Текст книги "Шамиль (СИ)"

Автор книги: Лия Рой

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)

Твою мать, откуда эта бешенная истеричка вообще узнала обо всем, да еще и адрес достала?

– Вздумала меня здесь позорить? – Я резко выдернула руку и сделал в ее сторону шаг. Не знаю, какой черт в меня вселился, но мне было нестрашно, наоборот, что-то мной двигало, чего я раньше в себе не замечала. И хоть Зара была выше, крупнее и вообще, уже однажды «нокаутировала» меня, страха сейчас не было. Только злость и гнев за то, что она вообще была в моей жизни. – Ты не в своем проклятом горном селе, это столица, и здесь любовницам принято тихо сидеть в углу и помалкивать, пока им не дадут разрешения вякнуть.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Да как ты смеешь, порождение шайтана, я его супруга, пускай и вторая!

– Ты знаешь свое место, называй это как хочешь! – Я резко замолчала и даже попыталась натянуть на лицо улыбку, когда мимо нас прошла медсестра, а затем продолжила. – Слушай сюда внимательно, если ты сейчас же отсюда не уберешься, я тебе такую жизнь устрою, что мало не покажется. Не знаю, за кого ты приняла меня в начале, в нашу первую встречу, но поверь, я не стану выдирать тебе волосы или бить по морде, я просто сделаю так, что ты снова окажешься в своем горном селе без рубля в кармане, опозоренная так, как тебе раньше и не снилось, это ясно? Тебе здесь не рады, ты здесь никто. Шамиль мой муж, по закону, на бумаге, и именно я буду решать, что с тобой делать в случае, когда мое терпение будет переполнено, заруби себе это на носу. Убирайся отсюда и не смей появляться или писать моему мужчине до тех пор, пока он этого сам не сделает, поняла меня? Нищебродка-провинциалка.

– Ты… ты…

– Закрой рот и пойми, что если я говорю прыгать, ты должна спрашивать, как высоко, потому что даже по вашим правилам я стою выше, я первая жена, до твоей пустой головы это доходит? Не выводи меня из себя.

– Да…

Черт. Я не думала, что доведу ее до слез. Она… она ведь была старше, сильнее, мудрее, она знала Шамиля намного дольше, чем я. В конце концов, она действительно была его… второй женой… но что-то внутри меня взяло верх, и я смогла заставить соперницу не просто капитулировать, но и при этом позорно расплакаться.

– Затопить тут все решила? – прошипела я. Ну а что еще оставалось делать – просить прощения?

– Я… вот… – Она протянула мне большой бумажный пакет. – Тут чистая одежда, обувь… я подумала, что Шамилю пригодится…

Она не стала дожидаться моего ответа, разревелась в голос и убежала от меня так, словно я и впрямь была порождением этого самого Иблиса.

Ладно, я переборщила, я это понимала. Так нельзя было поступать даже с теми, кого ненавидишь всем сердцем. Нужно было уметь проявлять милосердие даже к врагам, но в этой ситуации было слишком много эмоций. Все они меня переполняли, перемешивались, спутывались друг с другом и сбивали с толку.

Я все еще не отошла от того, что Шамиль устроил вчера, у меня на носу был побег, а потом мне сообщили, что мой муж в больнице. И ведь первые картинки, которые пронеслись в голове в считанные мгновенья были одна ужаснее другой. Авария. Снова авария. Я вспомнила фотографии с места, где погибли родители, затем увидела за рулем не отца, а мужа, всего в крови, с открытыми и безжизненными глазами.

Страх. Самое отвратительное чувство из всех, что можно себе представить. Он способен парализовывать, подчинять, управлять, отнимать свободу и пробираться в самую душу.

Мне было простительно так себя вести. Наверное. По крайней мере, я надеялась. Я пыталась себя обелить, заходя обратно в палату. Зара не заслуживала такого жесткого натиска с моей стороны, но у меня было оправдание.

Глава 15

Шамиль злился. Мягко говоря.

– Ты долго будешь на меня пялиться?

– Я никуда не спешу, – пожала плечами, пожевывая сладость. Мы сидели друг напротив друга и соревновались в том, кто кого испепелит взглядом собеседника первым.

– А зубы не жалко?

– Не-а, – я хмыкнула и положила в рот очередную ириску. Ужин давно закончился, но мы продолжали сидеть на кухне, за обеденным столом. Ну, точнее, я давно закончила ужинать, а вот супруг упрямился, не разрешая кормить его. Руки были перебинтованы и напоминали скорее клешни, есть такими не представлялось возможным, но… Цахаев упорствовал. А еще чертовски злился.

– Зару набери, пускай приедет и поживет здесь, пока я нуждаюсь в заботе…

– Я тебе такую Зару наберу, – ириска мгновенно полетела в мужа. – Если это пиранья явится на порог нашей квартиры я выпотрошу ее, как курицу, надеюсь, ты это уяснил? – Знаю же, что уяснил, и тон у него был несерьезный на этот счет, но я все равно не могла не злиться. До сих пор была не в курсе, но я оказалась не просто ревнивым человек, но и настоящей собственницей. Оттого и тяжелее слушать бред про его ненаглядную.

– Меня не коснутся руки предательницы, – Шамиль только пожал плечами.

– Слушай, ты мне нож к горлу приставил, – взбеленилась я. – Другая бы уже плыла кораблем к берегам Голландии!

– Ах, вон оно как?! Ты переписывалась с чужим мужиком, а виноват я, Шамиль плохой, такой вспыльчивый, переборщил, так?! Другой бы на моем месте убил бы тебя, секунды не раздумывая! А я еще объясняю что-то, пытаюсь перевоспитать!

– Это была просто переписка, да господи боже, Шамиль, на, смотри! – Я швырнула ему телефон, но он и взгляда на него не перевел. – Там ничего нет, кроме «привет, как дела?», доверие, ты слышал о таком вообще?

– Тебе нравится, когда я переписываюсь с Зарой?

– Что? – я даже обомлела. Зачем он приплел сюда эту дешевку?

– Нравится, спрашиваю?

– Ты сам знаешь, – прорычала в ответ.

– Так вот и мне тоже не нравится, когда моя супруга за моей спиной закидывает сообщениями другого мужика.

– Ты вообще… ты вообще нормальный?! Ты женат на этой беспородной девке! А мне предъявляешь претензию за переписку! У тебя все в порядке с головой?!

– Мне это право дано свыше! – прокричал в ответ Цахаев, швыряя вилку в тарелку с едой.

Как я уже говорила, он злился.

– Какой же ты все-таки… – я отвернулась, скрещивая руки на груди. Какой толк был ему хоть что-то объяснять? – У тебя ни капли уважения к женщинам. – Все мы для Шамиля были вторым сортом, чего уж там.

– Вот только не надо переворачивать и додумывать, – прошипел он. – Ты собиралась мотать втихаря, как крыса, пока я был на волосок от смерти. Хорошая, преданная жена, ничего не скажешь, – с каким-то презрением закончил Шамиль.

Когда вчера мы вернулись домой, первое на что упал взгляд мужа были сумки, брошенные прямо в холле. В тот момент мне было не до этого, зато теперь приходилось расплачиваться за свою неосмотрительность.

– Это перебор, – отдернула я его. – Ты не можешь мне ставить в упрек то, что мне дорога собственная жизнь. И ты прекрасно знаешь, что я рванула к тебе сразу, как только узнала, что ты в больнице, ты ведь все знаешь, почему ты сейчас так говоришь?!

– Ничего я не знаю, я вообще ни капли в тебе не уверен, поэтому не надо мне тут заливать, ты далеко не святая!

Мог ли Шамиль  обидеть меня сильнее? Вряд ли.

– Ну ты и сволочь, – прошептала я, теряя всякое желание хоть что-либо доказывать своему упертому барано-мужу.

– За языком следи, – прошипел он.

– А то что? Мне тебе ножик принести или сам возьмешь?

– Ах ты дрянь!

Я даже подскочила на месте от испуга. Мало того, что Шамиль заорал на меня, словно потерпевший, самое ужасное, при этом с силой ударил рукой по столу. Не удивительно, что вслед за обидными словами он завыл от боли.

Я тут же забыла о нашей перепалке и в миг оказалась возле него.

– Ты совсем что ли, – покачала головой, присаживаясь на колени перед ним, прямо на пол. – Ожоги третьей степени, что ты творишь?! – Я тут же начала осматривать перебинтованную руку, но толку? – Больно же…

– Кому? – прохрипел он, закашлявшись. Нельзя было орать, словно психопат, когда у тебя сломаны ребра.

Мне. Он дурак. Или слепой, раз ничего не понимал. Да, мне было так же сильно больно, как и ему, может, не физически, но последнюю я бы забрала, если бы могла. Однако Шамиль… он ведь ничего не видел… только все время ругался на меня или пренебрегал.

– Лана… – наконец, тихо позвал он меня, – встань…

Я шумно втянула в себя воздух, сдержала слезы и поднялась на ноги, как он и велел. Пододвинула к себе стул и присела рядом. Провела нежно по перебинтованной руке, так, словно это могло что-то изменить, а затем взяла в ладонь вилку.

– За каждый съеденный кусочек будешь получать от меня поцелуй… куда велишь…

Раз вел себя, словно большой ребенок, значит, нужно было отвечать тем же. Мне нужно было заставить поесть этого змея и гада, потому что в последний раз нормально он питался позавчера, если мне не изменяла память.

– Ульяна, я сам…

– Что «сам»? Это унизительно для тебя, да, принимать помощь от слабой женщины?

– Нет. Просто мне не нравится это состояние.

– Я понимаю. Никому не нравится быть слабым, поверь мне на слово, – вкрадчиво проговорила. – Но на то близкие люди и даются нам, чтобы, когда плохо, когда тяжело, они были рядом и помогали. Нет ничего унизительного в том, чтобы поесть с моих рук, если ты, конечно, и впрямь не хочешь видеть на моем месте Зару.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Куда велю, значит? – переспросил он после минутного молчания.

– Что?

– Целовать… будешь туда, куда я скажу?

– Буду целовать туда, куда скажешь… – В подтверждение своих слов я потянулась к Шамилю, но обманула его надежды, только подразнила и на деле коснулась своими губами не его сладких уст, а носа. За что была вознаграждена тихим смехом. – Ну вот, он умеет улыбаться…

Я тоже улыбнулась, понимая, что в нашей нелегкой борьбе он только что сдался. Так-то лучше.

   *****

Мне понравилось. Мне по-настоящему зашли эти пару недель, которые мы с Шамилем провели вместе, вдвоем, в нашей квартире. С обожжёнными руками и ноющими ребрами скакать по Москве было нереально, поэтому вся его работа свелась к удаленному режиму.

Едва не силой, но я приучила его к своей заботе и под конец Цахаев сдался. Разрешал мне ухаживать за ним, стал ласковее и мягче, часто засыпал, лежа у меня на коленях. Мне же было совсем не в тягость. Скорее, наоборот, в какой-то степени было даже приятно осознавать, что супруг готов мне довериться, что он постепенно, но открывался мне.

Незаметно наступил декабрь, зима вступила в свои законные права, почти сразу принося с собой холод и снег. К великому сожалению, это стало очень символично, потому что в наших с Шамилем отношениях тоже возник какой-то холод.

Мне казалось, что все, наоборот, что мы медленно, но верно движемся вперед. В какой-то момент я снова начала фантазировать на тему, а что, если Шамиль отпустит Зару, как когда-то говорила Фатима, однако всем моим мечтам не суждено было воплотиться в реальность.

Две недели маленького рая быстро подошли к концу и Цахаев снова зарылся в работу с головой. Его практически не бывало дома, те несколько часов, что он спал в нашей общей кровати не считается. Я не видела его, не разговаривала с ним и, честно говоря, жутко скучала.

Оказывается, я успела привязаться к постоянным пререканиям с мужем, к спорам с ним и, конечно же, близости. Полноценный секс с проникновением меня уже не пугал. В те две недели мы практиковали его довольно много и часто и, худо-бедно, я постепенно начала привыкать к размерам своего супруга. Было уже не так больно, не так плохо и уж точно совсем не страшно.

Вот только все чаще я замечала, что что-то не так. Чем дальше, тем Шамиль становился задумчивее, отстранённее от меня. Я спрашивала, причем ни раз, что не так, может быть, дело во мне, может быть, я что-то неправильно делала, но нет. Он постоянно отнекивался, твердил, что все в порядке и мне все кажется, а я поняла, что он что-то скрывает.

Я даже пошутила о том, не собирается ли он взять себе третью жену, но получила совершенно серьезный ответ о том, что нет, он не собирался обзаводиться очередной пассией, наоборот. Он обмолвился одним лишь словом – «наоборот» и больше выдавить из него ничего не получилось, но и этого было достаточно.

Это его «наоборот» невольно навело на мысли о том, что он собирался избавиться от Зары, отослать ее назад, развестись с ней, но почему он говорил мне это таким траурным голосом, почему при это вид у него был такой, словно с ее уходом его жизнь закончится?

Было бы, разумеется, здорово, откажись Шамиль от Зары из-за меня, но в этом случае его поведение было бы совершенно другим. Он собирался избавиться от нее, он проговорился об этом, только вот сердце подсказывало, что добра мне это не принесет.

Я мучилась с этим несколько дней, пока не решилась набрать Фатиму. Не знаю, что хотела от нее услышать, может быть, просто хотелось выговориться или услышать дельный совет…

– Как у тебя дела? – весело поинтересовалась золовка.

– М… средне.

– Что-то случилось?

– Можно и так сказать…

– Что натворил мой брат? – послышался тихий вздох на том конце провода.

– Ты знаешь… ничего. Я не жаловаться на него позвонила.

– Да? А что тогда? У тебя голос, будто что-то произошло, – проницательно отметила Фатима.

– Так и есть. С ним что-то происходит, а что, я не могу понять. После выздоровления… не пойму, с ним что-то творится, но он молчит, ни на один вопрос не отвечает, а тут недавно обмолвился, что собирается Зару отпустить…

– Так это вроде отличная новость… – неуверенно протянула золовка.

– Я бы тоже так сказала, если бы не его траурный вид. С ним что-то не то…

– Думаю, я понимаю, о чем ты… это не точно, но я кое-что слышала…

– Что? Говори!

– По-моему, Зара не может иметь детей…

– О, как… откуда такая информация?

– Ой, долго объяснять, узнала от очень дальней родственницы, чья соседка живет в Москве и является ее…

– Так, ладно, без разницы, скажи лучше, это наверняка или просто домыслы?

– Нет, говорю же, слух. Может быть, поэтому мой брат огорчен… или она просто выносит ему мозг.

– Думаешь, все дело в деторождении?

– Шамиль всегда очень хотел детей и чем старше становится, тем сильнее это желание. Наверное, ему грустно, что Зара так и не сможет подарить ему ребенка. Но это исправимо, у него есть ты…

– О, нет, Фатима, не гони лошадей! – тут же открестилась я. – Рано еще, мне всего двадцать.

– Тебе уже двадцать, через пару месяцев двадцать один, самое то для первенца, это я тебе как будущий врач говорю, родишь сейчас и не пожалеешь.

– Так, ладно, оставим это, – отмахнулась я, встряхивая головой. Не то, чтобы дети меня ужасно пугали, просто… я не хотела их пока в нашей с Шамилем жизни была третья. – У тебя-то как дела, все хорошо? Когда планируешь к нам в гости?

Оставшиеся полчаса мы проболтали о планах на будущее, погоде, одежде, мужчинах и прочем. Когда я положила трубку, в голову пришло неприятное осознание. Если Шамилю так важно было получить ребенка именно от Зары, значит, он все еще ее любил. А, впрочем, если бы не любил, то не жил бы с ней и со мной на две семьи. Давно бы развелся… Если бы я была дорога, он бы давно сделал свой выбор в мою пользу и не заставлял терзаться пустыми сомнениями.

Я глянула на наручные часы и поняла, что на дворе уже вечер. Начало десятого, а Шамиля все еще не было. Либо работа, либо другая женщина. И то, и другое было важнее меня. А Фатима еще говорила о каких-то детях.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Я бы хотела их, даже больше, я бы хотела их от Шамиля, но только после того, как Зара окажется в своем горном селе. И еще я желательно получу свой диплом. Второе было не критично, потому что при большом рвении можно было везде поспеть, а вот первый пункт был принципиальным.

– Ни за что не стану рожать от двоеженца… – прошептала я сама себе.

Глава 16

Мой мир рухнул. В один миг. Раз и навсегда.

Преддверье Нового Года и Рождества. Чудесное время. Лучшее время в году.

Время пушистых елок, блестящих гирлянд, время чудес, волшебства и надежд.

Время, когда можно загадывать любые, даже самые дерзкие желания.

У меня желаний нет. Уже нет.

Не осталось веры, надежды, любви. Ничего. В душе расцветала такая пустота, которая грозилась поглотить меня, оставив лишь бледную тень. И у меня не было сил ей сопротивляться…

Я плакала. Не знаю, который день подряд. По всем законам физики слезы должны были бы уже закончиться, но нет. Каждый день они появлялись снова и снова. Я пыталась взять себя в руки, я приказывала себе перестать оплакивать судьбу, но не выходило.

Наверное, было слишком рано.

Наверное, мне нужно было намного больше времени, чем мне готовы были дать окружающие люди.

Передо мной лежали бумаги на развод.

– Уля… не изводи себя так… – Игорь положил руку на мое плечо и легонько его сжал. Я уже три недели, как жила у бывшего парня. – Все будет хорошо, я тебе обещаю…

Как он мог обещать такое?

Я только покивала в ответ на его слова и попыталась взять себя в руки. Опять. – Я побуду немного одна, ладно?

– Конечно…

Игорь оставил меня в спальне, что была выделена мне в первый же день. Я дрожащими руками раскладывала перед собой бумаги формата А4. Зачем? Без понятия. Соорудив своеобразный паззл, я уставилась на них так, словно они могли мне что-то сказать, рассказать, объяснить.

Я безмолвно задавала им вопросы и ждала от них ответов, которые они дать не могли.

Объяснения…

Этого мне хотелось бы больше всего на свете.

Понять… почему?

Все ведь было хорошо. Относительно хорошо.

Начало месяца было… нормальным. Да, с Шамилем мы начали друг от друга отдаляться, да, у него, скорее всего, были какие-то проблемы, о которых мне ничего не было известно, но почему? Почему в тот момент, когда я сообщила ему о незапланированной беременности, напуганная и растерянная, он сделал то, что сделал?

– Не знаю, как ты на это отреагируешь… я сама не знаю, что думать…все вышло случайно, глупо, я…

– Лана, ты о чем? Если это терпит, то лучше… – мне сложно отвлечь супруга от ноутбука, но тянуть с этим я не хочу. Нахожу его в кабинете, заставляю обратить на себя внимание.

– Нет, не терпит. Это не ждет, Шамиль! Ты постоянно занят, утром уходишь затемно, возвращаешься домой поздно и снова принимаешься за работу. Я не хочу с этим затягивать…

Я действительно не хочу, потому что не уверена в том, что готова к такому...

Две полоски. Беременность. Пополнение в семье. Без разницы, как это называть.

– Ты возмущена тем, что я не ленивый бездельник? – хмыкает Цахаев.

– Шамиль, это важно…

Его отвлекает входящий звонок, и я устало вздыхаю, качаю головой. Его внимание снова переключается с меня. Кажется, звонит Бислан. В последнее время он частый гость в нашем доме, они с мужем постоянно что-то обсуждают, решают, выясняют. Короче, у них какие-то свои дела.

Приходится наматывать круги, пока Цахаев говорит по телефону. Ни слова не разбираю из их диалога, только нервно дергаюсь, вышагивая туда-сюда.

Так не должно было случиться. Конечно, стопроцентной защиты нет, это я знаю, но… наверное, я сама виновата во всем. В последнюю неделю таблетки заканчиваются, и я никак не успеваю добраться до аптеки в преддверии сессии, в итоге пропускаю один или два приема, итог на лицо.

Идиотка. Думала, пронесет.

Не пронесло.

– Говори, Лана, – Шамиль поднимает на меня взгляд, продолжая сидеть за столом, заваленным бумагами. – Ну же…

– Я…

– Давай быстрее, заинька, сейчас Бислан придет, у нас много работы, я не могу уделить тебе больше…

– Я беременна.

Тишина. Эта оглушительная и долгая тишина иногда до сих пор набатом бьет у меня в ушах. Иногда я все еще вижу перед собой ту картину… Шамиль медленно встает, огибает большой, деревянный стол, подходит ко мне. Останавливается, вглядывается в мое лицо, а затем бьет.

Резко. Сильно. Больно. Наотмашь.

Шок ли это для меня? Еще какой. Какая женщина ожидает получить от мужа пощечину в ответ на новость о беременности?

Я хватаюсь за щеку и охаю, но не успеваю ни понять, что происходит, ни придумать что-то, чтобы защитить себя от вмиг озверевшего супруга.

В следующую секунду я получаю еще один удар в лицо, а после мою шею обвивают сильные руки, отрезая всякую возможность дышать. Я сопротивляюсь, брыкаюсь, пытаюсь выдавить из себя хоть слово, просьбу, мольбу о пощаде, но не выходит, не получаются даже хрипы, я могу только плакать в тот момент…

Сколько Шамиль держит меня за шею, я не знаю, перед собой вижу его взгляд, это уже не человека, передо мной зверь, скинувший шкуру и обличивший себя, явивший свою настоящую натуру. Черные глаза наполнены гневом, злостью, неприязнью и отвращением.

Меня спасает Бислан. Я не слышу его шагов, не слышу его криков, понимаю, что снова могу дышать, когда мужчина оттаскивает Цахаева от меня на приличное расстояние.

Обессиленно падаю на колени и все еще пытаюсь понять, что произошло, но не выходит. Горло саднит, перед глазами пляшут темные пятна, щеки горят огнем, с губы стекает кровь…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Почему?

Спустя три недели, я все еще ничего не понимала.

Я отчетливо помнила слова золовки о том, что Шамиль мечтает о детях. Возможно, конечно, от Зары он желал их больше, чем от меня, но ведь это не могло стать поводом, чтобы так отреагировать на мои слова о беременности? Или могло?

Шок. Я все еще прибывала в шоке. Да, мой муж показывал себя своенравным, моментами необоснованно агрессивным и даже жестоким, но у меня никак не желал складываться в голове этот паззл. Для таких как он, для его народа, чтящего традиции, обычаи и религию, дети были святым. Как Шамиль мог отреагировать на эту новость подобным образом?

Даже с учетом, что он не привязался ко мне так же сильно, как и я, все равно картина не желала складываться воедино. У нас ведь все было хорошо, я чувствовала, что я не безразлична ему. Он желал меня, он заботился обо мне, медленно, но шел навстречу, открывался, начинал доверять и даже прислушиваться к моим словам.

Откуда взялась такая злость, почему она возникла в считанные мгновения? Как объяснить его поведение?

Я пыталась. С того самого вечера, когда сбежала, в прямом смысле этого слова, бегом покинула злосчастную квартиру мужа и по сию секунду, я пыталась понять его мотивы.

Его разозлило то, что это было не запланировано? Но я точно помню наш разговор в моем кабинете, где он говорил, что хочет детей. Его разозлило, что беременна оказалась я, а не Зара?

Как же так?

В тот вечер я ушла из дома с одним лишь телефоном, и то, потому что он лежал в кармане. Наверное, это была судьба, что Игорь написал мне. Я не стала отвечать сообщением, перезвонила и, рыдая, рассказала о том, что произошло. Сбивчиво, спутанно, но все же. Мне было страшно и нужно было почувствовать, что хоть кто-то на моей стороне…

Гордеев приехал быстро, за считанные минуты, забрал меня и увез к себе. С тех самых пор я и жила у него.

На самом деле, мне повезло. Мне повезло, что в моей жизни оказался хоть один человек, готовый прийти на выручку и при этом ничего не требовать в ответ.

Больше мне рассчитывать было не на кого.

Все эти дни я не ходила в университет, размышляла о том, что произошло, плакала, истерила, отказывалась есть и практически не выходила из дома. Однажды Игорь принес мне новую одежду, потому что вся моя осталась в доме Шамиля и однажды свозил в женскую консультацию. На этом все.

Сегодня Игорь принес мне бумаги. Вернувшись домой, отдал мне их едва не с порога, сказав, что вручил ему их какой-то парень. По описанию внешности это был Бислан.

Конечно, я могла позвонить Шамилю. Я могла написать Шамилю. Я могла позвонить его сестре или его отцу, пожаловаться, потребовать объяснений и прочее, но…

Я не решалась.

Мне было страшно. И мне было обидно. Я ничего не понимала и, казалось, никогда не пойму.

   *****

Господи, на что стала похожа моя жизнь?

Еще год назад самой большой проблемой было успеть сдать вовремя курсач и отхватить платье от-кутюр, пока его не увили из-под носа.

А сейчас… жалкое подобие той жизни, что у меня была еще совсем недавно.

Предательство родственников, неожиданная свадьба, незапланированная любовь и, как результат, ребенок…

– Ульяна, – в очередной раз позвал меня Игорь. – Нужно поесть, ты же это понимаешь?

Да, я понимала. Нужно правильно питаться, пить все прописанные врачом витамины и как можно меньше переживать. Чаще гулять, больше радоваться жизни, смеяться…

– Ты себя так изводишь, этот дикарь того не стоит…

Я только кивнула.

Конечно, я понимала, что Шамиль этого не стоит. Прошло почти два месяца с той поры, что я ушла, нет, убежала из дома лишь в том, во что была одета и исчезла, а он ни разу не позвонил, ни разу не написал. А если бы со мной что-то случилось? А если бы Игорь не оказал мне помощь, не позаботился?

Игорь… наверное, мне повезло, что я стала с ним встречаться когда-то давно. Сейчас мы не были парой, но спустя пару дней проживания в его квартире, я поняла, что он все еще желает меня. Да, у него были свои цели, и он их не скрывал. Но Гордеев не стал делать никаких низких поползновений в мою сторону. Наоборот. Он обещал уберечь от всего мира, уговаривал оставить ребенка, обещал записать его на себя и жениться сразу, как только я разведусь с Шамилем и все это по одной лишь причине – любовь. Игорь как-то грустно мне признался, что никогда и не переставал быть влюбленным в меня.

Если вспомнить… это действительно я ушла от него. Поняла, что отношения слишком скучные, пресные, предсказуемые… не было в них ни огня, ни страсти…

Что ж, я получила то, чего хотела, вот только никто не предупредил меня, что, играя с огнем и пылая в чувствах можно хорошо обжечься.

– Ульяша… – снова позвал Гордеев. Мы сидели на его просторной кухне, и я с каким-то удручением помешивала кашу, которую Игорь мне приготовил с утра.

– Яблок хочу… – наконец, поняла я.

– Сейчас помою и…

– Нет, ты вчера принес красные, а я хочу зеленые…

– Понял, – он усмехнулся. – Сейчас будут.

– Но…

– Нет, Ульяна, мне несложно, нет, это недорого, да, я знаю, что ты мне все вернешь, нет, поход в магазин меня не убьет, – усмехнувшись, опередил меня Гордеев. – Перестань… ты мне не в тягость, детка. – Игорь присел передо мной на корточки и взял за руки, заглядывая в глаза. – Принесу тебе яблок, а потом погуляем, ладно? Тебе полезен свежий воздух… – он нежно поцеловал каждую ладонь по отдельности.

– Ладно… спасибо…

Игорь ушел через пару минут, а я осталась в одиночестве, погружаясь в размышления.

Наверное, любая на моем месте радовалось тому, как все сложилось. Как говорится, Бог уберег? Я сбежала от Шамиля, пока еще не стало слишком поздно, пока он окончательно не разрушил меня и не сломал, как личность…

Наверное, нужно было радоваться тому, что такой, как Игорь был рядом. Он ведь и впрямь был хорошим вариантом во всех смыслах этого слова. Сын влиятельных родителей, обеспеченный в свои двадцать пять программист с большим будущим, красивый, добрый и заботливый парень.

Почему он вообще готов был столько времени ждать меня, почему так легко согласился усыновить чужого ребенка?

Любовь. Страшная штука. Я всегда относилась к ней нейтрально, пока не столкнулась лицом к лицу. Она рушила все стереотипы, ломала человеческие жизни, выворачивала души на изнанку. Она была несправедливой и, зачастую, ненужной.

Я бы от своей отказалась. Если бы только это вообще было возможно.

Я не хотела больше любить.

На дворе стоял холодный январь, уже подходивший к концу, и если бы не Игорь, я не знаю, где бы была и что делала. Он приютил, поддержал, уговорил не делать аборт, хотя, не могу сказать, что я всерьез его рассматривала. Он каким-то образом все уладил в университете, меня не отчислили, мне даже ни разу не позвонили оттуда с претензиями. Все зачеты и экзамены мне разрешили досдать в течение второго семестра и на летней сессии.

Каникулы подходили к концу и скоро нужно было возвращаться на учебу. И Игорь позаботился обо всем и здесь. Он не стал уговаривать меня забрать вещи из квартиры мужа, поняв, что я боюсь и не хочу этого одновременно, просто взял и купил все, что было нужно. Технику, книги, одежду, все, что мне было нужно.

Волей-неволей я второй раз за последний год оказалась на содержании у мужчины, но на сей раз у меня не было сил бунтовать и возмущаться. Скорее, я радовалась тому, что не оказалась совершенно одна.

Я не обманывала Игоря, я сразу сказала о том, что у меня нет тех же чувств, что у него ко мне, и я сразу предупредила о том, что не уверена, что они хоть когда-нибудь появятся, но он пообещал ждать.

Ждать и не торопить. Наверное, так поступают по-настоящему влюбленные люди. Жаль, что мой муж оказался не таким.

Игорь вернулся и застал меня в том же положении, что когда и уходил. Я все еще сидела на стуле, забравшись туда с ногами и опустив голову. Вздохнул, цокнул и подошел ко мне.

Я подняла на него взгляд и задержалась на нем. Красивый. Игорь был красивым, с правильными чертами лица, светлыми волосами и ярко-голубыми, словно ясное небо, глазами, широкими плечами, хорошим ростом и спортивным сложением. Почему в свое время я не влюбилась в него? Выбери мое сердце его, и я уверена, никакой свадьбы с Цахаевым вообще не было бы, мои родственники просто побоялись бы идти против родителей Игоря, да и сам Гордеев ни за что бы меня не отдал.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Все могло сложиться проще. Лучше для меня.

Он посмотрел на меня и улыбнулся. Широко, открыто. Так, как никогда мне не улыбался Шамиль.

– Я принес тебе зеленые яблоки. А еще твои любимые булочки с корицей.

– Если я продолжу их есть, то скоро сама стану булочкой с корицей.

– И все равно будешь самой красивой, – усмехнулся Гордеев, выкладывая передо мной на стол покупки.

– Ага, конечно.

Почти силой, но Игорь накормил меня. Проследил за тем, чтобы я приняла все нужные таблетки и заставил засобираться на улицу. Мы планировали прогуляться вместе, но в последний момент ему позвонил босс. Что-то срочное на работе и плевать, что воскресенье. Я поняла это услышав слова «атака» и «хакеры». Гордеев работал в крупной юридической фирме, поэтому не мог просто откреститься от подобных вещей. Покивав и заверив его, что я в полном порядке и вполне себе могу гулять одна, и вообще, я не рожу на четвертом месяце беременности, с миром отпустила.

Оделась максимально тепло, чтобы не дай бог, не простудиться. Угги, и плевать на элегантность, дутая куртка-пуховик, шапка и шарф, в который я укуталась до самого носа, и плевать на красоту. Быстро собравшись, поспешила вниз.

Я решила прогуляться возле дома, уходить далеко не хотелось, и совсем недолго. Полчаса, максимум, час.