Текст книги "Алан (СИ)"

Автор книги: Лия Рой

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 12 страниц)

А еще для меня было загадкой, почему тем, кому дети были не нужны, они даровались на блюдечке с голубой каемочкой, а тем, кто о них мечтал…

– Какого хрена ты вообще забыла в моем доме, мразь?!

– Я говорила с твоей мамой… – начала было Марианна, но явно затронула не самую удачную тему. Алан рванулся вперед, все-таки отпихнув меня в сторону, и схватил Марианну за волосы.

– Тогда катись к ней обратно, и чтобы я тебя, змею, не видел в своем доме, – зашипел он. – И передай матери, что она давно исчерпала лимит своего доверия. Если она все еще хочет видеть тебя в качестве члена своей семьи, может женить на тебе своего мужа. Я же скорее повешусь, чем еще хоть раз коснусь тебя, ясно?

– Алан, отпусти ее! – Я потянула Алиева за локоть и спустя несколько мучительно долгих секунд, он все же сдался и отступил от Марианны.

– Пожалуйста, прости меня! – взмолилалась она, начиная рыдать. – Я знаю, что была неправа, знаю, что не должна была так поступать, но… я все исправлю! Дети ни в чем не виноваты, ты всегда был прав, и им нужны оба родителя, они всегда будут нуждаться во мне!

Алан тихо рассмеялся.

– Неужели ты правда думаешь, что можешь носить гордое звание матери?! Ты думаешь, мать – эта та, что просто когда-то раздвинула ноги, а потом через девять месяцев родила? Нет, моя дорогая. Мать – эта та не переживает за своих детей, что предана им всем сердцем и готова отдать собственную жизнь, если дело на это пойдет. Эта та, что костьми ляжет, но сделает для своих детей все, что нужно и еще больше. Мать – эта та, что не спит ночами, что пытается сделать все идеально, даже когда это заведомо невозможно. Что из перечисленного мной сделала ты?

– Алан… я все исправлю…

– Я их кормил, я менял им подгузники, я возил их к врачам, когда они болели, я отвел их в школу в первый раз. Я их успокаивал, когда ты ушла, я думал о том, как нам быть и преодолевать все трудности. Что сделала ты?!

– Но… мне так жаль…

– Ну да. Ну так вот. Можешь взять и засунуть себе все свои извинения очень глубоко. Ты это дело любишь. А теперь проваливай. Исчезни из моего дома и забудь о Залине и Амире. Ты никогда их не хотела, и ты получила желаемое.

– Прошу тебя…

– У них будет другая мать. Намного лучше, чем ты. И когда они вырастут, они поблагодарят меня за этот выбор.

– Она?! – Марианна перестала плакать и всхлипывать и теперь недоуменно переводила взгляд с меня на Алана и обратно. – Русская чужачка? И чему же она научит наших детей? Что она знает о наших традициях? Она не знает языка, истории, она воспитывалась в другой вере, в ней течет другая кровь!

– Она человек. С большой буквы. И тебе никогда до нее не дотянуться, понимаешь? Может быть, она и не знает нашего языка и плохо знакома с нашей культурой, но это не страшно. Этому научу я. А она научит их верности. Любви. Состраданию. Тебе все это незнакомо. У тебя всегда была только ты.

– Все не так…

– Ты никогда и никого не любила. Даже этого мужика, к которому свалила, я больше, чем уверен. Не знакомо тебе это чувство, и вряд ли ты его когда-нибудь познаешь. Зато ты любишь себя, и так было всегда, так было с момента, как я тебя впервые увидел и так будет всегда. Весь твой мир – это твои желания, твои прихоти, материальные ценности. Ну что ж, больше тебя никто не держит. Ни я, ни тот, другой, ни дети. Можешь катиться на все четыре стороны и строить свою жизнь исключительно для себя и под себя. Скатертью дорога, Марианна. А сюда дорогу забудь. Я прошу по-хорошему. В первый и в последний раз. Я надеюсь, ты уяснишь это очень и очень хорошо.

‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍– Алан…

Алиев что-то добавил на своем. Что-то, от чего Марианна побледнела, а затем покраснела. Видимо, что-то жуткое…

– Я тебя больше не задерживаю.

Марианна снова было попыталась удариться в слезы, но поняв, что не вызывает этим действием нужной реакции, только кивнула и молча, медленными шагами покинула комнату, оставляя нас с Аланом одних.

– Все хорошо? – тихо спросила я несколько погодя. Алан промолчал, только взял мою руку и заключил в свою большую, теплую ладонь. Я обняла его со спины и уложила голову на плечо.

– Все будет хорошо, – произнес он, переплетая наши пальцы.

Глава 22

Спустя полгода

– Заинька, перестань, пожалуйста… это не дело.

– Убери руки, скотина!

– Тася…

– Не дело – это то, что делаешь ты! – Я с силой захлопнула входную дверь в нашу спальню. Алан просеменил за мной следом и попытался обнять сзади. – Убери руки! – Я отпихнула от себя Алиева.

На часах было десять вечера. Мы уложили спать близнецов, убрались на кухне и собирались весьма продуктивно провести время наверху, когда все испортил телефон Алана.

Все бы ничего, если бы я не увидела, что в такой поздний час ему писала секретарша. Видела я ее… размалеванная блондинистая шлюха, да ей бы в порно сниматься, да и только!

Я просила Алана уволить ее, причем не раз, но он отказывался, ссылаясь на то, что ее попросили взять на работу его друзья.

– Значит, какие-то там друзья и шлюхосекретарша важнее, чем я!

– Перестань, Тась, это не так, ты же знаешь!

– Нет, не знаю!

– Ну, зай, не веди себя так, – снова попытался обнять меня Алан, за что получил сильный удар по руке.

– Я тысячу раз просила тебя избавиться от этой шалавы, а ты мне все отговорки кидаешь, но этого было мало, теперь эта дрянь пишет тебе посреди ночи! – Я зло отпихнула в сторону одеяло. Спать-то нужно было ложиться, вот только планы на нее поменялись.

– Слушай, она написала о том, что переносится важная встреча…

– Да мне все равно! – прокричала я, хватая подушку и швыряя в Алана. – Ты меня замуж зовешь, а сам крутишь со всеми подряд! Эти шалавьевки так и трутся возле тебя!

– Да какие шалавьевки? – растерянно протянул Алан. – Кому я нужен-то?

– Не прибедняйся мне тут! Я вижу, как на тебя пялятся, когда мы куда-то выходим вместе!

– Детка, это на тебя засматриваются, не на меня, я тебя уверяю, – попытался защититься Алан.

– Другие женщины? – Вышло из рук вон плохо. Он только сильнее меня разозлил. – Ах, ты, кабелина!

– Зая!

Я обошла диван и попыталась ударить Алана в плечо, но промазала. Гад был скользкий, как змей!

– Ты ходишь себе довольный, распушив хвост, строишь глазки всем этим шлюхам, а те и рады повеситься тебе на шею! А после этого я должна тебе повторно дать клятву? Я могу дать единственную клятву – я тебя со свету сживу, если найду хоть какое-то подтверждение своих опасений!

– Детка, я не собираюсь тебе изменять! – Алан удачно обогнул нашу кровать и выставил руки перед собой в защитном жесте.

– Тогда уволь эту Дину.

– Зая…

– Уволь! – Я даже ногой топнула. – Да почему я столько времени должна это выпрашивать-то, а?!

– Зай, ты хочешь загнать меня под каблук!

– Да тебе этим самым каблуком надо бы пройтись хорошенько по одному месту! Под каблук, скажите, пожалуйста! Я ревную! Ты видишь, как я извожусь, но все равно не хочешь идти мне навстречу, и чего ради? То есть мое спокойствие тебе вообще на хрен не сдалось! Я только для секса, кухни и детей, так получается?

– Тася, тебя заносит!

– Да ты что говоришь?!

– Слушай, детка, я всегда подозревал, что ты ревнивая, но в последнее время у тебя совсем нервы сдают, ты меня пугаешь!

Да, наверное, я действительно перебарщивала.

Алан был прав, я была ревнива. Я заметила это почти сразу, стоило нам с Алиевым познакомиться и полюбить друг друга. Но последние шесть лет ей не было места для выхода, потому что вначале я себя сдерживала, боясь отпугнуть Алана, а затем… началось все то, что началось. Наша свадьба, ужасный медовый месяц, развод, затем годы одиночество и Святослав, который иногда по сей день снился мне в кошмарах. К слову, вот последнего я никогда не ревновала и это очень о многом говорило. С Аланом мне казалось, будто все женщины мира его хотят, а с Шевченко такого чувства никогда не возникало. Мне было просто все равно.

Но чем дальше, тем действительно становилось хуже.

Я ревновала Алана ко всему и вся, иногда мне не нужен был даже повод. А уж когда он появлялся…

Я и раньше была несдержанна в этом плане, но за последний месяц вообще перестала контролировать эту отвратительную эмоцию. Уж не знаю, с чем это было связано.

– Я… не переводи стрелки! – все равно продолжила гнуть я свое. Скрестив руки на груди, бросила на Алиева уничтожающий взгляд.

– Тася…

– Уволь ее! Уволь, иначе я съем все твои нервы, клянусь!

– А си зи Аллах! – протянул Алиев, возводя глаза к потолку. – Хорошо, женщина, будь по-твоему! Проще сдаться! – рыкнул Алиев, тоже со злостью начиная готовиться ко сну.

Молча мы взбили каждый свою подушку, затем по очереди приняли душ и улеглись каждый на свою половину.

Мы с Аланом жили вместе уже почти год. И ровно полгода с тех пор, как Марианна пыталась к нему вернуться.

В тот день вернулись близнецы, в тот же день Алан сказал, что хочет жить только со мной. До конца своих дней. А спустя месяц очень красиво сделал предложение. И я обещала подумать.

Я думала до сих пор.

Не знаю, почему не соглашалась, потому что точно была уверена – Алан мой единственный. Он тот, с кем я тоже хотела провести остаток жизни. Но что-то меня останавливало. Я столько раз ошибалась раньше, что теперь мне было просто-напросто страшно…

Алиев молчал, но я видела, как с каждым днем мое молчание беспокоило его все сильнее и сильнее. Вместе с этим моя ревность становилась все сильнее и необоснованней.

– А может ты беременна?

Додумать свою мысль мне дали. Я распахнула глаза и в темноте уставилась в потолок. Затем перевела взгляд на Алана, что лежал рядом. Через несколько секунд я смогла начать различать его очертания.

‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍– Не говори глупостей! – прорычала я. – Врачи говорили, что…

– Да они много чего болтают, разве можно верить всему?

– Ну, конечно, медицинское образование – это так, ерунда, оно на дороге валяется! Ты-то лучше все знаешь!

– Но ведь история знает массу случаев, когда они ошибались, – продолжил он гнуть свое.

Тут я не выдержала и, сев на кровати, включила рядом стоявший ночник.

– Ты правда так думаешь? – Я выдохнула с надеждой.

Боже, а если Алан и впрямь был прав?

– Все же может быть, зай… – Алиев мягко улыбнулся и потянулся, чтобы взять меня за руку. Уже через минуту я и вовсе разрешила ему обнять себя.

– Хоть бы ты был прав… – прошептала я, пряча улыбку в изгибах шеи своего любимого. Это был бы лучший подарок в моей жизни.

Глава 23

– Алан… это была хреновейшая идея, – выдохнула я, с шоком оглядываясь по сторонам.

Он серьезно?

После всего, что здесь было?

Мигом нахлынули чувства, причем далеко не самые приятные.

Алан до последнего не говорил мне, куда мы едем, а затем, куда мы летим. Да, я понимала, что это какая-то, скорее всего, заграничная поездка, пока что небольшой срок долгожданной беременности это позволял, однако я бы никогда не подумала, что мы снова окажемся в Швейцарии. В том самом месте. В том самом шале…

Когда он неожиданно велел собираться, я было подумала о ресторане. Затем поняла, что мы едем куда-то далеко, а вот перелет стал для меня неожиданностью.

Как и место назначения.

– Зачем ты это делаешь? – прошептала я побелевшими губами. На глаза навернулись слезы, руки сжались в кулаки, ногти больно впились в ладони. – Ты так издеваешься? Почему?

– Нет, ни в коем случае, моя девочка. Я делаю это для того, чтобы все исправить. Психолог посоветовал. И я считаю, что это будет правильно. Я постоянно мысленно возвращаюсь к этому месту. А ты разве нет?

Что я могла тут ответить?

Да, я тоже мысленно возвращалась к нему.

В этом шале прошел наш медовый месяц. Наша первая совместная поездка. Здесь должна была случиться наша первая близость, однако здесь я впервые увидела, как мой любимый мужчина занимается сексом с другой женщиной.

А сейчас он заставлял меня это живо вспоминать.

– Я годами пыталась избавиться от этих мыслей, а ты…

– Вот именно, что мы прячемся, избегаем. Мы пытаемся вычеркнуть прошлое из жизни так, будто бы его не было. А оно было. И я хочу его исправить. Это место, – Алан обвел взглядом деревянный дом и окружавшую его территорию, – должно было стать волшебным и запомниться совсем иначе. И я не хочу, чтобы оно оставалось отвратительным пятном в нашей с тобой истории.

Я вздохнула и пожала плечами. Я не знала, как он собирается все это исправлять.

На сколько я знаю, мы были здесь на неделю.

Что можно было исправить за неделю?

А уехать из России дольше, чем на неделю мы не могли просто потому, что зимние каникулы у Амира и Залины заканчивались уже довольно скоро. Пока что они гостили у бабушки с дедушкой, но пропускать учебу было недопустимо.

– Я выкупил его, зая…

– Что? – Я бросила на Алана шокированный взгляд, а затем застыла с открытым ртом. – А посоветоваться? Как? Зачем?

– Я уже объяснил. Сюда мы будем приезжать все вместе. С Залиной и Амиром, с малышом, когда он родится, – Алиев бросил нежный взгляд на мой еще плоский живот.

– Алан… я не знаю…

Я вздохнула и выдохнула.

Идея казалась сомнительной, но что поделать? Алан всегда был упрямым.

– Мне кажется, именно поэтому мы все еще не женаты.

Действительно, мне что-то мешало. Развод с Шевченко был оформлен давно, Святослава не было в моей жизни и в помине, но я все равно не спешила выходить замуж в третий раз. Пускай и за все того же первого мужа.

– О чем ты? – Я нахмурилась и окинула его непонимающим взглядом.

– Больше полугода прошло с момента, как я сделал тебе предложение. Ты сказала, что подумаешь и молчишь. Значит, не можешь дать мне согласие. Что-то тебя мучает и не отпускает. И это что-то, как подсказывает мне сердце, находится здесь, – Алан кивнул в сторону дома. – Знаю, ты сейчас, наверное, думаешь, что мне легко просто говорить, но я заверяю тебя, что нет, нелегко. Мне очень стыдно за то, что я делал там. Все это были, как минимум, не мужские поступки и я наказан за них. Я был разлучен со своей любимой на долгие годы. Мои дети родились от другой женщины. Я наказал не только тебя, но и себя. К сожалению, исправить прошлое мы не можем, но я должен был попросить у тебя прощения именно здесь.

Я молча кивнула, не зная, что ответить.

Да, я знала, что Алан сожалеет, он неоднократно это давал понять, но было приятно услышать об этом.

Конечно, слова не могли загладить поступков, но было лучше с ними, чем без них.

Мы прошли внутрь, так как стоять на холоде на улице больше не представлялось возможным. Снег захрустел под ногами, деревянный подмосток издал характерный звук и через несколько секунд мы оказались внутри.

Набрав в легкие воздуха побольше, я подняла взгляд и огляделась вокруг.

Он был другим.

Дом был другим и все еще прежним одновременно.

Обстановка в нем изменилась, но для меня здесь все еще пахло изменой, болью, обидой, предательством и страхом.

– Может, не стоит? – Я подняла взгляд на Алана, но столкнувшись с решимостью в его глазах, поняла, что все это бесполезно. Алиев был настроен серьезно. – Давай я просто соглашусь на брак и все? – Я попыталась пошутить и бывший супруг это оценил. Улыбнулся уголками губ, взял меня за руку и нежно поцеловал ладонь.

– У нас все получится, детка.

– Откуда у тебя такая уверенность?

– Я уверен в тебе. Я уверен в том, как сильно ты меня любишь, поэтому верю, что у нас все получится. Я уверен в том, что чувствую к тебе. Ни на минуту с момента нашей встречи я не переставал тебя любить. Иногда вел себя гадко, но все равно любил. Я верю, что наши с тобой чувства помогут нам забыть прошлое и начать все заново. Хотя бы ради него, – Алан кивнул на живот, намекая на ребенка в моем чреве.

– Нет.

– Что?

– Ради нас самих. Правильно будет делать это ради нас. Тебе не кажется?

– Наверное, ты права. Не знаю, детка, ты всегда была умнее меня, тебе виднее, – усмехнулся Алиев.

‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍– Ладно… может быть, ты и прав. Может быть, эта идея не провальная на корню.

– Нет, она точно не такая. Знаешь, почему? – улыбнулся Алан.

– Почему же?

– Потому что я вижу нас здесь через год с нашим сыном, когда он родится. Вижу нас здесь через пять лет, когда близнецы подрастут. Вижу на Новый год, в кругу семьи, за красиво накрытым столом. Вижу нас здесь через десять лет, когда Амир и Залина закончат школу. Вижу нас здесь еще через много лет. Уже вдвоем, когда дети вырастут и покинут наш дом. Здесь все началось неправильно, наша история началась неправильно, но это наша история и наша жизнь и мы можем ее исправить. Ей необязательно всегда быть такой темной и болезненной. Мы сами можем сделать ее, какой захотим. Тебе только нужно захотеть помочь мне, а я готов завоевывать тебя каждый прожитый вместе день. Мне нужно только одно, чтобы ты сказала «да».

– Да.

Я ответила это быстро. Не раздумывая ни секунды.

Не знаю, как так вышло. Я не знала, что мне нужно было именно то, что сделал Алан. Но это сработало. Я услышала то, что хотела, но не до конца осознавала.

Это были нужные слова.

Правильные до последней буквы.

– Я согласна, Алан.

– Правда? – он широко улыбнулся.

– Да. Я согласна быть твоей и только твоей. До последнего своего вздоха. Но буду требовать от тебя того же. И я абсолютно серьезно.

– Мне нравится такой расклад, – делая шаг мне навстречу, ответил Алан. – Спасибо, детка. За шанс все исправить. И построить крепкий брак.

– И тебе, – я усмехнулась, разрешая ему поцеловать себя в лоб.

– Это за что это?

– За это, – я опустила руки к животу и улыбнулась. – Самый лучший подарок, что ты мог мне сделать. И ты был прав, иногда врачи ошибаются.

– Я рад стараться, – пошло усмехнулся Алан. – После этого сделаю еще один такой же.

– Да нет, это уже вряд ли. Столько чудес у одного человека не случается.

– Не скажи, детка. Никогда не знаешь, как обернется жизнь. Ну и кто-кто, а ты заслужила.

– Может быть, – задумчиво протянула я, касаясь губами щеки своего отныне жениха. – А где мое кольцо?

– Где-то в чемодане, прости, я забыл его достать.

– Никакой романтики! И никаких тебе цветов, шаров и прочего! Думаешь, сделал это один раз и все, больше не нужно? – в шутку пожурила его я.

– Я исправлюсь, заинька.

– Конечно, исправишься, куда ты теперь денешься? – Я подарила Алану мягкий, трепетный поцелуй. – Ты теперь целиком и полностью мой.

Эпилог

– Тебе не удастся переубедить меня таким образом, женщина, – усмехнулся Алан, принимая очередную порцию моих ласок.

– Это мы еще посмотрим. Спорим? – Я укусила супруга за подбородок, затем нежно прошлась дорожкой из поцелуев до шеи, миновала кадык, спустилась к ключичным впадинкам, обвела их языком.

Сладкий. Алан всегда был самым сладким и желанным. Даже спустя столько лет после нашего знакомства, а ведь минуло почти десять, я любила его разве что сильнее прежнего.

Нет, я не понимала тех, кто говорил, что чувства угасают, и страсть нужно поддерживать. Супругом я не могла насытиться с тех самых пор, как мы поженились.

– Все равно нет, Тася, – пробухтел Алиев, не пытаясь увернуться от моих поцелуев.

Упрямство мужа не знало границ. Он редко мне в чем-то не уступал, но если не уступал, то это было чем-то грандиозным. Уломать его вне постели не представлялось возможным. Вот я и пыталась это сделать с утра пораньше.

– Ну почему? Ты должен сдаться! – упрямо хмыкнула я, спускаясь поцелуями к груди.

Я понимала, почему он так твердо держался своего «нет», но все равно считала нужным поступить по-другому.

Да, я знала, что он все еще не может простить свою мать, на этом фоне и с отцом отношения становились все хуже и хуже, но я пыталась изо всех сил примирить их семью. Слишком много времени прошло, слишком много боли все мы испытали, чтобы продолжать эту тихую, незримую вражду и дальше.

Не скажу, что я любила его мать, нет, но… и ненависти к ней у меня тоже не было. Она была неправа – это все, что я четко понимала. И она мать, которая поступала так, как считала нужным для благополучия своего единственного ребенка. Кто знал, как поведу себя я спустя двадцать лет со своим сыном?

– Алиму исполняется полгода. Я хочу, чтобы он знал своих бабушку и дедушку. Хотя бы с одной стороны.

– Вот именно! – Алан бросил на меня сощуренный взгляд. – А где твои-то? Можно ведь их включить в жизнь нашего сына?!

– Да, конечно!

– А что? Мать вроде бы больше не за границей, отец бросил пить. Чем не идеальные бабка и дед?

– Ага, только премии года не хватает! И вообще, не переводи стрелки, Алиев!

Он тяжело вздохнул и поднялся на подушках, облокачиваясь на спинку нашей необъятно большой кровати. Я последовала за ним и поспешно уложила голову ему на грудь.

– Слушай, Тась, ты ведь понимаешь, что нам не быть одной большой и счастливой семьей? Моя мать до сих пор на дух тебя не переносит. Она считает, что ты виновница всех моих бед и та самая «шайтанка», которая разрушила мой брак с ее любимой Марианной.

– Она может ошибаться, но это не значит, что я имею право ее не уважать. Она твоя мать, Алан, а я твоя жена. Мне нужно найти с ней общий язык, иначе никак, – я только пожала оголенным плечом, в которое получила нежный поцелуй.

– Она все еще говорит о тебе гадости за спиной. Папа рассказывал, – признался супруг.

– Пускай говорит, я все равно буду стараться ей понравиться.

– Да почему?

– Потому что когда-то она родила тебя. Потому что она – твой родитель. Потому что теперь я и сама мать, и понимаю, что пойду на самые невероятные вещи, чтобы мой сын был счастлив.

– То есть до рождения Алима ты не чувствовала себя матерью? – Я подняла на него взгляд. Алан снова сощурился.

– Перестань, это удар ниже пояса! Ты же знаешь, как сильно я люблю близнецов.

Алиев снова вздохнул и кивнул головой, откидываясь на подушках.

В Амире и Залине я не чаяла души, мелкие бесята это прознали и начали вить из меня веревки. Сам Алан тоже мало в чем мог им отказать, и мы постоянно спорили, кому из нас быть «плохим копом». Никто не желал для себя этой роли.

– Я понимаю, почему ты злишься. Я тоже все еще немного злюсь. – Я немного отстранилась от супруга и заглянула ему в глаза. Протянула руку и провела нежно по чуть заросшей щеке. – Она источник нашей разлуки. Тебе так кажется. И мне иногда тоже. Но потом я вспоминаю наше с тобой собственное поведение и прихожу к выводу, что мы сами во всем виноваты. Твоя мать просто подала нам повод и все. Не сделай это она, сделал бы кто-то другой. Пусть и иначе. Да, может быть, все сложилось не идеально, но смотри, куда мы пришли. Неужели ты бы хоть что-то изменил в нашей сегодняшней жизни?

– Нет.

– Мы не готовы были к браку в первый раз. Да, любовь пришла сразу, а вот уважение, понимание, желание и умение терпеть, уступать… Ты сбежал после первых трудностей, я решила, что начать с вранья – лучшая идея. Что угодно другое все равно бы развалило наш брак.

– Может быть… – задумчиво протянул супруг.

– Мне намного больше понравилась наша вторая свадьба, – я тепло улыбнулась, вспоминая, как мы скромно расписались в ЗАГСе во второй раз. Пусть в тот день не было ни пышного, дорого платья, ни роскошного банкетного зала, ни сотен приглашенных, зато я стала самой счастливой женщиной в мире.

Нет, конечно, Алан предлагал закатить пир на весь мир, но я никогда не любила подобное хвастовство и бахвальство. Мне достаточно было счастья в тишине.

После развода со Святославом, который Алиев все-таки сумел устроить, это стало возможным. Как я узнала позже, стоило ему это немалых денег. Очень больших, если быть совсем честными.

Мне все еще было стыдно, когда я вспоминала обо всем, через что прошла с Шевченко. Глупо, конечно, вышло. И расплатились мы с Алиевым оба. Я – морально, он – материально.

Шевченко оказался полной противоположностью того человека, что был у меня в голове. Идеальный образ не выдержал бытовухи, рассыпался в прах за считанные месяцы. И последней, жирной точкой стало даже не то, что он отправил меня в больницу с порезами ножом, а то, что он потребовал хорошего откупа за то, чтобы подписать бумаги о разводе.

‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍Зная Алана, наверное, ему тяжело пришлось. Тяжело не закопать Святослава, а сделать все по закону. Правильно. И я была благодарна за эту выдержку по сей день.

– И, тем не менее, ничто из сказанного тобой не умаляет сделанного моей матерью, – наконец, выдал он.

– Ты думаешь, я не хочу вычеркнуть из нашей жизни все то, что мне не угодно? – Я хмыкнула, затем улыбнулась. – Мне кажется, так бы сделали все люди на этой планете. У всех есть тот груз в прошлом, от которого они бы с легкостью избавились. Но это невозможно. Ты можешь или холить, лелеять и взращивать свои боль и ненависть к матери, или же можешь просто отпустить все это с миром. Не забыть, я не прошу этого, но отпусти свою обиду. Это даст возможность нашему сыну общаться с бабушкой и дедушкой, познать их любовь. Будем откровенны, на моих рассчитывать смысла нет.

– Откуда ты знаешь?

– Горький опыт показывает, что отец снова начнет пить. Рано или поздно. А мать снова выйдет замуж за очередного избранника и уедет куда подальше. Не лишай Алима этой любви. Он заслуживает ее. И он не обязан расплачиваться за ошибки взрослых.

Алан ничего не сказал, зато я заметила, как изменился его взгляд. Он действительно задумался над всем сказанным мной, а это значило, что, скорее всего, мне удалось до него достучаться.

Алим был таким долгожданным ребенком для нас обоих, настоящим плодом любви, чудом, дарованным нам свыше, что и я, и Алан готовы были делать все и больше, чтобы наш сын был счастлив.

К слову, супруг тогда действительно угадал про беременность. Я до сих пор не понимала, как это случилось, ведь лечения на тот момент пройдено не было, как говорится, ничто не предвещало. Но, наверное, когда двое очень сильно друг друга любят, им может улыбнуться удача.

Алим стал нашей удачей, нашим вторым дыханием, смыслом жизни.

К счастью, и Залина, и Амир восприняли появление брата с положительной стороны. Я долго опасалась ревности или непонимания с их стороны, но нет. И успокоилась я в тот момент, когда Залина впервые назвала меня мамой. Чуть позже вслед за ней это сделал и Амир. Оба в брате души не чаяли. А я действительно почувствовала себя родителем. Не одного, нет, троих детей. Я считала и готова была поклясться на чем угодно, что у меня двое чудесных сыновей и прелестная дочь. И я ни за что бы ни предала чувства этих прекрасных детей. Не знаю, как это удалось Марианне, но в чем-то я была даже благодарна ей. Если бы не ее вселенская глупость, близнецов у меня не было. А так… она подарила нам с Аланом двух красивых и здоровых детей. И я была уверена, что тут Алиев прав, и наступит когда-то день, когда она пожалеет о том, что оставила их, вот только будет поздно. Да и я ни за что их не отдам.

– Ты знаешь, что ради детей я готов на все, – наконец, произнес Алан, крепко прижимая меня к себе. В такие моменты становилось тепло и хорошо. Так, будто супруг укрывал меня от всего мира. Я готова была прятаться в его объятиях всю жизнь. Целовать его. Вдыхать его запах. Заставлять его улыбаться.

Алан был мой от и до. Такой родной и созданный будто бы специально для меня. Идеальный паззл, которого мне всегда не хватало.

– Тогда позвони сегодня родителям, скажи, чтобы приезжали к нам на недельку.

– Она не устоит, – усмехнулся Алан, заправляя прядку волос мне за ухо.

– Ты о чем?

– Ну, какая еще невестка будет упрашивать мужа, чтобы он пригласил свою маму погостить недельку? – Алиев тихо рассмеялся.

– Она точно не устоит. А знаешь, почему? Я напеку ей столько вкусностей, – я закатила глаза, предвкушая, как займусь любимой готовкой.

Последние полгода после рождения Алима я перестала баловать мужа и близнецов своей выпечкой. Вся ушла в ребенка, но теперь, когда он стал чуточку постарше, можно было снова возвращаться к хобби.

Да, готовка снова стала хобби. Когда я создавала бизнес, планы были другие. Я должна была крепко встать на ноги, иметь возможность полностью обеспечить себя, в перспективе были квартира, машина и прочие материальные блага. Но это было тогда. С Аланом мне не было нужды замарачиваться по поводу таких вещей, поэтому я решила продать свою долю напарнице и полностью посвятить себя семье.

Я чувствовала, что так будет правильно. И не потому, что не было желания работать или потому, что теперь я была полностью обеспечена в финансовом плане, а потому что понимала, как остро в моем внимании нуждались и Залина, и Амир. И сам Алан в том числе.

А готовка… она приносила куда больше наслаждения, когда я пекла детям и своему любимому мужу.

– А мне достанется кусочек?

– Тебе достанется столько кусочков, сколько ты пожелаешь.

Алан рассмеялся и подарил мне короткий, но страстный поцелуй.

– Самый вкусный кусок… аппетитный… – супруг расплылся в довольной улыбке.

– Хочешь его прямо сейчас?

– Разумеется…

– Тогда давай приступать скорее, – я стянула с Алана покрывало и скинула его на пол, усаживаясь на него сверху. – У нас минут двадцать. В лучшем случае.

– Это будут райские двадцать минут, – пообещал мне супруг, принимаясь целовать шею. Я прикрыла глаза, погружаясь в незатейливые, но такие приятные ласки. Провела бы так всю жизнь – в постели с Аланом, предаваясь страсти и занимаясь развратным сексом…

Можно сказать, что у нас был долгий и тернистый пусть к счастью, но теперь… теперь им можно было наслаждаться. Во всех смыслах этого слова.

Конец