский буфет.
Мы встали в очередь, выбирая среди всего разнообразия салатов, мясной и сладкой выпечки, каш и напитков что-то самое вкусное... Разговаривать в очереди не имело смысла – стоял такой сильный гул. Но тут отчаянный крик заставил всех замолчать, и все дружно повернулись на его источник. Асарин припечатал к стене своего одногруппника, который покраснел, как флаг Китая. Их стулья опрокинулись и свалились на пол, по столу разлился кофе из одноразовой посуды и струей потек на пол. Сидевшие рядом студенты испуганно вскочили с мест, а те, кто разместился дальше, застыли с глупыми выражениями на лицах.
– Мне плевать, что ты думаешь об этом, но имей совесть говорить вежливо! – прорычал Асарин Калинину в лицо. – Ты понял?!! – и он тряхнул его несколько раз.
– Дда, конечно... – выдавил бедолага. Высокий, спортивного сложения... мальчик.
– А если это повторится, поговорим по-другому! – Асарин, кипя от гнева, буквально выбросил Калинина на пол, как тряпочную куклу. Мне, как женщине, было страшно даже представить, каким будет этот самый "другой" разговор. Внутри что-то оборвалось от страха. Но, как ни странно, я боялась не за Калинина Егора.
– Охрану... – еле-еле прошептала пожилая, впечатлительная буфетчица, дрожа от ужаса.
На этот шепот в мертвенной тишине пятикурсники юрфака среагировали тут же.
– Тетя Галя, все закончено, не надо охраны!
– Они уже успокоились! А порядок мы наведем...
Под фон заискивающих голосов Асарин схватил свой рюкзак и молниеносно унесся из буфета, ни кому не глядя в глаза. Видно было, что он не убегал из страха перед последствиями. Нет, он просто не хотел натворить еще что-нибудь. В выражении лица не было неуверенности или трусости, а только ярость.
– Охра... – заговорил было мой коллега.
– Прошу... Пусть они сами все уладят! Это очень дружная группа. Они помирятся...
Дмитрий кивнул без особого сочувствия.
– Бестолковый юноша...
– ... как он может быть нашим студентом?
– Натуральный псих! У него глаза – просто бешенные, видала? А еще такой здоровенный!..
– Сколько ему лет? Выглядит слишком взрослым даже для пятого курса. Заочник?
Под эти реплики мне пришлось сесть с Дмитрием за один из столиков. Но я была рада, что обошлось без последствий для Артура. По правде говоря, мы оба потеряли аппетит из-за инцидента. Я могла только помешивать кофе, глядя, как оседает пенка, в ожидании, пока он остынет. А когда остыл, заявила, что такой кофе приобретает неприятный привкус и отодвинула стаканчик в сторону.
– Парень без царя в голове, однако, – осторожно проговорил Дмитрий. – Опасно иметь такого студента. Мало ли, что с ним не так.
Я повернула голову в сторону окна. Произошедшее убедило, что в Артуре есть не только внешняя видимость силы. Оказывается, он не боится пользоваться ею и на деле. Ведь часто мужчины качают мышцы лишь для привлекательности. Как женщины, которые ложатся под нож ради пятого размера, но не хотят иметь детей. Люди одного сорта.
– Еще ни разу не был свидетелем такой потасовки в нашем универе.
– Понравилось? – бесцветным голосом спросила я. Меня внезапно охватил неудержимый гнев от того, что все обсуждали это, как нечто... развлекательное. У людей даже глаза горели от голода. Обычная стая стервятников...
– Почему это должно нравиться мне?
– Нормальному человеку это и не должно нравиться! И раз это ему не нравится, то нет смысла обсуждать неприятные вещи! Или ты испугался?! – отчеканила я резче, чем следовало бы.
– Вы обвиняете меня в чем-то? – обиженно спросил Дмитрий, и все его многолетние ухаживания пронеслись в моей голове как короткометражный фильм. Интересно, что я перешла на "ты", а он, наоборот, на "вы".
– Я считаю, что адекватный человек должен знать абсолютно все причины события, прежде чем делать выводы.
– То есть я не адекватный? А Асарин – адекватный!
– Я не говорю только лишь о тебе, а имею в виду всех, кто сейчас активно обливает Асарина грязью. Вполне возможно, что у него были веские причины поступить так, как случилось. И, конечно, если он был не прав, то мы своим поведением доказываем только одно: что ничем не лучше.
– Кажется, наши мнения по этому вопросу разошлись. Впервые мы спорим. Я пацифист.
А мне казалось, что наши мнения разойдутся по многим вопросам, стоит только копнуть глубже, чем историческая наука. Но об этом лучше промолчать, потому что его лицо выглядело слишком расстроенным. Странно, я была в гневе, но совсем не опечалилась, что думаю иначе, чем Дмитрий.
– Может, у тебя есть предубеждение к этому студенту? Ведь мы все познакомились в неприятной ситуации...
– Возможно... А вы разве смогли перешагнуть через его шутку?
– Сейчас – да, – но придя на пару к ним в группу, мое стеснение, скорее всего, снова возникло бы.
– Ну, хорошо... Надо просто забыть эту тему, – Дмитрий постарался быть мудрым, на свой лад. Этот подход мне тоже не понравился. Я долго молчала, а потом прозвенел звонок, людей в буфете почти не осталось. Когда я подняла взгляд, голос прозвучал тихо, но намерение мое было самым решительным.
– Дмитрий, нам необходимо сделать паузу в отношениях.
– Что-то такое и читалось на вашем лице. Но не вижу смысла... У нас же все нормально.
Это с его точки зрения, а я такого не чувствовала.
– Тогда скажу иначе: мне необходимо, а не нам.
Этого "мы, нам" в моем сознании еще не существовало. На самом деле я все еще была одна.
– Вот как.
Он посмотрел на свои ладони, потом сцепил их в замок у подбородка.
– Неужели из-за этого маленького разногласия?
– Нет, я так решила после Посвящения.
– Эльвира, в чем моя вина? – недоумевал он.
Может, он и был в чем-то виноват, но основная проблема была во мне.
– Ни в чем, это все я, мои... сложности. Не спрашивайте больше ни о чем! Пожалуйста!..
Он кивнул и... просто ушел, оставив меня в одиночестве.
А я пошла на пару к юрфаку. У нас должен был быть первый семинар. К моему удивлению, Асарин не отсутствовал, а вот место его жертвы, Егора Калинина, пустовало. Это только доказывало, что он получил свое не за просто так. Странная легкость охватила меня, настроение мгновенно улучшилось.
– Всем доброго дня! У нас с вами – семинар. На первой половине пары я проведу тестовую работу, чтобы проверить, как хорошо вы знаете мои лекции. Староста, соберите тетради и положите на мой стол, чтобы никто и не подумал списать. Уберите все лишнее в свои сумки, оставьте на рабочем месте только ручку и листок. Не забудьте подписать! Я не криптолог.
Через минут пять все сдали свои тетради и нашли листочки...
– Наконец! Начнем! Вопрос первый: "Кого называют "отцом истории"?" Варианты ответа: а) Платон; б) Геродот; в) Юлий Цезарь г) Николай Иванович Карамзин.
Я повторила вопрос и варианты, и задала следующий тест:
– Вопрос второй: "Что из перечисленных вариантов не является историческим источником?" Варианты: а) Карта аль-Идриси; б) Поэма "Илиада"; в) Эпос о Гильгамеше; г) Нет правильного ответа.
В таком духе прошел весь урок. Мне нравилось видеть их задумчивые лица, кое-кто даже горел азартом. Для студента-историка эти вопросы были как семечки, и не знать ответы – позорно. Но для юриста эта наука была чуждой. С помощью тестов, викторин, кроссвордов я пыталась их заинтересовать. Для чего? Для того, чтобы повлиять на их кругозор наилучшим образом. А еще мой собственный интерес к истории не мог стерпеть чужое равнодушие к этой науке. Когда хотя бы половина группы принимала активное участие на моих курсах, я считала это неплохим личным достижением.
После короткой перемены я приступила к главной части семинара: устные выступления.
– Надеюсь, вы меня не разочаруете. Тема первая: Теории происхождения термина "Русь", образование государства у восточных славян. Кто желает выступить? – поднялось несколько рук, но меньше, чем мне хотелось. – Альбина, прошу вас. Свои записи оставьте на месте, мне нужно не чтение, а ваша полноценная устная речь.
Очень не терпелось выслушать эту строгую, серьезную девушку с хорошо поставленным голосом, и она оправдала мои надежды.
– У кого есть вопросы к Альбине?
Поднялся маленький паренек в очках:
– Какой теории придерживаешься ты?
Не оригинально, но сойдет для первого раза.
– Я – за теорию Михаила Васильевича Ломоносова. Во-первых, он авторитетный ученый, которого называли "российским университетом". Во-вторых, его теория звучит очень убедительно, имеет ясные доказательства. В-третьих, она отвечает моим патриотическим чувствам.
– Еще вопросы? Больше нет! Садитесь, Альбина, ставлю вам пять баллов за выступление и два балла за дополнительный ответ. Молодец! Поднимите руку те, у кого есть дополнения.
– Вызовите меня!
– Асарин, достаточно просто поднять руку. Много желающих и кроме вас.
– Я поднял раньше всех, уже второй раз.
Это была правда.
– Прикажете использовать секундомер? – вздохнула я. – Хорошо, не буду спорить – выходите, ваша взяла.
Он стремительно вышел к трибуне, которая выглядела перед ним игрушечной.
– Хочу затронуть важную тему о происхождении государственности у восточных славян, и более поверхностно – происхождение этнонима "Русь". Основных, наиболее известных теорий, несколько: норманнская (варяжская), славянская (автохтонная), ирано-славянская, кельто-славянская...
Он начал издалека, высказал и обосновал наиболее полно норманнскую теорию – свой выбор. Я так и знала, что Асарин может выступить ярко, красиво, грамотно и по делу – без лишней отсебятины и множества вводных слов.
– Я придерживаюсь норманнской теории и в происхождении государства у восточных славян, и в появлении этнонима "Русь", так как именно она имеет самую сильную доказательную базу. Язык народа – главный носитель истории, и мы ясно видим, что этноним "Русь" и имена первых правителей восточных славян пришли от варягов. То, что у славян были предгосударственные образования, не исключает решающей роли Рюрика и его двора в строительстве государственных институтов. У меня все, – он легко хлопнул по кафедре ладонью.
– Известно ли вам, что норманнская теория обладает, цитирую вас, "наиболее сильной доказательной базой", не в силу своей истинности, а из-за глубокого изучения данной теории авторитетными учеными нескольких столетий? Остальные теории не изучены также глубоко.
– Пока авторитетные ученые не изучили так же серьезно другую теорию, я придерживаюсь норманнской, – уверенно, без раздумий, заявил студент.
– Не слишком ли категорично? Историческая наука не любит формул.
– Будь я историком, мне пришлось бы самому копаться в этом, но так как я не принадлежу к вашей братии, то считаю для себя достаточным придерживаться чужого мнения на ваших занятиях. В обычной моей жизни такие вопросы не играют никакой роли, – с легкой надменностью заявил мне студент, скрестив руки.
Я поняла в тот момент, как себя чувствовали те мои школьные учителя, которым я нагло заявляла, что их предмет мне не пригодится в жизни.
– Хорошо, можете забыть все, что только что с таким жаром доказывали, но только после зачета, – злорадно парировала я.
– Хорошо, – спокойно согласился тот, кивая мне в ответ.
– Садитесь. И радуйтесь, что не вычту балл из вашей пятерки за плохой ответ на дополнительный вопрос.
Он улыбнулся, опустив голову, направляясь к своему месту в конце ряда.
Любопытство мое было удовлетворено: староста оказался способным студентом, обладающим ораторским искусством. Правда, эти достоинства заметно портил скверный характер. Он поднимал руку еще несколько раз, желая выйти на другие темы, но я не вызывала дважды за урок никого. И было приятно видеть на его обычно самодовольном лице досаду.
К концу пары я собрала тесты и подошла к Асарину. Удивительно, что косые взгляды оставляли меня равнодушной.
– Проверку тестов я перекладываю на старост. Вам придется немного задержаться.
После звонка мы остались в аудитории наедине. И тут я поймала себя на мысли, что сегодня ни секунды не испытывала неловкости с этой группой.
Асарин послушно шелестел листочками, сверяясь с моими ответами. Я села рядом с ним, листая фотографии.
– Этот смартфон имеет секундомер, – негромко сказал он, улыбаясь себе под нос.
– Если вы так желаете выступать, я заранее отдаю вам первые выступления по каждому вопросу.
Ручка замерла на месте, он приподнял брови от взволнованного удивления.
– Реально? – все также тихо спросил студент.
– Ну а вы этого хотите?
– Я не хочу, если честно, – он снова принялся за проверку.
– Тогда больше не напрашивайтесь.
– Я просто подшучивал.
– Я тоже.
– У вас получается слишком серьезно, приходится принимать на веру, и это совсем не смешно.
– А у вас получается слишком надменно, в результате мне тоже не смешно.
– Со временем мы привыкнем.
Интересная точка зрения.
– Прежде чем привыкнем, я поставлю вам зачет и распрощаюсь с вашей группой навсегда.
– Что-то мне подсказывает, что я так просто зачет не получу.
– Если сегодня вы всего лишь притворялись способным, то так и произойдет.
Он не выдержал и рассмеялся. Бросив ручку на стол, Артур посмотрел на нее долгим взглядом теплых карих глаз, совсем не мигая. Он видел, что Эльвире Маратовне это не нравится. Все ее поведение говорило о том, что девушка не против пошутить и поспорить о своих варягах-норманнах, но ближе не подпускала. Что это такое? Женская гордость, специальная тактика, неосознанное поведение? В первых двух случаях она теряла всякий интерес в его глазах, а в последнем, или, если была иная причина, требовала разгадки. Некоторые девушки просто летят в объятия привлекательного парня. Другие, более редкие, просят завоевания. Третьи искренне не подпускают к себе. На его пути только эта девушка относилась к третьей категории. И только с ней он был так нерешителен.
Может, это должность держит ее в рамках? Но Артур не хотел в это верить, потому что Эльвира хотя и держалась порой подчеркнуто официально, но в глазах ее читался страх, движения были нерешительными, и ни разу она не сказала, что он переходит какие-то этико-профессиональные границы в отношении к ней. Даже когда он прикинулся, что принял ее за студентку и накинулся с этим нелепым приглашением. Слишком внезапно и сильно тронула его ее утонченная красота в тот неподходящий момент. Он подумал, что готов смотреть на нее вечность, и язык тут же начал молоть всякую чушь, повинуясь желанию задержать ее рядом. Она не сказала, чтобы он держался подальше от преподавательницы – это сказал ее коллега, который почти трясся от ревности. Сама же девушка неестественно сильно испугалась и просто потеряла дар речи. Еще ни на кого он не производил такого буквально убийственного эффекта. Вот и сейчас она уставилась в свой смартфон, прекрасно зная, что Артур буравит ее взглядом. Она могла бы не придать этому значения и начать кукую-то тему для разговора. А еще она могла бы ответить ему тем же взглядом, и тогда... Наверное, парень поцеловал бы ее и... потерял интерес. Слишком просто, слишком фальшиво. Однако она бледна, как и каждый раз, когда волнуется. Он лишь раз видел, как эти изящные скулы покрылись румянцем, и это тоже говорит в ее пользу. Потому что есть девушки, которые могут краснеть в удобный для них момент. Вероятно, такие особы специально думают о чем-то неприличном, когда надо очаровать парня своим девичьим румянцем.
– Почему вы здесь вдвоем? Что происходит? – возмущенный мужской голос прервал сладкую тишину, и Артур лениво повернул голову на Дмитрия Ивановича, тихо вошедшего в аудиторию.
– Какой странный вопрос, – небрежно ответил молодой человек. Он отлично знал, что смотрит на этого чистоплюя с презрительной снисходительностью.
– Эльвира, ты объяснишь мне, в чем тут дело? – еще более возмущенно потребовал он. Артур нагло ухмыльнулся, развалившись на стуле. Он считал, что уверенный в себе мужчина не будет выяснять отношения со своей женщиной по поводу другого мужчины. И был уверен, что достойный мужчина не станет использовать свое служебное положение, чтобы унизить соперника. – После всех твоих слов, как прикажешь понимать эту картину?! Так вот почему ты защищала его! Как же так!?
Артур уже не смог сдерживаться и набросился на Дмитрия, привалив его к закрытой двери.
– Ты что, не можешь просто взять и подраться со мной?! Жалеешь костюмчик? Или тебе нравится вымещать все на девушке?
– Я... – просипел тот, жутко покраснев.
– У меня таких проблем нет, Дима. Давай разомнем кулаки! Ну? – он отпустил его, давая выбор. Несколько секунд стояла тишина. Потом Эльвира бросилась между ними и отодвинула Артура подальше от Дмитрия. Просто Артур не стал ей сопротивляться.
– Мы... мы просто проверяем тесты. Вы же знаете, что я всегда возлагаю эту обязанность на старосту. Я ожидаю результаты, а Асарин работает. Вот... – еще более побледнев, ответила девушка.
– Тесты?! – не веря, переспросил тот.
– Да, тесты, вы же знаете мои методы... А вот причин вашего возмущения я искренне не понимаю. А вы, Асарин, сегодня со всеми решили передраться или только с двумя? – с дрожащим голосом, пытаясь сыграть возмущение, повернулась она к нему.
– Ну? – не отозвался он на ее попытку. – Дашь мне по морде или это не твой метод?
Дмитрий Иванович больше не сказав ни слова, выбежал, хлопнув дверью.
Артур сел на место и прикрыл глаза, растянув губы в счастливой улыбке.
– Чему вы радуетесь, Асарин?!. – расстроено воскликнула девушка.
– Думаете, я так легко забыл, как мне пришлось поливать цветочки и рыхлить землю? Ах, да, еще и вытирать пыль... – сказал он полуправду. Сильнее всего его радовало, что соперник убежал, как котенок ото льва. А затем нравилось, что она отвечала "вы" на все эти "ты", произнесенные без права. И кое-что заставляло задуматься. – Каким это образом вы, хрупкая девушка, защищали меня? И от кого? – под ложечкой засосало от волнения.
Она отвернулась в сторону, прикусив нижнюю губу.
– Я все равно узнаю правду. Например, пойду прямо сейчас за этим психом и вытрясу все от него.
– Вы не сделаете этого! – испуганно воскликнула Эльвира Маратовна.
– И даже глазом не моргну, вы же видели, что произошло в буфете!.. – страстно возразил Артур. – Мне не нравится, что он ворвался сюда и наорал на вас... – он не стал продолжать, чтобы случайно не перегнуть палку. "Наорал, как на свою собаку". Но это не так, Эльвира Маратовна не его собственность, и она дала это знать ему, Артуру. – И я ревную, – с легкой неуверенностью добавил он.
– Ревнуете?!. Даже не знаю, куда деться от всех ваших признаний и чувств... Я не верю в такие вещи!
Артур не сводил с нее глаз, а она не смогла посмотреть в его.
– Вы не должны так поступать. Он... имеет некоторое право расстроиться...
Артур встрепенулся...
-... потому что между нами есть кое-какие проблемы.
...и успокоился вновь.
– Мне кажется, я имею право знать, если уж это касается именно меня.
Она вздохнула, покачав головой в смятении чувств. Запустив длинные тонкие пальцы в густую челку каштановых волос, Эльвира Маратовна все-таки призналась:
– Они обсуждали то, что вы, Асарин, устроили в буфете... И это естественно, на это невозможно закрыть глаза! Но мне не понравилось, что их выводы не имеют под собой оснований и знания всех причин вашего поведения. Пришлось примерно так и сказать Дмитрию Ивановичу. И наши мнения разошлись.
Артур расхохотался: у нее был здорово подвешен язык! Сказала правду, но в такой вежливой форме, что хочется шляпу снять.
– Проще говоря, все называли меня психом, а вы решили, что Егорушка, возможно, получил свое по заслугам.
– Примерно так...
Девушка робко улыбнулась, и на щеках заиграли ямочки. Но улыбка быстро исчезла, ее лицо вдруг стало пытливо-проницательным:
– Асарин, это случилось из-за меня?
Настала его очередь скрывать.
– Он что-то сказал, да? Неудачно пошутил...
– Примерно так...
– Вам не обязательно было...
– И вам тоже!
Они немного помолчали, глядя в разные стороны.
– Ничего особенного не случилось, – начал Артур, желая ее успокоить. Но на самом деле, для него это значило очень много. Она не выдержала, не захотела закрыть глаза или притвориться глухой, когда его обсуждали другие. Сделать то же самое со своей стороны для нее – само собой разумеющееся. – Просто мы друг друга защитили, хотя могли и промолчать. С вашей стороны это было бы нормально, – он увидел несогласное выражение, – а с моей – трусостью.
– Видимо, не могли промолчать, – покачала она головой.
– Да...
В этот момент оба начали испытывать друг к другу теплоту. Так и случается в подобных ситуациях. Но никто не знал, как дать этой теплоте выход, и будет ли она расти во что-нибудь более значительное, как дружба. Артур, внешне, пытался сделать вид, что в них ничего не изменилось, чтобы Эльвира не закрылась от него на совсем. Он боялся, если она испугается еще больше и отвернется от него, то не сможет даже вот так разговаривать с ней, в тоне спора или ироничной шутки.
– Мы квиты, на этом можно поставить точку и успокоиться.
– Хорошо. Давайте забудем об этом, Асарин.
Он кивнул и энергично принялся водить по тестам ручкой, ставя плюсы и минусы. Эльвира заносила результаты в баллах в журнал успеваемости.
– Все.
– Какой результат у вас?
– Одна ошибка. Я так и знал, что провалюсь с вопросом об Афанасии Никитине.
– Он был путешественником.
– А я подумал, что входил в Боярскую Думу.
– За проверку вам полагаются дополнительные баллы. Вы можете набрать двести баллов за семестр и получить зачет без итоговой работы.
– Но тогда я не увижу вас еще раз.
Девушка вздохнула, досадуя, что я гну свою линию.
Они собрали бумаги и вышли из аудитории. У второй смены шла последняя пара. В коридоре стояла тишина, и их шаги гулко отдавались по всему этажу.
– Вас подвезти?
– Нет.
– Бросьте, чего вы стесняетесь? Этот горе-кавалер уже сделал свои глупые выводы, нам нечего остерегаться. Или волнуетесь за профессиональную этику?
– Этику? Я и не думала об этом...
– Я просто подумал, что вы можете пережевать о том, что скажут люди.
Об этой "беде" я не потрудилась подумать, сильнее беспокоило то, что Асарин интересовал меня все больше и больше. Это было такое новое, неизведанное чувство... Как вкус неизвестного блюда. Хотелось попробовать чуть-чуть, и, в то же время, страшно, что отравишься. Сейчас обаятельная улыбка так осветила его красивое лицо, что в нем не оставалось ничего агрессивного и наглого. Этот заразительный заряд передался и мне, моя душа согрелась приятным теплом, и губы растянулись в улыбке, которую я не могла контролировать.
– Это очень заманчиво, но я не позволю вам такой знак вежливости. Все-таки, впереди зачет, и мне не хочется рисковать, открывая вам свой адрес.
– Продолжаете играть? Скоро вы уже не сможете закрыть глаза на наши отношения.
Мы молча спустились на первый этаж, вместе вышли из здания. Возле своего мотоцикла Асарин остановился, выжидательным взглядом посмотрев на меня. Я покачала головой и пошла дальше – к автобусной остановке. Когда подъехала моя маршрутка и я заняла место у окна, студент все еще стоял, словно провожал меня. Опустив голову, я посмотрела на свою сумочку, просто чтобы не глядеть в окно.
Если бы я знала, каково это – любить мужчину! Я никого никогда не любила. Мои одноклассницы, одногрупницы, знакомые девушки и девочки, женщины... все они любили кого-то. Я была согласна на безответную платоническую любовь, только бы знать... Тысячи любовных мелодрам не могли объяснить мне, что это такое, а только все сильнее разжигали любопытство и отчаяние. Ни один мужчина не вызвал в моем сердце любовного трепета, хотя мне было уже двадцать пять лет. К этому возрасту незамужнее положение обычно означало, что девушка: была карьеристкой, феминисткой, лесбиянкой, имела парня или жениха, уже успела развестись, имела внебрачного ребенка и ее никто не брал из-за этого в жены, уже пережила трогательную историю любви и разрыва... Ничего из этого списка ко мне не относилось! Как только дело доходило до ухаживаний или до попытки ухаживания, я начинала сходить с ума. О, бедная маленькая девочка! До чего же ты боишься...
Среди моих знакомых были девушки с неполными семьями, но они не испытывали проблем с противоположным полом. А может, менять парней как перчатки и есть проблема?.. Но это все равно не объясняло мое положение.
У себя дома я открыла ноутбук и зашла в Контакт. Мой ник в социальных сетях и на форумах в Интернете был Мэм – инициалы. Но не так-то просто было, я надеялась, об этом догадаться. Пришло сообщение от нескольких заказчиков. Я завершила свою работу для них, и они уведомляли, что перечислили деньги на мой Киви-кошелек. А один из них, некто Григорий Воронов, предлагал познакомить с новым работодателем. Но для этого надо было встретиться оффлайн. Такой расклад мне не очень нравился, так как вносил изменения в мой обычный режим. Заказ получил отказ.
Незаметно проходил ноябрь, а когда выпал снег, я наконец поняла, как быстро летит время. Смена времен года всегда приводила меня в меланхолию. Но не было времени страдать: впереди маячила зачетная неделя, сессия. А на переднем плане – Золотая середина, праздник третьих курсов, которые находятся на середине своего учебного пути. Этот праздник я старалась не пропускать, так как он проходил смешнее и остроумнее: все-таки, это не стеснительные первокурсники.
В день мероприятия я осмелилась распустить волосы, слегка завив их в легкие волны. Но не стала кардинально изменять имидж: минимум косметики, джинсовый костюм, бледно-голубая блузка и практичная сумка, купленная на Али экспрессе. Не платье, не шпильки, не клатч. Я выглядела студенткой первого курса, забавно.
Весь день прошел в суматохе, студенты не желали быть серьезными в день своего праздника, да и преподаватели тоже. Вместе с третьим курсом наш преподавательский состав смеялся до слез, вспоминая веселые истории из университетской жизни на большой перемене.
– Эльвира Маратовна, вы помните, как я зажала между ног огромный исторический атлас? Я до сих пор благодарна, что вы не занизили на том тесте мою оценку! – смеялась Кариночка Перова.
– Меня тронуло, что ты принесла этот блок с первого этажа на наш пятый! – засмеялась я. Книга была просто огромной, хрупкая Карина казалась для нее слишком слабым чтецом.
– Даа, это было непросто!
– А еще мне понравилось, что ты краснела от стыда, – искренне похвалила я девушку. – Наверно, невозможно было листать эти огромные страницы под столом, да?
– Вы правы, вся информация находилась в этой книге, но воспользоваться было невозможно!
К сожалению, в то время я была просто практиканткой, и больше не довелось вести занятия у этих ребят, только если было необходимо заменить приболевших преподавателей. Они смешили нас еще и еще. А потом я заметила, что к нам присоединяются студенты других курсов и специальностей. Неподалеку от меня стоял Асарин, засунув руки в карманы черных джинсов, а запястье его держала красивая брюнетка с ярко-голубыми глазами. В этот момент я остро ощутила, как отличаюсь от нее, Александры Морозовой. Она не стеснялась своей женственности, постоянно подчеркивала фигуру и цвет глаз подходящей одеждой, ей было чуждо говорить на заумные темы, она была просто прекрасной девушкой без глупых амбиций, вроде карьера, образованность, начитанность... Я вспомнила, как страстно хотела стать мальчиком, чтобы отец любил меня. Короткие стрижки, мужские шорты и футболки, рыбалка. Ничего не помогло. Глаза резануло от колючих слез, словно я плакала не соленой водой, а острыми льдинками. Но я научилась не пускать слезы по щекам.
– Третий курс, отдайте мне Эльвиру Маратовну! Эльвира, вы мне нужны! – позвал меня заместитель декана по учебной работе, пробиваясь через толпу.
– А у нас монопольное право на нашу Эльвиру Маратовну! – заявили студенты. Мне была так приятна их привязанность, особенно в такой момент. Кто-то из девушек даже схватил меня за руку, не желая отпускать к самому Андрею Даниловичу.
– Я на вас ФАС натравлю! – с шутливой угрозой ответил заместитель.
– Что-то не верится!
– Или отменю "Золотую середину"! Прямо сейчас!
Они тут же меня отпустили.
– Все, все, мир! Сдаемся!
Я поспешно последовала за ним в кабинет, оставив шумную толпу. Но только за нами закрылась дверь, как ребята закричали стройным хором "На-ша Э-ля! На-ша Э-ля!". Мы с ним рассмеялись.
