Текст книги "Развод. Спутанные жизни (СИ)"

Автор книги: Лия Мориц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)

Краснею, как девчонка, и опускаю глаза. А потом чувство заботы, исходящее от Андрея, как будто подхватывает меня потоком. Я успокаиваюсь, и поднимаю на него взгляд. Он смотрит мне прямо в глаза, как будто хочет понять, о чём я думаю.

– Ты говорил, покажешь мне виды? – почему-то вспоминаю я.

Единственное окно в большой кухне завешено тяжёлыми шторами стального цвета. Андрей оглядывается на него, некоторое время молчит, поглаживая мою ладонь.

– Здесь выходит на шоссе. Пойдём, покажу красоту.

И ведёт меня за руку в другую комнату.

В спальню.

Открывает шторы на панорамном окне в пол. Пейзаж действительно захватывает дух. Весь город, белоснежный от позднего февральского снега, лежит на ладони. Взгляд сразу бросается на центральный парк. Кое-где мелькают маленькие машинки, спешат крошечные человечки. А у меня ощущение, что я лечу. Не столько от самого вида, сколько от внутренних ощущений.

– Вон там твой дом, – указывает в сторону жилого квартала, – Летом ещё красивее. Вот так просыпаешься утром, смотришь на это великолепие, и сразу хочется горы свернуть. Вдохновляет.

Он говорит, а его руки скользят по моей талии. Моё сердце колотится так, что кажется, отдаётся в рёбрах. Часто дышу. И не хочу, чтобы это прекращалось.

12

Он стоит за моей спиной, а его руки бесстыдно исследуют моё тело. Скользят от талии к бёдрам, и обратно. Заходят выше и гладят грудь. Лицом он утыкается в мою шею, часто и глубоко дышит. А ягодицами я чувствую, как он возбуждён.

Замираю, и часто-часто дышу. Это незнакомые мне ощущения. Волнующие, и приятные. Необычные. Чувственные.

От его рук по мне исходят волны тепла, а в низу живота возникает горячая тяжесть.

Разворачиваюсь к нему лицом, кладу ладони ему на плечи. Он приникает своими губами к моим и начинает жадно целовать. Я закрываю глаза и полностью отдаюсь чувствам. Отдаюсь ему.

Мои руки скользят по его мускулистой спине. Заходят на шею. Зарываюсь пальцами в волосы. Он чуть ли не рычит и углубляет поцелуй.

Одна его рука придерживает меня за затылок, а второй он гладит меня по попе. Нетерпеливо сжимает, и я чувствую, как у меня между ног становится горячо и влажно.

Кажется, он чувствует это, потому что подхватывает меня за ягодицы и поднимает над полом. Чтобы не потерять равновесие, мне не остаётся ничего другого, как обхватить его ногами. От этого моя юбка-карандаш морщится и задирается, полностью открывая бёдра для обзора. А я через одежду ощущаю его твёрдый член у себя между ног, и схожу с ума от желания.

Он отходит со мной на руках к кровати и бережно укладывает меня на неё. Нависает надо мной, упершись руками в матрас и продолжает целовать. Переносит поцелуи на шею.

Ненадолго отрывается и медленно, по одной пуговице расстегивает мою блузку. Я уже ёрзаю под ним от безудержного зуда, который только он может унять.

Покончив с блузкой, раскрывает её и целует декольте. Каждое прикосновение его губ отзывается спазмом в промежности. Я не сдерживаюсь, и выдаю тихий стон.

Он отстраняется от меня, спешно стаскивает с себя футболку, и помогает освободиться мне от блузки и бюстгалтера.

Теперь его руки и губы исследуют каждую мою грудь.

Сжимает и разжимает. Ласкает и раззадоривает.

Ещё чуть-чуть и я кончу прямо здесь, без проникновения.

Кажется, он чувствует это. Быстро вытаскивает из прикроватной тумбочки квадратик фольги с презервативом, освобождается от оставшейся одежды, стаскивает с меня юбку, колготки и трусики одним движением.

Раскатывает по члену презерватив и снова нависает надо мной. Смотрит прямо в глаза, потом приникает к губам.

И входит в меня.

Закрываю глаза и запрокидываю голову от кайфа. От ощущения его во мне. Ритмичные толчки сопровождаются похотливым хлюпаньем смазки. У меня такого никогда не было.

Он входит в раж и я ощущаю его горячее дыхание на своей шее. А скорость всё нарастает.

Больше не могу сдерживать стон. Я то выгибаюсь дугой от кайфа, то стремлюсь бёдрами ему навстречу.

Внезапно он останавливается, и я ощущаю ритмичные сокращения внутри себя.

Он хрипло усмехается:

– Нет, сначала ты.

Поднимается, и закидывает мои ноги себе на плечи. Поднимает мои бёдра над кроватью и продолжает вколачиваться в меня. Угол проникновения меняется, и заставляет меня уже не стонать, а кричать. Я сгребаю в кулаках простыню, и кажется, сейчас порву её ногтями.

Внезапно тело разрывает сладкая судорога и крик застывает на самой верхней ноте. Моя киска сжимается и пульсирует, обхватывает его член так, что ему хватает ещё пару раз толкнуться, чтобы кончить.

Он замедляет движения, выходит, опускает мои ноги, и ложится рядом со мной.

Разгорячённые этой сумасшедшей гонкой, мы часто дышим, а меня пробивает мелкая дрожь.

Невероятно.

Я никогда не ощущала такого.

***

Теряю счёт времени, пока прислушиваюсь к своим ощущениям. Прихожу в себя, когда Андрей гладит меня по щеке.

– Всё хорошо?

– Всё… Прекрасно, – я выдыхаю, и снова закрываю глаза.

– Я в душ. Ты со мной? – спрашивает он, а в глазах опять пляшут смешливые огоньки.

– Это намёк? – улыбаясь, спрашиваю я.

– Конечно, это намёк, – улыбается он в ответ, – Одного раза мне мало. Пойдёшь, или нет?

Сегодня я разрешаю себе всё.

– Пойду, – выдыхаю я.

Он поднимается с постели и берёт меня за руку. Дверь в ванную комнату здесь же, в спальне.

Он забирается в душевую кабину, и настраивает температуру воды. Подаёт мне руку и приглашает внутрь. Вместе с ним.

Закрывает дверь кабины, целует меня… и разворачивает к себе спиной.

Сверху льются тёплые, почти горячие, струи воды. Поднимается пар. От этого я снова проваливаюсь в какой-то гипнотический транс. Перестаю понимать, что происходит, и слышу только свои ощущения.

Одной рукой он держит меня за грудь, а второй ласкает киску. Проводит пальцами вверх, вниз. Аккуратно входит пальцами внутрь.

Это так сладко… и недостаточно. Я уже хочу ещё. Выгибаюсь в пояснице ему навстречу. И он понимает меня без слов.

Проводит вдоль моих половых губ уже головкой члена. Я закусываю губу и зажмуриваюсь от предвкушения удовольствия.

Он плавно входит, и я снова ощущаю его внутри. К этому легко привыкнуть.

Он придерживает меня за талию, и начинает двигаться. Медленно, но импульсивно. Чтобы не удариться головой о стеклянную стенку душевой кабины, упираюсь в неё руками.

Меня пробирает азарт, и я подмахиваю ему бёдрами. Он хватает меня за плечи, и темп толчков нарастает.

Слышно только хлопанье воды, и его хриплое дыхание, больше похожее на рык.

Он хватает меня за волосы и наматывает на кулак. Выгибаюсь дугой, и не могу сдерживаться от боли и наслаждения. Чувствую всё нарастающее напряжение в низу живота, и знаю, что скоро оно разрешится яркими вспышками.

Мы уже не занимаемся сексом, а трахаемся. Он вколачивается в меня снизу, с каждым движением выбивая у меня из лёгких остатки воздуха.

Я сжимаюсь всем телом, предвкушая разрядку… В глазах искры, словно салюты, и я обмякаю как тряпичная кукла в его руках. Он двигается ещё пару раз, и выходит.

По ногам стекает… Вода? Смазка? Сперма?

Уже неважно.

Мне так хорошо, что сейчас ничего не имеет значения.

13

– Ты будешь кофе? – спрашивает у меня Андрей.

Я сижу за столом, за которым пару часов назад мы обедали, и довольно улыбаюсь.

– Буду, – мурлыкаю я.

Действительно чувствую себя кошкой. Хочется довольно потянуться, подставить лицо лучам закатного солнца, и чтобы меня почесали за ушком. Нет, чтобы ОН ласкал меня. И только он.

Кофемашина жужжит, и Андрей поворачивается ко мне.

– Дай угадаю. Со сливками?

– Верно, – улыбаюсь, – и с сахаром. Как угадал?

– Такое ощущение, что я знаю тебя всю жизнь, – улыбается он.

– Мужчина, мы знакомы всего два дня! – шучу я.

– Да… Всего два дня, – он смотрит на меня и его лицо принимает серьёзное выражение.

Пока пытаюсь понять, о чём он думает, Андрей ставит передо мной чашку ароматного кофе. Со сливками и сахаром, конечно.

Отпиваю глоток, и зажмуриваюсь от удовольствия.

– Очень вкусно, спасибо.

Взгляд падает на большие белые часы на стене. Четыре часа.

А к пяти нужно быть в детском саду.

Какой кошмар. Совсем расслабилась, и забыла о своих обязанностях. Я, может, и имею право отдохнуть, но не должна забывать о том, что я мать.

Андрей, кажется, видит моё замешательство.

– Что-то не так? – он заметно напрягается.

– В семнадцать часов нужно забрать Арину из сада, – проговариваю я.

Он оглядывается на часы.

– Ещё целый час. Не спеши никуда, я подвезу тебя. Не люблю спешку, – и отпивает свой кофе.

Представила себе эту картину. Детей выводят на вторую прогулку, прежде чем родители заберут их домой. И меня, замужнюю женщину, под взором всех воспитательниц, и других мам, подвозит к воротам сада другой мужчина. И ещё целует на прощание. Я же сгорю со стыда прямо там.

– Не надо! – спешно выпаливаю, – довези меня только до дома, ладно?

Он пару секунд внимательно смотрит на меня. Хочет прочитать мои мысли? Если бы он так умел, наверное, удивился бы, о каких глупостях я думаю.

– Как скажешь.

Мы допиваем кофе, и спускаемся вниз, чтобы сесть в машину. Его телефон то и дело пиликает уведомлениями. Сначала он просто лениво поглядывет на них, в лифте что-то строчит в ответ. Мы садимся в машину, он включает беззвучный режим, и раздражённо забрасывает телефон на заднее сиденье.

– Что-то случилось? – участливо спрашиваю я, пытаясь заглянуть ему в глаза.

– Всё нормально, – отвечает он резко и жёстко.

Отвечает так, что я понимаю, что всё совсем не нормально. И что мне лучше промолчать и не лезть.

Мы отъезжаем, и вместе погружаемся каждый в свои мысли. О чём думает он, я не знаю. Но вот я всё думаю…

Я что-то сделала не так? Как-то неправильно себя вела? Отдалась ему слишком быстро? “Да… Всего два дня…” – отдаётся эхом его голос в голове.

О боже… Он теперь плохо обо мне думает?

Не успеваю понять свои мысли, как мы останавливаемся у моего подъезда. Он резко выходит из машины, обходит автомобиль, и открывает мою дверь.

– Приехали.

Смотрю в его глаза с мольбой. Что я сделала не так? Почему он злится?

Он смотрит нетерпеливо. И я понимаю, что лучше не испытывать его терпение.

Не глядя на меня, он говорит:

– Я напишу.

Быстро прыгает в машину, и резко трогаясь, уезжает.

Так и остаюсь стоять во дворе с тоскливым чувством пустоты на душе.

Задумчиво поднимаюсь в квартиру. Хорошо бы успеть переодеться. В голове снова звучит голос, но уже Сергея: “Вырядилась-то…”

Как глупо.

Всё волшебство развеялось.

Захожу в квартиру. Клининг поработал на ура. Всё стоит на своих местах. Так, как я поставила бы сама.

Но мне не хочется радоваться. В груди заело щемящее чувство утраты чего-то ценного. И невосполнимого.

Быстро переодеваюсь. Носить эту одежду сейчас ощущается как-то неправильно. Как будто я влезла в шкуру другой женщины и заняла её место. Обманщица.

Бегу в сад. Успеваю точно ко времени. Как я себе и представляла ранее, дети играют на улице, в ожидании, пока их заберут домой.

Пешком от сада до дома недалеко, и мы с Аришкой быстро оказываемся дома. Очень хочется горячего чая, чтобы успокоить нервы.

Наливаю чай и Аришке, достаю пакет пряников, и мы усаживаемся за стол.

– Мама, а когда папа вернётся из ко-ман-ди-ров-ки? – сложное слово она произносит по слогам, чтобы не запутаться.

Откашливаюсь, поперхнувшись чаем. О боже. Это совсем не то, о чём бы я хотела с ней сейчас говорить.

– Понимаешь, детка… Папа… Наверное, не вернётся…

Лицо малышки застывает в изумлении.

– Почему?

– Мы с папой поссорились… И он больше не хочет жить с нами.

– И со мной тоже?

На её большие круглые глаза наворачиваются слёзы.

А моё сердце обливается кровью.

Он её предал. Предал мою малышку. Потому что даже не хотел вникать в ситуацию и просто выслушать меня.

И я понимаю, что у неё разбито сердце.

Вскакиваю со своего стула и прижимаю её белокурую голову к груди.

– Не плачь, моя милая. Я с тобой, родная.

Родная.

Короткое простое слово гулко отдаётся болью в сердце.

Беру её на руки, глажу по голове, шепчу слова любви и утешения. Она слабо улыбается, но я понимаю, что она страдает.

Дети не должны так страдать.

Внезапно мой телефон вибрирует уведомлением.

СМС от Андрея: “Извини за сегодняшнее. Я не удержался. Уезжаю по делам в Тверь дня на три. Если будут новости из лаборатории, напишу”

Извини? Не удержался?

Он считает всё случившееся ошибкой.

А про меня думает… так же как и они все…

14

Пишу в ответ “Хорошо”. Просто и безэмоционально. Может, его проймёт хоть немного. Может, он добавит что-то ещё. Что не то имел в виду. Что всё прошло хорошо. Что я ему нравлюсь. Что, возможно, у нас есть будущее. Как у пары.

Телефон молчит.

Андрей разочаровался во мне? Но ведь… Он ведь сам хотел… Предложил помощь, отвадил от меня разъярённого Сергея, устроил мне праздник. Неужели это не потому что я ему нравлюсь, а просто чтобы переспать?

И я повелась. Как девчонка.

Поддалась страсти. И теперь вот так по-дурацки разбила вдребезги доверие единственного человека, который мне поверил и хотел помочь. Потеряла его навсегда.

Дура, дура, дура. Неужели нельзя было просто держать себя в руках?

Конечно, у него теперь обо мне испортилось впечатление! Поела и в окошко посмотрела – всё, делай теперь со мной что хочешь!

Просто… Я думала, что могу расслабиться. И он… Такой статный и сильный рядом. И я подумала: “Что плохого может случиться?”

А вот что. Глупенькая Марина не видит дальше собственного носа. Не понимает, какие последствия будут…

Стоп. О чём я вообще думаю. Сейчас совсем не то время, чтобы переживать о своих делах сердечных. У моей дочери разбито сердце. И единственное, что я могу сделать для неё – быть рядом.

Дать знать, что у неё есть мама, которая её любит. Что вместе мы со всем справимся.

И пусть этот предатель уходит из нашей жизни. Мы и сами справимся. Я и моя девочка.

Сейчас мне уже точно не важно – есть в ней моя кровь, или нет. Я люблю её всем сердцем. И сейчас точно понимаю – она действительно мой родной человек.

Обнимаю её, смотрю в её полные печали глаза.

– Мама… Я не хочу сегодня спать одна.

– Хочешь со мной? – она кивает, – Конечно, милая. Обнимемся с тобой и сладко-сладко уснём. А утро вечера мудренее, правда?

Переодеваемся в смешные пижамы и садимся на мою двуспальную кровать. Расчёсываю её роскошные длинные волосы. Мурлыкаю успокаивающие песенки, а на душе тошно.

Она крепится, делает вид, что не переживает. А в глазах тоска как у взрослого человека.

Смелая моя девочка, храбрая. Умная не по годам.

Я выключаю свет, и мы укладываемся в кровать, обнимаясь. Немного поворочавшись, она всё же засыпает. А я слушаю её мерное тихое дыхание. И сна ни в одном глазу. Слишком много переживаний. Слишком много проблем.

Будильник срабатывает как будто в следующую секунду. Видимо, я всё-таки уснула. Но ощущение такое, что не спала вовсе. В глаза словно песка насыпали, а тело ноет и не желает гнуться.

Пора собирать Аришку в садик. Варю кашу, и ставлю перед ней ароматную тарелку. Она печально ковыряет в ней ложкой совершенно без аппетита.

– Не нравится каша?

– Очень вкусно, мама. Как всегда, – говорит она, не пробуя, – просто не хочется.

Сердце разрывается. Как же её утешить?

– Малышка моя… Может, хочешь на завтрак чего-нибудь другого?

– Да нет… Совсем есть не хочется.

– Тогда, может, без завтрака обойдёмся? – задумчиво и заговорщицки улыбаюсь, – А вместо этого будем пить чай. С орешками в шоколаде.

Её любимое лакомство. Уж если это не сработает, её сейчас больше ничего не утешит.

К счастью, в её глазах пробегают искорки, и она слабо улыбается.

– А можно? Давай.

Пять минут, и на столе возникает небольшой натюрморт. Я также достала остатки вчерашних пряников и нарезала парочку яблок.

С пряником во рту Арина вдруг перестаёт жевать, откладывает его в сторону и опускает голову.

– Что такое, зайчик?

– Я думала, папа меня любит… – тихо шепчет она и на стол капает слеза.

Беру её за руку, и не знаю, что сказать. Что вообще может облегчить её боль? Наверное, такого и не существует в мире.

– Маленькая моя…

Хочется рыдать в голос вместе с ней. Она не заслужила такого.

– Мама, я не хочу сегодня в садик, можно я не пойду?

– Можно, солнце. Давай сегодня устроим пижамный день?

– Как это?

– Это когда весь день ходишь в пижаме, смотришь мультики, ешь вкусняшки и обнимаешься с мамой.

Она смущённо улыбается.

– Да… Хочу пижамный день.

– Значит, так и будет. Чур, первый мультик выбираю я.

Она вскакивает с места и утыкается лицом мне в грудь.

– Мама… А ты точно никуда от меня не уйдёшь?.. Ну… Как папа…

Аж скулы заболели от горечи.

– Нет, Арина. Я всегда буду с тобой, моя хорошая. И никогда не брошу.

Телефон вибрирует. СМС от Андрея. Явился, не запылился.

Интересно, конечно. Но мне сейчас не до этого. Арина только-только перестала плакать.

Мы идём в гостинную, и я включаю какой-то мультик про принцесс. Арина усаживается поудобнее на диван, и я приношу ей из спальни одеяло.

Хорошо, что у меня есть неприкосновенный запас всяких вкусных вредностей. Сегодня можно.

Ставлю на кофейный столик перед диваном ещё кружку чая, предаю ребёнку шоколадку, и забираюсь с ногами на диван.

Мы вместе укрываемся мягким тяжёлым одеялом, и, кажется, одновременно выдыхаем от облегчения. Это наша с ней крепость. Где нам хорошо и уютно.

Я вспоминаю, что нужно предупредить воспитательницу, что Арины сегодня не будет, и беру телефон.

Всё так же висит СМС от Андрея.

Быстро отправляю сообщение в садик, и собираюсь с мыслями, чтобы открыть сообщение от НЕГО.

К счастью Арина увлечена мультиком, и не смотрит на меня, или в телефон.

“Пришёл результат” и прикреплённый файл.

С замиранием сердца открываю его.

Хотя в глубине души, знаю, что там написано.

15

“Вероятность материнства – 0 %”

Вот так просто.

Предыдущие сомнения развеялись, и добавился океан новых.

Как это произошло? И что теперь делать?

Становится холодно, и я поглубже кутаюсь в одеяло.

– Мама, а можно дальше Смешариков? – Арина поворачивается ко мне.

Пытаюсь быстро убрать смятение со своего лица и улыбаюсь.

– Конечно, солнце. Всё, что захочешь.

Закрываю документ, отключаю телефон, и отбрасываю на диван подальше от себя. Переключаю мультик и гляжу вместе с малышкой в экран, делая вид что тоже смотрю. Ведь мои мысли сейчас совсем в другом измерении.

Прижимаю к себе Аришку покрепче. Это всё неважно. Это не имеет значения. И ничего не меняет. Арина – моя дочь. Я её растила. И я её люблю.

Я не предам её, в отличие от некоторых… Мне не важно, сколько моей крови в ней. Она тянется ко мне, как обычный нормальный ребёнок тянется к матери. И я буду чудовищем, если не буду ценить эту искреннюю детскую любовь.

Сергей вот не ценил. Удивляюсь, как ему хватило духа переступить через ребёнка, не оглядываясь. Она ведь любит его, как и раньше. Для неё ничего не изменилось, кроме того, что отец её предал и бросил её…

И ведь получается, что где-то есть моя родная по крови дочь. Что с ней? С кем она? Всё ли с ней хорошо?

А вдруг она в беде, а я даже не знаю о этом?

Как ее теперь искать? Обратиться в роддом? “Здравствуйте, вы тут четыре года назад детей перепутали, дайте телефончик, кому мою дочь отдали?”. И пошлют они меня далеко и надолго.

А Арину эта новость раздавит и уничтожит. Только что от неё отказался папа, а мама оказалась и не мамой вовсе. И, возможно, нам с ней тоже придётся расстаться.

Прошибает холодный пот. Поглаживаю Аришку по плечу, чтобы успокоиться.

Рано о таком думать. Ещё ничего неизвестно. И непонятно, что делать.

Хотя нет – одно ясно. Арина ничего не должна об этом знать. По крайней мере, пока.

Даже не представляю, как ей об этом сказать. Рассказать, что папа от нас ушёл, по сравнению с этим – цветочки.

Да, и я сплоховала в этом плане. Совершенно не готовилась её об этом поведать, а поэтому так сумбурно вывалила это на бедного ребёнка. Поэтому, чтобы рассказать ей о родстве, нужно будет как следует подготовиться. Подобрать слова. Понять, с какой стороны к ней подступиться. Ей ведь сейчас и так несладко.

Как же сказать ей, чтобы не сделать ещё больнее?

И как же меня занесло в эту ситуацию?.. И как это всё решать…

Ком проблем вроде бы только недавно исчез, а теперь собрался заново, и теперь он вдвое больше.

Соберись, Марина. Ты со всем справишься. Нужно только понять, в каком направлении двигаться.

А нужно ли вообще двигаться? Может, оставить всё как есть? Закрыть глаза, и представить, что ничего этого никогда не было?

Нет, это тоже не вариант. Как я буду дальше жить, зная, что где-то на свете есть мой родной ребёнок, и я ничего о нём не знаю? Нужно хотя бы убедиться, что она в порядке, верно ведь?

Может, я ей и не нужна. Но вдруг она попала в какую-то неблагополучную семью? Тогда будет преступлением не объявиться. А если с ней всё хорошо, то тогда я смогу отойти на задний план из её жизни. Наверное.

Чёрт побери, это же всё пустые предположения! Вилами по воде писано! Ещё больше бесит, что ничего не понятно!

А что если… Если всё вскроется – Арину отнимут у меня. Что если кто-то признает свою ошибку, и вместо Арины у меня будет родной, но совершенно незнакомый ребёнок? Что тогда?

Я не готова расставаться с ней. Нет. Это навсегда оставит огромную, незаживающую рану в моём сердце. Я не смогу её отдать. Мою очаровательную нежную девочку. Я обещала ей, что всегда буду рядом, и никогда не брошу. И я обещание не нарушу.

Как же всё это навалилось. Вот так вот – откладывала этот разговор с самой собой на потом, потому что ещё неизвестны были результаты, а теперь это свалилось, как снег на голову.

Нужно решать холодным, трезвым рассудком, а не как я сейчас, бегая с мысли на мысль.

А ещё лучше – Андреем. У него наверняка есть идеи, как это решать.

Но я совершенно не понимаю, согласится ли он теперь помогать. Он был так холоден ко мне, практически груб. И эту СМСку с результатом никак не прокомментировал. Ему всё равно? Скинул, просто потому что обещал? Может быть, он просто занят…

Голова уже кипит. Мне нужно отвлечься, хоть ненадолго.

Я так давно просто по-человечески не залипала в ленту соцсетей. Похмыкать над дурацкими шутками, уйти разумом куда-нибудь ещё. Да. Этого мне сейчас и не хватает.

Снова беру телефон, и практически зажмурясь, закрываю файл с результатом. Не хочу это видеть ещё раз. Я уже попросту варюсь в бесполезных переживаниях. Нужно отвлечься.

Открываю ВК, и бесцельно листаю ленту.

Реклама роллов, несколько видео с приколами, реклама детского центра…

Под заголовком “Вам может быть интересно” запускается видео.

На нём Андрей в ночном клубе. Судя по его лицу, он не сильно хочет там быть. Но девушка, виснущая на его шее, кажется, отрывается на полную катушку.

Она пританцовывает, отпивает глоток какого-то пафосного коктейля, а потом жадно целует Андрея. И он, совершенно не против, обнимает её. Отстраняется, улыбаясь, смотрит ей в глаза. А потом целует ещё раз, сам.

Телефон выскальзывает у меня из рук и пружинит по дивану.

Откидываюсь на спинку и закрываю лицо руками.

16

Ну конечно. Пообещал помочь, затуматил взгляд, попользовал, и всё. Можно идти к следующей женщине. Чёрт. Я надеялась, что у нас что-то большее, чем одноразовый секс. Я же видела эту искру в его глазах, в действиях. И сама всё испортила. Хотя думала, что это логичное продолжение. Чёрт.

Дура. Обожглась в браке, обожглась и с Андреем. Ничему жизнь не учит тебя, Марина.

Все мужчины одинаковые. Избитая фраза, но как же она правдива. Мы, женщины, им нужны, только когда нас надо добиваться. А ели ты сама обнажаешь перед ними душу и всю себя – они теряют всякий интерес.

Ничего. Я справлюсь сама. Я ответственна перед Ариной. Я не предам её, или её доверие.

Зачем я вообще надеялась на помощь Андрея? Было же сразу очевидно, что так не бывает. Что не прилетит вдруг волшебник в голубом вертолёте, и бесплатно не решит все проблемы. А он и не принц на белом коне. Наверняка у него и своих дел по горло, кроме как возиться с моими.

Ладно. Я решилась.

Я смогу справиться со всем сама.

Я добьюсь правды.

За моими размышлениями, за взвешиванием “за” и “против” проходит весь день. Вечереет. Замечаю, что дни наконец-то потихоньку становятся длиннее, и темнеет позже.

Арина повеселела. Кажется, “пижамный день”, который я сходу придумала, чтобы хоть немного поднять ей настроение, сработал.

А мне, прежде чем что-то предпринимать, нужно составить чёткий план действий.

Первым логичным пунктом я вижу заявиться в роддом, в котором проходили мои роды. Показать главврачу оба теста на родство. И посмотреть, что он на это скажет.

***

До боли знакомое здание перинатального центра не вселяет сентиментальных мыслей.

Моя беременность протекала идеально, а вот на родах пришлось тяжело. Пришлось делать экстренное кесарево сечение, а после него малышку срочно забрали от меня в детское отделение, даже не дав взглянуть. Видимо, там и перепутали. Случайно, или намеренно? Это мне ещё предстоит выяснить.

Мотнув головой, и отбросив сомнения, захожу в здание и подхожу к регистратуре.

– Я бы хотела поговорить с главврачом.

– У вас назначено? – голосом, изначально готовым к скандалу.

– Нет, но я по важному вопросу.

– У всех по важному вопросу. Без записи нельзя.

– И где записаться? – чувствую, что разговор заходит в тупик.

Регистраторша, закатив глаза, лениво открывает какую-то толстенную книгу.

– Герман Васильевич принимает по вторникам с двух до четырёх. Ближайшая свободная запись есть… – ведёт пальцем по строкам вниз – …через три недели.

– Три недели?! Я не могу столько ждать!

– У нас такой порядок.

Смотрит на меня взглядом победителя. Порядок у них. Как же.

Так. Здание я примерно помню. Помню, что пятый этаж – административный. Значит, туда мне и надо.

Круто разворачиваюсь и решительно иду к лифту. Регистратор тянет:

– Женщинаааа, вы куда?

Не поворачивая к ней головы, нажимаю кнопку вызова лифта. К счастью, он стоял на первом этаже, поэтому быстро распахивает двери. Захожу внутрь, и нажимаю на цифру “5”. Обернувшись к регистраторше, вижу, что она вскочила со своего места. Прежде чем закрываются двери, она успевает добавить только:

– Женщина, без бахил нельзя!

И лифт отправляется наверх. Немного усмехаюсь. Моя маленькая, но победа. Достало, что такие хамоватые тётеньки вытирают об меня ноги. Сам собой появляется боевой настрой на победу.

Лифт приветливо звенит, и открывает двери. Передо мной пустой светлый коридор без каких-либо опознавательных табличек на дверях, только с номерами. Думаю, кабинет главного будет самым первым, чтобы далеко не ходить. Толкаю от себя первую попавшуюся дверь, и внутри кабинета вздрагивает от неожиданности сидящая за столом молоденькая девушка.

– О боже! Вы к кому?

– К главному врачу, – стараюсь нагнать в голос побольше тона, не терпящего возражений.

– Он сегодня не принимает! Его нет! – она вскакивает с места, и я шестым чувством понимаю, что открыв первую попавшуюся дверь, попала прямо в яблочко. Это его секретарша.

Не обращая больше на неё внимание, устремляюсь к двери сбоку от неё. Это наверняка кабинет главного.

Рывком тяну на себя дверь… И кабинет за ней оказывается тёмный и пустой.

– Я же сказала, его нет, – как-то даже обиженно проговаривает секретарша у меня за спиной, – сейчас обед.

Медленно выдыхаю. Опять я устраиваю скандалы в медучереждениях. Лишь бы не вошло в привычку.

Оборачиваюсь к секретарше:

– Мне срочно нужно с ним поговорить.

За распахнутой мною дверью снова раздаётся звонок лифта. В кабиент входит пожилой коренастый мужчина с двумя бумажными стаканами кофе.

– Надюш, я и тебе кофе взял.

Его взгляд останавливается на мне.

– Здравствуйте? Вы ко мне?

Вот он – мой шанс.

– Четыре года назад здесь перепутали моего новорождённого ребенка. У меня есть генетические тесты.

Выпаливаю побыстрее и перевожу дух. Жду его реакцию. Мужчина встряхивает головой, как будто хочет проснуться. Но нет, я ему не почудилась. Он медленно ставит один стакан кофе на стол секретаря, и отпивает из своего.

– Надя, не пускай к нам никого, пожалуйста. Пойдёмте, послушаем вашу историю.

И проходит в кабинет. На ходу включает свет. Усаживается на стул, который под ним жалобно скрипит.

– Давайте по порядку? От этого вашего рассказа многое зависит.

17. Андрей

– Котик, не хочешь куда-нибудь сходить? Может, в клуб, или ресторан?

Котик, мать его. Какой я тебе котик.

– Кристина, ты в своём уме? Не надо мне звонить. Ты со мной была несчастна, так наслаждайся свободой.

– Андрюша, я соскучилась. Извини, пожалуйста, что расстроила, – мурлыкает в трубку.

Раньше меня этот тон будоражил до мурашек. Сейчас же вызывает только брезгливость.

– Не звони мне, – и отбиваю вызов.

Охренеть. Это я настолько бегал за ней с высунутым языком, что она решила, что это прокатит. Просто позвонить как ни в чём не бывало. Наглость, граничащая с тупостью.

Выбрасываю из головы Кристину.

Гипнотизирую взглядом номер Марины в телефоне. После того, как я скинул ей результаты теста, она молчит. Такое надо ещё переварить и обдумать. Не решаюсь её сейчас дёргать.

Тем более дел по горло. Из-за моего незапланированного выходного всё полетело к чертям. Надо научиться наконец делегировать обязанности. Я не смогу всегда быть на работе.

Вот, например, пришлось срочно выезжать в Тверь, потому что в филиале навернулся МРТ. Надо уже поставить толкового управленца, чтобы меня не дёргали каждый раз, когда что-то сломается.

Подписываем контракты на новый аппарат, согласование бюджетов, вызов бригады. Типичный мой день, но весь дёрганный, всё впопыхах, в цейтноте. Не люблю спешку.

Наконец-то перерыв на кофе, и я могу себе позволить расслабить мозги.

И, конечно, Кристина отметилась и здесь. Выложила у себя на странице видео из клуба трехмесячной давности. Неугомонная.

Тут же пишет: “Тогда было так здорово, давай повторим. Я скучаю”

Смахиваю сообщение. Достала.

Прошёл целый день, как Марина молчит. А я начинаю волноваться за неё. Решаюсь позвонить. Вдруг, ей от новостей стало плохо? Или она решилась на что-нибудь безрассудное.

Она за своего ребёнка готова воевать, это я уже понял. Настоящая преданность семье, любимым. Для некоторых женщин такое недоступно.

Она не отвечает.

Волнение начинает затмевать всё остальное, и я больше не могу ни о чём думать.

Марина крепко засела у меня в голове. Но я этому рад. Когда думаю о ней, в груди разливается уютное тепло. Всё, связанное с ней пронизано каким-то светом. Благодатью. Как остановиться посреди улицы, подставить лицо первому весеннему солнцу, и в этот миг понять, насколько прерасна жизнь.

И вот сейчас, когда от неё нет весточки, я не могу сосредоточиться ни на чём.

Рассеянно смотрю на договор поставки оборудования. На старшего менеджера клиники, который рядом со мной безмятежно наслаждается перерывом.