Текст книги "Развод. Спутанные жизни (СИ)"

Автор книги: Лия Мориц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)

С другой стороны. Нельзя же с двух случаев терять доверие вообще ко всем мужчинам, верно? А мне сейчас так важно почувствовать, что я не одна в своей борьбе. Что мне есть на кого положиться.

Что ж. Рискнём довериться.

– Хорошо. Спасибо за помощь, Григорий.

– Не стоит, мы пока ничего не выиграли. Но в успехе я не сомневаюсь.

Так и закончилась наша встреча с юристом. Нужно быстрее бежать успокаивать Аришку. Бедный ребёнок.

Зачем Сергей устраивает эти выходки? Не принимает ребёнка, не считает его своим, не любит – так хоть бы вёл себя по человечески, а не доводил девочку до истерики. Просто омерзительно. И сердце саднит каждый раз, когда я смотрю в её нежные открытые глаза, которые заволокла глубокая печаль.

***

Андрей

– Ну что, посмотрел на зазнобу свою? – спрашивает Гриша, пока я усаживаюсь на место, на котором минуту назад сидела Марина, – Учти, ей явно не нравится, что её водят за нос и недоговаривают. Мне б тоже не нравилось.

Жду, пока он наговорится и не вступаю в диалог, потому что новости, которыми я хочу поделиться, совершенно не подходят для того, чтобы обронить их после дружеской перепалки.

– Да и вообще вся эта затея какая-то дурацкая. Ты её как будто из шпионских книг взял. Любоффь твоя тебе окончательно весь мозг затуманила, так я скажу. Вот поэтому я и не женюсь. Нужно оставаться в здравом рассудке.

Он наконец замечает, что я терпеливо жду.

– Ты чего хмурый-то такой?

– Есть новости. Они не выходят на связь, потому что они мертвы.

24

– Ты знаешь, чтобы от меня отделаться, нужно кое-что посерьёзнее, чем игнорировать телефон.

Перегораживаю ей путь, прямо-таки с удовольствием отмечая её переменившееся выражение лица. Недоумение и немного надежды.

Да, Марина. Я не буду как твой соплежуй муженёк прятаться за женской спиной. За свою женщину я буду бороться сам, а не только и заниматься перекладыванием головной боли на хрупкие плечи. Осталось только разобраться с назойливыми формальностями. Чтобы этот её Сергей даже представить не мог, что у него есть право ставить какие-то условия.

– Андрей?..

– Я. Извини, сегодня без цветов. Оба раза как я их тебе дарил, что-то шло не так.

Краснеет, как девчонка. Такая очаровательная и нежная.

Как же я скучал. По её реакциям, по её жестам. По тому, как она влияет на меня. По тому, как при взгляде на неё пробуждается что-то глубинное, мужское. Сносящее крышу желание обладать и оберегать.

Берёт себя в руки, меняется в лице.

– Что ты хочешь, Андрей? Зачем подлавливаешь поле работы? Я не единственная у тебя, я знаю. Так зачем напрягаться?

– Во-первых. Это нечестно, и это неправда. А во-вторых… – мнусь, не зная, как преподнести это, как она отреагирует. Решаю не юлить и говорить прямо, – Есть новости об Алисе.

Она широко распахивает глаза и заламывает руки.

Смотрит куда-то за меня остекленевшим взглядом, и начинает идти медленным шагом, как будто сможет уйти от собственных переживаний. Беру её под руку и иду рядом. Иногда поддержать физически – то же самое, что и душевно.

Она машинально бредёт, и я практически слышу, как мечутся мысли в её голове.

– Откуда ты о ней знаешь?

Усмехаюсь про себя. Конечно же, из всех вопросов, которые она могла задать, она выбрала тот самый, который заставил бы меня рассказать всё максимально подробно, и с самого начала. Женщины, и их внимание к деталям…

– Попросил людей разыскать информацию. Не думай об этом.

– “Не думать”? Речь о моей дочери! – кричит шёпотом, стараясь не привлекать внимания прохожих, – А ты копаешь на неё за моей спиной и используешь как предлог для поговорить.

Чёрт. По сути-то она права. И вот как действовать, если любой благородный порыв выворачивают наизнанку, и оборачивают против тебя?

– Марина, я обещал тебе помочь. Ты, может, и привыкла, что “держать слово” от мужчины – это пустой звук, но я – нет. Сказал – сделал. Выброшенный букет и пара громких слов – не повод не выполнять обещания.

Снова замолкаем. Не то, чтобы она меня задела своими претензиями, которые я не мог предвидеть. Но чёрт возьми, за кого она меня принимает?

На ходу она поднимает на меня взгляд и тут же опускает ресницы.

– Спасибо. Что помогаешь. Просто я не ожидала. Думала, что… то, что между нами… Кончено. И ты не станешь напрягаться ради посторонней женщины.

– “То, что между нами” только-только начинается. И ты не посторонняя.

Тихо и судорожно вдыхает. И почему её это так шокирует?

Даю ей пару минут, прежде чем начать то, ради чего и пришёл.

– Три недели назад Алиса с семьёй ехала за город. Водитель на встречке не справился с управлением и протаранил их автомобиль, – видя всё больше расширяющиеся глаза Марины спешу добавить, – Алиса отделалась синяками, но родители погибли. Девочка сейчас в реабилитационном центре. Это по сути детский дом. По закону временный, но по факту чаще всего там остаются до выпуска.

Чувствую, как затряслась её рука, лежащая на моём предплечье.

– Это я во всём виновата… – шепчет, – не проследила, не увидела.

– Перестань. Твоей вины здесь никакой.

– Если бы я сразу в роддоме следила за младенцем… Их бы не перепутали…

– У тебя не было возможности. Кто сразу после родов находится в здравом уме? Это же колоссальный стресс для организма и психики.

Смотрю на её лицо и вижу бегущие по щекам слезинки. Ясно. Доводы разума здесь не помогут. Нужно просто поддержать.

И я буду поддерживать. Столько, сколько нужно.

– Андрей… Её нужно спасать… Детский дом, это…

– Конечно, Марина. Этим мы и займёмся. Ты, я и Гриша.

25

– Всё будет в порядке. У Елизаветы два высших образования. Педагогическое и психолога. Она знает, что делает.

– Не знаю, это как-то… странно. Я никогда не оставляла Аришку с кем-то кроме меня, и не в саду. И это… неприятно как-то. Вот.

– Ты привыкнешь. К комфорту привыкают быстро. Няня – это часть комфортной жизни.

– Аришке сейчас плохо. А я ей ничего не объясняю, и уезжаю в другой город. Это неправильно.

– А как правильно, Марин? Поступить, как предлагал тот хитровыдуманный главврач? Закрыть глаза, и представить, что ты ни о чём не знаешь?

Я отворачиваюсь к окну и смотрю, как дождевые капли смахивает со стекла ветром.

– Нет, конечно. Просто… Не так.

– "Неправильно". Тебя втянули в неправильную ситуацию. И правильных вариантов тут нет. Мы только можем выбирать менее неправильный.

Слова "правильно" и "неправильно" звучат так часто в моих ушах, что начинают терять смысл.

– А тебе-то это зачем, Андрей? – поворачиваю голову к нему.

– Что зачем? – выкручивает руль, входя в поворот и не сводя взгляд с дороги.

Собираюсь с мыслями, прежде чем заговорить. Не умею я этого – облекать свои мысли в слова. Обязательно скажу что-то не так, как задумывала, или меня неправильно поймут. "Неправильно" – опять.

– Ты много делаешь для меня. Спасибо. Но что тебе с этого? Какая выгода?

– Я не могу по-другому. И моей выгоды здесь нет. А хотяяяя…

Он протягивает последнее слово и задумчиво улыбается. Замолкает.

– Что? – выпаливаю нетерпеливо.

– Я тебе потом скажу. Сейчас момент неподходящий.

– Чего это? Самый подходящий. Если ты что-то хочешь от меня взамен, лучше сразу это обговорить, разве нет?

– Я просто сам для себя это только что понял. Надо переварить эту мысль.

– Можно подумать, это какая-то сделка с дьяволом. "Я тебе скажу, чего от тебя хочу, только когда тебе будет некуда деваться"

– Ещё скажи, что не догадываешься, чего я от тебя хочу, – мимолетное мгновение он красноречиво смотрит мне прямо в глаза, а затем снова концентрируется на вождении.

Прячу взгляд. Краснею. Кажется, даже уши пульсируют кровью. Понимаю, конечно. И сейчас даже хорошо, что он пристально смотрит на дорогу, а не на меня. Потому что я не знаю, куда себя деть от волнения.

Я-то думала, он разочарован во мне. Уж слишком быстро я ему отдалась… Но, выходит, и помогает он не из чувства долга. А от другого чувства? И это чувство – похоть, или что-то большее?

Глупости. Не может такого быть. Он просто хочет "сорвать благодарность" ещё раз.

Но в груди теплится надежда, что он не видит во мне женщину только для постели…

А вот здравый смысл подсказывает, что надеяться на это глупо. Мы из разных кругов. Мы разные. Ему не нужна такая как я. Ему нужна такая, как та девушка на видео из клуба, с которой он целовался.

Ровня ему.

А я? Я простая. Обычная.

Доступная…

Разревусь сейчас. Вот так вот просто всё испортить – нужно было постараться. И чем я думала? Явно не головой!

Что ж. Пусть так.

В конце концов, он действительно помогает. Если даже не сказать "делает всю работу за меня".

Вспомнить даже роддом. Там я пыталась постоять за себя, а вышло полное фиаско. И сейчас, когда Андрей на моей стороне и едет со мной в детский дом за Алисой, я чувствую себя увереннее.

Теперь, с поддержкой крепкого мужского плеча, меня точно никто не развернёт на выход. Я в безопасности.

И я ему благодарна.

Не смотря ни на что.

***

Поднимаю голову, когда мы остановились у небольшого двухэтажного здания. Кажется, я всё-таки задремала в дороге.

– Ну что, готова? – спрашивает у меня Андрей.

– Нет, – честно отвечаю я и неловко улыбаюсь.

– Я буду рядом, – и уверенно выходит из машины.

Открываю дверь и оглядываюсь по сторонам. Здание как здание. На санаторий похоже. Старый, но ухоженный.

Иду к центральному входу осторожно, как будто по минному полю, но идти за Андреем гораздо легче, чем одной. Как будто один вид его широкой спины передаёт мне уверенность. Я со всем справлюсь. Нет, МЫ со всем справимся. И, кто знает, может сегодня же мы уедем все вместе с моей дочерью.

Хотя, не стоит тешить себя надеждой.

Как только мы заходим внутрь, нас щедро обдаёт запахами каш, молока и запеканок. "Запах детского садика", – как говорит Аришка.

И мне этот запах уже привычен, а вот Андрей останавливается, как вкопанный. Оборачивается, смотрит на меня ошарашенно, а потом улыбается, наверное, вспомнив что-то своё, из детства.

В здании стоит тишина. Слышны только медленные гружёные шаги из-за дальнего изгиба коридора. Мгновением позже из-за него появляется грузная женщина в белом халате, косынкой на голове и огромным бидоном в руках. Завидев нас, она продолжает идти, но восклицает:

– Ой, здрасте! Вы к кому?

От волнения сжимаю ладонь так, что царапаю ладонь ногтями.

– По поводу ребёнка. Недавно поступила, девочка, Алиса.

– Ой, ребят, это вы не вовремя. Тихий час у детей. Полдник готовим, – кивает на бидон, – Придётся подождать.

– Подождём, – уверяет её Андрей.

– С заведующей-то говорили уже?

– Нет, только приехали.

– Ой-ой, тогда нельзя сразу к детям. Она сначала добро должна дать. Сами понимаете, ситуации сложные, и детям переживать нельзя лишний раз.

– Ясно. Куда идти?

26

– Вы новые аниматоры? Отлично, отлично, у нас давно не было мероприятий.

Строгая брюнетка в очках сидит за столом и нервно перебирает бумаги, не поднимая на нас глаз.

– Нет. Мы хотим забрать ребёнка.

Она смотрит на нас, как будто я сморозила несусветную глупоусть.

– Простите? Я не знаю, что вы слышали об этом заведении, но здесь не раздают детей всем желающим. Я вас первый раз вижу.

– Я – мать Алисы! Настоящая!

– Вы в себе? Её мать погибла. Девочка в шоке и убита горем. С ней работают специалисты.

– Вы не понимаете! Наших детей перепутали в роддоме. Алиса – моя родная дочь. Дочь этой женщины – она… Она… Я воспитывала её, как свою. Буквально. Я только недавно узнала об этом.

Заведующая устало опускает голову и трёт пальцами глаза. Андрей всё это время стоит у меня за спиной. И вроде бы не вмешивается, но его влияние – колоссальное. И на меня, и на заведующую. Вот блин, даже не узнала как её зовут, настолько спешила.

– И что вы хотите? Поменять их местами, и надеяться, что никто не заметит?

– Вы чего?! – теперь моя очередь изумлённо выпучить глаза. – Нет! Я хочу забрать Алису. Удочерить, если это важно юридически оформить.

– Вот от этого и давайте отталкиваться. Вы хотите удочерить мою воспитанницу, правильно?

– Да!

– Тогда давайте по протоколу. Это ваш муж? – кивает на Андрея.

– Эээээ… Нет. Друг.

Не могу сейчас видеть его лицо. А хотелось бы посмотреть. Просто из любопытства.

– Вы замужем?

– Да… Почти… В процессе развода.

– Я не могу вверить ребёнка в неполную семью, – безапелляционно.

И что? Идти к Сергею, объяснять, как он не прав, отзывать заявление о разводе, тащить его сюда?

Вспоминая его поведение, даже смотреть на него лишний раз противно.

– А если будет полная? – внезапно спрашивает Андрей.

Оборачиваюсь на него. Лицо ничего не выражает. Как будто просто говорит о делах. Руки скрещены на груди.

– Ну, для полной семьи, прошедшей школу приёмных родителей, и адаптацию с ребёнком и психологом… Да. Да, это возможно. Я лично буду смотреть, чтобы это было в интересах ребёнка.

– Я понял. Всё уладим.

Она вопросительно поднимает бровь и переводит взгляд с Андрея на меня. Пожимаю плечами и неловко улыбаюсь.

– А я могу её увидеть? Пожалуйста.

– Абсолютно исключено, – Выдыхает через рот, и выбившаяся из строгого пучка прядь волос развевается. – Я же вам говорю, Алиса в трауре. Поймите её чувства сейчас. У неё умерли родители. Ей не нужны потрясения.

– Да как так?! Разве ей не будет легче от осознания, что у неё есть мама, и её скоро заберут? При всём уважении к вашей работе, но дома ребёнку лучше, чем здесь.

– Я понимаю. И не обижаюсь. Но, повторюсь, я вас первый раз вижу. И все ваши утверждения – голословны. Поэтому процедура будет точно такая же, как и со всеми остальными. Откуда мне знать, что у вас благие намерения? Я действую в интересах своих воспитанников, вот и всё. Я за них отвечаю. Вы можете собрать все необходимые документы, пройти медосмотр и школу приёмных родителей. Только после этого мы сможем рассматривать ваше заявление об удочерении.

– Сколько это займёт времени? – отчаянно спрашиваю я.

– Обычно это занимает несколько месяцев. Может быть больше. Зависит от вашей ситуации… С семейным положением.

Андрей деловито нажимает что-то в телефоне. На его лице ни тени сомнения.

– Мы это сделаем. Как можно быстрее, – говорит он с необычайной уверенностью.

Я чувствую, как слёзы подкатывают к горлу. Мы так близки и одновременно так далеки от возможности забрать Алису домой. И… Что Андрей собрался делать?

***

Мы уходим из учреждения, Андрей следом за мной. На улице холодный ветер обдувает наши лица, заставляя вздрагивать.

– Мы справимся, – уверенно говорит Андрей, беря меня за руку.

– Справимся? Что ты имел в виду там, в кабинете? – шепчу я, сжимая его руку в ответ.

– Ей нужна полная семья. Хорошо. Но этому ушлёпку я тебя обратно не отдам. Сам на тебе женюсь.

27

Стопорюсь на месте, не веря собственным ушам.

– Ты… Что?

– Женюсь на тебе. Я написал Грише, развод будет быстрым. А потом сыграем свадьбу, – садится на водительское сиденье.

– Ты уверен? Это же не просто формальность… Это… Это брак! – запрыгиваю следом за Андреем на пассажирское.

– Я делаю это не из формальностей. Я это понял давно, – берёт меня за руку, – Я хочу быть с тобой. Жить с тобой. И с девочками. Меня не устраивает быть “другом”.

Задело его всё-таки, там, в кабинете, обращение “друг”.

– Я не понимаю… Я же… Ну…

– Что “ты”?

– Я не та женщина, к которым ты привык.

– В том и смысл. Тебя беспокоила Кристина? Она – в прошлом. Мне это уже не интересно. Я понял, что хочу тянуться к чему-то постоянному. Светлому, вечному. К тебе. Ты мне не веришь?

– Я верю. Просто… Это неожиданно. Я думала… Скорее накручивала себя, что ты мной брезгуешь.

Он смотрит на меня удивлённо и насмешливо.

– Брезгую? Почему это?

– У нас с тобой… Всё произошло так быстро.

– Марина, ты взрослая женщина. Имеешь полное право заниматься сексом с понравившимся мужчиной. Тебе же понравилось?

– Да…

– И мне понравилось. Так в чём проблема?

Не знаю. Молчу. Не понимаю. Я так долго перемалывала это в себе, не находила места. А оказалось, для него это просто “в чём проблема”.

– Ни в чём?

– Вот именно. Ну так что, Марина? Ты выйдешь за меня замуж?

Сердце то подпрыгивает, то замирает.

Это всё ощущается нереальным. Я как будто смотрю на это со стороны, и происходит это не со мной. Ощущается каким-то сном.

– Я могу подумать? Просто это всё очень стремительно. И мне нужно время.

– Сколько угодно. Но помни, что нам ещё Алису вытаскивать. Не затягивай с размышлениями, ладно?

***

И мы едем домой. Андрей, кажется, сияет. А я… Я просто не верю. Вот только что убеждала себя, почему не подхожу Андрею. А теперь вдруг оказывается, что он хочет на мне жениться?

Так не бывает. Или бывает?

Я ничего не знаю. Ни об отношениях, ни, как оказалось о семейной жизни. Сергей был моим первым парнем. И я знаю только о том, как было с ним.

А с ним было плохо.

Может ли быть по-другому?

А если Андрей бросит меня? Второго расставания я, наверное, не переживу.

Он ведёт себя так, как будто это всё просто весёлая авантюра. Развлекается так. Несерьёзно.

Улыбается, и похлопывает пальцами по рулю от замечательного настроения.

Но ведь это не шутки. Это не за хлебушком сходить! Почему он себя так ведёт?

Он, кажется, замечает моё беспокойство.

– Марина, я знаю, что ты переживаешь. Но я хочу, чтобы ты знала одно: я серьезен. Я не играю с тобой. Я готов ждать, пока ты не будешь готова, но я хочу, чтобы ты знала, что я здесь. Рядом с тобой, и никуда не уйду.

Я смотрю на него, и в его глазах я вижу не просто обещание, а уверенность.

– А дети? Ты уверен, что хочешь в подарок к жене получить ещё и двоих детей? У тебя есть дети?

– Нет. Но у меня пять племянников. Марина, я говорил это Грише, скажу и тебе. Дети – это нормальная и прекрасная сторона жизни. Я не боюсь двух маленьких девочек, – Андрей мягко улыбается и продолжает, – Дети – это подарок, Марина. И я хочу этот подарок. Я хочу быть частью вашей жизни, быть опорой и защитой. Я не ищу идеальной ситуации, потому что идеальных ситуаций не бывает. Я ищу реальность с тобой, со всеми её нюансами и сложностями. Хочу полный дом. Светлый и радостный.

Ошарашенно молчу. Я и понятия не имела, что это так много для него значит. Даже не думала…

– Ты точно уверен?

– Абсолютно.

***

Мы наконец приезжаем ко мне домой. Он паркуется во дворе.

– Прости. Я не хотел, чтобы предложение руки и сердца было с такой долей бюрократии. Хотел от души, попозже. Купить кольцо, встать на колено, всё как полагается. Но обстоятельства заставляют спешить.

– Андрей, я… Я даже не думала, что так для тебя значу…

– Сам дурак. Не нужно было отмалчиваться, прятаться. Нужно было просто поговорить. А теперь я тебя огорошил, понимаю.

Темнеет. Уже поздно. Поездка в соседнюю область заняла целый день.

Решаюсь на кое-что безбашенное для меня.

– Поднимешься со мной в квартиру? Накормлю ужином.

– К Арине? Ты уверена, что сейчас подходящий момент для знакомства?

– А когда будет подходящий? На свадьбе?

– Ого, ты уже планируешь свадьбу. Это значит “да”? Ты выйдешь за меня замуж?

– Да. Я выйду за тебя замуж, – повторяю за ним, как загипнотизированная. Пробую на вкус эти слова. Они не первый раз звучат из моих уст, но сейчас ощущаются как-то совсем по-другому.

– Я рад.

Подведём итоги. Теперь мне надо развестись, чтобы выйти замуж, чтобы удочерить собственную дочь. И где-то между этим еще суды, бумажная волокита и юристы. Просто потрясающе.

И в какой момент моя жизнь превратилась в этот сюрреализм?

Хотя… Честно признаться, в жизни наконец-то наступил просвет. Теперь ясно что произошло, что делать.

И теперь со мной Андрей.

Мой жених.

К этому нужно ещё привыкнуть.

28

Наконец-то просвет появился. Наконец-то понятно, что делать. Наконец-то есть конкретный план действий.

Сумасшедший, конечно, но хоть какой-то. Это лучше, чем ничего.

Хотя, зачем принижать? Всё складывается замечательно. Скоро развод с грубым и злым мужчиной. Затем свадьба с нежным и понимающим. А потом мы заберём мою дочку. И будем жить вчетвером, все вместе. Счастливо, и спокойно.

Поверить не могу. Я так долго не ощущала чувства облегчения, что сейчас, то что я чувствую, кажется чем-то в новинку. Мне наконец-то спокойно. Наконец-то я знаю, что делать. И я не одинока на своём пути.

Андрей на ужин всё-таки не зашёл. Сказал, что Арину надо к таким новостям сначала подготовить. Конечно же, я согласна. Ещё вчера она плакала от безобразной выходки Сергея, а теперь сегодня мама знакомит её со своим новым мужем. Не знаю, как она отреагирует.

А ведь потом ей надо будет рассказать, что скоро у неё появится сестра. Её же возраста. Как они будут общаться? Подружатся ли?

Боже, надеюсь, что да. В противном случае, моё сердце просто разорвётся.

И рано или поздно, мне придётся рассказать им обеим правду. И я даже не представляю, какие слова подобрать.

Может, не говорить вообще? Пусть живут, не зная обо всей этой истории.

Хотя нет, это тоже не вариант. Всю жизнь скрывать от них кто они на самом деле – так нельзя. Поэтому придётся готовиться к очень длинном разговору. Благо, время ещё есть.

Да и вообще, рассуждения о том, как я буду рассказывать Алисе что произошло, когда я её даже в глаза не выглядела, выглядят делёжкой шкуры неубитого медведя.

Всё по порядку.

По одной задаче за раз. И всё получится.

Сначала нужно развестись. А там посмотрим.

И, как ни странно, у меня совсем нет никаких чувств по этому поводу. Поведение Сергея настолько омерзительно последнее время, что единственное, что я к нему чувствую– брезгливость.

Все чувства умерли.

А ведь он не был таким. У нас всё было хорошо. Всё как у всех.

И любовь, и уважение, всё было. И вот так из-за недоразумения, из-за того, что даже не захотел меня выслушать, всё рассыпалось.

Хотя нет. Он просто показал настоящего себя. Вот такого – первая проверка нашего брака, и он пошёл переспал с Катей. Поливал меня отборными помоями. Поднял на меня руку…

Вот я и увидела, какой он, мой муж, когда не притворяется. Скоро бывший, к счастью.

И вот, стоя перед зеркалом, я вижу отражение женщины, которая пережила бурю и вышла из неё, став сильнее. В глазах – решимость, на губах – тихая улыбка. Я знаю, что путь будет непрост, но я готова.

Сергей не заслуживает ни слова, ни взгляда. Его предательство и жестокость – это его крест, который ему придётся нести. А мне пора двигаться дальше.

С Андреем всё иначе. Он понимает, что Арина нуждается во времени, чтобы принять все перемены. И я уважаю его за это. Он не торопит события, он дает нам пространство и поддержку.

Алиса… моя маленькая Алиса. Когда придет время, я найду слова. Я объясню ей, что жизнь – это сложная и прекрасная штука, полная сюрпризов. Что иногда семьи создаются необычным образом, но это не делает их менее настоящими.

Я буду рядом с ней, когда она встретится со своей сестрой. Буду поддерживать их обеих, помогать им найти общий язык. И да, я верю, что они подружатся. Они найдут в себе что-то общее, что-то, что свяжет их навсегда.

И когда придет время рассказать им обо всём, я буду честна. Потому что правда – это фундамент, на котором строится доверие. И я хочу, чтобы мои дочери доверяли мне.

Сейчас я сосредоточусь на разводе. Это первый шаг к новой жизни. Шаг, который я должна сделать сама. И я готова.

Сергей станет частью моего прошлого, а Андрей и девочки – моим будущим. И я знаю, что впереди меня ждет счастье. Счастье, которое я заслужила.

Так что да, всё по порядку. По одной задаче за раз. И всё действительно получится. Ведь теперь я не одна, и в моём сердце есть место для новой любви и новых начинаний.

***

Телефон пиликает уведомлением. Андрей опять пишет?

Нетерпеливо хватаю телефон, а сердце подпрыгивает от какого-то девчачьего Восторга.

“Серёжа”: Надо поговорить.

Замираю, и сердце колотится. Что это такое? Ещё и нежная подпись контакта выглядит так издевательски.

Поговорить? После всего этого он хочет поговорить?! Скорее ещё раз обозвать меня и Арину.

“Я”: Уже говорили. Больше не хочу.

“Серёжа”: Извини за прошлое. Я был не прав. И сказал много лишнего. Мы можем поговорить лично?

“Я”: Нет. Я тебя боюсь. Я не буду говорить с тобой вне суда.

“Серёжа”: Слушай, я знаю, я тебя напугал. Этого больше не повторится. Я правда хочу просто поговорить.

Закрываю мессенджер, не ответив.

Не знаю, что и думать. Что за перемены в настроении? Катя борщ недосаливает?

Или же ему стало известно, о девочках. О том, что будучи с ним в браке, я не изменяла.

Каким-то образом ему стало об этом известно… Андрей же нашёл способ докопаться до правды, почему Сергей не мог?

И что теперь ему нужно? Вернуться? Нет. Только не после того, как он себя повёл.

Хотя, признаться, послушать, что он скажет, очень интересно.

Моему самалюбию всё-таки хочется послушать, как он будет извиняться.

29

Я: Я не хочу встречаться с тобой лицом к лицу. Я не знаю, что ты выкинешь в этот раз.

Сережа: Я ничего такого не собирался делать. И тогда, в парке. Я не ожидал, что ты будешь с Ариной.

Я: Хочешь поговорить? У тебя в руках телефон. Звони, поговорим. А видеть тебя я лишний раз не хочу.

Фух. Выглядит уверенно, даже можно сказать, самоуверенно. Но на самом деле у меня руки вспотели, пока это писала, и дыхание сбилось.

Прочитал. Тишина. И звонок.

Позвонил. Не стал отнекиваться и переносить. Сразу позвонил.

– Алло.

– Привет, Марина.

– Что ты хочешь?

– Да тут… Знаешь… Наверное, просто поговорить хотел. Забыл твой голос.

– Чего?! Ну, знаешь ли, после того, что ты сделал… Что ты говорил… “Просто поговорить” не получится.

– Я знаю про Арину. Ну… Что она и не твоя. И мне стыдно. Я повёл себя как мудак.

– Вот это перемены настроения.

– Мне жаль, что всё так получилось.

– С Катей поссорились?

– Да причём здесь Катя?

– При том. Когда вы с ней жили припеваючи, и на меня, и на Арину, и на А… На нашу дочь тебе было плевать. Ты знаешь, где наша дочь?

– Нет. Давай найдём её вместе?

– Твоя помощь мне не нужна. Хотя нет. Мне нужен развод с тобой. А дальше делай, что хочешь.

– Марин, ну хватит. Ну извини. Пойми меня тоже. Это всё на меня свалилось, и я не знал, как отреагировать.

– И первой твоей реакцией было переспать с моей подругой.

– Дурак был, да.

– Так что, разошлись, и ты решил вернуться на запасной аэродром?

– Да не аэродром никакой. Но да, мы не вместе. Больше нет.

– Ой, а что так?

– Ну, как тебе сказать… Жизнь сложная штука. Иногда ты думаешь, что всё под контролем, а потом – бац! – и всё меняется.

– Ага, и ты вдруг решил, что пора вспомнить про семью?

– Не "вдруг". Я всегда знал, что у меня есть семья. Просто… я потерялся. И теперь пытаюсь найти путь обратно.

– Так не делается. Назад пути нет.

– Ну что мне сделать, чтобы ты поняла?

– Пока что я понимаю это так: Катя всё-таки разглядела твою сущность и бросила тебя. И теперь ты вдруг вспомнил про жену. Разузнал, что оказывается, она ни в чём не виновата перед тобой, и сама пострадала. И теперь ты хочешь, чтобы я просто взяла, и обо всём забыла?

– Слушай, ну я же тебе не вспоминаю твоего мужика, с которым мы подрались. И недели не прошло, а вы с ним уже развлекались.

– Кто бы говорил. А сколько мне положено было продержать траур?

– Да блин. Ты всё не туда выкручиваешь.

– Куда я что выкручиваю?! – не сдерживаюсь и перехожу на крик, – ты решил, что после всего что было, можешь просто сказать “ну извини”, и всё вернётся как было? Этого не будет!

– Я нормально хотел поговорить, а ты орёшь.

– Много хочешь.

Кладу трубку.

И чего ожидала? И вроде бы жалеет, хочет вернуть, должна чувствовать победу. Хотя бы моральную. Но ощущение всё равно гадкое.

Серёжа: Я понял, я мудак. Когда успокоишься – позвони.

“Когда успокоишься”! Вот козёл. А если никогда не успокоюсь?

Ничего не буду отвечать. Только зря нервы тратить. Скоро суд по разводу. Там и поговорим.

Наверняка ему просто что-то нужно. С чего бы ещё ему притворяться белым и пушистым?

Смотрю на погасил экран телефона и чувствую смесь гнева и разочарования. Он не изменится, я знаю. Он всегда был таким, это я была слепа и закрывала глаза.

Мне нужно думать о своих дочерях. А он взрослый мужик, и может позаботиться о себе сам.

Он-то даже знать не знает, где сейчас Алиса. И я понимаю, почему. Потому что ему плевать. Всегда было плевать и на меня, и на нашу семью в целом. Только себя он любит и ценит.

Как я не видела этого раньше? Это ж надо было быть такой влюблённой дурой.

Тем радостней и меньше сомнений о предстоящем разводе. Штамп в паспорт, бумажка – и меня с этим человеком ничего не связывает.

Я наконец-то буду свободна.

Открыта для нового, надеюсь, счастливого замужества, встречи с дочкой, и счастливой жизни большой и любящей семьёй.

А если Андрей нацелен на семью, то, наверное, и наш с ним общий ребёнок. И вот теперь-то я точно глаз с него не спущу в роддоме.

Уж больно сильна травма. И то, что ситуацию ещё можно исправить, не сильно помогает избавиться от первоначального ущерба. Всем нам, причастным к этой истории.

***

– Мамочка, мы пришли!

– Моё солнышко!

Арина бросается ко мне на шею с объятиями.

Она категорически отказывается ходить в садик. Поэтому Андрей нанял няню для неё. Вместе они ходят гулять, играют вместе, пока я должна отлучаться для бракоразводного процесса.

Я обнимаю Арину и чувствую, как напряжение медленно покидает моё тело. Её тёплые объятия – это всё, что мне нужно после такого дня.

– Мама, мы в парке видели уток! – Арина рассказывает, и её глаза светятся от восторга.

– Да? Расскажи-ка, какие они, – я беру её за руку, и мы идём на кухню, чтобы приготовить ужин вместе.

Пока мы нарезаем овощи, Арина продолжает свой рассказ о приключениях в парке, и я слушаю её, понимая, что именно эти моменты и есть счастье.

Телефон звенит сообщением.

Андрей: “Вложенное фото”

Наскоро вытираю руки от овощного сока и открываю сообщение.

На фотографии девочка, Арининого возраста. Играет с погодками где-то на улице. Похожая на меня как две капли воды. Только губы не мои. Отца.

Это она.

Не может быть никаких сомнений.

Сердце сжимается от тоски.

– Мама, ты грустишь? – Арина смотрит на меня своими большими глазами, полными сочувствия, – Почему?

30

Вытираю тыльной стороной ладони намокшие глаза.

– Котёнок мой… Это сложно объяснить. Недавно я узнала, что у тебя есть сестрёнка.

– Сестрёнка! – подпрыгивает и хлопает в ладоши.

Аришка морщит лоб и задумывается.

– Моя сестрёнка… А где она?

Я вздыхаю, пытаясь найти правильные слова.

– Она живёт далеко отсюда. Но скоро мы с моим другом привезём её сюда, и она будет жить с нами. Как ты к этому относишься?

О, нет. Кажется, я вывалила на бедного ребёнка слишком много. Сестра, мамин друг, скоро будет жить с нами. От такого круговорота и у взрослого человека кругом голова пойдёт.

– Мы будем вместе играть? Я бы хотела.

– Конечно, будете.

– Хорошо. А когда она приедет?

– Когда мы с моим другом всё подготовим.

– Твой друг – кто? – хитро прищуривается и наклоняет голову набок.