Текст книги "Алан (СИ)"

Автор книги: Лия Рой

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)

Глава 20

Мне было больно на нее смотреть. Тяжело наблюдать за тем, как она постоянно плачет, за тем, как медсестры постоянно меняют повязки, за тем, кем она стала.

Из светлой, нежной и веселой девушки Таисия превратилась в полную противоположность. А все потому, что когда-то повстречала меня на своем пути.

Вина. Отвратительное чувство, от которого ни спрятаться, ни сбежать.

Потому что когда-то я зашел в тот цветочный магазин, в котором она подрабатывала. Мне тогда нужно было поздравить хорошую знакомую, она часто меня выручала, и букет – это меньшее из того, что я должен был. Правда я и думать забыл о ней, когда вошел в ту лавку. Тася сразу отпечаталась в моем сознании. Я взглянул на нее, и почти мгновенно понял, что это девушка – моя. Во всех смыслах этого слова.

Возможно, это было самовнушение, возможно, наваждение, а кто-то романтично назвал бы это любовью с первого взгляда. Я предпочитал думать, что сама судьба привела меня к ней в тот день.

Многие мои друзья впоследствии утверждали, что Тася простая, что есть девушки намного красивее, в том числе и среди наших, но голова, может и соглашалась, а сердце протестовало. Ее шоколадного оттенка глаза казались мне самыми теплыми в мире, улыбка самой нежной, трогательные ямочки на щеках – самыми очаровательными.

Для меня Таисия была идеальной. С первого взгляда и по сей день. Даже сейчас, даже сломанной и ввергнутой в тяжелейшую депрессию, она казалась мне самым прекрасным созданием на свете.

Она была создана для меня, под меня, она была моим кусочком паззла, которого всегда так сильно не хватало, который идеально бы меня дополнил.

Но если бы я не встретил ее… не было бы нашей разрушительной для нее свадьбы и тех ужасных последствий. Не было бы боли, унижений и страданий. Не было бы Святослава, наверняка не было бы, и Тася смогла бы найти себе кого-то достойного.

Более достойного, чем Шевченко.

И более достойного, чем я.

Но все сложилось так, как сложилось.

Я забрал ее из клиники почти три дня назад и все это время Тася почти не выходила из комнаты, что я выделил ей на втором этаже. Она спускалась к завтраку, молча помогала мне его готовить, затем отправляла на работу и на этом все. Если я не заходил к ней вечера, боясь потревожить, а, она не выходила и не желала разговаривать.

Я знаю, что ее расстраивало. Нет, разумеется помимо всего того кошмара, что регулярно творился в ее жизни. Был еще один фактор – я отправил близнецов к родителям в родные края две недели назад, на летние каникулы. Они должны были пробыть там еще пару месяцев. Залина и Амир долго ждали этой поездки, поэтому я не осмеливался выдергивать их обратно. Они не знали материнской любви, я был постоянно занят, а бабушка с дедушкой всегда были рады окружить их теплом и заботой. Но для Таси это было неожиданной неприятностью. Когда в больнице она соглашалась переехать ко мне, она явно надеялась на то, что дети будут здесь.

– Тась… – позвал я ее, удивленно заметив знакомый силуэт.

Я вернулся домой недавно, собирался заказывать ужин, когда завидел бывшую супругу на кухне. Кажется, она спустилась попить воды.

– Привет… – тихо прошептала она, опуская голову, невольно касаясь рукой места на щеке, куда этот моральный урод ударил ее ножом.

Нет, шрамов действительно не будет, швы почти скрылись, раны почти зажили. Порезы ненормальный садист наносил частые, но неглубокие, однако в Тасе будто засело что-то. Может, какая-то противная мысль или стойкое ощущение-воспоминание. Далекое от приятного.

Я знаю, что ей было страшно. Я знаю, что ей было больно Я слышал, как она плакала за стеной каждую ночь, но ничего не мог с этим поделать. Мне хотелось зайти туда. Каждый раз. Я хотел прижать ее к себе и больше никогда не отпускать. Укрыть ее от всего мира. Заверить, что я всегда буду рядом и никакой Святослав больше не прикоснется к ней.

Но я себя останавливал. Домогательства со стороны бывшего – это последнее, что Тасе было нужно, а мои попытки успокоить ее, она именно так и могла воспринять. Честно говоря, я боялся этого.

Мне совершенно не хотелось, чтобы она сбежала отсюда. В этом случае охранять ее стало бы сложнее, а я охранял. То, что Шевченко больной на всю голову я понял почти сразу, и теперь опасался, что он может выкинуть, что угодно. Кто знает, что придет в голову безумцу? Мне и так предстояли крупные разборки с ним и его родней. Последняя обещала затаскать меня по всем судам мира, но было плевать.

Мне было жаль, что я не убил его прямо там, в его квартире, когда приехал на зов Таси. Жаль, что ребята меня оттащили. Жаль, что он не сдох в больнице, куда его отвезли. Жаль, что не мучился в настоящей агонии. Он ведь мучил Тасю, так почему я должен был жалеть его в ответ?

И я собирался достать ей развод. Чего бы это не стоило. Даже если придется оставить ее вдовой, я дал себе слово, что освобожу бывшую супругу от Шевченко. Последнему лучше бы соглашаться на мои условия по добру, да поздорову.

– Как ты? – Идиотский был вопрос, учитывая обстоятельства, но что-то ведь нужно было сказать?

– В порядке, – тихо ответила она, сжимаясь так, будто еще пара секунд и я мог ее ударить.

– Ты не ужинаешь. Обедаешь хоть, когда меня нет?

Тася кивнула в ответ.

– Избегаешь?

– Тебя? – Она, наконец, подняла на меня взгляд. Безжизненный, сухой.

– Да.

– Нет. Нет, конечно… Просто…

– Тебе неприятно?

– Что именно?

– То, что я рядом…

– Почему ты так думаешь? – удивленно протянула Тася.

– Не знаю… – Я хмыкнул, посомневался, затем нервно засунул руки в карманы брюк и пожал плечами, отводя взгляд в сторону. – Я не далеко ушел от Шевченко.

‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍– Ты про что?

– Про то, что было в Швейцарии.

Мы никогда не говорили об этом. Я знаю, что это было тяжело и мне самому не хотелось затрагивать эту болезненную тему, но… мне кажется, что мы зря так поступали. Гноившую рану нужно было обработать, а не игнорировать ее наличие.

– Я не уверена, что…

– Мне очень жаль, Тась. Я срывал на тебе злость за случившееся, хотя твоей вины там и не было. Я думал, что ты опозорила меня, а позорил себя я сам своим отношением к женщине, которую сам же и выбрал в спутницы жизни.

– Нет.

– Что «нет»?

– Была. Я тоже была виновата. Мне… – она замялась, закусила нижнюю губу, будто на что-то решалась. – Мне стоило сказать тебе обо всем. О Паше, о том, что я не невинна, о том, что были компрометирующие фото. Я знала, как это важно для тебя, и я проигнорировала это, потому что так было проще. Для меня. Мне не хотелось смотреть правде в глаза. Я понимала, что рано или поздно она раскроется, но прятаться было легче. Это было эгоистично. Жаль, что я ничего не могу исправить.

– И, тем не менее, это не оправдывает того, как я вел себя с тобой. Ничто этого не оправдает.

– Я знаю… – прошептала она дрожащими губами, – что ты тоже хотел бы все исправить.

Я кивнул.

Сожаление. Горький и тяжелый груз. Как жаль, что вернуться во времени было невозможно. Как много мы смогли бы исправить, как красиво и легко зажили бы, стань такое реальностью…

– Я так торопилась выйти за него… – вдруг начала она. – Так хотелось доказать всем, что я смогу быть счастливой. Я делала это тебе назло, прости… – Голос Таси сорвался и она закрыла лицо руками.

– Не надо, моя хорошая. – Я потянулся обнять ее на автомате, сделал это прежде, чем успел подумать и, на мое счастье, меня не оттолкнули. Наоборот, крепко обняли в ответ, уложили голову на грудь.

Мы проговорили остаток вечера. На душе было так тепло и хорошо, как не было уже очень и очень давно.

За последние пять лет в жизни было много разных событий, много эмоций, было и счастье, когда на свет появились близнецы, но так хорошо, так спокойно, так по-родному уютно – нет. Так бывало только когда рядом она.

Я не осмелился. Хотел, после наших сегодняшних откровений, хотел предложить Тасе попробовать все начать заново. Еще раз. Но побоялся спугнуть, побоялся, что вынужу ее бежать. От себя, от чувств или чего-то еще.

У меня не было больше желания звать ее замуж. Не было желания как-то называть наши отношения. Все это было мишурой, придуманной людьми для других людей.

Я же просто хотел, чтобы она была рядом. Каждый день. Чтобы будила меня по утрам ласковым поцелуем, чтобы возилась с мелкими, пока меня нет целый день, чтобы встречала по вечерам.

Я не стал предлагать ей возобновить все.

Рано. Еще слишком рано. Так подсказывало сердце.

Я чувствовал, что Тасе нужно время.

А уж там…

Посмотрим. Время все должно было само расставить по местам.

Мы повзрослели, через многое прошли. Понаделали ошибок, но теперь все было в наших руках и что-то мне подсказывало, что ни она, ни я больше не захотим упускать «второй шанс».

Глава 21

Жизнь постепенно начала приходить в норму.

Ну, если это можно было назвать нормальной жизнью. Алан боялся за меня, поэтому никуда не выпускал одну и держал в доме, едва ли не как принцессу во дворце. Мне ничего не разрешалось делать – только отдыхать, есть, приходить в себя.

Нет, я не была против.

На самом деле мне действительно нужно было время, чтобы пережить весь тот кошмар, что Святослав устроил мне.

И дело было не только в последнем, решающем избиении, а в том, как сложился мой брак в целом. В его постоянном рукоприкладстве, в его маске, что он носил до свадьбы, в его разительных изменениях после нее, в моем бесплодии.

Я прожила со Святославом чуть больше полугода и за это время я превратилась в нечто измученное и непохожее на себя прежнюю. Он убил во мне веру в людей. Убил веру в мужчин. Убил веру в то, что они могут быть честными, порядочными и открытыми. Я больше никому не верила.

Никому, кроме Алана, потому что время доказало, что бывший муж держит свое слово. Он плохо со мной поступал, он творил вещи не лучшие, чем Шевченко, но я знала, что если Алиев что-то сказал, то так и будет. Он костьми ляжет, но исполнит обещанное.

Поэтому я верила в то, что получу развод. В то, что верну себе квартиру, машину и долю в бизнесе. Впрочем, не могу сказать, что скучала по последнему. Я работала потому, что так было нужно. Потому что нужно было жить и зарабатывать деньги на достойное существование. Однако работа с большой нагрузкой быстро превратила любимое хобби в рутинный и неприятный процесс. Я больше не получала от выпечки былого удовольствия. Мне бы хотелось это делать, но в меньших объемах. Возможно, только для своей семьи.

Семьи, которую мне так и не удалось ни с кем построить.

Наверное, было не суждено. В чем-то Святослав был прав. Как женщина я действительно оказалась бесполезной. Не могла родить ребенка. Кто-то свыше решил, что я недостойна, что не заслуживаю познать материнского счастья.

Я понимала, что мне нужно свыкаться с мыслью о том, что никогда не буду ходить беременной, что не смогу взять своего новорожденного малыша на руки. Не смогу прочитать ей или ему сказку на ночь. Не отведу в школу в первый раз. И не сделаю еще многих других вещей, которые делают мамы по всему миру.

Нет, конечно, врачи оставляли небольшие шансы на чудо и то, что после лечения все станет получше, но они все равно были очень и очень малы.

Мне со многим предстояло смириться.

Поэтому я не возражала, что Алан окружает меня теплом и заботой. Мне никуда не хотелось ходить, не хотелось заниматься работой или насущными делами. Мне нравилось отсиживаться в этом красивом месте и ни с кем не общаться. Изредка я заходила в интернет и все чаще читала книги или рисовала.

А по вечерам мы с Аланом стали вместе ужинать. И беседовать. Много беседовать.

Мы никогда не разговаривали с бывшим так просто и откровенно. До брака мы были знакомы недолго, и все наши разговоры сводились к неловким попыткам подстроиться друг под друга.

А сейчас было не так. Мы откровенно могли говорить о самых разных вещах. О политике, религии, наших традициях и истории, о погоде или науке, искусстве или новинках кино.

Последнее, к слову, стало нашей маленькой традицией. За последние две недели мы пересмотрели несколько комедийных сериалов длиной по восемь-десять сезонов. Алан считал, что смех мне полезен, а я была совсем не прочь отвлечься от тягостных дум.

В один из таких моментов, бывший муж меня и поцеловал. Впервые. Впервые за долгое время. Затем принялся сбивчиво извиняться, но было поздно.

Я и сама этого хотела. Всегда. Целовать Алана было настолько правильно, что я даже не сопротивлялась. Ни мысленно, ни на деле.

Но пока что дальше поцелуев мы не шли. Тягостные, медленные, чувственные – мы наслаждались ими каждый вечер. День, предоставленный мне, и затем ужин, кино, ласки и теплые, крепкие объятия. В таком ритме прошли почти два месяца. И, наконец, мне стало получше.

Немного.

А еще появилась какая-то призрачная надежда, что все может наладиться. Что все может стать хорошо.

Близнецы должны были вернуться домой послезавтра и я с большим нетерпением этого ждала. Мы уже общались с ними по скайпу и дети знали, что я живу вместе с его отцом и жду их, и были очень рады. Правда меня беспокоило другое – родня бывшего.

– Как ты собираешься это уладить? – спросила я как-то раз после того, как фильм был просмотрен и мы выключив телевизор засобирались наверх.

– В каком смысле? Мне нечего улаживать, – пожал плечами он.

– Ты же понимаешь, что как ни крути, а семья – это семья и тебе никуда от них не деться. А я та самая девушка, что опозорила тебя на весь родной край пять лет спустя.

– Тася, послушай меня, пожалуйста, очень внимательно, – тихо начал Алиев, беря меня за руку. – Я с ними разберусь. Тебе не нужно об этом беспокоиться.

– Но ведь они будут тебя отговаривать от отношений со мной… – нахмурилась я.

– Пускай. И что дальше? Неужели ты думаешь, что я все еще тот глупый мальчишка, который легко поддавался их провокациям?

– Но они твоя родня, в вас течет одна кровь, а я чужая…

– Ты роднее всех родных. А их… я найду способ поставить на место. На первый раз прощу. Разок вдарю, но прошу. А на второй раз вычеркну из жизни. Если бы в прошлом я меньше слушался их подстреканий, сейчас мы могли бы жить прекрасной семьей…

– Кто знает… А твоя мама?

– А что мама? Я не общаюсь с ней. И не хочу. С внуками видеться не запрещаю, это всегда пожалуйста, но и былого отношения я ей уже дать не смогу. Как бы сильно не хотел обратного. Я не ненавижу ее, просто… не могу понять и принять того, как она поступила со мной – единственным родным сыном.

‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍– Понятно… спасибо.

Он притянул меня к себе и прислонился лбом к моему лбу. Затем подарил мягкйи поцелуй в губы, заставляя меня прикрыть глаза от удовольствия. Впервые за долгое время стало тепло. И так уютно, так хорошо…

Нужно было понимать, что это будет длиться недолго.

Правда к тому, что преподнесла мне жизнь на этот раз я действительно была не готова. Я привыкла к гнилым поступкам своих мужчин, я знала, что в людях больно разочаровываться, усвоила, что нельзя создавать себе кумиров, но этого… этого я не ожидала.

***

Я ждала близнецов с огромным нетерпением. Для этого я даже выехала в город, чтобы купить им подарков. Провела там почти целый день, обойдя весь торговый центр на предмет нахождения чего-то необычного и, однозначно, самого лучшего. В итоге, накупила детям пять пакетов разного содержания. Хотелось побаловать их, заодно хотелось скупить им все, что теоретически могло вызвать улыбки на их лицах.

Домой я возвращалась в приподнятом настроении. Как ни странно, поход по магазинам меня не утомил, видимо, я восстановила физические силы, больше не беспокоили места, куда пришлись ранения Святослава, шрамов действительно не осталось, как и обещал Алан, а морально я уже была с близнецами, оттого, чувствовала себя заведомо намного лучше.

Я даже подумала о том, что можно приготовить что-нибудь самой, чтобы порадовать Алиева. В последнее время он приходил домой поздно, сильно уставшим, и мне хотелось хоть как-то облегчить ему жизнь, снять хоть какой-то, пускай и небольшой груз дел. Тем более, что я была ему обязана. Как минимум, своей жизнью.

Я не знаю, приходилось гадать по сей день, как далеко собирался зайти Шевченко. Он бы просто остановился на мелких порезах или собирался по-настоящему меня пытать, а затем убить? Как далеко он собирался, мог и, главное, хотел зайти?

Что со мной было бы, если не бывший?

Впрочем, бывшим теперь был уже Святослав. Нет, пока что у нас не был оформлен развод, но я надеялась, что Алан сможет добиться этого. Я знаю, что ему было нелегко, что семья Шевченко были не просто состоятельными, у них были связи и влияние в определенных кругах, но расчитывать на чью-либо еще поддержку, помимо Алана, я просто не могла. Влиятельных друзей или денег у меня не было, поэтому я даже не бралась отговаривать Алиева отступить, как бы эгоистично это не было.

Я планировала хороший вечер. Думала, что мы проведем его как одна большая… ну, может быть, не семья, но что-то очень похожее точно. Я хотела сначала отдать близнецам подарки, поговорить с ними, дать им возможность вспомнить меня, снова ко мне привыкнуть, а затем приготовить им что-нибудь вкусное. По крайней мере, впервые за долгое время я предвкушала что-то всем сердцем, оттого и радовалась.

Только радости моей не суждено было длиться долго.

Я зашла в дом и почти сразу поняла, что что-то не так. Поставив многочисленные бумажные пакеты в холле, я прошла внутрь и лишь достигнув гостиной осознала, что именно меня так смутило. Запах. Запах чужих женских духов. Я никогда не пользовалась столь яркими цветочными ароматами и уж точно ими не пах Алан. Тогда… кто же это мог быть? Мы ждали гостей?

Но за все то время, что я гостила у бывшего мужа, таких не было. Да и если бы они предвиделись, Алан бы точно сообщил мне заранее.

– Кто Вы? – Я увидела девушку издалека. Гостиная была огромной, а незнакомка стояла возле одного из панорамных окон спиной ко мне. Все, что я могла увидеть – это длинные, темные волосы, заплетенные в косу.

– Надо же… – Она медленно повернулась ко мне и хмыкнула. Пускай и издалека, но я тут же ощутила на себе надменный и холодный взгляд, а также почувствовала враждебный настрой гостьи. – Так вот у него, значит, какой вкус… – Девушка покачала головой.

– Прошу прощения…

– И стоило бы.

– Что?

Я ничего не понимала. Кто это девушка, почему она так вела себя со мной, почему разговаривала столь недоброжеательным тоном, как оказалась здесь, почему охрана ее пропустила, почему Алан ничгео мне о ней не сказал?

– Под дурочку косишь?

– Вы родственница Алана?

Это единственное, что еще более или менее вписывалось в объяснения. Девушка точно была не русской, наверное, это кузина бывшего мужа. Может быть, она приехала вместе с близнецами? А, может быть, ее послала мать Алана? После его рассказа о том, что сделала его родительница – это меньшее из того, что я от нее могла ожидать.

– Да… – надменно протянула незнакомая девушка. – А ты не из робкого десятка, как я посмотрю, – продолжила она, делая несколько шагов навстречу ко мне. Я же, в свою очередь, растерянно замерла. По правде говоря, я не знала, как мне реагировать в такой ситуации.

– Мы знакомы? – раздраженно выдохнула.

– Я Марианна, жена Алана. Того самого Алана, с которым ты сожительствуешь. Я мать его детей, Залины и Амира.

– Что?

– Что слышала, – грубо оборвала меня она. – А ты наглая, поселиться здесь вот так вот, познакомиться с моими детьми, разыграть карту заботливой мачехи…

– Откуда Вы все это взяли и о чем вообще говорите?

– Мама Алана мне все рассказала! – повышая тон произнесла Марианна. Манерно поправив волосы она одарила меня очередным презрительным взглядом в то время, пока я пыталась переваривать сложившуюся ситуацию и понять, какого черта, собственно, происходит.

– Насколько мне известно, у Алана нет жены, – выдала я тихо, но очень твердо.

– Вы посмотрите на нее! – взмахнула руками Марианна. – Наглая девка! Заняла мое законное место и еще смеет распускать свой ядовитый язык! Взгляни на себя зеркало, проститутка, устыдись своего поведения!

– Как проститутка тут выглядит только одна из нас, – хмыкнула я, обводя взглядом ее сверхоблигиающее платье и яркий макияж. Нет, выглядела она красиво, платье было дорогим, макияж профессиональным, но все это отнюдь не тянуло на образ скромной девушки.

– Значит так! – взвизгнула она. – Алан – мой супруг! Мы разведены лишь на бумаге, а наш начах все еще действителен! Я молчу про то, что я мать его детей! Это мой дом, Алан – мой муж, а Залина и Амир – мои дети. Тебе же здесь делать нечего, поэтому давай-ка, двигай в свои апартаменты, быстренько собирай свои монатки, если Алан что-то подарил, я даже разрешаю забрать, а на этом исчезни, будь так добра, а не то…

‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍– А не то что? – прошипела я, стараясь загасить в себе поднявшийся гнев. Стоило больших усилий над собой не вцепиться ей прямо в волосы.

– А не то у меня тут есть номерок одного очень интересного человека… – Марианна картинно повертела передо мной последней версией айфона. – Кажется, его зовут Святослав и он твой действующий супруг…

– Что?..

– А то, – Марианна победно улыбнулась. – Ты думала, что я не подготовлюсь? – Она пожала плечами. – Поверь, очень выгодно, когда свекровь на твоей стороне. А муженек твой занимательный тип, однако. Мы с ним беседовали на днях и он буквально умолял меня организовать вашу с ним встречу. И я организую, если ты не уберешься из моего дома.

– Но…

– У тебя тридцать минут. А дальше я набираю Шевченко.

***

Я медленно отправилась наверх. Делать то, что велела Марианна. Я еле сдержалась, чтобы не расплакаться прямо перед ней, но гордость пересилала. Однако стоило мне оказаться в полном одиночестве, как я разрыдалась в голос.

Почему все всегда должно было складываться именно так?

Почему стоило только забрезжить в моей жизни свету, как тут же появлялась тьма?

После стольких лет одиночества и страданий, после стольких ошибок, через долгие тернистые пути я, наконец, пришла к тому, от чего мы с Аланом ушли больше пяти лет назад. И стоило моему сердцу расслабиться, стоило только позволить себе надеяться, что все наладится, что все будет хорошо, как появилась Марианна…

Что делать? Нужно было паковать вещи.

Я не могла снова впустить в свою жизнь Святослава. Он был таким неписанным чудовищем, от которого бегут без оглядки.

Я должна была сбежать от него.

Господи, как я жалела о том, что связалась с ним. И зачем только я согласилась с ним идти пить кофе, зачем согласилась строить отношения и выходить замуж?

А, впрочем, я знала. В чем-то происходящее сейчас было моей виной в том числе.

Однако я не желала столкновения Алана и Шевченко, потому что совершенно не знала, чем эта самая стычка закончится. В первый раз мне повезло и никто никого не убил, однако Алиев всем своим видом давал понять, что жалеет о том, что Святослав не отправился на тот свет. А что, если ему это удастся? Или, еще хуже, что, если он навредит Алану?

Но, наверное, больше всего мне хотелось бежать от другого.

Страх. А что, если Алан выберет Марианну? Она ведь в чем-то была права. Она – его законная жена по всем правилам их религии, она – выбор его матери и родни, она – мать его детей. А близнецы… наверняка ради них Алан готов будет пойти на все и вычеркнуть меня из своей жизни…

Такого я бы не выдержала.

Я пережила много ударов, но подобный… подобный отправил бы меня в нокаут из которого я бы уже не выбралась.

Из рук все валилось, несмотря на то, что я пыталась собраться, как можно быстрее. Мне нужно было не только уложиться в сроки Марианны, я также не хотела сталкиваться с Аланом, потому что не знала, как мы сможем посмотреть друг другу в глаза и пережить очередной кошмар еще раз.

Я в очередной раз подошла к шкафу, в котором, на удивление, оказалось много моих вещей, но от неожиданного хлопка входной двери, выронила новую порцию одежды из рук.

– Я сказала тебе поторапливаться, дрянь! Бесстыжая! Может мне еще и помочь тебе собрать шмотки?

– Я… – Я не знала, что ответить. Растерянно взглянула на бывшую жену Алана и вдруг неожиданно кое-что поняла.

– Живее, я сказала!

– Вообще-то… я тут гость.

– Что ты сказала?

– Я сказала, что я гостья в этом доме, и приглашал меня Алан. Не Вы.

Она была бывшей. Как ни крути. Как ни верти. Марианна была в разводе с Алиевым и что бы она не говорила про традиции их народа и религию, но на бумаге, по обычным законом они были друг другу никем. И зная Алана я могла утверждать наверняка, что просто так он разводы не дает. Значит, у них была более чем веская причина чтобы разойтись. И я даже могла предположить, что Алиев не все мне рассказал, возможно, что-то преукрасил в своих рассказах про Марианну, но он однозначно больше не хотел иметь с ней ничего общего.

Тогда какого черта я должна была ей уступать?

Нет, конечно, грозиться Святославом… она знала, куда бить и что предпринимать. В чем в чем, а в том, что она была хорошо подготовлена, Марианна не соврала. Но и мне стоило меняться. Переставать всем уступать. Переставать убегать. Переставать постоянно бояться и жить в страхе.

Да, я боялась Святослава, но мне нужно было перебороть этот страх сейчас, иначе в дальнейшем он обещал поглотить меня, погрести под собой, словно волна цунами.

– Вы посмотрите, как эта шавка заговорила! – повысила голос Марианна, подбегая к раскрытой дорожной сумке, которую я уложила на кровать. – Значит, я помогу тебе все-таки! – Она вырвала у меня из рук вещи и небрежно затолкала их внутрь, а затем поспешила к раскрытому шкафу.

– Если бы вы любили друг другу, меня бы здесь вообще не было!

– У тебя забыли спросить, как нам с Аланом строить свои отношения!

– Да какие «строить»? – Я взмахнула руками. – Вы в разводе, нечего там уже строить! Вы разошлись, или он меня обманул?!

– Мы можем сойтись, дрянь! Если ты не будешь мешаться, – прошипела Марианна, скидывая в сумку очередную порцию моей одежды. – Я не обязана перед тобой отчитываться, просто проваливай отсюда!

– Нет, – твердо ответила я, скрещивая руки на груди. – Нет. И не по потому, что я жажду встречи с Шевченко. И даже не потому, что я люблю Алана и всегда любила, а потому что ты его не любишь, – тихо произнесла я.

– Прости, что?!

– А то. Ты пришла к нему не с повинной. Не просить прощения. Шантажировать. Или требовать. Ты не соскучилась по нему. Я вижу это по глазам. Я знаю, что такое любить, скучать, тянуться к тому, кто живет в твоем сердце. Я не знаю, почему ты решила вернуться и почему решила сделать это именно сейчас, но чувствами с твоей стороны тут не пахнет. А с Алана достаточно. Он рассказал мне, как вы прожили несколько лет вместе. Как кошка с собакой. Я только не понимаю, если ты нашла свое счастье, зачем ты вернулась сейчас… зачем продолжать себя мучить? Любая, абсолютно любая женщина хочет быть счастливой с любимым мужчиной. И я не понимаю, как можно променять это на жизнь с тем, кого терпеть не можешь.

– Я… да какое твое вообще дело?

‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍– Интересно.

– Знаешь, что я тебе скажу? С милым рай в шалаше – это такое себе счастье!

– Так вот, в чем дело… – Я, наконец, начинала понимать, что к чему. Марианна была в отчаянии. И даже не могла этого скрыть. Видать, дела и впрямь у нее были плохи.

– Но Алан об этом не знает и не узнает!

– А с чего ты решила, что он вообще захочет с тобой быть после всего, что между вами было, после развода, после того, как именно вы разошлись?

– Я – мать его детей!

– И что? Ты мать, которая бросила своих детей, – я усмехнулась и покачала головой.

– Да, Марианна, что ты скажешь на последнее?

Мы обе вздрогнули, когда услышали знакомый голос.

– Алан… – бесшумно выдохнула я, не зная, что говорить, как объяснять эту ситуацию. Он встал в дверном проеме, скрестив руки на груди. Брови сошлись в переносице, взгляд загорелся недобрым. Такого Алан лучше было избегать, я знала по опыту. Мы встретились глазами буквально на несколько секунд, но, тем не менее, за считанные секунды его взгляд изменился, потеплел, а затем снова превратился в колючий, когда он достиг Марианны.

– У меня к тебе очень много вопросов.

– Алан…

– Но самый главный это какого хрена ты делаешь в моем доме?!

***

– Алан… – выдохнула Марианна, пытаясь улыбнуться.

– Как ты, дрянь, смеешь говорить о том, что ты мать после того, как променяла детей на очередной хуй? Как ты смеешь вообще упоминать близнецов, конченная ты, а?! Где твой ебарь, что случилось, кинул он тебя, да?

– Алан! – Я едва успела перегородить бывшему путь, так рьяно он двинулся на Марианну.

– Ты защищаешь ее? – Алиев бросил на меня пылающий гнев. – Ты же видела, через что пришлось пройти Залине и Амиру потому что эта потаскуха решила, что прыгать по членам – самое главное занятие в ее жизни?! Она бросила моих детей, она проехалась по ним танком, а ты будешь ее защищать?!

– Я не собиралась, Алан, просто она этого не стоит!

– Я убью тебя, сука! – он перевел взгляд с меня на бывшую, стоявшую позади.

– Алан! – Я приложила все свои силы, чтобы оттолкнуть Алиева. Весьма серьезно настроенного, я вам скажу.

– Пожалуйста, дай мне все объяснить, – попыталась вставить свое слово Марианна, но в ответ послышался рык Алиева. Он действительно был зол на нее. Я чувствовала волну гнева, исходившую от бывшего мужа, и он даже не пытался сдерживать ее. Как показывал мой опыт, это плохо заканчивалось.

– Ты не человек, ты просто мразь! Я практически умолял тебя приехать на день рождение близнецов, а ты заявила, что они тебе на хрен не сдались! Ты забыла все то, что творила и говорила?! Я тебя спрашиваю, шалава! Дети от нелюбимого мужчины в нежеланном браке – это ошибка, а не дети, разве это не твои слова? Не твои ли были слова, что ты хочешь забыть об их существовании? Что тебе все равно, живы они вообще или нет? Что они только мои, поэтому и справляться мне с ними самому?! Что за мать может говорить такие вещи?! Я молчу про то, как ты распускала с ними руки! Ты больная на голову, если думаешь, что я подпущу тебя к ним! Я говорил тебе, и говорил не раз, что придет время и ты будешь жалеть о том, что бросила их и решила не принимать участия в их жизни, но будет поздно и я просто не дам тебе такой возможности?!

– Алан… я ошибалась… – Я услышала хныканье позади себя в то время, как пыталась переварить все сказанное Аланом в адрес бывшей жены.

Боже, неужели она и впрямь била еще крошечных детей?

Нет, с одной стороны я могла понять ее, как женщину. Жить с мужчиной, которого не любишь… нет, я даже пробовать так не стала бы. А ее просто не спросили. У них на Кавказе с этим все еще было строго. Но с другой… дети ведь были ни при чем. Как можно было отыгрываться на беззащитных и ни в чем неповинных младенцах?